Текст книги "Агасфер. Вирусный транзит"

– Вот оно что! – пробормотал Берг. Он покрутил головой. – Вы полагаете, господин генерал, что профессор-историк способен проникнуть в секретную лабораторию американцев, похитить тщательно охраняемую пробирку и растоптать ее ногами, а потом надеть шапку-невидимку и ускользнуть от охраны? Кстати: вы не забыли, что я гуманитарий и ни черта не понимаю в микробиологии? К тому же, я читаю газеты и слежу за мировыми новостями, Тоси-сан! На Украине вот уже неделю идет Специальная военная операция России! По сути, там полыхает война! А я всего-навсего «книжный червь», а не коммандос с волосатой грудью и накачанными бицепсами!

– Все эти проблемы решаемые, Майкл!

– Вы имеете в виду волосы на груди? Накачанные бицепсы? – не удержался от сарказма Берг. – Впрочем, простите, Тоси-сан! Я охотно верю, что вы разработали оптимальный план своей операции. Но для меня существует и этический аспект вопроса! Я мог бы согласиться на участие в подобной авантюре – даже не зная отличия молекулы от бактерии и рискуя жизнью на фронте боевых действий – если бы речь шла о спасении человечества от угрозы заражения. Но рисковать ради спасения репутации «Отряда 731»? Увольте, господин генерал! Вам стоит поискать другого исполнителя! Для меня эта задача совершенно неприемлемая…

Ретроспектива-1 (весна 1932 года, Токио)

После полудня яркое солнце заглянуло в узкое ущелье улицы Кагурадзака в токийском районе Усигомэ. Немногочисленные прохожие щурились от бликов, отраженных окнами домов, и невольно ускоряли шаг, проходя мимо мрачного двухэтажного здания участка военной жандармерии Императорской армии – Кэмпэйтай. Несмотря на чисто военную, как следовало из названия, ориентацию жандармерии, в круге ее профессиональных интересов оказывалась большая часть гражданского населения страны. Не заплаченный вовремя налог – предательство Японии. Жалоба на водителя военного грузовика, раздавившего курицу – поклеп на императорскую армию…

В конце улицы показался армейский штабной автомобиль «курогане». Стрекоча мотором, авто со скрипом притормозило под вывеской жандармерии. Выскочивший из автомобиля щеголеватый подпоручик с озабоченным лицом стремительно ворвался в участок. Грохоча ножнами сабли по ступеням, он без стука проскользнул в кабинет начальника участка, небрежно козырнул и положил на стол засургученный пакет.

Иероглифы на конверте заставили начальника вскочить с места. Почтительно вскрыв пакет из министерства юстиции, он быстро пробежал глазами короткий текст приказа, состоящего из двух пунктов. Первый повелевал немедленно освободить из-под стражи старшего военного врача 3-го класса Сиро Исии. Согласно второму, надлежало незамедлительно передать материалы по расследованию дела упомянутого врача курьеру главного штаба. Категоричность приказа подтверждала размашистая личная подпись министра.

– Благоволите подождать, господин подпоручик, – натянуто улыбнулся начальник участка. – Присядьте, прошу вас! Через пару минут дело принесут! Обвиняемого вы тоже забираете?

– Мне нужны только бумаги, – курьер скользнул глазами по обшарпанному диванчику и предпочел ждать на ногах. – Что касается этого врача, то просто отпустите его!

Через несколько минут, уложив толстую папку с досье военврача в портфель, курьер небрежно козырнул и вышел вон. Едва дверь за ним закрылась, начальник в бешенстве сломал карандаш и швырнул обломки в стену так, что следователь, принесший досье, втянул голову в плечи.

– Симатта![8]8
  Вот черт, облом! (японск. ругательство)


[Закрыть] Наше армейское начальство совсем стыд потеряло! – заорал начальник во весь голос. – Они заставляют нас бросать за решетку тупых крестьян, укравших пригоршню риса, но алчного взяточника в военном мундире требуют отпустить! Ну, что ты стоишь? Иди и выпускай этого грязного бакаяро[9]9
  Бакаяро – ублюдок (японск. ругательство).


