Текст книги "Факультет. Курс третий"

Глава пятая. Все входит в норму (или не входит?)

Кирилл не стал звонить родителям – сделал им сюрприз своим прибытием. И получил такой грандиозный втык, что и сам был не рад. Мама – судя по всему, сидевшая на успокоительных таблетках все время его отсутствия – тут же без промедления спустила на него собак: «Ты почему заранее не позвонил?! Ты что, не понимаешь, как мы все здесь дергаемся?»

Выволочка продолжалась долго – минут десять, пока мама не выпустила пар и, счастливая и довольная, не побежала на кухню готовить праздничный ужин. А вскоре пришел отец и добавил Кириллу! Впрочем, все это были мелочи, и уже через полчаса в семье царило веселье и оживление. И даже были приглашены соседи, с которыми семья дружила. Соседям, правда, не объяснили, в чем причина попойки, но те особо и не спрашивали. Главное ведь не причина, а то, что можно выпить и подарки не дарить.

На следующий день – воскресенье – Кирилл проснулся поздно и первым делом решил позвонить Толкачеву. Замдекана откликнулся быстро, и его голос – в отличие от того, предотъездного, месяц назад – был полон бодрости и оптимизма:

– А Кирилл! Привет! Как отстрелялся?

– Да, вроде, ничего. Наши вернулись?

– Да, уже все. Только ты остался и Сирена. Но я надеюсь, уже сегодня вечером вы появитесь в общежитии, как и положено.

– Конечно! – и, попрощавшись, Кирилл повесил трубку. И тут же дал себе установку всё воскресенье есть мамины пирожки, по которым страсть как соскучился на военной диете. И установку свою выполнил…

* * *

– Как же хорошо вернуться! Вот уж никогда бы не подумал, что так обрадуюсь своей комнате в этом каземате! – Кирилл почти лучезарным взглядом осмотрел комнату и кухню: все такое родное и все такое привычное. Быстро распаковал сумку, раскидал вещи по полкам и побежал к Наталье: делиться впечатлениями.

Наталья была не одна – у нее собрались все девчонки. Когда возбужденный и радостный Кирилл вломился внутрь и увидел Варю, чинно восседавшую на табурете, его настроение мгновенно сошло на нет, и он развернулся и поспешил удалиться. Наталья пыталась его удержать – но бесполезно. Еще летом Кирилл поклялся себе, что больше никогда и ни за что не перемолвится с Варей даже словом, и не собирался отказываться от своей клятвы.

Он вернулся к себе, немного подышал, чтобы восстановить самообладание, и решительно взялся за учебники. Он пропустил целый месяц и – в отличие от своих сокурсников – теперь ему придется пыхтеть, как паровозу, чтобы сдать хвосты. В двенадцать часов ночи он выключил свет и тут же уснул – все произошедшее с ним на военной базе уже (спасибо пересмотру!) забывалось, становилось неважным и полностью прошедшим. И это было правильно.

В ГЗ за время его отсутствия ничего не изменилось. И группа встретила Кирилла почти равнодушно – без всякого интереса. Только Мамонт да Селиван с Урманом поинтересовались, где он пропадал все это время, и Кирилл привычно соврал, что болел. Другой бы на его месте, возможно, расстроился таким равнодушием одногруппников, но Кириллу было все равно. Самое главное (с его точки зрения) – что никто из преподавателей не выказал и тени неудовольствия по причине отсутствия Кирилла и не внес его ни в какой «черный список прогульщиков», что было чревато проблемами в сессию.

Проблем и так хватало, и после занятий Кирилл (вместо того, чтобы бежать обратно в общагу) потратил пару часов на выяснение того, какой материал ему нужно пройти, какие лабораторные работы выполнить, какие курсовики написать и какие чертежи начертить. И тут ему открылась настоящая глубина учебной пропасти, в которую он, помимо своей воли, угодил. Три курсовые работы, пять лабораторных работ с отчетами, шесть листов чертежей, два полноценных ДЗ и два же коллоквиума, которые нужно писать отдельно от всех. И ведь никто ему ничего не прощает, а замдекана даже и не заикается, чтобы сделать ему поблажку! Вот ведь засада!

