Текст книги "«Флоту – побеждать!»"

Автор книги: Вячеслав Коротин
Жанр: Историческая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 7 Флоту – рисковать!
Береговые батареи дружно салютовали возвращающимся с моря броненосцам, крейсерам и эсминцам, с канонерок и прочих кораблей обороны порта гремело нескончаемое «Ура!!!». Весть о потоплении двух японских броненосцев уже облетела Артур, и, наверное, все русское население города собралось на пристани, чтобы поприветствовать моряков, ставших героями дня. Входящий на внутренний рейд «Аскольд» нес флажный сигнал, особо отмечающий героя сегодняшнего триумфа: «Командующий благодарит «Амур» за блестящее выполнение боевой задачи». Можно было уже не скрывать, что виной гибели «Фудзи» и «Хатсусе» явились именно мины, а не мифические подводные лодки.
– Ох и представляю, что натворят сегодня наши господа офицеры на берегу, – то ли мечтательно, то ли напряженно произнес Грамматчиков.
– На берегу ничего не натворят, – мрачно отрезал Макаров. – Распорядитесь просигналить по эскадре, что я съезд с кораблей без особой необходимости запрещаю. Быть готовыми завтра утром выйти в море. То же самое и на «Палладу». Сегодняшнюю удачу – победой это я называть не смею – можно отметить в кают-компаниях, но скромно. Матросам выдать сегодня двойную винную порцию, и не более.
– Слушаюсь, ваше превосходительство, – козырнул в ответ командир «Аскольда», и было не совсем понятно, одобряет он решение адмирала или не очень-то им доволен.
* * *
– Не слишком ли вы закрутили гайки, Степан Осипович? – поинтересовался у командующего Молас. – Такая победа! Во-первых, просто напрашивается благодарственный молебен, а во-вторых…
– А во-вторых, в-третьих и в-четвертых, Михаил Павлович, – Макаров был готов к подобному разговору в своем салоне на «Петропавловске», – Того думает практически так же. Что мы на денек-другой займемся молебнами и пьянкой с последующей опохмелкой. Хрен им в тряпке, извините за выражение! Завтра же прогуляемся вдоль берегов Ляодуна. Всей эскадрой. Повезет – размолотим несколько их транспортов, сожжем обнаруженные склады на побережье, встретим какой-нибудь крейсерский отряд – отправим в гости к Нептуну…
– А если главные силы?
– Вряд ли. Но даже если и так – мы у своих берегов, у своего порта, каждая пробоина в борту вражеского корабля стоит двух аналогичных у нас. Им придется либо таскаться со своими подранками в Сасебо или Такесики, либо ремонтироваться на необорудованных для этого базах в Корее. В конце концов, у нас в строю пять броненосцев, а у противника – четыре.
Молас по поводу последнего промолчал, но его взгляд однозначно дал понять Степану, что начальник штаба засомневался во вменяемости командующего. Действительно – любой из русских кораблей линии с трудом дотягивал до уровня слабейшего из японцев («Фудзи» или «Ясима» – еще было неизвестно, который из двух утонул). Ни «петропавловски», ни «пересветы» не имели поясной брони по всей длине корпуса, в отличие от их визави, уступали им по скорострельности орудий главного калибра, по количеству шестидюймовок в бортовом залпе, к тому же два из пяти артурских броненосцев имели не двенадцати-, а десятидюймовые пушки, «Севастополь» совсем «хромой» и едва выдает четырнадцать узлов… Ну и ко всему вдобавок, Того имеет возможность усилить свою боевую линию несколькими броненосными крейсерами, что сразу делает японскую эскадру значительно сильнее. Все это Макаров-Марков прекрасно понимал…
– Но не отсиживаться же в этой луже, Михаил Павлович! Флоту – рисковать! Тем более что сейчас момент наиболее благоприятствует. Выходим завтра с началом прилива. Прошу подготовить соответствующий приказ по эскадре.
– Будет исполнено, Степан Осипович. Позвольте уточнить: какие корабли участвуют в операции?
– Все боеготовые броненосцы, все крейсера первого ранга, «Новик», Первый отряд миноносцев, «Ангара».
