Текст книги "После войны"

Представление

– Дорогие товарищи, позвольте вам представить нового управляющего нашего облэнерго. Хороший инженер, заслуженный боевой офицер, направлен к нам из министерства. Надеюсь, что вы с ним сработаетесь. А вам, Сергей Николаевич, могу с полной ответственностью за свои слова сказать: коллектив у нас прекрасный. Нам приходится работать в труднейших условиях, но, несмотря ни на что, мы содержим в порядке все наше хозяйство и выполняем всё, что нам положено выполнять. Так что, прошу любить и жаловать. – Чувствовалось, что старый управляющий буквально выдавливает из себя слова приветствия, а в помещении зала совещаний управления Облэнерго, где происходила встреча, царила тягостная тишина.

– В чем тут дело? Прямо как на похоронах. Надо их расшевелить! Мне очень приятно было услышать, что Виктор Афанасьевич доволен работой коллектива. Надеюсь, что и мне не придется разочаровываться. А теперь позвольте мне коротко рассказать о себе. Мне тридцать два года. Я по специальности инженер-энергетик, закончил Московский энергетический институт. До войны успел поработать в Мосэнерго. Полагаю, что это очень хорошая школа. На фронте с августа 41-го в пехоте, потом в инженерных войсках, сапер, одним словом. Демобилизован по последнему ранению и контузии в 43-м. С тех пор работал в Министерстве энергетики сначала инженером, а затем старшим инженером. Теперь в отношени планов на ближайшее будущее. Прежде всего хочу поздравить вас и себя с большой удачей. Мне удалось уговорить Виктора Афанасьевича остаться у нас на должности главного консультанта. Только просят попусту не теребить. Будем его совместно беречь. С основной документацией я успел ознакомиться еще в Москве. А сейчас хочу поездить по нашим объектам: бумага живого глаза не заменит. На время моего отсутствия всеми текущими делами будет заниматься главный инженер. Нам, конечно, повезло, что последнее наступление было стремительным, и немцы, практически, ничего не успели уничтожить. Тем не менее, радоваться, пока особенно нечему. Генераторные мощности, линии, и подстанции изношены. Кое-что нам, конечно, удастся получить из Министерства. Оно уже сейчас нам выделило «на бедность «три джипа, и несколько десятков километров проводов и кабелей. Попробуем вытянуть еще что-нибудь. На многое не рассчитываю. Средства, как правило, выделяются под конкретные объекты, преимущественно государственного значения. Несколько таких объектов намечается соорудить в нашей области. Однако, с моей точки зрения, у всех этих объектов один существенный недостаток. Строительство намечено на участках, отдаленных от основных жилых и промышленных зон области. Так что пользы нашей энергетике будет от них немного. Будем добиваться, чтобы строительство осуществлялось поближе, либо, что еще лучше, чтобы использовались существующие производственные мощности. Это трудно, но в случае удачи наша энергетика получит существенное подкрепление. Кстати говоря, выдавая технические условия на расширение или новое строительство, руководствуйтесь интересами нашего ведомства и не очень при этом стесняйтесь, но и зарываться не стоит. Репутация джентльменов с большой дороги нам тоже ни к чему (смех в зале). Еще проблема. Часть наших колхозов сегодня не присоединена к централизованному электроснабжению. Что здесь нужно сделать, пока не знаю. Вообще очень рассчитываю на помощь каждого из вас. Если появилась какая идея – в техотдел, к главному инженеру, ко мне. Двери всегда широко открыты. Я чувствую, что у вас накопились вопросы ко мне. Не стесняйтесь, пожалуйста.

В первом ряду поднялся немолодой интеллигентного вида человек в старомодных роговых очках: «Сергей Николаевич, а где ваши люди? Почему вы не хотите нас с ними познакомить?»

Присутствующие задвигались, стали перешептываться, оглядываться вокруг.

– Ага, вот оказывается где собака зарыта! Кто-то видно уже постарался – пустил слух, что я буду заменять их на своих людей. Извините, пожалуйста, не знаю вашего имени отчества…

– Андрон Григорьевич Симаков, старший инженер технического отдела Облэнерго, – представился выступавший.

