Текст книги "Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина"

Вячеслав Меньшиков
Сталинградская битва. Тайный фронт маршала Сталина

© В. Меньшиков, 2017

© ООО «СУПЕР Издательство», 2017

С чего начиналась книга

Посвящается 75-й годовщине Великой победы в Сталинградской битве всем советским воинам и труженикам тыла, создавшим своим мужеством и трудом коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны 1941–45 гг.

Иногда крупные события в твоей жизни начинаются самым простым способом. Однажды, чуть ли не в автобусе, мне встретилось напечатанное в газете «Ржевские новости» интервью с маршалом Советского Союза В. Куликовым. Он летом 1942 года оказался под Ржевом, тогда еще старшим лейтенантом, и со своим подразделением прошел тяжелую, кровавую дорогу смертельных боев с озверевшими гитлеровцами.

А в 1998 году, так же летом, приехал в этот город в день 55-летия его освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Давал интервью местным журналистам, будучи почетным гостем Ржева, выступил на открытии праздника, возложил венок к Обелиску славы на Соборной горе, побывал в музее Великой Отечественной войны, встретился с депутатами городской Думы и работниками администрации. Тогда же состоялось расширенное заседание городской Думы, на котором маршалу В. Куликову было вручено свидетельство о присвоении ему звания «Почетный гражданин Ржева».

В своем ответном слове, сказав о подвиге советского солдата, наряду с благодарностью за присвоенное высокое звание, он резко отозвался о работе военных историков, исследующих бои под Ржевом. Особенно о том, как долгое время умалчиваются масштабы и значение Ржевской битвы: «Как бывший начальник Генерального штаба я с полной ответственностью заявляю, что роль и место Ржева в истории войны освещается плохо, неверно. Одна из причин в том, что здесь были крайне неудачные операции, хотя ими и руководили выдающиеся полководцы – Жуков, Конев, а на подступах к Ржеву – и Рокоссовский.

Другая причина в том, что институт военной истории во главе с генералом Волкогоновым долгие годы искажал подлинные события войны. А проще говоря, Волкогонов не знал по-настоящему военной истории. И, наконец, третья причина, на мой взгляд, в том, что нынешнее руководство института военной истории пассивно по отношению к Ржеву, не желает пересматривать прежних позиций.

Я разделяю точку зрения, что на Ржевском плацдарме погибло более миллиона наших воинов. Используя свое служебное положение, буду решительно настаивать на пересмотре оценки значения Ржевской битвы, как одного из величайших сражений Второй мировой войны…Пока жив и служу, буду стараться помогать Ржеву…»[1]1
  «Ржевские Новости» N№ 27 от 2 июля 1998 года.


[Закрыть]

По прочтению этого интервью у меня, как военного историка, появились вопросы по вышеприведенному интервью. Главным из них был: «Почему же столько потерь – более миллиона! – случилось в боях под этим небольшим русским городом. Ведь он находился совсем не на главном направлении наступлений Центральной группы фашистских войск и конкретно ее девятой армии. Военная энциклопедия так же не дала ответ на мое возникшее любопытство. В других же военных источниках говорилось, в основном, что потери в тех боях, действительно, были огромными. Но не было ответа: «Почему все так случилось?».

Где реальные истоки таких кровавых сражений под Ржевом? Вот так я и начал заниматься этой фронтовой темой, сильно захватившей меня. Передо мной начали открываться исторические факты, о которых я раньше не знал. По этой причине почти все свободное от текущей работы время я стал уделять поиску новых данных по этой проблеме. Почему?

