Текст книги "Холодно в небесах. Книга вторая. Роман-утопия"

Матвей Игнатьич непонимающим взглядом одаривал каждого, пожимая протянутые ему руки. Машинист никак не мог взять в толк, чем вызван такой интерес статусных лиц к его скромной персоне.

– Я, конечно… – произнес он нараспев, – но не знаю, чему обязан.

Вэл, видя замешательство на лице старика, улыбнулся и, сев напротив, сказал уже серьезно:

– Нам нужен ваш опыт в эксплуатации железных дорог. Я расскажу, что мы планируем сделать, если вы не решитесь за это взяться, никто вас не осудит, но если все же сможете нам помочь, возможно, станете спасителем Отечества и заслужите благодарность потомков и всех нас.

– Да что ж это такое творится? – не удержался машинист.

– На нас хотят напасть, и нам нужно подготовить план эвакуации граждан. Извините, что без предисловий, на это времени нет. Говорю, что есть. Прямо сейчас нужно провести инспекцию подземного пути в Моравию. Он полторы тысячи километров, и им очень давно не пользовались. Там, в подземном депо, есть какой-то состав, не знаю даже, какой и в каком состоянии. Его тоже надо проверить. Если вы скажете, что путь пригоден к использованию, будем думать, как максимально увеличить пассажироперевозку. Поскольку никто из нас в этом не сведущ, мы обращаемся за помощью к вам. Что скажете?

Старик молчал, переваривая услышанное. Кербер сидел, широко расставив ноги и опустив голову, Марк что-то внимательно рассматривал на противоположной стене, Вэл смотрел на машиниста и не торопил его с ответом, сенатор Мэнси стряхнул пепел с сигары и снова затянулся.

– А что ли больше, правда, некому? – спросил старик Мороков.

– Некому, – ответил Вэл. – На вас вся надежда, Матвей Игнатьич.

– Ну, тогда, конечно, – протяжно произнес машинист. – Тогда согласен. Когда начинать?

– Сейчас, – обреченно сказал Вэл. – Я должен предупредить вас: никто не знает, в каком состоянии тоннель, там может быть все, что угодно, и может быть опасно. И времени на все это у вас не больше суток. Разумеется, вас снабдят всем необходимым: людьми, любой техникой, всем, что посчитаете нужным. Это первая часть работы. От ее результатов будет зависеть, понадобится ли вторая. Вы меня поняли?

– Чего ж не понять, – рассудительно ответил машинист.

– Там может быть очень опасно, времени почти нет, с вами может случиться все, что угодно. Вы еще можете отказаться, – предупредил Вэл, не сводя с машиниста глаз.

– Кто ж тогда туда полезет? – заявил старик. – Мне не страшно. Я пожил. А коли под конец дней мне такая работа честная выпала, то разве ж я дурак от нее отказываться?

– Спасибо, Матвей Игнатьич, – сказал Вэл, снова пожимая старику руку. – Мы вас теперь оставляем на господина Кербера, но мы все на связи. Желаю вам удачи и божьего благословения! Обоим, – добавил Вэл и поднялся.

– Спасибо, сынок, – простодушно ответил старик, посмотрев на него взглядом, затянутым пеленой. – Храни и тебя бог.

Вэл вздрогнул. Он не помнил, чтобы кто-нибудь назвал его сынком хотя бы раз в жизни. И эти простые слова он спрятал в самой глубине сердца, чувствуя их боль и защиту и становясь ими сильнее. Он склонил перед стариком голову и вышел, пытаясь проглотить ком, который никто не видел, но каждый ощущал в своем горле в минуты горечей и утрат. Вэл поднимался по лестнице, понимая, что обратного пути теперь у него нет, что он сделает все, что сможет и даже больше, чтобы спасти своих людей и не обмануть доверие старика.

В библиотеке было оживленно. Кронс держал оборону, пытаясь как можно осторожнее отвечать на вопросы, которыми его забрасывали Кир и мадам Мэнси. Ева молчаливо стояла у окна и смотрела куда-то в густоту вечерних сумерек. Солнце окончательно сошло с неба около часа назад, но край его у самого горизонта все еще оставался светлым. Рядом с ней картинно сидела Сара, точно так же всматриваясь в темноту.

