Текст книги "Статист"

– Да, дорогой! Да, звонила. Тут твой заказ принесли. Что мне делать? Не поняла, повтори, пожалуйста.

Аля нажала кнопку громкой связи, чтобы Роман мог слышать весь разговор, положив ладонь другой руки ему на губы, давая понять, что при любых обстоятельствах он должен молчать.

– Что ты не поняла? – прорычал мужской неприятный голос. – Пусть катится ко всем чертям со своим заказом! Дорога ложка к обеду! Я купил по дороге другой подарок. А этот ещё у тебя?

– Да, дорогой, – женщина сильнее прижала ладонь к губам мужчины, который попытался увернуться.

– Надеюсь, ты хорошо себя вела?

– Я всегда себя хорошо веду, ты же знаешь.

– Ну, тогда дай этому парню на чай и пусть проваливает. А ты быстренько собирайся. Я послал за тобой машину. Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться. Всё, не задерживайся. Жду!

Женщина положила телефон на стол и виновато посмотрела на партнёра.

– А мне теперь что делать? – растерянно спросил Роман.

– Не знаю. Ты же слышал. Что я могу? – Аля развела руками и, вздохнув, добавила: – К сожалению, от меня ничего не зависит.

– Мне надо позвонить.

– Звони, только поскорее, а то вот-вот приедут за мной. Мы в таком виде, что… Ну, ты сам понимаешь.

Роман глазами поискал свою одежду, разбросанную по комнате. Беззлобно чертыхнулся. Быстро оделся – сказалась военная выучка. Достав из кармана мобильный телефон, позвонил своему директору.

– Алло! Дэн, у меня возникла ситуация.

– Какая ещё ситуация? – отозвался недовольный голос.

– Клиент отказывается от заказа. Что мне делать? Такое со мной впервые, нужен твой совет.

– Ничего страшного, Рома. Клиент всегда прав! Возвращайся в офис и сдавай товар. Только поторопись, а то мне скоро уходить. И не переживай по поводу оплаты. Деньги возвращать не надо, оставь себе. Ты их честно заработал.

– Хорошо, Дэн, я всё понял! Возвращаюсь.

Расстроенный тем, что так неожиданно прервалось незапланированное, но столь приятное любовное приключение, Роман обхватил за талию женщину, успевшую набросить халат, и, притянув её к себе, не без грусти спросил:

– Мы увидимся?

Женщина отрицательно покачала головой, наградила его коротким и уже не страстным поцелуем, выдержав небольшую паузу, сказала:

– Нет, это может быть опасно.

– Мне не привыкать…

Аля зажала мужчине рот ладонью, снова покачала головой и добавила:

– Речь не о тебе. Опасно для меня. Если тебе хотя бы немножко жалко меня, то ты не будешь искать встречи со мной. Не будешь? Пообещай, что не будешь!

– Как скажешь, – неохотно согласился Роман. – А всё-таки жаль. Ты классная!

– Мне тоже жаль, поверь. Но… – женщина замолчала, мягко убрала мужскую руку с талии, слегка отстранилась и произнесла с нескрываемым восхищеньем: – А ты жеребец! Повезёт же кому-то. А мне всегда везло только на уродов. Всё, теперь уходи. Мне ещё нужно привести себя в порядок.

Она нежно вытолкала Романа за дверь и щёлкнула замком за его спиной.

В офисе директор спросил:

– Показывал клиенту товар?

– Нет, я даже его не видел, – виновато ответил курьер. – Мы с ним только по телефону общались.

– На всякий случай проверь, всё ли на месте, и положи, где брал. Регистрировать заказ нет смысла, раз уж сделка не состоялась. Да и времени у меня уже нет.

– А что теперь будет с этой вещью? Ведь она дорогая и специфическая.

– Не беспокойся, не залежится.

В тот момент Роман не понял цинизм этих слов.

Неродной брат

Через три дня после этих событий, возвращаясь с работы домой, Роман услышал, как его кто-то окликнул по имени. Он обернулся на голос и увидел сидящего за рулём чёрной иномарки с тонированными стёклами молодого мужчину. Стекло на двери водителя было наполовину опущено. Когда мужчины встретились взглядом, сидящий в машине кивнул головой, давая понять, что нужно сесть рядом. Роман узнал водителя, криво усмехнулся и вместо приветствия проговорил:

– А-а, мент. – Подойдя впритык к машине, спросил: – С чем пожаловал, мент?