Судите сами, уважаемые читатели. Например, Е. Ржевская, бывшая переводчица штаба 30-й армии, записала в дни сражений у Ржева: «Ржев – это прорва. Кидают, кидают в бой. Сосчитает ли кто когда-нибудь, скольких он поглотил?! Такие подсчеты руководству советской страны ни после ликвидации вражеского плацдарма у стен столицы, ни после войны были не нужны. Цифры потерь, зафиксированные в документах фронтов и армий, воевавших в районе ржевского выступа, были закрыты в Центральном архиве Министерства обороны. Они появлялись лишь по мере обнародования фактов из истории военных действий в пространстве Ржев – Вязьма. Процесс был постепенный, и появлявшиеся цифры были явно заниженными».[2]2
  См. А. Герасимова: http://iknigi.net/avtor-svetlana-gerasimova/44196-rzhevskaya-boynya-poteryannaya-pobeda-zhukova-svetlana-gerasimova/read/page-12.html


[Закрыть]

Когда я ближе познакомился с материалами об этом старинном русском городе на Волге в годы войны, то вдруг увидел все признаки детектива на историческую тему: сама загадка сражений под Ржевом; неординарные действия крупных, в основном, военных персонажей, о жизни которых я зачастую узнавал с самой неожиданной стороны; шпионские действия конкретного, не придуманного двойного агента, засланного противниками друг к другу; убийства, погони и так далее… И только потом из всех моих «раскопок» и находок стало вырисовываться нечто более объемное и значительное – книга. Она рождалась еще и из моего удивления, которое переходило даже в возмущение. Главным образом это относилось к тому, как недостоверно все-таки преподносили нам события Великой Отечественной войны, которые я изучал в школе, а потом в военном училище. На основе собранных документов и материалов прошлое СССР и России стало восприниматься мной совсем по-иному. Например, я четко увидел, что существующая официальная версия борьбы против гитлеровской агрессии по сути сохранила идеологические установки советского времени.

Если говорить откровенно, то рассказ о некоторых периодах войны иногда не был похож на суровые дни тех сражений, особенно в боях под Ржевом. Российская историография оставалась и остается крайне неоднозначной, а подчас и вовсе преднамеренно искажается. Такое получается потому, что историей, как и ремонтом канализации, должны заниматься профессионалы, посвятившие этому жизнь, и получившие знания под руководством опытных специалистов. В своей поисковой работе они должны, что называется «по полной» отвечать за достоверность вводимых ими в научный оборот фактических данных.

Например, вдумчивый исследователь ржевских боевых сражений, кандидат исторических наук А. Герасимова на основе данных архивов приводит такие цифры, что случилось по Ржевом в 1942 году: «Всего примерно за восемь месяцев боев вышло из строя – 1 324 823 человека, что выше общих потерь советских войск в Сталинградской битве. Безвозвратные потери за это время на ржевском выступе составили 433 037 человек, в Сталинградской битве – 478 741 человек, что тоже вполне сравнимо…

В марте 1998 г. в областных (Тверской области) и ржевских газетах было опубликовано выступление главы администрации г. Ржева А. В. Харченко в связи с 55-летием освобождения города от фашистских захватчиков. Он назвал цифру потерь нашей армии на ржевско-вяземском направлении – 2.000.060 человек. Цифра эта была дана Институтом военной истории по запросу маршала Советского Союза В. Г. Куликова, участника боев под Ржевом, почетного гражданина города. Расшифровка этой цифры хранилась (хранится?) в администрации г. Ржева, к сожалению, без каких-либо выходных данных и подписей, но со ссылками на книгу «Гриф секретности снят» и несколько дел из фонда № 213 ЦАМО – оперативного отдела полевого управления штаба Калининского фронта…Представленный цифровой материал говорит о том, что вопрос о потерях на ржевско-вяземском выступе до конца не исследован, и ответить точно, сколько же своих соотечественников «поглотил» Ржев, еще предстоит».[3]3
  См. А. Герасимова: http://iknigi.net/avtor-svetlana-gerasimova/44196-rzhevskaya-boynya-poteryannaya-pobeda-zhukova-svetlana-gerasimova/read/page-12.html.


