Текст книги "Агасфер. Золотая петля. Том 1"

– Да, хозяин…

– Пойдем сейчас со мной, я дам тебе его фотографию. Только учти: Осама-старший сообщил, что сейчас у него на щеке свежий шрам. С утра пораньше размножишь фотографию где-нибудь в ателье – и вперед.

– Шанхай большой, Берг, – вступился за своего «крестника» Безухий. – Где он может быть скорее всего?

Агасфер присел на лежанку рядом с Безухим, кивнул на котелок:

– Что там у вас?

– Китайский похлебка, хозяин. Хочешь покушать? – с готовностью предложил Линь.

– Я понимаю, что похлебка. Но из чего? Я ведь все-таки христианин, – усмехнулся Агасфер. – Китайцы, знаю, едят все, что движется, но у меня-то желудок европейца!

– Не бойся, Берг: это всего-навсего водяная черепаха, – успокоил Безухий. И честно добавил. – Ну, и еще кое-что для запаха. Окажи нам уважение, раздели с нами трапезу – не отравишься!

Стараясь не нюхать то, что Линь проворно подал в миске, Агасфер проглотил несколько ложек обжигающей нёбо похлебки и одобрительно кивнул. Ритуал был соблюден, и он, с облегчением отставив миску, продолжил разговор:

– Нынче в Шанхай приехало много русских. В основном эмигранты, но есть и такие, которые хотят сделать в Китае такую же революцию, как у себя в России. Иначе говоря, разведчики. Это беспокоит других разведчиков – китайцев, англичан, немцев. Конкуренты им не нужны. Я думаю, что младший Осама пытается войти в контакт с русскими революционерами, чтобы выяснить, насколько они опасны для Японии? А это может быть опасно прежде всего для него: нынешние русские сначала стреляют, потом думают.

Ху с важностью кивнул, но тут же нахмурился:

– А какое тебе дело до молокососа Осамы, Берг? Если о нем беспокоится этот старый пьяница – пусть он его и ищет.

– Он нужен мне, Ху! – оборвал Агасфер. – Полагаю, для начала надо поговорить с людьми и выяснить адреса всех контор и иностранных представительств, появившихся недавно. Надо обойти хорошие отели – русский Коминтерн предпочитает селиться в солидных заведениях: их меньше проверяет полиция.

– Одному Линю не справиться! – возразил Безухий. – Если позволишь, я ему помогу…

– Не возражаю. Но сначала таможня, – кивнул Агасфер. – Наймите людей для поиска, раздайте фотографии. Только помните сами и предупредите своих людей: младший Осама не должен знать, что его ищут! Он разведчик, и для него это будет потерей лица, понимаете? Надо выяснить, где он, и доложить мне, понятно?

– Сделаем, Берг! – уверил Безухий. – Раз это нужно тебе, Шанхай не будет таким большим для меня!.. Съешь еще похлебки?

Однако Агасфер твердо отказался: у него и от нескольких ложек китайского варева желудок начал бунтовать.

Глава восьмая
Спасительный журавль
_{(Шанхай, 1921 год)}

С утра Агасфер отправил Безухого и Линя по делам и разбудил-таки Осаму-старшего. Тот, всклоченный и слегка опухший после вчерашнего «возлияния», был неразговорчив. Выпив три чашки крепкого кофе, он засобирался по своим делам и лишь на выходе – разведчик всегда разведчик – вспомнил об упомянутой вчера Агасфером проверке и поинтересовался подробностями.

– Да ничего особенного, смех да и только, – пожал тот плечами. – Месяца этак полтора после нашего блиц-турне во Владивосток явилась ко мне одна дамочка. Как выяснилось – американка. Поначалу поинтересовалась, выполняет ли мое детективное бюро деликатные поручения? Разумеется, говорю, для того и созданы. Помялась и говорит, что есть у нее серьезные основания подозревать мужа в неверности. Выкладывает все это, а сама глазками по сторонам…

– Понятно. Ну, а вы?

– А я, как обычно, Осама-сан, вежливо объяснил мадам, что за такие семейные дела не берусь ни за какие гонорары. Она, как водится, попыталась глазками поиграть, пококетничать. Намекнула на сверхъестественную благодарность – но, как говорится, я стоял насмерть! Тогда мадам повздыхала и якобы от скуки начала расспрашивать про глобусы, схемы строения земли. Поахала – будто до знакомства со мной предполагала, что земля плоская и стоит на черепахах и слонах. Спросила напрямик: а почему, господин ученый, вы про свою ученую специализацию на вывеске не написали?

