Текст книги "Социология физической культуры и спорта (основные проблемы, новые подходы и концепции). Часть 2. Предмет, значение и история развития социологии физической культуры и спорта"

1.3. Основные направления, задачи и проблемы социологического исследования физической культуры и спорта

Социологический анализ физической культуры и спорта – выяснение их места в общем “механизме” функционирования и развития социальной системы – включает в себя ряд направлений исследования, в рамках каждого из которых ставятся и решаются определенные задачи и проблемы.

Дадим их характеристику.

Социологическое исследование любого объекта сферы физической культуры и спорта предусматривает прежде всего определение его социального статуса.

В рамках данного направления исследования решаются две основных задачи.

Первая задача состоит в том, чтобы выяснить, относится ли изучаемый объект к социуму, является ли он социальным объектом, т. е. обосновать его социальный, а не (только) биологический характер.

Иллюстрацией тех проблем, которые возникают в ходе решения данной задачи, могут служить проблемы:

– о соотношении социального и биологического в физическом и психофизическом развитии человека, в его физической (двигательной) активности;

– о зависимости здоровья человека от биологических и социальных факторов;

– о социальной или биологической природе ориентации человека на соперничество и др.

Анализу этих проблем посвящены работы многих отечественных и зарубежных авторов (Анцыферова, 1982; Бака и др., 1983; Бальсевич, 1981; Бальсевич, Запорожанов, 1987; Батенин, 1971, 1976; Быховская, 1993, 1994, 1996, 1997; Визитей, 1979, 1986; Жаров, 1988; Казначеев, Спирин, 1988; Карсаевская, 1970; Кузин, Никитюк, 1998; Лебедев, 1984, 1993; Лебедев, Филиппова, 1992 б; Лисицын, Сахно, 1989; Лубышева, 1996 а, 1998; Социально-биологические проблемы…, 1983; Столяров, 1984, 1988 а-в, 1990 в, 1997 а, 1999; Тарасов, Черненко, 1979; Томилов, 1990; Тышковская, 1989; Heinemann, 1980 a, b; Kerger, 1984. Krawczyk Z., 1984 a, b, 1990 а; Wohl, 1973, 1979, 1981 и др.).

Вторая задача, тесно связанная с первой, состоит в том, чтобы уточнить статус социальности объекта, т. е. выяснить, что он представляет собой как социальное явление.

Решение данной задачи прямо и непосредственно связано с использованием кратко охарактеризованного выше понятийного аппарата социологии, таких социологических понятий, как “социальная система (подсистема”), “социальная структура”, “социальная деятельность”, “социальное действие”, “культура”, “социальный институт”, “социальная организация”, “социальные отношения”, “социальный процесс” и др. Система этих понятий как раз и позволяет всесторонне, полно, глубоко охарактеризовать социальный статус изучаемого объекта.

С этой задачей социологического исследования физической культуры и спорта связан широкий круг разнообразных проблем.

Так, при анализе различных объектов сферы физической культуры и спорта в первую очередь речь идет о том, чтобы выяснить, насколько правомерно приписывать им статус социальной деятельности. Основой для ответа на данный вопрос является социологическое понятие социальной деятельности, а также положение теории деятельности о том, что структура всякой деятельности включает в себя: субъект, объект, средства, условия, процесс, результат, систему и среду деятельности (см.: Деятельность…, 1990; Зеленов, 1988; Каган, 1974; Леонтьев, 1977, Методология и теория деятельности, 1982; Наумова, 1976 и др.).

Вопрос о правомерности рассмотрения изучаемого объекта как социальной деятельности является одним из основных при социологическом анализе не только спорта и занятий физическими упражнениями, а также соматической культуры, но и отдельных их элементов, форм, разновидностей, моделей. В рамках социологического исследования спорта он возникает, в частности, относительно спорта высших достижений, “спорта для всех”, любительского и профессионального спорта, спортивных игр (вообще относительно игр), физической рекреации и т. д. Данной проблематике посвящен ряд научных публикаций (Бальсевич, Запорожанов, 1987; Быховская, 1993, 1994, 1997; Выдрин, 1988; Гончаров, 1995, 1997; Демин В., 1974, 1975; Демин М., 1983; Долкарт, 1973; Лебедев, 1984, 1993; Лебедев, Филиппова, 1992 б; Лубышева, 1996 б, 1998; Наталов, 1994 а, б; Николаев, 1997; Пономарев Н.А., 1976; Столяров, 1984, 1988 а-в, 1997 а; Фомин, 1993; Blagajac, 1984; Callois, 1961; Huizinga, 1949; Sapora, Mitchell, 1961 и др.).

