Текст книги "Убеждение судьи"

Еще раз отметим, что имеющееся единственное различие между уголовным и гражданским процессами по указанной проблеме определяется материальным правом. В случае применения уголовного права речь идет о соблюдении прав и свобод гражданина при выполнении государством функции принуждения в целях охраны существующего правопорядка, а в случае применения норм гражданского права говорится о требованиях к участникам правоотношений, когда под страхом недействительности их деятельность должна соответствовать норме материального права.

Таким образом, постановление суда является обоснованным, когда оно основано на достоверных доказательствах и понятие достоверности, принятое законом, позволяет сделать выводы об установлении по действующему процессуальному закону истины юридической, которая по существу охватывает понятия, ранее рассмотренные в процессе как достижение объективной, материальной истины. Такой подход связан прежде всего с тем, что, отказываясь от понимания истины абсолютной, относительной, объективной, законодатель поставил перед процессуальной деятельностью иные задачи, чем те, которые были предусмотрены ранее действовавшим законом. Указанные изменения позволяют законодателю изменить цели процессуальной деятельности и ввести в строго правовые рамки сложный процесс доказывания по судебному делу, связанный с применением принуждения к гражданам в условиях соблюдения их прав и свобод.

Отход от понимания достижения истины в судопроизводстве можно проиллюстрировать примером применения гражданского законодательства в 1922 г. Так, М. А. Андрес писал: «Я не берусь перечислять все те правила толкования, которыми должен руководствоваться всякий советский юрист, всякий советский суд, призванные разбираться в спорах о праве гражданском. Но ведь должен существовать какой-нибудь источник, из которого следует почерпнуть эти правила. Кодекс – мертвая маска, и только от того, как применять его, он приобретает свойство одухотворенного жизнью лица. Где же искать указаний по интересующему нас вопросу? Позвольте, примера ради, коснуться только двух положений. Первое из них гласит: “что не запрещено законом, то разрешено”. Спрашивается, какой вид примет Советская Россия и что останется от годов борьбы, если мы станем проводить этот принцип в области гражданских правоотношений? Сказано ведь обратное. Сказано, что уступки частному капитализму признаются исчерпанными, а при таких условиях не правильнее ли будет и Кодекс строить, и толковать его, и суд вершить, исходя из диаметрально противоположного положения: “что в области гражданских частноимущественных отношений не разрешено законом, то запрещено”. Еще один пример: “закон позднейший, – говорит юридическая мудрость, – поглощает раньше изданный закон”. Этот принцип толкования приводит к тому, что все новые, т. е. позже изданные, законы толкуются в распространительном смысле. Представьте себе, товарищи, что получится, если мы декреты нэпа станем применять в согласии с этим юридическим началом».[99]99
  Андрес М. А. Из записной книжки советского юриста // Еженедельник Советской юстиции. 1922. № 37–38. С. 8.


[Закрыть]

Закон устанавливает, что доказательство должно соответствовать требованию относимости, которое влечет оценку доказательства с точки зрения связи с фактическими обстоятельствами дела (ст. 88 УПК РФ, ст. 59 ГПК РФ).

Допустимость – требование, предъявляемое к процессуальной форме получения доказательства и оформления (ст. 88 УПК РФ, ст. 60 ГПК РФ). Несоблюдение указанной формы влечет признание доказательства недопустимым и исключение из числа доказательств (ст. 75 УПК РФ, ч. 2 ст. 55 ГПК РФ).

Поскольку институт доказательств носит межотраслевой характер, то понятия относимости и допустимости являются институтами и гражданского процессуального права. «Процессуальные отрасли права, будучи смежными и однородными, также имеют пограничные институты – подведомстенность, доказательства и прочее»[100]100
  Решетникова И. В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. М., 2000. С. 34.


[Закрыть]. Как гласит ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона»[101]101
  Якупов Р. Я. Уголовный процесс. 1998. С. 176.


[Закрыть].

