Текст книги "Третий чемпионат фабулы по прозе"

***

Деревья размытой серой тенью проносились рядом, небо и земля слились в одно целое, сознанием завладело безумие. Илва летела вперед, не понимая, человек она или зверь. Боль обжигающим потоком струилась из центра её груди, наполняя каждую клеточку тела. Боль выжигала неведенье, но не спасала от ненависти и горя.

Чьи-то руки подняли её обнаженное тело и перенесли в тепло. Сознание не хотело снова становиться человеческим. Илва вырывалась что было сил, кричала и рыдала, но объятья не становились менее крепкими. Наконец-то принцесса поняла, что все прошло, и она тихо плачет, уткнувшись лицом в плечо Эгиля.

– Это не лес её убил, это я… Понимаешь, мать отдала жизнь ради меня. Столько лет ненавидеть отца и лес, а теперь осознать все это…

– Илва, все не так, я знаю. Это не вся правда! Завтра мы снова пойдем к Отшельнику, и он поможет…

– Нет, я не хочу…

– А как же жертва твоей матери? Неужели впустую? Помнишь, Отшельник сказал, что биться тебе придется со своим собственным сердцем.

– Не оставляй меня одну, Эгиль. Я так устала ненавидеть…

***

Волчьи лапы, словно сами, несли вперед, к замку. Почему Отшельник решил превратить её именно в волчицу? Отец ненавидит волков, как она сможет пробраться к нему в этом виде?! Всю жизнь Илва верила, что серые хищники разорвали её мать, лишив королевскую семью счастья.

Удивительно, что никто из стражи не заметил зверя в коридорах замка, но Илва успешно добралась до каминного зала. Принцесса не сомневалась – несмотря на ранний час, король Арнборга будет там.

Отец сидел за пустым столом, сжимая в руках большую кружку с медовухой. Стоило Илве показаться ему на глаза, король Гудбранд вскочил со скамьи с таким выражением лица, будто демон явился ему.

– Стой! Стой, ведьма! – кричал отец, размахивая кружкой, словно щитом, – Зачем ты пришла сюда? Я тебе все отдал! Ты забрала у меня самое дорогое – любимую жену. Я уже сполна ответил за свою ошибку!

Илва зарычала. Неужели в смерти матери виноват её отец?… Может Отшельник сделал её волчицей, чтобы Илва смогла отомстить?

– Как ты не можешь понять, я не знал, что она твоя дочь, не знал, что творю! Оставь меня и моих детей в покое! Чего еще тебе нужно, горное чудовище?!

Она вспомнила сильные руки Эгиля, его теплые слова, вспомнила безутешного брата и то, как он на самом деле оберегал её после смерти матери, вспомнила, что кроме ненависти в мире есть и любовь. Илва внимательно посмотрела на отца и увидела уставшего, сломленного горем человека, несущего на плечах свою вину перед самыми родными людьми. Что именно он совершил, она не понимала. Но должна была понять. И пережить.

***

Эгиль провел ладонью по русым волосам девушки. Илва снова пришла к нему, прежде чем отправиться к Отшельнику. Мужчина был уверен, что в последний раз прикасается к нежной коже её рук. Больше он не услышит звонкий голос, не увидит серых глаз… Принцессы предназначены принцам, а он… И не важно, что именно Эгиль разглядел чистую душу за мерзкой паутиной ненависти и обиды.

Но все это не имеет значения. Главное, Илва сможет избавиться от проклятья.

***

Халла отворила двери спальни и сразу все поняла. Большая рысь лежала на её кровати и пристально смотрела на женщину. Жена короля Гудбранда тихонько заплакала.

