Текст книги "Статист"

– Жора! – крикнул он. – А дай-ка нам по сто пятьдесят водочки и чего-нибудь закусить.

Славик при этих словах оживился и преданно посмотрел на благодетеля.

– Ты мой спаситель, – прохрипел он. – Дай бог тебе здоровья и денег побольше. Ты, Рома, всегда был человеком!

Роман решил не торопиться, кто его знает, когда он сможет ещё вот так посидеть в своё удовольствие. После первых ста пятидесяти последовали вторые. Потом Жора поставил на стол горячую закуску в виде солянки и яичницы с колбасой. Застолье настолько затянулось, что соглядатай не выдержал и снова заглянул в пивную, обвёл нервным взглядом помещение и, купив ещё две бутылки пива, удалился.

Через полчаса Роман решил, что пора уходить. Подойдя к Жоре, он пожал ему руку и тихо произнёс:

– Спасибо тебе за всё, Жора. Услышанному не верь.

Бармен только кивнул в знак согласия и сильно сжал ладонь всегда желанного посетителя. Роман положил на тарелочку все деньги, которые у него были, и добавил:

– Похмели завтра Славика.

Уже на выходе он остановился, обвёл взглядом присутствующих, которых было в зале не более десятка, и крикнул:

– Счастливо оставаться, други!

Посетители оторвались на мгновение от своих кружек и вразброд пожелали Роману счастливо добраться до дома. Здесь все знали и уважали друг друга.

Слегка пошатываясь для убедительности, Роман вошёл в свой подъезд, поднялся на второй этаж к себе в квартиру, включил телевизор и, не раздеваясь, улёгся на любимый диван. А через три минуты он узнал, как проводится задержание особо опасного преступника. Хлипкую дверь буквально снесли. Одновременно раздались свирепые крики: «Все мордой в пол!» «Руки за голову!». Роман не стал дожидаться, когда его будут ломать, – упал сам при первом же звуке. Кто-то больно наступил ему коленом на спину и, ловко завернув руки, защёлкнул на них наручники. Потом две пары сильных рук поставили его на ноги. Следующая пара рук обшарила тело в поисках оружия. Всё произошло в считанные секунды. Кто-то в форме спецназовца и в бронежилете с видеокамерой в руках разочарованно произнёс:

– Так быстро, что толком снять не удалось. Из этого хороший репортаж будет трудно сделать.

– Не стоит переживать. Будет у вас материал для репортажа, – произнёс за его спиной мужчина в форме полицейского, с погонами майора. – Вы даже не представляете, какого матёрого убийцу мы сегодня задержали.

Майор подошёл к спецназовцу в маске, удерживающему, как тисками, локоть Романа, и протянул ему руку со словами:

– Спасибо, капитан! Отличная работа! Дальше мы уже сами.

Капитан молча пожал протянутую руку, подал знак своим подчинённым, и все они так же быстро ушли, как и появились. Вместо них комнату заполнили люди в пагонах и в штатском. Среди этого люда чем-то инородным выглядел человек в бронежилете, в каске и с видеокамерой. Майор, подойдя вплотную к задержанному, изучающее посмотрел ему в лицо и произнёс:

– Права я тебе зачитывать не буду. Такие, как ты, не имеют никаких прав. Или зачитать?

– Зачем? Не стоит, – усмехнулся Роман. – Ты ведь уже осудил меня.

Майор коротким резким ударом в живот погасил улыбку арестанта.

– А вот дерзить мне не надо, – зло прорычал он. – Игры закончились. Предлагаю добровольно сдать оружие, боеприпасы и другие запрещённые законом предметы.

– Меня в чём-то обвиняют, майор? – морщась от боли, спросил Роман. – И у вас есть постановление?

– Вот постановление на арест, а вот на обыск. – Полицейский поднёс к глазам арестованного два документа.

– Ну, это другое дело, – изобразил радость на лице Роман. – А то я, было, подумал: произвол, но нет, совершенно законно бьют под дых.

