Текст книги "Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена"

В своем описании битвы при Грюнвальде-Танненберге польский хронист Ян Длугош, автор латинской «Истории Польши» (основанной на латинской «Хронике конфликта», лат.: Сhronica Сonflictus, написанной через несколько месяцев после окончания Великой войны польским вице-канцлером Николаем Тромбой), перечисляя орденские знамена-хоругви, не упоминает главное знамя Тевтонского ордена – стяг с образом его Небесной Заступницы и Покровительницы – Пречистой Девы Марии с Богомладенцем Иисусом на руках и орденским гербовым щитом с черным крестом на белом поле. Из этого можно сделать вывод, что полякам и литовцам не удалось овладеть орденским стягом с образом Пречистой Девы (поскольку Длугош описывает только те прусские хоругви, которые в качестве трофеев висели в его время в церкви краковского королевского замка Вавель).

Cледует заметить, что никаких достоверных данных об использовании орденской конницей столь распространенных в кинофильмах и на книжных иллюстрациях белых конских попон, да еще с черными крестами, до нас не дошло (как и достоверных данных о наличии на копьях «тевтонов» белых, с черными крестами, копейных флажков-«прапорцев», именовавшихся впоследствии «флюгерами», не говоря уже о прапорцах с иными эмблемами, вроде флажка с серебряным ключом на красном поле, представляющего собой уменьшенную копию знамени, под которым выступала в битве при Танненберге «хоругвь»-«баннер» Верховного казначея Тевтонского ордена). По-немецки копейный флажок (имевший обычно, хотя и не всегда, треугольную форму) именовался «вимпель» (Wimpel), то есть буквально «вымпел» (светские рыцари обычно украшали свои копейные флажки родовыми гербами).

Отсутствуют и относящиеся к описываемой эпохе сведения о ношении братьями-рыцарями Тевтонского ордена на шлемах султанов или плюмажей (вроде описанных Генриком Сенкевичем в романе «Крестоносцы» павлиньих или страусовых «чубов», которые благородный польский рыцарь Збышко из Богданца так мечтал поскорее сорвать со шлемов «тевтонских псов» и преподнести в дар своей возлюбленной Дануське, замученной впоследствии коварным сатанистом Зигфридом де Лёве). Дошедшие до нас изображения «тевтонов» в оперенных шлемах, как правило, датируются не ранее чем серединой XVI в. Точно так же нет достоверных свидетельств сочетания на щитах «орденских братьев» (в отличие от светских вассалов, «военных гостей» и наемников ордена Девы Марии) орденского герба с иными эмблемами. Скорее всего, щиты (во всяком случае, боевые) всех членов ордена Девы Марии, вплоть до представителей его высшей иерархии, были украшены в описываемое время исключительно гербом ордена – прямым черным крестом на белом поле.

Пехотинцы орденского войска (их также именовали по-немецки «орденсдинерами», Ordensdiener, то есть буквально «слугами ордена», или просто «динерами», Diener, т. е. «слугами») были вооружены длинными пиками, более короткими копьями, мечами, тесаками (дюссаками, иначе: фальшионами), боевыми топорами, а также арбалетами (которым «тевтоны» отдавали предпочтение перед луками). К 1410 г. в арсеналах Тевтонского ордена насчитывалось 4500 арбалетов и примерно один миллион арбалетных «болтов».

Следует заметить, что «тевтонские» луки и арбалеты, по свидетельствам современников, уступали сложносоставным (композитным) лукам, состоявшим на вооружении татар из войска Витовта, не только в скорострельности и в дальности стрельбы, но и в пробивной силе. Длинные татарские стрелы с большими и длинными наконечниками, выпущенные из татарских луков, летели если и не на километр (во что трудно поверить, все-таки лук, какой бы он ни был, не катапульта и не баллиста!), то, во всяком случае, метров на 500, если не больше, а на расстоянии 100 м пробивали человека насквозь, нанося чудовищные, рваные раны. Особые бронебойные стрелы с гранеными узкими (или долотовидными) наконечниками не были, конечно, способны пробить рыцарские латы «готического» типа (который, впрочем, мог себе позволить далеко не всякий христианский рыцарь), однако пробивали широко распространившийся к описываемому времени, упоминавшийся нами выше, более легкий пластинчато-нашивной доспех (бригандину, по-немецки: «платтенрок», Plattenrock, или «ленднер», Lendner) не слишком большой толщины и легко пронизывали кольчугу.

