Текст книги "Инсомния 3"

Лишь на глаз оценив количество эфира, что оплетало нас, я понял, что по силе это сновидение превосходит все, что я раньше видел. Сновидение – обычно суть коллективного сна. А здесь оно и есть сон. Он был всем.

– Это эгрегор? – спросил я с придыханием и восторгом.

– Нет, – ответил Кастер. – Но близко к нему. Может еще пару тысячелетий, ну максимум десять, и он им станет. Эгрегор воина. А может и войны. Не знаю, но смотритель – сосредоточение снов о великих мечниках. Он – собирательный образ мудрого и умиротворенного воителя, прошедшего сложный и долгий путь. А самое главное – это сон о воине, нашедшем покой в душе. Смотритель – идеальный мечник. Непобедимый, совершенный, абсолютный. Он не может проиграть в честном бою, потому что ни один из снов, из которых он состоит, не проигрывает. Потому таков и его сон.

– И как так получилось, что я наткнулся на него чуть ли не с первого раза? Или он такой заметный?

– Хороший вопрос, мой ученик. Наконец-то ты начал задавать правильные вопросы. А значит, мой путь окончен. Гипнос мне свидетель, я бы хотел подготовить тебя лучше к тому, что предстоит, но, увы, время распорядилось иначе. Я сделал все, что мог. Ответ на все твои вопросы всегда был перед тобой. В своих поисках ты совершил ту же ошибку, что и всегда.

– Искал не там?

– И смотрел не туда. Ты высматривал и всматривался, а надо было окинуть взором все и сразу. Надеюсь, я сумел тебя подготовить. Если ты справишься, значит я был хорошим учителем. А значит мой долг окажется полностью выплачен. На этом прощай. Калейдоскоп мне свидетель, я считаю твое обучение законченным. Дальше перед тобой только трудный и извилистый путь, да будет он тебе новым наставником.

В последний момент перед тем, как узор Кастера распрямился, уподобившись плетению сна вокруг, я низко поклонился бывшему наставнику. В благодарность за все, что он для меня сделал. И какими бы ни были наши отношения, но очевидно одно. Если бы не Кастер, меня бы здесь не было.

Действительно хороший сон, чтобы найти в нем последний приют. Теперь смотритель стал чуточку сильнее, потому что смотритель теперь еще и немного Кастер. Все сложилось как нельзя лучше для него. И, надеюсь, для меня тоже.

– Вот ладно Кастер, – проворчал я. – Ну у него манера такая, своеобразная. А ты-то мог раньше сказать?

– Врум-врум.

– Не врум-врумкай мне. Хитрый милах, а еще друг называется.

– Врум-врум.

– Да, конечно, я не злюсь. Ты себя в зеркало видел? Как вообще на такого можно злиться? Ну а сейчас как, уже можно?

– Врум-врум.

– Ну, тогда, погнали, – мой голос изменился, и я произнес слова на языке мира снов: – Я, Лаэр, обращаюсь к тебе, сновидение Врум. Вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Позволь мне взирать твой сон. Ну, тогда, погнали, – Ну, тогда, погнали, – мой голос изменился, и я произнес слова на языке мира снов: – Я, Лаэр, обращаюсь к тебе, сновидение Врум. Вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Позволь мне взирать твой сон. Мой голос изменился, и я произнес слова на языке мира снов: – Ну, тогда, погнали, – мой голос изменился, и я произнес слова на языке мира снов: – Я, Лаэр, обращаюсь к тебе, сновидение Врум. Вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Позволь мне взирать твой сон. – Ну, тогда, погнали, – мой голос изменился, и я произнес слова на языке мира снов: – Я, Лаэр, обращаюсь к тебе, сновидение Врум. Вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Позволь мне взирать твой сон.

– Принимаю твои помыслы и позволяю взирать меня. Я – Врум. Смотри же мой сон, – ответил скат набатом в моей голове. Хотя и звучало это как «Врум-врум-врум». Ответил скат набатом в моей голове. Хотя и звучало это как «Врум-врум-врум».