Кирилл вернулся на Факультет мрачный, как туча. На этаже ему встретилась Наталья, которая тут же сделала обиженное лицо и набросилась на Кирилла, дескать – он вчера поступил не по-товарищески. Почему именно не по-товарищески, Наталья не пояснила, но было видно: она свято уверена в своей правоте. Кирилл не стал с ней спорить, а отмахнулся: «Ему реально некогда, и в пустых разборках он участвовать не намерен!». Наталья еще больше обиделась и надулась, как мышь на крупу.

– Ну вот. Количество недругов множится прямо по экспоненте. И на ровном месте. – Кирилл удрученно констатировал факт, что из подружек и друзей на Факультете, похоже, у него осталась одна Сирена. А виноват кто? Наверное, он сам, кто же еще! Типа, не способен поддерживать нормальные человеческие отношения. Вот только никто не отвечает на вопрос: «А когда ему поддерживать, если времени даже на сон нет?» Впрочем, бог с ним, как-нибудь все рассосется…

* * *

– Все началось при императоре Нероне. – ИВА привычно цапнула короткую деревянную указку в руки и, медленно прохаживаясь туда-сюда, начала повествовать. – Который, как я уже сказала выше, никоим образом не противился, чтобы его сравнивали с Солнцем и именовали божеством. Так вот, Нерон был самым настоящим сумасшедшим – он вошел в историю, как поджигатель Рима. Сделано это было ради собственного удовольствия и по собственной прихоти, но Нерону хватило ума отвести от себя подозрения. Для этого он обвинил в поджогах христиан, которые тогда считались вполне безобидной иудейской сектой.

Как следствие, гнев римлян обрушился на ни в чем неповинных христиан, и их образ навсегда закрепился в сознании римлян, как образ худших злодеев за все времена. Их подвергали жутким казням: распинали на крестах, отдавали на съеденье диким зверям, зашивали в мешки, которые обливали смолой и зажигали во время народных гуляний. И так до тех, пока редкие оставшиеся в живых христиане не покинули Рим.

Со времён Нерона христиане считали Римскую Империю царством демонов, а самого Нерона – антихристом. Жертвами гонений при Нероне стали первоверховные апостолы Петр и Павел – Пётр был распят на кресте вниз головой, а Павел усечён мечом. Но несмотря ни на что, христиане не оставляли попыток опять вернуться в Рим – а отсюда и последующие гонения.

Второе гонение христиан относят к императору Домициану (правил в 81 – 96 годах нашей эры), при котором было несколько казней в Риме. В 96 году он сослал апостола Иоанна Богослова на остров Патмос.

Впервые Римское государство начало действовать против христиан как против определенного общества, подозрительного в политическом отношении, при императоре Траяне (98 – 117 года нашей эры), а Траян, как вы знаете, считается современными историками одним из самых могущественных императоров.

В его время христиан специально уже не разыскивали, но если кто был обвинен судебной властью в принадлежности к христианству (это должно было доказываться отказом в жертвоприношении языческим богам), его казнили. При Траяне потерпели гонения, в числе многих христиан, святой Климент, епископ Римский, святой Игнатий Богоносец и Симеон, епископ Иерусалимский – 120-летний старец, сын Клеопы, преемник по кафедре апостола Иакова.

Впрочем, эти преследования христиан кажутся незначительными по сравнению с тем, что испытали христиане в последние годы правления императора Марка Аврелия (161-180 гг. нашей эры). Наверное, многие из вас смотрели фильм «Гладиатор» с Расселом Кроу (звездой Голливуда в главной роли)? Там – в этом фильме – Марк Аврелий представлен эдаким душкой, просвещенным императором, который больше всего ненавидел войну и любил мир. Яркий образчик американской пропаганды, основанной якобы на исторических фактах. Но это так – к слову пришлось. Американцы вообще не страдают объективностью и при любой возможности фальсифицируют всё, до чего могут дотянуться. Не специально – просто они сами по себе невежды.

Так вот. Реальный Марк Аврелий был кровопийцей, каких еще поискать. В частности, он уничтожал христиан. Если до него гонения на Церковь Христа были фактически незаконными и спровоцированными – как я уже сказала, христиан преследовали как уголовников, приписывая им поджог Рима – то в 177 году нашей эры Марк Аврелий запретил христианство законом. Он предписал разыскивать христиан и определил пытать и мучить их, чтобы отвратить от суеверия и упорства. Остававшиеся же твердыми в своей вере подвергались смертной казни.

