Текст книги "Сказки про нас"

Сказки про Нас

[битая ссылка] Влад Тарасов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Прошу считать совпадения имен и фамилий героев моего произведения с реальными именами и фамилиями чистой случайностью. Хотя книга эта как раз о том, что ничего случайного в нашей жизни не бывает, и любая мысль, засевшая хоть единожды в нашем мозгу, имеет все шансы стать причиной тех или иных событий.

СКАЗКА ПЕРВАЯ

Редко в Общем Доме, как бы мы ни старались мы его обжить, предугадано нам понять замысел Того, кто его сотворил. Во все времена загадки Разума, особенно Русского, все равно остаются не отгаданными. И вечно получается, что на какой Путь ни встань, он все равно окажется в итоге не тем, Что Надо. Опять Нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя… И снова после Потрясения многим хорошо где-нибудь в Уголке, теплом и приютном… И снова надо искать Дорогу от беспросветной тоски и отчаяния до Подвига мирового масштаба.

Так думали Он и Она. Он верил, что в стране следует произвести на свет и воспитать новое поколение. Она уточняла, что начать следует с рождения Их собственного ребенка…

С раннего возраста, как и все дети, Миша любил играть – в прятки, догонялки, позже – в шахматы, после школы – на гитаре, а после института – на синтезаторе. Так получилось, что школу он закончил в 15, а институт в 18 лет, пройдя к 23-м годам путь, которые многие не могут осилить и к 65-летнему возрасту…

Мишенька всегда получал ответы на все свои вопросы, но внятные объяснения давали ему только родители. Например, он говорил другим взрослым «Почему, когда мы играем в игры, есть выигравший и проигравший или вообще нет выигравших?». Взрослые смущенно почесывали затылки, и только родители говорили крохе, что «ничья» – это ущербное слово. Выиграть могут обе команды или игрока, глупо называть это поражением. НИ и НЕ – вообще вредные слоги. Однако так считали только Мишины родители. Почему?

Во время учебы, работы, сна, полезного отдыха Михаил Реброадамов продолжал искать ответ на тот самый детский вопрос.

В школьные свои годы и во время незабываемой студенческой поры он всегда изыскивал время для чтения книг о тех обитателей планеты, которые навсегда остались в сердцах не только своих потомков, но и людей следующих поколений. «Уверен, они-то были близки к разгадке», – размышлял наш герой. А еще он изучал во всех доступных источниках информацию о сохранении внутри себя чего-то важного, ТОГО, что стало уменьшаться в нем по достижении трехлетнего возраста. Он помнил, что когда ЭТО заполняло всего его, оно исходило откуда-то из сердца, и было очень сильным. Он копил ЭТО для себя и всех.

Со временем успешный россиянин Реброадамов, многого достигший в жизни, начал кое-что ощущать. Вокруг многие смотрят на него с едва скрываемой ожесточенностью. Как ни странно, он посчитал это результатом ИХ малоэффективного (для достижения целей) поведения. Вины за собой он не нашел. Это чувство ему никогда не было знакомо. Из других распространенных эмоций гнетущего характера ему свойственны были всего два вида страха. Один был связан с боязнью чего-то не успеть, второй – с осознанием некоего правила. Каждый день он чувствует расширение горизонта познания, а, значит, увеличивает количество своих задач. Такая яркая и не повторяющаяся никогда Вселенная открывала новые перспективы и давала очередные уроки. Это было увлекательно.

СКАЗКА ВТОРАЯ

На центральной улице города, как это всегда бывает в шесть часов вечера, толкалось множество непохожих друг на друга людей. Но Федор Суровый, наблюдавший эту картину из забитого, словно консервная банка троллейбуса, был уверен в другом. Все, кроме него и его жены одинаковы. Тупые, жадные и злобные бараны, готовые в любой момент сделать ему гадость…

Династия Суровых не зря обладала такой фамилией. Впервые в качестве прозвища ее получил прадед Федора – сирота, ставший со временем казачьим есаулом. Акакий Суровый мог одним выражением своего лица заставить наделать в штаны и немца, и австрияка, и подданного Османской империи, с коими он имел дело на разных фронтах Первой Мировой. Этот казак, если верить множеству ходивших о нем легенд, не успев вынуть шашку из ножен, уже распугивал противостоящие его «летучему» отряду силы. Вылазка казачьей лавы почти всегда оставалась бескровной.

