Текст книги "Техник Большого Киева"

12. Уаскаран –
Мерседарио

Ближе к вечеру прошел дождь, и Васе пришлось немного сбросить скорость, потому что дорога стала скользкой и коварной, автобус боялся гнать во весь опор, как того хотелось Васе. Вольво вскоре велел свернуть с трассы; «Икарус» полз второстепенными улицами, разгоняя тишину сонных районов. Пленный вирг валялся под креслами и признаков жизни не подавал; Пард удивлялся, почему Вольво его не допросит, но Вольво словно забыл о пленном. Несколько раз он разговаривал по телефону, затыкая второе ухо пальцем, а однажды даже вынудил Васю остановить автобус и долго бродил по обочине с трубкой у уха, разговаривая и жестикулируя; плотные порывы ветра от проносившихся мимо машин шевелили непослушные пряди черных волос у Вольво на голове. Шофер-парнишка несколько раз начинал шевелиться и стонать. Иланд его снова усыплял.

Задолго до темноты начали искать место для ночлега; Вольво придирчиво выбирал подходящий квартал и остановился на тихом райончике с удобными коттеджами, массой зеленых лужаек и минимумом оседлого народа в округе. Коттедж, рядом с которым затормозил «Икарус», был достаточно велик, чтоб вместить всю команду. Вещи и пленника сгрузили на траву, а автобус Вася отогнал подальше и оставил на такой же тихой улице. На всякий случай.

Дверь была незаперта; такое часто случалось с необитаемыми домами. Команда просочилась внутрь, внесла пленников и вещи.

– Ха! – сказал Трыня, осмотрев окна. – Да тут не шторы – сплошная светомаскировка! Можно даже свет зажигать.

Он повозился в углу, у крайнего окна, и плотные черные завесы развернулись с тихим шелестом, наглухо закупоривая все окна в просторном холле. Кто-то включил свет.

Мина тут же выскочил на лужайку перед коттеджем.

– Чисто! – сообщил он, вернувшись. – Ни лучика не видать.

– Хорошо, – сдержанно кивнул Вольво. – Трыня, пройдись по всему дому и завесь каждое окно. Каждое, понял? Чтоб наружу так ни один лучик и не проскользнул.

Половинчик отправился в поход по дому; Беленький и Мина пошли с ним.

– Вахмистр, устрой внешнюю охрану. Кто первым, решайте сами. Остальные – по комнатам, но только по тем, где уже побывал Трыня, ужин, и спать. Завтра встаем рано.

Кое-какой снеди набрали в придорожных кафешках и магазинчиках, поддержать силы и отогнать назойливое чувство голода. Впрочем, на охоте частенько бывает некогда пировать: пара галет да пакетик колы или банка пива, вот и вся еда. Так что народ к подобному режиму был привычен и никто особых неудобств не испытывал.

– Жор, подбери комнату мне. И подготовь все…

– Понял, шеф…

Половинчик Жор служил у Вольво кем-то вроде денщика. Кроме всего прочего…

Все быстро и как-то тихо и деловито рассосались по дому; в холле остались только Пард с Гонзой, Вольво, девушка, техники-полуэльфы, Иланд да пленник-вирг, по-прежнему представляющий собой недвижимый куль. Потом подошли Бюскермолен с Роелофсеном.

– Ну что? – вздохнул Вольво. – Начнем, пожалуй. Оживи его, Иланд.

Эльф сноровисто сдернул с вирга мешковину и развязал руки. Ноги оставил связанными. Вирг безжизненно растекался под его руками – он по-прежнему пребывал в прострации, хотя глаза его были открыты.

Иланд извлек плоский пузырек темного стекла, свинтил крышку и сунул пленнику под нос; вирг немедленно дернулся, словно его ударило техникой из источника, и сдавленно замычал. Эльф с размаху влепил ему пощечину, другую.

– Сейчас оклемается, – уверенно сказал Иланд.

