Текст книги "Смерти нет"

Так, повторимся, текли дни. Пришельцы обживались на новом месте, привыкали к нему. Уже не казалось оно чужим: родным, правда, еще не стало, но знакомым – да, конечно... тяга к дому не проходила, да ведь жить-то надо. Вот и жили. Неважнецки. Каждому в душе хотелось перемен.

4

Это прекрасно понимал и Даня. Психолог он был не хуже Бабая. Он представлял, каково сейчас ребятам и как влияет на них безделье. В данной ситуации, пожалуй, лучше всего было бы им сейчас рассредоточиться; вот они, москвичи, недаром жили малыми группами или совсем поодиночке: такая жизнь закаляла, не давала расслабиться – правда, лишь тем, у кого есть характер. Ну а бесхарактерным, вообще-то, в том мире делать было нечего.

Все так, кроме одного обстоятельства: разбредаться новичкам было никак нельзя. Пока не стали здесь как рыба в воде, не изучили подземелья, переулки и дворы как свои пять пальцев... Риск! Потому придется пока подождать. Пока – потому что долгое ожидание опасно не менее, чем молодецкая дурь.

Даня связался с Тэйки:

– Привет, Тэ! Слушай, у тебя новых данных никаких нет?.. Понимаешь, надо новых ребят этих, из Уфы, привлекать к делу поскорее, а то они скиснут так, в бездействии.

Тэйки среди Даниных бойцов была одним из лучших разведчиков – не хуже Немо и, пожалуй, получше самого Дани... Получше в некоторых компонентах: вряд ли она могла сравниться с генералом в стрельбе, в тактическом мастерстве: выборе позиции и прочем. Но она была неуловимым и бесшумным лазутчиком, могла пройти без отдыха такое расстояние, какого не осилить никому из парней, умела проскользнуть незамеченной под самым носом у гоблинов и добыть столь ценные сведения, что остальные только восхищенно качали головами – им это было недоступно.

Но нынче и Тэйки не могла своему генералу помочь.

– Ничего пока, – звучал из динамика рации ее голос. – То есть я знаю, где их зоны, но нам их сейчас не взять. Укрепления... подходы охраняются... перебьют всех, если сунемся...

И все таком духе.

– Ясно, – молвил Даня. – Понял, спасибо... Конец связи.

Он помолчал, подумал и соединился с Гвоздем.

– Привет! У тебя все в норме?.. Ну и отлично. Надо бы повидаться. Да, да, сам хотел к тебе. Когда? Да чем скорее, тем лучше. Если сейчас выйду, то через час буду у тебя... Ну и отлично. Иду.

Как и подобает генералу, Даня был человек основательный. Про час он сказал не всуе, хотя ходу ему от своего дома до дома Гвоздя было не больше получаса, то бишь километров двух. Но чтобы эти два километра пройти без хлопот, необходимо как следует подготовиться – что Даня и делал.

Для начала он взял карту и просмотрел маршрут, знакомый вроде бы от первого шага до последнего. Вот кратчайший путь, дворами, вот улицами – подлиннее, зато удобнее для возможного маневра... Все это были пути давно исхоженные, а вот можно пройти еще вот так... Даня взял карандаш и осторожно прочертил тонкую линию. Вот так! По краю сквера, который когда-то был школьным двором. Немного дальше, но – малоизученно. А знать надо как можно больше.

Даня взял портативный передатчик, настроил его. Пошел сигнал.

– Да! – мятым, искаженным голосом откликнулся Гвоздь.

– Я на связи, – тихо молвил Даня. – Через пять минут выхожу.

И на сей раз он был точен со временем. Пяти минут хватило ему, чтоб собрать в дорогу все, что надо. Одежда: камуфляж, легкий кевларовый бронежилет с титановыми вставками, высокие шнурованные ботинки. Кевларовый же шлем с жаропрочным и пуленепробиваемым стеклом. Перчатки! Вещь нужная, пригодятся.

Оружие. Здесь он замешкался на секунду. На секунду, не более – и уже в следующую решил, что обременять слишком себя не стоит, и взял старинный, почти раритетный пистолет ТТ.