[Закрыть]

Вот, наверное, из-за такой «научной» неразберихи, будучи продолжением политики, история Великой Отечественной войны России пока не может всерьез претендовать на статус науки. Слишком часто и по любому поводу она переписывалась в угоду официальной доктрине. Слишком послушны были «ручные» документалисты, которые умело обходили острые углы прошедших событий. Еще более удачно расставляли «нужные» акценты получатели зарубежных грантов. Стремились к почету и «первооткрыватели» невероятных взглядов на исторические события минувших дней.

Я с нескрываемым удивлением увидел, что со времен Великой Октябрьской революции 1917 года история СССР и России менялась многократно! Причем под разными знаками – с плюса на минус и обратно. Например, если взять довоенный период, то над всей историей молодого советского государства довлел «Краткий курс истории ВКП(б)», созданный под личным контролем И. В. Сталина. В дальнейшем период Великой Отечественной войны стал изучаться по десяти победным сталинским ударам. Затем наступило время Хрущева – осуждение культа личности. Появлялись новые контуры истории. Например, историк Григорий Ревзин определял их так:

«Вообще русская культура дала четыре ответа на этот вопрос. Первый, послевоенный – войну выиграл товарищ Сталин. Искусство 1950-х рисовало войну так, будто она происходила в XVII веке – величественный военачальник в Ставке, на переговорах с союзниками, на белом коне…

Второй, оттепельный – русский народ без товарища Сталина. Это было, условно говоря, толстовское понимание войны – кровь, смерть, страдания, роль личности ничтожна, и о ней следует вообще забыть, ибо в центре войны – батарея капитана Тушина.

Третий, синтетический, брежневский – русский народ с товарищем Сталиным, которому следует простить лагеря за Великую Победу.

Наконец, четвертый, сомневающийся. Не ответ, а скорее вопрос писателей: Астафьева, Быкова и даже Гроссмана – есть ли эта победа? Ибо победа товарища Сталина – это для обычного человека, оказывается, вовсе никакая не победа. Что ему до чужих выигрышей в политических шахматных партиях, на географических военных картах и т. д. – судьба обычного человека, заброшенного государственной волей в ад войны, с актом о капитуляции никем толком и не соразмеряется. Потому что есть геополитика, а есть личная смерть, и одно в другое, как ни странно, не конвертируется.

Не Бог весть какая “богатая» картина получается. Великая Отечественная война, в связи с написанным выше, еще не дала России философа, сказавшего, что же это было на самом деле. Нового Толстого еще не родилось. Но все же что-то было сказано, и какие-то ответы были нам даны. Вопрос в том, что сегодня осталось от этих ответов».[4]4
  Ревзин Г. Ответ на войну// Коммерсантъ. № 82 (3166) 07.05.2005.


[Закрыть]

Хрущев в свое время поступил еще хуже. Он просто заставил ученых убрать имя Сталина из истории. Заменить его на более нейтральные: Ставка, Государственный Комитет Обороны (ГКО), Верховный главнокомандующий и т. д. Вроде как Сталин и упомянут, но на самом деле в истории войны его нет вообще. Это случилось в 1956 году на печально знаменитом XX съезде Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), где Никита Сергеевич пытался приписать советские победы главным образом маршалу Жукову. Причем расправу над умершим вождем СССР Хрущев совершил в свойственной ему агрессивной манере, без стеснения извращая всем очевидные факты. Чего стоит, например, его утверждение о том, что Сталин как Верховный главнокомандующий руководил действиями фронтов… по глобусу! Это противоречило всему, что люди знали о Великой Отечественной войне и об Иосифе Виссарионовиче, о его работе в качестве руководителя Ставки Верховного главнокомандования (СВГК).

Олег Поливанов, мой коллега по историческим «мучениям», в своей статье «Почему Сталину ставится в вину то, за что возвеличивается Кутузов?» также сомневается во вроде как устоявшемся курсе нашей истории.

«Сначала казалось, что правда – тут, потом – там, потом снова – тут. Но что, если она и не там, и не тут? Что, если в советской историографии правда была недостаточной, зато „там», в капиталистическом мире, „про нас“ ее вообще не было? По информативности Интернет сейчас перекрывает любые самые большие библиотеки мира, предоставляя всякому желающему провести свое расследование на интересующую его тему, выбивая стул из-под знатной и „остепененной“ лжи.