Взгляд пленника и впрямь становился все более осмысленным. Он замотал головой и попытался сесть, но не сумел и вновь растянулся на ковре.

– Усади его у стены, – велел Вольво. Эльф немедленно подтащил пленника к свободной стене, облокотил на цветастые обои. Поддержал, чтоб снова не сполз на пол.

– А-хмм… Хр… – прохрипел вирг; потом сдавленно закашлялся и принялся тереть омертвевшие запястья.

– Все, – объявил Иланд, отходя от пленника на шаг. – Он usable, шеф.

Вирг мрачно поглядел на него, потом на Вольво. Ведь Вольво тоже был виргом.

– Ну, что, родич, – сказал Вольво хмуро. – Готовься, сейчас из тебя правду вытрясать станут. Вот этот эльф – ты о нем слыхал, наверное, – в своем деле спец. Да и гномы тоже не пять лет назад родились… Так что, советую не упираться. Целее останешься.

Вирг промолчал.

– Итак. Вопрос первый. На кого ты работаешь?

– На Оришаку.

Вольво обменялся безмолвными взглядами с Иландом и Бюскермоленом. И эльф, и гном едва заметно качнули головами. Отрицательно качнули.

– Подробнее, – потребовал Вольво.

– Что – подробнее? – переспросил пленник.

Вольво прикрыл глаза на миг.

– Голуба, послушай, – ласково сказал он, и от этой ласковости у Парда невольно прогулялся по спине холодок. – Выключи идиота и развязывай язык. Предупреждений больше не будет, учти. Начнутся меры.

Вирг сверкнул глазами и недовольно стал говорить:

– Оришака – орк из Смелы, держит несколько районов. Я у него лет пятнадцать в группе…

– Кто контролирует вашу группу?

– Не знаю, но думаю, что Шульга.

– Шульга – вирг, работает на Жерсона, – шепнул Бюскермолен Парду. – Похоже на правду.

– Кто прошлой ночью устроил нападение на поезд?

– Мы.

– Цель?

– Точно не знаю, только слухи.

– Слухи! Да поподробнее…

– Некто, кто ехал в восьмом вагоне николаевского поезда, намеревался перехватить одну из наших ближайших операций в Запорожье.

– Источник слухов? – Вольво задавал вопросы сухо, жестко и отрывисто.

Пленник поморщился.

– Мать-сыра земля…

Иланд коротко, почти без замаха, пнул сидящего вирга носком сапога под дых, тот даже дернуться не успел, не то что заслониться.

Когда вирг обрел способность дышать и снова с трудом привалился к стене, Вольво повторил вопрос:

– Источник слухов?

Пленник, захлебываясь приступами кашля, все же сумел выговорить:

– Послушайте… уважаемый… у слухов… не бывает… источников…

Вольво еле заметно усмехнулся.

– А ты не так уж и не прав! То есть конкретно никто ничего не говорил? Полслова там услышал, полслова здесь, остальное додумал и сопоставил? Так, что ли?

– Так.

– Здорово… – Вольво потер подбородок. – Просто здорово. Что намеревались сделать с захваченными живыми из восьмого вагона?

Вирг опустил набрякшие веки и тихо сказал:

– Мы не получали приказа кого-либо брать.

Пард и Гонза невольно поглядели друг другу в глаза.

Вот так. Их всех собирались просто убить. Без затей и выяснения чего бы то ни было. Просто убить. Как докучливых комаров, налетевших в летнюю спальню.

Вольво ненадолго задумался. Пленник оказался просто пешкой, малоинформированной, хотя и неглупой, но все же пешкой. Допрашивать его дальше было бессмысленно.

– Убери его, Иланд. Под замок, до утра. Утром – отпустим.

И добавил, специально для пленника:

– Слышишь? Мы тебя отпустим. Передашь хозяину все, что я скажу.

