Текст книги "Зеркало грядущего"

И пришлось мне вспомнить одного своего знакомца из «Мессанджеро». Так вышло, что я знаю языки – свободно французский (в Марселе за своего могу сойти), чуть хуже английский (приходилось одно время крутиться среди торговых морячков) и даже русский (два года у них в плену был). Конечно, все самые хлебные места постоянных заграничных корреспондентов в таких местах, как Берлин, Краков, Прага, Будапешт, Вена, не говоря уже о Москве, Ленинграде, Киеве, были давно заняты, равно как и Париж, Брюссель, Мадрид. Но вот Норвегия до недавнего времени была вне зоны наших интересов – а по утверждению самого главного редактора (как сказал приятель Корнелио – тот, что помог мне с трудоустройством), там в самое ближайшее время что-то должно произойти. Откуда знает редактор – ну, говорят, у него родственник служит где-то очень высоко. А впрочем, это неважно.

Ехать от «Мессанджеро» должен был синьор Фортунато. Его и послали основным – а меня в довесок, решив, что двое лучше, чем один. И денег не дали, обещав заплатить после и возместить расходы, «если хороший материал добудешь», условия кабальные, но выбора у меня нет. Но немного денег у меня было, и я решил поставить на «зеро», купив билет на рейс «Алиталия» трансатлантический, с посадкой в Лондоне. Там я сошел и взял билет до Осло. Прилетел в субботу семнадцатого, вечером, – и на следующий день был на площади перед дворцом, наблюдая все представление с пьедестала статуи Карла-Юхана, никто не возражал против такого обращения с памятником, у норвежской полиции хватало в тот день других забот. А после сам Господь и Мадонна надоумили меня не уходить сразу, а приблизиться к выходу из дворца, – и я стал свидетелем незабываемой сцены битвы посла США с пингвином, успев сделать больше десятка отличных кадров, все, что в моей «лейке» осталось. А после одному архангелу Михаилу известно, чего мне стоило срочно найти место, где это проявят – в незнакомом городе, не зная норвежского! Кажется, эта улица называлась Дроннингентс – там, недалеко от Военной академии, я наткнулся на фотоателье, хозяин которого, к моему удивлению, не взял с меня денег, но, выслушав мой рассказ о том, что было перед дворцом, стребовал моего дозволения оставить себе по одному экземпляру отпечатков с каждого кадра, чтобы выставить в своей витрине. Затем мне была забота отправить домой снимки, пришлось в итальянское посольство идти, там все смотрели, смеялись и пообещали отправить фототелеграфом. А после, вот чудо, помогли мне достать билет до Стокгольма и дали рекомендательное письмо в посольство в Швеции, причем не итальянское, а СССР! Просто сказали: там тебе помогут.

Здесь в Европе русских часто изображают то ли неотесанными грубыми варварами, то ли исчадиями ада – но на самом деле это очень приличные люди, в них совершенно отсутствует англосаксонское высокомерие и взгляд свысока. И они умеют ценить таланты – даже ужасный ГУЛАГ, где я, как сказал уже, провел два года, показался мне вовсе не преисподней; впрочем, и я там не кайлом махал, а был кем-то вроде ответственного за учет. И когда закончилась война и мой срок в плену, мне даже предлагали остаться и принять советское гражданство, но я отказался, подумав о своей итальянской родне. Однако и тут о моих заслугах наслышаны – или русское ГБ и правда все знает? Меня спросили, не я ли этим летом в Риме брал интервью у четы Смоленцевых, и «товарищ Дмитрий», кто взял тут надо мной опеку, оказался знаком и с моим приятелем Родари. А затем мне сделали предложение, от которого я не мог отказаться – я помогаю русским, они помогают мне.

И вот я в лучшем шведском отеле. В компании двух французов, бельгийца, англичанина, испанца, двух немцев и русского. Все нормальные ребята, успел уже с ними наскоро перезнакомиться, тоже журналисты. Перед дверью «королевского» номера-люкс двое шведских полицаев в форме, и еще кто-то в штатском, нас ближе трех шагов не подпускают. А за дверью король Улаф Пятый ведет переговоры с американцем – о чем, все мы хотели бы узнать! За этим меня и пригласили!

