Текст книги "Основы системных техник. Начальный курс"

Интеллектуальные процессы систем

Все эгоидные объекты обладают интеллектуальными свойствами. К этим свойствам относятся распознавание, обучение и память. Системы способны распознавать одноранговые системы. Обучение необходимо, чтобы осваивать более точное распознавание. То есть для того, чтобы лучше распознавать одноранговые системы.

Человек, его отдельные клетки и даже атомы – это эгоидные системы. Можно утверждать, что они обладают своим интеллектом так же, как и любая эгоидная система. И у семьи, и у предприятий, и у рода есть свой собственный интеллект, своя собственная память. Все эгоидные системы могут распознавать рангоподобные объекты. Люди распознают людей, клетки распознают клетки, атомы распознают другие атомы, а планеты распознают другие планеты и объекты их масштаба.

Распознавание – это один из критериев интеллекта. Чем детальнее система может что-то распознавать, тем выше её интеллект. Чем больше деталей может распознать человек, тем гибче его реакции. Чем меньше нюансов распознаёт человек, тем ниже его интеллект. Если один человек распознаёт тридцать-сорок эмоциональных состояний другого человека и своих, а другой человек пять-семь, то эмоциональный интеллект первого выше, чем эмоциональный интеллект второго, и его реакции в коммуникации будут более гибкими и точными.

Для того чтобы детальнее и точнее распознавать, системные эгоидные объекты обучаются этому. Человек без специальной подготовки не умеет распознавать состояния тела и психики так же детально, как их может распознавать врач. Врач этому специально обучался и умеет замечать и распознавать больше, чем не обученный этому человек. Так же и другие системные эгоидные объекты. Они обучаются, чтобы больше и точнее распознавать.

Так же, как люди распознают друг друга и при ходьбе не сталкиваются, равно так же атомы распознают друг друга и в норме не сталкиваются. Бывает, конечно, что и люди сталкиваются, но это редко или они специально хотели столкнуться. Случайно атомы и молекулы тоже сталкиваются. Физики строят адронный коллайдер для изучения состава атома. На больших скоростях разгоняют атомы. И на этих скоростях, настолько больших, атомы не успевают распознать друг друга и сделать необходимое, чтобы не столкнуться друг с другом. И дальше по осколкам атомов физики пытаются понять их строение. Можно с таким же успехом брать двух коров, на большой скорости сталкивать друг с другом, и по их кускам пытаться определять анатомию и физиологию коров. Естественно, что анатомию и физиологию коров таким способом качественно изучить не получается.

Конус распознавания

Сейчас мы подробнее рассмотрим модель того, как происходит распознавание. Эта информация даёт понимание тех процессов, которые мы видим в практике семейных расстановок. Поскольку системы вложены, подобно матрёшке, друг в друга, то процесс распознавания можно представить в виде «конуса распознавания», подробно описанного А. В. Клименко в своих трудах. Основная особенность распознавания в том, что оно происходит во всех вложенных и обобщающих системах одномоментно!

Например, в новостях вы слышите, что Россия ведёт переговоры с Турцией. Это значит, какая-то страна ведёт переговоры с другой страной. Как система взаимодействует с другой системой? Что значит взаимодействие стран с точки зрения системного подхода?

Взаимодействие происходит на всех уровнях распознавания одномоментно. Страна взаимодействует со страной. Это значит, что определённые структуры, например, министерства иностранных дел этих стран или администрации президентов взаимодействуют друг с другом и распознают друг друга. А это значит, что уполномоченные чиновники с каждой стороны взаимодействуют друг с другом, распознают друг друга. Это в свою очередь значит, что их органы чувств – глаза, уши – распознают сигналы, которые они могут воспринимать. Следовательно, клетки сетчатки глаз – палочки и колбочки – распознают сигналы взаимодействия, что приводит к тому, что чувствительный к свету пигмент родопсин изменяет свою форму под активностью потока света, отражённого от молекул тела другого человека, чтобы изменить ток ионов и дать сигнал измениться активности палочки или колбочки. А это значит, что активные атомы молекулы родопсина изменяют свою активность при попадании в них фотона. И субатомные структуры реагируют на влияния, на которые они могут реагировать при влиянии рангоподобных фрагментов ещё более мелких систем. И в итоге распознавание происходит по всему конусу распознавания вложенных друг в друга систем как вверх, так и вниз, до квантового уровня и дальше в неестественную среду (рисунок 5).

