Текст книги "Сизовград"

Максим с Синицыным и Птенцовым вышли на улицу, сели в машину, и водитель нажал на педаль газа. Всю дорогу Синицын нервничал. Он надел бронежилет, запасся патронами к пистолету, но все равно его что-то мучало. Вроде как страх, но он не мог его мучать, ведь в кобуре Майора лежит заряженная Беретта. Он старался отогнать мысли подальше.

Машина завернула за угол и двигалась вдоль частных домов. Водитель выключил фары, медленно подъезжая к дому. Он остановился за два дома от маньяка. Все выгрузились. Никто не издал ни единого звука. Бойцы двигались небольшим рядом из шести человек. Когда они оказались около дома, мужчины приготовились по команде выбивать дверь и «вязать» убийцу. Синицын настроился на нужную волну, но тут он что-то услышал. Окно было открыто, и Майор четко слышал разговор между мужчиной и девушкой.

– Ты, сука, ударила меня бутылкой по голове, – кричал мужской голос. – Я тебя на кусочки порежу, мразь! Я сделаю из тебя такого-же ребенка, как они все!

Звук удара. Девушка закричала. Синицын махнул рукой и в дом ворвались представители СОБРа. Синицын зашел в дом за ними. Он успел разглядеть, как лысый мужчина лет сорока пяти или пятидесяти с безумным лицом и окровавленной рукой тащил девушку, очень похожую на пропавшую Дашу Бонифееву, в какую-то комнату. Ее освещали свечи, а посередине комнаты стояла операционная кушетка. Недалеко от кушетки – поднос с медицинскими принадлежностями.

Синицын был вне себя от злости. Он, как в вестернах, быстро достал из кобуры Беретту и выстрелом в голову избавил мир от детоубийцы. Ребята из СОБРа растерялись. Они остановились и посмотрели на Майора. Тот, довольный, сел на диван и закурил. К нему подошел Максим. Он снял маску и заговорил:

– Идиот, ты что творишь? Его нужно было взять живым!

– Он не достоин жить рядом с обычными людьми! Сколько детей он убил и освежевал? Ты знаешь? А я вот знаю и видел каждый из трупов! – закричал на него Синицын. – Лучше пройдись по дому. Зачем-то же ему нужна была кожа детей.

Даша лежала на полу возле трупа Гриши и плакала. То ли от радости, то ли от теплоты в душе, но точно не от скорби по этой твари. Ей помог встать один из парней. Он взял девушку на руки и положил рядом с Синицыным. Майор обнял Дашу держа сигарету в руке, и сказал на ухо:

– Это конец, дорогая. Скоро ты вернешься к своей маме и заживешь обычной жизнью обычного школьника. Все будет хорошо.

Даша смогла сказать только одно слово:

– Спасибо.

Ее слезы не прекращались. Он плакала навзрыд, пытаясь излить все, что произошло с ней за эти несколько дней. Ей повезло, что СОБР приехал так вовремя, иначе рядом с Антошенькой стояла бы и она.

Из комнаты послышался крик, и оттуда выбежал Максим.

– Ты был прав! – говорил Максим с ошарашенными глазами. – Пройди в ту комнату.

Синицын переступил порог комнаты и от удивления и страха открыл рот. Его сигарета упала на пол, прожигая старый советский ковер. Он наконец узнал, зачем ему нужна была кожа детей. Майор прошелся по комнате, осматривая экспонаты.

Вот Полина, девочка, которая пропала три дня назад. Вот Антон, который пропал вчера. А вот все остальные дети, пропавшие за последние месяцы. Нет, это всего лишь оболочки, как восковые фигуры. В них нет ничего. Их тела уже давно найдены и лежат в морге. Теперь родители смогут, наконец, похоронить своих детей, как полагается.

После того, как взору Синицына открылись жуткие манекены, он понял, что выстрелил не зря. Хотя это не наказание, наоборот, он ему облегчил жизнь, вернее, привел его к другой. А что смогла бы сделать наша система? Посадить его на пожизненное заключение? Ну и что? Он бы никогда не задумался о своих поступках, никогда бы не вспоминал убитых детей и никогда бы по ним не горевал. Это мусор, который следовало вовремя утилизировать, что и сделал Майор!