– «Ангара»? – удивился начальник штаба.
– Да, она уже готова к крейсерству, проводим ее на всякий случай, расчистим дорогу. Кроме того, «Лейтенанта Буракова» отправим в Инкоу с телеграммой для Иессена: «В ближайшие несколько дней, желательно в свежую погоду, выйти с крейсерами к району острова Цусима».
– А почему именно в свежую? Не под парусами же они ходят, – не понял Молас.
– У Камимуры, уважаемый Михаил Павлович, очень неплохие броненосные крейсера, они превосходят наши и по количеству тяжелых орудий, и в плане бронирования. Но за все надо платить – оконечности у них перегружены, высота борта невелика, полубака нет. На гладкой воде эти корабли действительно посильнее Владивостокской бригады, а вот при серьезной волне у них не смогут вести огонь не только нижние казематы, но, возможно, даже башни главного калибра. А наши крейсера – океанские. И строились они как раз для возможности вести бой почти в любую погоду. Так что в случае встречи с противником именно в свежую погоду еще неизвестно, чьи шансы предпочтительнее.
– Соглашусь. Причем при волнении реальная скорость у наших будет поболее, чем у японцев.
– Кстати, об Инкоу: когда было последнее донесение от Стратановича?.. – Степан понял, что ляпнул глупость – какие могли быть донесения в Артур с Большой земли после высадки японцев на Ляодуне? Квантунский полуостров уже две недели не имел надежной связи с метрополией и миром вообще.
– Пятнадцатого апреля, если мне не изменяет память, – удивленно посмотрел на командующего контр-адмирал.
– Ах да! – слегка смутился Макаров. – Он сообщал, что «Сивуч» уже может дать шесть-семь узлов. Сейчас, надеюсь, уже побольше. Так что приготовьте приказ и ему быть готовым выйти в Порт-Артур через четыре дня.
– Не слишком ли рискованно, Степан Осипович?
– Война без риска не бывает. Естественно, пошлем навстречу крейсера. А на подходах, может быть, даже броненосцами поддержим. Каждая канонерка для нас сейчас чуть ли не на вес золота – не сегодня завтра японцы предпримут штурм укреплений Кинджоуского перешейка, и мелкосидящие суда с крупной артиллерией могут оказать очень серьезную помощь сухопутным войскам.
– Генерал Стессель вряд ли оценит по достоинству ваше стремление помочь армии.
– Дело у нас общее, помогая армии, мы помогаем себе. Но командующий укрепрайоном упорно сопротивляется по поводу любого моего предложения о каких-либо совместных действиях армии и флота. Он действительно считает, что мы предназначены для обслуживания его корпуса, а не наоборот. Кстати, мне нужен ваш совет, Михаил Павлович.
– Всецело к вашим услугам.
– Вы в курсе, что я порекомендовал командирам кораблей заранее закупить у местного населения коров, свиней, кур, зерно и прочее продовольствие. Если я порекомендую аналогично поступить Стесселю, то почти наверняка он не последует совету…
– Вы допускаете тесную блокаду Порт-Артура, Степан Осипович? – округлил глаза Молас.
– Я допускаю все, – отрезал Макаров. – В том числе и то, что дивизия Фока не удержит перешеек, что японская армия блокирует Артур. Допускать нужно всегда наихудший вариант развития событий. И быть к этому готовым.
– Понятно. Может быть, попытаться вложить вашу мысль в уста Агапеева?
– Вряд ли – будет достаточно понятно, что он доносит именно мою мысль. Скорее всего, стоит поговорить с генералами Кондратенко, Белым и Церпицким – они люди разумные, и Стессель к их советам прислушивается.
– Согласен. Но ведь сначала потребуется встретиться с каждым из них, а это время, время немалое, потому что пригласить их на беседу именно тогда, когда будет удобно вам, крайне затруднительно.