– Так вот, уважаемый Андрон Григорьевич, во-первых, мне не нравится выражение «ваши люди» – от него хозяйчиком отдает. А если по сути дела, то я никого с собой не привез, никаких пертурбаций сходу устраивать не собираюсь… Да и замечаний у меня пока никаких нет. Разве что в отношении вчерашнего отключения электроэнергии в районе центральной гостиницы. Нет, пожалуйста, не спешите с объяснениями, – остановил он начавшего было говорить главного диспетчера – Я знаю, что в городе, как и во всей области, жесточайший дефицит электроэнергии. Я знаю, что вы вынуждены по очереди отключать районы города. Мне непонятно другое – почему именно этот район потребовалось отключать два дня подряд? Может быть вы хотели продемонстрировать именно мне, раз уж я живу в этой гостинице, как плохо обстоят дела с электроэнергией? Это нарушение технологической дисциплины. Прошу вас выяснить, в чем тут дело. Кстати, в этом районе расположена насосная фекальной канализации (В зале кто-то громким шепотом произнес: «Ч-черт! И в этом успел разобраться!»). Как обеспечивается ее питание во время отключений? – Серебров всмотрелся в зал, пытаясь установить автора реплики, и встретился взглядом с девушкой, улыбавшейся и отчаянно тянувшей вверх руку. – У вас вопрос?

– Скажите, вы женаты? – зал грохнул от хохота, и обстановка сразу разрядилась.

– Поступила записка: «Не слишком ли стремительная карьера – из старших инженеров в руководители облэнерго?» Не знаю. Поживем – увидим. Могу только добавить, что я на эту работу не напрашивался, но раз уж взялся за гуж, то буду тянуть изо всех сил. И если будем работать дружно, то ответ на этот вопрос будет положительным.

Встреча в пути

Дорога была пустынной, встречных машин почти не было. На протяжении последних двух часов езды Сергей не только не видел линий электропередачи, но даже и низковольные линии не попадались.

Как же это они обходятся без электричества? Значит, все на горбу? Планы грандиозные, стройки намечаются огромные, а хлебороб по-прежнему сам по себе.

Серебров так погрузился в свои невеселые мысли, что только в последний момент заметил голосовавшего мужика, и проехал еще метров на тридцать вперед. Увидев, что одну ногу у мужика заменяет деревянный протез, Сергей подал машину назад.

– Садитесь, товарищ. Вам далеко?

– Не очень: по дороге километров десять, да в сторону еще три. Ну там-то меня подвезут или сам дотопаю помаленьку.

Сергей искоса взглянул на пассажира: «Что это вас черт-те куда, да еще без транспорта занесло?»

– Насчет черт-те куда – это вы правильно. Нашему колхозу здесь покосы выделили. Вот приехал посмотреть. Шоферу сказал, чтоб он через два часа, а он запропастился куда-то. А вы на каком фронте воевали? – сменил явно неприятную для него тему попутчик. – Я смотрю у вас три орденские планки и желтая ленточка. Ранение или контузия?

– И то и другое. У меня теперь спина как барометр – быть сегодня дождю, – усмехнулся Серебров. – А вы где ногу оставили?

– На Юго-Западном.

И потекла обычная беседа двух фронтовиков. На пересечении с грунтовой дорогой Никита Артемьевич Новоторов, так звали попутчика, попросил остановить: «Дальше я сам.»

– Куда там сам! Дело к вечеру. Небось все уже по домам. Поехали!

Разговор после бани

После настоящей российской жаркой бани с вениками и полоком, на котором могут усидеть только настоящие мужчины, новые приятели сели за стол, который не отличался разносолами, откуда им быть, но, конечно, на столе стояла непременная бутыль голубоватого первача. Бутыль малость запотела (в погребе стояла). Новоторов, широко улыбаясь, спрашивал: «Как вам, Сергей Николаевич, наша деревенская баня?»