Странное дело: это древнее оружие вот уже сколько лет служило, служит и небось еще послужит – и хорошему, и плохому, смотря в чьи руки или лапы попадет... Когда-то в середине двадцатого века калибр 7, 62 миллиметра сочли для пистолетов неперспективным, делая новые модели большего калибра. Оружие ближнего боя должно не столько даже убивать, сколько глушить, контузить, сшибать с ног, – конечно, если насмерть, то годится и это; но главное все же мгновенно нокаутировать противника, а откинул он ласты или нет – вопрос второстепенный. В случае чего можно добить потом. Вот и стали делать пистолеты крупнокалиберными, чтобы пуля била как молотом.

Однако и средства защиты прогрессировали. Появились бронежилеты, амортизирующие пулевой удар. И вот тут-то возник парадокс: широкие тупорылые пули продвинутых образцов отлетали от брони, а острые и тонкие старых наганов и ТТ дырявили ее, то есть нежданно-негаданно оказались более эффективными... Кардинально ничего нового по сравнению с кольтами и браунингами начала двадцатого века в навороченных моделях не было. Лазерные целеуказатели, композиционные материалы, элегантные обводы корпусов – это здорово, слов нет, однако не принципиально. Удачный выстрел из ТТ (который, в сущности, не что иное, как браунинг 1903 года!) кладет врага точно так же, как выстрел из супернавороченного «Вектора», «Глока» или «Интратека». Разумеется, за годы появилось оружие, в том числе и короткоствольное, иное, более мощное, чем пороховое, – но когда мир развалился, стало не до жиру, а патронов успели наклепать столько, что их запасов хватило и на разоренной земле...

Кстати, о патронах. Не обошлось без прогресса и тут, а именно: в двадцать первом веке пули к ним (и пистолетные тоже) наловчились делать кумулятивными, компрессионными, комбинированными и даже биопсихотропными... Царапнет такая пуля предплечье – и крышу сносит архимедовым винтом, увидишь сразу всех чертей и ангелов. Правда, на посткатастрофной Земле эти патроны дикая редкость и ценность; они и в нормальные времена были доступны единицам, а теперь сделались антиквариатом. Даня, во всяком случае, их никогда не встречал, хотя слыхал, конечно.

Итак, он взял ТТ, выщелкнул из него магазин, а из магазина патроны, заменил бывшие там кумулятивные на компрессионные: что-то поджечь по пути вряд ли придется, а грохнуть какую-нибудь тварь, если такая встретится, – самое то. Даня передернул затвор.

Теперь по мелочи. Десантный нож. Фонарь. Прибор ночного видения. Пара гранат-лимонок. Пара сухарей. Шоколадка. Фляжка с водой. Готов!

Ну и главное. Даня сунул руку под броневой каркас, под рубашку, нашел ладонью крестик. На месте. Оно, конечно, куда ж ему деться! – но для Дани эта процедура стала ритуалом, исполненным сакрального смысла. Прикосновение к кресту как бы вливало в него силы – именно через ладонь Даня ощущал в пальцах необычно приятное тепло. Ощутил и на сей раз, и улыбнулся.

Но и злоупотреблять силой креста не стоило – это он тоже знал.

Он попрыгал на месте, проверяя, ничего ли не звякает. Ничего. Можно идти. И Даня пошел.

Разумная предосторожность и решительность – сплав этих качеств, видимо, и сделал Даню лидером. Сплав выражался в том, что Даня умел вмиг сделать оптимальный ход, – если мы мыслим силлогизмами, значит, мозг Дани строил цепи этих силлогизмов мгновенно, причем вывод в финале почти всегда был лучшим.

Ну и опыт, понятно. Куда ж без него... В его-то годы опыт у Дани был как у бойца спецназа в ранге капитана, не меньше.

Даже по знакомым местам он ступал с предосторожностями. Не выходя во двор, прямо из подвала дома проник в подземелье городских коммуникаций. Постоял, послушал. Тихо. Тогда он прикрепил на шлем прибор ночного видения – ЛНВ-200, когда-то новейшую разработку военных конструкторов, – и двинулся во тьме.

В окулярах прибора она, естественно, тьмой не была – призрачное сиреневое пространство, густые тени, вот что было. Даня взял ТТ наизготовку.

Шел аккуратно, но не мешкая. Какие-либо злостные сюрпризы тут были маловероятны, он шагал уверенно, умело, притом отнюдь не бесшабашно. Вся «техника безопасности», выработанная тяжким кровавым опытом, соблюдалась Даней строжайше.

