Текст книги "Характер операций современных армий"

Возможная численность мобилизованных армий

«Война требует войск высокого качества и в достаточном количестве»[6]6
  Свечин. Стратегия. Изд. 1-е, стр. 172.


[Закрыть]. Но в переживаемую нами эпоху пролетарской революции для капиталистических государств качество и количество встали в противоречие друг с другом. Требования количества нельзя разрешить без всеобщей воинской повинности и массовой, почти поголовной, мобилизации всего трудоспособного населения. Даже та часть трудоспособного населения, которая не будет взята на фронт, должна быть милитаризирована, так как в противном случае невозможно будет удовлетворить потребности миллионной армии. С другой стороны, массовая, поголовная мобилизация ставит перед буржуазией вопрос о политической надежности этой вооруженной силы. Обострившиеся противоречия в капиталистическом мире и обусловленная ими классовая борьба, естественно, ставят перед всеми буржуазными государствами вопрос о путях дальнейшего строительства их вооруженных сил.

За последние годы мы имеем выступления в печати целого ряда иностранных военных писателей, которые резко нападают на многомиллионные «кошмарные» армии и выдвигают мысль о создании новых вооруженных сил, небольших по численности, но набранных из «надежных» профессионалов военного дела. Количество в этих новых армиях должно быть замещено качеством. Для этого новые малочисленные армии должны быть богато снабжены всеми современными средствами борьбы и целиком моторизованы, так чтобы им была обеспечена максимальная подвижность. Ударная сила этих армий слагается из большого количества скороходных танков, моторизованной артиллерии и боевой авиации. Человек в основном лишь обслуживает эти машины. Стрелковые части, богато снабженные новым автоматическим оружием, нужны будут только для оккупационных целей.

По мнению авторов[7]7
  За границей – Фуллер, Сект, Зольдан и др., у нас на эту точку зрения стал А.И. Верховский. В последней своей книге «Основы нашей тактики», в разделе «Огонь, маневр и маскировка» он пишет (стр. 231): «Ясно, что при таком характере организации вооруженной силы массовая армия исчезнет, ее заменит небольшая армия рыцарей, которую можно построить по классовому принципу. Так строились рыцарские войска, где один только рыцарь участвовал в бою и был вооружен, а вся остальная масса должна была принять результат рыцарского боя и подчиняться безоговорочно».


[Закрыть] этих проектов, такая армия в первый же период войны будет иметь возможность большими налетами авиации нарушить правильное функционирование жизненных центров страны противника, а подвижные и богато снабженные моторизованные сухопутные части вторжением вглубь неприятельской страны разобьют и отбросят неприятельскую армию, захватят территорию и обеспечат авиации новые аэродромы для более глубоких налетов.

По их мнению, практиковавшийся до последних лет метод создания вооруженных сил является нелепым, так как в результате получается «кошмарная» армия, чрезмерно сложная, неуклюжая, неудобоуправляемая, сковывающая тактическое творчество и разоряющая страну отрывом людей от полезной работы. Современная армия должна быть подвижной армией автоматов и танков. Защита идеи массовых «кошмарных» армий – консерватизм.

