Текст книги "Кляуза. Жизнь за квартиру (сборник)"

Читатель с пистолетом

Такой вот страстный «любитель» прессы завелся в одном из райцентров. Зовут его Сергей Белавкин. Человек с высшим образованием, он работал менеджером одной из московских фирм. Его интерес к печатным изданиям никого не удивлял. Потому что никто не догадывался об истинных намерениях Белавкина.

А он между тем приобрел на черном рынке в Москве у какого-то цыгана пистолет с девятью патронами к нему. Привез и хранил себя дома огнестрельное оружие, упорно продолжая изучать рынок областной прессы.

На дискотеке в городском парке «читатель» Белавкин знакомится с таким же страстным поклонником местной печати Алексеем. По странному совпадению, тот тоже, оказывается, вооружен – револьвером.

Два знатока газетного дела быстро нашли общий язык. Сергей предложил Алексею совершить… ограбление офиса одной из газет. Офис, по словам Белавкина, часто посещают люди. Значит, должны быть деньги. К тому же, по имевшимся у Сергея сведениям, в намеченный для налета день в помещении должна находиться большая часть выручки от продажи продукции газет.

От рабочих Сергей выведал, что директора офиса зовут Александр. Для уточнения деталей налета два «читателя» встречаются накануне 23 марта. А на следующее утро, вооружившись, они встретились у здания городского цирка. Здесь они наняли частную автомашину и, подъехав к офису печатного издания, попросили водителя их подождать.

Налет

Войдя с компаньоном в приемную, Белавкин спросил девушку-секретаря, как ему найти директора. В это время из кабинета вышел мужчина и спросил, что им нужно. Белавкин ответил, что им нужен Александр. Вышедший сказал, что это он и есть. Визитеры, ни слова ни говоря, развернулись и направились в коридор, всем видом давая понять, что разговор может состояться только там.

Александр вышел вслед за странными посетителями. В коридоре Белавкин выхватил пистолет и, наставив его в грудь Александра, потребовал денег. Затем переставил оружие к правому боку и повел его в кабинет.

Испуганная секретарша увидела, как директор через мгновение возвращается из коридора с подозрительными незнакомцами, причем один из них, Алексей, старательно прикрывает шарфом половину лица. Сергей направил пистолет и на нее, скомандовав: «Тихо, девушка!»

Не растерялись

А в голове конвоируемого Александра пронеслось, что он ни за что не должен оказаться один на один с вооруженными грабителями в собственном кабинете. Мало ли чем грозит подобный тет-а-тет! К тому же в сейфе находилась немалая сумма денег.

И директор стал кричать, звать заместителя на помощь. Надо отдать должное Александру, он повел себя мужественно. Под дулом пистолета не побоялся оказать сопротивление налетчикам! Закричала и секретарша.

Бандиты дрогнули. Разозленный Белавкин, никак не ожидавший такого поворота событий, ударил Александра пистолетом в лицо и еще раз – по затылку. Директор упал. А налетчики бросились наутек. Выбежав из офиса, они сели в ожидавшую их машину и попросили шофера отвезти их на Западную поляну.

В этот момент оперативно сработали потерпевший Александр и его напарник Роман. Они выбежали на улицу вслед за грабителями, а прохожие показали им направление, куда скрылись подозрительные парни.

Александр и Роман смогли увидеть, как бандиты садились в автомашину ВАЗ-21011 и запомнили ее номер. После этого вернулись в офис и сообщили о происшедшем в полицию, назвав номер автомобиля, и в каком направлении он скрылся.

Погоня

В ту же минуту экипажами ППС от дежурного УВД было принято сообщение о разбойном нападении на офис одной из областных газет. Первыми заметили разыскиваемых преступников экипаж патрульной машины – Зайцев и Мереняшев. Они увидели на перекрестке улиц Кураева и Горького ВАЗ-21011 красного цвета и бросились за ним в погоню.

На требования остановиться сидевшие в автомобиле не реагировали. Около ремонтно-механического завода по улице Захарова полицейским удалось прижать преследуемую машину к бровке. ВАЗ-21011 остановился, и из него выскочили двое. Сотрудник полиции Зайцев попытался схватить одного из них, того, что повыше ростом. Это был Белавкин. Но он вырвался и, не обращая внимания на команду «Стой!», побежал вниз по проезжей части улицы Захарова. Возле одного из домов беглец резко свернул во двор.