– А вот как раз эту проблему вполне способен решить именно Агапеев, – улыбнулся Макаров. – У него уже сложились прекрасные отношения с каждым из упомянутых генералов. Я переговорю с ним на эту тему сам. Больше беспокоит другое – как бы Стессель не решил расплачиваться с китайцами расписками, а не деньгами – с него станется… Ну да ладно, ступайте, Михаил Павлович, я и так сегодня уже нагрузил вас работой. В первую очередь прошу подготовить письма для «Лейтенанта Буракова», а его командира, лейтенанта Долгобородова, я проинструктирую сам.
* * *
В этот раз в тралящем караване использовали шаланды, обычно применяемые для вывоза в море грунта, поднятого со дна землечерпалками. Справлялись со своей задачей эти неказистые суденышки на удивление успешно – уверенно шли вперед по фарватеру, «вычерпали» три мины, обозначили чистую воду буйками. Почти наверняка уничтоженные сейчас мины были из прошлых «посевов» – дежурившие сегодня ночью на рейде «Диана», канонерки и миноносцы Второго отряда ничего подозрительного в темное время на море не наблюдали.
Первыми вышедшие на рейд крейсера немедленно отправились вперед, по предполагаемому курсу эскадры, чтобы разогнать возможных японских разведчиков. Ни одного корабля обнаружено не было. Вероятно, все-таки адмирал Того после вчерашнего «апокалипсиса» все еще не пришел в себя и собирался с мыслями по поводу того, как действовать дальше.
Поэтому «Ангару» отпустили достаточно быстро. Мачты кораблей эскадры расцветились флажными сигналами «Удачной охоты!», и бывший пароход «Москва» взял курс в открытое море. Можно было уже практически не беспокоиться за то, что вспомогательный крейсер относительно спокойно доберется либо до Токийского залива, либо до Восточно-Китайского моря, где ему и предстояло «делать нервы» торговому судоходству страны Ямато и ее союзникам. Наличие солидно вооруженного рейдера с приличным ходом на подступах к Японии не могло не повлиять на стоимость фрахтов и на возможность получения правительством микадо новых кредитов на ведение войны. Тем более после вчерашних событий под Порт-Артуром. Поймать «Ангару» в океане мог только один из крейсеров Третьего боевого отряда японского флота, но, конечно, Того ни за что не позволит себе отправлять «собачек» в такую авантюру, как поиск одинокого вражеского корабля на бескрайних морских просторах. К тому же поди отличи по силуэту русский «вспомогач» от пассажирского парохода, коим и являлась «Ангара» до своей мобилизации. Нет, после прорыва из Желтого моря русскому «корсару» уже практически ничего не угрожало.
А эскадра продолжала двигаться к норду вдоль квантунского побережья. В десяти милях по курсу шел «Баян», мористее броненосцев вели разведку «Аскольд» и «Новик», «Диана», «Паллада» и миноносцы Первого отряда оставались с главными силами.
Вскоре прошли на траверзе Дальнего, так и не встретив не то что разведчиков противника, но и ни одного парового судна, только китайские джонки иногда показывали свои косые паруса в районе следования артурцев.
* * *
Когда капитан второго ранга Ямая увидел, как из полосы тумана выскочил четырехтрубный крейсер, он понял, что напрасно так рискованно приблизился к «зоне сюрпризов», что теперь у его достаточно пожилого «Акицусимы» практически нет шансов ни выдержать бой с броненосным «Баяном», ни уйти от него. Рассчитывать на помощь других кораблей Шестого боевого отряда не приходилось – они вели дальнюю разведку поодиночке, да и толку-то? Русский гигант легко разделается с самыми слабыми крейсерами флота микадо и в одиночку, тем более что навалиться на него всем вместе возможности нет.
– Дистанция до противника?
– Тридцать пять кабельтовых, – немедленно отозвались с дальномера.
– Срочно телеграмму командующему и адмиралу Катаока: «Атакован «Баяном» у южного выхода из бухты Энтова. Вероятно присутствие главных сил русских. Принимаю бой. Тенно хейко банзай!».
На мостике «Баяна» тоже сразу поняли, с кем имеют дело – во всем японском флоте имелся только один крейсер с двумя такими приземистыми трубами.
