Текст книги "Китайские праздники. Древние традиции, памятные до наших дней"

Жертвоприношения богу домашнего очага

К этому моменту все злые духи изгнаны или утоплены. От них не исходит уже никакая опасность. Но в эти дни накануне Нового года все еще есть одно затруднение. Опасность может также исходить и от богов. Боги похожи на служащих большого министерства; они назначены на определенные посты и выполняют определенные обязанности. И есть день, когда они должны отчитываться о своей деятельности и показывать свои книги. Поэтому между двадцать четвертым днем последнего месяца года и днем Нового года все боги приходят к Нефритовому императору Ю-Хуанди на небесах. Приблизительно с VIII века «Нефритовый император» считался стоящим выше всех богов (вроде «императора богов»), последним центром власти на небесах и на земле. Все земные боги, городские боги и боги дверей и стен уходят, чтобы отчитаться. В основном это не причиняет беспокойства человеку, это касается строго только богов. Только один бог проводит целый год с семьей, видит и слышит все и поэтому может донести на семью. Это бог домашнего очага – покрытая пылью маленькая фигурка в нише над очагом. Никто не обращает на него внимания в течение года. Но теперь он внезапно становится очень важной персоной. Что будет, если он даст о семье неблагоприятный отзыв? Так как он ведет учет всего, что происходит в семье, то может сократить дни одного из ее членов или забрать то немногое богатство, которое нажила семья.

Звездный час бога домашнего очага начинается вечером двадцать четвертого дня двенадцатого месяца года. Семья устраивает для него прощальный ужин, состоящий только из сладостей, чтобы он мог сказать только добрые слова в своем отчете. Ему в качестве угощения дают не только пирожки, засахаренные фрукты и блюда из сладкого риса, но даже его рот мажут медом. Это подкуп чистой воды, но это никого не тревожит: конечно же, он примет эту взятку.

Это жертвоприношение делают только мужчины. Женщинам, чьи владения ограничены кухней, не разрешается участвовать. На протяжении всего года они должны принимать определенные меры предосторожности, чтобы не возбудить гнев этого бога: им нельзя расчесывать волосы или мыть руки перед ним. И теперь они должны стоять в стороне. Так как это жертвоприношение – важное дело для всей семьи, его должен осуществлять представитель семьи, обычно это отец.

Получив подношение, бог должен покинуть дом. Его небольшое изображение ставится на маленький паланкин из стеблей бамбука; вместе с ним его конь, сделанный из бумаги (так как он его хозяин), выносится во двор. Под вознесение определенных молитв паланкин, конь и божок поджигаются, и с языками пламени бог возносится в небеса. В огонь бросают солому – корм для коня и чай – питье для бога и коня. Иногда коня кормят бобами, но чаще бобы бросают на крышу дома, имитируя перестук его копыт. Прежде чем большой костер погаснет, несколько пылающих бамбуковых стеблей приносят в дом и кладут в очаг. Наверное, это нечто вроде «церемонии нового огня», так как, когда в жизни начинается новый период, огонь в очаге тоже должен быть новым. Существует «праздник нового огня», который в Китае проходит весной.

Отъезд бога заканчивается фейерверками. Возможно, они тоже символизируют топот конских копыт, но более вероятно, что они выполняют свою обычную функцию отпугивания духов – на этот раз всех духов, которые, несмотря на все меры предосторожности, все еще могут оказаться на пути бога.