Спустя какое-то время на место происшествия прибыла скорая помощь, судмедэксперты и представитель Федеральной службы безопасности. Закипела работа: фельдшеры скорой помощи осматривали Дашу, судмедэксперты рыскали по дому, а самого убийцу накрыли черным брезентом.

Представитель ФСБ попросил у Синицына личной беседы с глазу на глаз. Даша внимательно наблюдала за происходящим. Она видела, как Синицын пытался что-то доказать мужчине из ФСБ, когда из дома выносили кожаные манекены один за одним. Даша боялась снова увидеть Антона.

К счастью, все манекены также накрыли брезентом, так что она не смогла бы узнать, кого погрузили в машину, даже если бы захотела. Перед ней носились санитары, разговаривали с ней, но Даша не отвечала. Она не могла говорить, да и не хотела. За эти дни девушка так накричалась и наплакалась, что все лицо устало, горло драло, но Даша терпела. Теперь она на свободе, а человек, заточивший ее в мертвый садик – убит.

Дашу перевязали, погрузили в скорую помощь и увезли в районную больницу, а Синицын все общался с мужчиной.

– Вы же понимаете, что это дело вызовет большой резонанс как в прессе, так и во всем городе? – говорил мужчина.

– Конечно, понимаю, но что вы хотите от меня? Не выдавать тела родителям? Не афишировать ничего? Я так не смогу! Вы поймите меня, я на протяжении месяцев искал этого ублюдка, и теперь он лежит на полу с простреленной головой. Он мертв и больше не сможет совершить ни одного преступления. Он не сможет снова украсть ребенка и снять с него кожу. И вы хотите просто умолчать? Вы в своем уме? – возмущался Синицын. – Люди будут думать, что маньяк по-прежнему на свободе!

– Да, я это понимаю. Всем будет страшно, но и вы меня поймите. Такие дела просто так не выплывают в общий доступ. Вы же видели комнату с этим… – мужчина сделал паузу. – Нельзя такое показывать людям. Их семьи перестанут дружить с головой. Я даже не представляю, что творится сейчас с той девочкой.

– Хорошо, я промолчу, если только вы мне кое-что пообещаете, – проговорил Синицын.

Мужчина рассмеялся:

– Вы будете ставить мне условия, Майор?

– Вам же дорога ваша репутация? Иначе я могу пересказать этот диалог от начала и до конца. Тем более, я знаю, как вас зовут. Вы же мне сами показали удостоверение.

Мужчина напрягся.

– Какое условие?

– Вы проведете экспертизу и отдадите трупы родителям. Какую вы будете придумывать историю – мне все равно. А я оставлю в секрете все, что произошло тут. И еще поговорю с девочкой, чтобы все было тихо и мирно. Вы согласны?

– Да, согласен.

Мужчины пожали друг другу руки, и представитель ФСБ удалился с места преступления.

Синицын пообщался со всеми присутствующими и дал им понять, что ничего не произошло. Ни убийства, ни кожаных манекенов, ничего не было, а Дашу мы нашли загулявшую в лесу – потерялась девочка.

Майор был очень зол, что дело так и останется в тайне, и никто не узнает о кончине маньяка. Теперь осталось поговорить с Дашей. Он решил приехать утром, часов в семь, чтобы успеть первым увидеть ее.

* * *

Синицын, как и хотел, приехал с самого утра, чтобы встретиться с Дашей. Она его приняла очень тепло. Обняла своего спасителя и хриплым голосом еще раз поблагодарила.

– Это моя работа, Даш. И знаешь… – Синицын сделал небольшую паузу, которая насторожила Дашу. – Часто мы многое скрываем от обычных граждан, понимаешь меня?

– Да, наверное, – в действительности Даша вообще не понимала, к чему он клонит.

– Это хорошо, я к тому, что ФСБ не хочет, чтобы простые люди знали о смерти маньяка, – продолжил Синицын.

– Как не хочет? Он же такую панику навел на город, – возмутилась Даша своим хриплым голосом.

– Вот так бывает. Собственно, почему я к тебе и приехал: не только проведать, но и поговорить с тобой об этом.

– Вы хотите, чтобы я молчала? – тихо спросила Даша.

– Да, хочу.