Есаул по прозвищу Суровый учил своего сына Макара быть со всеми вокруг строже. Ведь страна внезапно оказалась поделенной на белых, красных, черных и интервентов. Буквально повсюду были враги. Во время ужасов коллективизации Макар увел свою семью в глухой сибирский лес… Кстати, именно он, по сведениям этнографов, стал героем известной присказки. Когда он оглушительно, в полный голос побуждал животину «А ну пошли!», то стадо телят, в страхе убегало все дальше и дальше от него…

Макар передал важные знания сыну Степану, который в будущем одним словом «Лежать!» заставлял приникнуть к земле не только огромную азиатскую овчарку, но и всех медведей в окрестности.

Федору досталась от своих предков не только фамилия, но и их заметная порода, а также крик «Геть!». В троллейбусной давке ему очень боялись доставить дискомфорт, после того как ловили его взгляд. Кустистые брови обычно полностью наезжали на глаза. Федор всех считал подозрительными. Подозрительно тихими были соседи, подозрительно молчаливыми – коллеги по работе, подозрительно заботливой – теща. А ребенок Ваня подозрительно тянулся во время прогулок с мамой к каждому прохожему. «Все это не приведет ребенка ни к чему хорошему», – вспоминал слова отца Федор. По достижении Иваном трех лет отец запретил ему общаться с посторонними.

Так маленький Ваня тоже начал впитывать в себя родовую программу Суровых. Сформулировал ее еще раскулаченный в тридцатом году Акакий Евлантьевич. Именно после известных трагических событий 20-летний Макар увел отца и свою семью в малообитаемые сибирские дебри. Так поступили сотни станичников, не желавших становиться колхозниками…

Первыми, кто вышел из леса, был Федор и его жена Мария. Они с удивлением узнали, что русские люди уже не убивают друг друга. При этом каждый день было очевидным, что их соотечественники все же продолжают наносить вред. Самым страшным из того, что пришлось пережить бывшим отшельникам, была непривычная теснота. В городе живет слишком много людей. Они касаются друг друга, задевают плечами, обнимаются… А вдруг в руке у кого нож?… Как же это было мерзко! Те, с кем пришлось столкнуться семье Суровых, были разнузданно улыбчивыми, по срамному разодетыми в непотребные одежды и безбожно хохотливыми. Женщины были до неприличия обольстительны, что, по заветам прадеда, никогда еще не приводило страну ни к чему хорошему…

Семья Суровых была в общем-то доброй, но бедной и очень гордой. Федор хоть и был на каждом объекте самым ответственным сторожем, постоянно увольнялся, не доверяя мошенникам-работодателям.  Они везде так и старались обмануть его с зарплатой – то на два дня ее задержат, то на четыре… «Обворовать меня задумали, ну уж нет!», – всегда ставил точку в трудовом договоре Суровый. А один раз он забрал трудовую книжку совсем по другому  поводу. Директор охранного агентства, обрадованный множеством задержаний, произведенных Федором, (от всех задержанных после «общения» с охранником пахло мочой), попытался дружески обнять своего лучшего сотрудника. Он также хотел назначить Федора начальником смены. Но задуманное шефом не удалось. Федор быстро отстранился и, крикнув «Геть! Голубой!», выбежал из кабинета руководителя.

В общем-то добрая Федина жена тоже не могла адаптироваться к условиям работы. В филиале торговой сети, где она трудилась, все продажи проходили через других консультантов. Все из-за того, что покупатели принимали женщину-продавца за охранника, уж больно тяжелый был у Марии взгляд. Впечатление о себе она усугубляла тем, что при людях называла иностранцев интервентами. Она спрашивала «Когда же вы оставите Русь-матушку в покое?». Со временем управляющему надоело платить Марии оклад просто так. Он настоятельно порекомендовал малоэффективной сотруднице чаще улыбаться, а не «прожигать нутро» клиентам. «Еще чего! Я что, проститутка, посторонним мужикам улыбаться?! Да мой Феденька за такое убьет!», – открыто заявляла она противному, неприлично надушенному одеколоном и похотливо глядящему боссу.