Защитное вооружение «динеров» состояло из железных наголовий с полями («железных шляп», или, иначе, шлемов-шапелей), надевавшихся обычно поверх кожаных или кольчужных подшлемников, кольчужных рубах с рукавами (а часто – также с кольчужными чулками), порой – также металлических нагрудников-кирас, наплечников, наручей, наголенников, наколенников и облегченных щитов (литовских павез, о которых подробнее пойдет речь далее).

«Железные шляпы», вместо шлемов с забралом, нередко носили и «братья-сарианты» Тевтонского ордена, чье защитное вооружение в остальном почти не отличалось от рыцарского.

14. О войске польско-литовской коалиции при Танненберге

Чрезвычайно пестрое в этническом отношении союзное войско Ягелло и Витовта состояло (по «усредненным» подсчетам) из 22 000 конных и 8000 пеших воинов. Оно подразделялось на 90 «хоругвей» («баннеров», или «знамен»). Польская часть армии состояла из 56 отрядов (в том числе западнорусских – львовского, галицкого, перемышльского и др.). Считается, что «хоругви» литовского войска были более многочисленными, чем у поляков (доходя в некоторых случаях якобы до нескольких тысяч бойцов). Тем не менее наиболее боеспособное ядро союзной армии составлял польский контингент (хотя в Польше и не было постоянной армии; в случае войны собиралось всеобщее ополчение, или, по-польски: «посполитое рушение»). Для польской части союзной армии были характерны значительные различия в вооружении и боевой выучке. Тем не менее большинство польских рыцарей ни в чем не уступало «братьям» Тевтонского ордена.

В комплект защитного вооружения состоятельного польского рыцаря входили:

1) стальной шлем с подъемным забралом, стоимость которого соответствовала в описываемое время поденной плате плотника за 100 дней или стоимости пяти молочных коров (стоимость шлема с забралом была вдвое выше стоимости аналогичного шлема без забрала); под шлем надевался кольчужный капюшон, а под него, в свою очередь, – матерчатая или кожаная шапочка-подшлемник, амортизировавшая удары;

2) кольчуга (надевавшаяся поверх кожаной или стеганой суконной куртки);

3) надевавшаяся поверх кольчуги бригандина-«платтенрок» (или кованая кираса);

4) стальные наплечники;

5) стальные налокотники;

6) стальные наручи;

7) стальные (датные) перчатки;

8) стальные набедренники;

10) стальные наколенники;

11) стальные наголенники;

12) стальные (латные) башмаки со шпорами (надевавшиеся поверх кожаных башмаков и обычно оставлявшие ступни открытыми).

Аналогичное защитное вооружение имели «братья-рыцари» Тевтонского ордена, светские прусские рыцари – вассалы ордена, «военные гости» ордена Девы Марии, чешские, моравские и венгерские рыцари Владислава Ягелло и, возможно, самые богатые и знатные литовские князья и бояре.

Поскольку, в отличие от немногочисленных орденских братьев, выделявшихся из общей массы рыцарей и воинов своими белыми плащами и щитами с черными крестами, светские вассалы-ланд(ес)риттеры, гости и наемники ордена, а также ополченцы прусских городов были одеты весьма пестро, не отличаясь по внешнему виду от бойцов польско-литовской армии, Владислав Ягелло приказал своим рыцарям и воинам в качестве отличительного знака прикрепить к доспехам пук соломы (по Длугошу) или надеть соломеные повязки (если верить Е.И. Разину). Странно, что это обстоятельство не нашло отражение ни на известной картине Яна Матейко «Грюнвальдская битва», ни в романе Генрика Сенкевича «Крестоносцы», ни в его экранизации.

Непременным атрибутом богатого рыцаря были золотые шпоры и рыцарский пояс из тяжелых золотых (или позолоченных) пластин.

Наряду с главным оружием – тяжелым рыцарским копьем (длиной до 5 м), они часто применяли в бою облегченные литовские копья-сулицы (бывшие примерно вдвое короче). В отличие от «тевтонских» и вообще немецких рыцарей, польские рыцари чаще применяли в ближнем бою не рыцарский меч, а булаву, пернач (шестопер), чекан (боевой молот, клевец, «птичий клюв») и боевой топор. Кинжалом обычно добивали раненых, за которых не надеялись или не желали получить выкуп. Деревянные щиты, обтянутые выделанной кожей и расписанные яркими красками, имели овальную или четырехугольную форму, нередко с вырезом в верхней части для вкладывания в него копья.