К нашему сожалению, капитализм, капиталистическая система еще не дошла в своем развитии до той точки, на которой не отдельные писатели, а государственные деятели были бы вынуждены отказаться от идеи массовых армий. Наоборот, мы наблюдаем, как переживаемый нами период временной стабилизации капитализма породил в капиталистических странах целый ряд новых мероприятий, которые направлены к тому, чтобы обеспечить на случай войны возможность массовой мобилизации. Всеобщая воинская повинность остается пока единственной системой строительства вооруженных сил всех государств, оборона которых строится на суше (Франция, Польша, Румыния и др.). Для создания возможно больших обученных людских ресурсов всюду сокращены сроки службы (вместо прежних трехгодичных – полутора– и одногодичные). Военная промышленность выросла и количественно и качественно. Во всех государствах широко подготавливается переход всей промышленности в случае войны на военное производство. Все капиталистические государства до настоящего времени держат курс на массовое производство средств вооружения и снаряжения. Естественно, что такие огромные запасы подготавливаются не для малочисленных армий. Буржуазия чувствует себя еще настолько сильной, что надеется имеющимися в ее распоряжении средствами (государственный аппарат, школа, церковь, печать, фашистские организации, социал-шовинистические партии и т. д.) удержать в своих руках народные массы. И она проводит целый ряд мероприятий, которые облегчили бы ей эту работу в военное время. Французский («бонкуровский») закон о защите нации, английский закон о профессиональных союзах, исключительно жесткие законы против коммунистических партий – все это направлено к тому, чтобы создать видимость единства нации во время войны, сохранить гражданский мир в стране и развязать руки правительству против революционного крыла рабочего класса и его партии во время войны. Выступления отдельных военных писателей вроде Фуллера и Зольдана характеризуют только те затруднения, которые испытывает капитализм в настоящее время в своем отношении к массам и возможным формам строительства вооруженных сил в случае сильного обострения классовой борьбы. Для настоящего времени надо считать, что будущая война даже для капиталистических стран, если только она не явится результатом каких-нибудь глубоких социальных потрясений, революционных взрывов, вызовет у них наибольшее военное напряжение, на какое данные государства способны. В Советском же Союзе, где оборона социалистического отечества является делом и обязанностью всех трудящихся, война поднимает на ноги все боеспособное население. Как и у нас, так и в капиталистических государствах будут выброшены на фронт не только все технические средства (пулеметы, артиллерия, авиация, отравляющие вещества), которые сумеет данная страна произвести у себя, закупить за границей и получить у союзников, но и миллионные массы.

Обеспечение лучших условий для свободного маневра, широкого тактического и оперативного искусства будет достигаться не возвращением назад к малочисленным армиям кабинетных войн, а соответствующим поднятием подвижности современных миллионных армий путем улучшения техники транспортных средств (применение автотранспорта, шестиколесного автомобиля, более широкое развитие железных дорог и т. д.). Та страна, которая будет вынуждена по политическим соображениям, из-за недоверия к массам, вернуться к малочисленным армиям профессионалов, не может рассчитывать на ведение большой войны.

Поэтому нашей задачей является исследовать максимальные мобилизационные возможности интересующих нас стран, с тем чтобы отдать себе отчет в численности вооруженных сил, которые могут быть выставлены ими на фронт в будущую войну. Мы будем рассматривать мобилизационные возможности этих стран в условиях нынешней временной стабилизации капитализма, предполагая, что капиталистическим государствам удастся мобилизоваться «нормально», что они будут в состоянии полностью использовать все средства, которыми располагают для целей войны.

Рассуждая теоретически, для каждого государства было бы выгодно достичь в мирное время такой мобилизационной готовности, которая позволила бы в начале войны сразу выставить на фронт возможный для нее максимум вооруженных сил. Тогда имелось бы больше шансов для достижения превосходства над противником в самом начале войны. Но ни одному государству такая степень мобилизационной готовности экономически не по силам. В мирное время в большинстве государств даже не все военнообязанные проходят военную службу, кадры мирного времени содержатся в таком количестве, что они не могут обучить всех военнообязанных; запасы вооружения и снаряжения ограничены: военные заводы работают с неполной нагрузкой, и основная масса промышленных предприятий страны работает на гражданский рынок.

При современной системе организации обороны момент максимального военного напряжения отодвигается вперед ко времени полной мобилизации промышленности. Конечно, не исключена возможность, что некоторые государства, слабо подготовленные к войне, выйдут из строя и сложат оружие раньше, чем сумеют использовать свои максимальные мобилизационные возможности.

Степень предельного военного напряжения государства определяется двумя факторами: численностью населения, могущего быть призванным на военную службу, во-первых, и состоянием экономики страны, т. е. теми возможностями, которыми она располагает в деле производства вооружения, снаряжения, огнеприпасов и другого военного имущества, во-вторых. Численность же армии, которая может быть выставлена на фронт в начале войны, определяется: 1) количеством мобилизационных запасов материальной части и огнеприпасов мирного времени; 2) численностью кадров мирного времени; 3) количеством обученного людского запаса (командного и рядового состава).