Подземную часть пути он прошел без приключений. Выбрался опять-таки не на улицу, а в подвал дома, пятиэтажки. Снял прибор. Вслушался. И лишь после того вышел в подъезд.

Отсюда к Гвоздю два пути: один знакомый, уличный, другой через школьный двор. Этот второй путь Даня не знал. И хотел узнать. Рано или поздно это сделать придется... А раз так – то и думать нечего.

Он отступил в подъезд, вынул рацию. Нажал кнопку вызова.

– На связи! – прохрипел голос Гвоздя.

– Это я, – приглушенно сказал Даня. – Хочу пройти новым путем. Через сквер этот, или как его... Ну, знаешь.

– Знаю.

– Могу задержаться. Но буду точно.

– Понял.

– Конец связи. – Даня отключился.

Умение маскироваться – одна из основ тактики. Даня этим искусством владел мастерски. Он всегда выбирал наилучшие варианты. Вот если бы – представим себе! – кто-то с верхних этажей смотрел сейчас на улицу, он и не заметил бы, что по ней, по пустой улице куда-то пробирается человек.

Кустарником, за стволами деревьев, бегом через проезжую часть, вновь кустарником – Даня достиг ограды школьного двора. Она не являла собой препятствия: где-то порушена была, где-то прутья выломаны... не проблема, словом. Тем не менее, Даня переступил границу с внутренней опаской, с напряжением – и тут же рассмеялся этому и даже выругал себя: барьер-то чисто психологический, самим собой сделанный.

Но вот бдительность – это не выдумка. А в незнакомой обстановке и подавно. Даня осмотрелся.

За много лет безлюдья школьный сквер разросся вольготно, превратился в настоящие березово-рябиновые джунгли. Наметанный глаз Дани не обнаружил в густой траве никаких тропок или там просто примятостей. Значит, места нехоженые. Для начала неплохо.

Держа в поле зрения здание школы, Даня тронулся по зарослям. Он чуть углубился от ограды влево, двигался меж рябиновых и березовых стволов, опять-таки бесшумно и невидимо, что он умел делать в совершенстве.

Он вслушивался и вглядывался крайне внимательно. Он различал в негромком шумовом фоне шорох листвы, скрип оконной рамы, распахнутой лет двадцать назад, да так никем с тех пор не закрытой, далекий-далекий посвист ветра, блуждающего в пустых домах... Знакомо. Ясно. Ничего опасного. И в обозримой жизни тоже: выбитые или просто открытые окна школы, потемневшие стены, облупленная штукатурка...

Стоп!

Даня замер. Пистолет был уже в руке, стволом верх. Тишина. Одной рукой Даня осторожно переключил рацию на виброрежим, чтобы она сдуру не пискнула.

Показалось?..

Даня ждал. И секунд через пять вторично скрипнуло. Отчетливо, ясно – в здании школы.

Там кто-то ходил.

Очень осторожно Даня опустился на одно колено, правым плечом прижался к рябине. Оптимальная поза: минимум энергозатрат, максимум защиты и мобильности. Не показалось. Надо выждать.

Слух враз обострился. Теперь Даня различал все звуки, с которыми нечто двигалось в здании: скрипы, шорох, сопение. Не очень-то это «нечто» осторожничало. По звукам, их характеру Даня уже был уверен, что там – человек, однако убеждаться в том до конца не спешил.

Впрочем, не спешил он и уйти. Запросто можно: слинял без звука, и ищи-свищи... Но опыт давно научил Даню несложной боевой истине – неясную ситуацию всегда лучше разрешить, чем оставить неясной.

Потому Даня постарался расслабить мышцы, не снижая внимания. Руку с пистолетом положил на колено. Будем ждать.

Ждать пришлось не долго. Звуки явно приблизились. Хрустнуло битое стекло. В окне первого этажа мелькнула тень.

Дане почудилось, что он весь слился с листвой. Да так оно, наверно, и было: взглянешь – не увидишь.

Тень стала фигурой. Без опаски она подошла изнутри к окну, остановилась. Дане стало все ясно. Была б возможность, он кивнул бы в подтверждение. Но кивать нельзя.

У окна стоял человек. Даня одним взглядом охватил его. Здоровый парень – рост под сто девяносто, вес за сто.

Даня понятия не имел о килограммах и сантиметрах. Но параметры «физики» схватывал реально, точно. Тот, у окна, был в два раза больше и, надо думать, сильнее Дани.