– Ну что же, – злорадно улыбнулся Вирен, – нас, конечно, уже рассекретили, но этот «Акицусима» сможет теперь уйти только в одном направлении – на дно. Начинайте, Виктор Карлович!
– Есть! – немедленно отозвался лейтенант Деливрон и тотчас же отправился организовывать стрельбу по японцу.
– Срочную радиограмму на «Петропавловск», – продолжил командир крейсера: – «При входе в бухту Энтова обнаружил вражеский легкий крейсер. Атакую. Противник начал передачу по беспроволочному телеграфу, перебиваю». Немедленно передать и начать глушить сообщения противника искрой!
Грохнула, начиная пристрелку, левая носовая шестидюймовка «Баяна», снаряд вздыбил воду неподалеку от кормы удирающего японца. Но это уже можно было считать накрытием. Так что к огню этого орудия присоединились как баковая восьмидюймовая башня, так и все остальные пушки левого борта, которым угол разворота позволял поймать в прицел вражеский борт. Результаты воспоследовали довольно быстро: сначала замолчала ретирадная стодвадцатимиллиметровая пушка японца, в корме заполыхал пожар, рухнула грот-мачта, появился дифферент на корму… А поскольку скорость сближения и изначально составляла около четырех узлов, а сейчас возросла еще более, то Вирен даже посоветовал своему старшему артиллеристу временно прекратить огонь из носовой башни, чтобы, не тратя лишние тяжелые снаряды, окончательно нокаутировать «Акицусиму» с уже совершенно убийственных десяти-двенадцати кабельтовых. Так и поступили: для того чтобы догнать вражеский крейсер, «Баяну» потребовалось не более четверти часа, после чего беспомощно ковыляющая по волнам, но продолжавшая вести ответный огонь из нескольких уцелевших орудий развалина несколькими бортовыми залпами была приведена в состояние, полностью исключающее ее положительную плавучесть. Заваливаясь на правый борт и задирая таран, «Акицусима» стал довольно быстро погружаться на дно Желтого моря.
– Доложить о повреждениях, – бесстрастно процедил Вирен, увидев, что на мостик поднялся старший офицер крейсера Попов.
– Разбит катер левого борта, два попадания в броневой пояс, повреждений нет, три матроса ранены, один тяжело, – немедленно отрапортовал кавторанг.
– Добро, – кивнул командир. – Оставаться на курсе. Японцев из воды поднимать некогда… От командующего распоряжений нет?
Глушить эфир «Баян» прекратил с падением грот-мачты «Акицусимы», поэтому теперь его радиостанция работала на прием. После, разумеется, сообщения об уничтожении вражеского крейсера.
– Так точно, есть: «Следовать к Бицзыво, действовать по обстановке. При невозможности атаковать вражеские транспорты обстрелять береговые сооружения и склады. На помощь вам посланы «Аскольд» и «Новик».
Словно подтверждая телеграмму Макарова, сигнальщики прокричали:
– Два дыма на правой раковине! Нагоняют. Наши!
* * *
Когда вице-адмирал Катаока получил сообщение о готовящейся атаке русских на место высадки десанта, под его опекой находились шесть транспортов, два уже разгружались, а еще четыре спокойно ждали своей очереди. Пехотная бригада, сорок строевых лошадей, четыре батареи полевых орудий, боеприпасы, инженерное снаряжение и провиант были готовы вот-вот оказаться на земле еще пока русской Маньчжурии, чтобы показать северным варварам, кто здесь на самом деле является хозяином. Но радио с «Акицусимы» весьма недвусмысленно дало понять, что сюда, под Бицзыво, идет, возможно, вся русская эскадра…
– Передать на транспорты. – Катаока был зол и сосредоточен, сосредоточен и зол. – Немедленно расклепывать якорные цепи и с максимальной скоростью следовать к Дагушаню. «Чин-Иену» и Десятому отряду миноносцев – сопровождать. Судам под разгрузкой максимально приблизиться к берегу, даже выброситься на него, десанту прыгать в воду и добираться вплавь.
