Текст книги "Твоя кровь – мои слёзы"

По приезде, мы шли на автодром кататься на электрических машинках и, разумеется, врезались друг в друга. Обойдя все аттракционы по два круга, все заканчивалось посещением колеса обозрения и поеданием вкусной выпечки внутри кабины. Главной и моей любимой традицией этого места стала концовка праздничного мероприятия. Все гости парка шли к берегу реки, держа в руках листы разноцветной бумаги, кому какая нравится, писали на них свои пожелания, затем делали из них кораблики и отпускали в воду плыть по течению. Из года в год моим желанием было вернуться сюда вновь. И каждый раз оно сбывалось. До определенного момента.

Семь лет назад моего папы не стало. У него обнаружили рак головного мозга. Они с мамой знали об этом уже довольно давно, однако ничего не рассказывали, чтобы мне не пришлось заранее расстраиваться и переживать из-за грядущего будущего. Им хотелось, чтобы мое детство было наполнено радостью и счастливыми моментами. Правда открылась лишь со смертью отца. Тогда мне было одиннадцать лет. С того года мы с мамой больше ни разу сюда не приезжали.

М аккуратно положила руку мне на плечо и начала говорить:

– В, я…

– Мама тебе рассказала об этом месте? – тихо спросил я, взглянув на нее.

– Я думала о том, что тебе подарить и решила разузнать у нее о том, как вы праздновали твой день рождения раньше – она мне все рассказала.

– И ты спланировала все это…

– Да, примерно за неделю. В, я хочу кое-что сказать… послушай меня, пожалуйста. Я знаю, насколько сильно тебе нравится это место, какие воспоминания у тебя с ним связаны. Приехать сюда с тобой показалось мне хорошей идеей, но не подумай, не для того, чтобы напомнить тебе о тяготах прошлого и-и-и… – она начала теряться в словах и складывать указательные пальцы вместе. – Я понимаю, что не заменю тебе того, что было здесь раньше, ведь это твое прошлое, оно никуда не денется. Однако, твоя мама сказала, что ты вспоминаешь время, проведенное здесь, с болью в сердце после того, как вы здесь больше не бываете. Поэтому я решила изменить это и создать здесь с тобой новые счастливые моменты, чтобы это место ассоциировалось не с чем-то расстраивающим тебя, а лишь с радующим. Позволишь мне это сделать?

– Конечно, позволю, – произнес незнакомый голос, принадлежавший мне же. Ей удалось меня удивить. Я с замиранием сердца желал узнать, что же будет происходить дальше.

М сняла с плеча свою сумку, расстегнула молнию и достала из нее фотоаппарат моментальной печати. Огляделась по сторонам и, встретив взглядом проходящую мимо женщину, спросила:

– Извините, не могли бы вы нас сфотографировать?

– Конечно-конечно, – весело сказала та, уплетая мороженное. – Вы такая красивая пара! Вас точно нужно запечатлеть!

М передала женщине камеру и повернулась ко мне спиной. Я обнял ее, мы прислонились щеками и наши лица растянулись в искренней улыбке. Так же в этот момент позади нас разноцветными искрами разлетелся большой залп фейерверков, выпущенный раньше наступления темноты и преобразил небо новыми пестрыми цветами, отчего фото лишь приобрело в красоте. Кадр удался и спустя пару мгновений женщина протянула нам готовое фото, проявившееся в ее морщинистых руках.

– Вот, ребята, держите.

– Большое спасибо! – ответили мы в один голос.

– Парень, хватай, хватай такую девчонку покрепче, а то упустишь.

– А я убегать от него и не собираюсь, – звонко произнесла М, прильнув к моему плечу.

– У тебя и не получится, – спокойно сказала дама, поправляя очки, и молча пошла дальше.

Фраза показалась мне странной, но М, словно не обращая никакого внимания, с торжествующей улыбкой на лице повернулась ко мне, показывая фото:

– Видишь этот снимок?

– Разумеется.