– Я знала, что когда-нибудь ты придешь, чтобы освободить меня. Прости, за то, что была ужасной мачехой! Я не хотела этой роли. Когда-то давно, совсем девчонкой, я сбежала из пещеры, где мы жили. Моя мать, горная ведьма, запрещала мне даже показываться на глаза людям, ведь нет созданий злее и лживее. Но тот человек казался мне добрым и прекрасным. Никогда моя душа так не пела, как той ночью… Мать узнала о моем позоре, обратилось волком, и пришла к тому мужчине. Он оказался королем. Ведьма сказала, что убьет его дочь, если он не возьмет меня в жены. Королева подслушала разговор и пришла в пещеру. С тех пор ее никто не видел, а я живу с королем. Вот только меня тоже прокляли – нет чувств во мне к твоему отцу, кроме ненависти и отвращения, и покинуть замок я не могу.

Халла подошла ближе, ожидая расправы: ведь это она виновата в несчастье этой семьи. Рысь спрыгнула с кровати, подошла к женщине и уткнулась мордой в изящную руку. Халла почувствовала, больше колдовство матери не имеет над ней власти.

***

Илва уже несколько часов гуляла по лесу, безуспешно пытаясь отыскать избушку Эгиля. Проклятье снято – принцесса простила отца и Халлу, избавилась от ненависти и злобы, увидела, насколько прекрасен лес. Пусть маму она не вернула, зато возвратила себе чистое сердце. И теперь это сердце вело её по тропинкам в поисках Эгиля.

Вот знакомая полянка, знакомый деревянный домик, знакомый уют комнаты. Илва присела на кровать и стала ждать. Спустя время дверь скрипнула, впуская хозяина. Мужчина удивленно взглянул на дочь короля.

– Не думал тебя снова встретить.

– Научи меня делать чай из вереска. На улице началась весна…

Второй тур.
О любви / Эротика

Александр Паршин.
Наташка

Женщина зашла в квартиру, сняла туфли и прошла на кухню. Из комнаты дочери лилась музыка, на столе лежали бутерброды, на плите горячий чай.

«Почему так не люблю пятницу? – Мысленно спросила себя и сама же ответила. – Потому что мне тридцать один и я не замужем. И ничего в моей жизни романтичного давно не происходит».

И тут раздался телефонный звонок. Женщина с надеждой взяла трубку, но эта была мать.

– Наташа! – раздался в трубке её тихий голос. – Ты обои менять не передумала?

– Нет, мама, завтра с утра и начну. За день успею.

– Тогда я за внучкой заеду.

– Мама, ей уже двенадцать лет. Сама доедет.

– Вот и главное, что двенадцать… Лучше заберу.

– Как хочешь, – Наташа положила трубку.

Раньше квартира принадлежала матери, но недавно та переехала в однокомнатную на окраине города, оставив эту дочери с внучкой.

«Один иностранный психолог, фамилия у него интересная, – когда не с кем поговорить, Наташа разговаривала с собой. – Не могу вспомнить. А, Курт Чампион! Сказал, что по наследству передаётся не только внешность, но и судьба. И у нас с мамой так. Она хоть замужем официально два года была, а я всего один год прожила в браке, и то в гражданском».

Телефон вновь зазвонил, не дав притронуться до бутербродов. На сей раз звонила лучшая подруга Полина, такая же одинокая, не имевшая даже детей. Подруга была старше Наташи на десять лет, но это не мешало их дружбе.

– Наташка! – Закричала она в трубку радостным голосом. – Я мужика нашла: рост метр восемьдесят пять, плечи, как у борца.

– А на лицо? – в голосе Наташи появилась заинтересованность.

– На лицо, конечно, далеко не красавец. В общем, лети ко мне, сама увидишь. Он через час придёт.

– Один придёт?

– Один. Он – «деревня беспросветная». Но что-нибудь придумаем. Не торчать же тебе все выходные дома.

– Жди, через час буду!

«Так, сотовый в сторону. Я ни для кого не существую, – она допила кофе и доела бутерброд. – Жрать хватит! У Полины всё равно есть придётся. Теперь мыться».

Она вышла из ванной комнаты, подошла к трюмо и критично осмотрела себя.

«Талия пропадает. На этом месте появились жировые складки. Спортом, что ли, заняться или шейпингом? Это лишь мечты.

