Текст книги "Социология физической культуры и спорта (основные проблемы, новые подходы и концепции). Часть 2. Предмет, значение и история развития социологии физической культуры и спорта"

Особенно высоко оценивается социальная и культурная роль олимпийского движения. Отмечается, что ему “принадлежит важнейшая роль как фактору международного взаимопонимания и инструменту социального управления, включая управление спортом” (Родиченко, 1996, С. 3). Подчеркивается значение олимпийского движения в реализации других фундаментальных ценностей гуманизма. Эти положения отстаивали, например, практически все докладчики на специальной сессии Международной Олимпийской Академии (1985) на тему: “Олимпийские игры: фактор мира и международного взаимопонимания” (см.: Mzali, 1986; Nissiotis, 1986 и др.).

Существенный вклад олимпийского движения в установление мирных, дружественных отношений между народами и странами неоднократно подчеркивал президент МОК Х.А. Самаранч. Так, в “Манифесте спорта”, направленном главе католической церкви папе Иоану Павлу II 12 апреля 1984 г., он писал: “В силу своей универсальности спорт фигурирует на международной арене как инструмент установления братства и мира. Олимпийские идеалы, возвышающие человеческую личность и присущий ей дух солидарности, еще до возникновения международных организаций способствовали единению народов, несмотря на разделяющие их границы. Спорт украшает жизнь и оживляет жгучее стремление к справедливости и миру во всем мире” (Президент МОК…, 1986, С. 19). Выступая перед участниками 50-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Х.А. Самаранч указал на то, что “с момента своего создания Международный олимпийский комитет совместно с другими участниками олимпийского движения, международными федерациями, национальными олимпийскими комитетами стремился отстаивать олимпийские идеалы – радость творчества, взаимное уважение и взаимопонимание между народами” (Президент МОК, 1996, С. 7).

С учетом отмеченных выше социокультурных функций, выполняемых современным спортом и олимпийским движением, многие ученые и общественные деятели отводят им важную роль в системе ценностей современной, по крайней мере европейской, культуры. С. Гульденпфенниг считает, например, что с 19-го столетия наблюдается все ускоряющаяся дифференциация спорта “как относительно самостоятельного образца культуры”, а “олимпийское движение оказалось устойчивой и утверждающей себя силой мирового развития культуры” (Guldenpfennig, 1981, S. 51, 54). З. Кравчик обосновывает положение о высоком социокультурном статусе современного спорта и Олимпийских игр. Современный спорт, полагает он, базируется на двух фундаментальных принципах европейского гуманизма – идее мира и идее fair play; другие ценности, такие как идея дружбы, справедливости, доблести и т. д., занимают лишь второстепенное место в нем. Что касается олимпийского движения, то, как считает З. Кравчик, это движение является “универсальным, т. е. транскультурным, надгосударственным и наднациональным институтом, который стремится реализовать свою систему ценностей в современную модель человеческой активности, сделать мир более совершенным и более гуманным”. Причем, полагает он, “олимпизм – это не только призыв к утопии. Напротив, он творит и реализует ее активным образом – хотя, бесспорно, более в символическом, нежели реальном плане” (Krawczyk Z., 1988, pp. 240–241). Генеральный директор ООН по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) Федерико Майор отметил в своем выступлении на открытии второй международной конференции министров и руководящих работников, ответственных за физическое воспитание и спорт (Москва, 21 ноября 1988 г.), что “спорт стал самой распространенной формой современной культуры, и он способствует обогащению личности в той же мере, как искусство и поэзия, история и творчество" (Выступление…, 1988, С. 4).

В ходе дискуссий о социальных функциях современного спорта и олимпийского движения высказываются, однако, и другие, нередко прямо противоположные, взгляды, дается негативная оценка роли и значения этих социальных явлений в жизни современного общества.

Такая оценка современного спорта иногда связывается с тем, что его основу составляет соревнование, а всякая соревновательная ситуация оценивается как крайне негативная для личности и социальных отношений. Считают, что соревнование наносит вред сотрудничеству, содействует разрушению личности и социальных отношений, формирует порочное разделение людей на победителей и проигравших, приводит к развитию многих негативных качеств личности, таких, например, как эгоизм, агрессивность, зависть и др. На основе такого подхода подвергается критике всякий спорт, спорт во всех его разновидностях.