Зато западная историческая наука пробила свою глубокую колею хода Второй мировой войны, которая повествует о славе англо-американского оружия, недальновидном Сталине, закидавшем трупами немецкие танки, да лютых русских морозах, спасших глупых и неумелых большевиков. Вроде как Гитлер этим был обречен с самого начала. Вроде как поставки оружия и продовольствия из Соединенных Штатов в СССР сделали из крестьянского сброда настоящую Красную армию, а медлительность и трусость лично Сталина, отдавшего приказ не вступать с немцами в боестолкновения до начала фашистской агрессии, неготовность советских армий стоили гибели миллионов военнослужащих и их отступления до самой Москвы».[5]5
  Поливанов О. Почему Сталину ставится в вину то, за что возвеличивается Кутузов? 11.01.2009. // http://forum-msk.org/material/society/693277.html


[Закрыть]

…И вот после всех этих размышлений который день просматриваю различную тематическую литературу, хожу в библиотеки и архивы, изучаю сайты в Интернете. Убеждаюсь в том, что действительно очень скупо говорится о боях под Ржевом. Напомню, что Западным фронтом, передний край которого в 1942 году находился всего в ста пятидесяти километрах от Москвы, руководил тогда еще генерал армии Г. К. Жуков. Его длительное, более пятнадцати месяцев (с некоторыми перерывами), пребывание под Ржевом также давало повод для размышлений. Получалось, что прославленный полководец вложил много сил, ума и настойчивости в руководство продолжительными боевыми действиями на этом направлении, а в итоге результаты сражений оказались неудачными, что совсем не добавляло ему заслуг. Фашисты так и оставались на занятых ими позициях.

Лишь 3 марта 1943 года войска вермахта сами оставили город Ржев – отошли на новые рубежи, подготовленные ими заранее. Для военной биографии известного маршала это выглядело несолидно. Тот факт, что советские войска через несколько дней после ухода немецких частей вошли в уже оставленный город, ни скрыть, ни переврать было невозможно. Только Совинформбюро, тексты передач которого, кстати, постоянно контролировал вождь, бодро сообщило, как советские войска геройски освободили город Ржев. Жаль, что рядом с этой датой не было каких-либо крупных государственных праздников. То-то была бы причина прицепить это боевое «достижение» к очередному юбилею.

Но все же по большому счету эта книга – не исторический труд в настоящем его понимании: ее автор является представителем большой армии журналистов, хотя и к истории имеет прямое отношение – кандидат исторических наук, военный историк. Ему совсем не безразлично, как трактуют прошлое России в сегодняшние дни. Конечно, задачи журналистов и историков несколько различаются, но и те и другие в соответствии со спецификой своей профессии стремятся к одной цели – найти истину. На суд читателей представляется журналистское расследование, или, если хотите, исследование тайны в событиях, происшедших во время Великой Отечественной войны.

Хочу еще раз отметить, что я не ставил перед собой задачу выступить в роли военного историка по полной программе: скрупулезно восстановить все боевые действия под Ржевом со стороны как советских войск, так и подразделений противника, проанализировав их с точки зрения полководческого искусства. Это уже сделали другие исследователи. Так же я не желал стать третейским судьей тех далеких событий. Нет. Передо мной стояла другая задача. Нужно было найти ответы на те вопросы, которые до сегодняшнего дня остались за пределами истории, в частности о Ржевских сражениях. Хотелось дать людям, особенно ветеранам войны и молодежи, правду, на которую по определенным причинам в свое время не обратили внимания.

Вот с таким настроением шла моя работа по разгадке тайны 1942 года, а точнее, событий, происшедших под Ржевом и Сталинградом, на Западном, Калининском и других фронтах, в года, далекие от сегодняшних дней. Сразу могу сказать как на духу, что 1942 год в истории Советского Союза действительно оказался самым засекреченным. А Ржев? Что же такого особенного произошло под этим почти никому не известным русским городом, кстати находящемся на берегах Волги?