Я еще не сказал вам, синьоры? У меня есть особенность, как сказали врачи, аномально чуткий слух. Я могу различить слова, которые вполголоса произносят за полсотни шагов. Конечно, здесь закрытые двери, и, наверное, переговоры не сразу за ними ведутся, но, как сказал «товарищ Дмитрий», может хоть, что-то разберешь? Я и стараюсь. Но пока слышу лишь «бу-бу-бу, ду-ду-ду» – интонацию разобрать могу, и даже голос различить, а слова – нет. Понятно лишь, что один говорит напряженно и зло, а второй его будто убеждает, тон не повышая. Но вот к двери пошли, внимание! Да тише вы, рядом!

Что-о? Слышал я, что янки мелочны и злопамятны, но чтоб до такой степени – это просто неприлично! Но вроде и посол еще там, на дворцовой площади это говорил: «Суп сделаю». А теперь, выходит, сам их президент приказал бедного пингвина выдать, сварить, и он лично, перед публикой, его съест?!

Ну вот, выходят, улыбаются. Американец – довольно, на все тридцать два зуба, как в их кино. Но и король тоже выглядит довольным. Договорились, значит? Пингвина жалко.

А после меня спрашивают коллеги: что услышал? Ну я им и рассказал.

Представляю, какая рожа была у неудачника и скряги Фортунато, прибывшего в Осло лишь утром девятнадцатого, на сутки после событий! А в Стокгольм не попавшего вовсе, «этого в задании редакции не было». Покрутился в норвежской столице пару дней и с чувством выполненной работы отправился домой. И как такие тупицы работают репортерами и еще пребывают на хорошем счету?

Вы спрашиваете, синьоры, от кого я в Италии скрывался – от мафии? О, нет – гораздо хуже, меня искали болельщики футбольного клуба «Рома», решившие, что я их команду оскорбил. Но это история совсем другая.

Карикатура из «Мессанджеро», после перепечатана газетами других стран

Президент США (портретное сходство есть) с ножом и вилкой в руках – за спиной ряды солдат, пушки, танки, самолеты, авианосцы, – грозно надвигается на маленького взъерошенного пингвина. Подпись: «Мне сказали, ты оскорбил мою страну?»

«Пари матч». Париж

Неужели президент самой цивилизованной страны Запада уподобился дикарям племени мумбо-юмбо, верящим, что, съев своего врага, можно унаследовать его достоинства?

«Обсервер», Лондон

Значит ли это, что отныне любой, оскорбивший посла США, должен быть выдан американскому правосудию для убийства и съедения? Как известно, в США прецедентное право.

«Телеграаф», Амстердам.

Колонка кулинарных рецептов

Пингвинье мясо довольно жесткое, и потому лучше отваривать его с добавлением различных специй, которые придадут блюду дополнительный вкус.

При жарке мяса пингвина следует учесть два важных момента. Во-первых, готовить следует только свежий продукт, так как замечено, что мясо пингвина при хранении очень быстро теряет первоначальный вкус. Во-вторых, обжарка не должна длиться слишком долго. Поэтому мясо должно быть нарезано как можно более тонкими ломтиками.

Одно из самых любимых среди полярников блюд – мясо пингвина, жаренное с кусочками хлеба и взбитым яйцом.

«Вашингтон пост»

Покусившийся на честь и достоинство нашего посла – должен быть наказан, независимо от того, кто это, человек или пингвин. И для этого «майора Улафа» должно быть высокой честью, что суп из него съест сам президент Соединенных Штатов!

Норвегия. Берген.

Из полицейского протокола

Так господин лейтенант, все правильно было. Сидим мы, значит, в баре, мирно пиво пьем. И тут Бьярни стал рассуждать, а как бы закусить мясом из пингвина. Поскольку Америка условия поставила, что если их президент нашего Улафа, что их посла клюнул, прилюдно съест, то нам половину долга простят. А это значит – экономика, рабочие места, оживление рынка. Бьярни из образованных, он много таких слов знает. Ну а попросту – тут немного займешь, и каждую неделю отдавать – это очень погано, ну а чтоб всей страны долг – это представить страшно, и если он уполовинится, ясное дело, каждому из нас будет лучше.

