Текст книги "Честь и Слава"

– Не сочтите за труд, любезный, присмотрите завтра за тем, чтобы этот болезный пил свое лекарство? Каждые два часа, как обещал, – Дин хитро покосился на жующего Змея. – Я тебе еще не говорил, что господин маг поедет дальше с нами? – закашлявшийся Утер что-то промычал и отрицательно качнул головой.

– Конечно, присмотрю, дорогой сотник. Это не составит мне никакого труда, – подержал Дина широко улыбнувшийся маг и с укором посмотрел на затравленно сжавшегося Змея поверх пляшущих языков костра. – Это же вам на пользу, дорогой коллега.

– Ну, спасибо… – недовольно пробурчал пойманный на слове больной. – Ну, теперь-то вы разрешите мне завтра ехать верхом?

– Вот сейчас выпьешь свои заваренные одуванчики – и на здоровье, поезжай, как хочешь, – усмехнулся в ответ Дин. – Так ведь, любезнейший Бейзер? У вас, как у лечащего врача, нет возражений?

– Завтра посмотрим, – расплывчато отозвался светлый волшебник, с трудом оторвавшись от тарелки. – Никогда не думал, что армейские повара так вкусно готовят.

– Это у вас после целого дня в седле такой аппетит, дорогой маг, – с пониманием улыбнулся Дин. – А вот и наш легконогий посланник бежит.

Из темноты в неверный свет пляшущих отблесков пламени вынырнула узкоплечая фигурка посланного в обоз паренька. Бережно протянув Дину завернутый в плащ кувшин, он скинул с плеча его тощий мешок:

– Держите свои пожитки, господин сотник.

– Спасибо, приятель, – Дин бережно поставил сверток на землю. Потом ловко развязал горловину мешка и, почти не глядя, достал вместительную глиняную кружку, протянув ее обреченно вздохнувшему другу. – Свободен. А ты наливай, Змей, не скромничай, – больной нехотя взял кувшин и налил во вместительную кружку отвара. В воздухе поплыл целебный травяной запах. Сотник тем временем продолжал рыться в своем мешке. – Чего за ежика ты у меня здесь отыскал. На, ищи сам, – в конце концов сдался он, протянув тощую котомку криво усмехнувшемуся Змею, покорно отхлебнувшему из полной почти до краев кружки.

Под строгим взглядом Бейзера, тот сделал еще один глоток и с показушным огорчением поставил отвар на землю, пододвинул мешок поближе. Не успел огненный маг запихнуть в него руку, как раздался легкий треск и в темноте промелькнула маленькая синяя искорка. Змей с проклятием дернулся, отбросив пожитки товарища в сторону:

– Ничего себе! Чего ты там носишь? – он с опаской посмотрел на чем-то звякнувшую котомку. – Что это было?

– Откуда я знаю? – ворчливо ответил озадаченный Дин и, распустив завязки, решительно вытряхнул содержимое мешка на землю. Отложив в сторону пару льняных рубах и широкие портки, он внимательно посмотрел на оставшуюся небольшую кучку. Вещей действительно оказалось немного. Небольшой кошелек, нарядный нож в резных ножнах, огниво, кусок кремня, серебряное блюдце зеркала, костяной толстый гребень, свернутый кольцом кожаный ремень с массивной пряжкой. И откатившийся в сторону браслет, тускло блеснувший золотом в свете костра. Забывший про гуляш светлый маг отставил в сторону тарелку. Нахмурившись, Бейзер медленно протянул к нему руку и вовремя отдернул ее назад, когда по гладкому металлу побежали потрескивающие синие искры. Открывший от удивления рот Дин нагнулся за упавшей в траву драгоценностью, но светлый маг торопливо перехватил его запястье неожиданно крепкой хваткой:

– Уважаемый сотник, откуда у вас эта вещица?

– Подобрал случайно с одного загадочного покойника, – пожал плечами Дин, пытаясь освободить запястье. – Почтеннейший, будьте добры так добры, отпустите мою руку.

Бейзер выпустил запястье сотника, задумчиво глядя на играющий тусклыми отблесками браслет, тихо лежащий на траве. Потом настороженно провел над ним рукой. По поверхности тотчас забегали искорки. Стоило магу чуть опустить руку, как навстречу ладони сорвался маленький трескучий разряд.