– Но люди, они же будут страдать из-за этого. Многие уже уехали из города, – Даша искренне не понимала, почему ФСБ против.

– Так нужно. Мне тоже ничего не объясняют, а дают приказы и следят, чтобы я их исполнял.

– А если я нарушу договор между нами? – спросила Даша и изменилась в лице. Она не была напугана или разочарована. Появилась нотка интереса на ее покрытом ссадинами лице.

– Тогда будет очень плохо: и тебе, и твоим родителям, и мне.

– Я вас поняла, – смирилась Даша. – Что мне тогда говорить родителям?

– Я тебе сейчас все расскажу…

* * *

Елена Степановна вместе со своим мужем, Виктором Анатольевичем, приехала в больницу, как только узнала о дочке. Она жива и почти невредима. Елена Степановна, чуть ли не паря над землей, вбежала в палату дочки и расцеловала ее с ног до головы. Это сделал и Виктор Анатольевич. Первым, что спросила мама Даши:

– Что с тобой стряслось? Мне Майор вкратце объяснил, но я толком ничего не поняла.

– В тот день, когда я пропала, мы с ребятами решили навестить Полину. Думали, что она заболела, но на самом деле она пропала. Мы пообщались с ее мамой и уже под вечер разошлись по домам. Софии позвонили родители, да и ребят ждали дома. Я пошла вместе с Лешей, и мы разошлись возле леса. Я решила срезать путь через лес и заблудилась.

– Вот ты дурочка, – говорила мама, прижимая дочку к себе.

Отец сидел, все слушал и не понимал, как он вырастил такую тупенькую девочку. Знали бы он, что пережила Даша, думал бы иначе.

Как же Дашу съедало изнутри. Она хотела кинуться в объятья родителей и рассказать, как ее мучал маньяк, как он запер ее сначала в подвале голую, а потом заставил приглядывать за мертвыми людьми.

За время заточения она пережила невероятный стресс и пересмотрела свои взгляды, превратилась в совершенно другого человека. Той Даши Бонифеевой, вечно веселой с ветром в голове, больше нет. Теперь есть другая Даша…

Друзьям она тоже ничего не рассказала. Она придерживалась той легенды, которую придумал для нее Майор, только Коломов знал всю правду. Отец ему строго настрого запретил что-либо говорить, а Леша привык доверять отцу и слушаться его во всем.

Если говорить о Леше, то Синицын посвятил его абсолютно во все подробности дела, даже рассказал, где сейчас находится труп маньяка и сколько он будет там лежать, не догадываясь, что взбредет в голову юному борцу с преступностью.

Глава 5

Прошла неделя с тех пор, как Синицын застрелил маньяка, и Даша увидела свет свободы. Пресса продолжала раздувать скандалы, искать виноватых в смерти детей и копаться в грязном белье правоохранительных органов. Жизнь не стала лучше. Город все быстрее превращался в пустырь. Люди не могли больше находиться там, где их ребенка подстерегает бешеный убийца со скальпелем в руках.

Это больше всего бесило Коломова. Почему нельзя было рассказать, что произошло на самом деле? Почему ФСБ против? Они боятся испортить отношение с народом? Нет, вряд ли из-за этого. Как бы Майор не расписывал все в красках и не объяснял сыну – он не понимал. В нем бушевал юношеский максимализм. Идеализм также не давал ему смириться с таким поведением властей.

Один раз, сидя в своей комнате и листая папины дела, Коломов подумал о маньяке. Если он убит, но его история еще продолжается и на слуху, так почему бы не вернуть его к жизни и не заставить исполнять все прихоти Леши? Почему он не может заставить безжалостного убийцу уничтожать не детей, а мразей, которые распространяют наркотики по Сизовграду, или тех, кто на особом счету у полиции и кого контролируют со всех сторон, ожидая, пока какой-то Геннадий Павлович, местный авторитет, совершит ошибку, и его смогут посадить надолго в места, не столь отдаленные?

Если Коломов сможет показать людям другую сторону маньяка, то они не будут уезжать из города. Возможно, после двух или трех убийств закладчиков они задумаются и станут выпускать детей гулять до одиннадцати, а не до шести.