Когда вахтенный бросился выполнять распоряжения адмирала, офицер штаба, капитан второго ранга Ивамура осторожно поинтересовался:
– Простите, ваше превосходительство, но, возможно, стоит отправить «Мийке-мару» и «Каанто-мару» вместе с остальными? И два наших крейсера присоединить к эскорту…
– Вряд ли это поможет. Наша задача сейчас – спасти как можно большее количество солдат микадо для грядущих сражений. Русских крейсеров пока не видно…
– Крейсеров? – посмел перебить командующего Третьей эскадрой офицер.
– Разумеется, крейсеров. Ни за что не поверю, что этот «Баян» вышел в море и столь нахально следует к месту высадки нашей армии в одиночку. С ним наверняка не только крейсера, но и броненосцы Макарова. Поэтому нам и необходимо здесь «бросить кость» противнику. В виде корпусов уже практически обреченных пароходов.
– Еще раз прошу прощения, ваше превосходительство, но вдруг этот «Баян» все-таки один?
– Крайне маловероятно. Но именно поэтому «Итсукусима» и «Хасидате» не пошли вместе с капитаном Имаи. Два наших крейсера все-таки способны если и не остановить Вирена, то хотя бы задержать его. А я очень надеюсь, что адмирал Того тоже имеет информацию о «треске в эфире». И сделал соответствующие выводы.
– Три дыма с юга! – резанул по ушам звонкий крик сигнальщика.
– Разумеется, – бесстрастно процедил Катаока. – Передать на транспорты: «Ускорить выполнение приказа. Высадившимся войскам отойти как можно дальше от берега».
Четыре японских судна уже и так удалялись в направлении Дагушаня под конвоем старого броненосца и четверки малых миноносцев, а два обреченных поторопились дать малый ход, и вскоре их днища заскрежетали о донные камни.
Несмотря на то что корабли сидели на мели, глубина в этих местах была достаточно внушительной – около трех-четырех метров, в соответствии с осадкой транспортных судов, так что прыгающим с бортов солдатам до спасительной суши требовалось добираться именно вплавь, а не вброд. Однако никакой паники не наблюдалось: оружие грузилось в шлюпки, а десантники налегке бросались в волны, причем не все сразу, а небольшими группами, в соответствии с указаниями руководивших ими офицеров.
Увидев, что здесь все идет относительно нормально, Катаока приказал «Итсукусиме» и «Хасидате» идти к основной части конвоя, на север. Оставалось только надеяться, что русский авангард задержится для обстрела сидящих на мели транспортов и прибрежных складов.
Надежды не оправдались. Русские скороходы, проходя мимо Бицзыво, конечно, отметились несколькими залпами по берегу, но задерживаться не стали и устремились к дымам, уходящим на норд.
С мостика «Итсукусимы» вице-адмирал Катаока спокойно наблюдал, как неумолимо надвигаются русские. Было отчаянно обидно, что позавчера погиб на мине именно «Мацусима» – единственный из трех крейсеров Пятого боевого отряда, чья трехсотдвадцатимиллиметровая пушка была предназначена для огня именно по кормовым румбам. Эта громоздила сейчас еще вполне могла бы отпугнуть противника, сбить его с курса преследования…
Но теперь приходилось выбирать: либо отдать на растерзание русским все четыре транспорта, отвернув с курса прикрытия, либо гарантированно погубить в бою весь свой боевой отряд, вернее оба крейсера – «Чин-Иен», вероятно, сможет выдержать. Оказалось, что дела обстоят еще хуже.
– За крейсерами идут истребители!
– Сколько?
– Не менее трех.
Теперь заступить дорогу русским точно не получится – их скоростные корабли просто обогнут заслон из пожилых крейсеров Пятого отряда с двух сторон, одни свяжут боем броненосец, а другие растерзают транспорты – малые миноносцы Десятого отряда серьезной защитой считать нельзя.
– Поднять сигнал: «Транспортам выбрасываться на берег. По возможности свозить на него грузы и людей. «Чин-Иену» вернуться к отряду. Миноносцам – тоже». – Вице-адмирал понимал, что шансов сберечь свои корабли у него практически нет.
Конвоируемые суда послушно повернули на запад, броненосец тоже стал разворачиваться куда было указано, миноносцы капитан-лейтенанта Отаки согласованно развернулись вдруг два раза и тоже устремились к своему флагману.