На основе появившейся новой информации о Великой Отечественной войне можно смело сделать вывод, что там шли бои стратегического, а не местного значения! Вот какое место, оказывается, занимал этот, как бы не главный, участок фронта в 1942 году по замыслу советской Ставки Верховного главнокомандования. Но об этом рассказ в этой книге дальше. Кстати, ее первое издание вышло в 2012 году в издательстве «Питер» под названием: «Ржев-Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина» и успешно дошло до читателей. Автор решил переработать книгу и выпустить ее вторым изданием к 75-й годовщине Великой победы под Сталинградом в 1942 году, что, безусловно, будет, особенно для сегодняшней молодежи, лучшей памятью тем воинам, которые в годы сталинградских сражений смогли переломить хребет гитлеровской военной машине, и повести советскую страну к полной победе над нацистами.

Часть первая
План советского командования на 1942 год

Глава 1. Командирами не рождаются?

Почему же Ржев, такой незаметный для многих, в годы войны вдруг стал особо значимым? Ответ может оказаться достаточно простым: город находится на узле шоссейных и железных дорог, всего-то в 150 километрах от Москвы. Отсюда гитлеровцам было удобнее начинать новое наступление на столицу, чтобы отомстить Советам за позорное поражение в своей первой битве под Москвой в декабре 1941 года. Неслучайно Гитлер держал под Ржевом почти самую многочисленную и сильную группу армий «Центр» в семьдесят дивизий различного назначения, постоянно напоминая советскому верховному командованию, что при определенных обстоятельствах на немецком Восточном фронте эта армада в любой момент может прийти в движение и продолжить боевые действия с целью захвата столицы СССР.

Ставка ВГК также отдавала себе отчет в этом и стремилась если не уничтожить эту группу немецких армий, то хотя бы заставить фашистов вообще не думать о нападении на главный город страны и безвылазно находиться в обороне. Но как такого добиться? Решение напрашивалось само собой – дивизиям Красной армии требовалось активно наступать и заставлять противника постоянно защищаться. При этом немецкие генералы должны были даже не помышлять о наступательных действиях, а сохранять свои рубежи обороны, чтобы не дать возможности советским частям осуществить прорыв с дальнейшим наступлением на Смоленск, где у фашистов находился штаб группы армий «Центр» во главе с фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге. Следом за Смоленском гитлеровцам угрожал захват Минска, Прибалтики, Восточной Пруссии, а там уж и до Берлина было недалеко. Понятно, что ни при каких обстоятельствах Гитлер не мог допустить прорыва советских войск в этой полосе Восточного фронта.

Однако чтобы успешно сдерживать фашистов в узде, от солдат Красной армии, их командиров требовались не только полная самоотдача и самопожертвование, но и верные решения на поле боя. Особенно это касалось высшего военного командования и его руководителя – И. В. Сталина. Здесь уместны такие вопросы: «Мог ли он в условиях войны со своей подготовкой недоучившегося семинариста разработать стратегию ведения боев против гитлеровских агрессоров? Была ли у него необходимая требовательность, присущая командирам такого ранга? Мог ли он стать реальной и основной фигурой в борьбе советского народа против фашистских захватчиков и другого верховного главнокомандующего – Адольфа Гитлера? Были ли у него возможности, умения и навыки для успешного ведения войны, а не просто задатки политического деятеля, хоть и в ранге вождя народов СССР?»

Я обратился к документам и воспоминаниям соратников Иосифа Виссарионовича, чтобы понять всю значимость фигуры вождя в те годы и определить место, которое он занимал в военной структуре советских вооруженных сил, а также исследовать, что же предпринимал Сталин для организации отпора Германии при нападении на СССР во время Великой Отечественной войны, и, в частности, в 1942 году. Какое отношение к Ржевской битве имела его деятельность? Мог ли он в принципе быть военным руководителем Красной армии и реально влиять на ход боевых действий? Как говорится в хорошей поговорке, «командирами не рождаются»… И вот какой ответ на эти вопросы у меня получился в ходе продолжительных поисков и размышлений.