Во время отчаянной погони Зайцев дважды крикнул: «Стой, стрелять буду!» После двух предупредительных выстрелов Белавкин лишь прибавил ходу, а затем и сам стал отстреливаться! Как пояснял бандит на суде, он применил оружие лишь потому, что испугался мысли: сейчас его, Белавкина, убьют!

Осечка

А вот как все выглядело на самом деле. Белавкин скрылся за углом от преследовавшего его милиционера, а затем неожиданно вышел ему навстречу, вытащил из-за пояса пистолет и дважды (с расстояния не более 10 метров) выстрелил в лицо подбегавшего стража порядка! Но промахнулся. Тогда бандит выстрелил в третий раз! Осечка!

Сотрудник полиции Зайцев, преследовавший преступника, увидел, что Белавкин с недоумением разглядывает свой пистолет. Зайцев, в ответ стрелявший в налетчика, ранил его в ногу, а когда подбежал, выбил пистолет из руки Белавкина и задержал его.

Ну, а по словам Топчанова, именно он, Роман, сумел незаметно подкрасться к налетчику сзади и ткнуть бандита в спину… шариковой ручкой (иного оружия у Романа не было): «Руки вверх! А не то стрелять буду!» Негодяй от неожиданности выронил пистолет и так простоял с поднятыми вверх руками, пока не подоспела полиция. Насколько достоверна версия Романа, проверить до сих пор не удалось.

На суде усердный «читатель» местных изданий стал рассказывать служителям Фемиды о том, что его вовсе не интересовала выручка от продажи газет. Якобы в офис к Александру он приходил затем, чтобы выяснить отношения с некой девушкой Юлей, с которой он, Белавкин, познакомился на дискотеке в городском парке.

С какой девушкой он там познакомился, мы уже знаем. Кстати, подельника Алексея до сих пор разыскивает полиция. За все свои «художества» упорный исследователь пензенской прессы Сергей Белавкин наказан тринадцатью годами колонии строгого режима.

– А как можем прокомментировать мы, журналисты, такое решение суда? – закончил свой рассказ Роман. – Считаем, что оно вполне справедливо. Нашли бандиты, кого грабить – бедных газетчиков!

– А ну-ка, бедные газетчики, вылезай! – распахнув крышку подвала, пригласил один из подручных Курносова. А позже последовали избиение и пытки похищенных репортеров, о чем и сообщила в полицию медсестра городской больницы со слов Пеньчука.

Гражданин, у вас ус отклеился!

ЧЕРЕДА праздничных застолий не могла обойтись без чрезвычайных происшествий. Вернувшаяся с работы Элла помогла Олежке отдохнуть от страшных воспоминаний. Надо прямо сказать, Пеньчуку необычайно повезло – его руководители вляпались в не менее жуткую историю. Вот как это вышло.

Нескончаемые праздники прибавили-таки работы оперативникам! На проспекте Строителей они задержали двух семнадцатилетних парней, учащихся 11 класса. Оказалось, что карманы будущих выпускников наполнены… марихуаной! У каждого задержанного было изъято по пакетику с ядовитой массой.

Другой загулявший, проживающий в доме по улице Песчаной, гораздо старше своих юных «коллег». Ему уже стукнуло 46 лет. Соответственно его наркоманскому «стажу» и запасы дури у него оказались значительно солиднее.

Стражи порядка обнаружили в жилище «ветерана» 43 пакетика с героином, а также… пистолет «Вальтер» и автомат с патронами.

К слову сказать, боеприпасы изымаются у граждан сотрудниками полиции в самых неожиданных местах. Например, доставили 49-летнего выпивоху в… медвытрезвитель. А карманы его брюк подозрительно позвякивают. Изумленные работники вытрезвителя извлекли из карманов невменяемого клиента… четыре патрона от малокалиберной винтовки и один – от автомата!

Не только орудиями уничтожения запасались наши земляки, но и средствами увеселения (что гораздо больше соответствует праздничному настроению!). Житель дома Дровяной, похоже, решил праздновать целый век подряд. У него обнаружили 1.776 (!) бутылок емкостью 1,5 литра с характерным запахом спирта.