И все завертелось. Я не менял позы, не шевелился и вообще ничего не делал. Но наш с Врумом эфир сплелся воедино, а затем канал, тянущийся откуда-то издалека, начал сокращаться. Нас выдернуло из сна смотрителя и понесло через сверкающие картины калейдоскопа.

Сюжеты и образы снов проносились мимо нас с космической скоростью. Они вертелись и мелькали, сливаясь в один сплошной поток света. Это длилось годы, хотя скорей всего секунды растягивались вечностью, потому что время и пространство в этом мире существует лишь относительно восприятия смотрящего.

А когда, вечность спустя, окружение наконец замерло, я обернулся и оглядел сон, в котором оказался. Почему-то я не был удивлен. Это даже по-своему логично, что я оказался именно здесь, где над кронами деревьев плавают светящиеся медузы, а в небе сияет зеленая луна.

Даже знакомая акула на мгновение показалась на глаза, проплывая среди стволов. Я вышел на край обрыва, где на каменном уступе сидела человеческая фигура в старом плаще, потрепанном, оборванном, много раз латанном. Этот плащ явно многое повидал на своем веку, как и человек, его носивший.

Он сидел, свесив ноги с уступа, и беззаботно смотрел в ночное небо. Китов нигде не было, но ведь не вечно им тут плавать, надо же и им отдыхать иногда.

Я посмотрел на человека сквозь эфирные потоки и понял, что он почти такой же, как и Кастер, да будут сны ему грезами. То есть, незнакомец являлся чьим-то сном, оторванным от физического воплощения, и сейчас медленно растворялся в калейдоскопе. Только вот место, где мы оказались, было необычным.

Оно не пыталось забрать себе незнакомца, а скорее наоборот, подпитывало его, чтобы он не растворился. Пусть и видно было, что это лишь оттягивало неизбежный финал.

– Долго же ты добирался, – раздался знакомый голос. – Узнал ответ на главный вопрос?

Я подошел к краю и присел рядом, тоже свесив ноги. Между нами пристроился Врум, и мы как-то одновременно положили на него руки, принявшись почесывать.

– Кажется нашел, – кивнул я.

– Так, – хохотнул человек. – И какой итог? Если я говорю тебе, что есть мир, в котором возможно все, надо лишь это найти, а ты не веришь, то кто из нас двоих сумасшедший?

– Оба, – ответил я уверенно.

– И почему?

– А вот это и есть правильный вопрос, – усмехнулся я. – Потому что мы одно и то же.

– Ну наконец-то, – вздохнул незнакомец, кажется, с облегчением. – Значит, ты все же добрался не с пустой головой. Тогда у нас может и получится. Но предупреждаю сразу, по щелчку пальцев ничего не выйдет. Я лишь потерянный сон, не более. Я не смогу вернуть тебе память и дать ответы на все вопросы.

– Знаешь, когда я только прибыл, все считали, что у меня Инсомния. У меня даже не было своего источника.

– Потому мы не могли встретиться раньше. Но теперь ты понял, что никакой Инсомнии на самом деле нет?

– Да. Я просто потерял сон, а теперь нашел.

– Тогда давай знакомиться.

– Лаэр из Лира, – я протянул незнакомцу руку.

Тот вновь повернулся ко мне. Незнакомец, выглядевший в точности, как Убо, только с более живыми глазами, повидавшими многое. Может быть даже больше, чем его плащ. И татуировка Шики расползлась по его лицу в причудливый узор.

– Лаэр, – пожал он протянутую ладонь. – Тоже из Лира. Наречен Неуязвимым.

* * *

Я стоял, глядя на странного лысого человека с красной повязкой на руке. От него веяло опасностью и смертью. Такое чувство я не испытывал даже при встрече с Архитектором. Разве что Отец Сумрака был чем-то отдаленно похож.

А еще я испытывал некую странную смесь злости и благодарности. Благодарность за то, что неведомые похитители явно чем-то накачали меня, так что я провел в калейдоскопе куда больше времени, чем рассчитывал. Успел попрощаться с Кастером, узнать про смотрителя и наконец посетить сон своего спутника.

А злость за то, что меня привязали к мачте вверх ногами, заставляя кровь хлынуть к голове. Сраный порыв ветра окончательно разрушил связь и разбудил меня, когда я только-только нашел свой потерянный сон. И злость явно превалировала.