Редкая фотография Сталина. Здесь он совсем другой, таким его, пожалуй, что мало кто видел. Снимок этот, сделал фотограф из «Комсомольской правды», главный редактор, распорядился негатив и отпечатки уничтожить. Фотография сохранилась чудом: уборщица выносила мусорную корзину и фотограф, случайно, увидел в ней эту свою фотографию, забрал и сохранил… Точная дата и место неизвестны. Предположительно, это конец августа—сентябрь 41-го. Да… ТАКОГО Сталина, мало кто видел. Нет, по фотографии видно, что нет никакой растерянности, видна лишь усталость. (См.: Fandorin, https://cont.ws/@fandorin/219954)

Начнем с того, что на нем как на Верховном главнокомандующем лежал огромный груз личного участия в замысле, планировании, подготовке, руководстве каждой крупной операцией на театре военных действий советских фронтов. Кроме того, Сталин возложил на себя основную ответственность за успех или провал, за судьбы миллионов воинов, участвовавших в этих сражениях. Перед ним постоянно стоял сложнейший вопрос: сумеет ли он, как высший военный руководитель и вождь всего советского народа, провести страну через все испытания и проложить путь к полной победе над врагом?

Все это требовало от него предельного напряжения умственных и физических сил. Работа проходила (особенно в первый период войны) в крайне напряженной, нервной, стремительно менявшейся обстановке, изобиловавшей острейшими кризисными ситуациями. Это был самоотверженный труд, работа на износ.

В годы войны он был:

1. Председателем Государственного Комитета Обороны (ГКО). Этот Комитет являлся чрезвычайным высшим государственным органом СССР в годы Великой Отечественной войны. 30 июня 1941 года за подписями М. И. Калинина и И. В. Сталина издается постановление Президиума Верховного Совета Союза ССР, СНК[6]6
  СНК – Совет народных комиссаров.


[Закрыть] СССР и ЦК ВКП(б)[7]7
  ЦК ВКП(б) – Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).


[Закрыть] об образовании Государственного Комитета Обороны (ГОКО, как именовали его раньше) в составе: И. В. Сталин (председатель, на снимке вверху), В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия (на снимках, слева направо).

Пункт второй постановления гласил:

«Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны». (Выделено мной. – В. М.)[8]8
  Газета «Правда», 1941. – 1 июля, http://lib.rus.ec/b/105862/read


[Закрыть]

Пункт третий постановления обязывал всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны. Однако ГКО не имел своего аппарата и использовал аппарат Совета народных комиссаров (правительства) и ЦК ВКП(б). Многие вопросы, связанные с мобилизацией в интересах войны материальных и людских ресурсов, решались на совместных заседаниях Политбюро ЦК партии и ГКО. В заседаниях участвовали члены и кандидаты в члены ЦК ВКП(б), приглашенные ответственные работники наркомата обороны, Генерального штаба Красной армии, командующие различными родами войск, а также лица, имеющие непосредственное отношение к обсуждаемому вопросу. Решения, принятые на этих заседаниях, оформлялись как постановления ГКО (реже – как приказы наркомата обороны).

2. Председателем Совета народных комиссаров СССР – Совета министров того времени. И руководил наркоматами реально, немедленно освобождая от должностей тех работников, которые не справлялись с возложенными на них обязанностями.

3. Наркомом обороны СССР.

4. Верховным главнокомандующим советских Вооруженных сил.

5. Председателем Ставки Верховного главнокомандования.

6. Секретарем ЦК ВКП(б).