– Любопытно… – убрал руку Бейзер и достал из-под плаща полупрозрачный витой жезл, будто вырезанный из белого мрамора, с пирамидкой горного хрусталя в навершии. Аккуратно подцепив им браслет, он поднял постреливающее искрами золотое украшение перед глазами. То мгновенно покрылось змейками молний и разрядов, чуть-чуть не дотягивающимяся до руки мага, окутавшейся молочно пеленой. – И откуда же у вас, драгоценный Дин, такая недобрая игрушка? Ваш друг не ошибся, действительно «колется». А если, к примеру, я попробую взять ее в руки, то и «жжется». До мяса. Правда, не понятно, почему браслет так бурно реагирует на вас, дорогой коллега, – он озадаченно покосился на трясущего рукой Утера. – Вы же адепт огненной школы, а это штучка из темного арсенала. По идее, на вас он вообще замечать не должен. Так же, как и вас, дорогой сотник. Вы же брали его в руки?

– Конечно, – с готовностью подтвердил Дин, опасливо поглядывая на плюющуюся молниями безделушку. – И, ничего такого не было.

– У меня скрытые задатки светлого мага, – нехотя ответил Змей, тоже посмотрев на коварное украшение.

– Неожиданно! – удивленно вскинул брови Бейзер. – Вот, значит, в чем дело… Развиваете?

– Потихоньку, – уклончиво ответил огненный маг. – Грамотных учебников сильно не хватает.

– Как вернемся в город, загляните ко мне, дорогой коллега, – тепло улыбнулся волшебник. – Помогу с книгами. И вообще, если что, заглядывайте. Буду всегда рад. Ваш друг-то – самородок, – обернулся он к сотнику, непонимающе переводящему взгляд с одного волшебника на другого. – Сочетание огненного и светлого начала – гремучая смесь. Повезло господину тысячнику с боевым магом.

– Да ладно вам, уважаемый коллега, – скромно потупился смущенный Змей.

– Господа волшебники, – вежливо привлек внимание сотник, непонимсающе хлопая глазами. – Уважаемый Бейзер, может быть вы все-таки объясните, что здесь происходит? Чего за хрень с этим браслетом? Я его почти месяц преспокойно таскал в своем мешке и, вдруг, на тебе…

– И могли бы и дальше носить этот браслетик с собой, не попади мешок в руки вашего товарища, обладающего задатками светлого мага, – Бейзер зло прищурился, с вызовом посмотрев на плюющийся молниями золотой ободок. – Темный артефакт, да еще и спящий может почувствовать только маг, обладающий светлым даром, – поняв по растерянным глазам Дина, что такое объяснение ничуть не помогло, волшебник на секунду задумался. – Помните, я давеча сказал другому вашему товарищу, Мелиорну, что силы Жизни и Смерти стоят немного особняком от стихийной магии и напрямую связанны с живыми разумными существами?

– Когда ваш приятель Себастьян рассказывал нам про суть силы волшебника? Помню, – Дин утвердительно кивнул, припомнив ночной разговор.

– Так вот, если подобрать такой же красочный и наглядный пример, как мой коллега… Рядом со всем этим, – волшебник обвел все вокруг свободной рукой, – существует еще два мира, который последователи религиозного учения веры в Спасителя называют «рай» и «ад». Один – мир добра и справедливости, другой – зла, насилия и всего самого темного и мерзкого. А вот здесь, – он постучал пальцем по груди в области сердца, – у таких, как я и ваш друг, в один из этих миров приоткрыта дверца. У кого-то едва-едва, как у моего почтенного коллеги, – сделавший паузу волшебник многозначительно посмотрел на внимательно прислушивающегося к беседе Змея. – У кого-то пошире. А мы, как губка, впитываем просачивающийся из-за этой дверки свет. И когда сталкиваемся с силами противоположной стороны, происходит… Примерно то – же самое, что происходит, когда раскаленный кусок железа бросают в воду.

– Представляю, – Дин задумчиво потер переносицу и лукаво прищурился. – Но разве эта штуковина обладает темной силой? Вы же сами только что сказали, почтеннейший господин Бейзер, что темные и светлые силы связанны с живыми существами. А этот браслет – обыкновенная золотая безделушка.