Я накинул свой сон, отчего мое тело пошло рябью. Взял меч наизготовку и посмотрел в равнодушные глаза противника. Ладно, не я это начал, но я это закончу. Отсюда и далее ничего не будет как прежде. Этот бой станет поворотным моментом в истории Лаэра из Лира, пришедшего в этот мир магии и волшебства из Пустого и обычного.

– Как сказал один мудрый мудрец, – я вдохнул и медленно выдохнул. А затем поверх своего сна накинул второй, найденный буквально недавно. Отчего на моем лице появилась вязь черных линий, переплетенных в замысловатом узоре. – Тикай з городу, тоби пи…

Глава 6. С этим кораблем явно не все в порядке, так что надо пойти пожрать

Очень странные и необычные ощущения, не похожие ни на что ранее. Такое чувство, что я не сон накинул, а помолодел лет на двадцать, хотя куда уже? Да, действительно ощущения напоминают первое пробуждение в эльфийском лесу.

С одной стороны море энергии, ощущение всемогущества и вседозволенности. Реально, мне кажется, будто я могу этот корабль напополам сломать голыми руками. Но, разумеется, это лишь ощущения.

А с другой стороны эмоции. Меня затопило эмоциями, которых я даже в обновленном теле не ощущал. Восхищение, предвкушение и какое-то маниакальное наслаждение от предстоящего поединка. Я словно спал все это время, а вот сейчас ожил.

Где-то на задворках сознания разум истошно вопил о последствиях. Что надо оставлять голову холодной, мыслить быстро и разумно, не поддаваться искушению, не отчебучивать какую-нибудь фигню, не подумав.

Но все это там, вдалеке, на задворках сознания. А тут, прямо сейчас, словно плотину прорвало где-то в груди, и я улыбался во все тридцать два, глядя на противника. И вроде бы, но это не точно, но возможно, хотя я не уверен, но почти уверен, что каменная маска спокойствия моего оппонента дрогнула. Кажется, я заметил, как уголки его губ на мгновение поползли вверх. Всего на мгновение.

– Ну, – я хрустнул шеей, – че-кого? Готов полетать за бортом?

– Начнем, – кивнул человек, но даже не сдвинулся с места.

– Ща, погодь, – улыбнулся я.

Наклонился и подобрал брошенные ножны, перехватив их на манер дубинки. Почему-то именно сейчас мне остро не хватало оружия в левой руке. Не меч, конечно, но хоть что-то.

Сделав вид, что примеряюсь к весу, я сорвался в атаку, накинув Врума. Два постоянных сна, мой и Неуязвимый. Врум был третьим потоком, но действовал недолго, так что можно будет чередовать со сферами.

Выпад меча был ненормально быстрым даже для меня. И даже сквозь накинутые сны я чувствовал, как хрустнули мои суставы, а мышцы отозвались болью. Противник даже не шелохнулся, а лезвие прошло в опасной близости от его шеи.

И все равно мимо. Как я промазал?

С разворота бью ножнами в голову и тут же делаю размашистый удар мечом. Снова лишь рассекаю воздух и отскакиваю назад. Лысый стоит, как ни в чем не бывало, даже одежда не шелохнулась.

Нет, не так. Он сместился в сторону, это точно. Телепорт? Сверхскорость? Иллюзия? Какие еще варианты? Почему он не нападает?

Я отвожу меч в сторону, сам замираю, глядя под ноги. Надо расслабить тело, чтобы ввести противника в заблуждение. Поможет? Вряд ли. Сфера появляется на кончике меча, а я одним взмахом отправляю ее в полет.

Все-таки сверхскорость. С расстояния я успел заметить, как расплылась его фигура, смещаясь в сторону от снаряда. Но я не почувствовал никаких колебаний эфира, да и на накинутый сон это не похоже. А если…

Я закрываю глаза, как делал это во сне. Пытаюсь нащупать эфирные потоки, и наконец получается. Гораздо быстрее, чем раньше. Я вижу энергию, растекающуюся по телу противника, очерчивающую его фигуру.