– Садись, расскажу. Дело есть.

– Нет у меня с тобой никаких дел и быть не может. – Роман уже хотел развернуться и уйти, но мужчина упредил его:

– Садись в машину! Это в твоих интересах. Или ты думаешь, я за тобой соскучился?

Немного поколебавшись, Роман всё же послушался и занял место на переднем сидении.

– Ну? – небрежно бросил он, давая понять, что разговор будет коротким.

– Во-первых, здравствуй, брат! А во-вторых, нас уже давно переименовали в полицию.

– А-а, полицай? Звучит гордо! Мой папаша, наверное, гордится пасынком! А вот дед, старый партизан, вряд ли бы одобрил, если бы дожил.

Вместо ответа на обидный выпад водитель включил зажигание и надавил на газ.

– Куда едем, господин полицай? В околоток? Что молчишь? Обиделся? Зря!

– Перестань паясничать, Рома! Тебе, боевому офицеру, это не к лицу, – оборвал его молодой человек. – В том, что твоя жизнь сложилась так, а не иначе, моей вины нет. Мне было пять лет, когда твой отец пришёл в нашу семью. У меня это никогда восторга не вызывало. Но и осуждать я никого не собираюсь, как и обсуждать эту тему.

– А что ты собираешься со мной обсуждать? Уж не папашино ли наследство? Так мне от него ничего не надо. Я даже фамилию матери взял, когда получал паспорт. Ты же знаешь.

– А я вот взял фамилию твоего отца – ты тоже знаешь.

– Наверное, потому, что своего, родного, никогда не знал.

– Если ты думаешь, что этим выпадом меня обидел, то ты ошибаешься. Я действительно не знал своего биологического отца, и знать не хочу. А Пётр Сергеевич хоть и не баловал меня, да и, наверное, не сильно любил, но был настоящим отцом. Я ему очень многим обязан. Может быть, благодаря ему я сегодня хочу помочь тебе.

– Помочь? Мне? – искренне удивился Роман. – Костя, чем ты можешь помочь мне? Я не инвалид и в помощи не нуждаюсь. Со своими проблемами я привык справляться сам.

– Как знать, как знать, – сказал задумчиво Константин, припарковывая машину. – Хвоста нет. Теперь можно и поговорить.

– О чём? – насторожился пассажир. – Кто и за кем должен следить?

– Значит, так. Я задаю вопросы – ты отвечаешь. Вопрос первый: что ты делал четвёртого августа в доме номер восемь по улице Первомайской?

– Ну ни фига себе! – ещё сильнее удивился Роман. – Заказ доставлял в сорок седьмую квартиру. А что?

Не обращая внимания на встречный вопрос, Константин продолжал:

– Что это был за заказ?

– Обычный набор рыболовных снастей. Ну, не совсем обычный, потому что дорогой – пять тысяч евро, немецкий.

– Что можно было делать в квартире с двенадцати двадцати шести до четырнадцати ноль семи? То есть один час тридцать одну минуту? Только не говори, что обсуждали с клиентом особенности русской рыбалки.

– Клиента-то как раз и не оказалось.

– Тогда что ты там делал полтора часа?

– Неужели полтора? Мне показалось, гораздо меньше. Да объясни, к чему все эти идиотские вопросы!

– Не отвлекайся. – Голос Кости был спокоен и твёрд. – Отвечай на поставленный вопрос – это важно.

– В квартире была женщина. Я так думаю, что это любовница заказчика. Она называла его Николай Иванович. Красивая. На вид лет тридцать, не больше. Сказала, что мужик этот уехал, и стала ему названивать. Он не брал трубку, потому что в дороге был. Вероятно, не слышал. Решили подождать. Она угостила кофе. Потом позвонил этот мужик и отказался от заказа. Я позвонил боссу. Босс сказал, что ничего страшного, можешь возвращаться. Я вернулся, положил заказ на место. Всё.

– Что-то ты, брат, не договариваешь.