Часы показывали восемь, когда совет возобновился, но уже без Кербера. С появлением Вэла снова стало тихо. Мадам пожелала остаться у камина, и все расположились рядом с ней.

– А где господин Кербер? – не удержался от любопытства Кир.

– Он приступил к реализации последнего пункта регламента. Приходится импровизировать из-за нехватки времени. Начнем без него, он присоединится, как сможет, – сказал Вэл. – Итак, начинаем обсуждать задачи. По первой предлагаю мозговой штурм, поскольку точно никто не знает, что за технологии могут интересовать противника. Давайте все участвовать, здесь любое соображение может оказаться ценным. Кир, раздай каждому по листу бумаги, чтобы записывать версии. Потом все соберем и обсудим каждую. Пишите любое предположение, ничего не отбрасывайте, даже если вам покажется, что оно нелепо, пишите все равно. Чем больше – тем лучше. На все – тридцать минут, потом обсуждаем. Все согласны? – все промолчали, и Вэл решил уточнить, – возражения есть?

Никто не возражал. Вэл взял свой листок, ручку и упал в кресло в дальнем углу каминной. Позиция позволяла ему, оставаясь в стороне, незаметно наблюдать за остальными и вытянуть ноги, которые несмотря на удобные мокасины, все же отдавали болью стеклянных гильз. Мысль его работала с колоссальной скоростью, за пять минут он записал все, что мог, и остальное время с интересом смотрел, как другие, склонившись над листами, сосредоточенно думают. В какой-то момент он встретился взглядом с сенатором и успел перехватить его мысль, от которой ему сделалось стыдно за всю мужскую половину Небес: Роберт в страхе думал о том, что Амели включит в список ценнейших технологий новый способ мгновенного ногтевого сервиса. Вэл же как раз надеялся на обратное: он полагал, что женское сознание, не ограниченное строгими, но весьма шаблонными рамками принятия политических решений, способно родить неожиданную оригинальную идею, которая в их управленческие статусные головы никогда не придет. Вэлу захотелось поддержать Амели, и он, как только смог поймать ее взгляд, подкинул ей одну из своих идей, чуть иначе и проще сформулированную. Но в следующую секунду он устыдился того, что сделал, и стал терпеливо ждать, пока мадам Мэнси изложит свои мысли сама. Поэтому, когда за десять минут до окончания отведенного времени Марк подал знак, что все готовы и можно начинать обсуждение, Вэл, видя, что Амели и Ева еще погружены в задумчивость, жестом руки остановил его. Ева все это время сидела на полу в позе лотоса спиной к окну, держа на коленях большую книгу, подложенную под лист, чтобы было удобно писать. Так сделали все без исключения: у каждого на коленях была книга, первая попавшаяся на глаза. Рядом с Евой лежала Сара, которая уже давно признала в ней хозяйку и везде неотступно за ней следовала. Чтобы скоротать время ожидания, Вэл начал рассматривать, кто какую книгу случайным образом выбрал. Это оказалось интереснее, чем он мог предположить. Марк писал на «Метаморфозах» Овидия, Роберт Мэнси – на «Записках о галльской войне» Цезаря, Кир – на томе исторической энциклопедии, Кронс взял «Государство» Платона, мадам Мэнси достался «Город Солнца» Кампанеллы, а Ева держала на коленях «О граде Божьем» Аврелия Августина. Поскольку каминная находилась в зале исторической литературы, такая подборка странной не выглядела. Сам Вэл воспользовался услугами старика Спинозы и эксплуатировал в качестве столешницы его труд «Этика», который он сам недавно оставил здесь, не донеся до следующего зала, а положив рядом с креслом, на котором сейчас сидел. Вэл открыл книгу на заложенном месте и прочитал первую строчку, на которую упал взгляд:

«Однако души побеждаются не оружием, а любовью и великодушием».

Вэл закрыл книгу и глаза и сосредоточился на прочитанной фразе, повторяя ее про себя несколько раз. В это время сработал таймер, подав сигнал об окончании мозгового штурма.