Мы по понятным причинам не располагаем одним из основных данных, определяющих возможную численность первого эшелона мобилизации. Мы имеем в виду сведения о мобилизационных запасах материальной части, содержащихся в мирное время в разных странах. Имеющиеся по этому вопросу сведения говорят о том, что у крупных капиталистических стран остались огромные запасы вооружения, снаряжения и огнеприпасов после мировой войны[8]8
  По некоторым данным, у одной Франции осталось примерно: легких полевых пушек 10 000; тяжелых орудий – 6000; винтовок и карабинов – около 3 млн; станковых пулеметов – 25 000; ручных пулеметов – 14 000; танков – 3000; ружейных патронов – около 600 млн; снарядов легких – 60 млн и тяжелых – 10 млн.


[Закрыть]. Количество военных заводов в таких странах, как Франция, Англия, Соединенные Штаты, Италия и Чехословакия, не меньше, а в некоторых странах больше, чем было до 1914 г. Мы знаем, что такие страны, как Польша и даже Румыния, за послевоенные годы построили свои оружейные, патронные, артиллерийские и даже авиационные заводы, что с первых дней по окончании войны и Польша, и Румыния, и прибалтийские государства ежегодно аккуратно получают из-за границы то или иное количество вооружения и снаряжения. Хотя определить количество накопленных мобилизационных запасов мы не в состоянии, но, имея данные о численности кадров мирного времени и обученных людских запасах, мы можем установить численность первого эшелона мобилизации. Это вполне разрешимая задача, так как строительство вооруженных сил ведется с таким расчетом, чтобы уже в мирное время достигнуть необходимого соответствия между кадрами, обученными запасами и мобилизационными ресурсами материальной части. Еще в годы мирного строительства предрешается вопрос о том, какой численности армию нужно выставить при объявлении мобилизации, и соответственно с этим: 1) содержатся кадры в мирное время, 2) подготавливается и переподготавливается людской запас и 3) из года в год накапливаются те мобилизационные запасы материальной части, которые могли бы обеспечить как мобилизационное развертывание армии, так и питание ее до полной мобилизации всей промышленности.

При этом, конечно, мы будем учитывать те данные общего характера, которые характеризуют материальную базу мобилизации в каждой данной стране.

Состояние обученных людских запасов в различных странах показывает, что будущая мобилизация затруднений в этом отношении не встретит. Контингент военнообученных составляет: во Франции – 6 440 000, в Польше – 2 800 000, в Румынии – 2 200 000. Сопоставление этих данных с мобилизационными возможностями кадров мирного времени показывает, что эта людская масса не может быть поглощена последними.

Кадры во всех современных армиях представляют для мобилизации более узкую базу, чем кадры, содержавшиеся непосредственно перед мировой войной. Несмотря на то что организация войск по сравнению с 1914 г. осложнилась, а современные средства борьбы требуют более квалифицированного и более подготовленного личного состава, мы всюду наблюдаем кадры более слабые, чем это было в 1913–1914 гг.

Мы привыкли удивляться той кипучей энергии, той стройности, с которой велись первые операции в начале мировой войны, особенно на западном (франко-германском) фронте. Но, должно быть, очень немногие отдают себе отчет в том, что эти операции могли вестись с таким напряжением и с таким маневренным искусством лишь благодаря тем значительным кадрам, которые имелись у немцев и французов и обеспечили высокие качества мобилизованной армии.

Германская дивизия военного времени была намечена в 16 500 человек. Для развертывания такой дивизии немцы считали необходимым содержать для нее в мирное время кадры в 12 000 человек, т. е. около 75 % состава военного времени. Правда, в таком составе держались только 42 % всех дивизий мирного времени; остальные 58 % дивизий имели всего по 10 000–11 000 человек (около 66 % состава военного времени), но и кадры этих дивизий по своему количеству остаются непревзойденными до настоящего времени.

Французская дивизия военного времени была рассчитана на 16 000 человек. До 1913 г. в мирное время французы имели дивизии численностью 7500 человек, что давало около 48 % от состава военного времени. Но когда запахло войной, эти кадры показались им слабыми; они провели закон о трехлетней военной службе (закон 7 августа 1913 г.), в результате которого кадры мирного времени увеличились на одну треть. Это увеличение пошло не на новые формирования, а на увеличение штата частей в мирное время. С 1913 г. состав роты в пограничных дивизиях был доведен до 200 человек, нормальный же состав дивизии поднялся до 10 000–11 000 человек. Бюджетная численность французской армии поднялась до 863 000 человек при прежнем количестве (47) пехотных дивизий.