Вот только, ну не знаю, господин лейтенант, это ж не просто пингвин. А офицер королевской гвардии и талисман гвардейского полка, что самого короля охраняет. И чужим его на съедение сдавать – это после сам будешь как оплеванный. А Бьярни кричит, что это лишь птица, восемьдесят фунтов мяса и перьев. И если за нее платят такие деньги, дураком надо быть, чтоб не взять. Ты себе новые ботинки купишь, и Эльзе своей тоже что-то – ну а я новый костюм, и детям игрушек. Слово за слово, ну я ему врезал, он мне, приятели мои и его вмешались, вот и пошла потеха!

Нет, господин лейтенант, я не видел, кто разбил витрину. И кто стол на улицу выкинул через окно. Я уже на полу лежал. И не надо на меня чужого вешать – я Бьярни исключительно по морде бил, а кто после по нему ногами потоптался и ребра ему сломал, не знаю. Ну погромили заведение – в первый раз, что ли? Портовый район, тут такое каждую неделю случается. Так вроде до смерти не убили никого?

Что вы, господин лейтенант, какая политика? Отродясь ни в какой партии не состоял. Что говорите, «теперь будете – пингвинисты и антипингвинисты»? Ну, вам виднее. Только правы мы – а те пусть за погромленный бар и платят. Ведь не дело это – на расправу выдавать своего.

Из Военной энциклопедии

«Пингвины» – неофициальное название полка Королевской гвардии Норвегии. Интересно, что хотя пингвин был талисманом полка с 1945 года, название появилось лишь через восемь лет.

Речь Улафа Пятого в ООН,

19 октября 1953 г.

– Уважаемые представители Объединенных Наций! Не скрою, еще вчера я собирался с этой трибуны заклеймить политику Соединенных Штатов Америки, их отношение к своим же собственным союзникам.

Однако уже здесь, в штаб-квартире ООН меня попросил о встрече представитель США. Передал официальные извинения его страны и лично президента Эйзенхауэра за все произошедшее – надеюсь, он может повторить их публично, в этом зале! Президент Соединенных Штатов Америки в переданном через своего представителя послании лично заверил меня, что посол США в Норвегии Теренс Хант действовал исключительно по собственной инициативе, три года назад вступив в преступный сговор с тайной фашистской организацией «Асгард», созданной и руководимой Генрихом Гиммлером, бывшим рейхсфюрером СС и врагом всего человечества. Когда же теперь, благодаря поступку Эгиля Аронсена – кстати, я заверяю, что этот храбрый офицер может вернуться домой в Норвегию, не опасаясь преследования, – эти грязные дела грозили выплыть наружу, Хант готов был не останавливаться ни перед чем, включая приказ на атомную бомбежку моей столицы и других городов Норвегии. Президент, Правительство и Конгресс США никоим образом не поддерживали этих преступных намерений. И в настоящий момент посол Хант отстранен от должности, подвергнут аресту, в отношении его деяний начато расследование.

Так заявил мне специальный представитель президента США Джек Райан, присутствующий здесь – судя по его молчанию, он согласен со всеми моими словами. Верить этому или нет – решайте сами. Однако в качестве компенсации США предлагают списать тридцать процентов норвежского долга Америке – это касается прежде всего займов, полученных нашим государством от Правительства США, и пересмотреть остальные кредитные договоры, содействовав реструктуризации наших выплат и уменьшению процента кредитования. За выполнением этого соглашения, которое скоро будет подписано официально, я предлагаю проследить представителям ООН, тем более что американский представитель в Организации уже здесь и готов официально подтвердить все, что я сказал.