А мирный житель города стал свидетелем… жуткого «маскарада»! В полночь в его дом вошли двое неизвестных в масках, в руках одного из «гостей» был нож! Хозяин квартиры, естественно, испугался и убежал.

Покидая дом, он случайно (именно так сообщил в своем заявлении в полицию) порезал себе руку. Когда хозяин вернулся, «масок» уже не было. Вместе с ними исчез магнитофон «Сони».

В полицию обратилась студентка Н. Она заявила, что ночью возле дома ее подругу ограбили две неизвестные девушки. Преступницы отобрали у потерпевшей сумочку, в которой находились: паспорт, студенческий билет, фотоаппарат «Самсунг», часы, косметичка.

В доме по улице Кронштадтской оперативникам удалось задержать двух подозреваемых девиц с похищенным. Обе находились в состоянии алкогольного опьянения. Нетрезвые мегеры (одной из них 19, а другой 17 лет) совершили разбойное нападение сразу после возлияния: они ударили потерпевшую… бутылкой по голове!

На улице Российской – находка с виду гораздо скромнее. Там изъята всего одна бутылка, зато какая! Во время рейда сотрудников полиции был задержан гражданин с подозрительно оттопыренными карманами. При досмотре у него была обнаружена металлическая чашка с остатками измельченного мака и бутылка… с экстрактом опия.

Словом, погуляли иные наши земляки, так погуляли!

Этот пьяный круговорот как-то неожиданно подхватил и наших славных руководителей Бутылькова и Осинского (сказать по правде, сильно захмелевших).

– Наш теленок набирает там (в лицее!) авторитет! – язвительно заметил Бутыльков. Тем вечером они на пару приканчивали вторую бутылку коньяка.

– И не говори! – в тон собеседнику отвечал Осинский. – Проводит какие-то собрания, как бы чего не всплыло?

– Вот и сегодня у Пенька – очередное сборище. Какой исследователь выискался!

– А не пойти ли нам… послушать, о чем там речь? – неожиданно предложил Осинский.

– Как же мы войдем, ведь нас узнают! – сопротивлялся, но очень слабо Бутыльков. Затея ему явно понравилась.

– А мы… приклеим бороды и усы! Как Деды Морозы! – вдохновлялся Виктор Сергеевич.

– А если нас… разоблачат?

– Скажем, что пошутили!

Повторяем, оба уважаемые руководителя были изрядно под хмельком, в каждом булькал, по крайней мере, пузырь коньяку. Да добавьте к этому повсеместный праздничный загул и чрезмерную тревогу начальников о том, чтобы на собрании в лицее не раскрылись кое-какие, важные для них тайны.

Вот так и получилось, что солидные люди, главный редактор областной газеты и его заместитель направились в чужой коллектив на собрание. Инкогнито! – с приклеенными усами и бородами!

Все хотят быть… сыщиками

В тот вечер два сотрудника роты патрульно-постовой службы получили по рации сообщение: из автомобиля, припаркованного на улице Чаадаева, неизвестными похищен аккумулятор. Постовые, охранявшие порядок в микрорайоне, не нуждались в ценных указаниях. Они знали, как проводить розыск автоворишек. У этих двоих была отработана своя метода выявления преступников. Два «сыскаря» со среднетехническим образованием приступили к раскрытию хищения аккумулятора по «горячим следам».

Их методы сыска

Двух редакторов, спешивших нелегально проникнуть в чужой коллектив, внезапно остановили сотрудники полиции. Они бесцеремонно обыскали джентльменов и предложили пройти с ними в опорный пункт.

Когда ошарашенный Евгений Иванович попросил назвать причину задержания, один из постовых ударил его по голове. Мол, как ты смеешь задавать вопросы нам, представителям власти?

В этой оплеухе, кстати, выразился один из принципов деятельности «сыщиков экстра-класса»: со всеми задержанными обходиться как можно круче, иначе не добьешься успеха! Так вместо судьбоносного профсоюзного собрания лицея, руководители областной газеты оказались в опорном пункте полиции.

На улице Красносельской Осинский, на свою беду, пожаловался на произвол властей случайному прохожему. Милиционеры обыскали и того бедолагу. Потом, пристегнув наручниками, потащили всех троих. Еще один принцип непревзойденных детективов: подозревай всех и каждого!