Оглушающий шум от фейерверков слышен все ночи, пока проходит празднование Нового года. Существуют десятки различных фейерверков; одни производят только шум, другие – сначала удивительно красочное шоу. Улицы и кварталы соревнуются друг с другом; это прекрасное соревнование, но оно приводит к ряду бессонных ночей. Так или иначе китайские духи – это противоположность живых существ: человек живет в мире света и звуков, а мир духов – вечная тьма. Так что хоть нам и нравятся фейерверки, духи ненавидят их и пугаются до смерти. Фейерверки заполнены порохом и сырой глиной – безопасный способ использовать порох. Вероятно, эти шутихи стали результатом экспериментов, в ходе которых китайские ремесленники много лет назад открыли порох. В более древние времена в качестве шутих использовали тонкие бамбуковые палочки, которые часто назывались «хлыст». Когда они горят, летят искры, и всякий раз, когда огонь добирается до одного из узлов на стебле, происходит маленький взрыв. На следующем этапе, вероятно, нужно было наполнить бамбук какой-нибудь взрывающейся смесью, которую можно было бы легко сделать, если под рукой был источник природного нитрата. Я видел, как крестьяне очищали воду из источника, которая, очевидно, содержала нитраты, и смешивали осадок с обыкновенной золой, тем самым получая нечто вроде пороха, который они могли использовать в своих старинных ружьях. Между изобретением пороха и его применением в качестве военного оружия был большой разрыв во времени. И хотя китайцы действительно изобрели порох для своих новогодних фейерверков, они все же пытались использовать его в артиллерии, ведь у них появились пушки задолго до того, как их получил Запад. Но они были неуклюжими, тяжелыми и неточными, а другие методы ведения огня были лучше. Так что новое оружие не стали развивать дальше, и применение пороха было сосредоточено на производстве шутих, потому что они приносили деньги.

Кто же этот герой дня – бог домашнего очага? Китайские боги сильно отличаются от богов других народов. За более чем две тысячи лет пребывания у власти бюрократического правительства, находившееся в руках класса управленцев мелкопоместное дворянство оставило свой след даже на религиозных концепциях нации. Если мы говорим, что бог мусульман Аллах – это деспот, который делает что хочет, не связанный никаким законом или правилами, как не был связан ими классический восточный деспот, то тогда мы можем сказать, что китайский бог – это чиновник, похожий на любого земного чиновника. У него несколько больше власти, и сфера его деятельности простирается на четвертое измерение, но это не единственные различия. Он подлежит понижению в чине, если не выполняет свои обязанности, но также он может получить и более высокий чин или быть переведенным на другую должность в другом «департаменте». Граница между человеком и богом подвижна: хороший чиновник на земле может иметь шанс продолжить свою карьеру после смерти в небесной канцелярии. Есть нечестные чиновники, которые не выполняют свои обязанности, – и такие существуют в человеческом бюрократическом мире. И здесь тоже можно пожаловаться вышестоящему чиновнику, и в конечном счете дурной чиновник будет наказан. Должность бога дождя, например, одна из опасных. Он должен приносить дождь в нужное время, так как это его обязанность. Если дождя нет, население сначала упрашивает его с помощью молитв и подкупает с помощью подношений. И это нормально – так делается каждый день во многих обрядах. Но когда бог, приняв жертвоприношения, все же не дает дождя, он поступает нечестно, и люди начинают сердиться. Иногда они выносят его образ и ставят под палящее солнце, чтобы дать ему ясно понять, насколько жарко на дворе и как сильно страдают люди; в других случаях его изображение кидают на навозную кучу и пишут официальную жалобу Нефритовому императору с просьбой заменить некомпетентного бога дождя.

Такие замены происходят всегда. В Пекине такой случай всколыхнул население одного из городских кварталов. Газеты прислали своих репортеров; все обсуждали это дело. Один молодой человек внезапно сильно заболел и, находясь в больнице, увидел во сне божьего посланца, который сказал ему, что он будет назначен богом одних из ворот Пекина. Вместо того чтобы обрадоваться такому повышению, молодой человек встревожился, так как такое предложение означало, разумеется, что он вот-вот умрет. Он умолял посланца отложить назначение, по крайней мере, на год, чтобы у него было время уладить свои дела. Он быстро поправился и покинул больницу. Год спустя он снова заболел, и на этот раз, так как еще одна проволочка была невозможна, умер. В ту же ночь некий старик, живший рядом с храмом бога городских ворот, увидел сон. Его посетил человек и сказал ему, что его зовут так-то и так-то, что у него была при жизни такая-то профессия, а теперь он назначен богом городских ворот. И будучи его соседом, он решил представиться ему как представителю общины. Предшествовавший ему бог городских ворот был тем временем переведен на другую должность.