Вэл поднялся и попросил Кира собрать листы. Теперь семь списков потенциальных объектов защиты были у него в руках. Вэл сосредоточился и перенес проекцию виртуальной плоскости из кабинета сюда, установив ее как большой экран перед окном. Все замерли, видя, как из ничего появилось интерактивное поле.

– Сейчас я занесу ваши предложения в домашнюю локальную систему – так удобнее обсуждать, когда все перед глазами, – буднично пояснил он свои действия.

– Но, как, властитель? – изумленно воскликнул Кронс.

– Что? – удивился Вэл. – Как я перенес проекцию?

– Да, – разом ответило несколько голосов.

– Да черт его знает, – признался Вэл. – Просто подумал, что так будет удобнее, и оно как-то само получилось. А разве это представляет какие-то трудности?

– Вообще-то это невозможно, – заметил Кронс, со страхом глядя на Вэла.

– Ну, как видите, возможно, – улыбнулся властитель. – Наверное, у меня какой-то особый дивайс высшего доступа.

– Нет, господин Вэл, – с восхищением произнес Кронс. – Я сам составлял программу вашего доступа. В ней не было ничего такого. Это не программа сделала, а вы. И у вас не было домашней локальной системы, вы подключены к главной сети напрямую.

– Но я ни черта не смыслю в этом, – удивился Вэл. – Я просто захотел. Ладно, давайте не будем тратить время попусту. Пора обсудить. Кир, прочти, пожалуйста, вслух каждый список, только прежде называй автора.

Кир подошел к Вэлу и взял первый лист.

– Сенатор Роберт Мэнси, – торжественно произнес он, и система отобразила слова в левом верхнем углу экрана. – Технологии на основе передачи энергии на сверхдальние расстояния. Технология защитно-агрессивного поля (утрачена на сегодняшний день). Технология опреснения и очищения воды, также технология непрерывного цикла использования воды. Технология мультипликации и репликации.

Вэл Лоу, – смущенно прочитал Кир, и имя властителя отразилось в середине экрана, правее окна с предложениями сенатора. – Технология мультипликации. Технология беспроводной передачи энергии. Технология транспортации сознания и контроля за ним.

Министр Кронс, – мысли министра заняли на экране место справа от окна Вэла. – Психомодулянтная матрица. Практическая кросс-валидация. Временная и постоянная транспортация сознания в минус-, плюс– и реально-временное пространство. Матрица обратной нейросвязи (технология мгновенного внедрения знаний).

Марк, – сказал Кир, взяв следующий листок, и по середине экрана, под окном Вэла обозначилось окно «Советник Марк Мэнси». – Транспортация. Репликация. Передача энергии. Ускоренное обучение. «Амзу», – Кир вопросительно посмотрел на брата, зачитав последнее слово, и все сделали то же самое. Марк округлил глаза, поднял брови, как бы говоря, что есть вещи важные, но недооцененные. Вэл подал Киру знак продолжать.

Амели Мэнси, – произнес Кир, и окно мадам Мэнси расположилось ниже окна Марка, под окном сенатора. Сам сенатор в этот момент тяжело вздохнул и с ужасом уставился на экран. – Защита от насильного проникновения в сознание. Увеличение срока жизни за счет отмены старения. Вэл Лоу, – последняя технология повергла всех в изумление даже больше, чем «Амзу» Марка.

– Никаких комментариев! – вмешался Вэл, видя, что сенатор готов высказаться по поводу списка жены. – Продолжай, пожалуйста, Кир.

– Кир Мэнси, – сказал Кир и слегка покрылся румянцем. Его окно расположилось строго под окном брата. – Технологии порт-лаборатории господина Кронса. Матричное обучение на основе обратной нейросвязи. Периметры. – Кир осторожно поднял глаза, но встретившись с одобряющим взглядом крестного, выдохнул с облегчением. В руке у него остался последний лист.

– Ева, – произнес он с придыханием, и окно Евы обозначилось рядом с его окном. – Выродки. Способность к материализации мысли. – Вэл пронзил Еву пристальным взглядом, полным удивленного восхищения.