– Замечательно, Никита Артемьевич! А за массаж особая благодарность. Спина как новенькая. Обязательно Стремянному расскажу.

– А вы и Стремянного знаете?

– Я вам честно скажу, Никита Артемьевич, Стремянный – одна из причин, по которой я в эту область подался. Помните песню «Мы не от старости помрем, от старых ран умрем»?

– А массажу этому меня, между прочим, как раз Стремянный и научил. А я Катерину. Вот теперь она меня и спасает.

Екатерина, кончившая хлопотать, тоже села за стол: «Ох до чего ж ты, Артемьич, поговорить любишь! Совсем гостя нашего заговорил, а на столе-то все стынет!»

– Точно, Катя, и водка киснет. Ну первую за знакомство. Чтоб оно не кончалось!

Потом выпили за хозяйку, за гостя, за хозяина, потом Катерина тихонько оставила мужа с гостем с их мужскими разговорами.

На следующее утро

– Спасибо тебе Никита за всё, как говорится, за стол и кров. А баня у тебя отменная! Приезжай и ты ко мне, всегда рад буду. Правда, такой бани не обещаю.

– Чем богаты, тем и рады. Да, Сергей, а у меня к тебе дело. Мы ведь всё на своем горбу. Все наши работы бабы своей хребтиной вытягивают. Лошадь такого не выдержит!

– Понимаю, все понимаю. Только вот ведь какая загвоздка – у вас поблизости никаких высоковольтных линий нет, а строить специально для вашего колхоза не получается: нагрузка мала.

– Ну на нет и суда нет.

– Ты не горячись. Есть у меня одна идея. Получили мы трофейные электростанции малой мощности – ветряки, дизельные, даже две гидронасосные.

– А это еще что за зверь?

– Это хитрая установка: Когда нужна энергия – работает как электрогенератор, остальное время в резервуар воду качает, а потом на той же воде и работает. Погоди. Ты меня перебил. Эти станции мне не нужны, а вот твоему колхозу могут сгодиться.

– Эт-то хорошо, эт-то спасибо. А только кто эти станции установит и обслуживать будет? У нас таких специалистов нет.

Сергей задумался, почесал в затылке: «С людьми туго. Послать твоих девушек на курсы, а?»

– Можно, конечно. Да ведь у нас каждая пара рук на счету. Опять же образование – война ведь тут три года гуляла, не до учебы было. И еще, закрутят девчонкам голову городские ухажоры – что делать будем?

– Я еще сам до конца не все продумал. Сделаем так. Приедешь в город, поговорим. Глядишь, что и надумаем. А пока предварительно кое с кем поговорю. А тебе вот что посоветую. Инвалиды по поездам ходят, милостыню просят. А можно ведь многих из них к делу приспособить, к нормальной жизни вернуть. Подумай, а то все жалуются на нехватку людей, а люди вот они. Конечно, многие из них не подарок, пьют, нервы ни к черту. Но это жизнь у них такая. А при нормальной жизни… Подумай, а на мою помощь всегда можешь в этом деле рассчитывать. Мы ведь с тобой оба фронтовики.

Разговор с секретарем обкома

– Аркадий Михайлович, к вам Серебров. – Помощник секретаря, пожилая, подчеркнуто скромно и строго одетая женщина с убранными в пучок седыми волосами, вопросительно смотрела на первого секретаря обкома партии. Дело было в том, что в обкоме невзлюбили Сереброва заочно. Приехав в область, он не поспешил представиться в обкоме, как полагалось по неписанному этикету, а сразу занялся своими производственными делами, не получив так сказать напутственного слова партийного руководства. За такую партизанщину, конечно, нужно было как-то его ущемить, например, принять через несколько дней, или же хотя бы заставить посидеть в приемной пару часиков, чтобы осознал.

– Знаете что, Клавдия Васильевна, – Аркадий Михайлович улыбнулся, – не будем его сегодня воспитывать. Просите.