Также США официально заявляют, что считают провинции Финнмарк, Нурланн и Тромсе неотъемлемой частью Норвежского королевства. Напомню, что они были отторгнуты от Норвегии согласно условиям перемирия, подписанного в Тронхейме, – а мирный договор между СССР и Норвежским королевством так и не был подписан. Что позволяет нам считать эти территории аннексированными и оккупированными Советским Союзом незаконно, вопреки международному праву. США намерены поддержать Норвегию в решительном требовании о возврате Нурланна, Тромсе, Финнмарка, Шпицбергена и острова Медвежий и готовы зафиксировать это в Договоре о дружбе между Норвегией и США. Где будут четко записаны и военные обязательства США перед Норвегией в случае агрессии против нас со стороны любой иностранной державы. В то же время, как обещал мне Райан, там будет указано, что в мирное время на норвежской территории нет никаких вооруженных сил иностранных государств, равно как и не допускается заход в норвежские порты кораблей с атомным оружием на борту и нахождение в нашем воздушном пространстве иностранных самолетов с атомными бомбами.

Также, от лица США, Норвегии обещана передача информации, технологий и научно-техническая помощь в развитии норвежской атомной промышленности. Теоретически это означает, что через какое-то время Норвегия войдет в клуб мировых атомных держав. Я надеюсь, присутствующий здесь господин Райан, в отличие от преступника Ханта, за свои слова отвечает? И держава, которую он представляет, является договороспособной стороной, а не барышником на рынке? Простите за резкость, но пока что я имею все основания не верить обещанием тех, кто уже однажды показал свое бесчестие!

Я полагаю, что Норвегия должна предоставить США свой кредит доверия. Как величайшей, сильнейшей и богатейшей мировой державе, в наибольшей степени ответственной за мировой порядок и прилагающей максимум усилий для всеобщего мира и процветания.

Я закончил, господа. Спасибо за внимание.

«Мессанджеро», 20 октября 1953 г.

Похоже, Норвегия должна США целых сто сребреников. Наверное, только этим можно объяснить, что за предательство национальных интересов по требованию посла США король Улаф выпросил всего лишь тридцать процентов долга. В противном случае мог бы выторговать побольше.

«Пари матч», 21 октября 1953 г.

Король хотел заклеймить политику США в отношении союзников, выразившуюся в угрозе атомной бомбардировки Осло (а значит, убийство в том числе и королевской семьи). Но после разговора с представителем США резко поменял своё мнение. Чем же напугал его американец, что оказалось страшнее атомной бомбы на столицу? Атомное уничтожение всей страны?

«Телеграаф», Амстердам, 22 октября 1953 г.

Норвежская история показывает нам, насколько хрупок мир. Что, если аналогичный эксцентричный посол окажется у нас? Что, если его успеют послушаться американские войска и атомный удар будет произведён? Возможно, это потом объявят трагической случайностью, а свидетелей разговора с послом уже не будет. С учётом того, что значительная часть Голландии лежит ниже уровня моря, удар по плотинам будет смертельным для нашей страны. В такой ситуации стоит попросить авиацию США выбирать для боевого патрулирования такие маршруты, которые не пролегают над нашей территорией.

«Гардиан», Лондон, 23 октября 1953 г.

Экономическая «помощь» США Норвегии привела к тому, что за списание долга и новые кредиты она вынуждена прощать серьёзные оскорбления и угрозы, убийство монарха и высказывать территориальные претензии. Возникает вопрос, стоит ли пользоваться американскими кредитами, или их цена становится слишком большой?

«Дагенс нюхетер», Стокгольм, 23 ноября 1953 г.

Норвегия – атомная держава? Пусть через десять, двадцать лет. Но если она станет сильнее своих соседей и будеть иметь за спиной США, не возникнет ли у Осло соблазн выступить с территориальными претензиями к кому-либо?

«Третья мировая война. Выпуск 4.

Кровавая Атлантика» – то, что было напечатано. «Кольер уикли» (фантазия)

Весь свободный мир поднялся и спешил на великую битву.

Конвой сил ООН вышел из нью-йоркской гавани, все было как совсем недавно, во время Второй мировой войны, – почти сотня транспортов выстроилась в «коробочку», фрегаты охранения завесами со всех сторон, группы эсминцев ведут свободный поиск впереди по курсу. Только в прошлой мировой войне американцы и канадцы воевали на одной стороне с русскими против чудовищного нацизма – сейчас же бывшие союзники оказались непримиримыми врагами. Свободный мир – против коммунистического империализма, стремившегося поработить все и всех.