Но нет сосредоточения в груди. У него нет источника, он обычный путник. Тогда как он вообще способен так быстро перемещаться?

Отдалиться, чтобы окинуть взглядом все пространство гораздо труднее, чем во сне. При этом приходится следить за движениями противника, мало ли он наконец решит атаковать. Но я не увидел, а скорее почувствовал что-то, от чего у меня мурашки по коже пошли.

Некое необъяснимое ощущение. Будто находишься в шаге от неминуемой смерти, отчего в груди все сковывает, а дышать становится трудно. Я испытывал нечто подобное сегодня, когда в море под собой почувствовал чье-то присутствие.

Но мы сейчас в небе и ощущения никак не связаны с лысым мужиком. Это точно не от него такая аура.

Я открыл глаза, оглядываясь вокруг. Шестеро мужчин, похожих друг на друга, стояли вокруг, так и не пошевелившись. Где-то вдалеке трясся Талер, глядя то на них, то на меня. Больше здесь никого не было, разве что Врум.

– Сдаешься? – спросил лысый.

Какой-то сюр происходит. Странная компания, странное ощущение присутствия чего-то смертоносного, но вроде бы не агрессивного. А еще я лечу на гребаном фрегате высоко над уровнем моря.

И меня хочет убить человек, который не человек, обладающий скоростью матерого ловца, но он не ловец. А я-то думал, что уже все повидал в этом мире.

А затем меня начало трясти, будто тело само хотело сорваться с места и пуститься в бой. К голове словно волна поднялась, затапливая сознание, отгоняя страх перед сверхъестественным существом.

И это был не тот порыв, которому хотелось сопротивляться. Я и сам только за. В последний момент разум опять попытался пискнуть что-то про рациональность, хладнокровие и прочее, но кто его будет слушать?

С одной стороны, волноваться было не о чем. Я словно бы стал понимать все о бое. Это как во сне, когда ты всегда знаешь то, что должен знать. Видишь то, что надо видеть. Так и тут.

Я словно бы в один момент научился сражаться. Понимал куда и зачем поставить ногу, из какой стойки перейти в какую, чтобы удобней было атаковать. Где надо сделать решительный выпад, а где провести обманное движение. Все это было настолько просто и очевидно, что удивляло, как я раньше этого не понимал.

Поединок уже не казался испытанием или чем-то сложным, требующим концентрации и усилий. Нет, это просто очередной прямоходящий кусок мяса с сердцем и мозгом, которые желательно было бы проткнуть. Но на крайний случай сойдут артерии, вены, сухожилия, конечности, горло или просто многочисленные глубокие раны.

Выбирай – не хочу. Все как на ладони, ничего сложного. Мясо будет защищаться, оно будет быстрым, а возможно и бронированным. Тогда надо просто использовать иные инструменты из обширного арсенала. На каждое «А», ответить «Б». На каждый прием применить контрмеры по ситуации. Учитывать слабые и сильные стороны соперника, выявить его недостатки и преимущества, действовать по одному из шаблонов.

А эти шаблоны теперь у меня были. Из их вариаций можно составить несколько тысяч сценариев, но отдельные моменты всегда одинаковы и неизменны.

Например, прямой выпад в сердце с доведением корпуса. Стандартный шаблон атаки. Противник либо пропустит его, либо отобьет, либо увернется, либо примет на иную форму защиты. От этого и пляшем, корректируя вектор атаки.

Чем больше безуспешных атак проведено, тем больше информации собрано о противнике. А значит, каждый новый удар становится смертоноснее. Обратное тоже верно, так что расслабляться не стоит.

И самое забавное, что пока что не было поводов и напрягаться. Противник не атаковал, а лишь уклонялся от моих выпадов. Неопытного бойца такое могло бы смутить и заставить расслабиться, что привело бы к фатальным последствиям.

Но я не терял бдительности и старался отслеживать любые новые движения, взгляд, напряжение мышц и даже внимательно отслеживал пространство вокруг, на случай если кто-то еще решит ударить в спину.