– Ещё хочешь?

– Нет, спасибо! На сегодня достаточно.

– Тогда отвечай на поставленный вопрос.

– Дай подумать. Сейчас вспомню. Присесть можно?

– Садись! Хочу предупредить, что помощь следствию будет учтена на суде.

– А меня обвиняют, осмелюсь спросить, в чём?

– Ты дурака не валяй! В заказных убийствах!

– Ну, так и ты, майор, дурака не валяй. Как же, зачтётся! Вместо двух пожизненных дадут одно?

– Не хочешь, не надо – сами найдём. Приступайте, ребята. А понятых прошу подойти ближе. Оператор, можно начинать съемку.

– А, я вспомнил! – воскликнул Роман. – Я вспомнил, где моя винтовка. Прошу занести в протокол как добровольное признание.

– Хорошо, говори, – дружелюбно сказал майор.

– Свою винтовку Драгунова под номером два двадцать один тринадцать я сдал за два месяца до увольнения капитану Крюкову, заведующему оружейным складом воинской части номер… Нет, это закрытая информация. Без особого разрешения назвать не могу.

– Приступайте! – рявкнул майор. – А ты у меня дошутишься, орёлик. И не такие становились разговорчивыми в моём кабинете.

– Задери мою футболку, майор, и ты поймёшь, что пугать меня – пустая затея. Пуганый.

Полицейский после недолгих колебаний обнажил торс арестованного. Все находившиеся в комнате с любопытством принялись рассматривать испещрённое многочисленными шрамами тело мужчины.

– А вы что уставились? Работайте! – рявкнул начальник на подчинённых. – Ищите!

Когда один из сотрудников добрался до кожаного чемодана, майор воскликнул:

– Внимание, понятые! Подойдите сюда. Продолжайте съёмку, оператор. Откройте чемодан.

Молодой лейтенант поднял крышку чемодана и стал выкладывать из него вещи. По мере того как пустел чемодан, глаза майора округлялись всё больше и больше. Роман в душе покатывался от хохота, но внешне выглядел абсолютно спокойным и безучастным, будто происходящее вокруг него было малозначимым и неинтересным.

– Попрошу аккуратно, – сказал он, – это вещи моей покойной матушки.

Встретившись взглядом с майором, Роман понял, что в этот момент тот готов был убить его. И этот факт его обнадёжил – явный враг раскрыл себя. Было очевидно, что этот человек – одно из звеньев преступной цепочки, готовой его уничтожить ради кого-то другого, очень ценного, кого в жертву принести нельзя.

Обыск длился ещё несколько часов. Обстучали стены и полы, передвинули всю мебель. Результат нулевой.

– Ладно, пакуйте его в автозак, – сказал майор. – Я еду с ним, а вы переройте подвал, чердак, пройдитесь по соседям. Ищите! Ищите! Но без результата лучше не попадайтесь мне на глаза. А ты, сучонок, – зашипел он на ухо Роману, – ты думаешь ты самый хитрый, ты самый умный? Думаешь, всех обвёл вокруг пальца? У меня на тебя улик и без винтовки хватит с головой. Через пару дней ты сам будешь писать чистосердечное.

– Ты только не ошибись, – жёстко глядя майору в глаза, сказал Роман. – А то в жизни всякое бывает, а я не привык прощать оскорблений.

Адвокат

Утром на допросе майора было не узнать. Он был любезен и предельно вежлив. Представившись начальником следственного отдела управления Федеральной службы безопасности Корнеевым Иваном Корнеевичем, он предложил Роману закурить, а когда тот отказался, сделал другое предложение:

– Может быть, Роман Петрович, вы хотите кому-то позвонить? Право на звонок у вас есть.

Романа насторожила такая перемена в поведении майора. Он сделал вид, что задумался, и после довольно продолжительной паузы неуверенно произнёс:

– Ну, я не знаю. Мне и звонить-то особо некому. Разве что сообщить на работу, что меня арестовали.