Сравнительно сильные кадры имелись и в русской армии. Она имела 21,5 % в составе 3/4, 25,5 % в составе 2/3 и остальные 53 % в составе 1/2 штатов военного времени[9]9
  О кадрах мирного временя см. 3айончковский. Подготовка России к мировой войне, стр. 93; Новицкий. Мировая война 1914–1918 гг., том I, стр. 55–56.


[Закрыть]. При численности дивизии военного времени в 18 000 человек это составляло для усиленных дивизий 13 500 и 12 000 человек, а для дивизий с нормальным составом – 9000 человек.

При таких сильных кадрах мы наблюдаем следующую картину мобилизационного развертывания перволинейных войск в этих трех главнейших армиях:

¹ Считая и стрелковые бригады.

Из этой таблицы видно, что чем сильнее состав дивизий в мирное время, тем больший процент перволинейных дивизий сформирован при мобилизации. Немцы, имея в мирное время 50 дивизий в довольно сильном кадре, смогли развернуть 79 перволинейных дивизий[10]10
  При этом все 29 новых резервных дивизий вышли на войну без пулеметов и со слабой артиллерией (перволинейные дивизии имели по 72 орудия, резервные – по 36).


[Закрыть] (увеличение на 58 %); французы же, имевшие более сильные дивизии в мирное время, развернули при 47 дивизиях мирного времени те же 79 перволинейных дивизий[11]11
  Состав французских резервных дивизий тождествен составу кадровых полевых.


[Закрыть] (увеличение на 67 %). Слабые кадром русские дивизии дали увеличение числа дивизий только на 56 %[12]12
  Существует взгляд, что кадры мирного времени в мобилизацию 1914 г. были использованы нерационально, что нужно было решительнее использовать их и для второлинейных формирований. Мы не согласны с этой точкой зрения. Активные действия вначале требовали войск высокого качества. При сильном разбавлении кадров немцы едва ли могли рассчитывать на такой темп боевой работы, на такую маневренность и напористость, которую проявили в кампанию 1914 г.


[Закрыть].

В настоящее время во всех государствах наблюдается несообразно слабый состав дивизии мирного времени. В то время как состав дивизии военного времени намечается в 13 000–14 000 человек (только французы наметили дивизию в 17 000 человек), сейчас численность дивизий в мирное время в большинстве государств не превышает 5000–5500 человек (у французов 6000 нормальный состав и 8000 – усиленный состав пограничных дивизий), а у некоторых государств эта численность едва достигает 3000 человек. Если взять соотношение состава дивизии мирного и военного времени, то по интересующим нас государствам будем иметь следующую картину:

1Числитель – нормальный состав дивизии, знаменатель – состав усиленной дивизии.

2В Польше состав всех дивизий одинаков. В приграничных дивизиях имеются полки, усиленные за счет других полков дивизий.

Это обстоятельство является следствием того, что при низкой, в общем, бюджетной численности армии мирного времени содержится очень большое количество дивизии.

Нижеследующая таблица показывает соотношение между численностью армии и количеством дивизий мирного времени в главнейших странах и у наших западных соседей.

Если бы война началась при существующем ныне положении вещей, мы должны были бы предполагать, что или мобилизационные возможности нынешних армий гораздо ниже, чем в 1914 г., или, при тех же коэффициентах организационного развертывания числа дивизий, во всех армиях дивизии имеют более слабые кадры и, следовательно, более слабы по качеству. При нынешнем составе пехотных дивизий вряд ли можно рассчитывать на те коэффициенты организационного развертывания армии, какие существовали в 1914 г., или меньшие. Наоборот, усиливающаяся машинизация пехоты и увеличение технических средств современной дивизии (в частности, средств технической связи) потребуют еще больших кадров.

Надо полагать, что существующее положение вещей не является окончательным; оно временно и продиктовано послевоенными экономическими условиями, заставившими всемерно идти на сокращение военных расходов. Политическая обстановка и отсутствие непосредственной военной опасности допускают до поры до времени содержание в мирное время более сокращенных кадров.