– Я понял, – глухо сказал вирг. Пард заметил на его щеках две ямочки, как раз там, где кончики клыков соприкасались с кожей. Наверное, пленник крепко сжимал челюсти.

– И парнишку из автобуса тоже отпустите. Чуть пораньше…

Иланд согласно кивнул и бесцеремонно поднял вирга за шиворот, хотя тот был потяжелее, да и повыше. Роелофсен помог Иланду пристроить пленника; они покинули холл, затворив за собой дверь.

– Значит, Жерсон, – тихо сказал Гонза, внимательно глядя на Вольво. – Так получается?

Вольво медленно обернулся к нему.

– Жерсон звонил мне сегодня днем. Он не отдавал приказа Шульге и ручается, что Шульга тоже никому не отдавал приказа. Орк Оришака действовал самостоятельно… Кстати, Жерсон заметил, что в последний раз действовал. И я ему склонен верить – Оришака ведь даже не вирг.

– Но ведь Жерсон может играть. – Гонза пожал плечами. – Вся его команда может играть. Как оркестр. Повинуясь только дирижеру.

Вольво горько улыбнулся, а потом, чеканя каждое слово, произнес:

– Запомните, живые. Крепко запомните. Жерсон никогда – никогда! – не ввяжется в свару с Техником Большого Киева и его подручными. А тут даже не свара. Тут война.

И добавил, уже мягче и задумчивее, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Это не Жерсон. Но кто же тогда, шахнуш тодд?!

При звуках родного языка Гонза вопросительно шевельнул ушами.

13. Мерседарио –
Тупунгато

Команда затихла мгновенно, потому что за минувшие сутки никому поспать особо не пришлось. Только часовые, Вахмистр и Лазука, продолжали бодрствовать. Эльф бесшумно расхаживал снаружи, да так, что заметить его вряд ли кто сумел бы; Лазука устроился на крыше, у слухового оконца, и бдил за прилегающими улицами.

Дважды за ночь часовые сменялись.

До рассвета все было тихо. Когда тьма стала рассеиваться, а восток заалел, Большой Киев проснулся. Где-то далеко-далеко свистнул локомотив. Донесся шум двигателя раннего автомобиля. Ожило радио; в одной из комнат сам собой включился телевайзер.

Вольво чертыхнулся, нашарил на столике рядом с кроватью продолговатый, усыпанный кнопками пульт и нажал на единственную красную, под надписью «Operate». Телевайзер моментально умолк, а экран его вновь сделался матово-серым и непроницаемым.

Вольво хорошо знал формулы обращения с телевайзерами.

Он взглянул на часы и решил позволить команде еще немного отдохнуть. И сам откинулся на подушку.

На восходе внимание Валентина-полуэльфа, стоящего на часах, привлек нарастающий треск моторов. Мотоциклетных моторов. Валентин сразу разбудил Вольво.

Ас с крыши вскоре заметил целое стадо мотоциклистов. Они неслись по параллельной улице сплошным потоком, соблюдая равные интервалы и строгое построение. Казалось, что стадо – это разумное существо или сложная хорошо обученная машина.

Вольво поднялся на крышу и долго рассматривал ранних гостей в бинокль; потом отнял бинокль от глаз и тихо выругался.

– Какого дьявола им здесь нужно?

Ас вопросительно глядел на шефа.

У перекрестка стадо качнулось влево. К дому, где расположилась команда. На следующем – еще раз влево.

– Все, – сказал в рацию Валентин снизу. – Они на нашей улице.

– Поднимай живых, – велел Вольво стоящему за плечом Бюскермолену. – Только тихо.

Мотоциклистов было много. Не меньше сотни. Они подкатывали к дому, глушили двигатели, но оставались в седлах. Скоро они запрудили всю улицу.

Парда разбудил Гонза. Чувство смутной тревоги уже успело вселиться в Парда; вероятно, он даже во сне слышал треск мотоциклов и подсознательно забеспокоился.