Такие отношения между богами и людьми могут нам показаться смешными или даже неуместными, но любой психолог, вероятно, сказал бы нам, что отсутствие чувства греха, зависимости от решений всемогущего бога и его милосердия освобождает человека от множества напряжений, подавляемых чувств и страхов и дает ему собственные права. Он чувствует себя маленьким человеком, не обладающим большой властью, но при этом имеющим некоторые неотъемлемые права. Человек вынужден страдать – иногда несправедливо, – но у него есть право на апелляцию, и в конечном счете он получает по заслугам. Между богами и человеком существует взаимовыгодное сотрудничество; есть взаимные обязательства и взаимные права вместо односторонних отношений в западных религиях.

Множество разнообразных историй рассказывают о боге домашнего очага. Есть сказание, бытующее в провинции Квантуй в наши дни, о бедняке, которого хотел осчастливить благодетель, засунув несколько золотых монет в хлеб, который дал ему как часть заработка. Но бедняга продал этот хлеб за несколько медяков, чтобы купить побольше грубого хлеба, и так и не нашел золота. Судьба не позволяла ему разбогатеть. Когда же, наконец, осознав свое несчастье, бедолага совершил самоубийство, он стал богом домашнего очага. Согласно другим историям, это был некий господин Чжан Хэн; согласно третьим, он был обожествленным «изобретателем» домашнего очага. А некоторые верят, что он был даже не мужчиной, а симпатичной девушкой. Эти противоречия никого не волнуют, и на обычном изображении бога, установленном в нише в последний день года, когда он уже вернулся с небес после отчета, он обычно предстает в виде величавого чиновника, зачастую с одной или двумя женами и иногда аж с шестью дочерями.

Наверное, не следует тратить столько времени на такого неопределенного персонажа. Но в нем есть что-то еще представляющее для нас интерес. Давайте вернемся к нашей теории небесно-земного параллелизма, идее о том, что небеса имеют точно такую же организацию, как и наша земная окружающая среда. Если эта теория верна, то когда мы вернемся во времена до появления дворянского общества с его бюрократией, мы должны ожидать увидеть бога домашнего очага не в облике человека-чиновника, а в лучшем, сверхчеловеческом облике. Это верно: сообщения о боге как чиновнике восходят ко II веку нашей эры, не раньше; это верно, кстати, почти для всех китайских богов.

Отчетливый раскол в народной религии произошел между 100 годом до нашей эры и 200 годом нашей эры. Параллельно с этим возникло дворянское общество после 200 года до нашей эры и к 100 году до нашей эры одержало окончательную победу над остатками предыдущего феодального общества. В каком виде наш бог домашнего очага являлся этому более раннему китайскому обществу? Это один из трудных вопросов, на который мы должны дать ответ; трудный, потому что у нас так мало документов, имеющих отношение к религии, и практически ни одного, связанного с народными поверьями. Крупные феодальные владыки и их мыслители были выше таких примитивных верований, как боги домашнего очага и т. п. Они поддерживали небесное феодальное общество с небесными графами, виконтами, баронами и т. д. – все эти безжизненные абстракции. Во что на самом деле верили простые люди, мы имеем только смутное представление.

Китайский иероглиф, обозначающий «домашний очаг», представляет собой изображение лягушки в пещере. Это кажется бессмысленным. Лягушка любит воду, уж точно не огонь. Эта связь лягушки с домашним очагом появляется так часто, что мы не можем отмахнуться от нее как от бессмыслицы. Возьмем, например, китайское предание о потопе. Однажды бедняк пришел в деревню и попросил еды. Лишь одна старуха дала ему поесть, и благодарный нищий сообщил ей, что начнется сильный потоп и поглотит весь город в наказание за жадность его жителей. Женщина спросила нищего, как ей узнать, что приближается потоп, чтобы вовремя спастись, и нищий ответил: «Когда из твоего очага полезут лягушки, знай: потоп близко». Таким образом она и ее сын получили предупреждение и ушли из города, на месте которого сейчас находится огромное глубокое озеро.

Возможно, связь лягушки с домашним очагом становится более понятной, когда мы вспомним, что означал домашний очаг для китайцев. Планы домов и их строительство раскрывают социологу определенные факты. Возьмем, например, народ «черных палаток» – одно из многочисленных племен, проживающее между Северной Африкой и Тибетом в своих просторных шатрах из шерсти черных овец с плоской крышей. Они не могут иметь очаг в центре своих шатров: дым погубит их и шатры загорятся, поэтому готовят пищу на переносных печках или импровизированном очаге в каком-нибудь защищенном месте за пределами жилища. Общественная жизнь такой общины проходит внутри шатра, а женщины сидят вне его и поддерживают огонь.