– Отлично, Кир, – с воодушевлением сказал Вэл. – Садись. А теперь подведем первые итоги, – с удовлетворением посмотрев на сенатора и мадам Мэнси, предложил он. – Попросим нашу проекцию вывести единым списком все технологии, убрав повторяющиеся. Итак, вот что мы с вами предполагаем не отдать врагу.

На экране появился список из четырнадцати пунктов:

– Технологии передачи энергии на расстояние (3).

– Технология защитно-агрессивного поля (утрачена) (уник).

– Система очищения воды и ее многократное использование (уник).

– Мультипликация и репликация (3).

– Транспортация (4).

– Психомодулянтная матрица (2).

– Практическая кросс-валидация (2).

– Матрица обратной нейросвязи (3).

– «Амзу» (уник).

– Защита от насильного проникновения в сознание (уник).

– Увеличение продолжительности жизни (уник).

– Вэл Лоу (уник).

– Периметры (уник).

– Выродки и способность к материализации мысли (уник).

– Как видите, нам есть что оберегать, – сказал Вэл с обворожительной улыбкой, зацепившись за свое имя в списке. – Да, да. С легкой подачи мадам Мэнси нам еще и меня, видимо, придется отбивать у врагов.

Все, кроме Амели, негромко рассмеялись.

– Ничего смешного в этом не вижу, – не выдержав, сказала мадам Мэнси обиженно. – Я считаю, что верховный властитель – наше главное секретное оружие! – громко заявила она и затянулась сигарой, но дым попал в трахею, и Амели, поперхнувшись, закашлялась.

– Господи, Амели! Прекратите уже! – сорвался сенатор.

– И вы, Роберт Мэнси, тоже прекратите, – сурово заметил Вэл. – Амели – такой же участник совета сегодня, как и мы с вами. Без права решающего голоса, но участник такой же полноценный. И в этом вы сейчас убедитесь сами. – Вэл взял лазерную указку и подошел к экрану. – Цифры в скобках указывают на количество людей, записавших эту технологию. «Уник» означает, что данная технология уникальна, ее предложил только один участник мозгового штурма. А теперь посмотрим каждое окно. Мы с министром Кронсом не выдали ни одного уникального результата. Но здесь я должен дать пояснение: Кир очень умело обозначил свои идеи фразой «Технологии порт-лаборатории господина Кронса», и все позиции из листа министра вследствие этого утратили свою уникальность. У сенатора Мэнси две уникальные технологии, но одна из них утрачена. Итого: наша старая гвардия написала одно и то же, – улыбнулся Вэл, – а все неординарные предложения пришли от тех, кто впервые присутствует на совете. С непонятным никому «Амзу» Марка мы разберемся позже. Но обратите внимание на список Амели: все ее предложения уникальны! – Вэл заметил, как Амели торжествующе посмотрела на мужа и с благодарностью на него. – Ева, – сказал Вэл, серьезно глядя на дочь. – Допускаю, что твои пять слов станут ключом к решению многих проблем. Пока не могу до конца осознать, что именно нам в этом удастся использовать, но я чувствую огромную, сильную энергию твоих слов. Спасибо, родная, – он почувствовал на себе смущенный и радостный взгляд дочери. – Кир, периметры тоже близки к решению задачи. Они – часть плана сенатора Лоу, который мы можем и не найти, но я очень надеюсь, что найдем. Кстати, Кир, не забудь потом рассказать мне, откуда тебе известно о втором периметре… Так что, господа, делайте выводы сами, а я предлагаю пятиминутный перерыв, и, если тебя не затруднит, Марк, поведай нам всем в это время, что есть «Амзу».

Марк побледнел.

– Видите ли, господин Вэл, я сам не совсем понимаю, что это такое, – сказал Марк извиняющимся тоном.

– Зачем же ты это написал? – удивился Вэл.

– Вы велели писать все идеи, которые придут в голову, даже если они покажутся нелепыми.