– Гости к нам, дружище… Веселье продолжается, чтоб его… – В голосе Гонзы сквозила неприкрытая досада.

Пард торопливо оделся, отпихнув ногой слесарскую робу, в которой проходил весь вчерашний день. На полу остались лежать уродливая брезентовая сумка, моток проволоки, плоскогубцы и разводной ключ.

– Это не выбрасывай… – посоветовал Гонза, указывая на ключ. – В случае чего можно кого-нибудь по башке осчастливить.

Пард мрачно проверил, заряжен ли пистолет. Обойма была полна; после стрельбы у поезда Пард добил ее недостающими патронами.

Рядом шевелились гномы, уже с ружьями в руках.

– Выгляни, что ли, – сказал Бюскермолен сородичу. Роел послушно приблизился к окну и осторожно оттянул стволом ружья черную завесу маскировки.

– Е-мое! – шепнул он, не оборачиваясь. – Целая армия!

Мотоциклисты тем временем спешились, десятка полтора из них направились к дому. Все были вооружены, но непохоже, чтоб ждали сюрпризов. Все выглядело так, словно они считали дом пустым.

Идущий первым щуплый человек в истертой джинсовой куртке и таких же истертых джинсах прогремел ботинками по деревянному крыльцу. Подергал за ручку двери.

– Закрыто, босс! – изумленно бросил он через плечо и потянулся к револьверу за поясом джинсов.

Босс, рослый орк, единственный невооруженный во всей компании, едва заметно повел головой. Трое из его свиты взбежали на крыльцо. Грохнул выстрел, и дверь пинком распахнули. В прихожую заглянуло несколько стволов.

Напротив двери стоял Вольво. Безоружный. Но за спиной у него цепочкой вытянулась премилая компания: гномы с помповыми ружьями, шофера кто с чем, хольфинги и Трыня со штурмовыми металлорезками и Зеппелин с парой «Магнумов».

– Доброе утро, – невозмутимо поздоровался Вольво и вышел на крыльцо. Передние мотоциклисты попятились, поравнялись с остальными, не выпуская из рук оружия.

Свита Вольво тоже выскользнула на крыльцо; только Трыня незаметно ушел к лестнице на верхние этажи.

– Кто вы, черт побери, и что вы делаете в моем доме? – сердито спросил орк, которого назвали боссом.

– Мы – официальная группа правительства Большого Киева. В вашем доме мы заночевали, поскольку нигде не увидели запрещающих знаков или формул. Сейчас мы собираемся покинуть дом; смею заверить, что никакого ущерба не нанесено. Прошу убрать оружие и позволить нам покинуть дом.

Орк несколько секунд мрачно глядел на Вольво.

– Официальная, значит, группа? – сказал он протяжно. – В моем доме? Да имел я вас во всех видах! Платите десять косых – и проваливайте. А иначе – придушу всех, как котят!

– Десять? – Вольво нахмурился. – Ночлег в гостинице обошелся бы всем нам всего в триста гривен. Не заставляйте меня злиться, уважаемый.

Орк захохотал. Потом вдруг молниеносно выхватил револьвер у соседа из-за пояса и собрался выстрелить, но Иланд на соседней крыше опередил его. Орк с проклятиями выронил револьвер и прижал простреленную руку к животу.

И тут началась пальба. Мотоциклисты, стоящие напротив крыльца, полегли в первые же несколько секунд. Вольво и его группа укрылись в доме; но Банник и Лазука, безжизненно глядя в никуда, остались на окровавленных досках.

Команда понесла первые потери.

Трыня из окна второго этажа саданул по толпе на дороге из металлорезки. Четыре раза подряд. Огненный смерч пронесся по улице; с десяток мотоциклов взмыли в воздух и, беспорядочно вертясь, разлетелись в стороны, калеча и убивая всех на своем пути. Раскаленный асфальт встал дыбом и искрошился смертоносным дождем. Уцелевшие двухколесники спешно отлавливали своих двухколесных монстров и спешили прочь; обезумевшие мотоциклы без седоков бесцельно метались в дыму, налетая на живых и друг на друга.