Все более важное значение в рамках социологического исследования физической культуры и спорта приобретает анализ в аспекте социальной деятельности спортивного движения и его разновидностей – движения “спорт для всех”, олимпийского, спортивно-гуманистического, спартианского и др. На первый план при этом выходят вопросы относительно их целей, задач, идеалов и ценностей как особых форм и видов социальной деятельности (см.: Дьюри, 1974; Егоров, 1994, 1996; Кахигал, 1983; Недялкова, 1986; Попов, 1980; Родиченко, 1996, 1998; Столяров, 1984 б, 1988 з, 1989 а, в, 1990 а, б, 1998 б, г, е, з; Талалаев, 1986; Caillat, Brohm, 1984; Coubertin, 1931; Graham, Heberhorst, 1976; Lenk, 1972 a; McIntosh, 1982; Prokop, 1971; Seppanen, 1981, 1984; Stolyarov, 1983 b, 1984 b, 1985, 1988, 1990 a, 1997 и др.). Эти вопросы занимают центральное место в проблематике научно-практических конференций “Олимпийское движение и социальные процессы”, которые ежегодно проводятся в нашей стране, начиная с 1991 г. (Олимпийское движение…, 1993–1996)

Еще одна группа проблем касается вопроса о правомерности отнесения телесности человека и физкультурно-спортивной деятельности к сфере культуры, т. е. рассмотрения их как социокультурных феноменов. Для ответа на данный вопрос необходим ценностный анализ сферы физической культуры и спорта, изучение процесса производства, потребления, функционирования, селекции, трансляции, тиражирования, сохранения и развития ценностей, связанных с телом человека, его телесностью, с занятиями физическими упражнениями и спортом, со спортивным и олимпийским движением и т. д.

Обсуждению этих проблем, возникающих в ходе социологического исследования физической культуры и спорта, спортивного и олимпийского движения, посвящено множество индивидуальных и коллективных работ (Бальсевич, 1988; Беляев, и др., 1991; Быховская 1993, 1994, 1997; Визитей, 1986, 1989, 1993, 1998; Выдрин, 1979, 1988; Лубышева, 1992, 1997, 1998; Люшен, 1997; Ольшански, 1986; Сараф, 1994, 1996; Столяров, 1974 б, 1988 а, б, в, д, 1997а, 1998 б; Столяров, Самусенкова, 1996; Щелкина, 1988; Daniels, 1966; Donnely, Young, 1985; Featherstone etc., 1991; Grupe, 1987, 1991; Hardt, 1976; Hart, Birrell, 1972; Huizinga, 1949; Krawczyk Z., 1974, 1978 a; Loy etc., 1978, гл. 8; Sojka, 1985; Yiannakis, 1974 и др.).

Можно выделить и еще один важный аспект социологического исследования соматической (физической) культуры как социокультурного феномена. Речь идет о выделении и анализе различных моделей соматической культуры. При характеристике каждой из них необходимо учитывать, какая ценность тела (или набор, комплекс этих ценностей) служит ориентиром для социального субъекта (личности, социальной группы, общества в целом), определяет его отношение к телу, его поведение и даже стиль (образ) жизни (Кравчик, 1990; Столяров, 1997а, 1999; Wzory kultury somatycznej, 1986).

Могут быть выделены разновидности (модели) и спортивной культуры. Одной из них является, например, олимпийская культура (см. Лубышева, 1997; Столяров, 1997а, б, 1999).

При определении социального статуса изучаемого объекта возникает вопрос и о правомерности рассмотрения его как социального института и организации. Данный вопрос неоднократно был предметом обсуждения социологов, например, при анализе анализ спорта (Наталов, 1994 а; Якобсон, 1971; Heinemann, 1980 b; Hoyle, 1971; Kiviaho, 1973; Loy etc., 1978 и др.). Обсуждению социологических проблем социальных организаций в спорте посвящен специальный выпуск журнала Международного комитета социологии спорта (Sport Organizations, 1994).