При этом если к дипломату или чиновнику подойдёт посторонний человек, не имеющий полномочий вести переговоры от лица другой страны, то это тоже будет распознано таким же образом и коммуникации между странами не произойдёт. Даже если он будет гражданином нужной для переговоров страны.

Как это мы используем в расстановках? Очень просто! Человек приходит на расстановку не один. Вместе с ним «приходят» все системы, в которые он входит. И, производя определённые изменения определённым образом, он распознаёт эти изменения. И вместе с этим все системы, в которые он входит, тоже распознают эти изменения и изменяются. Если в системе изменяется один элемент, изменяются его связи с другими элементами, и вся система приходит в движение, пока не стабилизируется в новом устойчивом состоянии. Задача специалиста по системным техникам сделать так, чтобы эти изменения были для систем гармоничными.

Рис. 5. Конус распознавания

Для того, чтобы быть распознаваемыми бо́льшими, чем человек, системами, люди создают организации. Физическое лицо и юридическое лицо – это системы разного ранга, обладающие разными свойствами. И чтобы быть «увиденными» другими юридическими лицами, люди создают собственные юридические лица. Юрлицо нужно для того, чтобы его могло распознать другое юрлицо и вместе они могли произвести необходимые действия. И юрлицо уже более «видимо» для государства, чем физлицо. И чем больше юридическое лицо, тем более заметным оно становится для больших систем. Ассоциации и сообщества нужны людям, чтобы быть услышанными большими системами. Нужно стать рангоподобным, иначе распознавание большими системами невозможно.

Память систем

Полная память системы (эгоида) – это совокупность его собственной алгоритмической памяти, созданной его эгокрейтными (управляющими) элементами и совокупной алгоритмической памяти его рекуррентно вложенных соматических элементов всех типов и уровней вложенности.

Соматическая память системы (эгоида) – это схема расположения и взаимодействия всех его соматических и эгокрейтных элементов в его рекуррентно вложенной эгоидной структуре (от древнегреческого слова somatos – «тело»). Поскольку все они имеют собственную алгоритмическую память, определяющую, с кем и как они должны взаимодействовать.

Алгоритмическая память системы (эгоида) – алгоритмы распознавания объектов и процессов, а также алгоритмы обучения субъекта, т. е. дополнения его уже существующих алгоритмов распознавания и обучения.

Таким образом, память каждой системы состоит из двух частей. Это: 1) память, которую накапливают составные элементы систем; 2) собственная память, которая накапливается в эгокрейте эгоидного объекта – его управляющем центре.

Например, память человека состоит из памяти систем органов, органов, клеток, их ДНК, памяти молекул и атомов, входящих в состав тела человека, электронов, фотонов, входящих в состав атомов и так далее до неестественной неприродной реальности. Напомним, что неестественной она называется потому, что этот уровень невозможно зарегистрировать физическими приборами и физическими органами чувств, поскольку они могут регистрировать и распознавать только рангоподобные им объекты и процессы в них. Если ранги распознаваемых объектов гораздо меньше или больше, то способность распознавать снижается, а искажений распознавания становится много. ДНК клеток – это элемент их памяти, и только часть памяти человека. Для человека память ядра клетки – часть соматической памяти, а для клетки – это часть алгоритмической памяти её эгокрейта – ядра клетки.

Вся эта память составных элементов системы человека является соматической памятью. А алгоритмическая память человека – это память, накопленная им в течение жизни через обучение: специальное или спонтанное обучение через проживание различных ситуаций. Её центром считают центральную нервную систему, поскольку нервная система – это эгокрейт организма человека. Но есть и то, что можно назвать «облачной» памятью человека.

Нельзя свести человека только до биологического организма. Человек как часть входит в разные системы: семьи, рода, страны. И вносит свою память, и память всех своих составных частей, и алгоритмическую память своего эгокрейта, своего разума и интеллекта как часть соматической памяти бо́льших, чем человек, систем. И эти большие системы обладают своей алгоритмической памятью. В психологии память систем, в которые входит человек, называют бессознательным человека. У человека есть своё сознание, подсознание и бессознательное. Так вот бессознательное человека – это фрагменты памяти систем, в которые входит человек: рода, отраслей, этносов, народов, человечества в целом.