Пард выскочил в коридор; за ним Гонза. Гонза сразу же поспешил в прихожую, а Пард на миг задержался у двери в комнату Вольво. Ему показалось, что там кто-то тихо вскрикнул. Женским голосом.

Инси. Больше некому.

Он рывком отворил дверь и нырнул в проем, держа пистолет наготове. Но что-то он не рассчитал: мощный удар в лицо не дал ему выпрямиться, за первым последовал второй, третий, четвертый… Пард сбился с темпа и никак не мог обрести опору. Каждый удар отбрасывал его назад, пока его не внесли в сортир и не захлопнули дверь. Пард въехал затылком не то в стену, не то в водопроводные трубы, и последнее, что он запомнил перед тем как погрузиться во тьму, это трое в коже и джинсе, заталкивающие Инси в люк посреди комнаты. Инси брыкалась, но это не помогало. Напавшие были сильнее ее.

Хлопнула дверь, перед глазами расцвел пестрый цветок из разноцветных огоньков, и Пард отключился.

14. Тупунгато – Охос-дель-Саладо

Кто-то упорно хлестал его по щекам, но лицу и груди почему-то было все время холодно. В голове гудело, однако звук этот казался каким-то бестелесным и далеким, и отчего-то Пард был уверен, что к окружающему миру он никак не относится.

Потом гул поутих, но совсем не исчез. Отполз куда-то в глубь сознания.

– Сотрясение мозга, – сказал кто-то голосом Иланда. Наверное, это и был Иланд.

– Когда он очнется?

Спрашивал Вольво.

– Может быть, сейчас, а может быть, и завтра. Все зависит от того, как сильно он ударился.

Пард напрягся и открыл глаза. Мир словно бы вертелся вокруг некоей произвольной точки в пространстве, а эта точка вдобавок плыла куда-то вдаль.

– А-апфф… – Пард силился сказать, что он очнулся, что он все слышит, но тело слушалось неохотно.

Впрочем, уже через минуту мир стал вращаться медленнее, и Пард с помощью Иланда сумел сесть. Голова неприятно ныла, и вдобавок ссадина на затылке болезненно пульсировала. Каждый толчок отдавался в сознании, как удар колокола: «Бумм… Бумм… Бумм…»

– Он приходит в себя, шеф, – сообщил Иланд.

– Вижу.

Пард тряхнул головой, отчего боль усилилась, но зато сознание очистилось от значительной части тумана.

– Макрель его через пролив! – пробормотал Пард, отчего-то вспомнив непонятное ругательство николаевских приятелей-яхтсменов. – Башка-то как болит!

– Что здесь произошло? – жестко спросил Вольво. – Где Инси?

Пард огляделся. Там, где недавно зиял черный квадрат открытого люка, мирно покоился цветастый ковер; в выбитом окне, головой и плечами наружу, замер труп в окровавленной джинсовой куртке и кожаных черных штанах. Похоже, один из мотоциклистов собирался удрать через окно, но его в процессе бегства пристрелили.

– Уберите ковер, – сказал Пард, удивляясь слабости собственного голоса.

– Ковер? – Брови Вольво удивленно поползли вверх. – Какой ковер? Где Инси, я спрашиваю!

Бюскермолен, не дожидаясь приказа, согнал всех с ковра и потянул за край. Когда обнажился закрытый люк, все, кто присутствовал в комнате, разом выдохнули.

– О как!

– Тьфу, зараза!

– Шахнуш тодд!

Вольво наконец прозрел:

– Вот оно что…

Бюскермолен уже открывал люк.

– Подвал, шеф! – сообщил он, заглянув внутрь.

Из люка бил слабенький свет – наверное, где-то далеко светила лампа.

– Пард, расскажи все, что видел, – велел Вольво.