– Хм… – маг широко улыбнулся и кивнул Змею на нетерпеливо ждущего ответа Дина. – На лету все схватывает. А все прикидывается недалеким служакой и тугодумом. Дорогой сотник, это называется артефакты. Предметы, с помощью которых мы, волшебники, храним заранее наложенные заклинания и запасы магической энергии. К примеру, драгоценные кристаллы благодаря своей четкой структуре прекрасно подходят для стихийных магов. Так ведь, дорогой коллега? – Утер молча кивнул. – Для меня же куда полезнее серебро. Наверняка, вы не раз слышали о его волшебной силе? – переглянувшиеся товарищи дружно кивнули. – Все эти байки родились благодаря тому что мои собратья по цеху, как правило, используют для своих артефактов именно его. А теперь угадайте, что лучше всего подходит для хранения темной энергии?

– Золото? – не задумываясь, выдал усмехнувшийся Дин, почти не сомневаясь в правильности ответа.

– Точно, – подтвердил светлый маг, посмотрев на окутанный пляшущими молниями браслет. – Оно.

– Получается, что эта вещица как-то связанна с темными силами. И вы со Змеем это чувствуете? – Дин опасливо отодвинулся подальше от волшебника.

– Точно так, дорогой сотник. Да не бойтесь вы так, – светлый маг широко улыбнулся. – Ваш магический потенциал нейтрален, поэтому для вас эта коварная штучка совершенно безобидна, так же как и для большинства окружающих людей. Максимум – наживете небольшую головную боль и сыпь. А вот мне и вашему другу, потенциально способному работать со светлой энергией, она способна доставить немало хлопот и реагирует весьма бурно, как видите.

– Я этот браслетик снял с одного из убийц, гнавшихся за Мелиорном. Еще на юге, когда мы только встретились, – честно признался Дин, неприязненно глядя на сверкающий молниями браслет. – Я так и не понял, этот артефакт вообще опасная штука, или как?

– Сказать откровенно, сам никак не пойму… – прищурившийся маг пытливо вгляделся в артефакт сквозь мешанину безостановочно мелькающих разрядов. – То, что браслетик – связанный с темной стороной артефакт, это совершенно очевидно. Как и то, что на него наложено какое-то заклинание. Вот бы еще знать, что какое… – Бейзер недоумевающе замолчал, почесав заросший щетиной подбородок. – На что-нибудь боевое из богатого арсенала наших вечных противников явно не похоже. Слишком слабый магический отклик. И остаточное плетение не такое яркое… Скорее, что-то из набора универсальных многовариантных заклинаний, завязанное на темную магию. Напоминает… Да, по рисунку похоже на заклинание переноса, но нет обратного шлейфа при точечном проколе пространства.

– Чего? – оторопело переспросил ничего не понявший Дин.

– Маяк, – неожиданно подал голос Утер, изучающее глядя на плюющийся искрами артефакт.

– Маяк, говорите… – светлый маг обрадовано улыбнулся и хлопнул себя по лбу. —Ну, конечно же, маяк. Спасибо за подсказку, дорогой коллега. Как я и думал, это действительно заклинание переноса. Вот только объект воздействия не материальное тело, что требует довольно больших затрат силы для «пробоя» пространства, а чистая энергия. Вы абсолютно правы, уважаемый господин Вапенрок. Это маяк. Якорь. Никакой материальной основы, просто канал для мгновенного переноса энергии на любые расстояния.

– Змей… Может кто-нибудь из вас, о мудрые ученые мужи, пояснить для такого необразованного чурбана, как я, что за открытие вы только что сделали? – осторожно поинтересовался совсем растерявшийся Дин, почувствовав себя полным идиотом.

– Запросто, – довольно ухмыльнулся в ответ Утер. – Когда боятся потеряться в толпе, чего обычно делают?

– За руку держат. Или что-нибудь приметное одевают, – не задумываясь ответил еще больше запутавшийся Дин, непонимающе глядя на товарища.