В опорном пункте задержанные джентльмены познакомились с самым главным правилом подобных блюстителей порядка: любое признание можно «выбить»! Например, Евгению Ивановичу приказали встать, и когда он поднялся со стула, один из бравых постовых ударил его коленом в грудь. При этом, на несчастье Бутылькова, у него отклеились фальшивые усы. «Сыщики» пришли в восторг: наконец-то им попался настоящий бандюга, скрывающий свою подлинную физиономию от порядочных людей!

Добиваясь признания у Бутылькова, кто он есть таков на самом деле, тренированные парни стали поочередно наносить ему удары в грудь, а когда он упал, продолжали избиение ногами.

Изуверская «ласточка»

Кроме индивидуальной «обработки», рьяные постовые применили к задержанному свой излюбленный прием. На него все неудавшиеся сыщики возлагают особые надежды, а называется он «ласточка».

Пусть не обманет вас, уважаемый читатель, ласковость названия! Вы поймете, какую боль и мучения пришлось испытать попавшимся в лапы «детективов». Бутылькова укладывали подбородком и ногами на разные стулья – так, чтобы туловище оставалось в подвешенном состоянии. Руки и ноги задержанного садисты-постовые заламывали за спину, фиксируя руки наручниками. А затем наносили сверху удары кулаками по туловищу.

Не добившись и таким изуверскими приемами признания, патрульные чуть было не сникли. Но тут в комнату, где проходила экзекуция, ввели еще двух задержанных – молодого и пожилого. Бравые постовые, воспрянув духом, продолжили «расследование», применив свои садистские приемы к вновь прибывшему парню.

А «пожилой дядек» Осинский, почему-то оставшийся лишь наблюдателем, испугался даже: «Вы чего это, граждане полицейские, делаете?» На что энергичные сыщики ответили вопросом на вопрос: «Отец, ты в армии служил?» – Служил, сынки, служил!» (Соврал, сукин сын, никогда не служил!) – «Вот тогда сиди и помалкивай! И тебе ничего не будет!»

Никто из садистов не догадался дернуть «отца» за приклеенную бороду, а иначе и Осинскому пришлось бы пройти весь круг мучений Бутылькова. Так, трясущийся от страха пожилой человек сидел и наблюдал за издевательствами над коллегой, прикованный наручниками к трубе.

Вся варварская процедура задержания продолжалась более четырех часов. А результат? Три задержанных отделались телесными повреждениями, не причинившими особого вреда здоровью. А вот Бутыльков не подавал признаков жизни…

Развязка

Около 22 часов всех задержанных доставили в РОВД. Там Бутыльков сказал, что ему плохо, и попросил дежурного вызвать «Скорую помощь». Тот заявил, что скоро всех отпустят. Только в первом часу ночи, когда «провинившиеся» заплатили штраф (?!), их действительно освободили.

Врач «Скорой помощи», выступавший потом свидетелем на суде, рассказал о том, что осмотрев пациента, он обнаружил на его теле множество кровоподтеков. «Сыщики экстра-класса», представшие перед судом, вину свою начисто отрицали. Мол, потерпевшие оговаривают их за то, что они, как стражи порядка, частенько задерживали их за различные правонарушения. Якобы мужики и в тот вечер были в состоянии наркотического опьянения, с какой-то неясной пока целью изменили свою внешность, приклеив бороды и усы, нецензурно ругались в общественном месте.

В ходе судебного расследования выяснилось, что потерпевшие не были знакомы с бравыми постовыми и ни разу до этого не встречались. Не обнаружено у задержанных похищенных деталей, а потому постановления о привлечении их к административной ответственности были отменены.

Бунт

– Накалены ребята до предела! – радостно потирал руки Вася Трещалов, помощник Пети Кирюхина во всех пакостях, – хотят главного редактора скинуть. На что он нам, этот Бутыльков, нужен? Никуда не годится, только губит газету, предатель!

А с утра пораньше правая рука шефа Шура Пузенцов носился по этажам издательства с криком: «Евгению Иванычу срочно требуется два пузыря (водки)!» Потом сам вызвал такси и привез целебное снадобье редактору. Опохмелившегося шефа снесли по лестнице на руках к машине. Такой поворот событий стал спасением для проштрафившегося Пеньчука – просто о нем все забыли (на время, разумеется).