В связи с тем что Сталин одновременно возглавлял ГКО, Ставку, наркомат обороны, был Верховным главнокомандующим, иногда не просто было определить, где проходила грань, например, между Сталиным – председателем Ставки и Сталиным – наркомом обороны. Но при этом в дни войны такое совмещение обязанностей резко сокращало время принятия ответственных решений и обработки документов, касающихся обороны СССР. Структура, как показали итоги войны, оправдала себя.

Стратегическое руководство вооруженной борьбой осуществлялось через Ставку Верховного главнокомандования, которая была создана 23 июня 1941 года. В нее вошли: народный комиссар обороны С. К. Тимошенко (председатель) (до 10 июля 1941 года. После этой даты Ставку ВГК возглавил И. В. Сталин. – В. М.), начальник Генерального штаба Красной армии Г. К. Жуков, И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов.

На снимках (слева направо) члены Ставки: С. Тимошенко, Г. Жуков, В. Молотов, К. Ворошилов, С. Буденный, Н. Кузнецов.

На протяжении всей войны Ставка находилась в Москве. Это имело большое моральное значение. В связи с угрозой вражеских ударов с воздуха в начале июля 1941 года она была переведена в район Кировских ворот, в небольшой особняк с надежным рабочим помещением и связью, а через месяц поблизости, на перроне метро станции «Кировская», расположились и операторы Генерального штаба – рабочего органа Ставки.

Понятно, что на стольких постах один Иосиф Виссарионович вряд ли мог справиться со всеми сложнейшими вопросами руководства страной и ее вооруженными силами. Но Сталиным была подобрана команда, которая работала подобно ему – деятельно, ответственно, умело. В частности, о том, как распределялись нагрузки на руководящих работников страны, говорят следующие данные.

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

«Секретно»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-1241 4 февраля 1942 г.

1) Распределение обязанностей между членами Государственного Комитета Обороны:

т. МОЛОТОВ В. М. Контроль за выполнением решений ГОКО по производству танков и подготовка соответствующих вопросов.

тт. МАЛЕНКОВ Г. М. и БЕРИЯ Л. П.

а) контроль за выполнением решений ГОКО по производству самолетов и моторов и подготовка соответствующих вопросов;

б) контроль за выполнением решений ГОКО по работе ВВС КА (формирование авиаполков, своевременная их переброска на фронт, оргвопросы и вопросы зарплаты) и подготовка соответствующих вопросов.

т. МАЛЕНКОВ Г. М. Контроль за выполнением решений ГОКО по Штабу минометных частей Ставки Верховного главнокомандования и подготовка соответствующих вопросов.

т. БЕРИЯ Л. П. Контроль за выполнением решений ГОКО по производству вооружения и минометов и подготовка соответствующих вопросов.

т. ВОЗНЕСЕНСКИЙ Н. А.

а) контроль за выполнением решений ГОКО по производству боеприпасов и подготовка соответствующих вопросов;

б) контроль за выполнением решений ГОКО по черной металлургии и подготовка соответствующих вопросов.

т. МИКОЯНА. И. Контроль заделом снабжения Красной Армии (вещевое, продовольственное, горючее, денежное и артиллерийское) и подготовка соответствующих вопросов.

Подчинить контролю члена ГОКО т. Микояна все органы снабжения НКО по всем видам снабжения и транспортировки.

Утвердить заместителем члена ГОКО т. Микояна по артиллерийскому снабжению т. Яковлева.

2) Каждый член ГОКО должен иметь заместителя по контролю выполнения наркоматами решений ГОКО по порученной ему отрасли работы.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин АПРФ. Ф. 3. Оп. 52. Д. 322. Л. 14–15, 19,21. Копия.[9]9
  Горьков Ю. А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945). Цифры, документы. М.: Олма-Пресс, 2002. С. 70, 111.


[Закрыть]

А теперь, уважаемый читатель, попробуй примерить на себя роль, которую Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) исполнял на самом высоком уровне. Из шести высших постов в советском государстве три были чисто военными. Как можно было ему оставаться в стороне от руководства отражением фашистской агрессии при таких должностях?! Хотя, в принципе, он мог с высоты своего положения вождя советского народа лишь наблюдать за всем происходящим и давать «ценные указания», поручив непосредственное руководство всеми действиями по защите страны своим генералам.