В этом ракурсе могут быть исследованы и другие социальные объекты сферы физической культуры и спорта. Так, в одной из работ М.А. Якобсона (1971) обсуждается вопрос о правомерности рассмотрения как социального института не только спорта, но также физического воспитания и физической рекреации. В работе К. Хайнемана и К. Хорха “Социология спортивных организаций” этот вопрос рассматривается применительно к добровольным спортивным организациям в Германии (Heinemann, Horch, 1981). Предметом исследования являются также вопросы о спортивном клубе как социальной организации (Schlagenhauf, Timm, 1976), о спортивном зрелище как социальном институте (Cheska, 1979) и т. д. Предпринимаются попытки исследования в указанном аспекте олимпийского движения, национальных олимпийских комитетов и т. д. (Апциаури, 1998; Luschen, 1979; Seppanen, 1984 и др.).

При определении социального статуса того или иного объекта сферы физической культуры и спорта важное значение имеет его изучение под углом зрения социальных отношений и взаимодействий, которые складываются между людьми и организациями. С учетом отмеченных выше особенностей социологического анализа такие исследовательские задачи должны занимать важное место в изучении не только всей социальной сферы физической культуры и спорта, но также отдельных социальных общностей и групп, связанных с данной сферой (см. Кучевский, 1972, 1975; Файнбург, 1974; Loy etc., 1978; Luschen, 1966 и др.).

При изучении социальных общностей (например, спортивного клуба) возникает потребность в исследовании социальных процессов, вытекающих из взаимного воздействия людей друг на друга, сил, объединяющих и раскалывающих эти общности, изменений и преобразований внутри этих общностей. Анализ социальных групп в сфере физической культуры и спорта предполагает изучение их “социальной конфигурации”, которая характеризует “внутреннюю структуру группы, т. е. ее иерархическое и функциональное положение, эмоциональные отношения “актеров” друг к другу и тип кооперативных или ориентированных на соревнование образцов действий между ними” (Heinemann, 1980 b, S. 89). В связи с этим возникает ряд проблем, например: 1) какое влияние на достижения группы и ее эффективность, т. е. успехи в спорте, оказывают состав группы, формы коммуникации ее членов, степень кооперации и солидарности, а также наличие конфликтов; 2) каким образом воздействуют достижения в спорте на групповую структуру, положение и взаимоотношения индивидуумов в группе; 3) какое влияние на спортивные достижения и взаимоотношения в группе оказывают структура принятия решения и структура руководства (Heinemann, 1980 b, S. 104–109).

Предметом социологического анализа могут быть также взаимоотношения между спортсменами, тренера со спортсменами, между спортивными командами, между спортсменами и неспортсменами и т. д. (см. Коротаева, 1990 и др.).

В рамках проблематики социологического анализа спорта важное место занимают проблемы, связанные с такими формами социальных отношений, как кооперация и соревнование, различные формы конфликтов и средства их разрешения, проявления национализма, агрессивности и насилия в спортивной сфере (особенно в международном спорте), те социальные факторы, которые содействуют этому (см. Сулейманов, 1997; Томилов, 1990; Bredemeier, 1994; Bredemeier, Shields, 1986; Dunning, 1988; Elias, 1947; Gabler, 1987; Goldstein, 1983; Goodhart, Chataway, 1968; Guldenpfennig, 1981; Heinila, 1966; Lorenz, 1967; Luschen, 1970 b, 1982 a, 1984; Mead, 1937; Moorhouse, 1986; Mugno, Feltz, 1985; Pilz, 1996; Sherif, 1961; Silva, 1983; Thompson, 1969 и др.).

Определение социального статуса изучаемого объекта в процессе социологического исследования сферы физической культуры и спорта предполагает и другие указанные выше аспекты его рассмотрения как социального явления, в том числе такой комплексный, интегративный подход, при котором объект оценивается как целостная социальная система (подсистема).

Указанные выше проблемы вызывают острые дискуссии ученых. Они ведутся, например, как было показано в первой части книги (Столяров, 1999), по вопросу о социальном характере телесности человека, о соотношении стихийных и сознательных социальных воздействий на физическое и психофизическое состояние человека, его физическую (двигательную) активность. Не только различные, но даже противоположные точки зрения высказываются и по вопросу о статусе физкультурно-спортивной деятельности (особенно современного спорта – прежде всего спорта высших достижений и олимпийского движения) как культурного феномена и т. д. К этим вопросам мы еще вернемся ниже.