Медведев, несмотря на свою молодость (ему еще не исполнилось и тридцати пяти), был великий дипломат и никогда не спешил с выводами и решениями. Поэтому, когда Сергей, сопровождаемый укоризненным взглядом Клавдии Васильевны, вошел в кабинет, ему навстречу широкими шагами, сияя тысячесвечовой улыбкой и протянув для рукопожатия руку, двинулся Медведев: «А мы вас ждали, ждали, ждали!»

Не нужно было быть большим ученым, чтобы понять, что это дипломатически оформленный упрек.

У него, пожалуй, в бархатной перчатке может оказаться стальной кулак, – мелькнуло в голове Сергея, но тем не менее молодой секретарь показался ему симпатичным. – Здравия желаю, товарищ секретарь! – молодцевато, чтобы сгладить неловкость первой встречи.

– Что-то вы нас не больно жалуете. Злые языки утверждают, что вы за это время успели даже в соседних областях побывать, а вот нас навестить… Все это было сказано шутливым тоном, но Сергей понимал, что сейчас схлопотал свой первый, хотя и устный, выговор. – Так что вы нового узнали, с чем хорошим пришли?

Сергей положил на стол амбарную книгу, как тогда называли толстые разлинованные тетради большого формата в твердом переплете.

Медведев с притворным ужасом покачал головой: «Сергей Николаевич, мне ваш громадный труд охватить не по силам. Сделаем так. Вы мне сейчас расскажете что к чему, так сказать, по огибающей. Потом приготовите доклад для обкома эдак часа на полтора-два, не более. А там посмотрим, может быть даже комиссию для выработки решений соберем. Итак, прошу вас. Хотя, минуточку, – появившейся в дверях Клавдии Васильевне, – нам, пожалуйста, кофе, и возьмите на себя телефоны. Мы надолго и всерьез. Итак, слушаю вас очень внимательно.

– Я попросил моего предшественника не бросать нас на произвол судьбы и остаться у нас главным консультантом. Под его руководством подготовлены три справки: по существующим мощностям и топливным ресурсам; по электрическим сетям, подстанциям и линиям электропередачи; а также по имеющимся потребителям электрической и тепловой энергии и пиковым нагрузкам. Кроме того, в Облплане получены данные о перспективах на ближайшие пять лет. Затем, я постарался побывать в наиболее характерных районах области и переговорил с руководителями энергохозяйств двух соседних областей.

– И это все за неполный месяц?!

– Что делать? Жизнь торопит. Думаю, что о существующем хозяйстве я ничего нового для вас сказать не смогу. Все оборудование крайне изношено и работает на честном слове. Существующие мощности в состоянии покрывать не более половины пиковых нагрузок. А если какие-то генераторы вывести на профилактический ремонт, не говоря уж об авариях, то… Мы обратились к руководителям наиболее крупных предприятий с просьбой пересмотреть производственные графики, вплоть до переноса выходных дней, чтобы сократить их участие в пиковых нагрузках. Техуправление разрабатывает мероприятия по двойной тарификации, то есть за участие в максимуме в часы пик платить за электроэнергию придется дороже.

– А разве так можно?

– Конечно! Пиковые нагрузки напрямую связаны с генераторными мощностями, а за эти мощности нужно платить.

– Я в этом, честно говоря, не силен. Обоснуйте специальным письмом, постараемся поддержать.

– Соседние области находятся в другом часовом поясе. Кроме того, у них на границе с нами имеются некоторые избыточные мощности. Они согласились подпитывать нас на условиях взаимообмена. Но для этого нужны линии электропередачи 220 киловольт большой пропускной способности. Согласно данным Облплана намечается стрительство двух больших заводов со своими тепловыми электростанциями. К сожалению технико-экономическими обоснованиями предусматривается строительство этих заводов, что называется, в чистом поле, вдалеке от наших крупных городов. Проектантам так, конечно, удобнее, а вот нам… Во-первых, мы не сможем использовать их тепловые и электрические мощности; во-вторых, предполагается для этих объектов использовать тот газ, который сейчас подается в область, то есть посадят область на голодный паек.

– Сергей Николаевич, вы краски не сгущаете?