– Пока только задержали по подозрению в заказных убийствах. Но не стоит беспокоиться о работе, мы это сделали уже без вас. Вот вам мой мобильный телефон – звоните. Может быть, хотите позвонить своему адвокату? Если у вас нет адвоката, могу предложить хорошего специалиста по таким делам.

– Нет, спасибо! Позвоню, пожалуй, своему армейскому другу. Правда, не уверен, что номер точно помню, но попробую.

Он набрал номер телефона брата, подождал, пока не услышал «абонент не отвечает», и вернул мобильник со словами:

– Нет, не отвечает. Наверное, номер неправильно набрал. Память уже не та. Жалко! Друг что-нибудь придумал бы.

– Роман Петрович, вы не торопитесь. Попробуйте ещё раз. – Следователь подтолкнул пальцами телефон, лежавший на столе.

– Ладно, попробую ещё раз, – согласился задержанный. После того, как вторая попытка тоже не увенчалась успехом, он сказал: – А сейчас вообще «абонент недоступен» говорит.

Майор, выхватив трубку, поднёс её к уху и, тут же овладев собой, спокойно произнёс:

– Действительно, недоступен. Может быть, ещё кого-то вспомните? Нет? Кстати, что это за друг? Фамилию можете назвать?

– Мне бы не хотелось. Он сейчас учится в Академии, не стоит бросать на него тень.

– Ну не стоит так не стоит, – не стал настаивать следователь. – Тогда начнём допрос.

– Иван Корнеевич, прежде чем мы приступим, мне бы хотелось предупредить, что против себя я показаний давать не буду, – Роман растянул рот в вежливой, извиняющейся улыбке. – А если мне будет что-то непонятно, я ведь юридически слабо подкован, то вынужден буду обратиться к помощи адвоката.

– Что вы, что вы, Роман Петрович, – в свою очередь засиял следователь, – сегодня у нас будет не столько допрос, а так, почти беседа. Правда, записывать всё же придётся. Сами понимаете – работа такая. От вас требуется в подробностях, в мельчайших деталях описать весь день четвёртого августа. Это в ваших же интересах. Возможно, вы будете настолько убедительны, что мы извинимся и отпустим вас на все четыре стороны. А возможно, и нет. Всё в ваших руках.

– Я могу и в письменном виде изложить все подробности этого дня, если вы не против. Почерк у меня некрасивый, но разборчивый.

– Хорошо, пишите, – согласился майор, не меняя доброжелательный тон. – Только нужно написать, где были, с кем, время, место, имена, явки, пароли и т. д. Мы должны будем всё перепроверить, и если что-то не подтвердится, мой вам совет: ищите хорошего адвоката. Вот вам бумага, ручка – пишите.

На изложение событий злополучного дня Роману понадобилось больше часа. Он честно и добросовестно описал всё, что с ним произошло 4 августа, за исключением любовного приключения. Затем передал бумаги следователю. Тот мельком взглянул на них и сказал:

– Ну что ж, почерк разборчивый, убористый. На сегодня всё, а завтра побеседуем.

На следующий день от любезного и дружелюбного тона майора не осталось и следа.

– Ты что, сучонок, вздумал со мной в игры играть! – заорал он, едва Роман переступил порог кабинета. – Думаешь, умнее всех? Я из тебя вытрясу и душу, и печень с селезёнкой! Ты мне всё расскажешь! Всё! Ты понял?!

Майор долго сыпал угрозы, брызгая слюной и размахивая кулаками перед лицом задержанного. Когда он, наконец, замолчал, Роман с подчёркнутым удивлением спросил:

– У тебя что, майор, раздвоение личности? Вчера ты играл доброго следователя, сегодня – злого. Может, я завтра зайду?