Эта мысль не давала ему покоя. Коломов решил поговорить об этом с Софией, но не рассказывать всей правды. Он прекрасно знал, где лежит тело маньяка и как можно попасть в морг. Осталось только объяснить все девушке и настроить ее на нужный для него самого путь. Коломов очень любил Софию, но больше он любил порядок, как в городе, так и в своей собственной жизни.

На самом деле ему нравилось, чем занимается его отец. Он хочет пойти по стопам Синицына и поступить в академию МВД или на юридический факультет в престижный вуз столицы. Но бороться с преступностью он решил начать прямо сейчас и первое, что Коломов сделает для осуществления своей цели – наведается к Софии и наладит с ней контакт.

* * *

София сидела в комнате и наслаждалась субботним затворническим вечером. На экране компьютера Старки обсуждали победу в великой войне, а Ланистеры планировали завладеть всем королевством и даже не догадывались об армии ходоков за ледяной стеной. Софа ела чипсы, когда в окно прилетел маленький камушек, испугавший ее до такой степени, что пачка упала на кровать и чипсы разлетелись по сторонам. Ноутбук упал на пол и с хлопком закрылся.

Девушка подорвалась с кровати. Следом прилетел другой камушек. Она подошла к окну и открыла его. Перед домом стоял Леша.

– Ты позвонить не мог?! – возмутилась Софа, пытаясь не кричать на всю улицу.

– Твой телефон вне зоны доступа, – оправдывался Леша.

Она повернула голову назад и посмотрела на телефон, лежавший на столе. Действительно, он был выключен.

– Я могу к тебе залезть? – спросил Коломов и сразу полез в окно. Скорее всего, он задал вопрос лишь для галочки.

Кое-как он смог забраться на второй этаж и втиснуться в окно. Он нелепо упал на пол и встал, как будто ничего не произошло.

– Ты чего так поздно решил зайти в гости? – спросила Софа, скрывая свою злость.

Коломов за все время отношений уже начал определять ее эмоциональный настрой. Он обнял Софию, прижал еще сильнее и поцеловал в щечку, а потом в губы. София распустилась, как бутон розы, в объятьях Леши, и ее злость улетучилась в момент. Коломов прошел вглубь комнаты и включил свет. Как только лучи электрической лампы разбрелись по комнате, Леша увидел кучу чипсов на кровати и лежащий на полу ноутбук. Он сразу понял, что это все из-за него. Он подошел к девушке, обнял ее снова и тихо на ушко попросил прощения.

– Отработаешь, – игриво сказала Софа.

Леша абсолютно все знал о слабостях Софии, о тонкостях общения с ней. Уговорить девушку было не проблема, стоило только хорошо постараться. Единственный вопрос, слетевшая с его языка, перед тем, как приступить к делу:

– Родители спят?

– Да, – тихо ответила София, дав парню зеленый свет.

Он прижал ее к себе, как пару минут назад. Его мышцы сокращались, а сильные мужские руки сжимали ее талию и тянули на себя, будто он хотел объединиться с Софией в одно целое. Девушка чувствовала предстоящее наслаждение, ее тянуло к Леше. Вот то, что она хотела с того момента, как их губы соприкоснулись.

Они снова сплелись в страстном поцелуе. Любили друг друга так, как никто в этом мире не мог. Они жаждали друг друга, окутанные похотью. Страсть повалила их на кровать. Им было все равно на чипсы, на провода от ноутбука, на свет, что озарял нежную и гладкую кожу Софии.

Одежда летела во все стороны, и им было неважно, что родители могут проснуться или кот начнет вдруг бегать по дому. Чувства выплескивались наружу с мощнейшей силой, на которую способна только любовь двух огромных сердец.

София стонала, прикрывая рот подушкой. Она получила дикое наслаждения, которое так редко испытывала. Его грубые руки ласкали ее до дрожи в коленях. Они стали одним целым, неделимым. Волна наслаждения накатила, как холодный душ летним утром.

Влюбленные лежали на мятой кровати среди поломанных чипсов и проводов, наслаждаясь компанией друг друга.

– Я рада, что ты у меня есть, – эмоции захлестывали Софию.

– Я тоже рад, что у меня есть ты, – отвечал ей Леша.

София легла на грудь Леши.