– Тебя интересуют интимные подробности? – Роман начал явно нервничать. – Тогда слушай. Баба красивая, аппетитная. Я как увидел её формы, так во мне самец и проснулся. Даже сейчас, когда вспоминаю, он снова пробуждается. Тебе рассказать, как тяжело здоровому мужику жить месяцами без бабы?

– Нет, – спокойно ответил Константин, – не надо. Теперь для меня многое стало понятно.

– И что тебе стало понятно?

– Кто-то тебя хочет подставить.

– Кто? Зачем? Кому нужен какой-то курьер?

– Ты очень удобная фигура для подставы. Я тебе сейчас кое-что расскажу, если не дурак, поймёшь. Два года назад мне поручили вести дело о заказном убийстве вора в законе по кличке Стилет. Подробности опущу. Через месяц – опять заказное. На этот раз бизнесмен, ничего не имеющий общего с криминалом. Ещё через некоторое время убивают адвоката. Никто из покойников не был знаком друг с другом, но всех объединял киллер. Насторожила пара деталей: ни в одном случае на месте преступления не оставлено орудие убийства, и у всех троих в голове сидели пули калибра семь шестьдесят две, выпущенные из одной винтовки. Я не мог понять, зачем убийце рисковать, ведь если схватят с оружием, то уже не отвертишься. Но тут я обратил внимание ещё на одно обстоятельство. Все выстрелы произведены с большого расстояния. Обычно киллеры так не рискуют. Значит, мы имеем дело с суперпрофи. Он абсолютно был уверен в своих силах и знал, что баллистики не скоро определят место выстрела. У него было достаточно времени, чтобы спокойно уйти. Представь, адвоката он застрелил, когда тот ехал со скоростью не менее семидесяти километров в час с расстояния почти в полкилометра.

Роман на это только хмыкнул.

– Я разговаривал со специалистами. Так что не хмыкай. У нас тоже есть парни хорошо подготовленные. Но речь не об этом. Я не уверен до сих пор, что мы точно вычислили место стрелка. Однако мне с ребятами удалось нащупать ещё одну нить, которая связывала жертвы. Тебе подробности знать не важно, но вот что хочу сказать: мне показалось, что с помощью этой нити я напал на след киллера, а взяв его, смогу добраться до заказчика. И тут неожиданно нам попадает видеозапись с автомобильного регистратора: в дом, с чердака которого был произведён смертельный выстрел в бизнесмена, заходит какой-то мужчина. У него в руках – футляр от гитары. По времени, указанному на записи, всё совпадало. Вычислить личность предполагаемого преступника было делом техники. Через двое суток я о нём знал более чем достаточно. Бывший снайпер, служил по контракту всего один срок в Чечне. Контракт продлевать не стал, сославшись на здоровье – был контужен, хотя врачи утверждали, что легко и к службе годен. По месту службы характеризовался положительно. Имел награды. Жил один. Работал в ночном клубе охранником, попросту говоря – вышибалой. Музыкальными инструментами не владеет. Решили срочно брать. Задержание проводили спецназовцы. Сильно помяли парня – оказал достойное сопротивление, отправил в глубокий нокаут двоих и ещё одному бойцу руку сломал. Но взяли живым. Произвели в доме обыск. Ничего! А вот в гараже под разным хламом обнаружили то самое орудие преступления.

– Нет, всё это, конечно, интересно, – прервал сводного брата Роман. – Только я тут с какого боку? Два года назад я ещё бегал по джунглям.

– А ты не торопись, Рома. Послушай. Связь между задержанным и тобой, как это тебе ни покажется странным, есть.

– Хорошо, продолжай.

– Как только подозреваемого подлечили, я приступил к допросам. В первый же день мне стало понятно, что с парнем кто-то поработал в госпитале, где он находился под охраной. Подследственный неожиданно легко признался в преступлениях. Этот кто-то для бывшего спецназовца был явно страшнее пожизненного. По-тихому я составил список посетителей. Под подозрение попали двое из наших и лечащий врач. Но врача пришлось быстро откинуть после беседы с ним. А вот с двумя другими я поговорить не имел возможности, так как они старше меня и по званию, и по должности. Постепенно мне удалось парня разговорить. Вот что я выяснил. Гитару его попросил занести музыкант клуба, в котором они вместе работали. Когда послал за этим важным свидетелем, оказалось, что он два дня назад умер от передозировки наркотиков. На вопрос, зачем оказывал сопротивление при задержании, он сказал, что это естественная реакция на внезапное нападение и делал он это на автомате. Так что если, не дай Бог, конечно, придут тебя задерживать, падай на пол и заводи руки за голову.