Чаще, однако, в основе негативного отношения к современному спорту лежит отрицательная оценка не всякого соревнования, а именно тех его форм, в которых оно выступает в современном спорте, прежде всего в спорте высших достижений (“рекордном”, элитном спорте) и профессиональном спорте.

При этом обычно ссылаются на присущую этим разновидностям спорта, как и современному обществу в целом, технократическую тенденцию. Подчеркивают такие антигуманные проявления технократизма в спорте, как специализация, гипертрофированное физическое развитие за счет интеллектуального, духовного, готовность прибегнуть к любым средствам (допинг, жестокость и т. п.) ради победы, интенсивное, нередко вредное для здоровья, использование потенциала юного спортсмена и др.

На эти негативные аспекты современного спорта обращал внимание еще американский культуролог и социолог Т. Веблен (Veblen, 1899), который рассматривал спорт как “псевдоактивность”, как “канал для выхода энергии, которая в противном случае может быть опасной”, как проявление “тоталитарной культуры”, как занятие, имеющее смысл лишь для “праздного класса”. Аналогичную оценку современному спорту давал и социальный философ из Франкфурта Т. Адорно (Adorno, 1963). Он подчеркивал наличие “мазохистского момента в спорте”, подчинение человека машине в спорте, а также разветвленной системы различных регламентирующих правил, и на этом основании относил спорт “к сфере не-свободы”, машинерии и безличностной чувственности.

Г. Маркузе (Marcuse,1955), Дж. Хабермас (Habermas, 1958), П. Винне (Vinnai,1970), Дж. Боме и Дж. Гэдоу (Bohme, Gadow, 1971), Дж. Харгривс (Hargreaves, 1982), Б. Ригауэр (Rigauer, 1981) и другие представители так называемой “критической школы в социологии”, неомарксистские критики спорта (“новые левые”), развивая эти взгляды, обосновывали положение о том, что современный спорт воплощает в себе бесчеловечность социальной организации нашего времени и является врагом свободы. Спортивные правила они считали эксплуататорскими, вопиюще несправедливыми и аморальными. По их мнению, связанная со спортом специализация превращает человека в “винтик в машине спорта”, а погоня за рекордами влечет за собой фрустрацию для всех спортсменов, кроме горстки победителей. Нередко высказывалось и мнение о том, что спорт является своеобразным “наркотиком”, свидетельствует о “патологии личности", что спортсмен выступает как послушное орудие манипуляции и находится в состоянии "отчуждения" и т. д. (критику этих взглядов см. в: Ленк, 1979; Beamish, 1988; Coakley, 1982; Guttmann, 1978; Lenk, 1972 c.; дискуссии по данному вопросу см. в: Sport and Humanism, 1988, pp. 123–156; Sport in the Modern World, 1973, pp. 25–32).

В ходе критики современного спорта и Олимпийского игр особенно часто отмечается их использование для разжигания ненависти и вражды между народами, подогревания националистических и шовинистических настроений, решения узкокорыстных политических целей. Вот лишь несколько примеров. Известный американский философ и психолог Э. Фромм писал: "… посмотрите, какой безумный национализм объединяет людей, следящих за ходом современных Олимпийских игр, которые якобы служат делу мира. На самом же деле популярность Олимпийских игр – это символическое выражение западного язычества. Они прославляют языческого героя: победителя, самого сильного, самого упорного, и при этом не замечают грозной смеси бизнеса и рекламы, столь характерных для современной имитации тех Олимпийских игр, которые проводились в Древней Греции" (Фромм, 1986, С. 166). А. Натан отмечал в своей работе “Спорт и политика” (Natan, 1969), что Олимпийские игры “эволюционировали в ритуалистическую борьбу одной нации против другой. Олимпийские атлеты стали солдатами спорта, который пронизан гротескной концепцией национального престижа”.

Ряд исследователей подвергает критике точку зрения, согласно которой спорту изначально приписывается миротворческая функция. Так, Хорст Майер в статье “Олимпийские игры как модель современного мира” (Майер, 1984), помещенной в немецком журнале “Olympische Jugend”, выступает против защитников тезиса о том, что “спорт обладает имманентными качествами, которые автоматически делают его фактором укрепления мира”.