Коммандер Стив Лэнг, стоявший сейчас на мостике эсминца «Шон Эдвартс» (названного так в честь одного из знаменитых героев Гражданской войны – если в ВМС США линкоры обычно носят имена штатов, крейсера – городов, авианосцы – славных американских битв и побед, то эсминцы и корабли рангом ниже зовутся в память простых людей, совершивших когда-то подвиг во благо Америки), не был сентиментален. Но когда впереди страшный бой со смертельно опасным врагом, то умирать лучше за действительно великие идеалы.

Что такое Американская Идея? Это не вера в то, что твоя нация или религия, или идеология – самые лучшие. Это вера в то, что любой человек способен добиться всего, чего захочет! Короли прошлого и тоталитарные диктаторы настоящего, без разницы – нацистские, фашистские или коммунистические, всегда разделяли людей по их национальности или происхождению. В Соединенных Штатах это абсолютно неважно – в минувшей войне американским флотом командовал немец Нимитц, а армией – такой же немец Эйзенхауэр! Без разницы, кем ты родился, без различия сословий и религии – в Америке ты можешь добиться всего, если тебе повезет. Учись, работай, стремись к своей мечте – и к тебе придет успех. Любому американцу известно, кем были предки Рокфеллера, Моргана, Дюпона – не герцогами и графами! А простыми парнями, которые трудились больше всех.

В прошлую войну Лэнг встречался с русскими, и они показались ему неплохими ребятами – сильными, простыми, честными, открытыми. Но каждый раз, когда заходила речь о жизни в России и Стив задавал какой-нибудь каверзный вопрос по поводу современных коммунистических порядков, русские лишь простодушно отвечали: «Так сказал товарищ Сталин, кто мы такие, чтобы с ним спорить!» Их вера в своего вождя была настолько по-русски наивной и безграничной, что Лэнгу становилось не по себе. Целое поколение людей, воспитанных в покорности диктатору… Что же будет, если их вождь прикажет им воевать со всем свободным миром?!

Русские рабочие-пролетарии гордились своим «классовым происхождением». Наверное, даже больше, чем реальными достижениями. Дед Лэнга тоже был простым лесорубом. И очень гордился, найдя себя на открытке, которую можно было купить даже в Нью-Йорке – фотография, сделанная каким-то заезжим репортером, одиннадцать человек сидят на свежем пне гигантской секвойи, как рыцари короля Артура на их круглом столе, двадцать футов в диаметре, «Мы сделали это» – всего за один день свалили дерево, которое, как утверждают, росло тысячу лет. Мы – первые, мы – лучшие, в какой другой стране простой парень с топором мог гордиться своим делом, как английский лорд своей родословной? Уж точно не в России, где такие парни были на положении поротых рабов, а тон задавали бездельники-аристократы с их пирами, охотой и балами, как в кино, где Грета Гарбо играла роль русской княжны[19]19
  Фильм «Анна Каренина», студия «Метро-Голвин-Мейер», 1935 год.


[Закрыть]. Русская революция свергла царей и аристократов и объявила людей свободными. Но на самом деле на смену рабству под властью аристократов пришло еще более тяжелое рабство – под властью тоталитарного государства. Золотые цепи сменились стальными, но русские, с которыми говорил Стив, не понимали этого, веря, что действительно свободны. Ведь «так сказал товарищ Сталин»! Может быть, для них «свобода» – это выполнять его волю?..