– Думаете, это была проверка Мейсона?

– Мне почему-то так показалось… Когда дамочка ушла, я пустил по ее следу парнишку Линя. Как я и предполагал, дамочка прямиком направилась в американское консульство.

– Ну-ну, – неопределенно буркнул японец, и, уходя, напомнил про груз на таможне.

Раскланявшись, мужчины расстались, и Осама сел в вызванный заблаговременно таксомотор. Агасфер же растолкал Андрея: пора было ехать на Каретный двор, куда Безухий должен был привезти долгожданную буровую треногу с приводом.

Как только автомобиль выехал с территории сеттльмента, он тут же очутился на широкой, заполненной пешеходами, торговцами, рикшами, трамваями и бесчисленными пешеходами улице. Агасфер прикрыл глаза: он не понимал, как можно ехать в такой толчее и никого не задавить. Андрей же, похоже, вполне освоился с сутолокой и «броуновским» движением[48]48
  Броуновское движение: в физике – беспорядочное движение малых частиц, взвешенных в жидкости или газе. Здесь имеется в виду сутолока на шанхайских улицах.


[Закрыть] на улицах Шанхая. Ругаясь по-русски и по-китайски, он отчаянно крутил руль, почти не снимая левой руки с клаксона, и успевал еще иронично поглядывать на отца, которому от царящего на улицах хаоса было просто не по себе.

На Каретном дворе, где по чертежам Агасфера мастера изготовляли два тарантаса на заказ, Безухий еще не появлялся. Старший мастер, беспрерывно кланяясь, подвел заказчика к запертой двери большого сарая и с торжеством продемонстрировал свою работу.

Тарантасы были и впрямь необычными. Прежде всего, бросалось в глаза то, что вместо деревянных с железными ободами колес рама была поставлена на автомобильные «дутыши» с мощными и в то же время мягкими рессорами. Несложное приспособление позволяло прямо на ходу изменить клиренс[49]49
  Высота просвета между дорогой и нижней частью средства передвижения. Позволяет ехать как по гладкой дороге, так и преодолевать ухабы, канавы и пр.


[Закрыть] тарантаса.

«Небольшую» хитрость имели и боковые основания рамы – в отличие от колес, практически не бросающуюся в глаза. Они были изготовлены из труб. Именно в этих боковинах Агасфер планировал устроить тайники, в том числе и для оружия. Поперечины боковин тоже были металлическими, и на одной из них предполагалась закрепить на шарнире две «ноги» складной треноги в сложенном виде.

Наконец появился и Безухий на нанятой повозке. Его парик от жары и тряски несколько сдвинулся в сторону, однако никто из здешних мастеров и подмастерьев не позволил себе даже легкой улыбки: Безухого здесь, как, впрочем, и во многих других местах Шанхая, знали и боялись.

По команде старшего мастера все подмастерья побросали свою работу и взялись за треногу. Ее перенесли на тарантас и закрепили две «ноги». Попробовали поднять и поставить треногу в рабочее положение – и тут выяснилось, что она слишком тяжела. Впятером-вшестером поставить ее можно было легко. Но как справиться с этой задачей двум-трем людям, на бескрайних русских просторах? Подозвав старшего, Агасфер тут же набросал на клочке бумаги дополнительное простое приспособление для подъема. И мастер, мгновенно уловив суть, с уважением поклонился: решение было несложным и снимало все проблемы.

Покончив с техническими вопросами, Агасфер уселся рядом с мрачным Безухим, шутливо толкнул его плечом:

– Ху, почему ты такой хмурый?

Тот не стал скрывать:

– Я все же не понимаю, Берг, для чего нам там беспокоиться об этом молодом riben gou[50]50
  Презрительное наименование японцев в Китае, дословно – японская собака.


[Закрыть], друг мой? Зачем нам тратить время и силы, чтобы найти его?

– Ху, если с молодым Осамой что-нибудь случится, для нашей экспедиции найдут другого японца: без соглядатаев в Россию нас просто не пустят. И потом: если с нами будет Масао, всемерная поддержка его отца нам гарантирована! Я же тебе уже объяснял… И еще повторю: искать его нужно так, чтобы ни Масао, ни те, с кем он якшается, не заметили слежки!