В отличие от немецкого и вообще западноевропейского дворянства, в Польше несколько дворянских (шляхетских) родов выступали под одним общим гербом (образуя так называемые «гербовые братства»). Чаще всего польские гербы представляли собой символы, эмблемы или геральдические фигуры белого цвета на красном поле (или наоборот).

Стрелки из арбалетов и ручных бомбард-фистул (при Танненберге обе армии применяли огнестрельное оружие самого разного калибра, включая ручное) союзного войска (как и орденской армии) использовали в качестве защитного вооружения так называемый стоячий (станковый) щит (по-немецки: «зетцшильд», Setzschild), известный, между прочим, и татарам (под названием «чаппар»), с прорезью-бойницей для стрельбы, украшенный геральдическими эмблемами (у орденских стрелков – черным крестом на белом поле).

Многие представители польского мелкого дворянства – шляхты (от немецкого слова «гешлехт», то есть «род», «семейство») – не обладали ни необходимым боевым опытом, ни необходимой боевой выучкой, ни надлежащим вооружением. Поэтому польский король пытался вооружить их на свои собственные средства. Кроме того, он повелел богатым князьям (магнатам, «можновладцам») своего королевства помочь ему вооружить менее состоятельную шляхту. Судя по всему, многие простые шляхтичи не имели пластинчатых доспехов, которые покрывали бы их с головы до ног. Они были вынуждены обходиться кольчугой в сочетании с простым металлическим нагрудником, или же кожаной курткой, обшитой металлическими пластинками. Только состоятельные польские рыцари могли позволить себе роскошь иметь шлем с забралом. Рыцари победнее довольствовались упоминавшимися выше простыми, недорогими и практичными «железными шляпами» (по-немецки: «эйзенгут», Eisenhut по-французски: «шапель», chapel) – наголовьями с невысоким округлым или приостренным куполом и с широкими, слегка опущенными вниз полями, или сфероконическими шлемами восточноевропейского типа, оставлявшими лицо открытым.

Вооружение и доспехи большинства литовских воинов были типично восточноевропейскими. Только богатые и могущественные бояре могли позволить себе тяжелые доспехи. Широко распространены были железные или стальные шлемы-шишаки конической формы и кожаные панцири, а также типичные литовские щиты-павезы (в виде выпуклого прямоугольника или трапеции, с выпуклым вертикальным желобом по оси), деревянные, обтянутые кожей и полотном и расписанные яркими узорами или гербами (польские шляхетские роды породнились с литовскими знатными родами, зачислив представителей этих родов, принявших крещение по римско-католическому обряду, в свои «гербовые братства» – на православных подданных князя Витовта эта привилегия не распространялась, ибо правоверные католики-поляки не считали православных «схизматиков» равными себе).

Что же касается жмудинов, то они, судя по данным современных летописцев, были одеты в звериные шкуры и вооружены в основном метательными копьями (сулицами-дротиками) и составными (композитными) луками – оружием, превосходно зарекомендовавшим себя в дебрях Самогитии (но уж никак не «каменными топорами», как утверждает белорусский автор А.Е. Тарас).

Относительно союзников Ягелло и Витовта весьма лояльный к обоим высокородным литвинам Генрик Сенкевич (между прочим, сын крещеного литовского татарина) не скупится в своем романе «Крестоносцы» на, прямо скажем, далеко не лестные эпитеты. Так, татары на службе у Витовта, по утверждениям нобелевского лауреата, – «дикари, отличавшиеся неслыханной свирепостью – вид у татар был такой зловещий и дикий, что их скорее можно было принять не за людей, а за диких лесных чудовищ» (а ведь таковыми они представлялись не какому-то окаянному «тевтонскому псу», а главному положительному герою романа – польскому «рыцарю без страха и упрека» Збышку из Богданца). Вслед за татарами на страницах романа Сенкевича появляются и другие союзники Витовта – «точно такие же дикие бессарабы с рогами на головах», «длинноволосые валахи, которые вместо панцирей покрывали грудь и спину деревянными досками с неуклюжими изображениями упырей, скелетов или зверей» и тому подобные «порождения Мордора» (выражаясь языком современного толкиниста).