Статья 75 УПК РФ определяет, что недопустимыми являются доказательства: показания обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде; показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса.

Так, Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест по делу Шенгафа, который во время ссоры нанес удары ножом в шею мачехе и отцу. Потерпевшие скончались на месте происшествия. Шенгаф осужден по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В обоснование своего решения о виновности Шенгафа суд указал на чистосердечное признание осужденного и его показания, данные в процессе предварительного следствия. Вместе с тем по делу установлено, что допрос обвиняемого производился в отсутствие защитника, хотя органами следствия было признано, что следственные действия могут производиться только с участием адвоката[102]102
  Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 2-й квартал 2002 г.


[Закрыть].

Согласно ст. 74 УПК РФ достоверность доказательства – это выражение в процессуальном праве и в процессуальной деятельности требования установления наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по делу в суде. Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Доказательствами по гражданскому делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеюших значение для правильного рассмотрения и разрешения дела (ст. 55 ГПК РФ). Понимание достоверности доказательств в гражданском процессе по существу не отличается от понимания в процессе уголовном.

В теории уголовного процесса имеет место выделение двойственности доказательств. В этом случае доказательствами являются как источники доказательства, так и доказательственные факты. Под доказательственным фактом следует понимать «известный по делу факт, которым в совокупности с другими фактами устанавливается или опровергается виновность обвиняемого в совершении преступления», «доказательство как источник сведений о факте иначе называется средством доказывания».[103]103
  Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. т.1 стр.290


[Закрыть]

Выделение двух самостоятельных сторон доказательства устраняло проблему логического понимания доказательства как факта, которым участник процесса оперирует как достоверным знанием, используемым в качестве посылки в логике доказывания.

Такое понимание доказательства и достоверности факта давало основание для применения логики в доказывании, однако не объясняло достоверности факта, который использовался в качестве посылки. Понимание доказательства как источника и как факта устраняет этот недостаток, поскольку становится ясным, откуда берутся факты.

В теории доказательств в советском уголовном процессе приведена точка зрения о доказательстве как единстве сведений о факте (информации) и их источнике (носителе). «Понятие доказательства, признаки, характеризующие его содержание и форму, взаимодействуют с понятиями, относящимися к условиям и порядку собирания, проверки и оценки доказательств. Закон исходит из рельности общего, особенного и отдельного, когда устанавливает требования, которым должно удовлетворять каждое доказательство, когда определяет правовую природу отдельных видов доказательств, процессуальный режим их формирования и проверки».[104]104
  Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 228.


[Закрыть] Представляется, что такая точка зрения гораздо конкретнее отражает сущность доказательства в процессе.

Следует выделить проблему доказательственных фактов, под которыми понимаются проверенные факты, имеющие сведения о фактах, используемых для вывода о преступлении. «Проверенные фактические данные, которыми оперирует следователь, суд в мышлении при построении выводов, можно условно именовать “доказательственными фактами”».[105]105
  Там же. С. 226.


[Закрыть]

При этом под доказательственными фактами понимаются те знания, которыми оперирует суд, и в процессе мыслительной деятельности судей образуется непрерывный процесс познания обстоятельств преступления. Здесь мы должны перейти к пониманию пределов доказывания по делу.

Предмет доказывания определяется как совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Установление предмета доказывания по конкретному делу определяет достаточность доказательств для принятия решения по делу. УПК РФ изменил круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу. Включение в такой круг обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, предполагает изменение задач процессуальной деятельности всех участников процесса. Оценка доказательств, как мы установили, производится на основании внутреннего убеждения судьи, и, следовательно, процесс формирования внутреннего убеждения является беспрерывным. При установлении достаточности доказательств исследование доказательств по делу завершается и суд постановляет приговор, произведя при этом оценку доказательств на основании внутреннего убеждения, которое сложилось у суда.