Ладно, хватит ныть. Блузка – самая яркая, в стиле «ретро» – деревенские такие любят. Пойду у Полины парня отбивать. Это шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Конечно, если у подруги с ним серьёзно, я уйду, а нет – одолжит его мне на денёчек. Не впервой!»

– Дочь! – крикнула она в приоткрытую дверь. – Сейчас бабушка за тобой заедет. Поедешь с ней. Я завтра обои менять буду.

Вышедшая дочь критично оглядела Наташу:

– Мама, ты на свиданье?

– Не твоё дело.

– Просто от такого «прикида» все мужики разбегутся. Бабушка и то современнее одевается, – в голосе дочери слышались нотки превосходства. – Что-то не пойму тебя, мама. Ты старика собираешься «закадрить» или «дерёвню»?

– Второе ближе к истине.

– Я, конечно, обойдусь и без «папы», – с иронией заметила дочь. – Но если он появится, хотелось бы видеть каждый день стройного симпатичного мужчину, а не лысого старика из деревни.

– Знаешь ли, умница, папы в магазинах не продаются, а шансов повстречать красавца становится всё меньше. Так что не обессудь, если у тебя появится лысый отчим.

– Приводи ты кого хочешь, мне с ним не спать. Постарайся, чтобы у него деньги были, а то тебе и его кормить придётся.

Наташа остановилась у цветочницы, продававшей свой товар прямо с тротуара.

«Надо купить цветы. Должна же во мне быть какая-то таинственность. Очки забыла. Ни очков, ни телефона. Телефон-то специально оставила, а вот как теперь рассмотрю Полининого красавца? Возвращаться не буду».

Она присела на корточки и стала выбирать букет, не дорогой, но красивый.

– Что Анатолий Борисович? Я уже пятьдесят лет Анатолий Борисович…

Наташа подняла голову. Немолодой, хорошо одетый мужчина, громко кричал в трубку:

– …да мне плевать, ищи, где хочешь. А где мой лоботряс? Так найди. Ты понимаешь, что я в другом городе? Раз в десять лет вырвался на родину, а вы простые вопросы решить не можете.

Он шел, никого не замечая, и налетел, на выбирающую цветы женщину, больно ударив её коленкой.

– Поосторожнее нельзя? – вскочила на ноги Наташа.

– Извините!

Наташка взглянула ему в глаза. Те вдруг расширились до невероятных размеров. Радость, изумление, восторг замелькали в них с невероятной быстротой, перемешиваясь и кружась.

– На-таш-ка!!! – воскликнул он радостным до безумия голосом, схватив удивлённую женщину за плечи.

Она близоруко сощурила глаза, проклиная себя за забытые очки. Но и без них была уверена, что никогда не видела этого мужчину, схватившего её за плечи, по крайней мере, как хорошую знакомую.

– Не узнаешь? – продолжал радостно кричать мужчина. – Ты у меня всегда слепая была.

Эта фраза заинтриговала женщину окончательно. Мелькнула мысль, что сама же хотела чего-нибудь необыкновенного. Вспомнила его слова, брошенные в трубку.

«Анатолий, Анатолий… Он какое-то ещё отчество прокричал. А зачем мне отчество? Назову по имени. Потом разберусь, что к чему».

– Анатолий? – произнесла она неуверенным голосом.

Он схватил женщину в охапку и стал радостно кружить.

– Наташка, я тебя не отпущу, – но, опомнившись, поставил на землю. – Наташа, ты не торопишься? Давай где-нибудь посидим?

И тут ей в голову пришла смелая мысль:

– Я к подруге иду. Пойдём со мной!

– А это удобно?

– Удобно. Она одинокая, как раз друга пригласила.

– Твой к тебе не вернулся? – неожиданно спросил мужчина.

Она покачала головой.

– Так одна с дочерью и живешь?

Наташка продолжала качать головой, но скорее от удивления.

– Так идём? – она так и не могла опомниться.

– Сначала купим цветы и зайдём в магазин.

Он взял самый большой букет и нежно положил Наташе на руки.