В данной связи необходимо заметить (не вдаваясь в подробности и особенности вооружения и внешнего вида бессарабов с валахами), что в действительности татарские конники Витовта (кроме золотоордынского контингента хана Джелал-эд-Дина, у Великого князя Литовского имелись и собственные, служилые, татары, переселившиеся в Литву еще раньше и сражавшиеся в составе литовских отрядов) были вооружены в соответствии с золотоордынскими традициями, восходившими к традициям Чингисхана и Батыя (Батухана). Почему-то принято считать, что хан Джелал-эд-Дин привел под стяги Витовта только конных лучников. Лучники в татарском войске, несомненно, имелись, составляя легкую конницу. Их маленькие, верткие лошадки были мало пригодны в ближнем бою, но очень полезны при завязке боя и преследовании бегущего противника, бегстве и всевозможным иррегулярных боевых действиях.

Сложносоставные (композитные) луки, служившие основным видом оружия у татар, были двух типов:

1) китайского – большие луки, до 1,4 м длиной, с четко выделенными и отогнутыми друг от друга плечами, и длинными, почти прямыми рогами;

2) ближне(средне)восточного – небольшие (не более 90 см), сегментовидные луки, с едва выделенной рукоятью и маленькими изогнутыми рогами.

Татарские луки обоих типов (как, кстати, и русские луки) были исключительно мощными (силой натяжения до 80 кг и более). О пробивной силе выпущенных из этих луков стрел мы уже упоминали выше. Стрелы татары хранили в узких колчанах из бересты (остриями вверх) или же в кожаных сумках (оперением вверх).

Легкая татарская (и литовская) конница компенсировала почти полное отсутствие этого рода войск в войске польского короля.

Однако нет никаких оснований исключать из состава татарского контингента Джелал-эд-Дина (которого Витовту в конце концов, хотя и ненадолго, удалось возвести в 1411 г. на утраченный его отцом Тохтамышем золотоордынский престол) тяжеловооруженных конных копейщиков.

Выпустив в противника свой запас стрел (благодаря убойной силе стрел и большой меткости стрелков от татарских стрел всегда было много убитых и раненых), ордынские лучники предоставляли возможность довершить разгром противника тяжело– и средневооруженным конным копейщикам. До атаки копья висели у этих татарских «рыцарей» за правым плечом, закрепленные кожаными петлями у плеча и ступни. Копья имели либо узкие граненые, либо более широкие, уплощенные наконечники, иногда с расположенным под клинком крючком (чтобы стаскивать неприятельских всадников с коня). Под наконечником копья были украшены бунчуками из конских волос и узким флажком с треугольными косицами. По одной из версий, Верховный магистр Ульрих фон Юнгинген был убит в конном поединке татарским царевичем Багардином, или Баха-эд-Дином (то ли предводителем литовских татар, то ли сыном хана Джелал-эд-Дина и внуком хана Тохтамыша). Такое было возможно лишь в случае, если знатный татарин не уступал гохмейстеру в вооружении.

Оружием ближнего боя татарам служили не только сабли (отнюдь не серповидные, а достаточно слабо изогнутые), но и мечи, а также булавы, шестоперы, боевые топорики и боевые ножи (которыми добивали раненых).

Если легкие татарские конники имели, в качестве защитного вооружения, главным образом длинные, скроенные наподобие халатов, стеганые панцири-тегелеи (нередко с подбоем из металлических пластин, наподобие западной бригандины), то тяжелая татарская конница была защищена ламеллярными доспехами-куяками (часто надевавшимися поверх кольчуги) и кольчато-пластинчатой стальной броней с металлическими наручами и поножами, щитами с металлическими умбонами и шлемами различных типов, с кольчужными бармицами, наносницами и забралам (часто в форме личины, то есть стилизованного человеческого лица, зловеще улыбавшегося противнику). Нередко татарские конные копейщики были вооружены еще и луком со стрелами. Кроме того, их кони также были часто защищены не только стальными налобниками, но и полными кольчужно-пластинчатыми доспехами (а вот в том, что конские доспехи имелись в орденском войске – по крайней мере, при Танненберге! – существуют вполне обоснованные сомнения).

Как уже упоминалось выше, в составе союзной польско-литовской армии под Танненбергом насчитывалось 43 (западно) русские «хоругви» (7 из них в составе польской и 36 – в составе литовской части союзного войска), не считая отряда русских наемных воинов из Великого Новгорода, навербованных литовским князем Симеоном (в язычестве – Лингвеном, Лугвеном или Лугвением), являвшимся, по совместительству, князем («опекальником») новгородским. Для сравнения: чисто польскими (по национальному составу) в войске союзников были только 42 «хоругви».