[Закрыть].

– Слушаюсь, господин начальник, – поклонился следователь. – Не следует ли нам извиниться перед господином военным врачом? Как-никак, а мы продержали его в камере десять дней…

– В приказе господина министра об извинениях ничего не сказано, – злорадно скривился начальник. – Синдзимаэ![10]10
  Убирайся к черту! (японск.)


[Закрыть]

Предысторией ареста военного врача Исии было его разгульное поведение. Весной 1932 года осведомители донесли жандармам, что в районе Усигомэ в Токио, где много ресторанчиков и других увеселительных заведений, стал часто появляться развлекающийся мужчина, который тратил кучу денег с большим размахом.

«Последнее время в заведениях Кагурадзака каждый вечер видят молодого кутилу, который сорит деньгами» – сообщал в своем доносе хозяин одного из заведений. Жандармы отреагировали на сигнал и взяли кутилу под наблюдение. Очень скоро шпионы убедились, что тот действительно подозрителен. Был отмечен и его пристальный, тяжелый взгляд исподлобья – по японской физиогногмистике, примета дурного человека.

Жандармам не составило труда установить, что подозрительный кутила – преподаватель Военно-медицинской академии, старший военврач 3-го класса Сиро Исии. Возникал вопрос: откуда простой военврач берет деньги для покрытия своих немалых расходов на развлечения? Были опрошены сослуживцы врача, и те немедленно донесли, что коллега регулярно получает подношения от «Акционерной имперской компании по производству медицинского оборудования» – и не скрывает этого. Кстати, выяснилось и то, что упомянутая компания получила с помощью Сиро Исии военный заказ на производство водяных фильтров для нужд армии.

Суммируя траты кутилы в погонах, жандармы только диву давались размаху, с каким тот сорил деньгами. Как только он узнавал, что в заведение поступила юная девица, он немедленно требовал от содержательницы прислать именно ее, платя порой десятикратный тариф за девственность. Частенько Сиро Исии, наняв машину, брал с собой нескольких гейш и отправлялся с ними за город, где в одной из гостиниц «кувыркался» одновременно со всеми, называя это «половым экспериментом». Расходы, которые ему приходилось при этом оплачивать, намного превышали жалованье кадрового военного, да и сами развлечения выходили за рамки обычных.

Разумеется, руководитель компании и сам взяточник были немедленно арестованы. Началось следствие, которое обещало быть недолгим.

Но вот теперь высокое армейское начальство освободило взяточника и развратника!

Узнав о своем неожиданном освобождении, Сиро Исии воспрял духом и потребовал, чтобы ему принесли теплую воду для умывания, а также привели в надлежащий порядок брюки и мундир, потерявшие вид в грязной камере. Тюремные надзиратели, скрипя зубами от ярости, вынуждены были выполнить это требование.

Выйдя из участка, Сиро Исии, как ни в чем ни бывало, зашагал в сторону квартала развлечений, и вслед за ним направился один из дежурных сыщиков. Уже через час начальству было доложено, что грязный взяточник, едва добравшись до первого же публичного дома, начал развлекаться с молоденькими девицами.

Жандармский следователь тут же снял трубку телефона, потребовал соединить его с коммутатором Военного министерства, назвал дополнительный номер и передал полученную от сыщика информацию.

Человеком в военном министерстве, принявшим звонок из жандармского участка Усигомэ, был начальником управления службы войск полковником Тэцудзан Нагата. Узнав о местонахождении только что освобожденного военного врача, он приказал подать штабной автомобиль и в сопровождении нижних чинов направился прямо на улицу Карагудзаки.

У ресторанчика два звероподобных капрала расшвыряли столпившихся на пороге заведения гейш, майко и юдзё[11]11
  Гейша – на языке оригинала это слово звучит как «гэйся», где «гэй» обозначает искусство, а «ся» – человек. Совместив это, соответственно получаем «человека искусства». Майко – ученица профессинональной гейши. Юдзё – женщины, предоставляющие посетителям сексуальные услуги. Профессиональные юдзё торгуют не столько своим телом, сколько своим искусством работы с телом клиента.