– Все Они здесь какие-то не такие, – ласково говорили друг другу супруги Суровые, с самозабвением вспоминая ароматные и пустынные чащи сибирского леса.

Здесь стоит упомянуть, что врача-педиатра к Ванечке Суровые тоже не допускали. Ведь с младенцем никогда не было проблем. Чтобы ребенок перестал кричать, Федору достаточно было лишь строго посмотреть в детскую кроватку. «Какой же ласковый отец мой Феденька», – шептала в сердцах жена, меняя малышу тут же распухающий подгузник…

СКАЗКА ТРЕТЬЯ

Имея джип одной из престижных моделей, Михаил, когда не спешил, все равно пользовался общественным транспортом. Он обожал смотреть на людей, искать в каждом из них что-то хорошее. Друзей, партнеров, соратников по творчеству, просто временную компанию для общения он умудрялся находить в самых неподходящих для этого местах. Но это я, автор, могу назвать эти места неподходящими. Миша Реброадамов слова «неподходящий» не знал. У него все подходило ко всему. К примеру, все, кто  воспринимали улыбку Миши обращенной к ним, становились его хорошими знакомыми. Многие даже больше…

Сегодня у Михаила было прекрасное настроение. В первой половине дня он играл на гитаре и синтезаторе, сочинив очередную гармонию из нот и слов. Ритмы музыки всегда упорядочивали его мысли, не давая им запутаться.

Мало того, он решил, что сочиненная им песня настолько полна солнечным светом, что попытался донести свою радость до пассажиров маршрутки. Они казались Мише обессиленными. Напевал он тихо. Но даже едва уловимый напев не вовремя появившегося на ее горизонте «трубадура» раздражал сидящую рядом Еву Эдуардовну. Несколько лет она обращалась в школы и институты, хотела обрести работу. Судьбе было угодно оставить ее безработной до нынешнего дня. Какой-то «зеленый» пацан вгонял в общем-то добрую женщину в непонятное ей самой чувство. Он так молод, но уже так хорошо одет… Родители балуют! А у нее что было в детстве?

– Молодой человек, дома будете песни петь, – полетели в сторону певца слюни Евы Эдуардовны.

– Добрый вечер! Вам нравится моя песня?

– Здесь люди уставшие с работы едут, – почему-то за всех ответила гневная пассажирка, которая даже не имела работы. – А вы при этом улыбаетесь и бормочете ерунду какую-то…

– Бормочу? Я могу петь громче и выразительней:

И бабочкой стала душа,

и мысль полетела дальше.

Спасибо, что жизнь хороша.

Пусть будет такое и да…

– Ты издеваешься, что ли?! Назло еще сильнее тишину нарушаешь!

Добродушный пассажир Реброадамов в недоразумении раскинул руками, по обыкновению осмотревшись на 360 градусов. Никто не обращал на собеседников внимания, так как у каждого из уха торчал проводок, тянущийся к мобильному телефону или МР-3-плееру. Проводка не было только у Евы Эдуардовны, обладающей полезными знаниями о том, что музыка в наушниках портит слух. Она так всем и говорила. И только в самой глубине души женщина понимала, что все-таки желает портативный проигрыватель, (ей нравилась музыка Баха), но просто не может себе его позволить…

– Я вас обидел? Чем могу компенсировать убытки? – с еще большей улыбкой спросил гуманист Реброадамов, поставив себе задачу.

– Да чем ты, малолетка, сможешь мне помочь? – фыркнула в очередной раз Ева Эдуардовна, заново обдав Михаила слюной. – Нахватался умных словечек… Мама с папой, вижу, разодели тебя. Все у тебя в шоколаде, холят, лелеют, за институт платят. У тебя и проблем нет в жизни. Только книжки читать, в которых все равно ничего не понимаешь. Тоже мне сказал «Чем могу компенсировать убытки?». Остроумник! Ты ничего не понимаешь просто… А я все про жизнь понимаю. Знаешь, какое у меня тяжелое детство было?