– Так и есть, – утвердительно кивнул ему Змей. – Чтобы издалека видно было. А мы, маги, когда боимся кого-то или что-то потерять, вешаем специальное заклинание. И потом в любой момент можем его найти. Очень удобно, согласись?

– Пожалуй, – подумав, не стал спорить с ним Дин, потихоньку понимая, что значит загадочный «маяк». – Это и есть ваш маяк?

– Точно! – радостно подтвердил щелкнувший пальцами огненный маг. – По нему всегда можно отыскать необходимого человека или нужную вещь. Причем практически мгновенно и везде.

– Лекарство свое пей, – напомнил другу сотник и широкая улыбка Змея увяла на корню.

– Да – да, чистое оперирование энергетическими рисунками и потоками, – снова заговорил светлый маг. – Магическая метка – вещь очень удобная. И следящая функции это далеко не единственное применение данного заклинания. Можно привязать метку к какому-либо человеку или предмету и потом перекачивать в эту точку потоки энергии, используя ее как маяк, как в нашем случае, – улыбнувшийся Бейзер одобрительно похлопал в ладоши, шутливо поклонившись уткнувшемуся в кружку боевому магу. – Дорогой коллега, вы совершенно правы! Это энергетический маяк, привязанный к магическому артефакту, которым и является этот браслет, – светлый маг брезгливо стряхнул с жезла браслет. Упавший в траву темный артефакт сразу перестал сыпать молниями и искрить. Дин опасливо отодвинулся от него подальше и начал собирать свои лежащие кучкой пожитки.

– И чего с ним теперь делать, с маяком вашим? – он аккуратно сложил помятую рубашку и убрал ее в мешок.

– Вообще-то, для нас он совершенно бесполезен, – светлый маг спрятал ничуть не пострадавший от разрядов жезл обратно под плащ. – Скорее, даже вреден, ведь создатель маяка может с легкостью отследить местонахождение его теперешнего хозяина.

– Так давайте, я выкину эту чертову штуковину и дело с концом? – Дин решительно рубанул воздух ладонью и рванул шнур, затягивая мешок.

– Не стоит… – осторожно ответил светлый маг, отрицательно покачав головой. – В принципе… Я не стал вас пугать, дорогой господин Карсен, но с помощью этой вот игрушки, – он неприязненно глянул на поблескивающий золотом браслет, тихонько лежащий в траве, – можно перекинуть к нам, сюда, какое-нибудь убийственное заклинание, сделав маяк конечной точкой. Или использовать для слежки, применив что-нибудь из магии дальновидения. Опытный темный маг много чего может, использовав энергетическую матрицу носителя браслета. Вплоть до замещения полного замещения оригинала. Всего-то и надо, чтобы жертва неосторожно надела коварный браслет на руку.

– Змей… – беспомощно протянул снова ничего не понявший Дин, обернувшись к устало привалившемуся к березе другу.

– Почтенный Бейзер говорит о, так называемом, «переселении душ». С помощью маяка можно полностью стереть личность носителя браслета, захватив его тело, заместив его сознание своим. Или частичное использование его органов восприятия для слежки. Слуха, зрения, обоняния… А так же его частичный контроль.

– Точно так, уважаемый сотник, – согласно закивал светлый маг, расстилая возле огня свой теплый плащ.

– Милая безделушка, – Дин ошарашено посмотрел на браслет, едва сдержавшись, чтобы не пнуть его ногой. – Хорошо еще, что я не любитель таскать подобные цацки. И он все время так и болтался у меня в мешке. Может все-таки выкинем, и вся недолга? – с надеждой спросил сотник, с ненавистью поглядывая на сверкающее золотом украшение.

– Не стоит, дорогой сотник, – Бейзер с удовольствие улегся на расстеленный плащ. – Лучше припрячьте эту опасную штучку обратно в мешок. А в городе я ее, пожалуй, у вас заберу. Попробую найти обратный конец ниточки и выйти на повесившего маяк умельца. А если не выйдет – отдам в нашу мастерскую на переплавку. В очистительный, так сказать, огонь, – светлый маг широко зевнул, прикрыв рот ладонью. – Простите. Не знаю, как вы, а я после вашего гуляша буквально засыпаю. Ложитесь, утро вечера мудренее.