Различные социальные объекты сферы физической культуры и спорта, а также сама эта сфера в целом, – это особые, относительно самостоятельные социальные подсистемы, которые занимают определенное место в более широкой социальной системе, взаимосвязаны и взаимодействуют с другими ее элементами, выполняя по отношению к ним те или иные функции.

Поэтому второе направление социологического исследования физической культуры и спорта связано с анализом взаимоотношения изучаемого объекта с другими объектами той более широкой социальной системы, элементом которой он является.

Сначала дадим общую характеристику проблематики данного направления.

Обсуждаемое направление социологического исследования сферы физической культуры и спорта предусматривает решение двух основных задач и соответствующих проблем.

1-я задача – анализ сходства и различия объектов данной сферы с другими;

2-я задача – изучение взаимосвязей и взаимодействия изучаемых объектов с другими социальными явлениями.

С первой из указанных задач связан широкий круг разнообразных проблем, по которым высказываются различные (нередко даже противоположные) мнения, взгляды, концепции. Острые дискуссии ведутся, например, по вопросу о специфике соматической (физической) культуры как относительно самостоятельной сферы культуры и социальной деятельности, а также об отличительных особенностях спорта как социального явления – особой деятельности, особого социального института и т. д. (об этих дискуссиях см.: Столяров, 1999, С. 44–103). Существенно различные ответы даются и на вопросы о том, существует ли в сфере спорта своя особая система ценностей, о ее взаимоотношении с другими культурными ценностями, об особенностях спортивной “субкультуры” (см.: Арвисто, 1972, 1975, 1976; Кравчик З., 1998; Кутепов, 1977; Лубышева, 1997; Люшен, 1979, 1997; Наталов, 1994 б; Столяров, 1988 а-в, 1996 б, 1997 а, г, 1998 б, в, ж, 1999; Столяров, Ипатов, 1996; McIntosh, 1979, 1984 а и др.).

Яркой иллюстрацией сложности и дискуссионности проблем, возникающих в рамках данного направления социологического анализа физической культуры и спорта, может служить вопрос о взаимоотношении спорта с таким важным элементом культуры, как искусство.

В последние годы все чаще высказывается, например, мнение о том, что спорт не только может быть разновидностью искусства, но что он уже является искусством, одной из форм искусства. Вот лишь несколько иллюстраций такого рода взглядов. В ходе дискуссии на тему “Спорт как искусство”, которая во второй половине 60-х годов проходила на страницах журнала “Театр”, К.Я. Голейзовский, Л. Латынина, А. Прядеин и другие участники дискуссии неоднократно высказывали мнение о том, что спорт является искусством. Особенно часто его относили к миру театрального искусства (см. например, Голейзовский, 1966).

Американский ученый Б. Лоу в своей книге "Красота спорта" подробно обсуждает вопрос о том, можно ли рассматривать спорт как искусство, а спортсмена считать артистом: "является ли бейсболист, спринтер, футболист или боксер артистом так же, как скрипач, балетный танцовщик, дирижер?" (Лоу, 1984). Он дает положительный ответ на этот вопрос и, в частности, пишет: "…как живописцу краски и холст, так спортсмену для демонстрации искусства служит его собственное тело. И его искусство может существовать как ради самого процесса исключительно (процесс самовыражения), так и результата ради (включая общественное признание и материальное вознаграждение). А это значит, что оно ничем не отличается от художественной деятельности любого другого артиста. Разумеется, конечные результаты (произведения искусства) разнятся – живопись и скульптура остаются потомкам, а танец живет только пока исполняется, – и в этом спектре "различий" есть место и для спорта, Точнее, он должен располагаться в этом спектре ближе к танцу" (Лоу, 1984, С. 92–93). Член МОК, президент Международной олимпийской академии Н. Ниссиотис посвятил свой доклад на 26-й сессии академии обоснованию положения о том, что “спорт является искусством”, а “атлет – артистом” (Nissiotis, 1987). Французский ученый Г. Пуре, выступая на 4-й и 10-й сессиях МОА, доказывал, что “искусство – спорт, а спорт – искусство; между ними нет никаких границ или отличий. Оба они являются выражением универсального языка” (Pouret, 1964, 1970). Ученый из Канады Ф. Ландри, подводя итоги дискуссии на 26-й сессии МОА о взаимоотношении спорта и искусства, в заключительном слове отметил, что “в ходе дискуссии все группы пришли к согласию о том, что хотя “искусство” – не “спорт”, но “спорт” (спорт высших достижений) может рассматриваться как определенная форма художественной деятельности или как “искусство” (Landry, 1987, Р. 295). В предисловии к книге "Человек, спорт и бытие" (Slusher, 1967) Е. Фриденберг высказал мысль о том, что "спорт – это род прикладного искусства". По его мнению, из специфических искусств спорт ближе всего к балету, где средством художественной выразительности также служит человеческое тело. В то же время он считает спорт самым "сухим" из исполнительских искусств, поскольку он якобы более всего регламентирован. П. Фрэйссине считал спорт таким же искусством, как музыка, поэзия или танец (Frayssinet, 1968). Аналогичные взгляды высказывают и многие другие исследователи (подробнее см.: Столяров, 1998 д; Столяров, Самусенкова, 1996).