– Хорошо, – Безухий встал, хлопнул париком по колену, и с омерзением напялил его на голову. – Я найду его для тебя, Берг.

* * *

К великой досаде Безухого, младшего Осаму нашел все же «мальчишка» Линь. Это произошло на четвертый день поисков.

Китайский юноша, которому едва исполнилось 20 лет, по наблюдению Агасфера, вообще был редким самородком. И разведка, судя по всему, была его настоящим призванием. Стоило Агасферу поручить «мальчишке» кого-нибудь найти в большом городе или что-то разузнать, Линь преображался. Самое странное в нем было то, что никто и никогда не учил Линя искусству маскировки, технологиям расспросов, манерам мгновенно преображаться и способам уходить от преследования.

Когда поручений от Агасфера не было, он с увлечением копался в саду под снисходительным присмотром Безухого. Однако стоило ему узнать, что Бергу что-то нужно, он тут же бросал все и вызывался услужить. Если дело было спешным, мгновенно исчезал – бывало, на день, бывало, и на неделю. А появившись, с затаенной гордостью докладывал о результатах своей очередной миссии.

Однажды, во время своей отлучки Линя, Безухий позвал Агасфера во флигелек, в котором китайцы по-прежнему обитали, и молча раскрыл перед ним сундук, который Линь обычно тщательно запирал.

Помимо всего прочего, в сундуке оказалось несколько приличных европейских костюмов, который Агасфер в разное время, по мере взросления юноши, покупал ему. В отдельном пакете лежало десятка два фуражек рассыльных из солидных отелей и крупных магазинов, несколько комплектов униформы барменов. Нашлись в сундуке два мундира полицейских, которыми экипировались служители порядка во Французской и Британской концессиях, тряпье кули и рикши и даже женский хиджаб с головным покрывалом и чадрой. На дне сундука обнаружилось коромысло, на котором китайские уличные «рестораторы» носили вечно горящие камельки и корзины с продуктами, а также несколько пистолетов и револьверов.

– Если бы я не был все время рядом с тобой, Берг, я бы поклялся, что это ты учишь мальчишку своему шпионскому ремеслу, – буркнул Безухий, закрывая сундук. – Но я знаю, что это не так. И никто его не учил, он живет со мной больше пятнадцати лет – значит, он просто dianzi[51]51
  Сумасшедший, помешанный на чем-либо (кит.).


[Закрыть], да и все!

– Это может быть просто увлечением юности, – медленно покачал головой Агасфер. – Но увлечением в его возрасте весьма опасным… Я поговорю с ним об этом, Ху…

– Думаю, что не стоит, Берг, – возразил китаец. – Он достаточно взрослый, чтобы понимать опасность. Поговоришь – он будет больше прятаться и скрываться. Это просто такое же извращение, как Tāng de yīng'é…

– Как ты сказал? – насторожился Агасфер. – Я не знаю такого словосочетания…

– Лучше тебе и не знать, – буркнул Бузухий. – В Китае до сих пор есть тайные рестораны, где подают суп из неродившихся младенцев[52]52
  В действительности, это блюдо пользуется популярностью и в наше время, хотя имеет древнее происхождение. В древности это было лакомством знати – как и жареные новорожденные крысята. Нынче у блюда есть фактическое основание, поскольку рождаемость в Китае ограничена: одна семья – один ребенок.


[Закрыть]. Могу отвести, если хочешь…

– Тьфу, – искренне сплюнул Агасфер и поспешно покинул флигель, дав себе клятву, что никогда и ни за что не возьмет в рот и крошки из стряпни своей китайской команды.

* * *

…К вечеру четвертого дня поисков Линь постучал в дверь кабинета и тут же проскользнул внутрь.

– Я нашел нужного тебе человека, хозяин, – поклонился тот. – Он живет совсем близко, в отеле Astor House Shankhai. Это рядом с бывшим русским консульством[53]53
  Генеральное консульство России в Шанхае было построено еще в начале ХХ века, однако после Октябрьского переворота в России пустовало до тех пор, пока Китай не признал советскую власть.


[Закрыть], на Хуанпулу-роуд.

– Молодец, Линь! – искренне порадовался Агасфер. – Надеюсь, ты был осторожен?