При этом определение достаточности доказательств также производится на основании внутреннего убеждения судьи, суда. Поскольку уголовно-процессуальное право разделяет движение дела на стадии, то на каждой стадии процесса принимается решение о достаточности доказательств для продвижения процесса. Например, следователь при предъявлении обвинения руководствуеся указанием процессуального закона о наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления о чем выносит мотивированное постановление (ст. 143 УПК РСФСР, ст. 171 УПК РФ). При этом достаточность доказательств определяется при их оценке следователем по его внутреннему убеждению, которое основывается на доказательствах, собранных по делу. Следует отметить, что если внутреннее убеждение оказывается критерием истины, то и выводы следователя будут основываться не на материальных доказательствах, а на представлениях следователя о характере противоправных действий обвиняемого.

Завершая рассмотрение проблемы установления содержания истины в уголовном процессе, обратим внимание на то обстоятельство, что законодатель задачей уголовно-процессуальной деятельности определил обеспечение правильного применения закона, с тем чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию. При этом в задачу процессуального права не входит квалификация преступления, на что обоснованно указывают исследователи права.

Рассматривая проблему формирования убеждения судьи в правовом аспекте, необходимо остановиться на критерии истины по делу. Материализм исходит из того, что критерий достоверности знания не может быть внутри знания, а должен находиться вне его. Мы отметили проблемы, которые возникают при рассмотрении внутреннего убеждения судьи как критерия оценки доказательств, что приводит к субъективному искажению применения норм материального права. Такое искажение является недопустимым, поскольку уголовно-процессуальное право регулирует порядок применения государством мер принуждения в целях охраны существующего правопорядка.

Поскольку институт доказательств является межотраслевым, проблема доказательственных фактов разрешается и в гражданском процессе. Доказательствами являются полученные в предусмотренном порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. «Теоретико-познавательное истолкование начинается там, где теоретические конструкции интерпретируются с точки зрения их соответствия реальности, возможности приписать статус существования тем или иным используемым в теории абстрактным объектам. Такое исследование связано с анализом содержания эмпирических данных, подтверждающих теорию с точки зрения их обоснованности, наличия в них достоверного (истинного) или проблематичного знания»[106]106
  Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974.


[Закрыть].

Понятие внутреннего убеждения судьи используется и в гражданском процессе, по своему внутреннему убеждению суд оценивает доказательства в арбитражном процессе (ст. 71 АПК РФ), в административном процессе (ст. 26.11 КоАП РФ).

Понятие внутреннего убеждения вводится в главы кодексов, регламентирующих процесс доказывания и оценки доказательств. Понятие связано с субъективной деятельностью участников процесса и судей.

Как пишет А. Г. Коваленко, «судебное доказывание – не просто единство логической и процессуальной форм деятельности. Строго говоря, это логическая деятельность, осуществляемая (протекающая) в рамках процессуальной формы. И судебные доказательства – не информация сама по себе, а система логически организованных в процессуальной форме доводов, использующих процессуальные средства для формирования у суда убеждения в истинности фактов предмета доказывания».[107]107
  Коваленко А. Г. Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве. М., 2002. С. 65.


[Закрыть]

Рассматривая далее структуру доказательства, автор приходит к выводу, что для судебного доказательства как единой структуры обязательными элементами являются: «Материальная форма существования (средство, вид доказательства, непосредственно воспринимаемый судом факт); содержание (сведения о фактах, обстоятельствах дела, информация как отражение материального мира и его свойств); процессуальный способ получения доказательства (только в рамках гражданской (арбитражной) процессуальной формы в соответствии с действующим законодательством)».[108]108
  Там же. С. 66.


[Закрыть]

Для цельной картины доказательств и процесса доказывания в процессуальной деятельности судьи не хватает только указания на то, что все это субъективный результат мыслительной деятельности судьи и других участников судопроизводства. Весь процесс выражается в одном результате, в убеждении, к которому приходит судья и которое закон называет внутренним, конкретизируя убеждение судьи применительно к делу, в отличие от убеждения, как категории правосознания, объем которого находится за пределами конкретного дела и выражает правовые взгляды, идеи, которых придерживается судья.