Некоторые исследователи вообще отвергают тезис о “миро-творческой функции” современного спорта, Олимпийских игр в том числе, их практическую способность вносить вклад в развитие взаимопонимания между людьми. А. Хаксли (Huxley, 1937) еще в 30-е годы писал: “В мире, который не имеет общей религии или философии жизни, но где каждая национальная группа практикует свое собственное частное идолопоклонство, международные футбольные матчи и атлетические соревнования не могут принести почти ничего другого, кроме вреда”.

Немецкий ученый Ф. Генрих (F. Henrich), открывая дискуссию на тему “Вклад спорта в интеграцию всемирного общества” на международном научном конгрессе в Мюнхене в 1972 г., сказал: “То, что Кубертен надеялся достигнуть с помощью Олимпийских игр: вклад в международное взаимопонимание и мир, в настоящее время выглядит как мечта. Можно впасть в отчаяние, оглядываясь на историю современных Олимпийских игр и их неудачи в содействии ослаблению международной напряженности, в интеграцию общества, в укрепление мира. Достаточно в этом плане вспомнить 1936 г.” (Sport in the Modern World, 1973, Р. 81).

Аналогичную оценку олимпийскому движению давал и известный ученый из Канады Ф. Ландри: “Мы не можем сказать, что олимпийское движение в его современном состоянии развития, во всех отношениях, является моделью “баланса”, “простоты”, “относительного равенства”, короче говоря, “подлинно эвритмического целого”, движением, которое содействует “спокойствию, практике философии, улучшению здоровья, наслаждению красотой”, о чем мечтал Кубертен применительно к современной цивилизации” (Landry, 1989, Р. 50).

Многие ученые (см. например: Ленк, 1979; Guttmann, 1978; Sport in the Modern World, 1973, рр. 48–54, 381–388) оспаривают положение о том, что спорт выполняет функцию “безопасного клапана” снятия агрессивности, и отмечают заключенные в спорте возможности для порождения и усиления конфликтов. При этом, как правило, ссылаются на результаты известного эксперимента, который провел M. Шериф (Sherif, 1961) в летнем лагере с американскими мальчиками. Их разделили на две группы и включили группы в активную соревновательную деятельность друг с другом. Следствием этого стало усиление враждебности между группами.

К.М. Болте (K.M. Bolte), подводя итоги дискуссии на тему “спорт и конфликт”, которая состоялась на международном научном конгрессе в Мюнхене в 1972 г., отметил в заключительном слове, что дискуссия так и не дала ответ на вопрос о том, содействует ли спорт конфликтам или их разрешению, но вместе с тем показала, что “спорт не может выполнять катарсическую функцию и тем самым содействовать снятию агрессивности в других областях жизни” (Sport in the Modern World, 1973, Р. 80).

С учетом указанных выше фактов и аргументов современный спорт нередко оценивается как фактор не миролюбия, а конфронтации, как своеобразное проявление войны между людьми или, по меньшей мере, как “прелюдия” к военным действиям. Так, В. Глѐде усматривал “ничье пространство между войной и спортом”, “переходную зону, в которой война, игра и circenses… сближаются друг с другом” (Gloede, 1980, S. 424–426). А. Натан писал в работе “Спорт и общество”: “Те, кто думает, что спорт символизирует мир или функционирует как средство связи между нациями, совершенно не понимает сути дела. Международные события позволяют утверждать, что футбол имеет функцию, сублимирующую войну” (Natan, 1972, Р. 10).

Оль, директор Комиссариата по делам молодежи, досуга и спорта Квебека, написал книгу о современных Олимпийских играх и олимпийском движении под названием “Олимпийская война”, а П. Гудхарт и К. Чэтвей – книгу о современном международном спорте под названием “Война без оружия” (Goodhart, Chataway, 1968), после чего определение спорта как “войны без оружия” прочно вошло в обиход не только журнальных, но и научных статей. Журналист Г. Орвелл (Orwell, 1950) называл спорт “войной без стрельбы” (“war minus the shooting”). Показательна в этом плане и оценка спорта бывшим президентом США Рейганом, который заявил в одном из выступлений: “Спорт – это выражение ненависти друг к другу… Это последняя возможность, которую наша цивилизация предоставляет двум людям для физической агрессии. Спорт – наиболее близкая к войне область человеческой деятельности”.