– Не знаю, хозяин. Но я старался. Масао живет в отеле второй месяц. В гостевой книга написано: коммерсант из Япония. Имя – господин Кендзо. Я мало-мало говорил с китайский шеловек в отель, с посыльный. Он говорит: японский молодой коммерсант много гуляет с европейский девушка, тоже из отеля. А тот девушка работает помощник у какого-то важного господина. Его зовут Фогель. Еще я принес тебе старый газет, там называй номер, в котором эта девушка живет. Она не Китай. И не русский – в отеле думай, что девушка откуда-то из Европа. Она такой смуглый, говорит по-испански и по-английский.

Взял из рук Линя изрядно помятую газету «Шанхайская звезда» месячной давности, Агасфер начал быстро просматривать ее.

Вниманию господ русских офицеров,

волею злой судьбой оказавшихся вдали от многострадальной России

ОБЪЯВЛЯЕТСЯ КОНКУРС ИДЕЙ

для отмщения красной сволочи, захватившей 1/6 часть Света!

Боевой опыт в сражениях, инициативность и искреннее желание помочь многострадальной Родине приветствуются! Победителям объявленного конкурса гарантируется практическая помощь в реализации планов отмщения и солидная финансовая поддержка!

Победителей конкурса, равно как и авторов наиболее оригинальных и реальных проектов ждет

единовременное предварительное денежное пособие в размере 5 тыс. рублей (золотом) и полная финансовая и техническая поддержка с выплатой ГЛАВНОГО ПРИЗА – 100.000 тыс. рублей (золотом).

Господа соискатели благоволят предоставить организаторам конкурса планы действий в письменном виде. Вопросы прошедшим отборочный тур будут заданы организаторами конкурса в «Astor House Shankhai» нумер 34. Вопросы и уточнения по телефону не принимаются. Запись на собеседование у портье с 10 до 12 пополудни.

– Однако редактор этой газетенки – довольно смелый человек, – пробормотал Агасфер. – Впрочем, употребление таких эпиграфов, как «красная сволочь» на краешке китайской земли вряд ли ему грозит чем-нибудь…

Задумавшись, он машинально принялся выстукивать на столешнице какой-то марш. Линь терпеливо топтался рядом, ожидая дальнейших распоряжений. Спохватившись, Агасфер еще раз поблагодарил его и на всякий случай поинтересовался:

– Это все, что ты хотел мне сообщить?

– Ты не разрешал близко подходить к молодому японцу, – пожал тот плечами. – Я не стал крутиться и возле того номера, где живет богатый господин, давший в газету это объявление. Только немножко говорил с китайский шеловек, который служит в отеле. Он говорит, что немец Фогель из номера 31, он оставляй много чаевых и еще приплачивает портье, который принимай его посетителей. И еще хозяин отеля не очень доволен, что по объявлению приходит много русских людей. Много из них плохо одеты, кричат и сильно пахнут водкой – это раздражает других гостей отеля. Теперь все!

– Иди отдыхай, Линь. Спасибо! Ты хорошо потрудился, я искренне благодарю тебя! Когда ты снова понадобишься, позову. Хорошо?

– Да, хозяин…

Подумав немного, Агасфер звонком вызвал секретаря и поинтересовался – дома ли мсье Эжен?

– Он вышел ненадолго прогуляться, сэр. Ему что-то передать?

– Да. Пусть после прогулки сразу же зайдет ко мне…

Медников в светлой чесучовой пиджачной паре, соломенной шляпе и с тяжелой тростью в руке появился в кабинете Агасфера через четверть часа.

– Никак не могу привыкнуть к этому проклятому имени, – пожаловался он с порога. – Ей-богу, бабское какое-то… Окликают – не сразу соображаю, что это меня. То ли дело – Евстратий! Евстратий Медников – лучше ведь звучит, а?

– Садись, мсье Эжен. К новому имени давно привыкнуть пора! Я, собственно, хотел только посоветоваться – учитывая твой прежний богатый опыт в охранке…

– Эка вспомнил, Бергуша! Когда это было-то? – вздохнул Медников.

Агасфер пододвинул ему через стол газету, сложенную так, что нужное объявление оказалось сверху:

– Почитай-ка… И скажи – что думаешь?

Медников дважды перечитал броское объявление, зевнул и двинул газету обратно.

– Замануха, – кратко охарактеризовал он. – А ты, никак, поучаствовать в сем конкурсе желаешь?