Константин сделал маленькую паузу и снова заговорил:

– И вот только я установил с подозреваемым контакт, доложил начальству о первых результатах, как в дело вмешался адвокат, и мой подопечный снова замкнулся. Несмотря на убийственные улики, я понимал, что парня подставили. А начальство торопило, давило на меня. Дело было на контроле на самом верху. Можно было без труда проколоть дырочку в погоне для внеочередной звёздочки, но я упёрся. Совесть, понимаешь ли. Это пожизненное парню за чужие грехи. И вот в один не прекрасный день мне сообщают, что мой подследственный повесился в камере. Адвокат заявил, что его клиент перед смертью обвинял меня в жестоком обращении, впал в депрессию, нуждался в медицинской помощи, о чём неоднократно просил следователя, то есть меня. После этого была служебная проверка, мне объявили выговор и отстранили от ведения дела, а потом и вовсе перевели на бумажную работу. После тех событий прошло больше года. Заказух не было, если не считать дел на бытовой почве. Мне не раз намекали, что я был неправ, что убийца понёс заслуженную кару, что справедливость восторжествовала. Но четырнадцатого июля опять заказное и опять почерк тот же – большое расстояние, оружие не оставлено на месте преступления. Будто воскрес мой подопечный. А потом и следующее убийство, четвёртого августа. Да-да, четвёртого, и именно тогда, когда ты был в доме номер восемь, с крыши которого стреляли в крупного чиновника мэрии, ведающего земельными ресурсами. Но это всё, так сказать лирика, а теперь слушай очень внимательно.

– Ну ни хрена себе – лирика! – перебил его Роман. – Теперь я понимаю, зачем эта стерва ломала передо мной комедию! А я, дурень, повёлся, поверил в свою неотразимость. Дон Жуан хренов!

– Я тебе более того скажу: наверняка в кофе было что-то подмешано возбуждающее.

– Слушай, точно! У меня такой стояк был… Впрочем, от такой бабы у кого хочешь будет. Там такие формы…

– Может, отложишь приятные воспоминания до лучших времён? – оборвал брата Константин. – То, что я тебе буду сейчас говорить, мотай на ус. Хорошенько мотай. Видеозапись с камеры наблюдения магазина я увидел чисто случайно, когда её просматривали в кабинете начальника следственного отдела. Увидел мельком, но тебя узнал без труда, поскольку качество записи очень хорошее. Меня ни о чём не спрашивали, и я ничего никому не сказал. Но зная, как эти парни умеют работать, думаю, скоро они на тебя выйдут. Теперь соображай, куда тебе могут подбросить орудие убийства. Скорее всего, это будет тот самый чёрный кейс, с которым ты заходил в дом.

– Не знаю. Разве что в квартире, – неуверенно произнёс Роман. – Только там прятать особо негде – одна комната, кухня и совмещённый санузел. И мебели – шифоньер, диван, сервант, тумбочка и трюмо.

– Подвал, гараж, сарай?

– Да нет у меня ничего!

– Это хорошо. Придя домой, осматривай каждый раз квартиру. Если найдёшь, немедленно перепрячь и позвони мне с чужого телефона при первой же возможности. Вот номер, запоминай. – Костя показал светящиеся цифры на мобильном телефоне. – Это номер мобильника, на который не было ни одного звонка. Тебе никто не ответит, но я буду знать, что у тебя проблемы, и буду действовать.

– Как шпионы прямо, – усмехнулся Роман.

– Слушай дальше, шпион! Это не игрушки. Ошибка каждому из нас может стоить жизни. Если придут тебя брать, я уже сказал: сдавайся без боя. Воспользуйся правом на звонок и позвони по этому номеру. Это в том случае, если не успеешь позвонить раньше. Скажешь, что это звонок другу. Сослуживцу или кому угодно – неважно. Изобразишь неуверенность, будто неточно помнишь номер. На адвоката, которого тебе предложат, не соглашайся ни при каких обстоятельствах. Я тебе пришлю надёжного. И ещё. Твой директор, как там его?