В научных концепциях и в эзотерических знаниях облачную память человека называют по-разному. Российский и советский учёный В. И. Вернадский описывал ноосферу – информационное поле Земли, куда человечество также вносит свои знания и свой опыт. В эзотерике есть понятие «акакша», которое с санскрита переводится как «пространство» или «небеса» – особое пространство, в котором, как в облачном хранилище, запечатлевается всё то, что происходит с человеком, родом и человечеством в целом. И оттуда же приходят озарения, новые знания и интуиция. Это тоже можно считать памятью бо́льших систем, в которые входит человек.

Род, семья и предприятие включают память людей, которые составляют систему и обладают своей собственной памятью!

В заключение главы приведём краткое резюме:

– Система – это совокупность элементов, соединённых устойчивыми связями.

– Сила системы не в силе элементов, а в связях между её элементами.

– Системы бывают эгоидные и нефелоидные. Эгоидные системы могут формировать системы большего порядка.

– Системы состоят из систем. Системы вложены друг в друга по принципу матрёшки.

– Все эгоидные системы имеют общие свойства вне зависимости от их уровня и масштаба.

– Системы имеют эмерджентные свойства – новые свойства, которые отсутствуют у составляющих их элементов.

– Системы интеллектуальны, могут обучаться, распознавать, имеют память.

– Распознавание системами происходит одномоментно на всех уровнях вложенности.

– Знания принципов работы и свойств систем используются в системных техниках, в частности, в методе расстановок.

Выдержки из поэмы «О природе вещей»

То, как устроен мир, интересовало людей во все времена. И то, что мы описали выше научным языком – бесконечная вложенность систем, наличие неприродной среды систем физического мира, дискретность, эмерджентные свойства – можно проиллюстрировать выдержками из поэмы древнеримского философа и поэта Тита Лукреция Кара (около 99—55 гг. до н. э.), написанной в первом столетии до нашей эры. Приведём несколько цитат.

Если не будет, затем, ничего наименьшего, будет

Из бесконечных частей состоять и мельчайшее тело:

У половины всегда найдётся своя половина,

И для деленья нигде не окажется вовсе предела.

Чем отличишь ты тогда наименьшую вещь от вселенной?

Ровно, поверь мне, ничем. Потому что, хотя никакого

Нет у вселенной конца, но ведь даже мельчайшие вещи

Из бесконечных частей состоять одинаково будут.

Здравый, однако же, смысл отрицает, что этому верить

Может наш ум, и тебе остаётся признать неизбежно

Существованье того, что совсем неделимо, являясь

По существу наименьшим.

(Книга I, 615—626).

Даже и в наших стихах постоянно, как можешь заметить,

Множество слов состоит из множества букв однородных.

Но и стихи и слова, как ты непременно признаешь,

Разнятся между собой и по смыслу и также по звуку.

Видишь, как буквы сильны лишь одним измененьем порядка.

Что же до первоначал, то они ещё больше имеют

Средств для того, чтобы из них возникали различные вещи.

(Книга I, 823—825).

Пространство безгранично, вселенная бесконечна.

Нет и краёв у неё, и нет ни конца, ни предела,

И безразлично, в какой ты находишься части вселенной;

Где бы ты ни был, везде, с того места, что ты занимаешь,

Всё бесконечной она остаётся во всех направленьях.

(Книга I, 964—967).

Ибо лежит далеко за пределами чувства

Вся природа начал.

(Книга II, 312—313).

Вопросы по главе для самоконтроля и самоподготовки

1. Что такое система?

2. Какие свойства есть у систем?

3. Чем отличается толпа, группа людей от семьи или предприятия?

4. Что такое эмерджентные свойства систем?

5. Какие эмерджентные свойства можно выделить в системе семьи, рода, предприятия?

6. Какие интеллектуальные процессы можно выделить в любой эгоидной системе?

7. Как системы друг друга распознают?

8. Что включает память системы семьи, рода, предприятия?