– Ты знаешь, сколько этот букет стоит? – раздался голос продавщица.

– Хватит? – спросил мужчина, сунув ей крупную купюру.

По появившейся на лице цветочницы подобострастной улыбке, стало ясно – хватит.

В магазине мужчина купил шампанское, которое Наташке всегда хотелось попробовать, но на которое никогда не хватало денег, затем дорогие развесные конфеты.

– Наташа, ты ведь эти любишь?

– Люблю, – произнесла женщина, и вновь удивлённо задумалась. – «У нас дома действительно по праздникам покупали эти конфеты. Да и сейчас их покупаю, когда деньги есть. Он откуда это знает? Хотя, от трюфелей не откажется никто».

– Полина, я не одна, – Наташа подтолкнула мужчину в дверь. – Это – мой давний друг Анатолий. Это – моя лучшая подруга Полина.

– Очень приятно! – улыбнулась хозяйка, не скрывая охватившего её любопытства.

Она чуть ли не силой затолкала Анатолия в зал.

– Знакомьтесь! Это мой друг Иван. Мужчины посидите немного без нас, послушайте музыку, – она подошла к музыкальному центру и добавила громкость. – Мы на кухне похозяйничаем.

Женщины, буквально, убежали на кухню.

– Наташка, что за давний знакомый? Почему я о нём ничего не знаю?

– Ой, Полина! – Наташа схватилась за голову. – Я сама о нём ничего не знаю.

– А говоришь, что давний?

– Представляешь, выбираю цветы, а он идёт, звонит по сотовому и чуть не наступает на меня. Я встаю с намереньем отчитать его по полной программе. А у него вдруг глаза становятся вот с эту тарелку. Он радостным голосом кричит: «Наташка!» и обнимает меня.

– Так ты его совсем не знаешь?

– В том-то и дело, что совсем.

– А после того, как он узнал, что ошибся?

– Он до сих пор не знает об этом, – лицо Наташи просто светилось от радости.

– Подожди, подруга. Как ты узнала, что его зовут Анатолий?

– Он перед тем, как наступить на меня, в телефон кому-то кричал: «я пятьдесят лет как Анатолий» и какое-то там отчество называл.

– А тебя-то он откуда знает?

– Я представления не имею. Но он знает, что у меня плохое зрение, про дочь и про её отца. Знает, какие конфеты мы покупаем по праздникам. Слушай, Полина, пусть всё остаётся как есть. На меня такими влюблёнными глазами никто не смотрел.

– Я от любопытства умру, если не узнаю, в чём дело. Обещаю: напрямую спрашивать не буду.

Взяв давно приготовленные тарелки, они вернулись в комнату.

– Надеюсь, без нас не скучали?

– Выпить бы не помешало, – глупо улыбнулся Иван.

«Где она такого придурка нашла?» – подумала Наташа, разглядывая огромного нескладного мужика с глупым выражением лица.

Она повернулась к подруге и догадалась, что и та думает то же самое.

Иван, между тем, открыл бутылку коньяка и стал разливать в хрустальные бокалы.

– Наташа, – бесцеремонно начал он, – мы с твоим одноклассником сразу общий язык нашли…

– Ой, Наташа, соль забыла.

Полина схватила подругу и потащила на кухню.

– Наташка, ты с ним где-то училась!? – не то, спрашивая, не то, утверждая, воскликнула Полина, прикрыв дверь в кухню.

– Сама подумай. Какой одноклассник? Он почти на двадцать лет старше меня.

– Ведь ты и в институте два года училась, и в автошколе.

– Я на дневном отделении училась, там все ровесники. А в автошколе мы с тобой вместе учились пять лет назад и всех мужиков там сама прекрасно знаешь.

– Может, в институте к тебе какой-нибудь преподаватель «клеил».

– Не было у меня никаких преподавателей, – качая головой, промолвила Наташа. – Скажи, ты смогла бы забыть человека, который в тебя влюблён и, судя по всему, был тебе не безразличен?

– Всё, я больше не могу, – решительно произнесла Полина.