– Хотелось бы узнать…

– Не хами! Узнать ему хотелось! Если бы такое детство узнал в свое время, то не дожил бы до сегодняшнего дня… Нас с матерью отец бросил, когда мне три года было. Мама сильно болела, а я даже ничем не могла ей помочь, понимаешь… Но она все отдала, чтобы я училась. Я все посвятила знаниям. Аттестат отличницы, красный диплом в институте, практика… Впрочем, практика не совсем удалась, но это не так важно… Не будем о плохом… Так на чем я остановилась?

– …О плохом…

– Не обезьянничай! Тебя родители учили опытных людей не перебивать?

– Учили…

– Не перебивай, сказала!

– Но вы же задали мне вопрос?

– Тебе? Не помню такого… Так вот… Опять ты меня сбил… Потом была аспирантура, кандидатская, докторская… Знаешь сколько зрения в областных библиотеках и государственных архивах потеряла? Знаешь сколько мозолей натерла в археологических раскопках?… Ты хоть представляешь, что у нас в стране больше нет таких узких специалистов по истории оргиастических культов Древней Греции? Хотя куда тебе… Ты хоть знаешь какие были государства на территории нынешней Северной Греции?

– Аркадия, Эпир…

– Смотри какой умный нашелся! Флешка есть – ума не надо. Когда мы учились, интернета не было. А сейчас вам, молодым, все просто…

– Замечательно. Мне тоже Греция нравится… А еще Таиланд, Хорватия, Турция. Давайте поговорим…

– Да о чем с тобой говорить?! – совсем уж взбесилась Ева Эдуардовна. – Небось, богатые мамочка с папочкой с детства тебя по всему миру повозили… А я ведь последние деньги… На единственную поездку… Ради науки! – губы женщины задрожали.

Михаила внезапно осенила мысль о том, как он может поддержать свою спутницу.

– Знаете, я хочу…

– Да что ты там можешь хотеть в свои 20 лет! По клубам шляться, да по девкам. Да?

– Я придумал как решить вашу задачу…

– Никак ее уже не решить, пока всякие скоты на должностях директоров школ и вузов будут вместо специалистов себе любовниц в штат набирать, пока у нас в стране все взятками решается… Мне уже 50 лет, а я все не могу справедливости дождаться… Ой! Тормози, водитель. Мне здесь выходить!

– Все проверено моим опытом, – бросила Ева Эдуардовна, выскакивая из Газели. – Справедливости нет, мальчик… Жалко мне тебя. В какой стране ты будешь жить!

«Какая малоэффективная встреча получилась, – немного грустно выдохнул Реброадамов, который как раз искал преподавателя истории в частную школу. Он владел школой наряду с еще двумя коммерческими предприятиями. – Мне еще многому надо учиться в плане общения с людьми. Такого человека потерял! С опытом…».

СКАЗКА ЧЕТВЕРТАЯ

С раннего детства родители приучили Михаила отказываться от слов с приставкой БЕЗ и НЕ. Поэтому впоследствии он рос дарным, призорным, учем, всегда был в состоянии исходности, помощности и вырос стопроцентным годяем, стараясь удерживать в себе нечто прекрасное из самого раннего детства.

Однако часто он все-таки попадал в зону притяжения большинства, совершал приносящие вред поступки и опускался до слов, которые всегда все сводят на НЕТ. Тем не менее, молодой человек знал, как следует быстро подниматься, редко сожалея о полученном опыте падения. Каждым нервом он ощущал, что жизнь – это скачущий вверх-вниз мяч. Так отведено до конца  срока, определенного человеку. Юноша рано понял что-то… Впрочем, у меня нет слов передать вам ЭТО, так как я не Миша.

К сожалению Реброадамова, вокруг было мало таких, как он. Многих людей хлебом не корми, дай только пожаловаться другим на собственную никчемность и вредность. Фразы «ничего уже не поделаешь», «так уж я устроен», «зачем только я родился!» как магические заклинания. Они снимают с нас всякую ответственность за свое прошлое и будущее.