Таков один подход к пониманию взаимоотношения спорта с искусством, при котором спорт (какой-то вид спорта) рассматривается как искусство (как определенная его разновидность). Как отмечает Г. Витт, такой оценке спорта в немалой степени способствуют спортивные репортеры, превозносящие художественные достоинства выступлений тех или иных спортсменов, а также широкое использование таких выражений, как “художественная гимнастика”, “художественные виды спорта” и т. п. (Witt, 1982, S. 39).

Вместе с тем высказывается и другое мнение по данному вопросу: признается определенное сходство, наличие общих моментов у спорта и искусства, но они рассматриваются все же как существенно отличающиеся друг от друга феномены культуры (см. например: Сараф, 1978, 1981; Сараф, Столяров, 1984; Столяров, 1998 д; Столяров, Самусенкова, 1996; Столяров, Сараф, 1982; Stolyarov, 1984 a, 1985; Takacz, 1981; Witt, 1982). Некоторые исследователи отмечают трудности в решении обсуждаемой проблемы, наличие оснований для различных ответов на вопрос о взаимоотношении спорта и искусства и считают, что данный вопрос пока остается открытым (см. например: Arnold, 1978; Best, 1974, 1980 и др.).

Вторая группа проблем в рамках обсуждаемого направления социологического исследования сферы физической культуры и спорта связана, как отмечено выше, с анализом взаимодействия, взаимовлияния, взаимосвязей данной сферы с другими элементами социальной системы – социальными общностями, группами, институтами, сферами жизнедеятельности общества и т. д.

Данный анализ предусматривает прежде всего уточнение социальных функций соматической культуры и физкультурно-спортивной деятельности, а также их различных моделей, разновидностей (например, занятий физкультурой, “спорта для всех”, спорта высших достижений, олимпийского движения и т. д.). Предметом исследования являются их социальные функции в образе жизни людей, в структуре свободного времени, в различных сферах общественной жизни – в производственной сфере, в быту, в системе воспитания, образования и организации досуга населения, в области культуры, экономики, политики и т. д.

Данное направление социологического исследования объектов сферы физической культуры и спорта подразумевает также выяснение их роли и значения в решении разнообразных социальных задач (образовательных, воспитательных, культурных, экономических и др.), применительно к различным социально-демографическим группам населения (например, к детям, женщинам, инвалидам), социальным институтам (например, семье, школе, армии, государству) и т. д. На основе этого решается вопрос о социокультурной ценности того или иного социального объекта.

О сложности и дискуссионности данной проблематики можно судить хотя бы по тем проблемам, которые касаются социальных функций, роли и значения современного спорта, особенно спорта высших достижений, или, как его еще называют, “рекордного, элитного спорта”. Именно с этим спортом обычно связывают широкий круг не только позитивных, но и негативных явлений, затрагивающих как отдельную личность, так и взаимоотношения людей, народов, стран, наций и т. д. Поэтому естественно желание ученых и общественных деятелей выяснить значение этой разновидности современного спорта, уточнить ее основные социокультурные функции и влияние на человека и общество, понять социальный смысл спортивных рекордов и т. д.