– Не уважают нас японцы, – ехидно хмыкнул Вирен, видя, как Катаока пытается выстроить «забор» между своими транспортами и русскими крейсерами. – Поднять сигнал: «Крейсерам атаковать голову вражеской колонны. Истребителям – миноносцы».
«Баян», «Аскольд» и «Новик» взяли курс на «Итсукусиму», разумеется, обходя ее по дуге приличного радиуса. Хоть четырехтысячетонные кораблики и являлись весьма ненадежной платформой для монструозных орудий калибром в триста двадцать миллиметров, но на близких дистанциях имелся серьезный шанс схлопотать снаряд, который мог запросто вывести из строя даже «Баяна», не говоря уже о «Новике».
Но тут следовало рискнуть – на самом деле огромные пушки крейсеров типа «Мацусима» отличались не только отвратительной точностью, но и такой же скорострельностью, поэтому обстрелять корабли Катаоки именно с носовых румбов было самым разумным и наименее рискованным решением. Все-таки наиболее эффективным оружием этих крейсеров были именно скорострельные стодвадцатки, которые предназначались для стрельбы почти исключительно по борту.
Более пяти узлов преимущества в скорости позволили отряду Вирена нарисовать практически идеальный «кроссинг Т» «Итсукусиме». Тот хоть и отвернул в сторону, параллельную охвату, но десять минут шквального анфиладного огня не прошли даром для пожилого крейсера весьма скромного водоизмещения, корабль запылал, орудие главного калибра вышло из строя и было невосстановимо в ближайшие часы, обозначился вполне заметный дифферент на нос.
В это время истребители Матусевича обогнули вражеский кильватер с хвоста и обозначили весьма серьезную угрозу для следующих к берегу транспортов. Японские номерные миноносцы немедленно выскочили напересечку, но силы были слишком не равны: «Боевой», «Властный», «Выносливый» и «Грозовой» превосходили по огневой мощи своих визави в несколько раз и с легкостью расшвыряли бы вставших на их пути к судам с десантом и грузами на борту. Кажется: а в чем смысл этой атаки? Японцы и так собрались заниматься откровенным «суицидом» – их транспорты взяли курс на берег и уже обречены. Транспорты – да, но главным объектом для русских миноносцев являлись не сами плавсредства, а их содержимое – солдаты и грузы. Совершенно различное количество того и другого можно переместить на берег в относительно спокойной обстановке и под обстрелом. Это понимали и все офицеры отряда Отаки, поэтому маленькие кораблики, находящиеся под его командованием, бесстрашно пошли в самоубийственную атаку на русские контрминоносцы. Миноносцы атаковали контрминоносцы. «Пчелы» атаковали «шершней». Четыре на четыре…
Сюрпризов не последовало – носовые плутонги артурских миноносцев пошли ломать и крушить корпуса корабликов, попытавшихся заступить им дорогу. Достаточно эффективно ломать и крушить – через несколько минут в Десятом отряде миноносцев не осталось ни одного неповрежденного корабля, но в самое неприятное положение попал «Сорок второй», получивший сразу два трехдюймовых снаряда прямо в котельное отделение. Миноносец окутался паром и полностью утратил ход. Его оставалось только добить, чем с азартом и занялись комендоры проходивших мимо истребителей. Офицерам приходилось перенацеливать ярость своих артиллеристов на еще боеспособные миноносцы противника не только матюгами, но зачастую и зуботычинами. Но поскольку все эсминцы отряда Матусевича уже успели довооружить вторым семидесятипятимиллиметровым орудием на юте, то стреноженному японскому миноносцу все равно пришлось лихо – еще несколько пробоин, весьма серьезных для столь небольшого кораблика, сняли все сомнения по поводу его дальнейшей судьбы – «№ 42» медленно, но верно погружался в морскую пучину. Его систершипы отходили по направлению к транспортам, тщетно стараясь сдержать атакующий порыв артурцев. Тщетно и уже бессмысленно: русские крейсера, «поставив первую черточку над Т», разворачивались, чтобы повторить данную операцию. Но не все – «Новик» остался на прежнем курсе и, разойдясь со своими товарищами по строю, он направился именно к транспортам, сидевшим на камнях, и всем стало очевидно, что грузы спасению не подлежат – уцелела бы основная часть людей, находившихся на судах.