– Знаешь, у меня столько проблем. Я под домашним арестом, по городу ходит маньяк, а в конце учебного года я сдаю ЕГЭ. И знаешь что? Меня это не волнует, потому что ты рядом со мной. Когда ты меня обнимаешь или целуешь, я забываю обо всех своих проблемах.

– Солнышко, – сказал Леша и перевернулся набок, чтобы видеть глаза Софы. – то, что ты говоришь, мне очень льстит, тем более, я чувствую то же самое по отношению к тебе. Я очень тебя люблю, моя сладкая, и никогда не оставлю, – Леша обернулся и провел ладонью по щеке Софии. – Метеорит упадет или солнце погаснет, а я буду рядом в последние минуты твоей жизни. Даже, если у тебя будет огромное количество мертвых слуг в подчинении, я тебя не брошу.

Последнюю фразу Коломов сказал не просто так. Он знал, к дальше вести разговор с девушкой. Чувствовал, на какие точки давить.

– Ты говоришь о моих способностях? Даже если все пойдет под откос – ты меня не пошлешь куда-подальше? – глаза Софии от переизбытка эмоций увлажнились.

– Никогда, дорогая.

– Знаешь, мне иногда бывает страшно из-за этого, – она посмотрела на свои руки. – Вдруг я сделаю что-то не так.

– Даже не думай об этом. Ты сделаешь все правильно, а я проконтролирую, – сказал Коломов, пытаясь подобрать самый убедительный тон, и невзначай задал вопрос: – Ты не думала об испытаниях на настоящем человеке?

– Если честно, думала, – призналась Софа. – Мне страшно, но если я решусь, то пойду до конца.

– Знаешь, я тебе не рассказывал, но на самом деле маньяка больше нет в городе, – решил признаться Коломов.

– С чего ты взял? – удивилась Софа.

– Мой отец расследовал это дело, и мужик из ФСБ приказал ему не разглашать информацию.

– В смысле?

– Он где-то скрывается, а отец убил его помощника, случайно, – продолжал врать Коломов. – Если бы он смог заговорить, то мы бы нашли эту тварь, терроризирующую наш город.

– А если все пойдет не так, как нужно? Ты хочешь рассказать обо мне отцу? О моих способностях? – удивилась Софа и отпрянула от Леши.

– Нет конечно, ты чего? Мы же сами можем это сделать. А если что-то пойдет не так, то проделаем ему еще одну дырку в голове. Меня отец учил стрелять, да и боевой пистолет я могу у него свиснуть. Тем более, тебя же твои слуги слушаются, с этим не должно быть никаких проблем, – Леша пытался успокоить девушку, но у него мало что получалось.

– Ты уверен, что все будет хорошо? Я никогда такого не делала и мне очень страшно. Вдруг он убежит к своему боссу и сдаст нас, и за нами придут, – говорила Софа, смотря в потолок. Ее слезы стекали по вискам, падая на белоснежную подушку.

– Я сделаю все так, как нужно, – Коломов взял в руки ладони Софии и прижал к груди. – Верь мне, моя любовь. Я не хочу причинить тебе боль. Твои способности помогут тысячам людей жить в мире и спокойствии, не боясь за своих детей. Поверь мне, все будет хорошо.

София посмотрела в глаза Леши, и прозрачные слезы еще сильнее потекли по ее щекам. Через минуту она сказала то, от чего внутри Леши забегали зайчики, и его настроение возвысилось на миллионы метров над землей:

– Я согласна.

Он обнимал ее и прижимал к себе, давая почувствовать защиту любимого человека, а в это время Леша думал о своей победе, о первом шаге к очищению города от преступности.

* * *

Не всегда люди приходят в себя после страшных событий. Часто они сходят с ума или, на почве переживаний и стресса, прогрессируют их болезни. Если говорить про Дашу, она смогла взять себя в руки. Тем более, маньяк убит выстрелом в голову, но странное чувство ее не покидало.

Она чего-то боялась, только не понимала, чего именно. Со временем страх отступил, а волнения остались. Они не мешали Даше жить, выполнять обязанности по дому или ходить в школу. Только внутри… в груди что-то щемило, как будто предостерегая ее, говорило о каком-то случае, о какой-то проблеме. Девушка редко доверяла своей интуиции, если это состояние можно так назвать. Но сейчас, после всего пережитого, она насторожилась.