[Закрыть] и мгновенно расчистили для полковника дорогу. Ворвавшись в помещение, они прогрохотали сапогами через анфиладу комнат, отшвырнули легкую расписную ширму перед ложем, и перед глазами офицера предстали три обнаженных тела. Полковник свирепо нахмурился, взялся за рукоять сабли, и две юные юдзё, кланяясь на ходу, спрыгнули с ложа и поспешили скрыться в глубине помещения. А старший военный врач Сиро Исии, успев надеть только очки, вытянулся перед визитером по стойке смирно. Полковник пошевелил усами в сторону капралов, и те проворно выскочили за дверь.

Старший офицер неторопливо опустился на пуфик, оперся руками на рукоятку сабли, положил тяжелый подбородок на ладони и после томительной паузы заговорил:

– Вы родились в июне 1892 года в деревне Тиёда-Осато префектуры Тиба. Были четвертым сыном в семье крупного помещика, у которого вся округа брала в аренду землю. Вы учились в местной частной школе Йкэда и удивляли преподавателей тем, что могли за одну ночь выучить наизусть весь учебник. Затем была общеобразовательная школа в Тиба, средняя в городе Канадзаве, медицинский факультет императорского университета в Киото, после чего вы пошли на военную службу в качестве стажера – кандидата на командную должность. Из армии вы получили направление в аспирантуру Киотского императорского университета, успешно защитили диссертацию и получили ученую степень, одновременно продолжая делать военную карьеру… Почему вы не сосредоточились на карьере гражданского ученого, а стали кадровым военным, майор?

– Я всегда презирал людей, занимающихся чистой наукой, господин полковник, – без колебаний отрапортовал военврач. – Научный прогресс должен служить великой Японии!

Полковник чуть заметно наклонил голову и продолжил допрос, не обращая внимания на то, что доктор медицинских наук в чине майора Императорской армии стоит перед ним совершенно голым.

– Первое время вы усердно занимались отравляющими газами, однако вскоре охладели к ним и занялись экспериментам по бактериальному заражению. Возглавили организованную при Военно-медицинской академии «Лабораторию профилактики эпидемических заболеваний в японской армии»…

– Так точно!

– А отчего недавно умерли пять ваших ассистентов, майор? – неожиданно поинтересовался Нагата.

– От случайного заражения и по собственной неосторожности, господин полковник!

– Хм… У меня другие сведения, господин старший военный врач. Тем более что, по моим сведениям, четверо ваших ассистентов вообще не имели медицинского образования. Начальник академии уверен, что вы изначально взяли их в лабораторию как подопытных крыс!

– Можно сказать и так! – легко согласился Исии. – Но это были никчемные людишки, господин полковник!

– Допустим. Весной 1930 года вы подали в Генеральный штаб Императорской армии мотивированный рапорт о перспективах использования смертельных бактерий в качестве нетрадиционного оружия. Вы не верите в самурайский дух нашей армии, майор?

– Верю, господин полковник! Однако позволю себе заметить, что его императорское величество акицу-миками[12]12
  Имеется в виду 124-й император Японии Хирохито (Сёва). Одно из почтительных наименований императора Японии, в переводе означает «воплощение божества».


[Закрыть], являясь и превосходным биологом, однажды заметил: «Наука всегда была лучшим другом убийц. Наука может убить тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы людей за весьма короткий промежуток времени»[13]13
  Подлинные слова императора Хирохито.


[Закрыть].

– Оденьтесь, наконец, майор, – вздохнул Нагата. – Не подобает говорить о его величестве императоре в таком непотребном виде.

Быстро одевшись за ширмой, Сиро Исии снова предстал перед полковником Генерального штаба, дивясь про себя месту и времени, которые высокопоставленный офицер выбрал для столь серьезного разговора. А тот продолжил:

– Я ознакомился с вашим рапортом, в котором вы указываете на необходимость создания крупного военно-научного центра по масштабному производству бактерий, изучению их вирулентности, экспериментам по бактериальному заражению и другим исследованиям. Должен вам заметить, майор, что создание такого центра в японской столице весьма опасно: смертельная зараза может вырваться наружу и последствия этого будут трагическими. Однако в целом ваша идея представляется нам многообещающей.