Катаока это прекрасно понял и теперь старался сберечь хотя бы крейсера своего отряда. Охромевший «Итсукусима» отворачивал по дуге малого радиуса с прежнего курса, «Хасидате» следовал в струе флагмана, за ним поспевал «Чин-Иен». Этим отворотом почти удалось вывести флагманский крейсер Пятого боевого отряда из-под сосредоточенного огня обоих русских больших крейсеров – только «Баян» успел отметиться несколькими попаданиями, при этом сам Катаока был ранен в плечо и бедро, «Аскольду» на зуб достался второй мателот – «Хасидате», на котором впервые после начала боя разгорелись пожары, за которые отомстил необстрелянный броненосец каперанга Имаи – двенадцатидюймовый снаряд с «Чин-Иена» разорвался под водой в нескольких метрах от борта «Баяна» – гидравлическим ударом крейсер контузило «ниже пояса». Повреждения оказались несерьезными, но течь появилась.
Вирен благоразумно не стал заворачивать на параллельный курс с отрядом Катаоки, чтобы не подставлять свои крейсера на близкой дистанции под огонь броненосца. Пятый боевой отряд держал курс на ост, и хотя «Новик» артиллерией и минами уже начал со смаком уничтожать сидящие на камнях транспорты, вроде бы удавалось спасти от гибели избитого вдрызг «Итсукусиму»…
Но на руках у русских оставался еще один «козырной валет»…
Артурские миноносцы с чувством, с толком, с расстановкой «дожевывали» отряд капитан-лейтенанта Отаки – соваться к транспортам, которые уже принялся крушить «Новик», смысла не имело, было понятно, что маленького крейсера за глаза хватит, чтобы уничтожить там все подлежащее уничтожению. А раз уж на зуб отряду Матусевича попались малые японские миноносцы, то не следовало гнушаться их умножением на ноль. Затонул уже второй, тонул третий, четвертый был почти готов последовать за своими товарищами…
– Николай Александрович, – отвлек вдруг командира отряда лейтенант Косинский, сменивший кавторанга Елисеева на посту командира «Боевого», – японские крейсера и броненосец повернули в нашу сторону. Может, попробуем?..
Матусевич понял своего подчиненного без уточнений и вспомнил наставления Макарова:
«Попасть одиночной миной в боевой неповрежденный или малоповрежденный корабль противника задача почти нереальная, но если атаковать не одним миноносцем, а несколькими и чтобы они пустили мины одновременно, то шансы значительно увеличатся…»
– А давайте попробуем, барон! – весело посмотрел на командира миноносца командир отряда. – Не зря же мы трижды проводили учения по совместной залповой стрельбе минами. Пора бы уже один раз пальнуть и по-настоящему. И посмотрим, что из этого получится.
– Жду только вашего приказа.
– Передать: «Курс зюйд-вест. Строй пеленга. Быть готовыми к повороту и залповой стрельбе минами»…
На «Итсукусиме» прекрасно поняли, что четверка русских истребителей задумала атаку на поврежденный крейсер – других объяснений тому, что минные корабли гайдзинов столь нахально взяли курс напересечку, просто не могло быть…
Вернее – пока не случалось…
На крейсер – днем…
Но на поврежденный. Здорово поврежденный. С подвыбитой артиллерией и плохо слушающийся руля. Флагманский крейсер Катаоки на данный момент имел ход в десять узлов и мог стрелять из двух стодвадцатимиллиметровых пушек на один борт и из трех на другой. Плюс некоторое количество совершенно несерьезных пушчонок мелкого калибра. Куда отворачивать? Удобнее вправо, но тогда огонь будет вести менее боеспособный борт, зато через некоторое время сможет поддержать почти неповрежденный «Хасидате», влево – полуторный выигрыш в весе бортового залпа, но тогда и на помощь второго мателота можно было рассчитывать несколько позже. С другой стороны, встретить атаку именно со стороны носовых румбов – значит максимально сократить длину поражаемой проекции корпуса, однако при этом практически нечем стрелять по врагу… А решение необходимо принимать как можно скорее – еще немного, и русские выйдут на дистанцию минного выстрела…
С «Хасидате», не дожидаясь приказа флагмана, грохнули из своей трехсотдвадцатки, снаряд лег со значительным перелетом, чего, впрочем, и следовало ожидать.