– Да, – согласился Вэл. – Но идеи должны хотя бы как-то относиться к нашим проблемам…

– Я уверен, что «Амзу» имеет непосредственное отношение к тому, что сейчас происходит. Просто я никогда его не видел. Искал, но не нашел. Возможно, это уже украли у нас.

– Что-то я тебя совсем не понимаю, Марк, – признался Вэл. – Как можно искать то, чего никогда не видел и даже не представляешь, что это такое?

– Я наткнулся на упоминание о нем, когда искал в сети информацию о вирахе…

– Все, Марк, можешь не продолжать. Эти сказки отношения к делу не имеют ровным счетом никакого, – резко оборвал его Вэл.

– Но послушайте, господин Вэл, – снова заговорил Марк, – это не совсем так. Дело в том, что…

– Дело в том, что сейчас ты перейдешь границу дозволенного, Марк, – сердито произнес Вэл.

– Имеют! – крикнул Марк, и сам испугался своего напора. – «Амзу» имеет отношение к тому, что сейчас происходит. И я могу это доказать. Если позволите, конечно.

– Нет, не позволю! – ответил Вэл и загнал в сознание Марка мысль о смерти, если он еще раз осмелится открыть рот.

– Конечно, вы можете меня убить, – внезапно спокойно заявил Марк, и все с ужасом посмотрели сначала на него, потом на Вэла. – Но тогда вы еще долго ничего не узнаете обо всем этом.

– А если я ничего и не хочу об этом знать?! – прогремел Вэл, и в эту самую секунду книги, стоявшие на полке рядом с Марком, с грохотом упали на пол, словно их выдули ураганным ветром через стенку шкафа. Одна из книг попала Марку по голове и, пройдя по касательной, рассекла ему лоб. Кровь брызнула из раны и красной полосой потекла по лицу. Сара зашипела и боком бросилась из каминной.

– Господи, Марк, прости меня, – ринулся Вэл к нему и прижал рукой рану. – Аптечку! – крикнул он, видя, что кровь Марка струится сквозь его пальцы.

Через несколько секунд появился Сэл с аптечкой. Он отстранил Вэла, бросил ему на ходу салфетку, чтобы вытереть кровь, ловко обработал рану Марка, присыпал ее каким-то порошком и заклеил пластырем. И сразу вышел, не произнеся ни слова. Все произошло настолько быстро, что никто из присутствующих не успел отреагировать. Все молча наблюдали происходящее, и лишь когда Сэл исчез, Амели очнулась и бросилась к сыну.

– Как ты себя чувствуешь, Марк? – испуганно проговорила она. – Голова не кружится? В глазах не двоится? Возможно, у тебя сотрясение мозга.

– Нет, мама, все со мной хорошо, – успокоил ее Марк. – Ничего не двоится и не кружится, – улыбнулся он. – Сам виноват: нельзя перечить властителю и вызывать его гнев на себя.

– О чем ты, Марк? Книги упали. При чем здесь властитель? – недоумевала мадам Мэнси.

– Он прав, Амели, – произнес Вэл виноватым, подавленным голосом. – Это я себя не сдержал. Приношу извинения и обещаю впредь контролировать свои эмоции.

– Да что тут у вас творится? – возмутилась мадам Мэнси. – Я, конечно, обещала не вмешиваться в ход совета, но Марк все-таки мой сын! У вас всегда заседания так бурно проходят?

– Нет, конечно, – заверил ее Марк. – Такое впервые, – он улыбнулся и посмотрел на Вэла, и оба неожиданно громко рассмеялись, приведя остальных в еще большее замешательство.

– Надо выпить, – сказал Вэл, успокаиваясь, но все еще улыбаясь. – Кто со мной?

Кроме Кира и Евы все его поддержали охотно. Когда страсти улеглись, а по лицам скользнула тень довольства от сброшенного напряжения, Кир неожиданно выступил:

– Я, возможно, покажусь вам занудным, но у нас на повестке семь вопросов, а мы с первым еще не разобрались до конца. Нужно определиться с потенциально интересными противнику технологиями и решить, как обезопасить себя от их похищения.