В литературе высказана позиция, что внутреннее убеждение судьи само нуждается в объективном и независимом от сознания судей критерии достоверности выводов приговора по делу в уголовном процессе. Такую позицию высказывали А. И. Трусов, П. Ф. Пашкевич, Э. Ф. Куцева, И. И. Мухин и др. «Но само убеждение судей должно быть правильным, обоснованным, поэтому нужен критерий и для самого внутреннего убеждения судей. Такой критерий – соответствие судейского убеждения фактическим обстоятельствам дела. Убеждение судей, не обоснованное данными дела, не вытекающее из обстоятельств дела, есть не действительное убеждение, а произвольное мнение, впечатление».[109]109
  Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 339.


[Закрыть]

Практика является на только основой познания и критерием истины, но и целью познания. Познание явлений объективной действительность осуществляется не ради познания, а для практики.[110]110
  Мухин И. И. Важнейшие проблемы оценки судебных доказательств в уголовном и гражданском судопроизводстве. Л., 1970.


[Закрыть]«Правильное решение вопросов о возможности достижения объективной истины в уголовном судопроизводстве и ее характере находится в прямой зависимости от правильного понимания практики и ее роли в процессе доказывания по уголовному делу».[111]111
  ^{1 1} Теория доказательств в советском уголовном процессе. 1973. С. 59.


[Закрыть] «Диалектический материализм понимает практику как целенаправленную, чувственно-предметную коллективную деятельность людей, направленную на создание материальных благ, преобразование природы или общества. Практика представляет собой целостную систему, составными частями которой выступают: а) цели человека, б) средства, в) результат, г) сам процесс деятельности. Лишь в единстве всех названных компонентов чувственно-предметная деятельность людей является практической деятельностью. Ни один элемент, составляющий содержание практики, сам по себе, вне связи с другими элементами, не является практикой и соответственно не обладает ее функциями в познании».[112]112
  Сырых В. М. Логические основания общей теории права. М., 2000. С. 115.


[Закрыть]

Такое понимание практики позволяет оценивать содержание истины (достоверности) не только в уголовно-процессуальной деятельности. При этом нет необходимости абсолютизировать идеальную субъективную деятельность человека и материальное объективное содержание истины, отражающей достоверность доказательств.

Поэтому, анализируя практику как критерий истинности доказательств, процессуалисты всегда говорили о том, что «практика находится в основе чувственного познания следователя, судей и в тех случаях, когда их знания являются результатом опыта других людей… В связи с этим для следователя, судьи имеет первостепенное значение наряду с другими знаниями и знание практики расследования и рассмотрения других уголовных дел, достижений науки и техники». [113]113
  Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 61.


[Закрыть]

Обратим внимание на это мнение, во многом объясняющее позицию законодателя, который для познания достоверных обстоятельств дела и обеспечения независимости судей при доказывании в уголовном процессе прибегает к созданию суда присяжных, отличающегося от суда профессиональных судей и суда с участием народных заседателей. Отделение судей «факта» в суде присяжных от судей «права» обеспечивает снижение уровня влияния на формирование внутреннего убеждения судей профессиональных знаний, которые могут исказить результаты процесса исследования доказательств.

Познание в судебном процессе всегда протекает в определенной процессуальной форме. Уголовно-процессуальная форма составляет внешнее содержание процессуальной деятельности, но в силу соотношения формы, которая является обязательной для суда, судьи, и сущности самого процесса доказывания форма не только отражает содержание процесса формирования убеждения судьи, но и может приобретать другое содержание, каковое законодатель в форму процесса не вкладывал. Мы обращаемся к уголовному процессу, поскольку в нем наиболее ярко выражается публичность процесса.

В этом случае изменение формы влечет изменение содержания.