Друг, враг иль просто так?..

Верзила этот Дане не понравился. Взирал нагло, самоуверенно, выпятив квадратную челюсть. Широкая, скуластая рожа густо заросла щетиной, и возраст определить трудно: от двадцати пяти до сорока, все едино старик.

Но нравится не нравится – это эмоции, а вот объективно... А объективно не скажешь. Он может быть из Подземного войска – и это хорошо. Может быть из Защитников. Тогда плохо. Наконец, он может быть сам по себе... Ну, это маловероятно.

Оружие... Ага, ремень наискось. Ну и дурак. Если это автомат, надо наизготовку, палец на крючке. На Подземного не похоже! Те такие волкодавы, они оплошностей не делают... Значит, гоблинский прихвостень? Не факт!

Пока Даня так напряженно мыслил, детина вдруг оперся рукой о подоконник и резко выпрыгнул на улицу. Мягко спружинил ногами об асфальт, встряхнулся, горделиво выпрямился: мол, каков я молодец, а?!

Лихо! Даня невольно восхитился. И сам оплошал: неловко двинулся, задел за ветку, всколыхнул ее.

Тип у стены рванул с плеча автомат. Зубы ощерились, в глазах сверкнула злоба. Он дернул затвор.

Но Даня был быстрей.

5

Двуручный хват! Ствол – линия огня. Выстрел!!

Компрессионная пуля – страшное дело. Типу снесло полбашки. Кровь, мозги – в стену. Тело кинуло назад, оно ударилось о подоконник, отлетело и плашмя рухнуло на асфальт.

Даня метнулся вправо, нырнул рыбкой, перекатился и замер. Сердце билось так, что отдавало в уши. Он почти оглох.

Но даже так он слышал, как разорвалась тишина. Эхо выстрела заметалось по коробкам дворов. Неистово заорали вороны – этим бестиям все было до фени: судьба человечества, катастрофа, гоблины... они как жили себе, так и живут, мимо всех людских трагедий.

Под боком у Дани беззвучно запульсировала рация. Он не глядя нашел ее рукой, тиснул «прием» и сразу же «отбой».

Это значило: «Слышу! Помощи не надо. Справлюсь сам. Сидите тихо!»

Звонил, конечно, Гвоздь. Теперь, если еще кто-то из наших слышал выстрел, наверняка выйдет на связь с Гвоздем, и тот сумеет успокоить... А тут надо дело довести до конца.

Вряд ли незнакомец здесь был с компанией. По всем признакам – нет. И все же надо подождать.

Даня быстро осмотрелся. Мысленно похвалил себя: отличное место. Не разглядишь.

Самому же ему сквозь просветы в листве и траве виден был лежащий на асфальте труп. Не весь: верхняя часть туловища и то, что осталось от головы. Но этого было достаточно. Даня выжидал, не подойдет ли кто к телу... Никто не подходил.

Ни малейших терзаний по поводу того, что, может быть, убил невиновного, Даня не испытывал. Не выстрели он первый, так сейчас лежал бы в траве мертвяком. Все справедливо!

Потаился еще минут пять, после чего решил, что можно действовать. Привстал, с величайшими осторожностями пустился дальше, огибая здание школы. Исследовательский энтузиазм, понятно, под воздействием событий отступил, однако если уж начал, то надо до конца довести – такой был у Дани принцип.

И в этот раз, пусть с грехом пополам, да обошел все же он этот чертов сквер. Хотя, честно сказать, и так ясно было, что никого здесь нет, – когда б не так, давно бы уж сбежались на выстрел... Или, наоборот, удрали бы куда глаза глядят. Ну, правда, возможен и третий вариант: затаились; да ведь и он, Даня, не лыком шит.

Но получилось все же наспех, что там толковать. Побродив по зарослям минут десять, Даня удостоверился, что вокруг тихо. Тогда он аккуратно отступил за ограду и, не теряя бдительности, отправился к Гвоздю. Через четверть часа он был на месте.

6

– Вот так – завершил Даня рассказ о своих приключениях. Такие новости.

Гвоздь задумчиво покивал, затем мудрено сложил губы, наморщил лоб – ни дать, ни взять, лицо взрослого человека, никак не четырнадцатилетнего пацана.

– Так себе новости, – молвил он. – Могло быть и получше.