– Я услышал крик Инси, когда выскочил в коридор, – отозвался Пард. – Слабый такой, словно ей рот зажимали. Сунулся сюда, елы-палы, даже пикнуть не успел – дали по роже раз десять и приземлился я в сортире. Головой, кажется, приложился… Дальше не помню. Инси вроде в люк заталкивали.

– Понятно, шеф, – вмешался Иланд, указывая на прикорнувшего на подоконнике мотоциклиста. – Этот прикрыл люк ковром и хотел в окно свалить, да не успел.

Медлить Вольво не собирался. Не в его правилах было медлить: когда перестаешь успевать за событиями, теряешь над ними контроль.

– Шевелись!

Вольво вытащил пистолет и исчез в подвале. Иланд, Вахмистр, Бюскермолен, Роелофсен и Зеппелин последовали за ним.

К Парду подошел Гонза. Он был хмур и раздосадован.

– Не везет нам, друже… Аж злость разбирает.

Пард поморщился и осторожно потрогал горячий затылок.

– Болит? – сочувственно спросил Гонза.

– А ты думал? – грустно ответил Пард. – Как я так лоханулся, сам не пойму…

Гонза некоторое время изучал физиономию Парда.

– М-да. Ну и рожа у тебя, братец! Ты точно помнишь, что кулаком били, а не кувалдой?

Пард ощупал онемевшее лицо и понял, что вместо лица у него сплошной опухший синяк.

– Тьфу ты… Долго я валялся-то?

– А когда ты вырубился?

– Как сверху из металлорезки палить начали. Через минуту примерно…

– Через минуту? Тогда минут десять.

– А чего было-то? – спросил Пард, морщась. Лицо не слушалось.

Гонза пожал плечами:

– А чего тут могло быть? Постреляли малость. Кого положили, кто разбежался. Наших двоих убили…

– Кого?

– Рулей. Лазуку и Банника…

– Жаль. – Пард вздохнул. – Я их и не узнал толком…

В комнату заглянул половинчик Трыня. Волосы над правым ухом у него были опалены.

– Шеф где? – осведомился он.

– Там. – Гонза кивнул на зияющий квадрат люка.

Половинчик, встав на четвереньки, заглянул в подвал.

– Девицу туда утащили, так, что ли?

– Наверное. Куда же еще?

– И чего теперь?

– Ждать, наверное, – пожал плечами Гонза. – А, тля, как все неудачно…

Вольво, эльфы, гномы и Зеппелин вернулись спустя четверть часа. Вирг выглядел взбешенным.

«Ну, вот, – подумал Пард уныло. – Минус трое. Убитые… и девчонка. Жалко как… Всех жалко».

– Ушли, гады, – угрюмо сказал Бюскермолен. – На выходе у них мотоциклы были, верно. Ищи-свищи теперь…

Вольво сел в низкое кресло и крепко задумался, стиснув пальцами виски.

– Роел, собери всех. Пусть пошарят вокруг дома, вдруг кто-нибудь из мерзавцев не убит, а только ранен. Такого сразу же ко мне. Оружие тоже подберите. И в темпе. Трыня, поможешь ему.

– Понял, – кивнул гном и обернулся к половинчику: – Пошли…

Они торопливо покинули комнату.

Вольво барабанил пальцами по кожаному подлокотнику. В свирепом настроении вирги выглядели вдвойне свирепо. Из-за клыков…

– Зеппелин, ты сможешь понять, из какой они шайки?

– Надо взглянуть, шеф. Я не присматривался.

Он подошел к убитому, что висел поперек подоконника. В разбитое окно вламывался прохладный ветер, шевеля занавески. Некоторое время Зеппелин вглядывался в рисунок на спине убитого, хотя из-за крови разобрать что-либо было трудно.

– Написано «Полночный гурт», шеф. Я еще во дворе гляну…

Зеппелин выпрыгнул прямо в разбитое окно.

Некоторое время в комнате было тихо, только шуршали занавеси на ветру.