– Евстратий, я серьезно спрашиваю! Объявление появилось в газете месяц назад, и русские эмигранты одолевают отель. Хозяева недовольны…

– А что же ты хотел, Бергуша? Нынче в Шанхай кишит русаками, сбежавшими от советских «прелестей». Атаманов и белых генералов красные побили. Вот их воинство в Китай и подалось… А им тут в лучшем случае метлу вместо винтовки предлагают.

– Насчет желающих заработать и так понятно. Что ты о подателе объявления думаешь?

Медников задумчиво покрутил на трости свою шляпу, хмыкнул:

– В прежние времена похожая «разводка» была популярной на провинциальных ярмарках: поставит жулик свою палатку и объявление напишет типа: «Лицезрение чуда!» Остолопы дивятся: везде в балаганах вход копейка, а тут целый двугривенный! Рассуждают: раз дорого – значит, интересно, и в очередь становятся, серебром звенят. А в палатке всего-то дырка, куда заглядывать надо. Заглянет простофиля – а там жопа бабская голая, вот и все «чудо»!

Агасфер начал терять терпение:

– Слушай, Евстратий, я серьезные вопросы задаю, а ты про бабьи задницы мне талдычишь!

– Можно и не про них, – согласился Медников. – Помню, в Белокаменной что-то похожее было, году этак в 98 или в 99: дал один залетный авантюрист объявление: владею, мол, точной информацией о кладе скифского золота и ищу солидных компаньонов для организации экспедиции то ли в Африку, то ли в Южную Америку. И подчеркнуто было: что деньги для него не главное. Компаньонов ищет смелых и не боящихся трудностей. Народ к нему и повалил – не то чтобы в очередь, но пошел. А тут такая закавыка: сидит в приемной у «кладоискателя» дамочка и пускает к нему только за трешку. Мол, человек и на экспедицию деньги собирает, и целеустремленность кандидатов проверяет… Были, конечно, среди соискателей и те, кто подвох почуял, или кому трешки жалко стало, или не было таковой вовсе. Но большая часть все-таки сей барьер проходила. А жулик каждому впаривает: вы, мол, мне оченно подходите, я с вами непременно свяжусь. Только допрежь карту еще найти надобно, и маршрут пока неизвестен. Ждите, мол, моей телеграммы или письмеца… Так за две недели и насобирал рублей 600, пока полиция «лавочку с кладом» не прикрыла. Прикрыть-то прикрыла, а жулику и предъявить ничего нельзя! Выдали ему, если верно помню, предписание покинуть Москву в 24 часа. Так-то, Бергуша, с такими объявлениями бывает!

– Ну, это уже «теплее», как говорится, – покачал головой Агасфер. – Но в «Амбассадоре» дело, думаю, посерьезнее! Либо на самом деле вербовка мстителей идет, либо составляется этакий реестрик желающих через кордон в Россию перебраться и учудить что-нибудь. Скорее, полагаю, второе…

Медников со шляпой играть перестал, поглядел на старого товарища серьезно:

– Два вопроса имею, Бергуша, по сути нашего разговора. Первый: ты что, заказ на проверку этого мстителя по линии своего детективного бюро получил? А если нет, то за каким чертом эта «разводка» тебе понадобилась? Большевичков жалко, что ли? Ну и пусть их «пощекочут» малость, коли есть у людей такое желание…

Вздохнув, Агасфер вкратце изложил историю с поисками Осамы-младшего и объяснил, чего на самом деле опасается.

Медников с годами не разучился схватывать все на лету:

– Тебе, Бергуша, нужна «объективка» на этого человека? Как его – Фогель? Кто, что, откуда? Насколько он опасен для Осамы-младшего?

– Лучше всего, чтобы ты сам на него взглянул, Евстратий. Придумай какую-нибудь легенду, поучаствуй в этом «конкурсе». Только вот что… Переодеться бы тебе, мсье Эжен, надо: вид слишком шикарный. И вообще внешность изменить: не приведи господи, на Масао наткнешься – мигом узнает! Он же разведчик.

* * *

Через два дня итоги предварительной разведки были доложены. Начав слушать Медникова, Берг ненадолго прервал его и позвал Линя и Безухого – чтобы были в курсе.