– Дэн, то есть Денис Иванович Посохов.

– Да, Дэн. Скорее всего, он в этом замешан. Ни при каких обстоятельствах не показывай вида, что ты что-то знаешь. Веди себя естественно. Я послежу за ним, может быть, он приведёт куда надо. Пока всё. В случае форс-мажора связь будем держать через адвоката. Если будешь чётко выполнять мои инструкции, мы выпутаемся.

– А как я узнаю, что это именно твой адвокат?

Константин, улыбнувшись, ответил:

– Не беспокойся, узнаешь.

– Вот дерьмо! Дрянь дело! – выругался Роман. – Я был в таких передрягах, что и подумать не мог, что на гражданке всякого дерьма в сто раз больше. А скажи, Костик, кто из нас больше рискует и на кой тебе всё это?

– Пока больше рискую я. Ты им нужен живым до поры до времени, а мне можно легко устроить катастрофу. Но ты мой брат, хотя и не родной, но брат. Пока они раскопают, что мы каким-то образом связаны, я успею предпринять контрмеры. Кстати, чуть не забыл. Спрячь все фотографии, на которых есть твой отец или я. Помниться, когда он делал попытки нас подружить, мы ездили на море вместе. У меня целая куча фотографий осталась. И ещё, как мы ходили в парк и там соревновались в стрельбе из воздушек. Это фото тоже сохранилось. Мы там совсем ещё пацаны, но вполне узнаваемы. Это любимая фотография отца. Ты бы помирился с ним, пока он ещё живой. Что уже делить через столько лет?

– Ладно, подумаю. Но мама его до конца дней не простила.

– Простила. Просто ты этого не знаешь. Когда закончим наши дела, я обязательно вас сведу. Но пока будь предельно осторожен и веди прежний образ жизни. Скрываться бесполезно, и это на руку будет тем, кто тебя подставляет. Теперь отправляйся домой и не крути головой в поисках хвоста. А если заметишь, то виду не подавай. Нервы держи в кулаке.

– Ты забыл, кто я? – Роман посмотрел брату в глаза, давая понять, что он спокоен и твёрд как скала. – На мне только снайперов двадцать два. А это, брат, без выдержки, наблюдательности и крепких нервов не получится. Там тоже не лыком шиты.

– Вот ты меня уже и братом назвал, – улыбнулся Константин.

– Да это я к слову, – смутился Роман.

– Всё равно приятно. Всегда мечтал о брате.

Расстались они гораздо теплее, чем встретились.

Арест

С этого момента Роман почувствовал, что жизнь его претерпела серьёзные изменения. Привыкший к стрессовым ситуациям и опасности, он не то чтобы обрадовался сложной ситуации, в которую попал, но почувствовал вкус жизни и прилив энергии. Теперь ему казалось, что жизнь приобретает хоть какой-то смысл после годичного прозябания на гражданке.

Придя домой, Роман тщательно осмотрел квартиру. Ничего подозрительного не обнаружил. Достав семейный фотоальбом, полистал его, отбирая нужные фотографии; сложил их в целлофановый пакет; немного поколебавшись, отправился к соседу этажом выше.

Двери открыла Жанна.

– Привет! Отец дома? – спросил Роман.

– Привет, Ромка-соломка! Ушёл в магазин. Скоро будет, – ответила девушка. – Зайдёшь или как?

– Ладно, ты тоже можешь мне помочь.

Роман зашёл в квартиру и продолжил:

– У меня к тебе небольшая просьба. Спрячь хорошенько этот пакет и никому не показывай ни при каких обстоятельствах. Даже не заикайся о нём. Сможешь?

– Хорошо, спрячу, – удивилась девушка неожиданной просьбе. – Случилось что?

– Нет. Просто прячу подальше от глаз своё прошлое.

– Понятно, – Жанна сочувственно вздохнула. – Забыть свою бывшую не можешь. Я бы вообще сожгла.

– Я тоже хотел сначала спалить, но потом передумал. Жалко – память как-никак.

– Ты не переживай, я спрячу так, что ни одна живая душа не найдёт.