Вместе с тем среди племен мяо в Южном Китае, как и среди некоторых древних европейских групп, большой костер в центре

квадратного дома – это центр общественной жизни; вокруг него сидят мужчины, пока готовится еда. Ясно, что в более позднем обществе положение женщин отличается от их прежнего положения. Китайцы – полностью оседлый сельскохозяйственный народ, но в этом и некоторых других примерах мы видим, что кочевые черты тоже формировали их жизнь. Домашний очаг у китайцев – не центр дома; он даже не находится в главной комнате. Он расположен в каком-нибудь углу одной из боковых комнат. В наши дни, как и раньше, очень часто это грязный угол, где стоит кухонная утварь, особенно большой бак для воды, необходимой для приготовления пищи и всех других домашних нужд. Огонь и вода находятся здесь рядом, так что мы видим, что лягушки в домашнем очаге – это не так уж и немыслимо, как можно было бы подумать.

Во всяком случае, кажется вполне вероятным, что раньше, в дохристианские времена, бог домашнего очага действительно был лягушкой как один из многочисленных богов в виде различных животных в Древнем Китае. Он был богом крестьянина, простолюдина, и до настоящего времени крестьяне в отсталых уголках страны все еще поклоняются лягушке не просто как богу домашнего очага, а как символу плодородия. Со временем аристократы-феодалы, а затем бюргеры-дворяне подвергли лягушку осмеянию и заменили ее человеком – эффективным чиновником. Из чисто художественных соображений лягушек и других богов-животных продолжали изображать на изделиях из бронзы, которые правители использовали для жертвоприношений. Эти прекрасные сосуды целиком покрыты изображениями зверей странного вида, наполовину натуралистичными по форме, наполовину символическими. Но они служат лишь декоративным целям, как и сфинксы и демоны, которых мы все еще изображаем на наших дверных ручках и пепельницах. И мы благодарны за эту художественную моду древних китайцев, потому что без нее мы знали бы еще меньше о страхах и надеждах простых людей и их религии.

Запечатанные двери

Последний день года все ближе и ближе. Люди приходят во все большее возбуждение. По улицам ходят толпы людей и покупают традиционные новогодние подарки: цветы, деревья, редкие фрукты, такие как апельсины или знаменитый фрукт «рука Будды» (цитрусовый плод, который имеет необычную форму и часто выглядит как скрюченные старческие пальцы). Но можно также подарить и еду, хорошую еду – это будет практичным и высоко оцененным подарком. Для членов семьи предпочтительны украшения или ткани (особенно шелковые). Это период совершения покупок, схожий с предрождественским периодом на Западе, полный такого же возбуждения, хотя в Китае обычай довольно жестко предписывает, какого рода подарок следует дарить.

Но есть и другая, более серьезная причина для волнения в эту последнюю неделю года; это время, когда следует отдавать долги. Западные традиции быстро распространяются в Китае; наши методы ведения бизнеса берутся на вооружение крупными фирмами в Тяньсине, Шанхае и Гуанчжоу, но владельцы небольших магазинов, как и другие обычные жители, по-прежнему чувствуют себя обязанными следовать этому древнему обычаю погашать долги три раза в год – перед тремя большими «праздниками живых». Если поискать этому неэкономическое объяснение, то это еще один ритуал «наведения порядка» и изгнания злых духов. Прежде чем мы вступим в новый год, все должно быть чистым – наши сердца, наши отношения с соседями. Долги уходящего года не следует тащить в новый год, как и залежалая пыль в комнатах не должна оставаться там и в новом году.

Никогда не бывает так трудно найти наличные деньги, как в эти дни, и сейчас предоставляется самая лучшая возможность иностранцу, так как кто-нибудь может быть вынужденным продать старинную семейную вещь, чтобы выручить наличные. От того и «январские распродажи» в западном мире происходят за неделю до китайского Нового года с такими же «резкими сокращениями цен».