– Полина, предупреждаю, – погрозила пальцем Наташа, – если ты сморозишь какую-нибудь глупость, я тебя убью!

– Наташка, ты на него «запала»?

– Меня в последнее время мужики вниманием не балуют.

– Обещаю быть предельно осторожной и корректной!

Первый тост был за знакомство, второй «за прекрасных дам», третий – за любовь. До дна каждую стопку выпивал Иван, Анатолий и женщины делали лишь по глотку.

– Иван! – обратилась Полина к своему другу. – Ты всё помнишь о своей первой девушке?

– Помню, что звали Валей. У неё отец был строгий, «накостылял» мне, когда увидел, что я его дочь обнимаю.

Полина перевела взгляд на Анатолия и по его взгляду догадалась, что он понял, с какой целью заведён разговор. Мужчина улыбнулся и сам предложил:

– Полина, я согласен ответить на все твои провокационные вопросы.

– Прекрасно. Её фамилия?

– Панкратова, – тяжело вздохнув, произнёс мужчина.

– Её адрес?

– Бульвар Строителей, дом семь, квартира двенадцать.

– Номер телефона.

– Три, двадцать семь, восемьдесят один.

– Вместо тройки сейчас две пятерки, а так все правильно – удивлённо произнесла Полина, но всё же продолжила допрос. – Имя дочери?

– Наташа, как и у мамы. У них в семье всех Наташками называли, даже кошку.

– Полина, там пирог сгорит, – схватила Наташка за руку подругу и потащила на кухню.

– Подруга! – воскликнула Полина, прикрыв дверь. – Я в шоке. Он о тебе всё знает, ты о нем – ничего.

– Полинка! – с нескрываемым восторгом произнесла Наташа. – Подобного со мной никогда не случалось! Представляешь, у нас действительно была кошка, и её звали Наташкой. Я об этом сама забыла, а он…

– Нет, всё равно узнаю, в чем тут дело, – перебила её подруга.

– Повторяю, если ты задашь ему ещё хоть один вопрос, я тебя убью!

– Если не задам, то умру от любопытства.

– Полина, я хочу провести с ним хотя бы этот вечер.

– А ночь?

– Поживём – увидим.

– Наташ, а что ты там про пирог-то сморозила?

– Первое, что на ум пришло.

– Ладно, идём!

– Мальчики, ещё по одной и – танцы! – воскликнула Полина и, повернув голову к Ивану, добавила. – А то вы напьётесь, что мы с вами делать будем?

– Лично меня до такой степени напоить невозможно, – ухмыльнулся её друг, наливая в рюмки очередную порцию спиртного.

Полина включила музыку, и Наташа почувствовала, как Анатолий, вздрогнув, сжал ей руку.

– Помнишь, как мы танцевали с тобой? – с грустью в голосе спросил он.

– Так приглашай. Что сидишь? – улыбнулась в ответ женщина.

Наташа положила руки ему на плечи, пытаясь вблизи рассмотреть черты его лица, но очков не было, да и Полина выключила свет, чтобы оставаться в полумраке. Пришлось отказаться от этой затеи. Выпитое вино кружило голову, рядом был влюблённый мужчина. Хотелось страстных поцелуев, но нельзя же бросаться на шею первому встречному.

«Минут пятнадцать я должна выдержать, – глядя ему в глаза, думала Наташа. – Музыка эта у Полины никогда не кончится, специально для таких случаев. Пусть пока помучается. Какие у него сильные руки! Нет, пятнадцать минут я не выдержу. Ладно, десять. А, что я „ломаюсь“? Мы с ним, наверняка, целовались. По его мнению».

Она приблизилась к его лицу на какой-то сантиметр, и этого было достаточно, чтобы их губы слились в страстном бесконечном поцелуе.

«Какой он безумный! – с восторгом подумала Наташа. – Надо поменьше слушать, о чём он говорит и почаще закрывать ему рот поцелуями. О, судя по поведению подруги, двум парам в однокомнатной квартире сейчас будет тесно. Надо с ним уходить. Интересно, мы с ним лишь целовались, или наши отношения были более глубокими? Квартира у меня сегодня пустует, затащу его – там разберусь».