Отец Лэнга подался в Нью-Йорк. Работал там строителем – вот фотография, как десяток человек сидят на стальной балке и обедают, а под ногами триста футов пустоты. Небоскребы научились строить, когда изобрели стальной каркас, на который опирались стены и перекрытия – и, чтобы склепать балки на большой высоте, требовалось цирковое искусство. Когда рабочий у печки находит, что заклепка готова (слабо нагреть – не расклепается, сильно – будет крутиться в отверстии), то он щипцами выхватывает ее из печки и с силой бросает работающим, иногда на сто футов по расстоянию, и на два или три этажа вниз или вверх – ведь передвигать горячую печь в течение рабочего дня нельзя. Этого «подающего» члена бригады зовут «повар», а трех его напарников – «вратарь», «упор» и «стрелок». Первый должен летящий в него раскаленный докрасна стальной цилиндр, четырех дюймов в длину и полтора фунта весом – поймать в жестяное ведро, или даже обычную консервную банку, стоя на голой балке рядом с местом клепки. Затем он щипцами загоняет заклепку в отверстие, тут же «упор» стальным стержнем, и собственной силой прихватывает ее с внешней стороны, а «стрелок» бьет с внутренней, расклепывая хвостовик, и хорошо если пневматический молот есть, а не простая кувалда. И все это – балансируя на узких помостах без ограждения, или прямо на голой балке, «страховку придумали трусы». Поскольку хорошая бригада должна так забить пятьсот заклепок за смену и каждый раз отвязываться и привязываться было бы непозволительной тратой времени. Зато лучший клепальщик получал пятнадцать долларов в день![20]20
  Доллар 1910 года был примерно в 20 раз дороже современного. Так что выходило в пересчете на наше время – 300 в день, свыше 7000 в месяц, при шестидневной рабочей неделе. Что выше даже современной зарплаты в США по таким профессиям, как бухгалтер, офис-менеджер, низший административный персонал.


[Закрыть] И несказанно гордился своей профессией, между бригадами были состязания как между бейсбольными командами, кто сегодня лучший, кто чемпион (не только репутация, но и право более высокой оплаты). Могли бы так работать подневольные рабы при тоталитаризме? Рассказывают, у советских есть что-то похожее, «ударник труда» и «социалистическое соревнование», только с довеском – будешь работать плохо, тебя в ГУЛАГе сгноят как вредителя. И не было у них никакой дополнительной платы за работу в сверхурочные часы, никаких премий лучшим работникам, их пропаганда говорила, что они просто обязаны работать еще лучше, чем работают сейчас, и что работать сверхурочно – надо «из уважения к нашему любимому товарищу Сталину». Нет у несчастных русских рабочих истинной гордости за свою работу, как в подлинно свободном мире!

Ну а он, Стив Лэнг, завербовался матросом в береговую охрану. Успех и усердие – и дослужился до боцмана. А потом грянула Вторая мировая война, и потребовался великий флот, которому нужно было много офицеров – так что погоны получали не только выпускники Аннаполиса, но и такие, как Лэнг, после ускоренных курсов. И было много славных дел – Иводзима, Окинава. Свыкся уже с флотом, не ушел на гражданку в сорок пятом, как многие из сослуживцев. И вот всего полгода как командир своего корабля. Пусть и не такого, как линкор «Мэйн», флагман эскадры, прикрывающей конвой, в шестидесяти милях к норд-осту. Думал лет через десять выйти в отставку в чине кэптена[21]21
  Аналог – наш капитан 1-го ранга.


[Закрыть]. И вдруг – новая война!

Видит бог, мы хотели оставаться друзьями с русскими – они подло ударили первыми и вынудили нас воевать. Но когда Америку вынуждают сражаться – Америка всегда побеждает! Мы, американцы, – цитадель и основа всего свободного мира. Мы не собираемся завоевывать русских – мы освободим их! Освободим от обманывающих их тоталитарных вождей, и когда русские поймут, как ошибались, веря тем, кто толкнул их в новую мировую бойню, – они сами будут нам благодарны! После нашей победы мы не станем навязывать другим народам ни своих традиций и обычаев, ни религии, ни политических и экономических форм государства – мы лишь обеспечим, чтобы везде и всюду соблюдались права человека, свобода слова, свобода прессы, свобода сообщения между разными странами… В свободном мире уважают суверенитет государств. Но суверенитет не значит, что какая-то страна имеет право поставить железный занавес между собой и соседями! Ради понимания между народами и мира во всем мире так быть не должно. Всеобщая дружба между народами может основываться только на уважении прав других и отказе от интересов эгоистичного национализма – в пользу международного сотрудничества. Вот как будет во всем мире, когда мы – свободный мир – победим в войне и принесем русским свободу…