Христиан изгоняли из домов, бичевали, побивали камнями, катали по земле, бросали в тюрьмы, лишали погребения. Гонения одновременно распространились в различных частях империи: в Галлии, Греции, на Востоке. При Марке Аврелии приняли мученическую смерть в Риме святой Иустин Философ и его ученики. Особенно сильны были гонения в Смирне, где был замучен святой Поликарп, епископ Смирнский, и в галльских городах Лионе и Вене. Так, по свидетельству современников, по улицам Лиона кучами лежали тела мучеников, которые потом сжигали, и их пепел бросали в Рону.

Кстати, возвращаясь к этому самому фильму «Гладиатор» – в нем преемник Марка Аврелия римский император Коммод представлен настоящим рафинированным ублюдком, который вечно жаждет крови. И которого убивает искомый гладиатор в исполнении Рассела Кроу через полгода после восшествия Коммода на трон. И все ликуют, поскольку справедливость и американский пафос восторжествовали.

На самом деле Коммод правил двенадцать лет – до 192 года нашей эры – и по сравнению со своим предшественником был верхом человеколюбия. В частности, он отменил закон Марка Аврелия, касающийся христиан, и восстановил более милостивое для христиан законодательство Траяна. Но оттепель – по аналогии с так называемой «хрущевской оттепелью», – ИВА презрительно и громко хрюкнула, – кончилась после смерти Коммода.

Его преемник Септимий Север (правил девятнадцать лет – до 211 года нашей эры) поначалу был сравнительно благосклонен к христианам, но в 202 году издал указ, запрещающий обращение римлян в иудаизм и в христианство, и с этого момента вспыхнули жестокие гонения на христиан и иудеев в различных частях империи. С особой силой они свирепствовали в Египте и в Африке. При Севере, в частности, был обезглавлен Леонид, отец знаменитого Оригена, в Лионе был замучен святой Ириней, тамошний епископ, брошена в кипящую смолу девица Потамиена. И так далее – перечислять всех убиенных, которые позже были причислены к лику святых как мученики, никакого времени не хватит.

Как часто бывает в истории (да вот хотя бы взять историю нашей страны), гонения на какие-либо определенные социальные или религиозные группы перемежались с послаблениями, во время которых правители пытались подчинить себе эти группы и направить их деятельность на благо государства.

Так, например, в короткое царствование императора Максимина (235-238 гг. нашей эры) были жестокие преследования христиан во многих провинциях. Император лично контролировал, чтобы христианам не давали спуску. А вот при преемниках Максимина, и особенно при Филиппе Аравитянине (244-249 гг. нашей эры), христиане пользовались такой снисходительностью власти, что простой народ даже самого императора считал тайным христианином.

Но снова все изменилось, когда вместо Максимина на императорский престол вступил Деций, который правил два года (с 249 по 251 год нашей эры). За эти два года христиане пережили такие гонения, что они по систематичности и жестокости превосходили все предшествующие – даже гонения Марка Аврелия.

Деций решил восстановить почитание традиционных святынь и возродить древние культы. Наибольшую опасность по его мнению представляли христиане, общины которых распространились почти по всей империи, а церковь стала приобретать чёткую структуру. Христиане отказывались приносить жертвы и поклоняться языческим богам. Это следовало немедленно прекратить. И Деций решил полностью истребить христиан. Он издал специальный указ, согласно которому каждый житель империи должен был публично, в присутствии местных властей и специальной комиссии, принести жертву и отведать жертвенного мяса, после чего получить специальный документ, удостоверявший этот акт.

Не желавшие приносить жертвоприношения подвергались наказаниям – вплоть до смертной казни. Число казненных было чрезвычайно велико. Пантеон мучеников во славу христианской церкви рос стремительными темпами, и полного уничтожения христиан не произошло лишь потому, что Деций благополучно почил в бозе.

Далее в гонениях случился очередной перерыв, но ненадолго – до прихода к власти императора Валериана (правил в 253 – 260 годах нашей эры). Эдиктом 257 года он приказал ссылать в заточение священнослужителей и запретил христианам созывать собрания. В 258 году вышел второй эдикт, повелевавший казнить священнослужителей, христиан высших классов обезглавливать мечом, знатных женщин ссылать в заточение, придворных, лишив прав и имений, отправлять на работы в царские поместья. Началось очередное жестокое избиение христиан. В числе пострадавших были римский епископ Сикст II с четырьмя диаконами, святой Киприан, епископ Карфагенский, принявший мученический венец на глазах паствы.