***

– Господин магистр! Господин магистр! – Неофим удивленно поднял бровь, услышав заполошные крики Тадеуша во дворе. Мастер-краснодеревщик третий день восстанавливал пострадавшую во время недавних событий гостиную, обшивая стены деревянными панелями из благородного мореного дуба. И все эти дни он вел себя в высшей почтительно и уважительно, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания и не попадаться на глаза. И вдруг, истошные крики с утра пораньше… Старый волшебник нехотя поднялся со стула и, прихватив с блюдца изящную чашечку с ароматным ромашковым чаем, выглянул в гостиную.

– Господин магистр, там… Там… – растерянно озирающийся мастер обрадовано кинулся к нему и, судорожно вцепившись в руку, потащил его к входной двери.

– Тадеуш, немедленно успокойся и объясни толком, что случилось, – упершийся магистр с раздражением вырвал из судорожно сжатых пальцев краснодеревщика широкий рукав домашнего халата, с досадой глядя на расползающееся по светлому лисенийскому ковру пятно от пролитого чая.

– Там… – снова, захлебываясь, начал мастер, но, заметив недовольно сдвинувшиеся брови магистра, взял себя в руки. Сделав глубокий вдох, он махнул рукой куда-то в сторону центра города, снова вцепившись в рукав мертвой хваткой. – Там, на Скотном рынке, какая-то тварь людей жрет.

– Чего? – опешивший магистр застыл, как в копанный. – В смысле, «людей жрет»?

– В смысле режет всех направо и налево, – дюжий мастер потащил ошарашенного Неофима к входной двери. – Кровищи – жуть! Слышите, как бегущий оттуда народ орет?

– Что за тварь? – отброшенная в сторону чашечка беззвучно утонула в высоком ворсе ковра. Опомнившийся волшебник со всех ног кинулся на улицу, шлепая по мраморным ступеням пушистыми домашними тапочками. Едва он выскочил за дверь, на уши обрушились пронзительные вопли ужаса и боли, доносящиеся со стороны рыночной площади, находящейся почти в двух кварталах от особняка магистра.

– Не знаю, господин магистр, – на бегу мотнул головой краснодеревщик, распахнув настежь калитку. Выскочивший следом Неофим чуть не налетел на бегущую сломя голову женщину с маленькой девочкой на руках. Едва встретившись с безумным взглядом белых от ужаса глаз, он шарахнулся в сторону, прижавшись к стене. Пропустив женщину мимо, он бросился вдогонку за удаляющимся мастером. Тот кинул через плечо нетерпеливый взгляд и немного притормозил. – Говорят, зубастая гадина, вроде червяка здорового. Вылезла то ли из коровника, то ли из платных конюшен и давай скотину лопать. А когда к ней торгаши и рыночные охранники кинулись, за них принялась. Сюда, – мастер потянул магистра за рукав, свернув на узенькую улочку между высоких оград. – Так ближе будет.

– Да что ты будешь делать, – выругался Неофим, чуть не упав, когда распахнувшийся от быстрого бега халат зацепился длинным подолом за какую-то кованную завитушку. Рванувшись, он услышал треск рвущейся ткани и, не оборачиваясь, побежал дальше. Проскочив чей-то высокий ажурный особняк, мастер-краснодеревщик повернул вдоль глухой стены. Через пару минут они выскочили на неширокую мощеную дорогу, ведущую прямиком к Скотному рынку. На ней было совершенно безлюдно и где-то противоположном от рыночной площади конце затихали крики удирающих, куда глаза глядят, людей. Только хромой инвалид опасливо посторонился, пропуская неожиданно выскочившую из-за стены парочку. Проводив их испуганным взглядом, он торопливо похромал вверх по улице. Бегущий первым Тадеуш на бегу повернув голову:

– Вон он уже, рынок, – он ткнул пальцем в просвет между домами.