Но было бы ошибкой думать, что мобилизация для будущей войны будет происходить именно на основе существующей ныне урезанной базы. Уже целый ряд послевоенных политических конфликтов показал, что стоит только в воздухе запахнуть военными осложнениями, как численность армий мирного времени начинает скакать вверх: без особого шума призываются резервисты, и штатный состав частей резко повышается[13]13
  В частности, поляки неоднократно прибегли к этой мере, в последний раз – в связи с литовским переворотом.


[Закрыть]. То обстоятельство, что в мирное время уже содержится достаточное количество организационных соединений, хотя бы по своему составу и сравнительно слабых, позволяет без всяких осложнений и шума задолго до объявления мобилизации фактически провести усиление общей численности армии. Понятно, что такими мерами можно увеличить только штатный состав частей, но не количество организационных соединений. Увеличение числа последних (дивизий) в мирное время связано с проведением новых формирований, увеличением ежегодного призывного контингента и потому не может быть так легко осуществлено.

Вот почему при расчетах возможной численности будущих армий надо всегда считаться с тем, что база будущей мобилизации может быть очень быстро и сравнительно легким способом расширена до размеров, бывших при мобилизации 1914 г. Поэтому мы должны считаться по меньшей мере с тем коэффициентом организационного развертывания армий при будущей мобилизации, какой имел место в 1914 г.

Существует мнение, что число дивизий в военное время может быть сразу удвоено по сравнению с числом их в мирное время. Мы считаем такой взгляд ошибочным уже по одному тому, что целый ряд дивизий, расположенных вдоль угрожаемой границы, едва ли может быть отягощен задачами выделения второочередных дивизий, а остальные дивизии не могут выделить более чем еще по одной дивизии; тройное почкование не под силу никакой части с современными кадрами. Такое (тройное) развертывание сильно понизило бы качество войск и поставило бы под большое сомнение их боеспособность. Поэтому коэффициент полного организационного развертывания армии при ее мобилизации всегда будет меньше, чем 100 %.

В 1914 г. число дивизий увеличилось в армиях: германской на 58 %, во французской на 67 % и в русской на 56 %. Для большинства современных армий коэффициент организационного развертывания в 60 % надо считать максимальным. Такие государства, как Польша, Румыния, прибалты (не говоря о Германии), имеющие длинную угрожаемую границу, не могут рассчитывать больше чем на 60 % организационного развертывания. Наоборот – у Франции, имеющей столь обезоруженного соседа, как Германия, можно предвидеть гораздо больший процент организационного развертывания – у нее он может доходить до 80 и даже до 100.

При указанных условиях число перволинейных дивизий военного времени, которые могут быть выставлены интересующими нас государствами, будет равняться: во Франции – от 57 до 64 див., в Польше – 48, в Румынии – 36, в Эстонии – 5, в Латвии – 6, в Финляндии – 6, в Литве —5.

Для развертывания такого количества дивизий со всеми вспомогательными учреждениями и техническими средствами необходимо иметь мобилизованную армию следующей численности: во Франции до 2 000 000–2 500 000 (принимается в расчет особенность французской организации), в Польше – до 1 200 000–1 500 000, в Румынии – до 1 000 000.

Прибалтийские государства будут иметь армии по 80 000–100 000 человек.

Обученных людских ресурсов на развертывание указанных армий хватает с избытком. Мало того, во всех государствах после первого эшелона мобилизации остается очень значительное количество обученных военнообязанных (во Франции до 4 млн, Польше до 1,5 млн, Румынии до 1,2 млн), которые не могут быть подняты во Франции из-за недостатка кадров, а в других странах, помимо того, и из-за недостатка материальной части. Но это еще не означает, что указанные излишки людских ресурсов не будут использованы. Еще при мобилизации 1914 г. мы наблюдали во всех государствах целый ряд формирований без кадров, исключительно из запасных. Немцы в том же году, располагая более 4 млн обученных запасных, на мобилизацию перволинейных корпусов использовали 1 887 000 людей. С вспомогательными учреждениями и запасными войсками цифра мобилизованных перевалила за 3 млн людей. Но и после этого оставалось большое количество обученных людских запасов, из которых немцы сформировали заново еще 44 второлинейных (29 ландверных и 15 эрзац-резервных) дивизий. Численность всей мобилизованной армии достигла 4 215 000 человек[14]14
  См. Новицкий, Мировая война на западном фронте, т. I, с. 78–79.