– К сожалению. нет. Еще один неприятный момент. На первую очередь строительства не предусмотрены очистные сооружения на сбросах отработанных вод. Это, конечно, большие капитальные затраты, но беда в том что заводы будут строиться выше областного центра по реке. Поэтому наши водозаборы получат всю грязь. Кроме того, ничего не говорится о том, где будут взяты людские ресурсы для строительства и эксплуатации этих предприятий.

– Насчет ресурсов – это, как теперь говорят, их трудности. У нас брать нечего. Хотя, конечно, на время строительства… А вот с очистными сооружениями – это страшно. Так и до эпидемий недалеко. Что же вы предлагаете?

– Поговорили мы с Облпланом и директорами некоторых предприятий в предварительном порядке. Как будто получается, что можно будет выпускать продукцию, для которой намечаются эти заводы, по крайней мере их первой очередью строительства, на существующих предприятиях. Конечно, потребуется провести серьезную реконструкцию. Зато сможем и электростанции новые с большей отдачей использовать. Опять же, практически, новые людские ресурсы не потребуются, по крайней мере, столько, сколько для новых заводов. Ну и новые очистные сооружения городу не помешают.

– Проектанты так просто не согласятся. Насколько я знаю, их технико-экономические обоснования уже переданы министерствами в Госплан. Да и нами эти ТЭО тоже, к сожалению, согласованы.

– Придется разработать новые ТЭО. Без спора не обойтись. Облпромпроект готов. выполнить эту работу, но нужно решение и финансирование.

– С вами не соскучишься. Добивайте, Сергей Николаевич. – Медведев подчеркнуто тяжело вздохнул. – Что там у вас еще?

– Синцовский и Черногрязевский районы не электрифицированы, если не считать движки при районных учереждениях. Как сказал мне один председатель колхоза: «В лесу живем, пню молимся.»

– За такие шутки партбилеты отбирать надо! Что предлагаете? – настроение у Аркадия Михайловича портилось на глазах.

Сергею почему-то вспомнилось из какого-то юмористического рассказа «Вот-вот начнет менять гнев на бешенство!» – Потом одернул себя: «Что предлагаю? Предлагаю паллиатив. Для прокладки линий электропередачи нагрузки пока малы и разбросаны на большой территории. А есть на складах у нас и у наших соседей ветряки и малые гидрогенераторы для речек и ручьев. По репарациям получили. Для их установки и прокладки низковольтных сетей нужны проекты. Сельэлектропроект готов провести совместно с гидрометеорологами обследование, а потом выполнить рабочие чертежи. С монтажом мы поможем. Опять нужны деньги.

– А с обслуживанием как?

– С обслуживанием сложно. Дежурству можно обучить семиклассников. А для ремонтных работ придется организовать специализированный отряд.

– Трудно все это, Сергей Николаевич.

– Конечно трудно. Но что делать? Где нет техники, там ручной труд.

– Это верно. Придется помогать. У вас всё?

– В первом приближении.

– За неделю с докладом для бюро управитесь? – Медведев посмотрел на часы. – Знаете, который час?! Вы на машине? Понятно. Вы где живете?

– Пока в гостинице. Некогда было жильем заниматься.

– А вам и не нужно. Это наш грех. Через две недели будет вам трехкомнатная квартира.

– Зачем такая большая? Мне в Москве одной комнаты хватало.

– Это в Москве. А у нас вы большое начальство. Кабинет нужен. А там, глядишь, и семьей обзаведетесь.

* * *

Медведев все больше проникался симпатией к энергичному, напористому и в то же время интеллигентному управляющему Облэнерго, с которым, помимо всего прочего просто интересно было разговаривать. Оказалось, что оба они заядлые шахматисты и большие любители решать этюды.

Поэтому в обкоме перестали удивляться, что Медведев и Серебров часто проводят вместе свободные вечера. О чем работники обкома не догадывались, так это о том, что из своих частых поездок по области Сергей привозил неприукрашенную информацию о реальном положении вещей. Постепенно Аркадий Михайлович и Сергей Николаевич прониклись доверием друг к другу и частенько обсуждали вопросы, о которых даже и говорить в те времена было рискованно.