Даня усмехнулся:

– Ну извини. Какие есть.

Хозяин поскреб пальцами в сто лет не чесаном затылке и неожиданно предложил:

– Чаю хочешь?...

Гость даже удивился. Но согласился без раздумий:

– С удовольствием.

В чаепитии есть что-то непередаваемо уютное, патриархальное. Даня с Гвоздем неторопливо прихлебывали, грызли кусковой сахар и рассуждали вслух.

– Ну, предположим, он из Подземного войска... – говорил Даня, вытирая рукавом потное, раскрасневшееся лицо. – Тогда какого черта он поперся сюда без предупреждения? Наверняка бы сигнал от них был: так, мол, и так, идет один из нас в вашу сторону... Не было ничего ведь такого?

– Не-а... – Гвоздь помотал косматой головой. – Но он мог и самодеятельность устроить.

– Ну, тогда доустраивался, – проговорил Даня. – Сам виноват... Но знаешь, что-то не верится мне, что он из Подземных. Морда бандитская. Сытая. Очень.

На это предложение в ответ Гвоздь значительно приподнял брови, однако ничего не сказал.

Какое-то время помолчали оба. Даня пожал плечами, положил в рот крохотный кусочек сахару, глотнул чаю...

Тихонько запиликала большая рация в углу.

– Катька, наверное, – почему-то решил Гвоздь, протянул руку и щелкнул тумблером. – На связи!

– Гвоздь? – неузнаваемый мужской голос.

– Ну, – Гвоздь насторожился.

– Это Михей. Здравствуй! Даня чуть не поперхнулся.

– Здорово, – чуть помедлив, ответил Гвоздь.

– Удивлен? – Голос засмеялся.

Было чему удивиться. Михей – один из двух людей, через которых Подземные держали связь с Даниной командой. Он был повыше рангом и сам на контакт выходил не часто. Обычно переговоры велись с Мартином – тихим молодым человеком, который и говорил-то тихо, да к тому же и мало, больше слушал и кивал. Михей же был постарше, был элегантен, ироничен и надменен. Ребятам не то чтобы неприятно было общаться с ним... но что-то гнуло, разговор всегда казался как бы не на равных. С Мартином было проще. У Дани в голове крутилось одно слово, крутилось, крутилось... но не мог он его вспомнить.

Слово это было – «аристократ».

– Удивлен?.. – переспросил Гвоздь и вновь почесал голову, на сей раз темя. – Да нет, с чего бы. Не ждал – да; так вы всегда неожиданно объявляетесь.

– Ясно, – молвил невидимый Михей. – Слушай, ты меня с Даней можешь связать? Соедини-ка.

Ребята, не сговариваясь, улыбнулись: ответ «нет» на заданный вопрос даже не подразумевался.

– Легко, – сказал Гвоздь и отодвинулся от микрофона. А Даня придвинулся.

– Слушаю!

– Даня? – пришла очередь и денди малость удивиться. – Ты у Гвоздя, что ли?

– Да. Генерал был краток.

– Надо же, как удачно... Что ж, тем лучше. Необходимо встретиться.

«Когда?» – чуть было не спросил Даня, но вовремя спохватился. Сказал куда более разумное:

– Я готов.

– Отлично. Тогда, если не возражаете, я сам к вам явлюсь. Хозяин! Не против?

– Буду рад. – Общаясь с Михеем, Гвоздь начинал выражаться церемонно.

– Вот к отлично. Ждите. Потолкуем!

7

Организация, называемая «Подземный магический круг», или в просторечии «Подземные», любила напустить на себя туману – пифагорейцы, блин. Даня этих ребят не то что недолюбливал, но относился к ним как-то сразу и настороженно и иронически. Он считал, что сражаться на стороне Добра гораздо эффективнее без запутанных магических выкрутасов, умничанья и недомолвок... Но с другой стороны, польза от них была, и отрицать этого никак нельзя. В конце концов, Подземные искренне хотят освободить Землю от напасти, а то, что средства у них специфические... ну, в данном случае цель вроде бы оправдывает средства.

Даня с Гвоздем час провели в ожидании. Чтоб не бездельничать, достали карту и долго ее рассматривали.

– А что, – сказал наконец Даня, – кажется, неплохо мы тут закрепились, а? Вот на этой территории. – Он обвел пальцем.