Исследуя форму процесса, Х. Ц. Рустамов определил ее как «систему отношений, возникающих в процессе деятельности субъектов процесса в определенной последовательности и регулируемых уголовно-процессуальным законом при реализации норм материального права».[114]114
  Рустамов Х. Ц. Уголовный процесс. Формы. М., 1998. С. 13.


[Закрыть] Раскрывая определение, он отметил, что процессуальная форма есть система отношений, порожденная деятельностью участников процесса, деятельность и отношения регламентируются уголовно-процессуальным законом, деяния и отношения существуют между субъектами уголовного производства, процессуальный порядок как определенная процедура создан для реализации норм материального права.

Таким образом, в форме процесса мы имеем как субъекта процессуальных действий, так и уголовно-процессуальное правоотношение, процессуальную форму реализации нормы уголовного права и реализации уголовного правоотношения.

Поскольку целью работы является определение процесса формирования и сущности внутреннего убеждения судьи, суда в процессе доказывания, то и процессуальная форма нас интересует как средство достижения этой цели. Теория доказательств в советском уголовном процессе содержит характеристику процессуальной формы доказывания. Это – «принципы уголовного процесса как основа процессуальной формы и их роль в доказывании, процессуальные гарантии в доказательственном праве и доказывании, процессуальное принуждение при осуществлении доказывания. Внутреннее единство принципов, форм и процессуальных гарантий обеспечивает единообразие доказывания в уголовном процессе на различных его стадиях».[115]115
  Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 325.


[Закрыть]

Введение примирительных форм обеспечивает экономию средств на осуществление государственной функции правосудия при высокой степени защиты прав и интересов граждан. Введение форм с повышенными процессуальными гарантиями обеспечивает защиту граждан при рассмотрении дел с повышенной сложностью доказывания обстоятельств преступления с учетом их высокой общественной опасности и тяжести наказания.

Формы процессуальной деятельности и формы доказывания конкретизируются в нормах процессуального права.

Мы говорили о важности исследования права во время социальных катаклизмов, когда происходит изменение не только содержания, но и форм права.

В уголовно-процессуальной науке в первые годы существования советского государства высказывалось мнение о необходимости значительно сократить область правового регулирования доказывания, ограничившись указанием в законе лишь процессуальных принципов и общих положений.[116]116
  Крыленко Н. В. Основы уголовного судопроизводства СССР и союзных республик. М., 1928.


[Закрыть]

Мы исследуем правовые аспекты в одной из отраслей права, но для понятия конкретного необходимо понимание общего, абстрактного. Указанные попытки при формировании советского права были связаны с особенностью отрицания старого права. «Как сборник чисто технических норм, отражающих процесс или порядок судебного рассмотрения, Уголовно-процессуальный кодекс не отражает в той же степени выпукло, в какой Положение о судоустройстве или Уголовный кодекс отражает классовое содержание советского права».[117]117
  Энциклопедия государства и права. М., 1925. Т. 3. Ст. 1331.


[Закрыть]

Раскрывая сущность внутреннего убеждения судьи, вновь обратимся к норме права. УПК РСФСР в ст. 71 и УПК РФ в ст. 17 содержат определение оценки доказательств, по которому суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием (по УПК РСФСР) и по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (по УПК РФ).

Норма права как понятие содержит существенные признаки, которые носят общий и абстрактный характер, распространяющий их действие на неопределенный круг лиц.

Норма права реализуется в конкретных действиях субъектов права и применяется к конкретным ситуациям, возникающим в процессе деятельности человека. Поскольку норма права носит абстрактный характер, в процессе правоприменения возникает необходимость ее толкования для того, чтобы установить, соответствует ли содержание нормы права той ситуации, в которой действует субъект применения права. Иными словами, возникает необходимость конкретизировать норму права к тем отношениям, которые регулируются нормой права.