После этих слов он получил сильный удар в грудь. Настолько сильный, что не смог устоять на ногах. Двое крепких сотрудников легко подхватили его под руки и посадили на стул. Старший следователь наклонился к самому уху арестанта и прошипел:

– Не шути со мной, мразь. У меня с чувством юмора плохо.

– Я это заметил, – растирая ушибленное место, прохрипел Роман.

– Вот и прекрасно. – Майор обошёл стол, сел в своё кресло, заглянул в лежащую перед ним папку и сказал: – Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Кому ты звонил вчера?

– Я же сказал: сослуживцу. Фамилию не скажу.

– Хорошо. Когда последний раз ты общался с сослуживцем?

Роман задумался на минуту, потом ответил:

– Точно не помню. Думаю, немного больше года, перед его поступлением в Академию.

– Умный, да?

– Не дурнее тебя – однозначно.

Глаза майора налились кровью, он вскочил с кресла и, наклонившись к подследственному, заорал:

– Сим-карта с этим номером была куплена неделю назад на улице Чехова в двух кварталах отсюда.

– Ну и что? Я же сказал, что не уверен, что точно помню номер друга. Я вообще не собирался никому звонить, если бы мне не предложили.

– Ладно, идём дальше. Ты пишешь, что четвёртого августа выполнял заказ по доставке клиенту рыболовного набора. Но твой директор утверждает, что у тебя в тот день был выходной.

– Правильно! Был выходной, но Дэн вызвал меня по мобильному. В этот день было много заказов и все сотрудники были заняты. Я же на этот факт тоже указывал.

– Указывал, указывал, да только директор утверждает, что никуда тебя не вызывал и никакого срочного заказа на рыболовный набор не было.

– А звонок? Можно же проверить звонок.

– Проверили – на твой номер он не звонил. Теперь следующее. Камера видеонаблюдения зафиксировала, как ты зашёл в подъезд дома номер восемь в двенадцать часов двадцать шесть минут и вышел в четырнадцать часов семь минут по московскому времени. Где ты находился всё это время? Прежде чем ответить, подумай. Хозяева квартиры, на которую ты указал, с мая месяца живут на даче и в свою городскую квартиру приезжают только зимовать. Мы потревожили этих почтенных людей и выяснили, что дачу они не покидали и ключи от квартиры никому не передавали. Теперь отвечай.

– И тем не менее, я настаиваю, что был именно в этой квартире, и могу описать её в деталях.

– Ага, значит, ты ещё и квартиру вскрыл! Это только усугубляет твою вину. Идём дальше.

– Нет, не идём! – вскрикнул возмущённо Роман. – Не идём! Поскольку тут меня пытаются обложить со всех сторон, я чувствую, что без адвоката мне не обойтись.

– Что, горячо стало, сучонок? Завертелся, как уж на сковородке! А я предупреждал: не шути со мной.

– Горячо или холодно, но без адвоката говорить не буду. В письменном виде я всё изложил, добавить мне больше нечего.

– Да ради бога, – торжествовал следователь, – хоть десять адвокатов! Ты мне только одно скажи: куда спрятал орудие преступления?

– Мне нечего добавить.

– Напрасно! Облегчил бы нам работу, а себе душу.

– О своей душе я как-нибудь сам позабочусь. Ты уж не беспокойся.

Майор вскочил, как ошпаренный, готовый накинуться на жертву, но тут вдруг раздался телефонный звонок аппарата внутренней связи.

– Да! – крикнул он в трубку с такой злостью, будто это она была причиной вспышки его гнева. – Дежурный? Что ты хотел, дежурный? Кто-кто? – У следователя поползли брови на лоб, он перевёл удивлённый взгляд на подследственного. – Ну, хорошо, пропусти, пусть зайдёт. Я хочу взглянуть на этого адвоката.

После того как майор положил трубку, в кабинете зависла тишина. Всем было понятно, что сейчас появится человек, которого меньше всего хотел бы видеть следователь, поскольку его работа значительно усложнялась. Когда вошёл адвокат, он расплылся в любезной улыбке, даже встал с кресла. Зато теперь у Романа от удивления отвисла нижняя челюсть. Это была бывшая его жена.