Русские воины союзной армии были вооружены по-русски. Под Танненберг подчиненные Витовту (и Владиславу Ягелло) западнорусские князья привели свои дружины, состоявшие из тяжеловооруженной конницы. Дружинники были вооружены мечами, саблями, боевыми топорами, копьями, дротиками-сулицами (имевшимися, кстати, и у татар, и у бойцов орденского войска), луком со стрелами, булавами, шестоперами и кистенями (боевыми гирями, подвешенными к рукоятке на цепи или ремне). Мечи были западноевропейского типа (как у бойцов орденского войска, польских рыцарей, литовских бояр и дружинников); сабли – татарского типа. Имелись на вооружении также кинжалы, в том числе длинные кончары с граненым клинком. Копья имели в основном неширокое гранено-уплощеннное острие.

В комплект русского защитного вооружения входили шлем (конический или сфероконический, обычно увенчанный шариком, с кольчужной, войлочной или кожаной бармицей), броня и щит. Под «броней» («бронью») понимался достаточно широкий спектр доспехов различного типа – кольчужных, ламеллярных (из стальных пластинок, соединенных ремешками или шнурками), пластинчато-нашивных (из металлических пластинок, нашитых на тканую или кожаную основу). Кольчуги в описываемое время делались в основном из широких плоских колец (т. н. байданы). Воины победнее ограничивались кольчугой, воины побогаче надевали поверх кольчуги доспехи других типов. Грудь богатого воина часто защищалось еще и т. н. зерцалом – стальным диском, крепившимся к нагрудной части панциря. Для защиты ног в описываемое время служили кольчужные чулки и наголенники. Щиты западнорусских воинов под Танненбергом были различной формы – треугольные, круглые, каплевидные (наследие домонгольской эпохи) и литовские павезы.

Приводим ниже боевое построение союзной армии при Танненберге.

15. О боевом порядке польско-литовского войска

1) Левое крыло и часть центра:

Предводитель: Зындрам (Зиндрам) из Машковиц.

Численность: 10 000 польских рыцарей с челядью, польских, русских и венгерских конных воинов.

Происхождение: Краков, Люблин, Велунь, Серадзь, Львов, Галич, Перемышлль, Мазовия и др.

2) Центр:

Предводитель: чешский воевода Ян (Ясько) Сокол.

Численность: 500 конных чешских и моравских наемников.

3) Центр:

Предводитель: литовский боярин Монивид (Монвид, Моновид), по другим данным – воевода Виленский Петр Гаштольд.

Численность: 1000 конных бессарабов и валахов (тех самых «длинноволосых», «с рогами на головах» – конечно, если верить Генрику Сенкевичу).

4) Правая часть центра:

Предводитель: Симеон-Лингвен (Лугвен, Лонгвиний, Логвиний, Лугвений – служилый князь-опекальник Великого Новгорода, а позднее – князь мстиславльский), брат Владислава Ягелло (а по версии Длугоша – некий «князь Георгий», являвшийся, по разным версиям, сыном Симеона-Лингвена князем Юрием, именуемым во втором томе «Истории военного искусства» Е.И. Разина «Юрием Мстиславским»; князем пинским Юрием Владимировичем или же князем Юрием Михайловичем – двоюродным племянником Владислава Ягелло и Витовта; некоторые источники упоминают в качестве предводителя русских «хоругвей» литовского войска «из Смоленска и Киева некоего «князя Василия»; в общем, «темна вода во облацех…»).

Численность: 2000 русских конных воинов.

Происхождения: Киев, Смоленск, Орша, Мстиславль и др.

5) Правое крыло:

Предводитель: Великий князь Витовт.

Численность: 2000 конных литовцев («коренных» летувисов).

Происхождение: Аукштайтия, Жмудь (Самогития) и др.

6) Правое крыло:

Предводитель: хан Джелал-эд-Дин (сын золотоордынского хана Тохтамыша, спалившего в 1382 г. Москву, вырезавшего 24 000 жителей стольного града Московского княжества, согнанного впоследствии с трона Золотой Орды Тимуром и нашедшего с 40 000 своих сторонников убежище у Витовта).

Численность: 3000 татарских конных лучников и копейщиков.

7) Пехота:

Предводитель: каштелян Сандецкий.

Численность: 6000 человек.