Но опять все изменилось со смертью Валериана и с восшествием на императорский трон его сына Галлиена (260 – 268 года нашей эры). Галлиен двумя эдиктами объявил христиан свободными от преследований, возвратил им конфискованное имущество, молитвенные дома, кладбища и прочее. Именно благодаря ему христиане обрели право на имущество и около сорока лет пользовались религиозною свободой – до появления эдикта, изданного в 303 году императором Диоклетианом.

– Император Диоклетиан (правил с 284 по 305 года нашей эры) – очень интересная историческая фигура. Я бы с удовольствием рассказала вам о нём подробно. – ИВА остановилась напротив Кирилла, нагнулась и внимательно изучила записи в его тетради. Никак не прокомментировала и пошла к доске. – Но лучше я дам Вам задание – написать о Диоклетиане реферат. Такой небольшой – страниц на пять! Небольшой, потому что наш курс посвящен не изучению римских императоров, а все-таки кое-чему другому. А пока что пара слов:

Диоклетиан в течение двадцати лет своего правления не преследовал христиан – хотя лично был привержен традиционному язычеству (он поклонялся олимпийским богам). Некоторые христиане даже занимали видные места в войске и в правительстве, а жена и дочь Диоклетиана сочувствовали Церкви Христа.

Но в конце правления император (под влиянием зятя Галерия) вдруг издал четыре антихристианских эдикта. В 303 году был издан эдикт, в котором предписывалось христианские собрания запретить, церкви разрушить, священные книги отобрать и сжечь, христиан лишить всех должностей и прав.

Гонения начались с того, что римские власти разрушили великолепный храм никомидийских христиан – под предлогом отказа христиан поклоняться олимпийским богам и приносить в их честь жертвы. А вскоре после этого случился пожар в императорском дворце – в этом обвинили христиан, которые якобы отомстили императору за храм.

В 304 году вышел самый страшный из всех эдиктов, согласно которому все христиане поголовно осуждались на пытки и мучения с целью принудить их к отречению от веры. Все христиане под страхом смерти были обязаны совершить жертвоприношения. Начались самые лютые гонения за всю историю христианства. От применения этого эдикта по всей империи пострадало множество верующих.

Среди наиболее известных и почитаемых мучеников времени гонения императора Диоклетиана были: Маркеллин, папа Римский, с дружиной, Маркелл, папа Римский, с дружиной, великомученица Анастасия Узорешительница, великомученик Георгий Победоносец, мученики Андрей Стратилат, Иоанн Воин, Косма и Дамиан Бессребреники, великомученик Пантелеимон Никомидийский.

Великое гонение на христиан (303-313 годов нашей эры), начавшееся при императоре Диоклетиане и продолжившееся его наследниками, было последним и самым суровым преследованием христиан в Римской империи.

Свирепость мучителей доходила до такой степени, что изувеченных лечили, чтобы снова мучить, и мучили иногда от десяти до ста человек в день, без различия пола и возраста. Гонения распространились в разных областях империи (кроме Галлии, Британии и Испании, где управлял благосклонный к христианам Констанций Хлор – отец будущего императора Константина).

В 305 году Диоклетиан отказался от правления в пользу своего зятя Галерия, который люто ненавидел христиан и требовал полного их истребления. И став августом-императором, продолжал преследования с той же жестокостью.

Число мучеников, пострадавших при императоре Галерии, чрезвычайно велико. Из них широко известны великомученик Димитрий Солунский, Кир и Иоанн Бессребреники, великомученица Екатерина Александрийская, великомученик Феодор Тирон, многочисленные дружины святых, такие как «Сто пятьдесят шесть Тирских мучеников» во главе с епископами Пелием и Нилом и др.

Но незадолго до своей смерти, пораженный тяжкой и неизлечимой болезнью, Галерий убедился, что никакая человеческая сила, никакие приказы императоров, не могут уничтожить христианство. Поэтому в 311 году он издал эдикт о прекращении гонений, а взамен потребовал от христиан молитв за империю и императора. Однако, как это множество раз бывало прежде, умиротворяющий эдикт 311 года еще не обеспечивал христианам безопасности и свободы от преследования.