9. Как эту теорию можно применить в практике системной (расстановочной) работы?

Глава 3. СИСТЕМНО-ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД

Мы уже говорили о том, что существует много способов описания мира. Их можно назвать парадигмами – совокупностями известных и принятых идей и понятий. Например, предметная парадигма – восприятие мира как набора вещей, предметов. В ней человек как субъект влияет на объекты. А объекты мира пассивны и практически не влияют на субъекты. Есть системная парадигма, в которой мир – это система, обладающая реакциями, поведением, поддерживающая свой гомеостаз, стабильность и взаимодействующая с окружающей средой. Есть средовая, или полевая парадигма, в которой мир – это среда или поле, где объекты взаимодействуют через волновые свойства и свойства поля. Торсионная парадигма, где вселенная – это сфера с торсионными и вихревыми процессами. И множество других парадигм, через которые описываются процессы и законы мира. Метод расстановок как практический метод основан на системно-феноменологическом подходе, который вбирает в себя одновременно две парадигмы – системную и феноменологическую.

Системная парадигма основана на представлении о человеке как о части социальных систем (семьи, рода, коллектива, нации, этноса, расы и т. д.), а не как об изолированном индивиде. И в такой парадигме то, что проживает человек, тесно связано с состоянием систем, в которые он входит, и с влияниями других элементов систем, а не с его личными поступками, решениями, эмоциями и чувствами. Скорее наоборот: эмоции, мысли и действия человеку могут быть «навязаны» системой, хотя из потребности рационализировать могут приниматься и объясняться как собственные. Эти влияния оказывается на человека через системные связи. Классический пример, когда супруг и супруга по отдельности очень интересные, интеллигентные, воспитанные и понимающие люди. Но когда они вместе, то люди видят раздражённую конфликтующую пару. Поскольку система имеет приоритет над любой своей частью и может её обусловить своим влиянием, то высокие личные качества супругов вторичны по отношению к влиянию системы их дисфункциональной семьи.

Феноменологическая парадигма в центр внимания ставит феномены (проявления) нашей внутренней жизни: видение, ощущение, восприятие, переживания без необходимости выстраивать логические причинно-следственные связи. Это субъективные проживания человека. Логическое осмысление того, что человек воспринимает, построение ментальных моделей и схем ограничивает непосредственное восприятие, редуцирует его до мыслительных концептов и ставит барьер между человеком и его ощущениями, эмоциями и чувствами. Поэтому в феноменологической парадигме акцент ставится на непосредственное восприятие человеком реальности здесь и сейчас.

В системно-феноменологическом подходе, исходя из запроса клиента, мы можем через расстановочную работу выявить те влияния, которые система оказывает на клиента, понять влияния отдельных элементов системы, где нормальные связи нарушены, и гармонизировать эти влияния через приведение системы в более гармоничное состояние, чтобы освободить клиента от них. При этом мы основываемся не на умозрительных схемах и гипотезах, а на непосредственном восприятии и феномене представительских ощущений, которые возникают при контакте клиента (и представителей) с реальностью.

Квалифицированный специалист – расстановщик должен обладать системным видением и мышлением и владеть феноменологическим методом непосредственного восприятия.

В расстановках мы видим, как целое-система влияет на свою часть-человека и через какие связи оказываются эти влияния. Мы можем подобрать решения – изменения, которые приводят к ослаблению болезненных влияний и найти путь к восстановлению жизнедеятельности системы. Есть общие принципы и правила такой гармонизации систем, но каждая расстановочная работа уникальна и каждое решение индивидуально.

Кроме этого метод расстановок основан ещё и на парадигме поля с его свойствами, например, нелокальностью информации. Системную парадигму мы уже довольно подробно описали выше. Остановимся на феномене поля.

Морфогенетическое поле

Впервые понятие морфогенетического поля было введено русским и советским биологом, автором трудов по цитологии, эмбриологии, биофизике, теоретической биологии Александром Гавриловичем Гурвичем (1874—1954). А. Гурвич занимался вопросами эмбриологии и вопросами морфологии: изучал строение эмбриона и его клеток. И он описал удивительный феномен в развитии эмбриона. Он увидел, что клетки эмбриона разворачивают свои ядра по тому направлению, куда на последующей фазе развития изогнётся тело эмбриона. Клетки и их ядра как бы предвосхищают, предсказывают следующую стадию развития. В своих исследованиях он показал, что в эмбрионе присутствует некая сила, поворачивающая клеточные оси к последующей фазе расположения клеток.