Указанные вопросы в течение десятилетий находятся в центре внимания ученых. Они обсуждаются в многочисленных статьях, брошюрах, книгах, индивидуальных и коллективных монографиях, диссертациях. Практически ни один крупный научный конгресс, семинар, симпозиум, ни одна конференция по современному спорту и олимпийскому движению не обходят их стороной. Обсуждению данных проблем специально посвящены многие научные конгрессы, конференции, симпозиумы, в том числе международные, например: Всемирные научные конгрессы "Спорт в современном обществе" (Москва, 1974, и Тбилиси, 1980); международные семинары в Варшаве – “Гуманистические ценности спорта” (Humanistyczne wartosci sportu, 1978), “Спорт и культура” (Международный семинар…, 1979) “Культурные ценности спорта” (Kulturowe wartosci sportu, 1981); международная конференция в Глазго “Спорт, культура, общество” (Sport, Culture, Society…, 1986); международный семинар социологов спорта в Готенба, Япония, на тему “Спорт и гуманизм” (Sport and Humanism, 1988); международный конгресс “Спорт и международное взаимопонимание” в Хельсинки (Sport and International Understanding, 1984) и др.

В ходе дискуссий относительно социальных функций, роли и значения современного спорта и связанного с ним олимпийского движения, их культурной ценности высказываются различные, а нередко и прямо противоположные мнения.

С одной стороны, дается позитивная оценка их социокультурной роли и значения. Такая оценка имеет давнюю традицию. Так, Ortega Y. Gasset оценивал спорт как деятельность большого культурного потенциала, исходя из того, что как одна из форм игровой деятельности – наряду с искусством – он спасает современного человека “от серьезности жизни и пробуждает в нем мальчишество”: “За короткое время мы увидели, насколько поднялась на страницах газет волна спортивных развлечений, потопив почти все корабли серьезности… Торжество спорта означает победу юношеских ценностей над ценностями старости”. “Труду, – писал он, – противоположен другой тип усилия. рождающийся не по долгу, а как свободный и щедрый порыв жизненной потенции: спорт” (Ortega, 1950., pp. 411–413). Б. Малиновский (Malinowski, 1944) рассматривал спорт как культурную реакцию на потребность человека в движении.

Высокую оценку социокультурному статусу спорта дают и многие более поздние исследователи. Во многих книгах, монографиях, статьях, докладах и т. д. отмечается важная роль спорта в сохранении и укреплении здоровья людей, их физическом совершенствовании, формировании личности, пробуждении в людях активности, стремления к развитию различных способностей, талантов, приобретению новых знаний и более глубокому самовыражению и т. д. Высоко оценивается роль спорта в системе международных отношений. Обращается внимание на то, что современный спорт выступает как фактор интеграции, сближения народов, выполняет функцию “посла мира”, помогает перебросить мост взаимопонимания, сотрудничества и доброй воли, установить дружественные отношения между различными странами и народами и т. д. Например, Н.И. Пономарев, подводя итоги анализу миротворческой функции спорта, формулирует следующие выводы: “Таким образом, спорт является важным фактором интернационализма, мира и дружбы между народами” (Пономарев, 1974, С. 34); “Можно, с полным на то основанием, заключить, что современный спорт, как важное социальное явление, имеет существенное значение в сохранении мира, развитии между народами дружеских отношений, взаимопонимания и сотрудничества” (Пономарев, 1980, С. 12). Г. Эрбах в докладе на международном конгрессе “Спорт и международное взаимопонимание” в Хельсинки в 1982 г., в качестве одного из основных тезисов своего доклада выделяет положение о том, что “без всякого сомнения спорт является фактором понимания, кооперации и укрепления отношений на международном уровне, что он может содействовать сохранению и укреплению мира… Как существенное выражение интернационализма международное спортивное соревнование является культурным достижением, которое может эффективно содействовать знакомству стран друг с другом, взаимному признанию, уважению и преодолению предубеждений. Он может также содействовать формированию гуманистического, морального сознания и поведения” (Erbach, 1984, рр. 33, 35).

Высокая позитивная оценка социально-культурного значения спорта (по крайней мере того, который развивался в социалистических странах), особенно характерна была для ученых СССР, ГДР и других социалистических стран. Так, известный польский ученый А. Воль обосновывает в своих работах (Wohl, 1970, 1975 b, 1979, 1981 a, b, 1984) важные социальные функции современного (особенно социалистического) спорта, имея в виду как массовый спорт, так и спорт высших достижений. Он подчеркивает их значение для физического совершенствования человека, для приспособления его тела к условиям и требованиям современной цивилизации, их роль в социальной интеграции (функция единения нации, международная интегративная функция) и т. д.