– Да ничего вроде... – осторожничал Гвоздь.

– Нормально, нормально. Вот еще эти ребята подключатся, уфимские, так совсем заживем. Дело бы только нам стоящее! Они там киснут от скуки, я уж знаю. Я, собственно, к тебе затем и шел, чтоб выяснить. Вдруг что-нибудь да нащупаем.

– Вот сейчас Михей заявится, – Гвоздь ухмыльнулся, – и щупать нечего будет. Сразу все и разъяснит.

Даня одобрительно кивнул: и сам так думал. Подземные просто так – потрепаться – не шляются. Тем более Михей. Фигура!..

– Сколько времени, кстати, прошло?

Гвоздь глянул, шмыгнул носом:

– Еще минут десять. Да ты не тревожься. Он уж сам сказал, придет точка в точку.

– Знаю...

Так и вышло. Через недолгое время резко зазвучал зуммер. Гвоздь приподнялся, заглянул в монитор:

– Ага, прибыл... – В динамик негромко: – Открываю.

Защелкали приглушенно электронные замки. Данина рука по привычке легла на пистолет. Даня и сам этого не заметил, а когда заметил, стало сразу и смешно и стыдно. Убрал руку.

Дверь открылась. Вошел Михей.

– Привет честной компании!..

Всегда вот так – с улыбкой, с усмешкой, будто бы и несерьезно. Этакий развлекающийся джентльмен. Даже одет изящно: все подтянуто, приглажено, ничего мешком не висит... Даже причесан! – вот диво-то. Вооружен, ясен пень, не хило – импульсным генератором, но и эта убойная штука в его руках казалась пижонской тросточкой.

Здравствуйте, – Даня улыбнулся вежливо. – Давно не виделись.

– Да, давненько... Здравствуй, дорогой мой мастер. Позволите присесть?

И уселся без всякого позволения. Огляделся, одобрил:

– Хорошо живешь.

– Стараюсь, – скупо молвил Гвоздь.

– Хорошо, хорошо... Ну-с, однако я по делу. Что, вашего я шлепнул? – вырвалось у Дани.

Он так и подумал в самом начале, когда только Михей отзвонился. Ну, решил, пойдут выяснения...

Но Гвоздю говорить не стал, да и вины никакой за собой не чувствовал: действовал здраво, по обстановке. Вопрос вырвался у него сердито, даже зло.

– Сейчас? – ничуть не удивился Михей.

– Ну да. Только не говорите, что не знаете. – Даня зря сказал эту фразу и понял, что зря, да ведь слово не воробей.

– Да что ты. – Михей вмиг убрал все свои усмешки. – Первый день разве друг друга знаем?.. Спешу успокоить: покойник не наш.

– Защитничек? – с презрением обронил Гвоздь.

– Именно. Отчасти по этому поводу я и у вас.

– Сюда подбираются? – догадался Даня.

– И это так. Надо сказать, шуму вы наделали... Ребята знали, что разгром оравы гоблинов на Профсоюзной без последствий не останется, но что враги решат засылать сюда изменников – об этом как-то не думали... Даня и Гвоздь переглянулись: век живи, век учись! Предположить такое было бы вполне реально, а они прохлопали ушами.

Подземный гость им разложил все как по полочкам, Ясно, что гоблинская рать заинтересовалась районом, где был разбит их отряд. И сделала вражеская сила это, надо признать, по-умному, без шума-треска. Гоблины начали засылать на близлежащую территорию своих лазутчиков. Из человечьего отребья: это незаметнее... Один такой и напоролся на Даню нынче.

– И много их? – спросил Даня.

– Нет, – поспешил сказать Михей. – Пока нет. И я думаю, что сегодняшний случай их здорово припугнет.

Так и надо! – Гвоздь мстительно сжал кулаки. Сильно не любил он предателей.

– Согласен. Но... – Здесь Михей сделал значительную паузу. – Но не в этом главное.

– Вот как, – с нарочитым равнодушием сказал Даня. Он слишком знал Подземных, знал Михея – просто так тот слова не скажет!

Тот и не стал томить, заговорил о главном:

– По нашим сведениям, завтра вечером по Кольцевой пойдет колонна. Откуда и куда – не знаю, ибо много знать вредно. Однако...

Даня рассмеялся:

– Что же, выходит, надо знать мало?