В то время биология пользовалась описанием своих процессов через химические и физические законы, хотя тому времени были актуализированы законы Менделя в генетике. Но генетикой, физикой или химией то, что увидел Гурвич, описать было нельзя. И А. Гурвич заимствовал понятие поля из физики, которое в физике к тому времени уже существовало. И тогда, и сейчас его определение довольно абстрактно. Например, есть такое определение: физическое поле – это особая форма материи, существующая в каждой точке пространства, проявляющаяся воздействием на вещество, обладающее свойством, родственным с тем, которое создало это поле. В физике выделяют разные поля: магнитное, электрическое, электромагнитное, гравитационное. И нас учат, что электрический ток существует благодаря электрическому полю вокруг проводника, которое совершает работу по перемещению заряда. Понятие электрического поля было введено в науку об электричестве Майклом Фарадеем (1791—1867) до того, как физики что-то узнали о структуре этого поля.

А. Гурвич вводит понятие биологического поля, которое и «двигает» клетки эмбриона, указывая им на последующее положение, определяя место и форму клеток. Биологическое поле, согласно А. Г. Гурвичу, – это совокупность физических полей, в живом организме приобретающая совершенно особую конфигурацию и служащая функциям живого вещества. Биологическое поле создаётся клеткой как совокупность полей всех молекул этой клетки. Оно выходит за её пределы и воздействует на соседние клетки. Совокупное поле всех клеток живого эмбриона формирует общее эмбриональное поле. И это поле является морфогенетическим. Слово «морфогенетическое» (от древнегреческих слов μορφή morphe – «образ, форма» и γένεσις genesis – «возникновение») дословно можно перевести как формообразующее. Именно морфогенетическое поле эмбриона – целого организма определяет судьбу каждой клетки в эмбрионе.

Теория биологического (эмбрионального, морфогенетического, или морфического) поля объясняет, почему «судьба» каждой эмбриональной клетки зависит от её местоположения в эмбрионе. Так, если срезать у эмбриона лягушки кусочек кожной ткани и пересадить его на место глаза, то из него сформируется хрусталик, т. е. его «судьба» в корне изменится, и именно целостный эмбрион своим полем «диктует» каждой клетке, в какую ткань она далее разовьётся.

Эти же закономерности он наблюдал и на уровне отдельных клеток. В своей работе по экспериментальной эмбриологии «О явлениях регуляции в протоплазме» он продемонстрировал высокие восстановительные способности микроскопических структур яйцеклеток после центрифугирования. Центрифугированием существенно нарушали положение внутриклеточных структур, а клетки потом его восстанавливали. А. Гурвич назвал это «неравновесными молекулярными констелляциями» и считал, что мельчайшие внутриклеточные структуры «векторизированы» именно фактором поля. Констелляция (от латинских слов con – «вместе с» и stella – «звезда») в астрономии и астрологии – это взаимное расположение небесных тел, или созвездия. А в более широком смысле констелляция – это взаимное расположение и взаимодействие различных факторов, или стечение обстоятельств.

Идеи А. Г. Гурвича развил П. А. Вейс (Вайс) (1898—1989). Он исследовал регенерацию конечностей у лягушек и тритонов. По мнению Вейса, идеи Гурвича были хорошей теоретической базой для интерпретации данных по регенерации конечностей у амфибий, полученных им самим. Поскольку все морфогенетические поля несут в себе воспоминание о целостности системы, образ целостности продолжает сохраняться даже тогда, когда система оказывается повреждена. В биологии этот феномен лежит в основе регенерации.