С другой стороны, как ни прикрывался бы Сталин в ходе войны высоким положением, его несостоятельное командование вооруженными силами сразу открылось бы всему советскому народу и остальному миру. В итоге Советский Союз при плохом высшем военном руководителе уж точно не смог бы решительно противостоять гитлеровским войскам и в конце концов завершить войну победой над фашистами.

Здесь мне хочется привести мнение человека с большим опытом в военной области – президента Академии военных наук, доктора исторических и военных наук, генерала армии, а главное, участника Великой Отечественной войны, воевавшего под Ржевом, – Махмута Ахметовича Гареева, который в свое время написал так:

«Разговоры о том, что победил народ, а не руководство, не полководцы, такие разговоры несерьезны, несостоятельны, потому что ни один самый самоотверженный народ никакую победу не может одержать без руководства, без управления, без руля и ветрил».[10]10
  Цит. по: Крупнов Ю. Кто выиграл войну: народ или Сталин? 05.05.2005. http://www.kroupnov.ru/


[Закрыть]

Однако нужно вместе с этим понимать, что Сталин, хоть и сделал многое для максимальной централизации власти в годы войны, не оставался «наверху» один. Он каждодневно опирался на настоящих профессионалов – наркомов СНК, качества которых проверялись буднями тяжелейшего труда. Но работу даже этих специалистов своего дела нужно было организовать.

Для лучшего понимания оценки деятельности Сталина в то время хочу привести сообщение графа фон Шуленбурга, посла Германии в СССР, своему правительству по поводу назначения И. В. Сталина на пост Председателя СНК:

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ – В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 7 мая 1941–14.02

Срочно!

№ 1092 от 7 мая

Секретно!

Сталин, сменив Молотова на посту Председателя Совета народных комиссаров СССР, таким образом, возглавил правительство Советского Союза. Молотов занял должность заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров и наркома иностранных дел. Это изменение объяснено перегруженностью Молотова работой, но на самом деле означает реальное падение его авторитета. Причину этого следует искать в недавних ошибках во внешней политике, которые привели к охлаждению дружественных германо-советских отношений, за создание и сохранение которых Сталин постоянно боролся, в то время как личная инициатива Молотова часто направлялась на защиту собственной позиции.

В новом качестве Председателя Совета Народных Комиссаров, то есть премьер-министра Советского Союза, Сталин берет на себя ответственность за все действия советского правительства, как во внутренних, так и во внешних сферах. Это положит конец неестественной ситуации, когда власть признанного и бесспорного вождя народов Советского Союза не основывалась на Конституции. Сосредоточение всей власти в руках Сталина означает повышение авторитета правительства в СССР и новое возвышение Сталина, который, очевидно, полагает, что в ситуации, которую он считает серьезной, он лично должен взять на себя полную ответственность за судьбу Советского Союза. Я убежден, что Сталин использует свое новое положение для того, чтобы принять личное участие в деле сохранения и развития хороших отношений между СССР и Германией.

Шуленбург.

(Выделено мной. – В. М.)[11]11
  Оглашению подлежит: СССР – Германия. 1939–1941: документы и материалы / Сост. – пер. Ю. Фельштинский. М.: Терра-Книжный клуб, 2004.


[Закрыть]

Чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что Сталин не оставался в стороне от главных событий в жизни страны, находясь на таких высоких и важнейших постах в СССР, нужно вспомнить и стиль его работы. Главным было то, что Иосиф Виссарионович никогда не подходил к решению вопросов по любому наркомату небрежно. Все справки, которые шли ему по обязательному перечню, и те, которые он запрашивал сам, отрабатывались Сталиным тщательно, не спеша, и в итоге – всегда с достижением положительного результата. Если представить себе масштабы совершаемой им работы, то будет понятно, что это действительно нелегко.