– Нет, – без улыбки сказал Михей. – Знать надо столько, сколько надо. Вот что знаю, я и говорю. На участке Кольцевой от Ленинского до Профсоюзной они должны трижды остановиться и высадить три группы – диверсантов, лазутчиков, называйте как хотите.

– Хотим – гадами! – отрубил Гвоздь.

– Замечательно. Итак, три группы. Цель – внедриться на вашу территорию... ну, и далее по списку. Думаю, объяснения излишни. Вопросы есть?

– Есть, – Даня кивнул. – Численность групп?

– По три единицы каждая.

Михей избегал называть выродков людьми. Никогда не скажет про них: «три человека» или там «пять человек». Исчислял их в «единицах», «стволах» или как еще иначе. Ребятам это нравилось.

– Предлагаете засаду сделать?

Почти неуловимая усмешка скользнула по Михеевым губам.

– Я вам даю информацию. Выводы по ней – дело ваше.

Даня вновь рассмеялся – понимающе, по-взрослому. Умеют же, черти, дипломатничать!..

– Ладно, ладно, – сказал он. – А то я не знаю… Что нужно-то?

– Простая вещь. – Михей сразу же сделался добрым-добрым, как дедушка Ленин на кремлевской елке. – В колонне должно быть четыре машины. Два грузовика с продуктами и этими... паскудами. Один бензовоз с солярой. И... один небольшой такой полугрузовичок. Пикап. Знаете, что это?

– Знаем, – ворчливо ответил Гвоздь. Сердился, когда кто-то сомневался в его технической эрудиции.

– Замечательно. Так вот: что возьмете, все ваше. Продукты, соляра, оружие.

– Было ваше... – чего-то вдруг начал остроумничать Гвоздь.

– Будет, – вежливо поправил Михей. – Будет ваше. А наше – пустяки. Нам нужен будет всего один ящичек из пикапа. Небольшой такой ящичек, – Михей показал руками размер, – металлический. Вот и все!

– И все? – счел нужным Даня переспросить.

– Все! – сказал Михей твердо.

– Сделаем, – так же твердо сказал Даня. – Время?

– Завтра от восемнадцати до девятнадцати. Лучше всего накрыть их до первой высадки, где-то сразу после Ленинского.

– Сделаем, – повторил Даня. – Сейчас объявляем большой сбор.

– И отлично. – Гость встал. – Я же не смею вас более задерживать... Как ваши новые ребята, кстати?

– Обживаются.

– Будете их привлекать?

Даня хотел было брякнуть: «Конечно!» – но вовремя себя тормознул. Надо быть тоже дипломатом.

– Посмотрим, – ответил он.

– Посмотрите, – согласился Михей. – Ну а я пошел. Провожать не надо!

Ребята широкими улыбками оценили шутку. Посланец подземелья козырнул по-гвардейски и убыл. Какими он ходил путями? – только одному ему известно. Растворился, точно и не было его. Ну что, – начал Гвоздь, – сбор? Так точно. – Даня глянул на часы. – Немедля!

8

В сумерках нудно сеялась холодная изморось. Дорога вдали сливалась с сырым и серым лесом. Бойцы Дани и Бабая тоже старались слиться с фоном – маскировка.

В общем, им это удавалось. Если не знать заранее, что в лесополосах вдоль дороги за кустами и стволами деревьев прячутся люди, смотреть, так сказать, непредвзятым взглядом – не заметишь.

Операцию пришлось готовить в темпе, но не второпях. Даня всякой разболтанности, недоделок не терпел, потому, оповестив всех о новости, сразу же созвал на совет Бабая с Костей, Тэйки и Катю – ну и, разумеется, они с Гвоздем присутствовали. Даня обрисовал ситуацию и в заключение сказал:

– Я предлагаю сейчас отправиться на место. Посмотрим вживую, прикинем, что и как, выберем позиции. А завтра с утра придем всей группой, потренируемся. Отработаем взаимодействие. И все выйдет отлично!

– Годится, – ответил Бабай. – Только всем нам туда тащиться ни к чему.

– Да я и не думал. – Даня вроде бы даже удивился. – Пойдем ты, я и Тэйки. Кате своих забот хватит, а Гвоздь с Костей пусть материальной частью займутся. Оружие надо приготовить, проверить. Опять же связь.