– Благодарю за оценку, господин полковник!

– Молчать, майор! – недовольный тем, что его перебили, полковник сдвинул брови. – Вы едва не испортили свою карьеру, попав на заметку жандармам. Мне стоило огромных трудов погасить этот инцидент и добиться прекращения расследования вашего дела. Какого черта, майор! Вы что, не можете держать свой член на привязи?!

Исии опустил голову, всем своим видом изображая раскаяние.

– Вы получили крупную взятку от «Акционерной компании по производству медицинского оборудования». Следствие выяснило, что эта компания уже получила с вашей легкой руки крупный военный контракт на производство изобретенных вами водяных фильтров и отблагодарила вас.

– Рассуждая здраво, такая благодарность – обычное дело, – дерзко заявил Исии.

– Молчать, майор! – выкрикнул Нагата. – Если бы не благоволение к вам самого императора, вы немедленно отправились бы в тюрьму!

– Виноват, господин полковник…

– Откровенно говоря, майор, по большому счету мне наплевать на ваши денежные вольности: лишь бы работа делалась! Такого же мнения придерживается и начальник 1-го стратегического управления Генштаба полковник Сузуки Еримичи. Однако не все в Генеральном штабе думают так же. И далеко не все разделяют наши убеждения относительно будущих бактериологических войн. На днях вам предстоит представить штабным офицерам свои фильтры для воды. Если вы не сумеете для начала убедить Генеральный штаб в уникальности своих фильтров, то пойдете под трибунал и вернетесь в тюремную камеру. А полковник Сузуки и я найдем другого кандидата на пост главы будущего исследовательского центра.

Нагата поднялся с места и направился к выходу. Послышался удаляющийся топот сапог капралов. Сиро Исии промокнул вспотевший лоб и с торжествующей улыбкой опустился на пуфик. Он не сомневался, что его фильтры произведут на полковников и генералов прекрасное впечатление!

Глава вторая

– Да-да, я, пожалуй, откажусь от предложенной мне чести, Тоси-сан: я ведь не дипломированный разведчик, а всего-навсего историк.

Генерал Тоси неопределенно хмыкнул, глянул на часы и заявил:

– Однако мы засиделись в этом чайном ресторане, Майкл. А вы, как я погляжу, совсем потеряли надежду на знакомство со старинными документами эпохи Мэйдзи? Не расстраивайтесь: профессор Кобаяси все-таки ждет вас. Покурите пока на свежем воздухе, друг мой, – вы, насколько я знаю, до сих пор не избавились от этой скверной привычки. А мы с полковником задержимся на пару-тройку минут и скоро выйдем к вам!

Берг встал, благодарно улыбнулся старому разведчику и направился к выходу из ресторанчика. Проводив его глазами, полковник Танака Дзитаро сокрушенно покачал головой и скривился:

– И этот европеец считает себя японцем в четвертом поколении? Чушь, господин генерал! Только этнический японец может быть искренним в своем патриотизме! Никакому европейцу этого не дано – даже если он проживет в Японии десять жизней! Вашему профессору плевать на репутацию страны!

– А по-вашему, полковник, чистокровный японский гуманитарий с радостью принял бы неожиданное предложение отправляться в район боевых действий для выполнения опасных поручений? – хмыкнул Тоси. – Берг – не военная «косточка», да и специальной подготовки не имеет. К тому же, мы не успели рассказать ему обо всех деталях предстоящей миссии на Украине!

– Вы все еще надеетесь его переубедить, Тоси-сан? Вы большой оптимист! Повторяю: он ни во что не ставит репутацию Японии!

– Поглядим, – генерал жестом подозвал официанта, расплатился и в сопровождении хмурого полковника направился к выходу.

– У меня созрело несколько неожиданное предложение, Майкл! – он скупо улыбнулся Бергу. – Профессор Кобаяси ждет вас через полтора часа, а Асакуса[14]14
  Один из старых исторических районов Токио.


[Закрыть] как раз по дороге в его офис. Мы могли бы побродить в этом чудесном месте… Как вам мое предложение?