Подвергается критике и культурный статус Олимпийских игр как высшей формы современных международных спортивных соревнований. Е. Петушкова (1988), М. Кайлла и Дж. Бром (Caillat, Brohm, 1984) и др. выражали, например, сомнение в том, что достоинства (воспитательные, моральные, культурные и даже материальные) Олимпийских игр, в том числе их роль как фактора сохранения мира, соответствуют тем огромным затратам человеческой энергии и материальных средств, которые требуются на их проведение. У. Прокоп рассматривал Олимпийские игры и современный спорт вообще как “капиталистически деформированную форму игры” (Prokop, 1971, Р. 21). Особенно резкой критике Олимпийские игры подвергались и подвергаются за нередко связанный с ними национализм и шовинизм.

Глубокая научно обоснованная характеристика негативных явлений в сфере олимпийского движения содержится в работе известного финского социолога П. Сеппонена “Олимпизм: социологические перспективы” (Seppanen, 1984), в которой, как он сам отмечает, “сделана попытка с социологической точки зрения дать анализ олимпизма как социального движения и социального института” (Р. 2). По мнению автора работы, “в целом олимпизм и олимпийская система представляют яркий образец противоречия между социальными мечтами и социальной реальностью на межкультурном и межнациональном уровне. Олимпийское движение символизирует борьбу между человеческими идеалами и реальностью, в которой он живет” (Р. 22).

Негативная оценка современного спорта и олимпийского движения нередко является основанием для исключения их из мира современной культуры. Как известно, еще Шпенглер, относил современный спорт к парадигмам цивилизации, а не культуры. Известный голландский ученый Йохан Хейзинга занимал сходную позицию в оценке современного спорта, который, по его мнению, стоит “в стороне от… культурного процесса”: “… шумно пропагандируемые соревнования между странами не в состоянии поднять спорт до активной силы, создающей стиль и культуру. Несмотря на свое значение для участников и зрителей, он остается стерильной функцией, в которой древний игровой фактор по большей части уже успел отмереть. Такое понимание идет вразрез с ходячим мнением, для которого спорт является игровым элементом нашей культуры. В действительности он утратил лучшее из своего игрового содержания… О благородном diagoge в том смысле, который придавал этому слову Аристотель, здесь едва ли можно говорить: совершенно бесплодное умение, которое… не обогащает душу” (Цит. по: Аверинцев, 1969, С. 173). Иногда современный спорт включают в сферу культуры, но лишь в ее “низший слой”, относя его к явлениям не “подлинной”, а лишь массовой (“популярной”) культуры (см., например, Adorno, 1963; Jankowski, 1981).

Своеобразную и весьма противоречивую позицию занимает известный немецкий философ и олимпийский чемпион Г. Ленк. В статье “Большим быть, чем казаться” (Ленк, 1981) он, с одной стороны, высказывает мнение о том, что “спорт обладает лишь незначительной культурной ценностью” и “представляет собой гиперкультурную, легко усваиваемую, по крайней мере, функциональную и формальную, связанную с западной культурой и ее (несомненно сомнительным, но постоянно дискутируемым) триумфальным шествием ориентацию понятий, как например, соперничество, победа-поражение, драматическая конфронтация и т. д.” (Р. 20). Вместе с тем Г. Ленк подчеркивает, что “все эти значения и установленные в соответствии с международными правилами, а также разумные, выходящие за пределы культуры нормы не зависят ни от какой специфической национальной или местной культуры и поэтому особенно пригодны в качестве воспринимающего средства для международных встреч и взаимного понимания. Именно потому, что эти спортивные понятия являются скорее культурно “перевариваемыми”, функциональными, формальными, а не зависящими по содержанию от культуры отдельной нации значениями, они могут служить особенно успешно в качестве организационного базиса для выходящих за пределы культурных рамок контактов”. Исходя из этого, он отмечает важное значение международного спорта и Олимпийских игр для международных контактов и международного взаимопонимания. Особенно важное значение, по его мнению, имеет функция Олимпийских игр как “символа сплоченности и единения между людьми” (Р. 79).

При обсуждении вопроса о социальных функциях, культурной ценности современного спорта и олимпийского движения высказываются и другие мнения (подробнее см.: Столяров, 1998 б).

Дискуссии ведутся и относительно социальной роли и значения спорта для различных социально-демографических групп населения. Особенно дискуссионным является вопрос о ценности спорта для детей. В первую очередь речь идет о таких сложных и дискуссионных вопросах: допустимо ли с гуманистических позиций использование спортивных соревнований в системе образования, воспитания и организации досуга детей и подростков? Какова социокультурная ценность этих соревнований? Не приводят ли они к крайне негативным последствиям для личностного развития детей? Возможно ли каким-то образом и каким именно избежать негативного влияния спорта на детей и подростков, как обеспечить его позитивное гуманистическое воздействие на детей и подростков? (подробнее см. Столяров, 1998 ж).