– Я не сомневаюсь. – Роман легонько щёлкнул девушку по носу. – Ладно, я пойду. Привет отцу. Впрочем, не надо. Не говори и отцу, зачем я приходил.

– Ладно, не скажу. А завтра утром бежим?

Роман на мгновение задумался, но, вспомнив слова брата о том, что нужно вести обычный образ жизни, весело сказал:

– Не вижу повода отменять тренировки. Жду, как всегда, в шесть.

Пробежка по аллеям старого парка в августовской утренней прохладе доставляла Роману огромное удовольствие. Он чувствовал последнее время прилив сил, и это не могло не сказаться на общем моральном состоянии, которое было сильно подавленным после увольнения из спецназа, где он чувствовал себя частью элиты вооружённых сил страны. Даже в самых горячих точках у него всегда была потребность тренировать своё крепкое тело. Отличная физическая подготовка и высокие морально-психологические качества позволили Роману выжить и на Кавказе, и в Африке. Во время бега ему хорошо думалось. Он мог вспоминать детство, первую любовь, службу, анализировать жизненные промахи и неудачи. Но в этот раз мысли были направлены совсем в другую сторону: такой ситуации, в которую он попал там, где меньше всего ожидал, в его жизни ещё не было. Углубившись в свои размышления, Роман не заметил, как ушёл в большой отрыв от бегущей за ним Жанны.

– Эй! Эй, капитан! – закричала девушка. – Куда так разогнался?

Роман обернулся и весело крикнул:

– Не отставать, боец! За южным склоном бой! Вся надежда на нас!

Его забавляла эта конопатая девчонка с крашенными в непонятный цвет волосами, смешливая, но далеко не глупая и настырная. Когда они поравнялись, Роман с напускной строгостью подал команду:

– Боец, упал, отжался сорок раз!

– Ого! – воскликнула девушка.

– Выполнять!

При этом он сам принял «упор лёжа» и начал отжиматься попеременно то на левой, то на правой руке.

– Это нечестно! Я так не умею, – взмолился «боец».

– А тебе и не обязательно. Отжимайся двумя руками.

– А тебе зачем?

– Моя профессия требует особой тренировки рук и глаз.

– Ха! А глаз ты как тренируешь, как вэдэвэшники – глазом пиво открываешь? Я видела такие приколы в Интернете.

– Я что, похож на идиота? Вот скажи, не прекращая отжиматься, сколько людей ты видишь в данный момент?

Жанна завертела головой, при этом, пыхтя, продолжала сгибать и разгибать руки.

– Один, два, там вон ещё двое, – считала она вслух, – на лавочке старушка сидит, по алее такие же ненормальные бегут – два толстых мужика, и возле машины один. Итого: восемь.

– Плохо, боец! В машине ещё один сидит, в окне правее от нас женщина поливает цветы, на балконе мужик сидит и курит.

– А откуда ты знаешь, что это мужчина, а не женщина, ведь кроме дыма ничего не видно?

– Он периодически стряхивает пепел, и я вижу его пальцы.

– Отсюда? Пальцы? – не могла скрыть своего изумления Жанна. – Ты видишь пальцы и уверен, что они не женские.

– Абсолютно! Ни одна женщина не станет делать на пальцах татуировку «Коля».

После этих слов, девушка потеряла дар речи, выпучив и без того огромные глаза на Романа. От них до балкона с курильщиком было не меньше ста метров. И только когда он расхохотался, Жанна поняла, что её разыграли.

– Э-эх, а ещё офицер, капитан! – разочарованно произнесла она. – А я уже было поверила в его феноменальные способности.

– Так ты усомнилась в моих феноменальных способностях? Тогда давай поспорим, что это мужчина.

– А на что?

– А на что хочешь!

– Хочу на желание.

– На какое? Надеюсь, приличное?

– Ещё не придумала, но не обольщайся, ты не в моём вкусе.

– Надо же, сколько у нас общего!

– Смейся, смейся! Потом посмотрим, как ты будешь смеяться.

Роман, продолжая хохотать, кивнул в сторону объекта наблюдения. Жанна перевела туда взгляд и увидела, как поднялся грузный, лысый мужчина в пижаме, сделал глубокую затяжку и щелчком бросил окурок вниз.