– Я не против, – поклонился Берг. – Побродить по Асакусе и подышать воздухом древности – это замечательно! Но хочу предупредить, Тоси-сан: вряд ли эта прогулка поколеблет мое решение!

– Посмотрим, – махнул рукой генерал. – А по дороге я попрошу вас глянуть еще на несколько документов.

* * *

Автомобиль мягко отчалил от тротуара и влился в поток городского транспорта. Берг, пробежав глазами предложенные бумаги, вопросительно поглядел на генерала:

– Тоси-сан, а как на борту того американского пассажирского самолета оказался засекреченный японский биолог? У вас ведь наверняка есть предположения на этот счет?

– Разумеется, – немедленно откликнулся тот. – И не только предположения – скорее, это можно назвать уверенной версией. История берет начало в 1945–1946 годах. Часть военнослужащих «Отряда 731» после капитуляции Японии попала в плен к советским, а часть к американским войскам. Генерал Сиро Исии сдался американцам и легко договорился с ними о свободе в обмен на богатую научную информацию, полученную во время проведения своих опытов в Маньчжурии. Русские добивались от американцев передачи им руководителей отряда, но получили отказ США: слишком ценными с научной точки зрения были итоги многолетних бесчеловечных экспериментов. Американцы вывезли в Америку около сотни японских биологов. Все они были переправлены в Форт-Детрик, на базу секретной военной лаборатории, где начатые ими в Маньчжурии эксперименты были продолжены.

– Полагаю, что наше правительство в то время не могло препятствовать американцам – если бы даже очень захотело? – предположил Берг.

– Вы правы, Майкл! Оккупационная администрация США в послевоенные годы делала в Японии все что хотела! Но вернемся в Форт-Детрик и к вывезенным туда сотрудникам «Отряда 731». Большинство из них сразу получило гражданство США, медики и биологи имели высокое жалование и весьма радужные перспективы. Однако японцы на этой базе были на положении заключенных. Это было продиктовано секретным характером проводимых экспериментов и исследований. Собственно говоря, персонал «Отряда 731» и в Маньчжурии содержался под строгим приглядом, – но там-то они работали на Японию. И наверняка гордились этим обстоятельством! А в Форт-Детрике им откровенно не доверяли, присмотр за ними был весьма жестким, и только раз или два в год министерство обороны США давало особо отличившимся японским биологам и химикам возможность ненадолго вырваться из-за высоких стен и колючей проволоки. Им устраивали что-то вроде выездных каникул с развлекательной программой – разумеется, под бдительным присмотром охраны, с жесткими ограничениями.

– Логично, – кивнул головой Берг. – Логично и вполне укладывается в практику рачительных хозяев. Рабы будут работать лучше, если кнут чередовать с пряниками…

– А тот самый злополучный рейс по маршруту Нью-Йорк – Майами был для японцев из Форт-Детрика своеобразными каникулами. Самолет был заказан министерством обороны США, для путешествия было отобрано чуть более пятидесяти ученых-биологов, вывезенных из Японии в 1946 году. Чартер должен был доставить японцев в Майами – в то время там была масса ночных увеселительных заведений и казино. Но до Майами самолет, как мы знаем, не долетел. Он исчез.

– Вот как оно было, – задумчиво протянул Берг.

– После взлета и таинственного исчезновения «Дугласа» компания-владелец злополучного самолета и Федеральная служба авиаперевозок США – я не говорю уже о ФБР и ЦРУ – целый год носом рыла землю от Нью-Йорка до Майами. Самолет исчез с экранов радаров сразу после прохождения зоны ответственности диспетчера Фейетвилла, штат Северная Каролина. Там обломки искали с особой тщательностью, – но ничего не нашли. Безрезультатными оказались и поиски возможных свидетелей падения самолета. Через год семьям экипажа была выплачена денежная компенсация. Страховка для полусотни японцев не была востребована, и дело об исчезновении «Дугласа» постепенно сошло на нет. На долгих 37 лет – а потом самолет, как вы уже знаете, «всплыл» в Венесуэле.

– И как отреагировали американские власти на это «всплытие»?