Кир стал откровением. Все разом вернулись в жестокую реальность, и внезапно возникшее из ниоткуда веселое настроение бесследно в никуда и исчезло.

– Эх, Кир, – с досадой произнес Марк, – вечно ты все портишь!

– Ну прости, – огрызнулся тот. – Не я это начал.

– Не ссорьтесь, – вмешался Вэл.

– Мы шутим, – обронил Кир. – Так что насчет регламента?

– Я начинаю понимать Марка, – улыбнулся Вэл, потрепав Кира по шее.

В каминную вошел Кербер. Лицо его было перепачкано землей, сажей и чем-то еще.

– Что? – испугался Вэл. – Что случилось?

– Все в порядке, – устало сказал Кербер. – Тоннель проходим.

– Уже? Вы успели не только туда добраться, но и экспертизу провести?

– Да, мы все сделали, господин Вэл. Матвей Игнатьич доставлен домой отдыхать пока. Завтра продолжим.

– Но как вы так быстро справились? – недоумевал сенатор. – Вас же не было часа полтора, не больше…

– Внук Морокова все сделал. Он, извините меня, господин Вэл, но иначе я не знаю, как сказать. Дело в том, что его внук, Егор, он выродок. Мы приехали в депо, он вошел внутрь, постоял три минуты, глядя в черноту, а потом посмотрел на стену, и там, на стене, появилась схема тоннеля. Она светилась, как если бы была нарисована лазером. Был виден весь проход, в масштабе, конечно. В нескольких местах, в пяти, если быть точным, в этой светящейся трубе виднелись черные пятна. Я спросил у Егора, что это может значить, он сказал, что это завалы, что там свод обрушился и нужно укрепление. Мы доехали до первого, чтобы проверить, так ли это. Оказалось, все так и есть. Нас восемь человек было с лопатами, поэтому мы быстро расчистили путь, землю в тележки погрузили и вывезли. Ремонтники, которых старик Мороков с собой привел, уже укрепили первую точку. Егор проверил – все надежно. Завтра мы остальные заторы освободим, и в пятницу можно будет пустить пробный рейс.

Все с восхищением и некоторым недоверием смотрели на Кербера.

– Фантастика! – только и смог произнести сенатор.

– Нет, реальность, – воодушевился Марк. – Это доказательство ключа, господин Вэл!

– Да, Марк, об этом же думаю, – поддержал его Вэл.

– О чем вы? – не понял Кербер.

– О выродках, – уверенно сказала мадам Мэнси. – Ева права: мы должны использовать их силу как защиту, а, может, и как оружие. И нам нужен план по их спасению, если, конечно, осталось, кого спасать. Они нужны Солерно, а не энергия на расстоянии, не быстрое обучение и не способ продлить себе молодость.

Слова мадам Мэнси, сказанные ею легко и непринужденно, словно она только и делала, что всегда разговаривала на подобные темы, произвели эффект разорвавшейся бомбы. Во многих головах многое сразу встало на место, а в иных сознаниях разрозненные обрывки сведений соединились, и туманная картина сегодняшнего дня начала обретать более четкую прорисовку.

– Амели, – восхищенно произнес Вэл, подходя к ней и протягивая руку для пожатия, – вы гений. Говорю это со всей ответственностью. Простите, Роберт, меня всегда восхищали вы лично, ваши дети – всенепременно, но теперь я знаю, от кого у них такие способности.

Амели скромно пожала руку Вэла и с недоумением произнесла:

– А я раньше и не догадывалась, что у мужчин такая интересная жизнь. Мне всегда казалось, что у вас здесь полная скукотища на всяких советах и совещаниях.

– Поверьте, Амели, без вас все так и было, – довольным голосом произнес Вэл. – Но сегодня я наконец убедился, что не зря имею высший статус: он оправдан уже тем только, что я догадался пригласить вас на совет. Без вас троих мы бы еще долго блуждали в лабиринтах наших конфабулированных сознаний, – сказав последнюю фразу, Вэл замолчал и задумался. Потом неожиданно произнес, – Кербер, ступайте в душ, смойте усталость и копоть и возвращайтесь, нам предстоит еще много работы. Идите в мой, возьмите, что хотите, из гардероба переодеться. Если проголодались, я попрошу Сэла вас накормить.