Одной из таких «заклинательниц» была в общем-то добрая Вероника Никогдатова. Сегодня она шла по мосту, пересекающему речку, чтобы в ней утопиться. Она устала жить, потому что была уверена в одной истине. Другим после ее кончины тоже станет легче. Общественность планеты Земля, наконец-то, пожалеет ее и даже отблагодарит… Посмертно. Этой ночью цепь невероятно драматических мыслей наполняла ее какой-то особенной, только ей понятной значимостью.

Вероника уже перелезла через ограждение и БЕСстрашно взглянула в смертельную черноту, как вдруг услышала позади себя топот бегущего человека. Им оказался часто занимающийся ночными пробежками Михаил Реброадамов. Двигался он всегда. Сторонник здорового образа жизни считал, что именно тело готово дать нужные команды голове. На самом деле тело даже во сне не до конца обездвижено. Подобно звукам музыки, движения помогают навести порядок в мыслях и постоянно вспыхивающих идеях, распределяя их по уровню важности.

– Доброй вам ночи, девушка. Вода сейчас холодновата для купания, да и купальник вы почему-то забыли…

– Беги куда бежал и радуйся жизни!

– О! Отличное пожелание! Я тоже в ответ сделаю для вас что-нибудь с любовью…

– Уже НЕ сделаешь. Меня сейчас НЕ станет. Я НИкому НЕ нужна, меня НИкто НЕ хочет любить, я НЕ смогла НИчего дать своей матери. НИчего не дала своему мужу и ребенку, кроме ежедневных скандалов и истерик. А все из-за того, что у меня НИкогда НИчего НЕ получается.  Я БЕСполезна для близких и БЕСтолкова для того, чтобы сделать хоть что-то нужное для людей.

– А как вас зовут, девушка? – Реброадамов стал перелезать через ограждение.

– НИкак и НИчто –

– вот имя мое.

НЕ скажут его с благодарностью.

БЕЗ жизни, БЕЗ счастья,

БЕЗ всякой любви

БЕСкровит судьба нас коварностью…

Вероника процитировала стихи своего любимого поэта НИкодима НИкчемного, четверостишия которого были известны довольно узкому кругу людей. Зато история о его НЕоконченном самоубийстве облетела всю страну. Он решил спрыгнуть с этого же моста, но догадался, что НЕ способен даже заглянуть в глаза смерти. Когда он корячился на ограждении в обратную сторону, то зацепился ногой, потерял равновесие и упал, выкатившись при этом на проезжую часть. Тогда был разгар дня. Несущийся на полной скорости автомобиль, поравнявшись с телом, резко рванул влево, создав аварийную ситуацию. В ДТП пострадали 13 человек, трое остались инвалидами. При этом Никчемный отделался только синяками и ссадинами. НИкакого наказания он НЕ понес, но с этих пор перестал писать стихи и ушел работать на стройку, о чем, правда, никто не знал.

В будущем этот человек научится обходить слова с приставкой НЕ, и самоубийственный запрос во Вселенную, о котором он уже забудет, осуществится. «Предвестника Смерти» убьет кирпичом на стройплощадке.

Поняв, что девушка НЕ собирается осуществлять задуманное, Михаил легко переставил ее за ограждение, на тротуар. Он был сильным широкоплечим парнем и сто килограммов Вероникиного веса не смутили его.

– Видишь, я и тебе сделала плохо, – всхлипывала молодая женщина. – Ты, наверное, надорвался…

– Все в порядке… Уф… Но похудеть вам придется. Иначе начнутся проблемы со здоровьем…

– Да зачем оно мне нужно, здоровье это? Кому нужно мое здоровье?