Партхозактив

Сегодня в «Голубом Дунае», он же «Не ищи меня родная», не то, чтобы тишина, но намного спокойнее, чем в обычные дни. Самых больших горлодеров мягко (зачем клиентов обижать), но решительно попросили «отдохнуть». Сегодня председательский день. Такой день бывает два раза в году: весной, перед началом посевной, и осенью, когда подводятся итоги сельскохозяйстсвенного года. Ну в конце года что может быть? Кого-то наградят – без этого нельзя: должны же быть успехи, а как же иначе? Кому-то взыскания дадут – снимают редко: охотников на должность председателя колхоза немного, уж больно работенка каторжная – все с тебя спрашивают, все на тебя орут, все тобой помыкают, и всё это измывательство почему-то конкретной помощью называют. А вот весенний партхозактив дело другое. Тут надо держать ухо востро, хотя, уж если правду сказать, так и здесь твое дело телячье – верти хвостом и улыбайся. А все-таки, если председатели между собой сговорятся, то любителей «лепортить» и брать завышенные обязательства можно малость унасекомить, и руководству областному кое-какие претензии предъявить, чтобы не забывало, на ком земля держится.

Вот и собираются председатели в этой забегаловке перед хозпартактивом за жизнь потолковать, слухи всяческие обсудить (плохие слухи, как правило, сбываются), да мало ли у председателей общих тем. Да и председатели вместе за одним столом (из трех столиков составленным) не все собираются – только народ серьезный, проверенный, не один год на этой каторжной должности пребывающий. Вот председатель колхоза «Путь к коммунизму», Соколов Игнат Игнатьевич, человек-легенда, с самого образования этим колхозом руководит, не одно поколение всяческих начальников пережил, все видит, все знает. Одна беда – здоровье последние годы пошатнулось, зимой на заслуженный отдых собирается. Честно говоря, может и поскрипел бы еще сколько-то годков, но начальство областное и районное выпроваживает: уж очень он трудный человек, ему нельзя приказать, уговаривать надо. Ну и что из того, что колхоз крепкий, что колхозники живут там лучше, чем в иных прочих местах? Начальники тоже живые люди – ежели каждого уламывать-уговаривать, так это никаких нервов не хватит.

Напротив него Новоторов Никита Артемьевич из колхоза «Вперед», фронтовик, ордена, медали, ногу потерял. Человек он не слишком молодой, за сорок, руководитель энергичный, в городе многих знает – все колхозу на пользу: бетонные плиты на заводе стройматериалов бракуют, а он об этом уже извещен, тут же предлагает бесплатно вывезти, дорогу к шоссе ими замостил; электричество не подводят – а у него ветряки и гидронасосы-генераторы работают. И от него польза – обмотки моторов и трансформаторов приспособились в колхозе перематывать. Другие подсобные производства организовали. Колхозники в осенне-зимний период там работают, живую копейку зарабатывают. Еще четверо председателей, крепких середняков, за столом сидят, солидно, степенно дела обсуждают.

Вроде бы ресторанчик так-себе, в городе есть и получше, но чем он серьезных людей привлекает: за твоим столом тебя слышат, а за соседним как уши не напрягай – ничего.

– Так вот что я вам, други мои, скажу, – Соколов набрал воздуха, одышка треклятая замучила, – конечно, инициативщиков на активе ждать надо. Думаю, что кто-то из молодых да ранних выскочит с полуторным планом хлебопоставок. Значит и нам нужно кого-то подготовить, но тонко, умело.

– Я думаю, Рыбникова, он до этого года сам бригадиром был, дело понимает, – пробасил председатель «Заветов Ильича». – А насчет подготовки – скажу ему пару слов, да он и сам грамотный, сельхозтехникум кончил, или Коноплева, тоже грамотный, только что из армии, ремонтником был.