– Пора вышвырнуть этих мошенников из редакции! – заявил во всеуслышание Петя Кирюхин. И, не откладывая дела в долгий ящик, расклеил в коридоре и на входе в здание объявления: завтра, в 10 часов утра состоится общее собрание коллектива «чрезвычайной важности. Явка обязательна».

Не стоит и упоминать о том, как напряглись враждующие стороны в предчувствии решающей схватки!

– Перед самым началом собрания меня вызвал к себе Бутыльков, – рассказывал потом Пеньчук. – Главный редактор был спокоен и даже весел. Когда я вошел в кабинет, он мирно беседовал с… Романом Топчановым.

Увидев Романа, Олег внутренне содрогнулся. Не пришел ли дотошный репортер рассказать об их ночных злоключениях? Причем, Олега преследовало смутное видение: его-то самого, то бишь, Пеньчука, пытали подручные Курносова и насильно вливали в рот водку. А Топчанов был при этом лишь наблюдателем и с любопытством изучал реакции Олега на приемы мучителей, пока истязуемый не потерял сознание…

Но, похоже, Топчанов не сказал редактору ни слова о той злополучной ночи. Иначе Бутыльков не обратился бы приветливо к Олегу:

– Познакомься – Роман Топчанов! Ах, вы знакомы? Что ж, тем лучше – с сегодняшнего дня Роман работает у нас!

И вновь недоброе предчувствие шевельнулось в душе Пеньчука. Слишком много он слышал о Топчанове (не только рассказы Романа о собственных подвигах), чтобы обрадоваться сообщению Бутылькова. Да и у самого редактора, хоть он и был оживлен не в меру, пальчики предательски подрагивали. Впрочем, это могло быть лишь последствием вчерашнего перепоя.

– Хотел бы я знать, – обращаясь к Пеньчуку, начал редактор, – что ты накопал в лицее? Узнал, кто анонимщик?

Что мог ответить Олег? По выразительному взгляду Топчанова он понял, что не должен говорить о страшной ночи в подвале Курносова ни слова. Пеньчук стал бормотать о существующем в лицее подполье, о том, что автор анонимки наверняка из этих людей. Евгений Иванович вскипел моментально – уж очень он не любил таких вот квелых, бормочущих, а, главное, ничего не знающих олухов! Багровый аж до синевы, шеф стал приподниматься…

Но продолжить страшное для Олежки расследование у Бутылькова не получилось. Публика, жаждущая крови главного редактора, потребовала: шеф должен немедленно явиться на общее собрание коллектива.

– Ну, собаки! – прохрипел Бутыльков, резво рванув с места. – Сейчас вы у меня получите!

Атака

Обойдите все газетные киоски города. Ни в одном из них вы ничего не найдете, кроме тошнотворной рекламы. Ядовитые, ярко раскрашенные буклеты выдают себя за газеты. Но попробуйте из них извлечь хоть капельку правды о нашей жизни! Не стало газет, пропали и их читатели. Ни одно регулярное печатное издание не выдержит натиска бесплатной многоцветной макулатуры. Заполняя каждый почтовый ящик, такая дешевка преподносит горожанам телепрограмму на неделю, краткую информацию о происходящем и обширные славословия новых товаров. А большего нашему читателю, как оказалось, и вовсе не надо.

Но еще совсем недавно у газетных киосков выстраивались очереди. Люди жаждали именно газетных публикаций. И изданий было много, и вели они острую конкурентную борьбу за читателя. И это тоже было интересно, и покупатели брали сразу несколько враждующих между собой газет, чтобы на досуге насладиться лихой перебранкой журналистов.

Постепенно угасал читательский интерес к главной газете области. «Рабочее слово» потеснили молодые и наглые конкуренты. Сократился тираж – сократились и доходы редакции. Как ни крути, подоплека плеснувшего через край конфликта в коллективе была связана именно с уменьшением числа читателей и почитателей «Рабочего слова». Давние проблемы обострились донельзя.