– Что дальше, шеф? – спросил наконец Гонза. – Время не терпит.

– Время потерпит, – жестко сказал Вольво. – Пока не отыщем и не отобьем Инси, забудьте об острове Крым.

Пард опасливо покосился на эльфов, но Вольво, похоже, не имел от них секретов. Бюскермолен угрюмо глядел в пол.

– Девчонка вам важнее нашей цели? – с максимальной вежливостью спросил Гонза. – Вы твердо уверены, шеф?

– Я уверен, Гонза. Как никогда уверен. И вам советую увериться, иначе… иначе вся наша затея гроша ломаного не стоит.

Гонза задумчиво пошевелил ушами и снял кепочку.

– Что ж, – протянул он задумчиво. – Я соглашаюсь с вами, хотя… Хотя мне кажется, что из-за каждого пленного не стоит рисковать всем.

– Все. – Вольво рубанул ладонью по подлокотнику. – Проехали. Больше ни слова.

Он закрыл глаза и откинулся на спинку, размышляя. Пард остался наедине со своей гудящей головой.

Вскоре вернулся Зеппелин.

– Так и есть, шеф, – сказал он. – «Полночный гурт», довольно крупная местная шайка. Надо пошарить в округе, поспрошать кое-кого…

– Действуй, – приказал Вольво. – И быстро.

– Шеф. – Зеппелин развел руками. – Мне понадобится ваше присутствие. Для вящей убедительности.

Вольво мгновенно встал. Иланд и Вахмистр, невозмутимые и безмолвные тени вирга-главаря, поднялись тоже.

– Бюс, я оставляю эту ораву на тебя. Постарайтесь больше никого не потерять…

– Справимся, шеф, – пробасил гном. – Справимся в лучшем виде.

Через минуту в комнате остались только Пард с Гонзой да неподвижный покойник на сквозняке. Гоблин, вновь водрузивший кепочку на макушку, брезгливо взял убитого за ноги и вышвырнул за окно. Потом задернул шторы, чтоб не так дуло.

– Пошли-ка отсюда, друже. Полагаю, тебе не вредно будет прилечь.

Пард встал на ноги; тело хоть и неохотно, но все же повиновалось. В голове по-прежнему шумело.

Он вошел в ванную и взглянул в зеркало. Картина была неприглядная: физиономия синяя и распухшая, как у покойника. Бр-р-р…

Пард осторожно умылся прохладной водой, намочил полотенце и приложил ко лбу. Полегчало вроде бы, но не очень.

В соседней комнате Пард улегся на кровать, а Гонза принялся вышагивать туда-сюда, меряя расстояние между посудным шкафом и кроватью.

– Поразительное невезение, – пожаловался гоблин. – Ты не находишь?

– Он не может ее бросить, – объяснил Пард. – Отец Инси был другом Вольво… Я его понимаю. Черт возьми, иногда это бывает важнее любых тайн и богатств.

– А ты откуда знаешь? – изумился Гонза. – А-а-а! Понимаю. Это ты в автобусе с ней ворковал? То-то я гляжу, она к тебе липла!

– Да брось ты, – отмахнулся Пард. – Мы ж там все спектакль устроили…

– Но твоя роль была из приятных, ага? – Гонза хохотнул и тут же выругался. – Дурацкая задержка, жизнь-право. Дурацкая, дальше некуда.

В дверь осторожно постучали.

– Ну кто там? – Гонза с досадой обернулся. Вошел вчерашний шофер рейсового автобуса, испуганный и жалкий.

– А-а-а… – нерешительно протянул он. – Я сидел наверху, сидел… Стрельба… И никто не приходит…

– Е-мое! – Гонза хлопнул себя по лбу. – Там же еще вирг пленный где-то валяется!

Он, натянув кепочку, высунулся за дверь.

– Бюскермолен!

Гном появился через полминуты. Увидев парнишку-шофера, он точь-в-точь как Гонза хлопнул себя по лбу.