– Довольно вяло и весьма скептически. Примерно, как и вы, Майкл! – хмыкнул генерал. – Вашингтон запросил у венесуэльских властей запись радиопереговоров экипажа «Дугласа» с диспетчерами Каракаса. Агенты ЦРУ допросили персонал аэропорта – тогда же и «всплыла» сделанная кем-то случайная фотография биолога Тошими.

– Форт-Детрик опознал этого своего «потеряшку»?

– Не знаю, Майкл. Наши спецслужбы в те годы практически не контачили. К тому же, фото тут же скрыли от широкой публики и засекретили. Чуть позже куда-то исчез и сам венесуэльский фотограф.

Берг помолчал, размышляя над услышанным. Он ни на секунду не поверил в реальную историю с «Дугласом» – репутация таблоида «Weekly World News»[15]15
  Еженедельник «Мировые новости».


[Закрыть] была катастрофически подмочена частыми публикациями историй из жизни привидений, «ходячих» мертвецов, вампиров и инопланетных пришельцев. К тому же еженедельник, выдав в 1985 году историю с таинственным исчезновением и не менее таинственным появлением DC-4, в последующие годы несколько раз возвращался к сенсации – причем всякий раз менял даты и детали происшествия.

Логика размышлений Майкла была очевидной: если история с самолетом была высосана из пальца досужими журналистами – стало быть, и никакого биолога Тошими быть не могло!

А это означало, что имел место сбой в программе распознавания и идентификации лиц – почему бы ему и не быть? Этот вывод Майкла ставил под сомнение искренность генерала Тоси: спецслужба «Найтё», крайне заинтересованная в выполнении поставленной перед ней задачи, вполне могла подкорректировать результаты компьютерной обработки фото. А то и вовсе сфальсифицировать эти результаты.

Однако свои сомнения Берг озвучивать не спешил. Он не сомневался в том, что у генерала припасены козыри, которыми он попытается «перебить» решение Майкла об отказе.

В университетской среде Берг слыл незаурядным игроком в покер. И хорошо знал, что стать профессионалом в этой игре невозможно, если не развить у себя логику принятия решений. Не научиться думать на несколько ходов вперед. В покер выигрывает не тот, кому везет, а умеющий мыслить и понимать поведение соперников.

Что ж, он, Майкл, тоже приготовил кое-какие аргументы, которые дискредитируют историю с самолетом и могут поколебать решение о проведении операции на Украине. Оставалось только дождаться выкладки козырей генерала.

Берг с опаской поднял глаза на генерала: тот был превосходным физиономистом и вполне мог сделать выводы о сомнениях и настрое Майкла. Но Тоси благодушно улыбался и даже не глядел на собеседника, рассеянно глядя в окно мчащегося автомобиля.

– Теперь вы, Берг-сан, наверняка сложили все детали «мозаики» и понимаете, что история с японскими пассажирами «Дугласа» неразрывно связана с сегодняшней Украиной, – наконец заговорил генерал Тоси. – Не правда ли, весьма любопытная мозаика?

Берг молча кивнул, а генерал после паузы продолжил:

– Работа с опасными вирусами предусматривает соблюдение всех международных стандартов безопасности. Эксперты заверили меня, что в Соединенных Штатах эти стандарты весьма высокие. Они требуют дорогостоящего оборудования и постоянного контроля за работой с опасными вирусами. Печально известный Форт-Детрик после второй мировой войны, кстати говоря, много раз штрафовали по причине нарушений его персоналом техники безопасности. Именно поэтому Пентагон принял решение «переселить» свои биологические лаборатории подальше от США. В странах третьего мира к строгим правилам, допускам и стандартам микробиологии относятся гораздо лояльнее. Например, на юге Казахстана в прошлом году сдана в эксплуатацию американская референтная лаборатория класса BSL-4, то есть для работы с Эболой и прочими особо опасными патогенами. Строили лабораторию американцы – и первая же международная инспекция по биологическому контролю обнаружила там столько нарушений, что было выдано предписание о немедленном закрытии объекта. Но инспекция уехала, а американцы тут же стали давить на правительство Казахстана. И додавили – лаборатория вскоре вновь открылась и продолжила работу с опасными вирусами – несмотря на то, что объект был построен практически в городской черте. И в нескольких сотнях километров от российской границы. Про лихорадку Эбола вы наверняка слыхали, Майкл?