– Да, я бы поел, спасибо, господин властитель. Я быстро, – Кербер явно обрадовался предложению Вэла и помыться, и поесть.

– Вот и идите, – сказал Вэл и погрузился в себя.

Он отошел к окну и долго стоял, смотря в голографическую тьму подступившей ночи. Он слышал голоса у себя за спиной, но они проходили мимо его сознания, которое разворачивалось и расширялось с головокружительной быстротой, открывая спрятанные в глубинах подсознания и, казалось, навсегда утраченные смыслы, вытаскивая на поверхность забытые картины прошлого, которые сейчас вставали перед ним в истинном свете происходивших когда-то событий. Вэл просматривал свою жизнь, как кино, о котором много слышал, но видел которое впервые. И чем яснее он осознавал, что с ним произошло, когда не стало отца, а Зиги получил над ним полную власть, тем ужаснее представало перед ним существо по имени Вэл, пусть и не по своей воле, но все же ставшее чудовищем. Маска, давным-давно придуманная для него Зиги, намертво вросла в душу и избавиться от нее теперь не представлялось ему возможным. Никогда прежде Вэл не испытывал такого уничтожающего чувства стыда и страха повернуться лицом к тем, кто в эту минуту находился рядом. Воскрешая в памяти прожитые годы, он видел их сейчас совсем в ином свете. Ему вдруг стало нечем дышать, он схватился рукой за шею, желая ослабить воротник, и понял, что его нет, ничто не сдавливает горло, а он испытывает сильнейшую паническую атаку, готовую свалить его с ног. Вэл уперся руками в оконное стекло и с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Тело сводили судороги, на лбу выступили капли холодного пота, дышал он с трудом и желал лишь одного – провалиться сквозь землю.

– Что с тобой, папа? – тихо спросила Ева, неслышно подойдя к нему.

Вэл вздрогнул и вскрикнул, услышав обращенные к себе слова, смысл которых не сразу до него дошел. Он не решился взглянуть на дочь, когда понял, что это она. И не знал, что ей ответить.

– Тебе плохо? – испуганно спросила Ева шепотом. – Ты дрожишь. Может, ты заболел?

– Нет, – сказал он голосом, от которого Еве стало по-настоящему страшно. – Кажется, я выздоравливаю… Обними меня, – еле-слышно попросил он, внезапно ощутив острую потребность в близости родного человека, в искренности чувств которого не сомневался.

Ева встала рядом и обхватила его руками за талию.

– Папа, что с тобой? Я боюсь за тебя, – чуть не плача, проговорила она.

– Не бойся, дочка, – обнимая ее за плечи и притягивая к себе, прошептал Вэл. – Я очень счастлив, что у меня есть вы с Марием. Прости меня за все, что я натворил, если сможешь, – добавил он, и голос его дрогнул.

– Я давно простила тебя, – ответила Ева. – Ты же мой папа. Я и раньше тебя любила, когда не знала, кто ты, а сейчас, узнав тебя лучше, полюбила еще сильнее. Ты самый добрый и благородный человек на свете, тебя нельзя не любить.

Вэл повернул к ней лицо, глаза его были полны слез.

– Ты, правда, так думаешь? – с трудом произнес он, из последних сил сдерживаясь.

– Конечно, – ласково сказала Ева и прижалась головой к его груди.

– Ты мое спасение, – подумал Вэл вслух.

– А ты – наше. Я знаю, что ты нас спасешь. Вы с Ниной сделаете это, – быстро проговорила Ева, поцеловала его в щеку, еле до нее дотянувшись, и отошла к остальным.

Вэл пытался отогнать тяжелые мысли и не мог. Возвращаться сейчас в совет он был не готов, в то же время понимая, что дальше его игнорировать, стоя в задумчивости у окна, невозможно.

– Что значит, вы не можете? – услышал он гневный голос Кронса за спиной и обернулся. – Простите, господин Вэл, – увидев реакцию властителя, извинился министр, разговаривая с кем-то по каналу персональной связи. – Это мои гении совсем из ума выжили.