Понятие морфогенетическоего поля в биологии использовалось в основном для построения гипотезы развития тел многоклеточных организмов. Но вопрос влияния поля рассматривался и в психологии. Швейцарский психолог и психиатр Карл Густав Юнг (1875—1961) в своей работе о синхронии и о каузальности мира, непричинности мира описывал резонансное поле, исходя из своей клинической практики. Он говорил про существование некого смыслового информационного и духовного поля, в котором находятся мысли, идеи и знания о прошлом, настоящем и будущем человечества. И по К. Юнгу это поле находится вне времени и пространства. Каждый человек может контактировать с этим смысловым полем через личное и коллективное бессознательное иррациональными способами – интуицией и ощущениями. Смысловые поля разных людей могут взаимодействовать, сливаться, резонировать и участвовать в создание других смысловых полей. Это позволяет людям чувствовать друг друга на расстоянии, как мать чувствует ребёнка, даже если его не видит, или как близнецы взаимодействуют друг с другом на значительном расстоянии. Проникновение в более глубокие слои этого поля, где отсутствует время, позволяет предвидеть события и ситуации – «знать» без логического анализа причин и последствий.

Британский биохимик и физиолог Руперт Шелдрейк (род. 1942) в середине 80-х годов прошлого века продолжил развитие теории морфогенетических полей. Морфогенетические поля по Р. Шелдрейку – это поля, которые организуют развитие структур в материальном мире. Единожды возникнув, такая структура может воспроизводиться в подобные формы в будущем, при этом преодолевая пространственное разграничение. Пример – свёртывание протеиновой цепи: однажды возникнув, эта структура могла быть воспроизведена с большей вероятностью, чем какая-либо иная. Согласно его гипотезе, все природные системы – от кристаллов до растений и животных, включая человека и весь человеческий социум, – обладают коллективной памятью. И эта память определяет строение, внешние формы и даже поведение растений, животных и человека.

По Р. Шелдрейку мозг не является местом сознания, знания и память не находятся в нём. Мозг является приёмником и передатчиком информации. Когда человек о чём-то думает или что-то вспоминает, то его сознание настраивается, как радио на волну с соответствующей информацией, и получает её извне.

Каждая система имеет свое морфогенетическое поле. И в этом поле содержится информация о структуре системы, её идеальном состоянии, целостности, этапах развития. Каждая семья, род, организация имеют своё морфогенетическое поле и «помнят» всех, кто в них входил. Берт Хеллингер (1925—2019) называл морфогенетическое поле психологической наследственностью. Эта наследственность связана со способностью того, что называют «тонкими телами» человека, накапливать и передавать информацию потомкам о том, что было с предками. Вытесненные, непринятые, непережитые эмоции и чувства предков наследуются потомками, как и стратегии жизни.

В суфийской традиции, которая имеет доисламское происхождение, есть понятие макам. В психологию и системные техники его привнёс Идрис Лаор (1953—2020), который обучался в Афганистане у дервишей хаким – целителей. Персидское слово «макам» означает влияние на жизнь человека событий, которые происходили в жизни нескольких поколений его предков. Понятие макам есть в музыке – это звукоряд, музыкальная композиция. На метафоре музыки его можно объяснить как одновременное звучание всех инструментов и пения людей, которые исполняют произведение. Мы слышим всё звучание ансамбля или оркестра совокупно, хотя в нём звучат отдельные партии разных музыкальных инструментов. Макам – это сумма звуков. Так и силовое поле событий, которые были с нашими предками, влияют на нас в своей совокупности. Невидимые нити этих событий «оплетают» нас и ограничивают движения в жизни через влияние на эмоции, мысли и наши действия.

Влияние отдельных предков мы можем выявить с помощью системных техник, сделать эти невидимые нити, которые сплетают нашу жизнь, видимыми. Мы можем увидеть влияние того или иного члена нашего рода на нас, подобно тому, как мы можем прислушаться к звучанию оркестра, услышать и проследить партию отдельного инструмента. Но в системных техниках есть и отличия от оркестра. Например, мы не можем «потянуть» за звук музыкального инструмента, чтобы изменить звучания оркестра. Но мы можем, потянув за отдельную нить влияния предка, ослабив её натяжение, изменить результирующую сумму влияний на человека. Это и есть феномен силового поля, который мы применяем в системных техниках и методе расстановок.