[Закрыть], т. е. не только был использован весь обученный контингент запасных, но были призваны для тыловых учреждений до 215 000 совершенно необученных людей.

Французы в 1914 г. располагали меньшими людскими запасами: они имели 3 500 000 обученных запасных и 329 000 необученных. Поэтому им удалось сверх 79 перволинейных дивизий сформировать только 13 второлинейных (территориальных) дивизий. В результате им пришлось мобилизовать армию в 3 781 000 человек, т. е. полностью исчерпать сравнительно молодые возрасты в самом начале войны[15]15
  Там же.


[Закрыть].

Русские же, несмотря на огромные людские резервы, имели благодаря длинным срокам службы очень незначительный запас обученных (до 3 500 000–4 000 000 человек). Этот запас полностью ушел на пополнение и развертывание перволинейных войск, и поэтому сколько-нибудь значительных и сносных второлинейных войск им создать не удалось. Те ополченческие дружины, которые создала царская Россия в 1914 г., ни по количеству, ни по качеству, ни по организации не могут быть сравниваемы с французскими территориальными дивизиями и тем более с немецким ландвером и эрзац-резервными дивизиями.

Но даже в условиях Германии ландверные дивизии уступали перволинейным не только по комплекту кадров, качеству своего командного состава, качеству полученного пополнения войск, но и по количеству и качеству того вооружения, которым эти дивизии располагали.

Следующая таблица показывает сравнительную силу перволинейных и второлинейных дивизий Германии и Франции в 1914 г.

Второлинейные дивизии были слабее как по общему своему составу, так и по количеству артиллерии[16]16
  Пехота второлинейной дивизии совсем не имела пулеметов.


[Закрыть]. На 1 батальон германской пехоты приходилось в первоочередной дивизии 6 орудий, в резервной – 3 орудия, а в ландверной 1–2 орудия. То же во Франции: вместо 3 орудий на батальон, как в перволинейных войсках, в территориальной дивизии приходилось всего 1 1/2 орудия. Ландверные и территориальные дивизии в начале войны были дивизиями только по названию. По существу это были слабые бригады второсортных войск. Только в ходе войны они получили дополнительное вооружение, необходимую закалку, и из них получились удовлетворительные части. Такую же картину мы наблюдали в Германии и Франции, где в продолжение ряда лет оба государства напряженно готовились к войне, держа под ружьем в мирное время огромные армии и из года в год заготавливая на военных заводах огромные запасы оружия. И тем не менее для второлинейных войск не нашлось ни кадров, ни достаточного количества оружия. Вот почему вопрос о второлинейных войсках требует индивидуального подхода к каждой стране.

Для современной Германии, даже в случае изменения существующего военного режима, установленного Версальским договором, центр тяжести ее армии будет именно в этих второлинейных дивизиях. Она будет вынуждена мобилизовать армию на «пустом месте», идти на большое разжижение имеющихся в мирное время кадров, в значительной мере опираться в своей мобилизации на нелегальные военные союзы и организации и на оставшийся от мировой войны командный состав, использовать опыт мобилизации ландвера в 1914 г. Второлинейные войска в Германии должны будут составлять основную массу мобилизованной армии, так как перволинейные войска поглотят только незначительную часть тех громадных людских и материальных средств, которые даже побитая Германия сможет выставить в случае войны.

Большой процент второлинейных войск будет и у Франции. В настоящее время она держит армию, меньшую по числу людей, чем в 1914 г., – обезоружение Германии это позволяет. Перволинейные войска, которые могут быть развернуты из 600 000 французской армии мирного времени, по своей численности будут уступать мобилизованной армии 1914 г. (даже при повышенном коэффициенте организационного развертывания Франция выставит вместо 79 пехотных дивизий 1914 г. только 57–64). У Франции после этого останется еще так много средств и людских и материальных, что она сможет развернуть очень сильную второлинейную армию, по крайней мере до 20–25 новых дивизий.

В таких странах, как Польша, Румыния и прибалтийские государства, наблюдается иная картина. Они для мобилизации одних перволинейных войск должны будут проявить такое материальное напряжение, которое едва ли им будет под силу.