– Адвокат Криницына Людмила Сергеевна, – представилась она. – Я буду заниматься делом моего подзащитного Криницына Романа Петровича.

У следователя на некоторое время пропал дар речи. Он то и дело переводил взгляд с адвоката на подзащитного и обратно.

– Вы родственники или?.. – выдавил он из себя.

– Уже два года как «или». Но к делу это не имеет никакого отношения, если сам подзащитный не сделает мне отвод.

Уверенный тон и строгая внешность красивого адвоката не понравились Корнееву. Опыт ему подсказывал, что от этой женщины стоит ждать больших неприятностей. Но внешне он пытался сохранять спокойствие и вид доброго, любезного следователя.

– Хотелось бы знать мнение самого Романа Петровича, – сказал он, мило улыбаясь. – А вдруг Роман Петрович против?

– Нет-нет, – поднял руки арестованный, как бы сдаваясь в плен, – Роман Петрович не против отдать себя в руки бывшей супружницы. Токмо на волю Божью и разум супруги уповаю я. Токмо ей единой могу доверить свою душу и тело.

– Вот видите, Людмила Сергеевна, он всё шутит. Может, вы ему объясните, что не в том он положении, чтобы шутить.

– Непременно, Иван Корнеевич. Я правильно запомнила ваше имя?

– Абсолютно! Но позвольте поинтересоваться, Людмила Сергеевна, какими судьбами вы оказались у нас? Насколько мне известно, подследственный не имел возможности с вами общаться.

– Я вам после объясню. А теперь мне хотелось бы ознакомиться с материалами дела, а потом побеседовать с моим подзащитным.

Возражений не последовало. А через два часа адвокат и подзащитный беседовали с глазу на глаз.

– Меньше всего ожидал тебя здесь увидеть, – сказал Роман.

– А вот я, Криницын, даже не удивилась, когда узнала, что тебя упекли в кутузку, – улыбаясь, ответила Людмила. – Не скажу, что испытала удовольствие, посмотрев в новостях арест киллера в твоём лице, но впечатление получила незабываемое.

– Но ты же не вела таких громких дел. Это тебе не бытовуха, не угон автотранспорта. Зачем взялась?

– Надо же когда-то начинать, – снова улыбнулась Людмила. – И потом, кто лучше меня знает тебя? И кому ещё ты сможешь доверять?

– Твоя правда, – согласился Роман. – Все, кому я мог доверять, остались там или погибли. Надеюсь, ты веришь, что я никого тут не убивал?

– Криницын! Я знаю тебя как облупленного. Можешь не задавать глупых вопросов. И вообще, вопросы буду задавать я. Но хочу, чтобы ты знал, что даже если бы это ты был убийцей, я всё равно бы тебя защищала.

– Спасибо, Люси! Честно скажу: не ожидал. Я тебе столько лет жизни испортил…

– Это оставь! Твоей вины нет, и закончим на этом. Мы уже давно всё выяснили. Теперь давай будем работать над твоим делом. А оно на пожизненное тянет, и не меньше. Так что будь серьёзен и предельно внимателен. Важна каждая деталь, каждая мелочь. Впрочем, что я говорю, ты сам всё прекрасно понимаешь. Начни с момента, когда позвонил твой начальник.

– Я хорошо помню этот день, – уверенно начал отвечать Роман. – Прошло совсем ещё немного времени. У меня был выходной. Признаться, я не сильно огорчился, когда Дэн вызвал меня на работу, так как не успел придумать себе занятие.

– Ты запомнил номер телефона, с которого звонил начальник?

– Я не смотрю на номера. А что, разве не со своего?

– Нет, не со своего и не со служебного. В протоколе допроса он утверждает, что тебе не звонил. Есть распечатка его звонков за весь день. Тебе он не звонил.