Термин «толкование» многозначен. «Под толкованием (истолкованием) зачастую понимается любой познавательный процесс, направленный на объяснение явлений природы или общественных явлений. В более узком смысле слова под толкованием понимаются объяснения выражений, формул, символов, т. е. знаков естественного или искусственного языка. Термином “толкование” обозначается также совокупность значений, смыслов, которые придаются знаком естественного или искусственного языка. Таким образом, под толкованием понимается, с одной стороны, определенный мыслительный (познавательный) процесс, направленный на объяснение знаковой системы, а с другой – результат этого процесса, выраженный в совокупности высказываний естественного языка, придающих указанной системе определенное значение».[118]118
  Черданцев А. Ф. Толкование советского права. М., 1979.


[Закрыть]

Приведем еще одно определение: «Толкованием, или интерпретацией, называется совокупность приемов, применяемых к произведениям человеческого духа с целью понять их… Задача толкования норм может быть определена наиболее точным образом так: толкование должно воспроизвести те представления и понятия, которые связывал с данной нормой ее создатель. Эти представления и понятия составляют смысл и содержание нормы и в то же время выражают мысль и волю автора. Поэтому задачу толкования можно еще сформулировать как “раскрытие содержания нормы”, или “развитие ее смысла”».[119]119
  Васьковский Е. В. Руководство к толкованию и применению законов. М., 1997. С. 30.


[Закрыть]

Излагая проблемы толкования правовых норм, Н. Н. Вопленко отмечает три точки зрения по данному вопросу, группируя их следующим образом: а) толкование есть уяснение смысла правовых норм, б) сущность толкования составляет разъяснение норм права,

в) толкование представляет собой уяснение и разъяснение норм права [120]120
  Вопленко Н. Н. Официальное толкование права. М., 1976. С. 5.


[Закрыть].

Автор присоединяется к третьей точке зрения, поскольку без понимания сущности нормы права нельзя установить ее связь с отношениями, которые регулируются нормой права, и связь этих отношений с конкретными обстоятельствами по делу, по которому необходимо применение права.

Понимание нормы права и представления о ней зависят от представлений о праве. В данном случае приведем определение, принятое в советской науке права, которая рассматривала норму права как выражение воли государства: «…. норма права, будучи выражением государственной воли, всегда представляет собой веление государства… Она всегда содержит властное, обязательное предписание государства относительно определенного поведения людей, определенного порядка в их отношениях».[121]121
  Нормы советского права. Проблемы теории. Саратов, 1987. С. 23.


[Закрыть]

«Норма права – это исходящее от государства и им охраняемое общеобязательное формально-определенное предписание, выраженное в виде правила поведения или отправного установления и являющееся государственным регулятором общественных отношений»[122]122
  Кузнецов В. П., Сальников В. П. Наука о праве и государстве. СПб., 1993. С. 93.


[Закрыть].

Для толкования нормы права используются различные способы: языковой, логический, систематический, исторический, функциональный.

Поскольку толкование применяется для уяснения и разъяснения нормы права, то при толковании нормы о внутреннем убеждении при оценке доказательств необходимо начать процесс толкования с уяснения смысла слова. Язык человека представляет собой отражение понятий внешнего мира и деятельности человека, что позволяет на основе терминологии создать представление об исследуемом предмете, поскольку язык отражает и логическую структуру исследуемого предмета. Термин «внутреннее» подчеркивает самостоятельность субъекта познания, защиту его представлений от постороннего воздействия. Убеждение отражает состояние человеческого сознания после исследования доказательств по делу, поскольку в норме указано, что оценка доказательств основывается на внутреннем убеждении судьи, опирающемся на всестороннее исследование обстоятельств дела.

История возникновения и развития понятия «внутреннее убеждение судьи» позволяет сделать вывод о том, что это понятие связано с появлением в уголовном процессе свободной оценки доказательств в связи с совершенствованием процесса познания, доказательственного права и процесса доказывания.