– Я добавлю его дома в наш коллаж! Он останется там навсегда! Как и я с тобой…

Если раньше бабочки просто порхали в моем животе безмятежно, то в тот момент они носились в нем бешено, врезались друг в друга и сливались воедино, летая затем еще быстрее. Я молча посмотрел прямо в ее выразительные лазурные глаза. Смотреть куда-то еще желания не было никакого. Все посторонние шумы моментально затихли для меня. В голове звучали лишь ее слова, которые пересекались с мыслями о событиях сегодняшнего дня. Детально продуманный план М воплотился в жизнь и все эти усилия были проделаны только ради меня одного, не для кого больше. Раньше она избегала подобных фраз и различных милых моментов, а сейчас уже как минуту после произнесенных ею слов не отрывает от меня взгляда.

– М, послушай, – прервал молчание я. – Большое тебе спасибо за то, что ты для меня сделала. Такого приятного сюрприза точно нельзя было ожидать. Это место, действительно, очень важно для меня, оно наполнено счастьем, тем счастьем, которое я каждый год делил здесь с любимыми людьми. Мне очень радостно, что эта традиция продолжилась и прямо сейчас… я счастлив, как никогда, быть здесь с тобой. М, я очень сильно люблю тебя!

– Я тоже очень-очень сильно тебя люблю! – сказала она, произнося каждое слово с новой более звонкой и высокой ноткой в голосе. Ее щеки порозовели, глаза приобрели блеск.

Напрочь позабыв о всех людях вокруг, я осторожно взял ее за руку и плавным движением потянул к себе, она, сама того желая, поддалась мне и сделала два робких шага вперед. Ладони М покорно легли на мои плечи, мои руки обвились вокруг нее. Дыхание ее заметно участилось, а ноги сделались ватными. В очаровательном взгляде читалась неподдельная нежность. Испытывая легкое волнение, я неспешно, но уверенно, потянулся к ней, отодвинул черную прядь вьющихся волос, скрывающую милое ангельское лицо, и трепетно коснулся ее столь невыносимо желанных алых губ. Мы слились в незабываемом ласковом поцелуе, несравнимым ни с каким, что был ранее. От мягкости ее губ во мне проснулись ощущения той легкости и тепла, которые я испытывал во время сна, поднимаясь к ослепляющему свету. Как и тогда, моим желанием было, чтобы этот доводящий до дрожи момент никогда не заканчивался. Мои безграничные к ней чувства хотелось преобразовать в нечто материальное в виде мягкого лоскутного одеяльца, окутать им наши тела и скрыть их от глаз всего мира, чтобы мы принадлежали лишь друг другу.

М совершенно перестала контролировать свое тело: пальцы сорвались с моих плеч, руки смиренно опустились вниз. Ручка сумки, кажется, начала сползать с локтя и через мгновение, со слышимым грохотом от количества внутри вещей, упала на землю. Содержимое сразу же разлетелось по асфальту под нашими ногами. Тогда нам пришлось, не без чувства легкого разочарования, оторваться от поцелуя. Мы опустились вниз, чтобы собрать обратно все выпавшие вещи. Я подобрал ключи и протянул их ей:

– Вот, держи.

– Нет, не надо, В, – она замотала головой, – не отдавай.

– Как это, не надо?

– Мне совсем не хочется сегодня попасть домой, – закапризничала М и отвернулась, – Я хочу быть с тобой, поэтому оставь их у себя, тогда уйти у меня не получится.

– Ты и не уйдешь, – на моем лице проявилась улыбка. – Я тебя никуда не отпущу.

М расцвела, как прелестная роза в оранжерее. Казалось, именно этих слов она ждала.

Железная пара ключей комфортно вместилась в кармане моих джинсов. Я взял М под руку и мы с радостными лицами направились на встречу главному источнику шума вокруг – к аттракционам.

Первой нашей остановкой стал излюбленный мною автодром с подсвеченной вывеской в виде гоночного спорткара. Синяя машинка, предложенная оператором аттракциона, как раз подходила по размеру сиденья для нас обоих. Удобно расположившись в ней, меня настигло горькое чувство ностальгии, навивающее тоску по тем временам, когда мой хохочущий папа сидел так же рядом и помогал управлять мне ею, направляя движения моих рук на руле, а так же давя ногами на педали.

Однако, поддавшись порыву эмоций веселья, вызванному нахождением здесь, я позабыл обо всем и просто расслабился. Столкновения с дико рулящими, смеющимися детьми и неожиданное пронзающее взвизгивание М, мигом унесли все мысли о прошлом подальше, оставив только эмоции прекрасного проживаемого настоящего.