В этот момент со стороны площади донеслось пробирающее до дрожи в коленях шипение. Старый волшебник обогнал осторожно притормозившего краснодеревщика. Обогнув угол дома, магистр выскочил на просторную рыночную площадь и встал, как вкопанный, оторопело оглядываясь вокруг. Брусчатка мостовой была густо залита кровью. Повсюду валялись ошметки разорванной на куски скотины и разрозненные части тел. Из-под перевернутого прилавка торчали человеческие ноги. Одна нога была по колено обгрызенная, другая целая, в заляпанном бурыми пятнами щегольском остроносом сапоге. Чуть дальше кучей лежали обглоданные останки нескольких коровьих туш с виднеющимися сквозь лохмотья мяса обломками ребер и костей. Неприятное шипение перешло в непонятный звук, напоминающий скрежет железа по камню. Вдоль спины магистра пробежал вызвавший мурашки холодок, и кончики пальцев стало слегка покалывать, что было верным признаком близости созданий «с той стороны». Напрягшийся волшебник огляделся по сторонам в поисках устроившей все это твари. В этот момент из переулка за его спиной опасливо выглянул Тадеуш.

– Мать честная… – прошептал мигом побледневший краснодеревщик и, зажав рот, нырнул обратно за угол дома. Через секунду до Неофима донеслись характерные звуки, подсказавшие старому волшебнику, что Тадеуш не смог совладать со взбунтовавшимся от такой картины желудком. Подобравшийся, как вышедший на охоту кот, магистр сделал несколько шагов, обходя коровьи туши и настороженно поглядывая на огороженные толстыми жердями загоны, заваленные бьющимися в агонии животными. Опасность явно исходила именно оттуда, и опытный волшебник, не отрываясь, вглядывался в окровавленную груду тел, пытаясь разглядеть притаившегося там монстра или какое-нибудь движение.

– Господин магистр, – донеслось откуда-то из-за перевернутой телеги справа. Едва не подскочивший от неожиданности магистр повернулся в ту сторону. Показавшийся над бортом телеги дружинник – патрульный призывно махнул рукой и вдруг истошно заорал, показывая куда-то за спину магистру. – Прячьтесь, он сейчас плюнет!

Хотя старый магистр с возрастом подрастерял часть подвижности и прыти, зато соображать стал намного быстрее. Едва повернув голову, он сразу вскинул засиявшую чистым белым светом ладонь, приняв грязно-зеленую жижу, исходящую дымком, на вспыхнувшую перламутром сферу защитного купола. Над грудой наваленных в загоне тел высилась длинная, покрытая похожими на чешуйки костяными пластинами, шея, заканчивающаяся тупой безглазой мордой с распахнутой пастью, полной острых зубов. Качнувшись назад, приподнявшаяся на тонких суставчатых лапах тварь, и впрямь похожая на сильно распухшего червяка или гусеницу, еще раз плюнула в замершего магистра.

– Вот ведь дрянь… – пробормотал себе под нос поморщившийся от едкой вони волшебник, просто пропустив исходящий полупрозрачной зеленоватой дымкой сгусток мимо. Попав на стену дома, пузырящаяся слюна мерзкой твари зашипела и стала медленно сползать вниз, оставляя за собой почерневший след изъеденного, будто кислотой, камня. Внимательно следя за покачивающейся на широко расставленных лапах гадиной, магистр попятился к перевернутой телеге, за которой укрылись дружинники и пара рыночных охранников.

– Господин магистр, что это за тварь? – осторожно выглянувший патрульный с нашивками десятника кивнул в сторону заваленного телами разорванных животных загона.

– Личинка Пожирателя Плоти, – спокойно ответил старый волшебник, укрывшись за телегой. Заметив, как один из патрульных, скрипя от боли зубами, пытается перетянуть тряпкой распоротое бедро, из которого вовсю хлестала кровь, пододвинулся поближе. – Дай, посмотрю.

С трудом сфокусировавший на нем взгляд дружинник, послушно убрал руки. Магистр одним рывком разорвал ткань и, оценивающе глянув на глубокую рану, зажал ее пульсирующей молочно-белым сиянием ладонью. Секунду спустя раненный дружинник расслабился и, бессильно привалившись к доскам телеги, закрыл глаза.

– Сунулись к Пожирателю? – уверенно уточнил криво усмехнувшийся магистр, поглядев на нырнувшего в укрытие десятника. С другой стороны перевернутой телеги раздался мокрый шлепок и потянуло знакомым едким запашком.