Выше была дана общая характеристика проблематики социологического исследования физической культуры и спорта, затрагивающей их взаимоотношение с другими элементами социальной системы. Теперь дадим более детальную характеристику этих проблем.

Предметом социологического исследования сферы физической культуры и спорта может быть взаимоотношение данной сферы с различными социальными явлениями, элементами социальной системы.

Прежде всего выделим проблемы, которые касаются взаимоотношения социальной сферы физической культуры и спорта с социальным субъектом (в качестве такового может выступать отдельный индивид, социально-демографическая группа населения или общество в целом).

ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЫ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА С СОЦИАЛЬНЫМ СУБЪЕКТОМ

В рамках данной проблематики можно выделить две группы проблем:

А) проблемы отношения социального субъекта к сфере физической культуры и спорта;

Б) проблемы влияния самой этой сферы на социального субъекта.

Охарактеризуем последовательно эти две группы проблем.

А. Проблемы отношения социального субъекта к сфере физической культуры и спорта. Понятие “отношение” социального субъекта к тем или иным явлениям – одно из важнейших понятий не только социологии, но и ряда других смежных наук – психологии, социальной психологии, культурологии и др.

Данное понятие фиксирует прежде всего определенное состояние сознания социального субъекта применительно к тому или иному явлению. Компонентами этого субъективного отношения являются мнения, знания, интересы, потребности, эмоции, переживания и т. д. Особенно важное место в системе компонентов сознания социального субъекта, определяющих его субъективное отношение к тому или иному явлению, занимают ценностные ориентации (установки). “Ценностные ориентации личности (франц. orientation – установка) – разделяемые личностью социальные ценности, выступающие в качестве целей жизни и основных средств достижения этих целей и в силу этого приобретающие функцию важнейших регуляторов социального поведения индивидов” (Краткий словарь по социологии, 1989, С. 443).[11]11
  Ср.: “Ценностные ориентации, важнейшие элементы внутренней структуры личности, закрепленные жизненным опытом индивида, всей совокупностью его переживаний и отграничивающие значимое, существенное для данного человека от незначимого, несущественного” (Философский энциклопедический словарь, 1983, С. 764).


[Закрыть]

Субъективные компоненты отношения социального субъекта к тем или иным явлениям играют важную роль в мотивации его деятельности. Они характеризуют готовность индивида или социальной группы, общества в целом, к деятельности по отношению к интересующему их объекту в определенных условиях. Однако это отношение может проявляться не только в определенном состоянии сознания социального субъекта, но и в его реальных действиях, поступках, которые являются индикаторами, объективными интегральными показателями реального (а не просто желаемого, декларируемого) отношения человека к тем или иным явлениям окружающей его действительности (ср. Жолдак, 1973).

Важную роль в получении социологической информации об отношении социального субъекта к сфере физической культуре и спорту играют конкретно-социологические исследования. Они проводятся на основе использования таких методов, выработанных социологической наукой, как изучение документов, наблюдение, опросы (с применением анкет, интервью и т. д.).

Проблематика конкретно-социологических исследований, проводимых с целью выяснения отношения социального субъекта к сфере физической культуры и спорта, включает в себя широкий круг проблем, которые связаны с решением двух основных исследовательских задач.

Первая задача – выяснение субъективного отношения различных социально-демографических групп населения и общества в целом к физической культуре и спорту.

С решением данной задачи связан широкий круг проблем: что те или иные группы населения знают о физической культуре и спорте; какого мнения они придерживаются об их значимости, полезности, как оценивают их; проявляют ли интерес к ним; чем конкретно интересует их физическая культура и физкультурно-спортивная деятельность (те или иные их компоненты, формы и виды); какие цели, задачи, планы они хотели бы решить, включаясь в данную сферу и т. п.

Вторая задача – определение реального отношения социального субъекта к физической культуре и физкультурно-спортивной деятельности, его реального “вовлечения” (включения) в эти виды социокультурной деятельности.

Под “вовлечением” имеются в виду акты поведения, познания, эмоциональных реакций, имеющие отношение к данным видам деятельности. Например, “когда говорят о вовлечении в спорт, имеют в виду связь личности с одним или несколькими проявлениями спорта. Следовательно, вовлечение означает социальное действие, имеющее отношение к проявлению одного или нескольких аспектов спорта” (Loy etc., 1978, Р. 16).