Чтобы разрядить душевную бурю, Даша решила встретиться с Яной и Сашей. Они с радостью приняли девушку, и теперь она находилась в компании любящих ее людей, совершенно забыв о чувстве, что ее мучало.

– Как вам живется вместе? – спросила Даша и невзначай посмотрела на Дануева. – Саша выполняет обязанности по дому?

Дануев улыбнулся.

– Да, все выполняет, – ответила Яна и добавила. – Он у меня самый хозяйственный. Если что, посуду помоет, подметет – не мужчина, а мечта. Да и сам – полку прибьет, мусор выкинет, когда нужно. Жизнь налаживается.

Дануев гордо расправил свои крылья. Ему нравилась лесть, особенно если она обоснованная.

– Знаешь, Дашуль, когда мы переехали сюда, я почувствовала такую легкость. Мне прям захотелось жить. Нет вечно злого отца. Он мне, кстати, даже не звонит, а мать иногда заходит. Она так изменилась после моего переезда. Как будто это не моя мать, а совершенно другой человек, – Яна только хотела продолжить, однако, ее что-то остановило. Возможно дело в стыде за отца. Она немного подумала и все же проговорила: – Кстати, родители разводятся. Оказалось, у моего отца вторая семья, мама как об этом узнала, сразу его из дома выгнала.

– У тебя действительно жизнь наладилась. Я рада за вас, ребята, вы отличная пара. – Даша сделала глоток кофе, и в ее голову молнией влетело воспоминание, как она сидела в комнате с манекенами, стучала в дверь и просила воды, а маньяк кричал ей в ответ: «Ты плохо работаешь, большой шум в детской комнате! Ты ничего не получишь, ясно тебе?». У Даши навернулись слезы. Видимо, ее рана еще не до конца зажила. Она думала, что пересилила себя, оказало, это не так.

Ребята увидели ее слезы. Яна сразу обняла бедняжку.

– Все хорошо, ты теперь дома и страшного леса больше нет в твоей жизни, – успокаивала ее Яна.

Саша решил не лезть в это. Ласка и любовь девушки подействует куда сильнее, чем его грубый голос и такие же грубые слова. Он не разделял настроение Яны и винил во всем произошедшем только Дашу. Она решила прогуляться по лесу, и она же попала в передрягу по своей вине, из-за своего безрассудства.

– Да, все хорошо, Януш, – говорила Даша. В ее голосе не было и капли дрожи. Она говорила чисто и спокойно, только соленые слезы текли из ее глаз.

Яна порылась в кухонных шкафах и достала оттуда рулон бумажных полотенец. Она оторвала пару и вытерла слезы с лица Даши. Девушка вцепилась в Яну. Она ее обнимала так сильно, как не обнимал Саша.

Слезы вырывались с новой силой. Она почувствовала настоящую поддержку, которую не дали ей родители. Они сначала пожалели девушку, а потом начали сыпать обвинения: «Как так? Зачем ты пошла через лес? У нас чуть сердечный приступ не случился! У меня голова вся поседела! – говорила ее мать.», а тут Яна вытирает ей слезы и сердечно сочувствует.

– Спасибо тебе, – рыдая, говорила Даша.

– За что? Ты чего, родная? – спрашивала ее Яна.

– За все… Ты так ко мне относишься, не как остальные. Все думают, что я тупая девочка, которая пошла через лес, а на самом деле все было иначе! – выпалила Даша.

Она не хотела говорить об этом, но ее так переполняли чувства, что девушка забыла обещание, данное Майору.

– Как иначе? – искренне удивилась Яна, но Даша молчала.

– Ян, я в магазин быстро схожу, – Дануев хотел избежать этого разговора, ведь ему совершенно не хотелось влезать в жизнь Даши и узнавать подробности. Он оделся, и только сквозняк в коридоре рассказал девушкам об уходе Саши.

Даша еще долго сидела, пока не решилась произнести:

– Если я тебе это расскажу, то меня посадят или убьют, – плакала Даша.

– О чем ты таком хочешь мне рассказать? Я не понимаю, – Яна прижимала к себе Дашу, пытаясь успокоить девушку, но слезы не прекращались.