Аналогичную оценку современному спорту и олимпийскому движению давали и дают многие ученые, общественные деятели и других стран. Член МОК Р. Паунд (Канада) в статье, опубликованной сначала в ж. “Нью-Йорк таймс”, а затем воспроизведенной на страницах американского журнала “Олимпиэн” (Паунд, 1987), свою позицию четко выразил уже в самом названии статьи: “Спорт сближает народы”. При обосновании этой позиции он отмечает прежде всего огромную притягательность международного спорта, превышающую, по его мнению, притягательность спорта национального. Р. Паунд так объясняет этот феномен: “Отчасти, ответ можно найти в ритуалах и торжественных церемониях, являющихся неотъемлемой частью крупнейших международных соревнований. Но у международного спорта есть и другая черта. Мы можем идентифицировать себя с соотечественниками-спортсменами, даже если не до конца разбираемся в том или ином виде спорта. Всякий человек немного шовинист в душе, что не так уж плохо. Чрезмерный шовинизм отвратителен, но, к счастью, редок. Определенная мера национального самоуважения является необходимой предпосылкой оказания государственной помощи спорту: без одного не было бы другого. Кое-кто клевещет на спорт, видя в нем “ритуальную войну”. Но и в этой точке зрения есть рациональное зерно, ведь и это – веский аргумент в пользу международного спорта”. Р. Паунд отмечает и другие позитивные, культурные функции современного спорта, указывает, в частности, что спорт “позволяет расширить рамки человеческих возможностей”, “оправдывает себя и в качестве средства развлечения, и в качестве средства индивидуального или коллективного “катарсиса”” (С. 18, 19).

При обосновании позитивных функций современного спорта часто ссылаются на концепцию, согласно которой каждый человек испытывает потребность в снятии изначально присущей ему агрессивности, и спорт является одним из наиболее важных клапанов для этого. К числу наиболее известных сторонников этой концепции относится К. Лоренц (Lorenz, 1967), пытавшийся применить к спорту теорию катарсиса, т. е. снятия эмоционального напряжения, агрессивных импульсов через участие в игре или ее созерцание. Он считал, что спорт выполняет функцию “безопасного клапана” для снятия или по крайней мере смягчения природной агрессивности человека, перевода ее в форму “ритуального конфликта”.

Аналогичные взгляды высказывали и другие исследователи. Так, Н. Элис (Elias, 1947, 1971) обосновывал положение о том, что современный спорт, как и спорт вообще, в своем историческом генезисе является продуктом и активным элементом осуществления культурного и общественного цивилизационного процесса в смысле уменьшения насилия благодаря общественной институционализации поведения, регулирующего насилие. Этот способ снятия агрессивности и напряженности он рассматривает как особенно характерный для современного индустриального общества. Одно из основных положений доклада Л. Сьюэне (Бельгия) на международном научном конгрессе в Мюнхене в 1972 г. состоит в том, что “спорт является инструментом международного мира или по крайней мере инструментом объединения людей”. По мнению докладчика, “международные спортивные соревнования, если они проходят в истинно олимпийском духе, особенно если они привлекают спортсменов и зрителей из числа стран, которые различны в расовом отношении, принадлежат к различным идеологическим и социально-экономическим системам, могут действительно вносить реальный вклад в укрепление мира во всем мире. Международные соревнования представляют собой разновидность сублимации природной агрессивности человека и дают народам возможность осознать, насколько тесно они связаны друг с другом” (Suenens, 1973, Р. 7).

Такое понимание культурной функции спорта широко распространено и среди деятелей олимпийского движения. М. Мзали, премьер-министр Туниса, член МОК, высказал, например, мнение о том, что “катарсис” посредством спорта более сильный и более эффективный, нежели, например, с помощью театра, которому аналогичную функцию приписывал Аристотель (Mzali, 1986, Р. 40). Н. Ниссиотис, президент Международной олимпийской академии, член МОК, важную миротворческую миссию спорта связывал с тем, что “агрессивность составляет наиболее фундаментальную и необходимую силу человеческой природы”, а “спортивное соревнование трансформирует человеческую агрессивность – биологический, существенный элемент, который выражает стремление доминировать над другими – в средство дружеских отношений. Агрессивность, которая приводит к агрессивным действиям и в конечном итоге провоцирует все формы насилия, криминального поведения или даже девиации в сексуальном и эмоциональном поведении, становится необходимым источником величайшего усилия по преодолению границ возможностей человека посредством установления атлетических рекордов в мирном соревновании с другими” (Nissiotis, 1986, Р. 59).