Соправителем Галерия был Максимин Даза, ярый враг христиан. Максимин, управлявший азиатским Востоком (Египет, Сирия и Палестина), даже после смерти Галерия продолжал преследовать христиан. Преследования на Востоке активно продолжались до 313 года, когда по требованию уже нового императора – Константина Великого – Максимин Даза был вынужден их прекратить.

Ну, а теперь, собственно, о Константине Великом. Именно он издал в 313 году знаменитый Миланский Эдикт, даровавший свободу вероисповедания христианам и возвращавший им все конфискованные церкви и церковное имущество.

Миланский эдикт явился важным шагом на пути превращения христианства в официальную религию империи. Этот эдикт был продолжением Никомедийского эдикта от 311 года, выпущенного императором Галерием. Однако если Никомедийский эдикт легализовал христианство и разрешал отправление обрядов при условии, что христиане будут молиться о благополучии республики и императора, Миланский эдикт пошёл ещё дальше.

В соответствии с этим эдиктом все религии уравнивались в правах – и таким образом, традиционное римское язычество теряло роль официальной религии. Эдикт особенно выделял христиан и предусматривал возвращение христианам и христианским общинам всей собственности, которая была у них отнята во время гонений. Эдикт также предусматривал компенсацию из казны тем, кто вступил во владение собственностью, ранее принадлежавшей христианам, и был вынужден вернуть эту собственность прежним владельцам.

Биография Константина Великого довольно хорошо изучена, благодаря многочисленным сохранившимся свидетельствам. Будущий император родился приблизительно в 272 году нашей эры на территории современной Сербии.

Его отцом был Констанций I Хлор (впоследствии ставший цезарем), а матерью – Елена (дочь простого трактирщика). Она сыграла очень большую роль как в жизни своего сына, так и в становлении христианства как государственной религии Римской империи (Елена, мать Константина Великого, была причислена православной церковью к лику равноапостольных святых за свое паломничество в Святую землю, во время которого было основано множество храмов и обретены части Креста Господня и другие христианские святыни).

В результате политической борьбы отец Константина Великого, Констанций пришел к власти в статусе цезаря, а затем и полноправного императора западной части Римской империи – наравне с императором Галерием, правившим тогда восточной частью.

Констанций был уже слаб и стар. Предчувствуя скорую кончину, он пригласил к себе своего сына Константина и официально передал ему права наследника. После смерти Констанция армия западной части империи провозгласила Константина своим императором, что в свою очередь очень не понравилось Галерию, который официально не признал этого факта и начал строить козни с намерением свергнуть Константина с трона и поставить свою креатуру. Это послужило толчком к началу очередной гражданской войны на территории Римской империи.

– В начале IV века (я надеюсь, вы еще не забыли, но на всякий случай напомню), – ИВА саркастически хмыкнула, – Римская империя представляла собой политически разрозненное государство. У власти находились одновременно до пяти правителей, именовавших себя как августами (старшими императорами), так и цезарями (младшими императорами).

В 312 году Константин разгромил войска императора Максенция (представлял одну из сторон в той гражданской войне), в честь чего в Риме была установлена триумфальная арка Константина. Но в 313 году основной конкурент Константина император Лициний консолидировал большую часть Римской империи в своих руках.

Константину подчинялись только Галлия, Италия, Африканские владения и Испания, а Лицинию – вся Азия, Египет и Балканы. Что, впрочем, не помешало в течение последующих одиннадцати лет Константину, непрерывно воюя, взять власть на всей территории империи, одолев Лициния. И 18 сентября 324 года Константин был объявлен единоличным императором.

После того как Константин Первый Великий стал императором, он сразу изменил административную структуру империи и, как сказали бы в наши дни, усилил вертикаль власти, так как стране, что пережила двадцать лет гражданских войн, нужна была стабильность.

Одновременно Константин придавал огромное значение религии, понимая, что одна, общая для всех, подтвердившая свою силу и действенность религия, может служить сильнейшими объединяющими скрепами для огромного государства. И он сделал ставку на христианство…

* * *

Рано или поздно все кончается – так и ИВА в тот долгий понедельник закончилась – к вящей радости Кирилла. На перемене он сбегал подкрепился в «кофейню» и, почувствовав наконец прилив сил, уже в более адекватном настроении занял свое место на задней парте.