Как писал М. М. Гродзинский, «мысль о том, что непосредственное впечатление, получаемое судьей от того или иного доказательства, может оказаться ошибочным и что личный опыт судьи как критерий для оценки доказательства недостаточен, была одной из основ, на которых строилась старая, ныне отброшенная система законных доказательств, почему система эта стремилась заменить эти непосредственные впечатления судьи положениями, твердо обоснованными опытом целого ряда поколений судебных деятелей. Опыт этот показал, что доказательства требуют критического к себе отношения и могут иметь ценность только при наличии определенных условий… законодатель заменял эту вероятность абсолютной достоверностью и тем самым превращал указания эти из общеруководящих в обязательные. Отказ от системы формальных доказательств заключался в отрицании этой обязательности.[123]123
  Гродзинский М. М. Учение о доказательствах и его эволюция. Харьков,1925. С. 18.


[Закрыть] Далее Гродзинский делает замечание, отражающее сущность внутреннего убеждения судьи: «Первое основное положение, из которого необходимо исходить при построении правильно понимаемого учения о доказательствах в области, относящейся к определению внутренней их ценности, заключается в надлежащем комбинировании указаний, получаемых судьей со стороны, со свободой внутреннего убеждения того же судьи….»[124]124
  Там же.


[Закрыть] В данном случае это положение необходимо дополнить ссылкой на то, что под указаниями понимаются сведения и источники сведений о совершенном преступлении с их научной объективизацией.

Отнесение понятия «внутреннее» к деятельности не только судьи, но и всех субъектов доказывания подчеркивает самостоятельность субъектов доказывания и суда. При этом участники процесса доказывания не связаны позицией, высказанной каждым из них, и вправе производить оценку доказательств по своему убеждению независимо от характера выполняемых функций.

Поскольку внутреннее убеждение является элементом оценки доказательств и основано на доказательствах, отражающих обстоятельства, связанные с событием преступления, а оценку доказательств производит суд, устанавливая достоверность обстоятельств по делу, то внутреннее убеждение должно быть отнесено к субъективному в деятельности судьи, суда. «Убеждение – категория субъективная, и действие его во времени определяется моментом принятия определенного решения. Попытки различить “предварительное и окончательное убеждение” не имеют смысла».[125]125
  Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. С. 123.


[Закрыть]

Раскрытие этого понятия как субъективного начала в деятельности судей позволяет объяснить его многогранность и сложность, отражение в убеждении правды и лжи, достоверности и заблуждения. Вместе с тем такое понимание сущности внутреннего убеждения позволяет подчеркнуть особенности познания в процессе и соотношение процесса доказывания с процессами познания в теориях познания, применяемых за пределами процесса, но применимых и к процессуальному познанию, процесс которого установлен нормами права.

Построение и деятельность суда присяжных основываются на положении, что деятельность профессиональных судей создает у них определенное предубеждение к обвиняемому, которое устраняется при участии в деле присяжных. Кроме того, деятельность человека при совершении преступления воспринимается любым гражданином в пределах его разумного мышления, а участие присяжных обеспечивает гораздо более высокий уровень как презумпции невиновности, так и проверки достоверности доказательств, поскольку вердикт выносится 12 присяжными.

Отмечаются также высокий уровень независимости суда и возможность обвиняемого повлиять на формирование состава суда, что выражается в возможности немотивированного отвода присяжного заседателя.

Организация и деятельность суда присяжных подтверждают, что внутреннее убеждение судьи составляет субъективную часть доказывания. «Суд присяжных как элемент судебной системы общества, в котором сложнейшие вопросы о виновности решает не профессиональный судья, а коллегия присяжных, состоящая из 12 народных представителей, возник на достаточно высоком этапе развития человеческой цивилизации, когда люди не только перестали верить в суд богов, но и убедились, что идеальные судьи, обладающие совершенной мудростью, редко встречаются даже в мифах и легендах, а тем более на грешной земле, как среди профессиональных судей, так и среди народных представителей».[126]126
  Мельник В. В. Искусство доказывания в состязательном уголовном процессе. М., 2000. С. 66.


[Закрыть]