Проблема на самом деле была одна. Я уже около минуты носился по палубе, пытаясь снять лысый скальп с одного уродца, при этом все движения хоть и кажутся мне давно знакомыми и весьма банальными, но совершаю я их впервые.

По крайней мере на такой скорости и в таких комбинациях. И мое тело физически не готово к подобному уровню. Накинутые сны облегчают нагрузку на мышцы и связки, но даже так все начинает неимоверно болеть. А что будет, когда адреналин сойдет на нет?

Магистры заставляли всех ловцов проходить физическую подготовку, неустанно напоминая, что тело – это основа ловца. Все смеялись и ныли, кроме меня. А что в итоге? Свалил из академии и первым делом положил болт на тренировки, решив, что я и так достаточно хорош. Недостаточно.

Так что второй пункт на повестке – заняться собой. Первый пункт – отобрать у Биона его попугая после того, как всех тут перебью и захвачу корабль. А то где это видано, чтобы пират, да без попугая. Хотя можно обойтись мартышкой, надо поговорить будет об этом с Талером.

А пока я строил планы на светлое будущее, мой меч продолжал рассекать воздух в считанных сантиметрах от кожи противника. Я атаковал как заведенный робот, на автомате, просчитывая все на подсознательном уровне. Впрочем, и соперник оказался не так прост.

Ни один удар не достиг цели, ни одной контратаки не последовало, а самое паршивое – я ни на миллиметр не приблизился к благоприятному исходу. Получается, сейчас мы на равных. Мои атаки не превышают его защиту. Значит, пора сдуть пыль со шкатулки под названием «приемчики чуть посерьезней».

Прямо на ходу, я напрочь изменил стиль боя. Вместо того, чтобы атаковать поочередно с разных сторон и под разными углами, я сконцентрировался на широких размахах, чтобы заставить противника отступать.

В обычном состоянии я вряд ли смог бы провернуть такое, но с накинутыми снами – запросто. Я превратился в смерч черной стали, где след от клинка рассекался новым взмахом. Не пытаясь бороться с инерцией, я обратил ее в свою пользу.

Каждое движение закручивало меня вокруг своей оси все сильнее, но это лишь становилось началом новой атаки. И это начало работать, когда противник принялся отступать, двигаясь по кругу от меня.

Я начал замечать его движения. Это не совсем скорость, скорее какие-то рывки, позволяющие ему за короткое время кардинально изменить положение тела. Как будто выключателем щелкают в нужный момент, переводя из одного состояния в другое.

Но когда ему пришлось уклоняться дальше от размашистых атак, то тело уходило не мгновенно, а словно бы расплывалось в пространстве. Значит, у его способности есть предел. А значит, пора переходить к следующей фазе.

Я накинул еще и Врума, ослабив притяжение настолько, насколько вообще был способен. Мое тело стало легким словно перышко. Ну, если найти перышко весом с полста кило. Но по ощущениям да, именно перышко.

Противник стал перемещаться медленнее, а я, наоборот, ускорился. И наш бесконечный танец перешел в заключительную фазу. Адреналин затопил разум, блокируя боль от рвущихся связок. Накинутый сон все компенсирует, боль будет адской, но потом. А сейчас – момент истины.

Крутанувшись на пятке, я нанес два удара подряд с минимальным интервалом, затем резкий выпад ножнами, и я почти достал его. Противник дважды разорвал дистанцию и в конце сместился в сторону.

И в этот момент меч, находящийся в отведенной назад руке, сорвался в голову врага, подчиняясь его личному вектору гравитации. Я использовал изменение на предмете, которого коснулся, практически в тот же момент, как усиление Врума перестало действовать на мое тело.

Впервые такое получилось у меня, но я чувствовал, что это не то, что не предел, а вообще что-то обычное для меня. Теперь.

Впрочем, клинок так и не достиг глазницы моего странного противника. Тот просто выбросил вперед руку и схватил лезвие. Гравитация была усиленной, так что я видел, как клинок прошел еще пару сантиметров, прежде чем замереть.

Выпрямившись, я сделал шаг назад, глядя, как с ладони человека стекает алая кровь. Такая же, как у людей, чтобы он там о себе ни думал.

– Достаточно, – кивнул он, протягивая мне оружие.