Но началось собрание вовсе не с обсуждения этих важных вопросов. Надо прямо признать, что оппозиция плохо подготовилась к предстоящему сражению. Несогласованностью действий бунтарей воспользовалась недавно принятая молодая сотрудница Элина Кежапкина. Она успела обратить на себя внимание обостренной тягой к вопросам пола и всякого рода извращениям.

По редакции озабоченная девица шастала в ярко-красных рейтузах, обтягивающих ее тощий зад, на что главный редактор немедленно отреагировал язвительным замечанием: «Нашла себе место, где быков дразнить!» А мужская половина редакции состояла, как известно, из одних «вытиранов», которые за долгие годы вытерли и протерли известными местами свои рабочие стулья.

И сегодня Кежапкина, поймав, как она считала, подходящий момент, сходу бросилась в бой на одного из бодливых быков:

– Виктор Ефимович, – сходу обратилась она к Осинскому, (по слухам, она успела сделать минет всем начальникам, а потому и вела себя довольно развязно) – почему вы, человек взрослый и образованный, постоянно вычеркиваете в моих статьях слово «презерватив»?

По залу пронесся общий вздох одобрения и восхищения. Несмотря на несвоевременность любопытства журналистки, это был с ног сшибающий удар. Заместитель главного редактора сразу оказался в нокдауне.

Всем сотрудникам редакции была известна стойкая пуританская позиция Виктора Ефимовича: он решительно выбрасывал из статей «продвинутых» журналистов слово «презерватив». Однако такая своеобразная «борьба за чистоту газетного языка» обернулась для заместителя редактора невиданным скандалом. При переезде Осинского из кабинета в кабинет видавший виды письменный стол неожиданно развалился.

Первой, как всегда, на месте ЧП оказалась секретарша Эллочка. Она-то и подняла страшный крик: из ящиков стола посыпались те самые запретные для наших страниц «изделия», причем, разных расцветок, импортные! «Вас-то кто просил лезть в мой стол, – орал побагровевший от стыда Осинский (ведь на крик секретарши сбежалось полредакции!) «Ничего я не лезла, – смеясь, оправдывалась Эллочка, – они сами выпали!»

В зале не было таких, кто не слышал бы об этой постыдной истории. Тайный эротоман Осинский, заалевший, как невинный вьюнош, лишь подыскивал слова для достойного ответа, как на помощь ему пришел собутыльник и кореш – наш главный редактор.

– Сейчас не время возиться с проблемами сексуально озабоченных девиц, – решительно заявил Евгений Иванович и попытался взять инициативу в свои хозяйские руки. Но тут на баррикады взлез главный «контрик» Петя Кирюхин.

– Минуточку! – остановил он шефа не менее энергичным жестом. – Я вот хотел бы выяснить, каким образом у нас определяется размер гонорара!

По словам Пети, за его несколько «содержательных» статей выплатили меньше сотни, а вот воспоминания уважаемого редактора, который тиснул в собственной газете о пребывании в… больнице, оценили аж в две сотни рублей!

– Как же тебе не стыдно, Петя! – на этот раз за редактора вступился Осинский. – Человек болел, страдал, сколько он из-за этого не смог написать! И вот, когда опубликована правда об его мучениях, ты набираешься наглости, чтобы спросить: сколько ему заплатили?

От стыда за Кирюхина (а, вернее, используя благоприятный момент, чтобы смыться) Осинский демонстративно покинул собрание. При этом, выходя, Виктор Ефимович врезался плечом в дверной косяк. Вот как закружилась у человека голова от хамства Кирюхина и от сочувствия к другу-редактору!

И хотя Осинский, как всегда, малость переиграл, противники вынуждены были умолкнуть. Но не надолго.

Дело оказалось не только в поведении главного редактора и его заместителей. Матрена Зевако и Степанида Мамынтова, как мы услышали, побывали в губернаторском доме – с доносом на редактора и его заместителя. Они по старой памяти решили, что к провинившимся начальникам, как в добрые обкомовские времена, будут приняты «самые решительные меры».

Кстати сказать, Зевако и Мамынтова пытались еще при советской власти скинуть подобным образом «говешика». Тогда первого заместителя редактора в бесчувственном состоянии прямо из служебного кресла снесли по лестнице на руках и увезли на такси домой. Тот визит кляузниц не имел успеха. Руководство редакции встало стеной за «говешика». Странный эпизод с «выносом тела» объяснили… приступом радикулита.