– Полина! – крикнула она подруге. – Мы с Анатолием уходим.

В глазах мужчины появилась грусть, но перехватив её лукавый взгляд, загадочно улыбнулся.

– Как – уходите? – искренне удивилась подруга. – Мы ещё чай не пили.

– В другой раз, а сейчас Анатолий проводит меня до дома.

Она шла, прижавшись к крепкому мужскому плечу. Её новый друг рассказывал про армию. Как чуть не застрелился, когда она написала, что выходит замуж, как уехал из города, чтобы не мешать её счастью.

Ей были неприятны воспоминания его молодости. Там была другая, которую он любил и любит до сих пор.

«Интересно, что всё это значит? Допустим, я похожа на его девушку. Нет, он влюблен именно в меня. Происходящее не может быть простым совпадением. Ладно, допустим, я хочу лишь одного, завлечь его в свою квартиру, поэтому и играю эту роль. Но ведь он умный человек и не может не заметить множества явных противоречий, например, разницу в возрасте.

Такое ощущение, что разгадка очень проста. Как в картах: чем удивительнее фокус, тем проще разгадка. А я боюсь напрячь голову, что бы догадаться. Уверена, эта разгадка была рядом, когда он говорил про кошку, покупал конфеты, и сейчас она рядом. Достаточно спросить, в каком году он служил в армии.

Удивительно, совершенно не смотрю на дорогу. Он тоже идёт чисто автоматически, но именно к моему дому».

– Наташа, давай посидим на этой лавочке, как раньше.

– Давай!

«Я много раз сидела на этой лавочке и со многими парнями. Так, с кем я здесь сидела? В которых была влюблена – четверо, добавим одноклассников, влюбленных в меня, еще человек пять. Среди них его не было. Да, и не могло быть».

– А этот павильон твои окна загораживает, – произнёс Анатолий, глядя на задумчивое лицо Наташи.

– Поцелуй меня! – решительно произнесла она. – И не давай мне больше думать ни минуты.

Приказ был тотчас исполнен. Прошло четверть часа. Они были взрослыми людьми, и обоим хотелось от этой ночи гораздо большего.

– Пошли ко мне!

Она взяла мужчину за руку и потащила за собой, стараясь ни оглядываться и ни о чём не думать. Но грустные мысли сами лезли в голову:

«Словно веду его к заветной двери, за которой находится страна счастья, а предчувствие такое, словно там разгадка всего происшедшего со мной сегодня. А я свет не буду включать, слова не произнесу. Не хочу никому отдавать этот волшебный вечер. Пусть он плавно перейдёт в такую же волшебную ночь. Тайна все равно откроется, но только не сейчас».

Женщина открыла дверь, и они зашли в прихожую. Из комнаты дочери лилась тихая музыка, а из зала вышла мать.

– Всё! – тяжело вздохнув, произнесла Наташа. – Мама…

Она повернулась к Анатолию, чтобы представить его матери. Но что это: губы её спутника задрожали, а глаза стали еще больше, чем при их неожиданной встрече.

– Наташка? – всё же сумел выдавить он.

То, что произошло далее, она даже не могла представить. Её пожилая мать бросилась на шею её другу:

– Толик, родной, я знала, что когда-нибудь откроется эта дверь, и ты вновь войдёшь в неё!

А он, прижав её к груди, не мог поверить, что природа смогла с такой точностью передать все черты внешности и характера от матери к дочери. Он тридцать лет представлял эту встречу. Но в его мыслях она старела гораздо медленней, чем в жизни. И была похожа на ту Наташку, которую встретил несколькими часами ранее.

– Бабушка, что там случилось, – спросила, вышедшая из спальни внучка.

И глаза Анатолия в третий раз расширились. Перед ним стояла Наташка, точно такая, которую он встретил тридцать восемь лет назад в своем далёком пятом классе.