Вспомним, что даже царская Россия, обладавшая сравнительно большой военной промышленностью, опиравшаяся на заказы вооружения за границей не в меньшей степени, чем теперь Польша или Румыния, и развивавшая свое хозяйство по восходящей линии, все же вышла на войну, имея некоторый некомплект в артиллерии своих перволинейных корпусов и большой некомплект в пулеметах. Между тем Польша и Румыния должны в значительной мере даже основное пехотное вооружение приобретать за границей, не говоря о материальной части артиллерии и других технических средствах борьбы.

Тем не менее современная Польша и все прибалтийские государства (то же относится и к Германии) обладают в настоящее время для этих второлинейных формирований некоторыми благоприятными условиями, которых не было в 1914 г., – мы имеем в виду так называемые «скрытые вооруженные силы», это фашистские организации. Они насчитывают в своем составе 30 000–50 000 в мелких и до 150 000–200 000 в средних государствах, а для некоторых крупных государств соответствующие цифры переваливают за 2 1/2 млн людей.

Эти силы будут вполне удовлетворительными кадрами для новых формирований, и если найдется соответствующее количество вооружения и снаряжения, то явится и возможность в довольно короткий срок сформировать новые дивизии.

Конечно, эти второлинейные формирования могут быть использованы с успехом только для второстепенных задач. Тем не менее они освободят всю полевую армию от задач внутренней охраны и наблюдения за нейтральными границами и кое-где, на второстепенных направлениях, даже неплохо выполнят и непосредственные боевые задачи.

Численность этих второлинейных формирований весьма трудно предвидеть, так как она зависит от мобилизационных запасов вооружения и снаряжения, сведениями о которых мы не можем располагать.

Людских запасов всюду хватит на развертывание второй армии такой же численности, как и перволинейные войска. Однако для второлинейных войск мы считаем такую численность невозможной даже для Франции, так как она должна была бы в самом начале войны изъять из страны сразу более 5 млн рабочих рук, непосредственно занятых на той или иной производственной работе. Это в корень расстроило бы все хозяйство страны. Мобилизация людских сил для армии должна происходить последовательно, чтобы народное хозяйство имело возможность постепенно заменять убывающих в армию более квалифицированных рабочих менее квалифицированными и менее работоспособными. То же в той или иной степени относится и к другим государствам. Только одна Германия, для которой эти второлинейные формирования по существу и будут представлять ее мобилизованную армию, сможет иметь второлинейные войска, в несколько раз превосходящие по численности перволинейные дивизии. Это вызывается особыми условиями, в которых она находится.

Учитывая все эти данные, мы считаем, что число второлинейных дивизий в указанных странах сможет быть доведено: во Франции до 25–30, в Польше до 15–20, в Румынии до 5, в Финляндии до 3, в Латвии до 1.

Кроме этого, надо считать в каждой из этих стран конницы (по количеству дивизий мирного времени): во Франции – 5 дивизий, в Германии – 3, в Польше – 4 дивизии и 5 отдельных бригад, в Румынии – 2 дивизии.

Таким образом, общая численность вооруженных сил, которые могут быть мобилизованы к началу будущей войны, рисуется в следующем виде:

¹ Считая и отдельные кавалерийские бригады.

Развертывание таких армий в мирное время обеспечивается, в смысле кадров, пока только числом организационных соединений, т. е. содержимых в мирное время дивизий (это не касается Германии). Для развертывания даже перволинейных войск численность армии мирного времени недостаточна. Но мы полагаем, что непосредственно перед войной численность армий вообще и состав дивизии в частности увеличатся простым призывом резервистов или другими мероприятиями. Поэтому осуществление приведенных выше расчетов для перволинейных войск является вполне возможным. Вопрос о численности второлинейных войск более сложен, так как применяемый нами расчет основан на некоторых посылках теоретического характера, верность которых может быть оспариваема. Но во всяком случае приведенные расчеты рисуют максимальные мобилизационные возможности первого эшелона мобилизации. Этой цифры не перепрыгнуть даже современной Франции.

В отношении материального обеспечения мобилизации армий указанной численности некоторые государства (Франция), наверное, не встретят никаких затруднений. Другие государства такой материальной частью не располагали и вынуждены были ее заготавливать (и, по всей вероятности, заготавливают) в годы мирной передышки.