Да и в новом правительстве области кляузниц, как говорится, даже на порог не пустили. Лишь посмеялись над попыткой закаленных доносчиц насолить своему руководству.

– У вас теперь своя, самостоятельная, независимая газета! – терпеливо вдалбливал просительницам какой-то долговязый юнец с хилой бороденкой, отвечавший в новом правительстве за «связи с прессой». – Свои проблемы решайте сами в своем коллективе!

– Как так – своя газета?! – пытались протестовать жалобщицы. – Разве мы – не орган правительства области?

Юнец пощипал свою бороденку, пытаясь скрыть ехидную улыбку:

– 17 октября сего года к нам поступил протокол собрания – сотрудники «Рабочей правды» единогласно проголосовали за признание вашей газеты независимым печатным органом. Следовательно, ни вы к нам, ни мы к вам никакого отношения уже не имеем.

– Но это неправда! Никакого собрания не было, никакого протокола мы и в глаза не видели! – забухтели Матрена и Степанида.

– Ничего не знаю, – развел руками юный чиновник. – Губернатор, кстати сказать, ознакомился с мнением вашего дружного коллектива, и, скрепя сердце (тут уж желторотик и не скрывал злорадства), согласился отпустить вас в «свободное плавание». Уже издан соответствующий документ: отныне официальным печатным органом правительства области становится газета «Бизнесмен».

С этой потрясающей новостью доносчицы вернулись в родной коллектив. Неожиданное заявление чиновника стало поводом для крупной разборки в редакции и, можно сказать, породило бунт. Участники собрания ждали от руководства ответа: правду ли говорят Матрена и Степанида? И если это – правда, то, по какому праву судьбу газеты решили без участия и ведома коллектива?

Кроме того, сотрудники требовали повышения зарплаты, заключения коллективного договора на нынешний год. Совершенно очевидно, людей захлестывали эмоции, не в меру бушевали они и после выходки, вернее, выхода из игры Осинского, быть может, главного виновника трагедии и смуты.

Наконец слово взял наш главный редактор:

– Уважаю газетчиков, – сказал Евгений Иванович, – людей мужественной профессии. Не раз доверял честь и достоинство нашей газеты их умелым рукам. По хладнокровию и точности движений они сродни саперам. Тем тоже дано ошибаться лишь раз.

Такой же взвешенности, выверенности действий жду от коллег и в решении наших общих проблем. Всем сейчас очень-очень трудно. Вся Россия сейчас в полете над пропастью, пытается быстрее вырваться из тисков кризиса. И неуправляемые эмоции, опрометчивые шаги могут привести лишь к непоправимому.

А именно к таким шагам относятся сейчас любые митинговые страсти, тем более забастовки. Объявляемые ради интересов одной категории работников, они наносят удар по всем другим. И только на одну мельницу воду льют – красно-коричневых сил, делающих все для полного развала в России и обществе ради своего возврата к власти. Мы обязаны думать не только о проблемах своего коллектива. Себе благо, а другим?

Такими неожиданными словами закончил редактор свою речь. Похоже, что он использовал чужое выступление – говорил-то он вовсе не по делу. Гул возмущения прокатился по залу. От руководителя ждали каких-то конкретных мер, а не политических лозунгов и «пионерских» призывов.

И тут Евгений Иванович, останавливая нарастающий гул, обнадеживающе поднял руку:

– Объявляю! Во-первых, с первого числа этого месяца – всем удвоить зарплату! (Главбух Татьяна Ивановна схватилась за голову). Даже – Зевако и Мамынтовой! (Общий жизнерадостный смех). И пусть эти две подружки узнают, как областная администрация выкручивала нам руки, требуя от редакции заявления о «независимом плавании».

Во-вторых, у нас появилась новая должность – коммерческий директор. Своим приказом я назначил на эту должность Романа Топчанова!

Роман встал и раскланялся перед публикой.

– Думаю, представлять вам его не надо, все мы его хорошо знаем. Теперь у нас будут спонсоры, а, значит, будут и деньги!

Зал гудел. Слышались возгласы и одобрения, и негодования. Некоторые из нас слишком хорошо знали Романа, чтобы ему доверять.