– Да, етить колотить… – выругался в сердцах десятник снова выглядывая из-за телеги. – Откуда она здесь взялась, личинка эта? Ваша правда, господин магистр, сунулись на свою голову. Эта зверюга Иржи так бочину распахала, что он там, среди коров да лошадей и остался. Еле успели Рудольфа вытащить, – десятник посмотрел на раненного. – Как он?

– Откуда взялась… – задумчиво повторил Неофим и гордо выпрямился, глядя в сторону заваленных тушами животных загонов. – Да уж точно не сама по себе завелась. Приволок кто-то. Повезло вашему Рудольфу, что я рядом оказался. Жить будет. Перевяжите ему ногу, кровь я остановил, – старый волшебник покосился на почерневшую кольчугу дружинника. – Пожиратель плевком зацепил?

– Ага, – поморщившись, подтвердил десятник. – Даже сквозь кольчугу и поддоспешник печет.

– Вон, возле того дома, пожарная бочка с водой стоит. Иди, ополосни кольчугу, пока до мяса не проело, – магистр смело вышел из-за перевернутой телеги. – Сидите пока здесь, не высовывайтесь. Когда будет от вас толк – позову.

Старый волшебник аккуратно обошел грязно-зеленую пузырящуюся лужу и двинулся к мгновенно вскинувшему монстру, до этого увлеченно пожиравшего разбросанные вокруг окровавленные туши коров и лошадей. Качнувшийся взад-вперед Пожиратель недовольно зашипел, следя за невозмутимо приближающимся магистром. Неофим с досадой посмотрел на заляпанные бурыми пятнами домашние тапки. Дойдя до перевернутого прилавка, из-под которого торчали чьи-то наполовину обгрызенные ноги, волшебник остановился, невозмутимо разглядывая на припавшего к каменной мостовой монстра. Неподвижно застывшая фигура магистра замерцала пробивающимся изнутри чистым светом, пульсирующим в такт биению сердца. Помотавший безглазой мордой Пожиратель угрожающе заскрежетал и, подавшись вперед, плюнул. Старый волшебник неторопливо поднял руку, и темная тварь недовольно зашипела, увидев, как едкий комок бессильно ударился о возникшую в воздухе магическую сферу. Неофим потер ладони, между которыми вспыхнул яркий огонек, и стал неторопливо скатывать нестерпимо сияющий шарик с кулак величиной. Похожий на сильно раздувшегося червяка монстр снова припал к земле. Подобравшись, Пожиратель высоко вскинул обрубленный зад и прыгнул на хладнокровно ждущего волшебника, вырвавшись из кучи обглоданных останков. Во все стороны полетели брызги и кровавые ошметки. Сосредоточившийся магистр даже не пошевелился, спокойно следя за падающей на него темной тварью и продолжая перекатывать сияющий шарик в ладонях. Радостно заревевший Пожиратель жадно вытянул мощные передние лапы с тремя длинными суставчатыми пальцами, украшенными внушительными когтями. И в следующее мгновение отлетел назад, отброшенный ослепительной вспышкой. Не сдвинувшийся с места магистр резко выбросил вперед руку, метнув вслед кувыркающему по каменной брусчатке монстру рассыпающий искры комок. Врезавшись во вскочившую на ноги тварь, тот, будто шаровая молния, с треском взорвался ослепительно белой вспышкой. На месте оглушено мотающего безглазой мордой Пожирателя вспух молочно-белый пузырь, рывками уменьшающийся в объеме. Переливаясь разноцветными всполохами, он быстро уменьшился до размеров стиснутой внутри твари и стал совершенно прозрачным. Взбешенный монстр кинулся на еще подрагивающую преграду, но почти не различимая пленка только слегка выгнулась, полыхнув радужным калейдоскопом красок. Оглушительно заскрежетавшая тварь широко распахнула окровавленную зубастую пасть и махнула перед собой вытянутой лапой. Острые когти, почти в ладонь длинной, совершенно беспрепятственно прошли сквозь едва заметную стенку магического пузыря, не оставив на ней никакого следа. Но стоило твари рвануться к облокотившемуся на опрокинутый прилавок магистру, как вспыхнувшая переливами пелена упруго отбросила ее назад. Старый волшебник криво усмехнулся и обернулся к перевернутой телеге:

– Эй, десятник, – над бортом тут же показалась голова дружинника. – Иди сюда. И рыночных лентяев с собой прихвати, для них тоже работенка есть.