– О моем отсутствии. Если я тебе расскажу, ты никому не проболтаешься? Мне нужно выговориться! Я устала жить во лжи! – Даша вырвалась из объятий Яны и посмотрела на нее заплаканными карими глазами.

Вот что привлекало парней в этой ветреной девочке: ее глаза. Они настолько огромные и такие красивые, завораживающие, как пустыня Сахара.

– Нет, я не проболтаюсь! – уверено сказала Яна.

– Точно? Даже Саше не скажешь?

Яна немного подумала и для себя все решила:

– Он ничего не узнает, даю слово!

– Хорошо. Все началось после того, как Коломов провел меня до дома, – начала Даша.

– Подожди, – перебила ее Яна. – Прям до дома?

– До подъезда, – уточнила Даша.

– Нам он сказал, что вы по дороге разошлись.

– Не знаю, почему он так сказал, – говорила Даша. – может, побоялся ответственности, я не знаю.

– Ответственности за что? – удивилась Яна.

– За то, что со мной произошло…

Яна навострила уши, и Даша начала свой рассказ. Она говорила и говорила, рассказывая все в мельчайших подробностях, от которых бросало в пот, по телу бегали мурашки, а мозг наотрез отказывался верить в правдивость ее слов. В середине рассказа Яна остановила Дашу.

– Как манекены с настоящей кожей? Он обтягивал их кожей убитых людей? Ты серьезно? Я не могу даже представить это, – ошарашено говорила Яна.

– А я с ними рядом была, видела их вот, как тебя вижу. Это страшно! Но самое страшное было потом, когда он внес в комнату манекен, обтянутый кожей Дорогова…

В замке щелкнул ключ. Даша резко закрыла рот и уставилась на Яну. Девушка о чем-то думала и не могла отвести взгляд от дверного косяка. Дануев зашел в кухню с пакетами и стал раскладывать их содержимое по холодильнику.

– Вы чего? – спросил Саша.

– Все нормально. О женских проблемах разговариваем, – усмехнулась Даша и вытерла слезы с глаз.

– Ян, ты чего? – Саша обратил внимание на свою девушку. – Все в порядке?

– Да, – резко и эмоционально ответила Яна. – все хорошо! Мы с Дашей прогуляемся, ладно?

– Возьми с собой телефон! Если что-то случится – звони. По городу маньяк ходит, – говорил Саша, продолжая разбирать пакеты.

Эта фраза еще больше погрузила Яну в мысли. Даша взяла инициативу в свои руки:

– Конечно возьмет, мы пошли.

Даша кое-как вытолкала Яну в коридор, они обулись, надели куртки и вышли на улицу. Солнце уже заходило за горизонт. В комбинации с пожелтевшей травой, летящей по асфальту, дорожкам и протоптанным тропинкам, отливающим красноватым цветом солнца, город превращался в осеннюю сказку.

Девушкам было не до сказок. Даша взяла Яну за руку и усадила ее на скамейку возле детской площадки.

– Ты чего задумалась? – спросила Даша, пытаясь понять, что произошло с девушкой.

– Все нормально, просто ты такое говоришь… Я считала всю жизнь, что пережила многое: нападки со стороны родителей, вечное рукоприкладство, непонимание. Я считала это проблемой. Я думала, что моя жизнь поломана, психологическое состояние подорвано, а тут ты мне рассказываешь про это. Я не знаю, как бы себя повела, будь на твоем месте. Не знаю, как отреагировала бы, увидев Сашу там. Это очень страшно, – говорила Яна, уткнув взгляд в пол.

– Я согласна, это было больно, но жизнь не стоит на месте. Для мертвого человека ее нет, а для живого вот она, перед тобой. Смотрит прямо в твою душу и старается посеять в ней счастье и радость. Посмотри на свою жизнь, она прекрасна. И моя теперь прекрасна, правда, без любимого человека.

Очень сложно пережить это, но я смогла, наверное. Я не уверена, но предпосылки есть. Да мне трудно сейчас, а еще труднее мне было первые несколько дней, когда я просыпалась в кошмарах и, потрогав подушку, понимала, что она вся в слезах.