– Что с ним делать-то, а, Бюс? – поинтересовался Гонза. – Вроде отпустить собирались.

Парнишка испуганно мялся с ноги на ногу.

Бюскермолен поразмыслил.

– Значит, так, живой… Вали отсюда, да пошустрей. Только советую забыть все, что ты видел. Полисам можешь сказать, что тебе как дали по башке, так ты и отрубился. Очнулся черт знает где, вокруг никого. Понял?

Шофер часто-часто закивал.

– Сболтнешь – пожалеешь, – равнодушно сообщил Бюскермолен. – Все, катись. Если кто в доме остановит, скажи ему: «Buskermolen poliert die Fresse». Запомнил? Повтори!

– Бюскермолен полирт ди фрессе, – с сильным акцентом повторил паренек.

– Пшел! – сказал гном. Парнишку как ветром сдуло.

Когда топот его затих у выхода, Бюскермолен сокрушенно вздохнул:

– Надо было бы, конечно, его хлопнуть. Как лишний язык… – Гном задумчиво почесал бороду и подмигнул Парду с Гонзой. – Да нужно патроны экономить. Правда ведь, уважаемые?

Гонза хмыкнул. А Пард, растянув вспухшее лицо в улыбке, приподнялся на локтях.

– Конечно! На всех патронов не напасешься.

– Эй, Пард! – сказал вдруг Гонза. – Теперь у меня исчезли последние сомнения.

– В чем?

– Ту или не ту мы команду выбрали.

– Ну и?

Гоблин фыркнул.

– Конечно, ту!

– Согласен. – Пард, повеселев, откинулся на спину.

– Ну, я побежал, – сказал Бюскермолен, но тут в комнату вошел орк Вася, волоча за шиворот несчастного паренька, не успевшего, верно, и до дверей добраться.

– Во! – сказал Вася. – Удрать вздумал, шади! Про тебя что-то лопочет, Бюс.

– А-а-а! – прогудел Бюскермолен раздраженно. – Я и забыл, что тут не все по-нашему понимают. Вася, он свободен, проведи его, я велел.

– Ладно, – охотно согласился Вася, совершенно не интересуясь причинами. – Пошли, муся.

Муся, окончательно запуганный, на негнущихся ногах побрел за Васей.

– Бардак, – пожаловался гном. – Ладно, я побежал… Там еще вирг вчерашний в кладовке кукует…

– Ты полежи. – Гонза легонько похлопал Парда по плечу. – Я сейчас.

Пард блаженно расслабился. Гонза вернулся ненадолго, принес сумку Парда, о которой тот в суматохе совершенно забыл, и снова исчез.

Но расслабиться было не суждено. Сначала вернулся Бюскермолен с Гонзой и совершенно круглыми глазами.

– Послушай, Пард! Я перестал понимать, что происходит. Пленный вирг узнал убитого орка, главаря мотоциклистов. Он сказал, это Оришака…

Не успел гном договорить, как из сумки тренькнул сигнал пришедшего сообщения. Пард, внутренне сжавшись, вытащил комп, откинул экран-матрицу и утопил выключатель.

Из матовых глубин экрана всплыла одна-единственная строка:

#ИНСИ ДВОРЕЦ СПОРТА%

Пард тупо глядел на три коротких слова. Бюскермолен и Гонза заглядывали сбоку.

Пальцы зажили отдельной жизнью, потому что голова безбожно ныла. Пард прокручивал карту окрестных районов.

– Здесь неподалеку три дворца спорта. Вот, вот и вот…

Послушная нажатиям на тинкпед, по карте металась белая стрелка.

– Сколачивай группы, Бюс…

Пард, не выключая компьютера, встал.

Они покинули дом минуты через три. Вольво с Зеппелином остался дожидаться только Жор, вооружившись по этому случаю кроме ножа еще и ружьем.

Жор не боялся одиночества.