– Вот свинья! – сердито процедила сквозь зубы девушка. – Заставить бы его мести улицу, тогда бы подумал, куда окурки бросать.

– А как насчёт желания? – ехидным тоном спросил Роман.

– Ладно, выиграл, – неохотно согласилась Жанна. – Только как там у Есенина: «Я теперь скромнее стал в желаньях»?

– Только Есенин писал «скупее», а не «скромнее», – поправил девушку победитель спора.

– Не вижу разницы.

– А раз не видишь разницы, тогда побежали обратно.

Роман сорвался с места и крикнул:

– Боец, за мной! Не отставать!

Он не сказал Жанне, что ещё в одной машине заметил присутствие как минимум одного человека. Выдал его мимолётный отблеск, отражённый от стеклянного предмета. «Вероятно, оптика», – подумал Роман и решил проверить, изменив маршрут бега. Но стоило ему приблизиться на достаточно близкое расстояние, как автомобиль тронулся с места и быстро скрылся из вида. Вопрос остался открытым. Вполне возможно, это были очки водителя.

На работе всё было как всегда. Дэн вёл себя естественно и просто, в свойственной ему несколько панибратской манере. Выдал Роману сразу два заказа в один район и пообещал, что если быстро управится, то будет ещё парочка.

Зайдя на склад для получения товара, Роман скользнул глазами по ячейке, в которой ещё вчера стоял чёрный футляр. Ячейка была пуста. Расписываясь в расходной книге за полученный заказ, он весело сказал:

– Как говаривал Михаил Сергеевич, процесс пошёл.

– Что? – не понял Денис Иванович.

– День начинается удачно – заказов сегодня много, – пояснил курьер. – Значит, можно рассчитывать на премиальные.

– А-а, ты об этом. – Дэн вытер платком пот со лба. – Будут премиальные, будут, если и ты будешь вертеться.

– Я постараюсь, – весело сказал Роман, а про себя подумал: «Нет, старина Дэн всё-таки нервничает».

Рабочий день пролетел быстро и без каких-либо неприятностей с клиентами. Сдав деньги в кассу и получив от щедрого директора небольшую премию, он отправился домой. «Хвост» обнаружил почти сразу, как вышел из офиса. Это была та же иномарка, которая вызвала подозрение утром. Она стояла в полусотне метров среди других машин и ничем не отличалась от остальных собратьев на колёсах. Но острый глаз снайпера и цепкая зрительная память не оставляли сомнений – это она. Роман прошёл на автобусную остановку, дождался своего автобуса, вошёл через среднюю дверь, протиснулся поближе к заднему окну и посмотрел на дорогу. Подозрительная машина следовала за ним. В ней были отчётливо видны два человека. Всё становилось на свои места. Теперь, главное, не допустить промашки. Свои действия он продумал заранее, поэтому был спокоен и уверен в себе.

Выйдя на своей остановке, домой не пошёл, а направился в забегаловку, которую часто посещал и завсегдатаем которой до недавнего времени считался. Бармен, он же хозяин заведения, искренне обрадовался посетителю:

– Рома-Ромочка! Куда ж ты пропал? Уж не заболел ли?

– Нет, Жора, всё в порядке. Я работу нашёл. Вот получил премичишку и решил обмыть.

– Вот как? Рад за тебя! Тебе, как всегда, тёмное с беленькой?

– Нет, сегодня я просто пивка попью, а то мне завтра на работу. А вот на выходной приду, расслаблюсь по полной. Давай пару тёмного и большой пакет фисташек

Роман выбрал удобное место для наблюдения и стал неспешно пить прохладный напиток. К нему тут же подсел местный алкоголик и слёзно попросил:

– Ромик, спасай, трубы горят. Дай хоть на бокал.

– Жора! – крикнул Роман. – Ещё пару бокалов для моего друга Славика!

Славик рассыпался в словах благодарности.

– Гнал бы ты его, – беззлобно сказал бармен. – Я ему уже наливал за счёт заведения.

– Наливай, наливай! Мы будем со Славиком за жизнь говорить. А то в одиночку пить скучно.