Понять, что такое поле, взрослому человеку труднее, чем ребёнку, поскольку сознание взрослого требует построения логических выводов – анализа причин и следствий. У детей всё проще, поскольку у них более развито магическое, или мистическое мышление. Например, когда дети играют в догонялки и когда один ребёнок устаёт убегать, то он садится, ставит руки домиком над головой, говорит: «Я в домике!» и чувствует себя защищённым. На неосознаваемом уровне он руками создаёт образ матки, в которой находился в защищённом состоянии. Но особо интересно здесь другое. Тот, кто догоняет, перестаёт догонять и словно натыкается на невидимый, но ощущаемый барьер. И с трудом можно заставить себя переступить эту невидимую преграду.

В нелокальном морфогенетическом поле накапливается информация. Есть несколько интересных наблюдений и экспериментов, которые поясняют феномен поля. В Британии до Второй мировой войны была традиция доставлять бутылки с молоком, запечатанные крышечками из фольги, к дверям дома. И синицы в одном британском городе научились проклёвывать крышки и пили молоко. Постепенно этот навык «переняли» другие синицы, и во всех городах они проклёвывали крышки и лакомились молоком. С наступлением Второй мировой войны молоко уже не доставляли к дверям домов и вернулись к такому способу доставки только через восемь лет. И синицы сразу же начали проклёвывать крышки по всей Британии. Но всё дело в том, что синицы живут три года и не могли обучиться этому у других синиц. За это время сменилось три поколения синиц. Как они могли быстро обучиться и где взяли информацию?

Ещё один интересный эксперимент с обучающимися в США, которым Арден Мальберг предложил изучать две азбуки Морзе. Одна из них была настоящей азбукой Морзе, а вторая её имитацией, но с такой же сложностью. Все ученики обучались настоящей азбуке Морзе гораздо быстрее, чем её придуманному аналогу. Ведь людей, знающих азбуку Морзе, на планете больше, чем знающих несуществующую последовательность точек и тире. Аналогичный эксперимент ставил Р. Шелдрейк, который предлагал английским студентам выучить три японских хокку (трёхстишие): одно – просто случайное сочетание иероглифов, второе – хокку современного японского автора, а третье – общеизвестное в Японии хокку японского классика. Все студенты легче выучивали третье хокку без всякого знания японского языка.

Здесь же встают вопросы: откуда пчёлы знают, как делать соты и ульи, термиты знают, как создавать многоуровневые однотипные термитники, а пауки – как конструировать идеальные сети из паутины без инженерного образования.

Американский биолог Вильям Макдугалл ставил эксперименты с крысами, обучая их выбираться из сделанного им лабиринта. Первое поколение делало порядка 200 ошибок, прежде чем выбиралось из лабиринта. А последнее поколение крыс выбиралось, делая порядка 20 ошибок. Он это связывал с генетикой крыс, поскольку последние крысы были их потомками. Но позже выяснилось, что другие крысы этой породы, которые генетически не были связаны с американскими крысами, в эксперименте, проведённом другим исследователем в Австралии, выбирались из такого же лабиринта, практически не делая ошибок, сразу, без длительного обучения. Р. Шелдрейк пояснял этот феномен свойствами морфогенетического поля и говорил, что если научить чему-нибудь крыс в Манчестере, то крысы этой породы по всему миру будут гораздо быстрее усваивать тот же трюк, даже если между ними не будет никакой известной науке физической связи или общения. Чем больше крыс обучатся чему-то, тем легче то же самое усвоят их последователи. Это означает, что морфогенетические поля не статичны и неизменны, а могут видоизменяться под действием новых знаний.

Можно сказать, что каждое последующее поколение учеников, изучающих разные науки, дисциплины и учения, в том числе системные техники и расстановки, обучаются быстрее и глубже, чем предыдущие. Знания и практика накапливаются в том, что можно назвать морфогенетическим полем по мере возрастания числа знающих и практикующих специалистов.

Эффект плацебо Р. Шелдрейк также связывает с эффектами морфогенетического поля. Если человек убеждён в том, что он получает мощное лечение, выздоравливает или здоров, то его организм начинает восстанавливать свою структуру и функции и исцеляться гораздо быстрее. И фантомные ощущения или боли конечности при её потере также косвенно показывают, что каким-то образом сохраняется память о целостном организме и тех ощущениях, например, боли, которая была в конечности до её потери или ампутации.