– Это верно, – сказал Бабай хмуро. – Моим балбесам говори не говори, по неделям стволы не чистят... Костя! Давай-ка к нам, проследи там, чтоб все подготовили. Скажи – я велел. Дойдешь сам?

– Да ну, что, я маленький? – обиделся Костя.

– Тогда вали. А мы пойдем, что ли?

– Конечно. – Даня встал. – Пошли.

Пошли. Бабай подивился темпу, которым шла Тэйки.

– Ну ты даешь... – пропыхтел он. – Не угнаться!

– Привычка, – сухо отвечала Тэйки.

У Кольцевой дороги они, затаясь в зарослях, долго наблюдали за шоссе. Никто не объявился – ни машины, ни люди, ни нелюди.

– Ну, пойдем, – шепнул Даня.

Изучили место со всех сторон. Выбрали огневые позиции. А на завтрашнее утро явились уже всей командой. Пришлось поработать лопатами, попотеть, несмотря на холод. Утро было ветреное, студеное. К полудню ветер стих, но наползла хмарь, и вот – изморось, сырость, сопли, хлюпанье носами... В восемнадцать ноль-ноль все заняли свои позиции, затихли и стали ждать.

Даня объявил режим радиомолчания. Собственно, вообще молчания – тишина стояла по обе стороны дороги. Шуршал дождь, уныло подвывал ветер. Голо. Пусто. Октябрь...

Кишка яркими талантами не блистал, но одна способность у него все же была: крайне острый слух.

Между прочим, у парня и уши были удивительные – здоровые, как локаторы, оттопыренные и тонкие: в солнечный день они просвечивали насквозь, и видны были все прожилочки на них. Уж на что О-о был лопоух, а до Кишки ему было далеко.

Вот этими ушами Кишка и уловил первым движение колонны. Даже не шум – просто в скучных звуках окружающего мира нечто изменилось. Нечто; Кишка и сам не понял, что такое. Но насторожился. Прошло несколько секунд и стало ясно. Далекий, далекий гул моторов.

– Едут, – шепнул он и подтолкнул локтем соседа – Гондураса.

– Едут! Передай по цепи. Гондурас послушно кивнул.

Условные сигналы пошли от одного к другому. О-о махнул рукой, и на той стороне дорога отмахнулись – видим!

Все спешно изготавливались к бою. Едва слышно щелкали предохранители и затворы. Генератором решили не пользоваться – из-за бензовоза. Опасно!

Теперь шум моторов слышался ясно. Один двигатель тужился надрывно, через силу...

«Цилиндр какой-то не тянет», – мельком подумал Костя и тут же забыл об этом.

Колонна показалась. Четыре смутных контура – большой, маленький, большой, большой. Шли без огней.

Готовность номер один! Приклад – в плечо, нишкни. Безмолвие сгустилось на шоссе.

Сто метров до засад. Бензовоз КамАЗ идет третьим. Пикап – вторым. Бабай навел мушку «Зорро» на капот переднего грузовика. Подержал. Отпустил. Во рту стало сухо. Навел опять.

Полета метров. Секунды перед боем. Стволы в цель. Сердца бьются отчаянно. Еще...

Выстрел!

Кто-то сплоховал. Выстрел грохнул в сыром воздухе со страшной силой...

А может, показалось.

Резкий визг тормозов. Залп! Очередь – взахлеб, неприцельно. У первого грузовика разлетелось лобовое стекло.

Пикап круто вильнул влево. Бабай обложил матом все на свете. Ствол «Навахи» дрогнул. Пикап? Нельзя! Бензовоз? Тоже. Тогда последний!

Прицел! Ублюдки горохом сыпались из кузовов на асфальт. Падали. Стреляли. Пальба металась над дорогой.

Бабай нажал на спуск. «Зорро» харкнула огнем. Ну... Ах ты, черт!!

Этого он не мог предвидеть. Взял прицел верно, но водитель бензовоза, то ли очумев от страха, то ли почему еще, вдруг резко попер назад, и задний бампер долбанул в капот грузовика – бумм!..

А выстрел «Зорро», вместо того чтобы снести кабину старого ЗИЛа, влупил точно в цистерну с солярой.

Фонтан огня взмыл в сумрачное небо, почти играючи, с легким хлопком. Сорвало крышку люка – она полетела, кувыркаясь, в зенит, долетела до верхней точки, замерла на секунду и понеслась вниз плашмя.