– Господинчик сей в отеле предъявил паспорт на имя Христофора Фогеля. Паспорт немецкий, если даже не настоящий, то сделан лучше моего, – доложил Медников. – Появился в Шанхае полтора месяца назад, сразу поселился в этом отеле. Представляется крупным коммерсантом, бежавшим из России. Помощница его – Агнесс Делфи, дочь крупного чина с КВЖД, по паспорту американка. Судя по мордахе – имеет греческое или армянское происхождение, скорее всего – помесь. Я, как было велено, записался к нему у портье, потом Агнесс меня маленько расспросила. А уж только после своих вопросов к боссу провела. Авантюризмом у господина Фогеля и не пахнет – его расспросы больше похожи на допрос с пристрастием. Мою легенду вроде он как принял, записал все данные. Интересовался друзьями и единомышленниками, оставшимися в России, местными связями. Под конец огорошил: слишком авантюристичен, мол, ваш план мести большевикам, мсье Мади. Мне бы, дескать, что попроще…

– Вывод?

– Думаю, это прожженный большевичок-разведчик. Если так, то вся игра затеяна «на опережение»: выявляет местных вояк, рвущихся в бой с Советами. Собирает досье на оставшихся в России противников, интересуется неизвестными большевикам точками перехода границы в Маньчжурии.

– А какой к нему может быть интерес у японской разведки? Для чего, по-твоему, к нему Масао приставлен японскими хозяевами?

– Чего не знаю, того не знаю, Бергуша. Потолковал я потом с портье, порасспрашивал про гостей отеля. Навел разговор на молодую мисс Делфи – отельная прислуга уверяет, что наш Масао на нее крепко запал. Проходу не дает, цветы посылает ей, презенты дарит…

– Не слишком оригинально, – пожал плечами Берг. – Через эту мадмуазель Масао наверняка хочет подобраться к Фогелю…

– Может быть, Бергуша. Очень может быть – только прислуга уверяет, что у япончика намерения к помощнице Фогеля самые серьезные. Не знаю… Может, поначалу и вправду хотел ее просто использовать, а потом влюбился. Дело молодое – разве не может быть? Девица, прямо скажем, оченно видная. Красавица просто…

– Ну, тут точно только наш «Ромео» знать может, Евстратий! Что еще?

– Я, грешник, поинтересовался, конечно, личностью этого Фогеля через своего старого знакомого, британца…

– Через знакомого британца? – поднял брови Агасфер. – Откуда у тебя, Евстратий, тут старые знакомые из Англии?

Медников бросил на собеседника быстрый взгляд, пожал плечами:

– Я ведь тебе рассказывал, Бергуша, что несколько лет в Париже работал с ротмистром, то бишь генералом Володей Лавровым, упокой, Господи, его душу! Его тамошняя «контора» засылала агентов в Германию. И по тем временам он плотно сотрудничал с секретной службой англичан. Чего так смотришь? Ну, да, англичане никогда с русскими особо не якшались – но в то время, точно тебе говорю, союзничали с Россией против общего врага, Германии. А тут, в Шанхае, я недавно знакомого англичашку из Парижа встретил: ныне он «отставник», на покое, вроде меня. Пару раз в чайной в шахматы играли, беседы беседовали.

– Отставник, говоришь? – недоверчиво протянул Агасфер. – Так чем же этот английский отставник тебе помочь мог? Он же за штат выведен, говоришь?

– Совсем бывших шпиёнов не бывает, ты сам мне это неоднократно говорил, Бергуша, – покачал головой Медников. – А может, он не только со мной в шахматишки играет… В общем, закинул я ему удочку. Сказал, ему, что заинтересовался объявлением, живого дела хочется, да что-то сомнения берут…

– Ну, и что выяснил?

– Что сей господинчик такой же Фогель, как я Эжен! Русский разведчик, одна из кличек – Гришка[54]54
  Имеется в виду Христофор Салнынь, профессиональный революционер и советский разведчик.


[Закрыть]. Товарищ серьезный, из прибалтов. В Америке успел побывать, тамошний Красный Крест для помощи приамурским партизанам привлек. Работал на каком-то американском заводе и портил с товарищами военное снаряжение, отправляемое на Дальний Восток. Потом перебрался сюда, в Китай. Одно время перешел кордон и воевал в составе Красной армии в Забайкалье. Одна из специальностей – ликвидатор, убийца. Вел подрывную деятельность у Семенова и генерала Попова. Теперь вот коммерсантом заделался. Как ты и предполагал, Бергуша, он собирает досье на недобитых бойцов Белой гвардии…

– И все это тебе по «старой дружбе» рассказали? – недоверчиво поинтересовался Агасфер. – Выходит, что приятель-то твой тот еще «отставник»!