Твоя жизнь замечательная, Ян, так живи ею. Не нужно представлять себя на моем месте. Я рассказываю это, чтобы выговориться, а не погружать тебя с головой в мою историю, – Даша посмотрела на мокрые глаза Яны.

– Две плаксы, – проговорила Яна и засмеялась.

– Ну а как по-другому, – ответила Даша и обняла ее.

Как только девушки успокоились, Даша продолжила свою историю. Она рассказала, как Майор пристрелил маньяка, и теперь можно спокойно ходить по городу. Также она рассказала про мужчину из ФСБ и ее обещание Майору. Она излила все, что накопилось внутри Даши за последние две недели. Теперь ей стало лучше, душа открылась и потянулась к свету. Вся горечь ушла через уста Даши. Она могла вздохнуть полной грудью и сказать: «Я исцелилась!».

* * *

Солнце распрощалось с днем и зашло за горизонт. На смену ему пришла другая огромная точка на небосводе – луна. В ночной тьме она показывала все грехи жителей Сизовграда. Она вытаскивала наружу потаённые желания людей. Ночь – это время мистики. Время преображений и изменений, когда привычный мир переворачивается с ног на голову, и ты видишь все, что не мог увидеть при свете радостной и улыбчивой солнечной красавицы.

Луна освещала двух ребят лет семнадцати, которые, явно что-то задумав, шли по узкой тропинке через лесную поляну навстречу небольшому зданию с пометкой «Морг».

– Тебе не страшно? – спросил Коломов, немного заикаясь.

– Нет, а тебе? – без дрожи в голосе спросила София.

– Не-ет. Конечно не-ет, – ответил Коломов, пытаясь угомонить свое заикание.

– Как только я поняла, для чего мы это делаем, страх сразу ушел. Мы собираемся поступить правильно, я в этом уверена.

Под их ногами ломались маленькие ветки, шуршала листва. Луна помогала четче видеть дорогу и впереди, прямо за огромной елью, спряталось старое здание, облезлое и страшное. Чем-то оно давило на ребят. Может, дело в сотне трупов, лежащих на железных кушетках в холодильных камерах, с их данными на бирках, которые крепились на большой палец ноги.

Ребята дошли до главного входа. Он представлял собой железную обшарпанную дверь со звонком. Над ней высился ржавый козырек.

– Мы же не позвоним? – спросила Софа, явно намекая на глупость этих действий.

– Нет, конечно, – сказал Коломов и, даже, не заикнулся. – Отец как-то приезжал на осмотр трупа и заметил, что санитары морга очень часто оставляют ключи от входа в выемке на козырьке.

Леша пошарил руками по козырьку и нашел ключ.

– Вот он, родимый.

– Подожди, а что с санитарами? Как мы пройдем мимо них?

– Сегодня воскресенье, – говорил Леша. – Они либо спят, либо играют на приставке в комнате для персонала.

Коломов засунул ключ в замок и провернул на два оборота влево. Замок щелкнул, и дверь открылась. Из помещения сразу повеяло странным запахом хлорки. Ребята аккуратно зашли внутрь, стараясь шуметь как можно тише. Пробираясь через коридор в главную комнату с холодильными камерами, они прошли возле кабинета.

В комнате, на большом диване, спал мужчина в очках, на вид лет тридцати. В свои молодые годы уже сверкал лысой головой. Его белый халат свисал с дивана, болтаясь и пачкаясь об пол.

– Пойдем, – тихо сказал Леша.

– А если он проснется? – наводила панику София.

– Ты, главное, сама его не разбуди.

Тихими мышиными шагами они дошли до камер. Леша закрыл за ними дверь, чтобы шум не разбудил спящего санитара, и рванул к столу с документами. Он стал перебирать бумажки, а в это время Софа разглядывала помещение. Огромные холодильные камеры стояли друг напротив друга, подпертые к стене, на каждой камере номер.

Все стерильно и чисто. Нет ни единой пылинки или грязи. Дверцы холодильников сверкали серебряным отблеском. Софа подошла к одной дверце. На ней был приклеен номер: двадцать семь, и рядом с числом восклицательный знак, явно намекающий на важность этой холодильной камеры. Помимо наклейки, ни на одной из камер не было восклицательного знака.