Стоило справедливо признать, что мой навык вождения в управлении электронным автомобилем значительно возрос с последнего пребывания здесь. Катаясь уже на протяжении пяти минут, мы ни разу не врезались в кого-либо сами. Хотя в нас периодически на скорости влетали то с боку, то сзади. Внезапно М решила перехватить инициативу и самостоятельно показать «класс» в управлении. Она, по непонятной причине, решила руками обхватить руль снизу, сжав его как можно сильнее, не стала церемониться с педалью газа и вдавила ее сразу же в пол, начав резкое движение прямиком к углу площадки. Мы понеслись на полной скорости, обреченные вот-вот врезаться в ограждение. Именно так все и произошло. При столкновении М наклонило вперед таким образом, что она чуть ли не вывалилась прямиком на площадку, в то время как я, пытаясь ее удержать самым странным и неуклюжим способом, ударился лбом об руль нашей гоночной машинки. Ау.

– Ты в порядке? – забеспокоилась М.

– Вроде бы, – ответил я, потирая лоб, – Если купим семейный автомобиль, чур детей в школу вожу я.

– Ну-ка, покажи… э-эх, теперь синяк останется! Прости, прости, про…

– Да ничего страшного, успокойся.

– Конечно, ничего страшного! – она рассекла воздух рукой. – Ты забыл, как было в прошлый раз, когда я учила тебя кататься на лошадях? Ты умудрился выпасть из седла на первой же минуте тренировки. Предсказуемо, но все же! Ты пришел домой с синяком размером с яблоко, а потом твоя мама звонила мне и спрашивала: «М, ты его случайно не бьешь?!» Такого больше быть не должно, иначе она решит, что я садистка какая-то!

– Но ведь ты и правда иногда меня бье…

– Цыц! – она прислонила горячую ладонь к моим губам. – Пойдем, приложим что-нибудь холодное к твоей голове.

– Ладно, ладно… а мама и правда тебе тогда звонила?

– Пойдем, сказала!

В поисках холодного компресса наш путь привел нас к небольшой палатке с выпечкой. Справа от нее располагался передвижной холодильник на колесах с мороженым. Тогда мы поняли, что достигли своей цели гораздо быстрее, чем ожидали. Купив шоколадное эскимо и подержав его всего минуту у своего лба, мое терпение иссякло. Я развернул упаковку и начал есть слегка подтаявшее мороженое. М же съела свое еще задолго до того, как я открыл собственное, и даже успела протереть ротик влажной салфеткой.

– Что? – смутилась она, поймав на себе мой взгляд.

– Ничего, – пожал плечами я и спокойно отвернулся.

– Я просто люблю сладкое.

– Хорошо, как скажешь.

– Но я не обжора, ясно тебе?

– Я же такого не говорил!

– Но ты так подумал!

– Мне все равно, М. Хочешь, куплю тебе еще одно? Смотри, у них даже пломбир есть.

– Нет, моя суточная норма калорий не позволяет, – важно проговорила она и гордо подняла подбородок.

– Но зачем тебе эта норма? Ты и так вполне стройная. Попробуешь мое? – я поднес подтаявшее мороженое к ее рту.

– Да, стройная, – согласилась она и отодвинула мою руку, – потому что соблюдаю норму.

– А если не будешь соблюдать?

– В таком случае, будешь встречаться с девушкой вдвое больше тебя самого. И что же тогда?

– Ничего. Какой была прекрасной, такой и останешься.

– В, это подхалимство!

– М, это любовь!

Солнце склонилось к горизонту и в этот же момент по всей территории парка одновременно зажглись фонари. День проведенный с М подходил к концу, хотя, казалось, что автобус привез нас сюда совсем недавно.

За наше пребывание здесь мы успели прокатиться на высоком колесе обозрения, полюбоваться быстро текущей рекой и возвышенностями скалистых гор, расположенных на противоположном берегу. Так же мне посчастливилось впервые поцеловаться на стометровой высоте. Когда мы опустились на землю, мне все-таки удалось уговорить М на еще одно мороженное, которое она позже с удовольствием съела, несмотря на то, что поначалу и делала вид, будто совсем его не хочет. Почему девушки стесняются есть при парнях? Насытившись, она заметила тир и изволила пострелять из винтовки, точнее, захотела, чтобы пострелял я. Признаться, получалось у меня не очень хорошо, уж слишком крохотных солдатиков выбрали для мишеней, но все же небольшого медвежонка для М, который в самый раз поместился в ее сумке, выиграть удалось.