– Но я ему звонил от заказчика. Звонил на его рабочий телефон, который у меня в памяти мобильника записан.

– Хорошо, проверим. Продолжай. Весь ваш разговор слово в слово.

Роман рассказывал со всеми подробностями события того дня, пока не дошёл до постельной сцены.

– Что, запнулся? Забыл, что ты мне уже ничего не должен? Давай, как с доктором – без стеснения. Здесь важны все детали: внешность, манера поведения, особые приметы. Мне приходилось работать с проститутками. Возможно, я смогу её вычислить и разыскать. Это важный свидетель.

– Ты думаешь, она проститутка?

– Уверена. У неё были родинки, шрамы, тату?

– Нет, кожа у неё идеальная, а вот татуировка была. На попке однотонные следы кошачьих лапок, а на лобке цветная бабочка.

Людмила ехидно посмотрела на бывшего мужа и, улыбнувшись, сказала:

– Надо же, всё успел разглядеть.

– Это у меня профессиональное, – смутился Роман. – Ты, наверное, забыла, кто я.

– Ладно, ладно, молодец, что всё замечаешь. Это нам может здорово помочь. Продолжай.

Бывший супруг в отместку за глумливый тон посмаковал подробности интимных отношений с красоткой из квартиры №47.

– Между прочим, – подвёл итог Роман, – прощаясь, она сказала, что я жеребец.

– Она тебе явно льстила, – не преминула нанести ответный укол бывшая супруга.

– Ты ей завидуешь!

– Вот кому я меньше всего завидую, так это ей, – серьёзно произнесла Людмила. – Ею пожертвуют в первую очередь. Я должна буду найти её раньше заинтересованных лиц. Если она ещё жива. Что ещё можешь сказать о ней?

Роман ненадолго задумался, потом неуверенно ответил:

– Даже не знаю. Сейчас я думаю, что она хотела казаться глупее, чем есть на самом деле. Если она и шлюха, то далеко не простая. От неё пахло очень дорогим парфюмом, держалась она уверенно и непринуждённо. Да, вспомнил. Она травку курила. А ещё я заметил странный жест: она окурок бросила в чашку с кофе, хотя рядом лежала пепельница. Постарайся её найти. Жалко, если её убьют.

– А мне тебя больше жалко. Поэтому я её найду, но не из жалости к ней. Она знала, что становится соучастницей преступления. Не могла не знать.

– Но ведь могли же её использовать и втёмную? Сказали, чтобы она меня продержала сколько надо в этой квартире, вот она и держала. А об остальном могла ведь и не знать.

– Могла. Потому что не хотела ничего знать, но деньги за свою грязную работу наверняка взяла. Или ты всё ещё считаешь, что воспылала к тебе страстью? Жеребец.

– Ладно тебе! Ляпнул на свою голову, не подумавши. Лучше скажи, каковы мои шансы?

– Нормальные шансы. – Людмила улыбнулась тёплой ободряющей улыбкой. – Это у них с такими косвенными уликами практически нет никаких шансов. Ни один суд… Да они и не сунутся в суд с такой доказательной базой. Поэтому будут стараться выбить из тебя чистосердечное признание. Или «найдут», в кавычках, более веские доказательства. На мой взгляд, они поторопились с твоим арестом, не собрав достаточно материала.

Роман ехидно улыбнулся и уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но Людмила остановила его взглядом и едва заметно качнула головой. Она слишком хорошо знала бывшего мужа и поняла, о чём тот мог ей поведать, но, опасаясь прослушки, вынуждена была пресечь утечку опасной информации.

– В общем так, Рома, – сказала она, – у них задача – строить обвинение, у меня – разрушать его, а у тебя – помогать мне, а не им. Для этого ты должен много думать и мало говорить. Очень скоро я тебя отсюда вытащу. А пока держись.

– А у меня есть выбор? Буду держаться сколько надо. Ты за меня не переживай. Работай спокойно и будь осторожна. Береги себя.