Услышав человеческий голос, Пожиратель злобно зашипел и плюнул, но курящаяся ядовито-зеленым дымком слюна размазалась по стенке магического пузыря, лениво стекая вниз. Злобно зашипев, монстр снова взмахнул лапой, попытавшись зацепить стоящего рядом магистра.

– Мда… Вот это зверюга, – подталкивающий в спины рыночных охранников десятник присвистнул, уважительно разглядывая мечущегося в прозрачной ловушке Пожирателя. – Ловко вы его, господин магистр.

– Десятник, ты, я смотрю, мужик неглупый, так что слушай. Может, еще когда пригодится, – волшебник брезгливо вытер перепачканные руки о полу халата. – Меч достань.

Дружинник с готовностью выхватил широкий пехотный меч. Магистр шагнул вперед и, когда притихший Пожиратель снова выбросил вперед когтистую лапу, крикнул, ловко отскочив назад:

– Руби!

Десятник не задумываясь рубанул по вытянутой когтистой лапе, снеся жалобно заверещавшему монстру один из когтистых пальцев и почти отчекрыжив другой, оставшийся болтаться на жалких лоскутках кожи и сухожилий. Заскулившая темная тварь быстро отдернула изувеченную лапу, прижав ее к груди. Но как только собравшийся магистр чуть приблизился, снова постаралось дотянуться до шустрого обидчика. На этот раз десятник не стал дожидаться команды и с хеканьем опустил меч прямо на вытянутую лапу, напрочь отрубив всю кисть. Застрекотавшее взбесившейся цикадой создание изо всех сил рванулось назад, натолкнувшись на выгнувшуюся радужной пленкой магическую стенку.

– Низшие темные твари, на вроде этого Пожирателя Плоти не отличаются особой сообразительностью, – Неофим приосанился и привычно заложил за спину руки. Его лекторский тон и солидная преподавательская поза плохо сочетались с перепачканным кровью халатом и пушистыми домашними тапочками. – Но это с лихвой компенсируется сумасшедшей регенерацией. Видите? – сделавший паузу магистр показал на обрубок лапы, который Пожиратель неуклюже прижал к груди. Хлещущая из него черная кровь на глазах остановилась. – Если его оставить в покое, через пару часов этот монстр будет скакать на всех четырех лапах, как ни в чем не бывало. Поэтому лучшее оружие против подобных тварей – огонь. Можешь по-быстрому организовать костер? – десятник молча кивнул, глядя по сторонам в поисках дров. Совсем успокоившийся волшебник повернулся к одному из рыночных охранников, чье вытянутое грустное лицо с обвисшими усами сильно напоминало северного моржа. – Любезнейший, не могли бы вы поискать в округе какие-нибудь крючья?

– Чего, – «морж» непонимающе поднял брови.

– Того, – рыкнул в ответ перехвативший инициативу десятник, с ходу поняв задумку старого волшебника. – Дуй к пожарной бочке, там пара багров валяется. Я видел, когда бегал кольчугу полоскать. Тащи их сюда. И шевелись пошустрее, одна нога здесь, другая там. А ты чего глаза выпучил, как карась? – одернулся дружинник ко второму рыночному охраннику. – Отрывай вон с той телеги доски и сваливай их… Где костер разводить, господин магистр?

– Да прямо здесь, – одобрительно прогудел волшебник, кивнув в сторону залитого запекшейся кровью сухого сена. – Наваливайте деревянные обломки кучей, а там запалим костер и затащим в него крючьями нашу пойманную крошку.

Жалобно заскрежетавший монстр заметался в пузыре из стороны в сторону, будто поняв слова криво усмехнувшегося магистра. Через десять минут под руководством сообразительного дружинника неподалеку выросла гора досок и другого горючего хлама. Сбегавший за баграми рыночный охранник присоединился к товарищу, отдирая от переломанных прилавков и телег окровавленные доски. Все это время монстр непрерывно скрежетал и пытался вырваться. Нахмурившийся магистр недовольно разглядывал окончательно загубленные тапки и заляпанные бурыми пятнами полы халата.