Процесс “вовлечения” в ту или иную деятельность может иметь разные формы проявления. Авторы книги “Спорт и социальные системы” выделяют, например, следующие типы вовлечения в спорт: “поведенческое вовлечение”, “познавательное вовлечение” и “эмоциональное вовлечение”. В рамках каждого из них в свою очередь выделяются разные виды вовлечения. Например, поведенческое вовлечение в спорт они подразделяют на первичное и вторичное. Первичное вовлечение означает активное участие в спорте в качестве спортсмена. “Вторичное вовлечение относится ко всем остальным формам участия, которых очень много, но которые грубо можно подразделить на две большие группы: участие в “производстве” спорта и участие в “потреблении” спорта” (Loy etc., 1978, Р. 16–20). Еще один параметр процесса вовлечения – “степень вовлечения”. Для характеристики этого параметра используют понятия “частота”, “продолжительность” и “интенсивность” актов поведения, познания, эмоциональных реакций, имеющих отношение к тем или иным видам деятельности (ср. Loy etc., 1978, Р. 20). С учетом того, что разные индивиды и социальные группы населения имеют разную частоту, продолжительность и интенсивность вовлечения в обсуждаемые формы социальной активности, могут быть выделены и разные модели такого вовлечения (см: Артемов, 1963, 1971; Артемов, Подалко, 1977; Cratty, 1967; Kenyon, Schutz, 1970; Loy etc.,1978, Р. 20).

Социологический анализ “вовлечения” (включения) социального субъекта в сферу физической культуры и спорта, в различные связанные с ней виды социокультурной деятельности предусматривает решение широкого круга проблем:

1) о составе популяции, вовлеченной в сферу физической культуры и спорта, т. е. о том, какие группы населения имеют то или иное отношение к данной сфере;

2) о формах проявления, типе вовлечения (включения) в эту сферу;

3) о том, какие социальные факторы влияют на процесс вовлечения населения в сферу физической культуры и спорта, содействуют этому процессу или тормозят его;

4) о динамике физкультурно-спортивной активности личности, социальных групп и т. д.

Конкретно-социологические исследования по указанной проблематике занимают существенное место в рамках социологического анализа физической культуры и спорта.

Особенно широко распространены конкретно-социологические исследованию с целью выяснения отношения населения к физкультурно-спортивной деятельности. Причем, в ходе этих исследований ставится задача выяснить субъективное и реальное отношение к занятиям физкультурой и спортом не “абстрактного” социального субъекта, а конкретных социально-демографических групп населения – лиц определенного пола, возраста, профессий, положения и т. п., проживающих в определенном регионе, в определенный период времени и т. д.

Предметом многих социологических исследований, проведенных в различных странах и регионах, является, например, физ-культурно-спортивная активность школьников, студентов, работников сферы производства, образования, науки и других групп населения. Ставятся задачи выяснить, занимаются ли они физкультурой (спортом), какова мотивация этих занятий, какими именно физическими упражнениями (видами спорта) они занимаются, насколько активно и регулярно, в организованных формах или самостоятельно, какова эффективность этих различных форм и т. д. Дается анализ уровня физкультурной грамотности, а также причин физкультурно-спортивной пассивности тех или иных социально-демографических групп, их ценностное отношение к физкультурно-спортивной деятельности. Изучается физкультурно-спортивная активность населения различных регионов, стран. Обсуждаются социологические проблемы отбора спортсменов и т. д. (см.: Адамсон и др., 1982; Арвисто, 1972, 1982; Бакашвили, 1990; Васильева, 1988; Винник, 1991; Виноградов, 1990; Еншин, 1975; Жолдак, 1982; Кадом, 1986; Кинкадзе, 1990; Кравчик З., 1979, 1988; Кутепов, 1980; Лотоненко, Стеблецов, 1997; Окуньков, 1996; Падалко, 1976; Переверзин, Кутепов, 1990; Пилоян, 1989; Соколов, 1987; Тиряки, 1977; Фельдеши, 1988; Фомин, 1977; Heinemann, 1978, 1988; Kunicki, 1984 и др.).