– Я еще не победил, – возразил в ответ.

– Но я увидел то, что хотел. А если ты действительно захочешь сразиться всерьез, приходи в Потерянный Храм, когда вернешь свое сновидение. Тогда у тебя хотя бы появится шанс выжить.

– Ой, какие мы грозные, – скривился я, убирая меч в ножны. – Так и скажи, что зассал.

Дыхание перехватило, а палуба ушла из-под ног. Целое мгновение мне потребовалось, чтобы понять, что я больше не стою посередине корабля, а вишу прямо над морем. Я даже не успел среагировать, а уже оказался за кормой.

Лысый ублюдок стоит, опираясь на тонкий борт и с легкостью держит меня за горло на вытянутой руке. В глазах и на лице по-прежнему ни единой эмоции. Ни злости, ни гнева, ни раздражения. Абсолютная безмятежность.

– Ты не провел множество жизней в непрерывных сражениях. Не стоит говорить свысока с тем, кто провел.

– Етить ты мрачный, – просипел я, вцепившись в его каменную хватку.

А затем он просто повел рукой в сторону, и вот я уже лечу обратно вдоль всей палубы. Но это мы уже проходили. Врум, смещение вектора, изящное приземление на столб, и вот я уже с легкостью касаюсь палубы.

Пятеро лысых двойников расходятся по своим делам, потеряв к происходящему всякий интерес. А вот мой оппонент вальяжно идет сюда. В этот раз не выделывается своей сверхскоростью.

– Нам с тобой нечего делить, Лаэр из Лира. Мы не враги, а скорее союзники. Так что оставим распри.

– Вы всех союзников похищаете во сне, а затем скидываете в море на корм подводным чудовищам?

– Фердинанд травоядный.

– Кто?

– Морское чудовище, как ты выразился. Он не ест людей.

– Фердинанд? Что за имя такое дурацкое? Кто его так назвал?

– Я, – произнес лысый.

И, кажется, его глаза чуточку сузились, отчего у меня по спине табун мурашек прошествовал. С явным желанием свалить подальше.

– Ну, раз уж ты сам предложил, оставим распри, – широко улыбнулся я. – Но все же похищать и сбрасывать в море было не обязательно.

– Это был самый быстрый и надежный способ проверить. А времени у нас нет.

– Что проверить? Куда мы спешим?

– На ужин, – кивнул лысый в сторону. – Предлагаю тебе и твоему слуге разделить с нами пищу. Будь нашим гостем, пока мы не покинем Клауд.

– Эм, хорошо, – кивнул я. Драться как-то внезапно перехотелось, а этот мужик обещал мне ответы. И он явно что-то знает, наверняка повидал в этом мире всякого дерьма. – Клауд – это корабль?

– Зачем давать имя кораблю? – спросил лысый серьезно. – Это же не питомец. Клауд – это хозяин корабля.

– Ага, – кивнул я. – Ясненько. На самом деле не ясненько, но неважно. Эй, слуга, – обратился я к Талеру. – Слышал нашего уважаемого хозяина? В смысле хозяина корабля. Пойдем ужинать.

Талер еще сильнее вжался в борт и нервно замотал головой. Так еще и руками вцепился в доски. Экак парня шокировало происходящее. Ну подумаешь, странный лысый чувак завел себе морского питомца и назвал его Фердинанд, чего так трястись-то?

– Я не хозяин корабля, – тем временем поправил меня он. – Клауд – хозяин. А вы – в его доме. Меня можешь звать Вальку.

– Эм, хорошо, Вальку. Можно я со своим слугой перекинусь парой ласковых? Сам понимаешь, слуги, они такие. Вечно им все объяснять надо, а сами только ноют и стонут.

– Как тебе будет угодно. Я буду ждать вас внизу. Там и поговорим.

На палубе мы остались вдвоем с Талером, так что я спокойно подошел к трясущемуся Шики и присел рядом, облокотившись спиной о борт.

– Короче, его зовут Вальку, его питомца – Фердинанд, а еще есть хозяин корабля под названием Клауд. С Клаудом еще ладно, нормально. Но вот остальные имена – тот еще винегрет. Это салат, если что. Вкусный, кстати.