– И я так мыслю! Но дело в том, что во времена оные я ему в Париже кое в чем пособил. А люди добро помнят. Да и понимает мой знакомец, что при любом раскладе я им, британцам, не конкурент. И не враг. Даже если он вообразил, что я на Советы работаю – что с того? Видишь ли, Бергуша, англичан русская разведка в Китае в данный момент не интересует. У них другие задачи – за японцами присматривать и за американцами. Чтобы не шустрили тут в смысле влияния на Китай. И в сторону Индии не поглядывали. Фиксируют, конечно, появление таких деятелей, как этот красный Фогель, но шибко ими не занимаются.

– Понятно. Ну, и я, братец, по своим детективным каналам кое-что насчет господина Фогеля выяснил, – улыбнулся Агасфер. – Счет в банке у него солидный, но открыт еще до его появления здесь. Симптоматично, конечно… Линь, у тебя что-нибудь есть?

– Мой все эти дни за девушка следил, – немедленно отозвался китаец. – Через день девушка ходит гулять на набережную перед русским посольством. Иногда с нашим Масао вместе по набережная гуляют. На лавошка сидят, разговаривают. Иногда на той же лавошка шеловек сидит, европеец – один и тот же. И если тот европеец на месте, девушка в мусорный урна всякий раз газету бросает. А если нет шеловек – не бросает…

– И кто-то эти газеты потом забирает, – закончил Агасфер. – Это, очевидно, способ связи.

– Может, мой последит за шеловек, который тот газеты достает? – предложил Линь.

– Не стоит, – покачал головой Агасфер. – Нас не это интересует… А этот Фогель… Он из номера своего выходит?

– Каждый вечер, – подтвердил Линь. – Ресторан, клуб ходит…

– А девушка? С ним?

– Часто, но не всегда. Если Фогель ее с собой не берет, она сразу гулять идет, с Масао. Тоже ресторан, клуб. На таксомоторе катаются. Таксомоторы одной фирмы – «Серебряная луна».

– Понятно, – Агасфер повернулся к Безухому. – Ху, ты сможешь устроить Линя в отель хоть на недельку? Посыльным, лифтером, коридорным – лишь бы недалеко от второго этажа?

– Завтра с одним человеком поговорю, послезавтра Линь в отеле работать будет…

– Хорошо. Мсье Эжен, вы во время визита к господину Фогелю на дверной замочек его нумера внимания не обратили?

– Обижаешь, начальник. Конечно, поглядел: так, ерундовый замок. Кстати, в номере и сейф имеется, Бергуша…

– Справишься?

– Сейфы – не по моей части. А дверной замок – пустяки! Обижаешь, начальник! – повторил Медников.

– Вот и славно! Значит, как Линь нам отмашку даст, так мы берлогу господина Фогеля и навестим. Может, и на девушку еще время останется. С тобой посетим, мсье Эжен.

– А я? – набычился Безухий.

– Ты у входа в отель страховать будешь: слишком у тебя личность приметная, Ху. Извини, конечно, за прямоту…

– У Фогеля привышка есть, – задумчиво припомнил Линь. – Он, как из отеля выходит, попрошайкам мелочь кидает. Смеется, когда те за деньги дерутся…

– Ценное наблюдение, – одобрил Агасфер. – Ху, кажется, и тебе важное дело нашлось: сможешь найти пару «попрошаек», которые драку учинят и заодно карманы у Фогеля проверят? Насчет ключика от сейфа?

– Раз надо – сделаем. Ты, Берг, главное скажи – когда?

– А это нам всем Линь скажет, – подмигнул Агасфер.

* * *

…Когда полисмены разогнали дерущихся у отеля попрошаек, а старший портье, выскочивший на шум, принес извинения господину Фогелю за причиненные неудобства, тот брезгливо отряхивал слегка испачканный белоснежный смокинг. Агасфер, наблюдавший сценку из глубины припаркованного напротив отеля автомобиля, успел заметить, как замурзанная рука одного из «попрошаек» во время драки ловко огладила карманы Фогеля, а потом нырнула в один из них.

Ожидавший Фогеля автомобиль фыркнул сизым дымком и ловко ввинтился в сплошную вереницу машин, рикш и повозок на улице.

Через несколько минут в авто Агасфера сел Безухий.