– Как кому? Вашей матери, вашему ребенку и вашему мужу. Смотрите… Кажется, это он бежит сейчас сюда…

При этих словах Михаил нежно и в то же время уверенно обнял Веронику. В нее начало переходить что-то непонятное, забытое лет тридцать назад. Внезапно она начала сильными рывками сотрясаться, рыдая без перерыва…

Уже через две недели общения с Михаилом и его друзьями Вероника начала сбрасывать вес и через два месяца рассталась с 23 килограммами. В то время, как она открыла приют для бездомных животных, она весила уже 60 килограммов. В момент, когда Никогдатова открывала свой мини-магазин, ее вес едва превышал полтинник, как в студенческие годы. Любопытно, что Вероника даже не запомнила день, в который у ней отпала надобность использовать приставки БЕЗ и НЕ. По правде говоря, после этого с ней должно было произойти нечто трагическое, связанное с ее запросом. Однако она жива и сейчас. Трудно сказать почему, любимый читатель. Видимо, подходя когда-то к мосту, она до конца верила, что до прыжка в воду ее кто-то спасет, окажет поддержку. Она даже повторяла это шепотом. Однако это лишь мое видение происходящего… Вероника, скорее всего, в тот мрачный день продолжала верить в людей. Сразу же после знакомства с Михаилом она поменяла, наконец, свою девичью фамилию на фамилию мужа и стала Благодаровой.

СКАЗКА ПЯТАЯ

Долгие годы своей жизни Ильяс собирал информацию о древних исчезающих единоборствах Востока. Он пытался найти мастеров или хотя бы единомышленников в интернете, в разных тусовках, даже кое-где за границей. И все бесполезно… Со временем он понял, что, будучи в общем-то добрым, просто докучает людям. Они общаются с ним лишь из чувства такта.

Но это еще полбеды. Его всегда бесил сосед сверху, у которого постоянно что-то грохотало, падало, скрипело и топало… Посторонний шум всегда мешал концентрации его Силы во время сложных поз и движений. Ильяс раздраженно бил по батарее…

Во время занятий в тренажерном зале Михаил Реброадамов очень любил поглаживать (в перерывах между подходами) свои упругие мышцы. Вот и сейчас он ласково разглядывал в зеркале кубики своего пресса… За этим занятием он был застигнут своим отличным знакомым, а по совместительству подчиненным, Андреем.

– Все получается, Миша?

– Все всегда получается, Андрей. А у тебя как дела с обретением Силы.

– Знаешь, ее надо обретать в одиночестве. Поэтому я практикую старинное мастерство дома. В некоторых позициях я достиг желаемого. Но в моменты наивысшей концентрации и появления скорости меня кое-что отвлекает…

– Что же ЭТО, друг мой?

– Ну, во-первых, мама так захламила комнату непонятно кому нужными вещами, что во время моих упражнений постоянно что-то звенит или грохается на пол. А, во-вторых, сосед снизу лупит по батарее что есть силы. После этого все уже не так…

– А ты знаешь его?

– Вижу иногда в подъезде. Непонятный с виду, как и все остальные соседи. Все вокруг слушают бессмысленную музыку, курят на балконах, (мне в окно вонь залетает), пьют спиртное на лавочках. Никодим всегда рядом с лавочкой спит. Не знаю, что этот бомж делает в нашем дворе… Через стену эта толстая неудачница, Вероника, всегда визжит. Мол, никому она не нужна и ей все надоели… Соседям, по-моему, ничего в жизни не надо. Только поесть, поспать и покричать друг на друга…

– А вдруг не так. Ты проверь.

– Как?

– Познакомься с обитателями своего дома. Это же так легко. Они постоянно перед тобой.

– Да зачем мне это надо! Они меня совсем разбалансируют и опустят в бездну мирских страданий! А ты сам знаешь, как я долго из нее выбирался. Спасибо,  что тебя встретил… Все эти зануды похожи на моего одноклассника Макса Червякова, который всегда сбивал окружающих с пути истинного. А те, с кем он служил, говорят вот что. Из-за его совета, данного одному рядовому, склад взорвался. Но Червяков оказался как всегда невиновным…

– Да ты не объезжай тему! Мы сейчас о твоих соседях. Все равно сделай то, о чем я тебе сказал. Это позитивно, восхитительно… Вот увидишь. Я пойду с тобой…