Тринадцать дней, несчастливое число, – но ровно столько по графику должен занять наш переход до британских портов. В Европе дела идут неважно, коммунисты добивают наших парней на континенте, и Англия уже подвергалась жестоким бомбежкам. Атомные удары по наступающим советским войскам лишь замедлили их продвижение, но не остановили. У Советов тоже были Бомбы, причем они в ответ бьют даже не по нашим дивизиям, прижатым к нормандскому побережью, а по портам Британии и континента, не считаясь с жертвами среди гражданского населения. Для англичан это катастрофа, но в Лондоне даже не думают о капитуляции, так же как и в сороковом году. Вот только положение их сейчас намного тяжелее – никто не сомневается, что как только русские и немцы окончательно сбросят нас в море с континента, то начнут то, что не удалось Гитлеру, будет и вторая «Битва за Англию», и новый «Морской лев». А Британию отдавать нельзя – иначе об освобождении Старого Света придется надолго забыть, разве удалась бы наша высадка в сорок четвертом в Гавре, если бы исходный рубеж и место сбора десанта были по другую сторону Атлантики? Англия – это наш пистолет, приставленный к виску красного монстра, и должна выстоять, ради будущей победы. А потому мы везем «кузенам» оружие, военное снаряжение и все, что надо для ведения войны, чем еще набиты трюмы девяноста восьми транспортов. И, конечно, люди – 106-я пехотная дивизия, почти двадцать тысяч молодых здоровых мужчин в форме, а также летчики, авиатехники, зенитчики, тыловые службы. И на «Генерале Шафтере» – почти тысяча медиков, в большинстве добровольцев. Из них больше половины – девчонки из госпиталя Хопкинса. Как было в газете, фотография – Линда Мэлоун, дочь сенатора, и Сара Брукс, бывшая официантка, вместе окончив курсы медсестер, направляются на войну. Девушек везут с комфортом: «Шафтер» – это не грузовая лоханка типа «Виктори», как большинство в конвое, а лайнер кубинской линии, от Майами до Гаваны ходил, не «Куин Мэри», конечно, всего десять тысяч тонн и двадцать два узла, оттого и не попал в быстроходные конвои, как та же «Мэри» или «Юнайтед Стейтс», что идут через океан на тридцати узлах, считая скорость главной защитой против подводных лодок. Но все же каюты со всеми удобствами, а не койки в холодном твиндеке – хотя наверняка уплотнили, как бывало в ту войну, в двухместные каюты вселяют шестерых. Что делать, война – это тяготы и лишения.

Пока все шло хорошо. Что даже настораживало – если Советы готовились напасть, то они и свои лодки должны были заранее развернуть в океане, а субмарины у них отличные, по типу немецких «тип 21». И Фольксмарине ГДР теперь их союзник – а на что способны немецкие подводники, в Штатах, как и в Англии, помнили хорошо. Потому с самого начала шел конвой, и с хорошей охраной, и еще противолодочные патрули утюжили океан, и летали самолеты – все было как десяток лет назад. Вызывало лишь беспокойство предполагаемое наличие у русских атомных лодок (тип «моржиха»), первая из которых вроде бы сумела еще в той войне отметиться. Бороться же с этой угрозой пока предполагалось чисто количественным увеличением сил ПЛО.

И эта тактика уже принесла плоды. Первую русскую лодку потопили утром, сначала самолет с «Манила Бэй» обнаружил ее радаром в пятидесяти милях почти по курсу конвоя (наивные советские думали, что ночь их укроет), и началась охота. Все же там были умелые подводники, сумели подойти еще ближе, пока не кончилось их везение, сонар «Эдвардса» засек цель, и дальше было все как на учениях: залп из «сквида», накрытие, звук разрушения корпуса и пятна соляры на воде. Однако русские, даже погибая, сумели расплатиться – выбросив уже из гибнущей лодки радиобуй, который вел передачу целых две минуты, пока его не расстреляли, не потопили. И было очевидно, что там было не сентиментальное прощание, а информация о месте и курсе конвоя. Кому – вот это скоро предстояло узнать.