– Лаэр, – прошептал Талер. – Это не хозяина зовут Клауд. Это корабль зовут Клауд.

– Да, я тоже так подумал. Но нет, он точно говорил про хозяина.

– Лаэр, – Талер схватился за рукав моего плаща. – Это как-то перебор. К такому меня жизнь не готовила. Я простой Шики, даже на заказы не хожу. Я же штабной сотрудник, сидел в Крауне все время. Только на допросы или по мелким поручениям.

– Эй, – похлопал я его по плечу. – Ты же мастер снов, двенадцатый ранг. Считай, что у тебя отпуск и ты отправился в путешествие. Когда еще на корабле полетаешь над морем?

– Лаэр, я даже спрашивать не буду, откуда ты мой ранг знаешь, – ответил он. Упс, промашка, что-то я расслабился. – Но это не обычный корабль. А это не обычные люди. Это Семеро Спящих. Говорят, их даже Смерть обходит стороной.

– Так их же шестеро, – удивился я.

– А то я не вижу, – насупился он.

– А что с кораблем не так? – я принялся оглядываться по сторонам.

Что-то и правда смущало меня в нем с самого начала, но я и в обычных кораблях не разбираюсь, в старинных тем более, а в летающих так и подавно. Знаю только, что выглядят они завораживающе. Но все равно не покидало чувство неправильности даже в реалиях этого волшебного мира.

Но я никак не мог понять, что именно мне кажется не так. Обычный корабль, как и все другие, что я видел в Крауне. А за несколько дней я повидал их не меньше сотни, всех форм и размеров. Были вытянутые, были круглые, много плоскодонных, но чаще всего ближе к классическим формам.

Некоторые напоминали собой дирижабли из моего родного мира, другие походили на воздушные шары. Часто встречались и комбинации. Например, когда каркас как у морского корабля – вытянутый. А в воздух поднимается на воздушном шаре, а то и нескольких.

Я хлопнул себя по лбу от осознания. Действительно, что-то не так с моей соображалкой. Но в свое оправдание скажу, что мое посещение Крауна было несколько спонтанным, да и события развивались довольно быстро, чтобы рассматривать конструкцию и вдаваться в подробности местного транспорта.

А особенность была. Причем явная. Корабль был трехмачтовым, с длинным корпусом и парусами, все как полагается. Только вот ни шаров, ни иных приспособлений не было. То есть не имелось ни одной причины, которая должна была заставить этот корабль оторваться от земли и взмыть в воздух.

А с учетом мира, в котором я живу сейчас, если у чего-то нет адекватного и логичного объяснения, значит я его просто не вижу. А не вижу я что? Правильно, сны наяву. Но как это вообще может работать?

– Ладно, шут с ним, с кораблем. Но нас вроде как в гости позвали и ты сам сказал, что их лучше не злить. Если я хоть что-то понимаю, то гостей убивать тут не принято. Особенно, если они ведут себя соответствующе. Но ты уж не обессудь, Вальку сказал, что ты мой слуга, а я что-то не захотел с ним спорить.

– Да хоть собачкой называй, только вытащи нас отсюда.

– Ну, тогда вот тебе мой меч, почисти, отмой, отполируй и подай, когда скажу.

– Это еще зачем?

– Ну, ты мой слуга, а я нас вытащу. Вроде как сам предложил только что.

– Издеваешься?

– Умный слуга, – кивнул я довольно. – Пошли пожрем, заодно узнаем, чего им от нас надо. И да, где седьмой-то?

– Да мне откуда знать? – сорвался Талер. – Только умоляю, не вздумай спрашивать, ладно? Зовут себя Семерыми, значит так надо. Лаэр, серьезно, не зли их. Я не хочу умирать, я еще слишком молод для этого.

– Да никто умирать не собирается. На крайний случай… – я хотел сказать «взорвем корабль и свалим», но вовремя прикусил язык. – Просто уйдем.

На самом деле это Врум вмешался, заставив меня замолчать. Мой спутник словно почувствовал, что я собираюсь ляпнуть что-то не то, и решил меня предупредить. И тут же по спине пробежал холодок, а я вспомнил о присутствии некоей потусторонней силы, что может прихлопнуть нас обоих за мгновение. Просто проходя мимо.