Уже через несколько минут Михаил и Андрей встретили у подъезда Ильяса, выносящего мусор. Ильяс услышал, как за его спиной один из молодых людей на что-то пытается уломать соседа сверху, но тот явно сопротивляется. На обратном пути, двигаясь избирательно через лужи, и, в особенно топких местах балансируя на манер циркового канатоходца, Ильяс увидел странную картину. Незнакомый парень с какой-то глупой улыбочкой двигался к нему, (наверное, будет просить на пиво или на проезд). За ним уверенно шел сосед, (чудак, у которого хаос какой-то всегда в квартире). Скорее всего, идет побеседовать насчет ударов по батарее… Оба молодых человека были плечисты. Принимая во внимание это обстоятельство, Ильяс приготовился встать в позу «всадника» для «пушечного» удара по возможному противнику. Мусорное ведро он мог использовать как отвлекающий внимание, (второго противника), предмет…

– Здравствуй, дружище. Ты знаешь, что это Андрей – твой, в общем-то, добрый сосед сверху?

Андрей при этом отвернулся, скрестил руки и как-то зарумянился. «Опробовать бы на этом неудачнике удар «кнутом», – единственное, о чем он подумал, глядя на Ильяса.

– Ну знаю, что сосед…, – сдавленно выдавил из себя Ильяс, приближаясь к стене дома, и, оглядываясь на 180 градусов. При этом он все-таки встал в позу «всадника».

– Драка! Драка! – кричали, в общем-то, добрые пожилые «доминошники», которых старуха Шиварукова с соседнего подъезда обзывала «краснопузыми».

– А тебя как зовут? – протянул Миша руку. – Меня, например, Михаил…

Уже через полчаса Ильяс и Андрей кое-что поняли. В такой же мере, как они ненавидели друг друга, они были и нужны друг другу. Новым друзьям теперь было так неудобно, что с этого дня каждый, компенсируя вред, нанесенный другому, старался сделать что-то полезное. Еще через год оба сделали дело, полезное для юных жителей. Сначала для подростков их дома, а затем и всего района. Энтузиасты открыли спортклуб редких единоборств. А еще им понравилось обнимать людей. Они поняли, что ТАКОЙ концентрации Силы уж точно никакой шум не помешает…

СКАЗКА ШЕСТАЯ

Иннокентий с тех пор, как себя помнил, боялся сделать что-то не так. ЭТО началось с трех лет, когда мама кое-что сказала. Увидела осколки нечаянно разбитой им вазы. Она объявила при огромном скоплении людей, (Кешу пришли поздравлять с Днем Рождения), о том, что ему ничего нельзя доверить. После запомнившейся на всю жизнь маминой тирады, где еще много чего было сказано о строении Кешиных рук, мальчик как-то замкнулся, хотя заботливая родительница сразу же после досадного инцидента долго успокаивала и ласкала своего в общем-то ни в чем не виноватого ребенка. Даже просила у него прощения.

С тех пор Иннокентий никогда больше не сдвигал с места вещей, кои, упав, могли бы повредиться. Мальчик не мыл посуду даже тогда, когда его принуждали делать это под страхом наказания. В будущем он отказывался помогать своей семье при переездах. Телевизор, компьютер и микроволновку можно было «убить» одним неловким движением, чего уж говорить о серванте со стеклянными дверцами… На занятиях в институте он отказывался брать на себя ответственность за проводимые с помощью колб и пробирок опыты. Парень купил себе полностью металлический телефон какой-то нелепой модели и вообще вел себя, по мнению других, по-идиотски…

С окончанием вуза подверженный тревожности выпускник обнаружил, что не доверяет себе такую хрупкую вещь, как авторитет в компании сверстников, любовь к девушке, проявление инициативы и много других вещей. «Обращу на себя внимание девчонок и пацанов обещаниями, а вдруг не справлюсь… Как же все будут меня презирать!», – с ужасом видел Иннокентий свое возможное будущее. – «А любовь? Вдруг я нечаянно предам ее, ведь у меня все из рук валится…». Между тем, Кеше оказывала знаки внимания девушка, которая была на шесть лет младше его. Она любила аккуратно одетых и молчаливых людей. Это была Эльвира из соседнего микрорайона. В будущем, так и не «нащупав» контакта с Кешей, она поддастся влиянию проживающих вокруг нее эмо…