Ближе к вечеру самолеты заметили еще одну лодку. Затем вторую, третью – субмарины подтягивались к конвою, как гиены на падаль. «Эдвардс» начал движение к цели номер два, и тут это случилось. Будто второе солнце зажглось на севере, даже сквозь облака залившее светом небо на полгоризонта – там, где шла эскадра. А через минуту так же вспыхнуло за кормой, всего в десятке миль – на эсминце пожара не было, но матросы верхней вахты, кто имел несчастье смотреть в том направлении, потеряли зрение, затем пришла ударная волна, снесла мачты и антенны, покорежила легкие надстройки, однако в целом «Эдвардс» боеспособность сохранил.

Еще излучение от взрыва сожгло аппаратуру. Так что радисты с трудом сумели восстановить только ближнюю связь, не дальше сотни миль. В эфире было молчание, хотя кто-то же должен был уцелеть? Но полученный приказ никто не отменял, и эсминец еще час вел противолодочный поиск в указанном районе, но безрезультатно. Затем обнаружили надводную цель – сблизившись, опознали один из транспортов, «Красотку Майами», на судне были видны повреждения и следы пожара. Запросили, что случилось, получили ответ:

– Это было что-то вроде самолета-снаряда, летящего с огромной скоростью. И он, как камикадзе, навелся на кого-то в левой колонне. Полыхнуло так, что уцелели едва три десятка судов, и на всех были пожары, кто-то сумел потушиться, кто-то нет. Согласно инструкции, полученной еще перед выходом, было решено рассредоточиться и идти самостоятельно – иначе следующий удар накроет всех.

Проклятье! Но что нас не убивает, делает сильнее – Американская Идея подразумевает «челлендж», то есть преодоление вызова, от кого бы или чего бы он ни исходил: «Что надо сделать? Мы сделаем это!» Мы дойдем до Англии и доставим груз на оставшихся транспортах, чего бы нам это ни стоило. Потому что мы – лучшие, и должны сделать это. Мы дойдем – и будем победителями. Тем более что до Англии, пожалуй, даже ближе осталось, чем назад.

За ночь встретили еще три транспорта, идущие на восток. И дважды атаковали подлодки – в этот раз с неясным результатом, одну предположительно повредили. Плохо было, что израсходовали весь боезапас к «сквиду», стреляя вслепую – тонкие электронные цепи аппаратуры наведения не выдержали испытания. И еще, согласно последней из принятых сводок, завтра должен был надвинуться шторм, которого поврежденные суда могут не вынести. Впрочем, и у подводников будут проблемы – атаковать из-под перископа на большой волне нельзя.

А утром приняли сигнал SOS, переданный маломощной рацией. Это был «Генерал Шафтер»: «Торпедирован, тону». Пошли на помощь, благо что по координатам было рядом. И повезло, что нашли быстро, пароход сильно накренился, лежал практически на боку, корма уже ушла под воду. Дьявольщина, там же людей вдвое, если не втрое против номинального числа пассажиров, кроме медиков туда еще штаб корпуса грузился, и тыловые службы, и какое-то саперное подразделение, – а шлюпок осталось как прежде, больше просто не разместить. И спустить успели лишь четыре из десяти – а тем, кому в них места нет, надувные плоты или вообще одни спасжилеты. А вода всего шесть градусов, тут и тренированный пловец долго не выдержит – и тем, кто на плотах, немногим лучше, ведь если шлюпки спускают уже с людьми, то плоты сбрасывают на воду, там они должны раскрыться, после чего придется прыгать в море, плыть и вскарабкиваться на плот, то есть там все будут промокшие, и обсушиться нельзя. А еще шторм скоро, если сводка не врет – так что даже у счастливцев в шлюпках шанс выжить немногим выше ноля, а у прочих ноль абсолютный. Тем более что там явно не обученные моряки, «женщин и детей сажать первыми» – ну да, уже можно в оптику различить, что многие из спасающихся одеты во что-то яркое, явно не по уставу и по сезону. Несколько сотен девчонок-медиков, добровольно вызвавшихся на войну, ради спасения свободного мира!