– Еще меня что грызет, хоть вроде не сегодняшнего дня разговор. – продолжал Соколов, – есть у меня замена, сам готовил, но ведь чужого дядю навязывать будут, моего Самарина наверху не любят. Сколько я ему чертушке говорил «Не лезь, не спорь. Соглашайся, а делай как считаешь нужным.» Нет, все доказывает! – Опять тяжело вздохнул старый Игнат.

– Ладно, не чужие люди, присмотрим, – успокоил Новоторов.

Председатели согласно закивали: что Новоторов умеет «присмотреть», знали. Вроде бы и нет его там, где кому-то что-то «разъясняют», а почему-то на него думают.

– Ну и ладно. Теперь насчет лошадок, огороды вспахать. Кто поможет?

– А твои-то где?

– А мои на неудобьях пашут, косогоры там…

Председателям объяснять не надо: не у него одного тайные поля.

– А фуражом поделишься?

– Конечно! О чем разговор.

* * *

На хозпартактиве все шло своим чередом. Председательствующий объявил совещание открытым. Потом исполнили гимн – все встали. Потом избрали почетный президиум – Политбюро во главе с товарищем Сталиным. Председательствующий предложил выдвигать кандидатуры в рабочий президиум. Все насторожились: рабочий президиум штука серьезная, можно сказать политика. Ведь как бывает: человека постоянно выбирают в президиум, он у всех на виду, и вдруг нет его в списке. Что такое?! Вроде бы ничего такого и не сделал, замечаний, а тем более выговоров не получал. А он уже не тот! Вокруг него настороженная тишина. Что-то с ним не так! Надо держаться на всякий случай подальше. Вот поэтому в зале тихо. Встает кто-то не то в третьем, не то в четвертом ряду. Дескать, рядовой товарищ, можно сказать голос масс, достает из кармана список: «Я предлагаю ввести в президиум следующих товарищей…» Ишь ты! Я предлагаю! Да над этим списком чуть не месяц в обкоме и в райкомах работали, с инстанциями согласовывали!» Все это конечно понимают, но порядок, тьфу, то есть демократия нужны, а как же иначе. Список оглашен. Больших неожиданностей нет. Соколова не включили, понятно: он на излете. Нового начальника областного управления госбезопасности Ростовского в президиум ввели… А куда старый девался? Ладно, не нашего ума дело. А вот этот Якименко откуда взялся? Да это же новый председатель колхоза «Новая жизнь»! Это серьезно: в президиум зря не посадят. Не иначе как он с инициативой выступит.

Потом опять пошло как обычно. Первый секретарь Медведев с часовой речью выступил (Хотелось Александру Михайловичу это дело секретарю по идеологии поручить, но нельзя табель о рангах нарушать.). Расказал о невиданных успехах нашей страны за отчетный период, о великих стройках коммунизма, о том, что все трудящиеся всех стран с надеждой взирают… (Что этот идиот мне понаписал?! – но одернул себя, – Сам виноват, читать загодя надо было.) Наконец, перешел к областным делам, перечислил что в области строится и намечается к строительству, сколько жилья в строй введено, а потом перешел к главному: «Время товарищи напряженное, нельзя забывать о капиталистическом окружении, Родине нужно помогать. Парторганизация области надеется на вас, товарищи колхозники. Я уверен, что все сельхозработы будут проведены в сжатые сроки, будет получен достойный урожай, и все вы выполните как положено первую заповедь колхозника.»

– Слово представляется председателю колхоза «Новая жизнь», товарищу Якименко Якову Николаевичу, – объявил председательствующий.

Из-за стола президиума поднялся и неторопливо прошел к трибуне (видать бывалый – отметили про себя председатели) человек лет тридцати в новенькой командирской гимнастерке, с зачесанными назад темнорусыми волосами. Окинул взглядом маленьких, но цепких глаз зал, чему-то улыбнулся, достал из нагрудного кармана гимнастерки сложенные вчетверо листки и начал читать. Сначала шла ритуальная часть, то есть он говорил о заботе Партии и правительства и лично товарища Сталина о колохозном крестьянстве, неодобрил американских и британских империалистов, – все это председатели слушали в полуха, ждали, когда заговорит о деле, и дождались: «В ответ на заботу… мы, колхозники колхоза «Новая жизнь», подсчитав свои возможности, принимаем на себя следующие обязательства, а именно сдать государству поставки по молоку, маслу и мясу не менее, чем на 140 процентов от плана, а по зерновым 150 % к плану. Мы призываем всех колхозников области последовать нашему примеру.»