Тот хмуро кивнул.

– А про болезнь «Марбург»? Вряд ли… Впрочем, вернемся к Украине. География этой страны как нельзя лучше подходит для референтных лабораторий американцев. Они никогда не скрывали своих планов относительно России – а ведь она всего в нескольких часах езды.

– По-моему, вы излишне детализируете ситуацию, господин генерал! – подал голос с водительского места полковник Танака.

– Вы полагаете? – хмыкнул старый разведчик. – Итак, США в разное время развернули на Украине полтора десятка биолабораторий. Официально все они занимались благим делом – оздоровлением окружающей среды и снижением заболеваемости населения, помогали стране предупреждать вспышки опасных болезней. А нынче, сразу после начала русскими Специальной военной операции, все лаборатории Украины получили приказ об экстренном уничтожении документации и коллекций патогенов.

Генерал Тоси умолк и продолжил после долгого молчания:

– Однако у нас есть все основания полагать, что не все патогены особо опасных болезней из Харьковской лаборатории были уничтожены. И вывезти их оттуда не успели.

Берг тут же насторожился и подался вперед:

– Извините, Тоси-сан – но я перестаю вас понимать! Сначала вы упомянули львовский адрес американской лаборатории, а теперь говорите о Харькове! Я не великий знаток географии Восточной Европы, – но знаю, что между Харьковом и Львовом несколько сотен километров!

– Минуту терпения, Майкл! Сейчас вы все поймете. Как вы можете догадаться, биологические материалы на трамвае не возят. Для их перемещения используются специально подготовленные бронированные автомобили с мощной степенью защиты от всяких случайностей. В Харьковской лаборатории была пара таких автомобилей, и сразу после начала боевых действий в одну из машин погрузили предназначенный для эвакуации контейнер с модифицированным вирусом чумы – тем самым, родом из «Отряда 731». Приказ о начале эвакуации должен был поступить в Харьков со дня на день, но случилось непредвиденное. На территорию лаборатории ворвались отступающие под натиском русских десантников украинские солдаты. Пользуясь неразберихой военной ситуации, они реквизировали весь автопарк лаборатории, и в том числе – бронированную «тойоту» с уже погруженным в нее вирусом чумы. Никакие протесты и пояснения насчет опасности спецгруза солдатами не были приняты во внимание, и они уехали, оставив персонал лаборатории, образно говоря, на чемоданах и без средств передвижения.

– Ваша осведомленность просто поражает! – пробормотал Берг. – Неужели у «Найтё» в Харькове имеется свой агент?

Полковник Танака с переднего сиденья отчаянно закашлял, призывая генерала к молчанию, но тот не обратил на сигналы коллеги внимания:

– К сожалению, наша служба не имела и не имеет своего агента в Харькове. Но поверьте, Майкл: нынче нужную информацию можно легко добыть с помощью перехвата переписки и электронных сообщений. Что же касается похищенной «тойоты», то украинская солдатня рванула от наступающих русских частей далеко на запад. Руководство лаборатории смогло отследить машину до Львова: контейнер с вирусом был снабжен радиомаячком. Во Львове машина была брошена, и через пару дней обнаружена местной дорожной полицией. По государственным номерам власти определили ведомственную принадлежность автомобиля и передали его Львовскому Исследовательскому центру.

– И никто не украл контейнер? Не заглянул в него?

– Думаю, что нет! И замечу, что легче взломать банковскую бронированную ячейку, чем специально разработанный для транспортировки особо опасных грузов контейнер с вирусом, Берг-сан!

Генерал замолчал – автомобиль заехал на парковку в историческом районе Асакуса и мягко притормозил.

– Приехали! – буркнул с водительского места полковник Танака.