Вэл воспользовался моментом, чтобы, не привлекая к себе излишнего внимания, естественным образом вернуться к делам, и наклоном головы подозвал Кронса к себе.

– Что случилось, министр?

– Макс и Ремер, лингвисты мои, вышли на связь, но требуют, вы только подумайте, господин Вэл! требуют лично вас, чтобы сообщить, что они там что-то раскопали в ваших рунах. Несут какую-то ахинею про секретность и ничего мне не говорят.

– Дайте, – Вэл протянул руку, министр молча передал ему свой коммуникатор. – Приветствую вас, господа ученые, – сухо проговорил Вэл. – У вас есть что-то на мой запрос?

– Да! – услышал он возбужденные голоса.

– Говорите, я вас внимательно слушаю, – спокойно ответил Вэл.

– Нет, мы не можем распространять такую информацию через сеть. Вам нужно срочно к нам приехать. И возьмите с собой носитель.

– Какой носитель? – Вэл опешил от подобного обращения и удивленно посмотрел на Кронса. Министр вжал голову в плечи, сморщился в гримасе, которая, видимо, должна была означать: «Я предупреждал, что они не совсем нормальные».

– Мы не знаем, что это.

– А я как могу догадаться, что вам нужно? – не понял Вэл.

– А, ой, – засмеялись в эфире, – простите, вы нас не поняли. Носитель – это то, где написаны эти символы. Его захватите.

– Я не могу сейчас, занят. Приезжайте сюда, – довольно жестко ответил Вэл, раздражаясь манерой их общения все больше, и, отключившись, вернул коммуникатор Кронсу. – Странные у вас сотрудники, министр, – заметил Вэл. – Я бы сказал, несколько диковатые.

– Говорите, как есть, господин Вэл, – удрученно произнес Кронс, – не диковатые, а нагловатые. Но они очень хорошие специалисты в своем деле, гении, а все гении, сами знаете, немного не от мира сего, – Кронс не успел договорить, коммуникатор снова вызвал его. – Что?

– Мы не приедем к вам, – возмущенно заговорил другой голос. – Нужно ему самому здесь быть, у нас самая сильная защита от утечек. Мы только здесь можем передать информацию. И нужно носитель синхронизировать. Тут такое! Пусть срочно приезжает.

– Ремер, вы совсем ничего не понимаете? – закричал вышедший из себя Кронс. – У нас государственный совет!

– Совет может подождать.

Вэл выхватил коммуникатор из рук министра.

– Ремер, вы уверены, что визит к вам важнее моего присутствия на совете? – спросил он строго, но уже более заинтересованным голосом.

– Абсолютно. Приезжайте скорее. Мы не задержим вас надолго. Совет, действительно, должен подождать. Только приезжайте один. Ни при ком еще мы ничего говорить не будем. И носитель не забудьте. Мы вас ждем, – и отключился.

– Веселые ребята, – усмехнулся Вэл.

– Простите, господин властитель, – потея и бледнея, вытирая платком испарину со лба, пролепетал Кронс. – Они, конечно, дикие, но безобидные, у них манера общения немного странная, здесь ничего не поделаешь. Но ценные специалисты, я за них головой могу поручиться.

– Я понял. Признаюсь, заинтриговали они меня, – и отойдя от Кронса, позвал к себе Марка. – Тебе придется вести пока совет без меня. Проследи, чтобы Кербера накормили, если кто-то еще проголодался – ну, ты сам все знаешь. Я скоро.

– Но, господин Вэл! – возмутился Марк. – Как же мы без вас?

– Уверен, отлично справитесь, – положив руку ему на плечо, с улыбкой сказал Вэл и направился к выходу.

– А куда вы, господин Вэл? И кто еще с вами идет? – не успокаивался Марк.

Вэл обернулся и недоумевающе посмотрел на советника.

– Я дорогу знаю. Не расходитесь без меня. Это приказ. Гражданских лиц, конечно, я не могу задерживать. Если захотят, могут уйти, – и спустился в свое крыло за тубусом и пальто.