Перед тем как покинуть это место, мы решили прогуляться вдоль набережной и напоследок насладиться свежестью лесного воздуха, который у самой реки был крайне влажным и немного прохладным. М замедлила шаг, положила руки на парапет и мечтательным взглядом обратилась к шумевшим темным волнам. Легкий весенний ветер развевал ее волосы, сбивал их на лицо, доставляя ко мне тонкий аромат лаванды, раскрывшийся на ее теле, лишенном изъянов, по-новому: аппетитнее и одуряюще всего, что приходилось чувствовать. Проходя мимо парфюмерного магазина, меня часто зазывали «послушать чудные ароматы духов», но уверяю, содержимое тех флакончиков не шло ни в какое сравнение с запахом М. Если любовь имеет запах, готов клясться, она пахнет именно ею. Я покрепче обнял ее сзади, прижался к ней и мы вместе всматривались в дали едва заметной лесной чащи на другом берегу, надеясь разглядеть в ней что-то особенное, что скрыто от человеческих глаз. Хотя, думаю, что как раз-таки нечто особенное, прекрасное и удивительное слегка подрагивало от прохлады, находясь в моих руках именно тогда.

Из парка толпами начали плестись люди. Его закрыли, и в этом момент стало понятно, что нам уже точно пора проследовать на остановку. Взявшись за руки, мы побрели к лесной тропинке, изредка оглядываясь на закрывающиеся ворота.

По пути М рассказала, что ей, уж не знаю лукавила она или нет, безумно понравилось провести время в этом месте, и что теперь она понимает почему мне всегда так нравилось приезжать сюда каждый год. Оттого, что она с добротой и восторгом высказывалась о дорогом мне месте, на душе становилось тепло и приятно. Замечательно же, когда есть рядом человек, с которым можно разделить то, что любишь. Особенно, когда этого человека ты любишь ничуть не меньше. Мне захотелось разузнать то, как она с семьей проводила время в детстве и отмечала праздники. В моей голове родился план обязательно выяснить это у ее родителей и устроить подобный сюрприз, может, еще лучше: некое приключение, будоражащее воображение.

На остановке, распахнув двери, нас уже ждал старенький заведенный автобус с тем же пожилым, уставшим водителем, привезшим нас сюда днем. Расплатившись, мы опустились на те же самые места, на которых сидели. Автобус еще немного набился людьми и вскоре тронулся.

За окном стемнело. Я откинулся на сидение, прикрыл глаза и быстренько прокрутил в голове события сегодняшнего дня. Могу с точной уверенностью заявить, что в тот момент улыбка на моем лице отчетливо виднелась. Пожалуй, за последние годы это был самый лучший мой день рождения, может, за все годы. Хотя, думаю, сравнивать их все же не имело и не имеет смысла.

– Совсем забыла! – М подпрыгнула на своем кресле так, что отдачу ощутил даже я, сидя на своем.

– Что, что такое? – перепугавшись, я открыл глаза и бросился к ней взглядом.

– Подарок, твой подарок, – она начала копаться в своей сумке. – Сейчас, сейчас.

– Подарок?

– Ну да, да! – раздраженно закивала М. – Это когда люди хотят сделать другому человеку приятное и дарят что-то.

– Эй! Знаю я, что такое подарок! Не надо говорить со мной как с пятилетним!

– Нашла!

Она достал из сумки две яркие бумажки. Из-за темноты в автобусе я сначала не увидел, что на них написано, но, проезжая мимо фонаря за окном, разглядел их как следует. Ими оказались билеты на концерт моей любимой рок группы «Hazy witches» в нашем городе. Дата стояла на 20 мая, то есть через три дня. Мое сердце, кажется, исполнило сальто.

– То есть ты… решила меня окончательно добить сегодня своими сюрпризами… – смутно отреагировал, теряясь в словах.

– Что-то не так? – спросила она и прикусила губу. – Разве это не та группа?

Конечно, ошибки никакой не было, группа была та, та самая, чьи песни заслушивались мной бессонными ночами. Решив ничего не отвечать ей на очередной подарок, я просто стремительным движением подвинулся вплотную к ней и страстно поцеловал в губы, выражая этим жестом все свои бурлящие внутри чувства. М ответила на мой порыв и поцеловала меня в ответ, но почти сразу же отскочила к окну.