Проводятся и международные исследования по данной теме. Так, еще в 60-е гг. по программе и под руководством канадского социолога Г. Кеньона было проведено международное исследование с целью выяснить отношение к занятиям физическими упражнениями и спортом школьников различных стран. В ходе исследования было опрошено 941 школьников Канады (447 юношей и 492 девушек), 212 школьников Австралии (соответственно 118 и 94), 881 школьник Англии (482 и 399) и 720 школьников Америки (355 и 37) (см. Kenyon,1968).

В последние годы начинают проводиться конкретно-социологические исследования, в том числе и международные, по изучению субъективного и реального отношения современного поколения людей (различных социальных групп, в различных странах и т. д.) к культурным ценностям тела, а значит, и к соматической культуре. Цель этих исследований состоит в том, чтобы выяснить: о каких параметрах физического состояния (о здоровье, телосложении, физических качествах и двигательных способностях и т. п.) заботятся те или иные группы населения); в чем конкретно проявляется эта забота; какие средства воздействия на физическое состояние используются, каким образом и т. д.

В 1983–1992 гг. была проведена, например, серия социологических исследований (в том числе международных) по программе и под руководством автора данной работы на тему “Показатели, компоненты и факторы физической культуры и здорового образа жизни различных групп населения”. Главная цель исследований состояла в том, чтобы получить социологическую информацию об отношении различных групп населения (школьников, учащихся профессионально-технических училищ, студентов и др.) к своей телесности, к своему физическому состоянию. Более конкретно ставилась задача получить ответ на следующие вопросы: представляет ли тело и различные его параметры (телосложение, здоровье, физические качества и двигательные способности) ценность для них; как они оценивают свое физическое состояние и его различные параметры; проявляют ли заботу о них; какие средства используют при этом; на какие культурные образцы, нормы и правила поведения ориентируются; каков уровень их знаний о своем физическом состоянии, эффективных средствах воздействия на него, методике их применения и т. д.

В связи с этим, естественно, анализировался и широкий круг проблем, касающихся субъективного и реального отношения различных групп населения к физкультурно-спортивной деятельности, тех факторов, которые воздействуют на это отношение и т. д. Особое внимание уделялось отношению родителей к физическому воспитанию детей дошкольного возраста (см. Гендин, Майер, Сергеев, Столяров, 1985; Столяров, 1990 г; Столяров, Новиков, Вишневский, 1990; Столяров, Новиков, Лабскир, 1988).

В бывших республиках СССР по единой программе и методике было опрошено более 10 тыс. человек, в том числе 4180 студентов 24 вузов (опрос проводился под руководством Б.И. Новикова), 2,6 тыс. учащихся 7-10 классов (опрос проведен под руководством М.И. Сергеева), 945 учащихся ПТУ (опрос проведен А.Б. Скоробогатовым), а в Югославии под руководством Ж. Живановича – 200 студентов и 200 студенток. Анализ результатов этих опросов дан в многочисленных публикациях (Гендин, Сергеев, Столяров, 1986 а, б, 1988; Здоровье студентов…, 1990; Новиков, 1988; Пути формирования…, 1986; Сергеев и др., 1990; Скоробогатов и др., 1989; Столяров, 1986 с, 1990 в, д, 1991; Столяров, Бокашвили, Сегал, 1988; Столяров, Быховская, Лубышева, 1998; Столяров, Гендин, Сергеев, 1986; Столяров, Кудрявцева, 1997; Столяров, Новиков, Вишневский, 1990; Столяров, Сергеев, Ген-дин, 1987; Физическая культура и спорт в жизнедеятельности дошкольников…, 1987; Физическая культура и спорт как элементы образа жизни и культуры детей…, 1987; Философско-социологические исследования…, 1988; Gendin, Sergeev, Stolyarov, 1986–1988; Physical Culture and Sports…, 1987; Sport a valtozo vilagbau, 1985; Stolyarov, 1990 b; Stolyarov, Gendin и др., 1985; Stolyarov, Merhautova, Joachimsthaler, 1987; Stolyarov, Sergeev, Gendin, 1985; Telesna kultura ve zpusobu…, 1989 и др.). Их анализу посвящен и ряд диссертаций (Бакашвили, 1990; Васильева, 1988; Вишневский, 1987; Вучева, 1998; Кадом, 1986; Кинкадзе, 1990; Кудрявцева, 1996; Лебедев, 1984; Новикова, 1994; Скоробогатов, 1989; Стопникова, 1992 и др.).