Друзья, конечно же, общались с Кешей, брали его с собой везде. Тихий приятель был удобным человеком – никогда ничего не предлагал, не обещал, никого не осуждал, не брал взаймы денег и сам никому их не давал. С ним не было никаких проблем, так как, что бы ни происходило, он всегда стоял где-то в стороне и молчал. Когда же он открывал рот, чтобы что-то сказать, то его перебивали, считая, что он просто хочет зевнуть… Обычно люди любят расслабиться в компании таких людей как Кеша. Для этого есть сразу несколько причин. Люди хотят выговориться собеседнику, который не перечит им и не перебивает. Довольно симпатичный парень был популярен у девушек, которым что-то надо было доказать своим родителям, своим подругам и особенно своим парням, с которыми они временно были в ссоре… Малолетки же просто хотели показать, что они уже женщины. В виду этого Иннокентий был убежден, что у него насыщенная личная жизнь. Мало того, где-то в глубине он чувствовал себя солидным человеком, друзья иногда брали его на разборки. Каменное и безразличное лицо Кеши устрашало противников… У него не дрожал ни один мускул, глаза были направлены куда-то в сторону, он умудрялся зевать даже тогда, когда чуть было не начиналась поножовщина… Многие были убеждены, что он несколько лет отвоевал в «горячих» точках. Разумеется, это были те, кто видел его в первый раз.

Устроившись на работу в компанию по установке сплит-систем и кондиционеров, Кеша работал только в одном случае. А именно тогда, когда дело касалось настройки и подключения. Во время переноски и монтажа агрегатов он к ним не прикасался, хотя задания, связанные с переноской, бригадир распределял поровну. В результате всегда кому-то приходилось работать и за себя, и за Кешу. Люди преждевременно уставали и бригада теряла эффективность. Бригадир выяснил это, засекая время выполнения различных этапов на таймере мобильного телефона. «Главный» никогда не был ябедой, он занимался восточными единоборствами и сделал для себя много выводов. Однако для всеобщей пользы он все же обратился насчет Кеши к хозяину компании – своему хорошему знакомому Михаилу Реброадамову. Он был уверен, что босс тут же решит вопрос с незадачливым новичком.

– У тебя есть девушка, друзья, люди, которые тебе готовы доверять? – спросил Михаил своего нового сотрудника. Взгляд его обладал такой силой, что не открыться ему было невозможно.

– Меня никто не замечает…, – сам удивился своей откровенности Иннокентий. До сего момента он не мог сказать ЭТОГО даже себе.

Что и говорить, у него даже фамилия была Призраков. Сам не понимая почему, Кеша рассказал про свою жизнь все как на духу… Ведь ему впервые дали открыть рот. Его слушали и СЛЫШАЛИ!…

– Ну-ка, давай сейчас вдвоем возьмем этот тяжелый кондер, – предложил босс. – Хватайся!… Так… Молодец… Теперь встаем на лестницу с разных сторон… Устанавливаем на стеллаж… Ой! Руку свело… Ой! – Миша внезапно отпустил тяжелый пластиковый короб, из-за чего Призраков не смог его удержать. Кондиционер, грохнувшись с двухметровой высоты, кое-где несильно треснул…

При этом Кеша сделал долгий и глубокий вздох ужаса, судорожно запихав сразу несколько пальцев в рот. Как тогда, у осколков вазы… Веки его были крепко сомкнуты. Он громко заплакал…

Странно… Заново обретя зрение, он обнаружил смотрящие на него с какой-то подозрительной радостью глаза босса. Михаил обнял нового подчиненного, а бригада перестала пинать ногами кондиционер и присоединилась к боссу.

– Вот видишь, – улыбнулся Реброадамов, – в падениях отсутствует что-то такое, что заставило бы тебя погибнуть или потерять авторитет. Просто двигайся снова вверх, чтобы «отклеиться» от подавляющей ситуации. Люди созданы для того, чтобы понимать временные промахи друг друга, – продолжил Михаил. – Они принимают тебя и поддерживают, чтобы проблем у всех Нас было как можно меньше.