– Японцы поворачивают к зюйду, – обеспокоенно оглянулся на командира отряда Косинский.
– Вижу, – хмуро бросил Матусевич. – А вы чего ожидали? Что они позволят сблизиться на минный выстрел, не препятствуя? Сейчас нас протащат через огонь. Придется потерпеть. А кому-то, возможно, и пузыри попускать. Принять вправо!
– Есть принять вправо!.. До их флагмана около мили. Минуты через три можно будет стрелять…
Но эти самые три минуты нужно было еще прожить. Сначала зафыркал огнем с борта «Итсукусима», затем к нему присоединился «Хасидате», а потом подал голос и «Чин-Иен». По курсу русских миноносцев вырастал все более и более густой лес водных всплесков. И не только всплесков – со взрывами. Осколками ранило несколько матросов на «Боевом», а «Грозовой» вообще схлопотал стодвадцатимиллиметровый снаряд в скулу и стал сильно зарываться носом в волны. Только вовремя отданный приказ «Полный назад!» спас эсминец от стремительного погружения во владения Нептуна. Но из атаки корабль вывалился.
До японцев оставалось около четырех кабельтовых.
– Поднять «Наш», – азартно выкрикнул Матусевич, и на мачту «Боевого» взлетел красный прямоугольник.
«Властный» и «Выносливый» согласно команде полыхнули выстрелами из минных аппаратов почти одновременно с «Боевым», и все три эсминца дружно развернулись в сторону от вражеского отряда – они сделали все что могли, а теперь оставалось только попытаться уцелеть. Беспомощно болтающийся на волнах «Грозовой» тоже выпустил свои две мины, но шансов попасть в цель с пяти с половиной кабельтовых у него практически не было.
Пять пенящихся следов (одна из торпед «Властного» нырнула и утонула, как только попала в воду) устремились в сторону флагмана Катаоки. Устремились так, что маневрировать было практически бессмысленно: куда ни поверни – везде шанс наткнуться на сверлящую воду смерть. «Итсукусима», «Хасидате» и «Чин-Иен» стали разворачиваться кормой к несущимся на них торпедам, чтобы хотя бы попытаться сбить их с курса струей воды от своих винтов. Тщетно. Чуть больше минуты потребовалось подводным снарядам, чтобы доставить законсервированную смерть к вражескому кильватеру. Правда, одна из пущенных мин затонула на полпути, три прошли мимо, но одна исправно ткнулась в борт «Итсукусимы», и взрыв шестидесяти килограммов пироксилина взломал обшивку японского крейсера. И не просто взломал – начался пожар в погребах боезапаса, стали рваться находящиеся там снаряды, доламывая изнутри корпус обреченного флагмана Катаоки. Не прошло и двух минут, как измученный сегодняшним боем «Итсукусима» лег на борт. По поводу его дальнейшей судьбы сомнений не оставалось…
Паспортная дальность хода торпед того времени составляла полмили, или пять кабельтовых. Но это ведь не значит, что каждая отдельно взятая самодвижущаяся мина, как их тогда называли, пройдет ровно девятьсот метров, а потом дисциплинированно остановится. Как правило, отклонения от теории случались со знаком минус – не доходили до назначенной точки эти самые мины, тонули. Но иногда встречаются исключения и с положительным знаком. Не успело утихнуть ликование на русских крейсерах и эсминцах по поводу взрыва у борта флагманского корабля Катаоки, как рвануло под скулой «Чин-Иена» – это одна из торпед с «Грозового» умудрилась не только превысить паспортную дальность хода, но и попасть. Дуриком, но попасть.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?