– Да что у тебя за странное увлечение появилось целовать меня на людях? – агрессивно зашептала она, водя пальцем у виска.

– Это порывы любви! – пояснил я и удовлетворенно рухнул на сидение.

– Хотя бы спрашивай в следующий раз!

– Не буду!

– Нет, будешь!

– Не буду!

– Будешь!

– Ладно… – сказал я и выдержал короткую паузу. – Тогда вообще больше не буду целовать.

– В, ТЫ… – глаза М закатились так высоко, что я даже засомневался: скатятся ли они обратно. Она сжала кулаки, лежащие на ее коленях, громко выдохнула, пытаясь успокоиться, и с досадой в голосе произнесла: – Да целуй уже, когда захочешь!

– Это именно то, чего мне хотелось от тебя услышать. – ехидно, с удовлетворением, проговорил я.

В остаточное время нашего пути до города я успел поблагодарить М за подарок и за столь замечательный день, так же уже в который раз за сегодня сказал, что она самая лучшая и напомнил, насколько сильно ею дорожу. Мы успели обсудить наш поход на предстоящий концерт и спланировали, что за день до него нам придется переслушать все альбомы группы, чтобы она хотя бы немного имела представление о том, куда вообще собирается со мной идти. В моем пылком исполнении была пересказана история становления и развития группы от простых музыкантов, играющих в сыром подвале, до главных восходящих рок звезд страны. Становилось заметно, что мое затянутое повествование немного утомило ее, но остановить меня возможным не представлялось. Она узнала и запомнила практически все факты, которые я рассказал ей.

Вскоре фонарей за окном стало гораздо больше. Через лиственные ветви деревьев начали проглядываться плотно застроенные многоэтажными зданиями районы, и автобус заехал в город. Была суббота, поэтому мы быстро доехали до той же остановки, с которой уезжали.

Вместо приятной весенней погоды, что согревала утром, нас встретил прохладный вечер со сводами черных туч и громкой сверкающей молнией, появившейся внезапно на горизонте. Ветер со свистом носил туда-сюда городскую пыль и брошенный мусор. Висящие рекламные щиты возле магазинов шатались и накренялись к земле.

– В твоей волшебной сумочке зонт случайно не завалялся? – спросил я, выходя из автобуса.

– В моей сумочке просто так ничего никогда не валяется! – заявила М.

– В таком случае, пора поспешить домой.

– Вот и все… значит, по домам? – она надула щеки и опустила голову.

– Нет, пора идти ко мне домой.

– К тебе? – М подняла свои удивленные глаза.

– Да, именно, – я обнял ее за талию. – Я же сказал, что никуда не отпущу тебя, а ты говорила, что попасть домой тебе сегодня не хочется. Останешься у меня.

– А что скажет твоя мама? – улыбнулась она и прогнула спину, пытаясь упасть назад.

– По субботам она дежурит в больнице всю ночь, – сказал я, удерживая М в руках и подтягивая ближе к себе. – Дома ее не будет, а даже если бы и была, не думаю, что смогла прогнать тебя.

– Ладно, пойдем. Хотя, знаешь, к себе домой мне зайти все равно придется, чтобы взять сменную одежду. И вообще… немного подготовиться.

– Хорошо, я подожду.

– Давай лучше ты пойдешь к себе, будешь меня ждать, а я скоро приду.

Мы подошли к нашим домам, расположенным друг напротив друга, разделенным лишь тротуаром и проезжей частью. Нас встретил единственный на улице часто мигающий поломанный фонарь и стрекочущие повсюду сверчки. Было безлюдно, довольно спокойно и тихо, не считая гремящего неба над нашими головами. М с улыбкой подмигнула мне и вприпрыжку отправилась собирать вещи.