Нет, с этим кораблем явно не все в порядке, так что надо действительно пойти пожрать. В том смысле, что я приму статус гостя таким образом, а значит и убивать меня не станут, а то это как-то бесчестно. Ну и да, пожрать я тоже хочу. Надеюсь, у них есть пудинг.

Мы спустились вниз, в трюм, кажется. Хотя это больше походило на зал в каком-нибудь крутом особняке. Диваны, ковры, все такое мягкое и пушистое, а главное – цветастое. Обувь сняли у лестницы, а дальше шли босиком, реально как дома.

Повсюду горели мягкие светильники, явно магические. С потолка свисало множество стекляшек на ниточках, которые переливались и отражали свет под разными углами, бросая на стены причудливых зайчиков.

Ноги утопали в мягком ворсе, а в воздухе пахло пряностями. А посреди всего этого яркого уюта стоял большой стол, заваленный всевозможными блюдами, фруктами, пирогами и уставленный кувшинами. И в центре этого праздника жизни шесть почти одинаковых обветренных лиц, которые соревнуются наперегонки в эмоциональной палитре с кирпичом. Причем кирпич явно выигрывает.

Как-то не вяжется в голове это буйство красок и света с суровыми лицами людей. Сразу хочется пошутить про компенсацию, но не хочется. У них из цветного только алые повязки на руках и те скрыты рукавами, будто стесняются. Слишком ярко смотрятся? Тогда зачем носят? И где я уже видел подобное? Просто алая повязка, сплошной цвет, по длине ничего не могу сказать, не знаю, сколько там слоев. Почему она кажется мне такой знакомой?

– Присаживайтесь, – раздался голос Вальку, сидящего во главе стола.

Мы молча кивнули и сели на свободные места напротив. Кроме этих шестерых я больше никого на корабле не видел, а значит он что, сам по себе летит? Впрочем, один из лысых братьев обмолвился, что Клауд взял курс. Может какая-то версия магического автопилота? Или он просто летит по прямой, а им того и надо?

Не решаясь притронуться к еде, боролся с урчащим от голода желудком. Два накинутых сна и одна битва, а я уже голоден как Скай. Тело слишком быстро расходует энергию. А еще я заметил, что во время боя чувствовал, да и вел себя странно.

Очень много эмоций и состояние некоей беспечности по отношению к происходящему. Не мой типичный флегматизм, а именно беспечность. Будто бы вообще не мог воспринимать происходящее всерьез.

Этот новый сон очень странно на меня влияет, и с этим надо разобраться. Придется вымотаться сегодня по полной, чтобы побольше времени провести в калейдоскопе и пообщаться с Неуязвимым. Надо вообще понять, что за фигня происходит и откуда у меня взялся второй сон.

Я, конечно, не доучился до конца в академии, но даже моих скромных познаний хватает, чтобы понимать, что два сна иметь, если не невозможно, то что-то очень близкое к невозможному.

А ведь еще и Талеру придется что-то объяснять, он все видел. Его и в обычное время не так-то легко заткнуть, а без помощи Семерых у меня вряд ли получится его серьезно запугать. А жаль, в таком состоянии он весьма немногословен. И складывается в компактную коробочку возле бортика. Может его за борт. Ну, типа Фердинанда кормил, да перестарался.

Ладно, в другой раз. Что-то мне подсказывает, что мастер снов под рукой. Пусть и узкоспециализированный, может мне пригодится.

Тем временем Вальку взял со стола каравай, отломил кусок и отдал другому мужчине, а тот передал дальше, и так кусок дошел до меня, я передал его Талеру, а тот замялся, не зная, что делать. Но так как Вальку продолжал отламывать куски и передавать их по часовой стрелке, то логично было предположить, что это еще не наша порция.

Талер передал первый кусок дальше и вроде бы все сделал правильно. Вскоре каравай был разделен на восемь частей, у каждого по одной. Вальку молча начал есть свой, остальные последовали его примеру. Кажись, можно жрать.