– Ну вот теперь все ясно: еще одного Сенькина нам на шею накачали, – поморщился как от зубной боли Соколов. – Ну да ладно, мы тоже не лыком шиты, кое-что на этот случай приготовили.

– Ну товарищи, кто первый? Смелее! Смелого пуля боится, смелого штык не берет, – подбадривал председательствующий. Но не спешили откликнуться председатели. Наконец, поднялась рука: «Разрешите!»

– Пожалуйста, пожалуйста, прошу к трибуне. Не перевелись еще на Руси смелые люди! Слово предоставляется председателю колхоза «Власть Советов», товарищу Коноплеву Ивану Сергеевичу.

Коноплев, тоже молодой, тоже в гимнастерке, видно недавно из армии, поправил спадавшую на глаза русую прядку, посмотрел в зал, оглянулся на президиум, потом вдруг как-то напрягся, как перед прыжком: «Дорогие товарищи, я как и Якименко, первый год председательствую. Люди у нас хорошие, душевные, стараются помогать. Хозяйство, грех жаловаться. Фуража до весны хватило. Посевной материал тоже есть. Волков хорошим хозяином был. Вот мы перед хозпартактивом с бригадирами, агрономом и зоотехником подсчитали, какие обязательства на себя можем принять. Получается на круг не более 115, от силы 120 процентов, если, конечно, погода не подведет. Может мы чего недоучли, не так считали… Вот хорошо бы Якименко нам объяснил, как это у него получается. У меня всё.»

В зале начались оживленные разговоры, а в президиуме возникла некоторая растерянность. Ростовский шопотом бросил несколько фраз насчет антисоветчины, а также о том, что пора бы призвать к порядку и сурово наказать. Первый секретарь Синцовского района нахмурился, вполне обоснованно предвидя, что схлопочет взыскание за слабую подготовку к хозпартактиву и плохое воспитание руководящих кадров. Все глядели на Медведева: дескать, ты главный, ты и выручай.

Медведев вздохнул про себя: «Как что, так Медведев. А сами то они на что? Полезли с инициативой, а ведь я предупреждал. Теперь вот нужно спускать на тормозах, – но внешне виду не показывал, даже наоборот широко и задушевно улыбнулся. – Иван Сергеевич, вы совершенно правы, считать нужно уметь. Мы в ближайшее время организуем курсы по экономике сельского хозяйства для молодых председателей. Впрочем, если кто из старых захочет их посещать, милости просим. Учиться, как говорится, никогда не поздно. Но, конечно, превращать партхозактив в семинар не следует.»

– Кто еще хочет выступить. Вопросы какие?

– У меня вопрос, – тяжело поднялся Соколов. – Можно с места?

– Можно, но лучше с трибуны. Вы человек знающий, опытный, всем вас интересно послушать, – старался улестить его председательствующий: Не иначе как еще одну свинью собирается подложить старый хрыч в отместку за то, что в президиум не выбрали.

– У меня вот какой вопрос. Нет между колхозами и МТС согласия. Вроде бы одно дело делать должны, а понимаем это по разному. В чем задача колхоза? Грамотно и в сжатые сроки провести сельскохозработы, чтобы получить богатый урожай и хороший выход другой продукции сельского хозяйства. Так? А в чем задача МТС? Выполнить как можно больший объем ремонтных и профилактических работ, и получить как можно больше денег с колхозов. В результате – ремонт некачественный. Такое впечатление, что главная забота ихних ремонтников – вывести технику за ворота МТС, а там хоть трава не расти. Нам приходится у себя организовывать ремонтные бригады и они доводят до ума работу в кавычках МТС. Я уж не говорю, что если техника встала в поле, то выезда туда ремонтников не допросишься.