– Ключа от сейфа у этого Фогеля нет. Или же он имеет какой-то потайной карман. А то и вовсе на шее носит, – предположил он.

– Нет так нет, – пожал плечами Агасфер. – Может, прячет где-то в номере, на наше счастье… Ну, что, пожелай мне удачи, Ху…

– Иди и ничего не бойся, – буркнул Безухий. – Я сигнал помню!

Агасфер выбрался из автомобиля и направился к входу в отель. В вестибюле к нему поспешил портье, но увлеченно читавший за столиком у входа газету Медников его опередил:

– О-о, господин Старк! Вы, как всегда, точны! – повернувшись к портье, он бросил: – Не беспокойтесь, милейший, нас ожидают. А дорогу к лифту я и сам знаю…

Увидев Медникова при приклеенной чуть наискось бороде и в парике под соломенной шляпой-канотье, Агасфер едва удержался от смешка. Медников, увидев насмешливую улыбку, сделал страшные глаза.

Проходя мимо стойки лобби, Агасфер не забыл бросить внимательный взгляд на доску с вывешенными ключами: почти все ключи нужного им крыла второго этажа висели на своих гвоздиках. Это хорошо, подумал Агасфер. Это очень даже хорошо: отель почти пуст!

У лифта посетителей ожидал Линь, одетый в униформу отеля – черные брюки, свободная бежевая курточка китайского покроя и круглая шапочка.

– Третий этаж, бой, – небрежно распорядился Агасфер.

Линь поклонившись, пропустил гостей в лифт, закрыл за ними дверцы и невозмутимо установил рычаг хода на второй этаж. Кабина дернулась и поехала. Выпустив «гостей» на втором этаже, Линь закрыл за ними двери и поехал на третий этаж порожняком.

Молодец, парень, отметил Агасфер. Молодец! Если снизу кто-нибудь наблюдает за лифтом, всегда можно сказать, что ошибся, но тут же исправился.

За несколько шагов до двери номера Фогеля Агасфер остановился, присел на корточки и сделал вид, что завязывает шнурок ботинка. Мимоходом оглянувшись и убедившись, что коридор пуст, он кивнул Медникову, выбиравшему нужные отмычки. Справившись с замком, он мгновенно нырнул в номер. Агасфер еще раз оглянулся и заскочил следом.

Запираться не стали – лишь сунули под дверь приготовленный заранее деревянный клинышек. Оба, не двигаясь с места, внимательно осмотрели номер, запоминая положение кресел, пуфиков и тумбочек.

– Чисто живет «красноперый» Фогель, – шепнул Медников, имея в виду идеальный порядок в номере.

Никаких разбросанных вещей, раскиданных бумаг – номер имел прямо-таки нежилой или только что прибранный вид.

Не сговариваясь, оба достали из шкафа чемоданы – оба оказались отпертыми. Принялись выкладывать вещи и одежду – мало на что рассчитывая. Но порядок есть порядок. Освободив чемоданы, проверили их на наличие тайников – нашелся один, да и тот был пустым. Сложив вещи в чемоданы в том же порядке, в котором они были, Агасфер и Медников принялись осматривать сам номер.

Минут через пятнадцать «взломщики» переглянулись: ничего! В паре книг на тумбочке Агасфер не обнаружил ни булавочных проколов, ни пометок на полях[55]55
  Малозаметные пометки на обычных книгах свидетельствуют о том, что они используются для шифровки.


[Закрыть].

– Куда он записывал твои данные, Евстратий?

– Толстая такая тетрадь. На журнал кассирский похожа. Но сей тетради нигде не видать – видимо, в сейфе.

– Пять минут на поиски ключа – и уходим, – распорядился Агасфер.

– Предусмотрительный сукин сын! – ругнулся Медников, начиная тщательный поиск.

Но ключ обнаружил все-таки Агасфер. Усевшись в кресло и еле слышно насвистывая, он переводил глаз с одного предмета на другой. И обратил внимание на небольшой непорядок на подоконнике, полускрытом тяжелыми шторами. Горшок с цветком был сдвинут в сторону – а на остальных подоконниках горшки стояли ровно посередине. Выбравшись из кресла, Агасфер подошел к окну и внимательно оглядел подоконник – все вроде было в порядке. Прищелкнув языком, Агасфер поправил цветок и хотел был уже вернуться на место – как вдруг обратил внимание на мелкую пыль на ковре – в двух местах, как раз под краями подоконника.