Из моего подъезда вышел парень и придержал для меня дверь. Поблагодарив его кивком головы, я, преисполненный счастьем, зашел внутрь и направился к лифту. Мой палец уже на автомате нажал кнопку седьмого этажа. Двери с раздражающим скрипом сомкнулись и трясущаяся кабина поехала. С коротким звоночком лифт остановился и его двери открылись. Оставалось лишь зайти за поворот и пройти через длинный коридор к двери квартиры. Мои пальцы нырнули в карман и нащупали ключи. Достав их, я увидел синий брелок, который у меня на карабине никогда не висел, и лишь в тот момент понял, что забыл отдать М ее ключи. Те самые ключи, выпавшие из сумки в парке. Из моей головы напрочь вылетело то, что все это время они лежали в моем кармане. Нужно скорее спуститься и вернуть их М, чтобы она попала домой, подумал я.

За приоткрытым окном в конце коридора сверкнула прямая молния и озарила улицу слепящим светом, эхо ее оглушающего грома подобно взрыву разнеслось по улицам, заставляя сработать сигнализации машин. Я быстрым шагом направился к лифту и суетливо начал давить на кнопку вызова несколько раз, но подцветка никак не загоралась и скрипящие звуки движения из шахты не слышались. Внезапно абсолютно все освещение в подъезде совсем пропало. По всей видимости, из-за погодных условий где-то случилось короткое замыкание. «Черт, ну почему именно сейчас?!» – подумал я и ударил кулаком по стене. Мне пришлось в темноте бежать по лестнице вниз. По грязным окнам колотил сильный дождь, а через узкие щели в подоконниках внутрь проникал громкий свист ветра.

С силой отталкивая дверь домофона, впопыхах выбегая на улицу, я умудрился моментально угодить ногами в лужу возле выхода, образовавшуюся в глубокой дыре асфальта. Щебень и песок, прикрываемые яму, размылись буйной силой воды и превратились в скопление жидкой грязи. Моя обувь глубоко увязла в ней. Рывком у меня получилось извлечь правую ногу. Взявшись рукой за стоящую справа лавочку, и, использовав ее как опору, я сумел затем достать оттуда и левую ногу.

В этот момент ледяной порыв ветра и дождь усилились, видимость на улице сократилась в разы. Подъездная дверь дома напротив открылась и из нее вышла М, прикрывая голову сумочкой. Я тут же направился к ней, чтобы помочь дойти, и как только мой кроссовок, полностью покрытый грязью, оттолкнулся от мокрого асфальта, подошва невольно заскользила вперед. Равновесие удержать не удалось и уже через секунду, сам того не осознавая, я падал спиной назад. Приземлившись на землю, ударился затылком об первую ступень на лестнице перед подъездом. Мою голову пронзила дикая боль, а в ушах раздался звон, приглушающий все звуки вокруг.

Как только М увидела мое падение, уронила свою сумку, затем сразу же поспешила ко мне на помощь и уже начала перебегать через дорогу, которая разделяла два наших дома. Капли ручья, текущего по дороге, разлетались под ней во все стороны. В страхе за меня ее взгляд наполнился диким испугом. Мокрая одежда раздражающе прилипала к телу, затрудняя движение, а едва проглядываемая стена дождя и отсутствие горящего фонаря погрузили округу в незримое пространство. Поэтому она ориентировалась исключительно по моему темному силуэту, лежащему на земле. Теперь и я почти ничего не видел, кроме того, что М практически добежала до меня. Ей оставалась всего лишь пара жалких метров. Звон, вызванный ударом об порог, затихал. Ко мне постепенно вернулись шумы бушующей погоды, а вместе с ними появились звуки продолжительно сигналившего гудка и свист трущихся шин машины об асфальт. Дрожащая голова М плавно поворачивалась направо, в отражении испуганных глаз зажигался яркий свет фар несущегося на скорости легкого автомобиля. Ее руки раскинулись в разные стороны, а ноги замерли на месте без возможности сделать еще шаг. Машине удалось лишь немного сбавить свою скорость, но не остановиться полностью. Передний бампер врезался в нее, сбив с ног и повесив в воздухе скрежет гнущегося металла и ужасающий хруст ломающихся костей. Тоненькое тело М взлетело в воздух и еще несколько десятков метров его провезло на капоте машины, прежде чем оно упало на землю и начало окрашивать лужи в красный. С истерическими криками и непередаваемым состоянием кошмара и отчаяния, я подбежал к ней и увидел то, что повергло меня в глубочайший шок, выбив землю из-под ног. Ее голова была искалечена и полностью залита кровью, а коленный сустав торчал прямо из-под кожи. Обездвиженная, она лежала на земле, впитывая одеждой грязную воду луж.