В аудиторию – на бешеной скорости и что-то бурча под нос (по своему обыкновению) – влетел Оиц Ибрагим Мамедович – после Палача, наверное, самый неординарный преподаватель, с которым Кириллу до сих пор приходилось сталкиваться на Факультете. За Оицем (или как его называли студенты – Яйцом) прочно закрепилась слава сумасшедшего самодура и черного мага, и он эту славу полностью оправдывал. И читал курс наиболее соответствующий его природным способностям.

– Приступим, гаврики! – Яйцо с грохотом кинул на стол вещевой мешок, окрашенный в глубокий синий цвет (изначально мешок был армейским – цвета хаки, но Яйцо специально его перекрасил в институтской химической лаборатории – он сам об этом рассказывал). – Давненько я не имел удовольствия наблюдать ваши не обезображенные интеллектом лица. Надеюсь, командировка в военные части сделала вас еще тупее, чем прежде. Чтобы лишний раз посмеяться над вами – дураками!

Кирилл сидел, чуть прикрыв глаза, чтобы лишний раз не смотреть на Яйцо. За время, прошедшее с момента их первого знакомства, он (и все его одногруппники) досконально изучили манеру поведения преподавателя: в самом начале – полноценное издевательство над студентами, потом – резкий переход непосредственно к теме лекции или семинара. Главное, не реагировать на оскорбления, которые сыплются из Яйца, как из рога изобилия. Что, впрочем, не сильно тяжело – особенно если вспомнить о Палаче и его изуверских методах.

– Хотя! – Яйцо рывком откинул клапан рюкзака и выудил наружу толстый учебник с обложкой из тесненной телячьей кожи похоронного черного цвета. Об этом учебнике на Факультете ходили легенды: Яйцо его никому никогда не давал в руки и даже не разрешал заглядывать внутрь. Некоторые преподаватели в шутку поговаривали, что он писал его сам – кровью (либо собственной, либо папуасов откуда-нибудь из Африки или из Океании, у которых силой выпытывал секреты чудовищных магических культов). И здесь, конечно, стоит заметить, что в каждой шутке – лишь доля шутки. – Хотя!

Яйцо на секунду замолчал, а потом продолжил визгливым срывающимся на крик голосом:

– Тупее, чем вы есть на самом деле, вас не сделает даже казарма штрафной роты драгунского батальона, расквартированного в лесу под Рузой. Кто-нибудь из вас, недоносков, может сказать мне, где есть Руза, и что это такое?

Кирилл подавил рвущуюся наружу улыбку: интересно, хоть один решится ответить? После того, как на нескольких занятиях Яйцо «возил мордой по столу» то Вадима, то Лёшку, которые сдуру попытались прокомментировать его вопросы? Ведь понятное же дело – задавал он их не ради ответов, а ради самих вопросов.

– Молчите, бестолочи? – Яйцо выждал дежурные тридцать секунд и удовлетворенно кивнул головой. – Так я и знал: вы не только умственные калеки по части магии, но и примитивнейшая география вам недоступна. И как вас только выпустили из военных казематов? Я бы, будь моя воля, оставил бы вас там навеки – гнить и блеять, гнить и блеять!

Яйцо исступленно оглядел аудиторию – что было верным признаком перехода непосредственно к теме. Последний, завершающий штрих:

– Вот-вот, господа и госпожи прапорщики – или какие там у вас звания? Вольноопределяющиеся, жены декабристов, висельники? Готовьтесь к экзамену тщательно! Я вам обещаю такие развлечения, по сравнению с которыми всё, с чем вы сталкивались раньше, покажется вам детскими забавами. Реки крови прольются на экзамене, я препарирую ваши теплые или остывшие трупы и отдам требуху на растерзание собакам. Но еще не факт, что они согласятся её есть – потому что вы на редкость безобразны и на редкость же отвратительны на вкус!

«Ну, давай уже – завязывай! – Кирилл мельком (так, чтобы Яйцо не видел) взглянул на часы. – Пять минут уже прошло, пора приступать».

– Ладно! – Яйцо, словно прочитав мысли Кирилла, резко переключился. – Возьмите ручки или карандаши и постарайтесь что-нибудь записать или запомнить. Сегодня у нас – практическая работа по культу Митры. Но, принимая во внимание, что вы целый месяц занимались непонятно чем, для начала я повторю кое-что из того, о чем уже говорил на лекции.