Кредитор может не предпринимать никаких юридических действий против неплательщика-должника, так как в контрактах редко содержатся пункты об этом. Но должник, который не следует этому обычаю, «теряет лицо» и – что, по крайней мере, в равной степени важно – доброе имя. У него остается лишь одна возможность спасти лицо. Он может исчезнуть, чем даст кредитору понять, что хотел бы выполнить свое обязательство, но ввиду пребывания в длительной поездке не может сделать то, чего от него ждут. Ни один воспитанный кредитор не осмелится разыскивать его, если у него нет намерения сделать своего должника изгоем в обществе. Просто в следующий раз он будет более осмотрительным и постарается вернуть свои деньги максимально быстро. Наш бедный должник может просто спрятаться в своем доме на эту неделю и день Нового года или, еще лучше, провести этот критический период в храме, который предоставляет убежище на эти дни. Храм в Китае часто служит чем-то вроде гостиницы, о чем многие приезжие иностранцы знают по опыту.

Такое вынужденное пребывание в храме на Новый год – не самое худшее, что может случиться. Можно отдать предпочтение какому-нибудь красивому храму, построенному за городом, где можно к тому же найти интересную компанию. Ходят рассказы о том, как богатые и бедные знакомились в храмах; в них говорится о добросердечном богаче, который заплатил незначительный долг бедняка и потом получил богатую награду, когда должник нашел золото и предоставил его в его распоряжение. Пребывание в храме городского бога – прекрасный вариант в такое время, так как храм является сценой бесконечных театральных представлений, устраиваемых в честь бога, равно как и местом развлечения верующих. Тогда храм является настоящим убежищем: ни один полицейский и ни один раздраженный кредитор не посмеют прервать развлечение, чтобы потребовать выплаты долга.

Когда эти дни, полные волнений, закончатся, появляются мысли о том, как заново украсить дом. Бог домашнего очага возвратится в конце праздников, так что нужно купить новую фигурку божка. Самая важная проблема – проблема дверей. Дверь – это то место, через которое в дом входят все, включая добрых и злых духов. Надо попытаться сделать так, чтобы злые духи не смогли попасть в дом, используя свою неспособность следовать по кривой; так как духи могут перемещаться только в прямом направлении, они не могут войти в двери обычного китайского дома, где посетитель должен обойти вокруг ширмы или стенки, построенной как ширма. Но так как никогда нельзя быть уверенным наверняка, и две меры предосторожности лучше, чем одна, есть дополнительная защита, которую предоставляют боги дверей. Эти двое похожих на эскимосов суровых с виду «генералов» Ючигун и Чинчи-ун, как их называют, вступят в схватку с любым злым духом, который осмелится приблизиться к дверям. Их изображение должно быть прикреплено на двух панелях большой главной двери – бумажные картинки, плохо напечатанные и кричащих цветов. За ними тоже тянется длинная история более двух тысячелетий. Их «предки» когда-то входили в клан колдунов, изгоняющих демонов, которые уже были упомянуты выше. Но эти важные персонажи, которые, как считалось, жили под магическим персиковым деревом на сказочной горе, стоящей на острове посреди океана, устарели ближе к концу 1-го тысячелетия нашей эры.

Их судьба была схожа с судьбой столь многих китайских народных божеств. В один прекрасный день их вытеснил более успешный соперник, они были забыты и вынуждены проживать жалкую жизнь в книжках, став объектами исследований ученых, которые всячески стараются выяснить, что с ними случилось.