Пассажиры выбрались из теплого чрева лимузина под пронизывающий мартовский ветерок и направились к огромным красным воротам, украшенным фигурами бога Грома Райдзина и бога Ветра Футзин. Несмотря на неласковую погоду, у ворот толпились несколько десятков человек, молящихся о хорошей погоде, о благополучии и обильном урожае, о предотвращении всяческих бед и напастей, тайфунов, пожаров и наводнений.

Пробравшись сквозь толпу, Берг и его спутники очутились на самой знаменитой улочке старого Токио, Накамиси-доре. Эта торговая улица была заполнена магазинчиками и лавками, узкие тротуары заполняли тележки и корзины торговцев старинной утварью. Глаза посетителей разбегались от обилия старинных вещиц, большинство из которых, несмотря на старинное обличье, были качественными «новоделами». Берг и Тоси переходили от витрины к витрине, перебирали веера, кинжалы, фигурки божков, резные шкатулки, вежливо кивали торговцам, расхваливающим свой товар. Полковник Танака с отстраненным видом шагал позади.

– Ну и чем вам не путешествие на машине времени, Майкл? – с легкой улыбкой заметил Тоси, любуясь боевым японским веером. – Еще пять минут назад мы с вами были в гуще беспокойного XXI века, а теперь словно перенеслись на полтысячи лет назад!

– Скорее уж, не на пятьсот, а на триста лет назад, – поправил Берг. – Насколько я помню, местным жителям было даровано разрешение торговать здесь только в начале XVIII века. Кстати, Тоси-сан, боевой веер «тэссэн»[16]16
  «Тэссэн» – складной боевой веер, многофункциональное оружие самураев. В сложенном виде выполнял функции дубинки или метательного снаряда. При помощи «тэссэна» воин мог обороняться, отражая дротики или стрелы, – или нападать. Самураи наносили удары ребром веера выше или ниже колена, чтобы соперник терял равновесие. Попадание раскрытым веером в область шеи серьезно ранило и даже убивало противника, т. к. пластины на концах ножей были заточены, а иногда и обработаны ядом.


[Закрыть], который вы сейчас держите в руках, вполне мог быть изготовлен не на прошлой неделе, а лет этак 100–150 тому назад.

– Вот как? Раскройте секрет, Берг-сан: как вы определили это?

Тот пожал плечами:

– Поглядите на шелковые вставки между стальными пластинами-ножами. И на надписи на шелке. Держу пари, это не современная краска! Не тот оттенок белого цвета… И я не вижу следов искусственного состаривания – а на шелке они непременно остались бы!

Заинтересовавшийся раритетом Тоси вступил с торговцем в переговоры, и через несколько минут с довольным видом уже укладывал приобретение в кожаный портфельчик.

У двухэтажных ворот храма Ходзо-мон владения торговцев кончилась, и спутники остановились. Генерал, не утерпев, достал из портфеля свое приобретение и с удовольствием повертел перед глазами:

– Благодарю вас за подсказку, Майкл, – заметил он. – Этот веер займет достойное место в моей скромной коллекции предметов старины.

Генерал оглянулся на Танаку:

– А вы, как я погляжу, так ничего себе и не присмотрели, полковник?

– Я не любитель старого барахла, – неприязненно буркнул тот.

Берг покосился на полковника и хмыкнул, обращаясь подчеркнуто к генералу:

– Любопытно… Может, хоть теперь признаетесь, Тоси-сан – для чего вы затащили меня в Асакусу?

– А вы не догадываетесь? Где же ваша знаменитая интуиция, дорогой друг? – слегка поклонился японец.

– Вы мне льстите, Тоси-сан. Интуиция – это знание за пределами логики, внутреннее сознание, опирающееся на информацию, получаемую свыше, – усмехнулся Берг. – Еще ее можно считать способом обработки большого количества информации – а вот этой самой информации я получил пока мало… Кстати, в бумагах, которые я успел просмотреть по дороге к вам, есть явное несоответствие. Как утверждает в своих показаниях старший диспетчер аэропорта Каракас Хуан де ла Корте, командир «Дугласа» окликнул своего напарника в кабине по имени: Джимми! Между тем, в списке членов экипажа таинственного самолета, который ваши люди раздобыли в Нью-Йорке, человека с именем Джимми нет!