Итак! Юноша запрокидывает огромному быку голову назад и ударяет его в бок кинжалом. Собака подпрыгивает и лижет кровоточащую рану быка. У ног быка – ядовитая змея, она подняла голову и приготовилась к нападению. Что это? Правильно – вытесанное в камне изображение в одном из римских подземелий!

Изображение (кстати, единственное, которое сохранилось так хорошо) – часть жертвенного алтаря служителей культа Митры. Юноша, убивающий быка, является богом Солнца Митрой. На канонических изображениях культа его сопровождают двое молодых мужчин: Каут и Каутопат. Вместе с богом Митрой они образуют божественную троицу.

Нельзя не заметить сходства культа с христианством. Отличия только в деталях: например, у митраистов – хлеб и вода, у христиан – просфира и вино. И так далее. Напомню: культ Митры распространился в Древнем Риме в то же самое время, что и христианство – с 50 по 300 год н. э.

В те времена в Риме существовало много религиозных течений, которые стремились получить как можно больше приверженцев среди римских граждан. Христианство и культ бога Митры были самыми популярными у населения и перенимали друг у друга те или иные религиозные символы и атрибуты. Новые религиозные течения были весьма востребованы, поскольку государственная религия Рима с ее установившимися церемониями не удовлетворяла простых людей, а греческие философские школы были для них чересчур сложны.

Немного предыстории.

В первом веке нашей эры римская мировая империя была в зените своего могущества. Она включала в себя все известным к тому времени относительно цивилизованные земли, а те, что не включала напрямую, считала сферой своих жизненных интересов. Например, Армению.

Так вот. Однажды в далекой Армении царем был избран мужчина по имени Тириад. Как это было принято в те времена, он сразу принял решение прибыть в Рим, чтобы выразить свою преданность императору Нерону. В сопровождении нескольких тысяч мужчин и женщин Тириад отправился в девятимесячную поездку в столицу империи.

С его прибытием Рим увидел сказочный восточный спектакль: армянские маги, экзотически одетые танцоры и всадники много часов ехали по улицам города по направлению к императорскому дворцу, устраивая представления. А в конце пути Тириад бросился на колени перед Нероном и назвал его Митрой, богом Солнца. И Нерон не имел ничего против своего обоготворения как бога Солнца.

Вообще-то, если вы еще не забыли, Митра – индо-иранский бог света и солнца, близкий древнегреческому Гелиосу. Его обычными атрибутами были колесница и золотой трон. Со временем культ Митры проник в Малую Азию и существенно изменился. Митра стал богом дружбы, который объединял, примирял, защищал, обогащал людей. Изображали его юношей в короткой, развевающейся одежде и фригийском колпаке.

Что же привлекало людей к этой, существовавшей уже тогда две тысячи лет, вере? Митраизм был таинственным культом. В его таинства посвящали только тех, кто полностью отдавался ему. Бык во все времена был символом плодородия. Его тело свидетельствовало о дикости и необузданной силе. Поэтому бог, который в состоянии подчинить себе этого зверя и убить его, должен был быть очень могучим.

Когда в Древнем Риме распространился культ бога Митры, о боге Солнца стали рассказывать легенды, наподобие такой:

Он был рожден скалой на восходе Солнца. В одной руке он держал меч, в другой – факел. Митра боролся с Солнцем, завоевал его, но потом решил отпустить и стать главным союзником Солнца. После чего он бросился в атаку на гигантского быка, который терроризировал окрестности и местное население, победил его, затащил в свою пещеру и убил. Кровь быка удобрила почву, и всюду буйно разрослись злаки, фрукты и овощи. Что привело людей к процветанию.

Бог Солнца Митра был почитаем во всей Римской империи. Об этом сегодня свидетельствуют более четырехсот мест жертвоприношений Митре, сохранившихся с тех времен и обнаруженных не только на территории современной Италии, но и во Франции (Галлии), в Испании, в Греции, Румынии, Болгарии и т. д. В основном это – алтари в скалах. Наряду с многочисленными символами на алтарях выгравированы и знаки зодиака. Сам бог Митра на них всегда занимает место Солнца – центрального созвездия древних римлян…