Откуда же взялись двое богов дверей, которые защищают вход в дом в наши дни? О них существует предание, которое знают все в Китае, так как оно часть одного из самых известных китайских романов «Путешествие на Запад». В нем рассказывается, что Тайсун, который был одним из основателей самой могущественной династии Китая – династии Тан (618–907) и стал ее вторым императором, однажды пообещал защитить короля драконов от небесной кары, но не сдержал своего обещания. На следующую ночь появился дракон со своей отделенной от тела окровавленной головой в когтях и закричал: «Твое величество, верни мне мою жизнь! Верни мне мою жизнь! Вчера ты обещал спасти меня. Как ты мог позволить им убить меня? Пойдем, попросим бога подземного мира решить наше дело». Дракон крепко держал императора и не отпускал его. Император не мог говорить и только обливался потом. Богиня Гуань-инь спасла императора в ту ночь, но то же самое повторилось и на следующую ночь. Император занемог и не вышел на свою обычную аудиенцию; доктора были в отчаянии. Наконец император созвал своих министров и сказал им: «Господа! С девятнадцати лет я командовал своей армией, воевал везде и ни разу не видел и следа какого-нибудь духа. Теперь я вдруг стал видеть духов везде». Один из его министров по имени Ючигун ответил: «Ты создал нашу империю; ты убил бесчисленные десятки людей. Как же ты можешь бояться духов?» Император ответил: «Вы, конечно, не поверите, что по моей спальне летают камни и кирпичи, кричат духи, рыдают демоны. Я больше не в силах это выносить. Днем все не так плохо, но ночью…» После этого министр Ючигун сказал: «Ваше величество, можете быть спокойны. Этой ночью я и один из моих соратников будем защищать двери в вашу спальню и посмотрим, найдется ли дух, который осмелится войти в нее». Император выразил свою благодарность, и министры ушли. На следующую ночь два министра в полном облачении с оружием встали перед дверями императорской спальни, и до утра ничего не случилось. Император спал крепко, и сон освежил его.

Несколько ночей все было спокойно, но император все еще был болен. Однако он пожалел этих двух министров и сказал: «В последние ночи я мог спать, но благодаря лишь моим министрам. Приказываю изготовить их портреты и повесить на двери, чтобы они больше не испытывали дискомфорта». Немедленно были вызваны двое художников-портретистов, которые нарисовали министров в полном военном облачении. Эти картины были повешены на двери спальни. В ту ночь все было спокойно, но через две-три ночи император снова услышал, что вокруг летают камни и кирпичи – на этот раз у черного хода. Аналогичные методы не имели успеха, и болезнь императора приняла такой серьезный оборот, что его смерть казалась неминуемой. По совету одного из своих сановников он тогда решил спуститься в подземный мир и дать показания перед владыкой преисподней. С рекомендательным письмом к влиятельной персоне в ином мире он умер, дал показания и выиграл дело; нарушенное обещание императора просто соответствовало предначертанной судьбе дракона. И тогда императору было позволено возвратиться в свой мир. Однако возвращение не доставило ему удовольствия, так как он повстречал души тысяч людей, убитых без причины, – невинных жертв войн императора. Они жили в «Городе невинных мертвых» и сетовали на то, что никто о них не заботится, что им приходится жить в нищете и голодать в подземном мире, не имея шансов возродиться…

Такова история двух богов дверей, тех двух могучих военачальников, которые в наши дни защищают двери каждого крестьянского дома; они одеты в тяжелые доспехи, у них есть лук и стрелы, алебарды и топорики.

Зачастую створки дверей украшают длинными узкими полосками красной бумаги, на которых владелец дома делает какую-нибудь благоприятную для себя надпись, вроде таких: «Пусть в доме будут богатство и слава» или «Богатство, высокое положение и хорошее жалованье». Но у просвещенных семей надписи более оригинальные; в них они иногда выражают свою жизненную философию или – в наши дни – свои политические взгляды. Так, на двери дома знаменитого эстета XVII века Ли Вена была следующая надпись: «Обычный чиновник становится божеством, когда ему удается стать единым целым со своим окружением. Загруженный работой человек становится снова свободным, когда поднимается над волокитой».

Существует соперничество, и каждый старается превзойти своего соседа, найдя более изысканный и красивый текст, чтобы повесить его на двери. Красные бумажные полоски остаются на двери до тех пор, пока их не сорвут ветер и дождь. Благодаря им прогулка по улицам китайского города становится более интересной, чем без них, так как улицы в жилых кварталах обычно однообразны и скучноваты. Дома скрыты за высокими стенами; за ними нельзя что-либо увидеть, даже сад, и только входные двери прерывают бесконечные кирпичные оштукатуренные стены. Полоски у дверей – зачастую единственные цветные пятна, которые можно увидеть. Обычай оставлять такие надписи, обещающие удачу, существует и в наши дни даже в семьях, усвоивших культурные ценности Запада, но теперь они не прикрепляются к дверям, а находятся в доме возле домашнего алтаря.