Боковым зрением он не выпускал из виду машину и сидящих в ней мужчин. Минут через пятнадцать один из них покинул автомобиль, зашёл в пивную, окинул взглядом небольшой зал, купил у Жоры две бутылки пива и вернулся на место. Роман, оставив собутыльника, направился к хозяину, наклонился почти к самому его уху и тихо сказал:

– Жора, мне надо ненадолго воспользоваться чёрным ходом.

– Понял. Мне тоже показалось, что это мент. Я их за версту чую. Иди со спокойной душой. Ежели что, скажу, что ты в туалете сидишь.

– Спасибо! Я быстро.

Выйдя на улицу, Роман обошёл свой дом с тыльной стороны. Выглянув из-за угла, осмотрел двор. Подозрение вызвал микроавтобус с сильно затемнёнными стёклами. «Группа захвата уже на месте, – подумал он. – Ждут сигнала. Понятно». Лоджия его квартиры находилась в торце здания, и забраться на второй этаж не составляло никакого труда. Уже через минуту он был в своей комнате и внимательно осматривал все предметы.

Перед уходом он так же тщательно осмотрел своё жилище, пытаясь запомнить все мелочи. Казалось, ничто не тронуто, не переставлено, но маленькая складка на покрывале дивана отсутствовала. Значит, кто-то заглядывал в его чрево, где под мягкой откидной частью находился короб для хранения спальных принадлежностей. Там помимо зимнего одеяла и пары простыней находился старый кожаный чемодан, оставшийся от родителей. Это была самая бесполезная вещь в квартире, но у Романа не поднималась рука его выбросить. Он помнил, как в детстве его счастливая семья с этим чемоданом ездила на море. А теперь в нём хранились мамины вещи. Открыв крышку, он увидел, что вещи на месте. Сверху лежала красная кофта, которую трудно было не запомнить. Сунув руку под аккуратно сложенную одежду, Роман нащупал знакомый пластик. Действовать нужно было быстро и решительно. Он осторожно извлёк плоский продолговатый футляр; закрыл чемодан; опустил на место сиденье дивана; положил футляр на стол и открыл его. Вместо спиннинга в нём находилась в разобранном виде снайперская винтовка явно не отечественного производства, оптический прицел, две коробки патронов и три пачки банкнот в иностранной валюте.

Намереваясь уйти тем же путём, он выглянул в окно и тут же отпрянул – двое парней крепкого телосложения стояли под его окнами и о чём-то в полголоса разговаривали. Первоначально задуманный план срывался. Рисковать было нельзя – это вполне могли быть ребята из группы захвата, которые заняли позицию на случай его отхода. Оставался план «Б». Замотав футляр в старую серую шаль, Роман выскочил из квартиры, поднялся этажом выше, позвонил в дверь к соседу и когда тот открыл, чуть не снёс его с ног, вбегая в прихожую.

– Кулибин, времени нет на объяснения, – быстро заговорил он. – Нужно хорошенько спрятать вот эту вещь. Руками не мацай, чтобы не оставить пальчики. Если вдруг чего, говори: «Не видел, не знаю, не помню». Я скажу, что подбросил. Ни одной живой душе – ни слова, ни полслова. Меня ты не знаешь и знать не желаешь. Я для тебя пьяница и дебошир. В крайнем случае, скажешь, что чинил мне телевизор. Вот и все наши отношения.

– Да что случилось? – оторопел сосед.

– Попал я в дерьмо, но ты ничему не верь. На мне вины нет и быть не может. Объяснять некогда. Жанне тоже скажи, что она меня только на утренних пробежках видела, и всё. Как выкручусь, обязательно всё тебе объясню. А выкручусь я по-любому. И не из такого дерьма выкарабкивался. Мне больше положиться не на кого. Верь мне. Всё. Пора. Прошу тебя, Кулибин, не оставляй отпечатков. Если уж совсем будет плохо со мной, то закопай так, чтобы и сам найти не смог.

– Добро, Рома, сделаю всё как надо. Не переживай.

– Скоро здесь будет шумно. Так ты даже не высовывайся. Лучше сделай вид, что напился. А я побежал.

Ушёл Роман через чердак. Выйдя из последнего подъезда, он свернул за угол и через две минуты уже сидел за своим столиком с изрядно захмелевшим Славиком.