Текст книги "Основы биогеографии"

Свет и взаиморасположение звёзд имеют значение для ориентации животных и человека при активных миграциях. Различаясь в Северном и Южном полушариях Земли, звёзды могут вносить свой вклад в эффект гетерополярности земной поверхности. Звёзды в темноте становятся единственным световым раздражителем, позволяющим воспринимать данное место, как своё. Растения и животные под чужим небом чувствуют себя дискомфортно. Даже люди, пересекая экватор, ощущают это важное событие не только психологически, но и физиологически.

Совокупное действие космических факторов имеет ярко выраженные географические следствия и, прежде всего, дифференциацию поверхности Земли на пять горизонтальных полос, опоясывающих геоид вдоль параллелей. Их количество, набор, порядок следования друг от друга зависят от космических причин гораздо больше, чем от планетарных. Прежде всего, они отличаются друг от друга по условиям инсоляции. Поэтому и именуются инфляционными поясами. Будучи порождением космоса, они даже не имеют на Земле жёстко фиксированных границ в виде каких-либо физиономически выраженных барьеров, а переходят один в другой постепенно, градиентно. Границы между ними можно провести лишь условными линиями полярных кругов и тропиков. Ориентируясь на эти рубежи, территорию, расположенную к северу от Северного Полярного круга называют бореополярным, а к югу от Южного Полярного круга – нотполярным инфляционными поясами (от лат. borealis – северный, notalis – южный, polaris – полюс). Между линиями полярных кругов и тропиков размещаются борео– и нотмедиальные пояса (от лат. media – средний). Между Северным и Южным тропиками находится экваториальный инфляционный пояс (от лат. equator – равноделящий).

В экваториальном поясе время света и время тьмы сменяют друг друга ежесуточно. Режим поступления энергии отличается близ экватора максимальной частотой смен и упорядоченностью. Между тропиками и полярными кругами режим освещенности качественно меняется всего раз в квартал и очень постепенно. У полюсов режим освещения меняется всего лишь два раза в год. Поскольку от экватора к полюсам уменьшается ещё и суммарный приток инсоляции, то от экваториального пояса к полярным напряжённость режима жизнеобеспечения последовательно убывает. Жизнь реагирует на подобную смену адекватно: снижением уровня биоразнообразия, биомассы и темпов развития от экваториального пояса к полярным.

Борео– и нотполярные, а также два медиальных пояса, аналогичны лишь по общему уровню и ритмам инсоляции. Однако аналогичные пары зеркально отличаются друг от друга порядком инсоляции в течение года. Такое отличие лишь с первого взгляда может показаться незначительным. На самом деле безальтернативная значимость для жизни космических факторов инсоляции и жёсткость космических ритмов обязывают земные организмы синхронизировать с ними порядок индивидуального развития, а, следовательно, и характер размещения в пространстве. Когда северных оленей и овцебыков, являющихся обитателями бореополярного пояса, насильно перемещают в аналогичные условия Южного полушария Земли, то они производят на свет мёртвым потомство, зачатое в Северном полушарии, из-за несоответствия внутриорганизменного ритма развития зеркально неадаптивному ритму внешней среды чужого полушария. Ещё жёстче сказывается подобное несовпадение эндогенного и экзогенного ритмов на насекомых. Рождение личинок оводов, живущих в почве, имаго которых паразитируют на оленях, приходится в Южном полушарии не на лето, как было рассчитано, а на зиму. В результате оводы оказались вовсе неспособными переселиться в Южное полушарие Земли, хотя их хозяева – северные олени смогли после длительной релаксации это сделать.

Важнейшее значение космических факторов заключается ещё и в том, что различия в конфигурации, размерах, порядке размещения друг относительно друга в пространстве и даже экологические режимы в инсоляционных поясах меняются в ограниченных масштабах. Меняется лишь степень отличий поясов друг от друга, но не качество, а, главное, сохраняется градиентный и векторный характеры отличий.

Создаваемая действием инсоляции пространственная матрица экологических условий является первичной наиважнейшей эхографической базой, без которой невозможно представить себе появление тех или иных организмов на арене жизни, становление их отношений между собой, формирование определённых совокупностей таксонов и, наконец, эволюцию жизни в целом.

1. Чем экография отличается от экологии?

2. Почему деление экологических факторов на космические и планетарные конструктивней, чем на почвенные, водные и климатические?

3. На каких основаниях выделяются инсоляционные пояса Земли?

4. Какое значение для геоэкографии имеют линии тропиков и полярных кругов?

5. Чем отличаются условия жизни к северу и югу от экватора? Почему?

Глава 5
Влияние циркуляции литосферы на экографию земной поверхности

Самое непостижимое на этой Земле то, что она постижима.

Альберт Эйнштейн.

Понятие литосфера, что в переводе с греческого значит “каменная оболочка”, казалось бы, плохо ассоциируется с понятием циркуляция. Тем не менее, ещё Ж. Бюффону в первой половине XVIII в. приходило в голову, что в недрах Земли происходят какие-то процессы, приводящие в движение твёрдую кору планеты.

С тех пор одним из наиболее значимых планетарных факторов для распределения жизни в пространстве считается непостоянство местоположения континентов на земной поверхности, их перманентное перемещение в пространстве, периодическое приближение и удаление друг от друга, сближение и соединение в единый массив и дробление. Только с помощью таких явлений оказывается возможным объяснить наличие близкородственных таксонов растений, нелетающих и неплавающих животных на материках, разделённых в пространстве тысячами километров солёной воды или, наоборот, совмещение на одной территории организмов, генеалогические корни которых лежат в разных концах света… (рис. 18)

Рис. 18. Географическое размещение родственных крупных нелетающих птиц.

Первой серьёзной попыткой объяснить отмеченные выше биогеографические феномены была гипотеза “дрейфа континентов”, обоснованная неплохо для своего времени выдающимся немецким учёным Альфредом Вегенером (1880–1930). Суть гипотезы сводилась к тому, что когда-то, сотни миллионов лет назад, существовал единый суперматерик Пангея, который затем распался на несколько крупных кусков, составивших основу современных материков. Они, плавая в земной полужидкой мантии, постепенно “разбрелись” в разные стороны друг от друга. Промежутки между ними заполнили воды Мирового океана.

Доказательствам своего открытия А. Вегенер посвятил всю свою жизнь без остатка в прямом смысле этого слова. Ради грандиозной идеи кабинетный мыслитель-теоретик совершенно изменил свой образ жизни (рис. 19). Университет он закончил по специальности “Астрономия”. Однако земные просторы манили больше, чем небо. И Вегенер постепенно опускается со звёзд на землю. В 1906 году, на заре воздухоплавания, он вместе с братом впервые в жизни поднялся в небо на воздушном шаре, чтобы получить необходимые сведения о физике атмосферы. Они не брали с собой продукты и тёплую одежду, так как вовсе не собирались летать долго. Однако Альфред, увлечённый работой, всеми силами мешал брату сажать аэростат. Полёт длился 52 часа (вместо четырёх запланированных). Высота подъёма достигла 3 700 м. Так был установлен мировой рекорд воздухоплавания. Он не стал выше лишь потому, что неистовый учёный упал в обморок. Полузамёрзший и голодный Альфред был в такой эйфории от полученных научных и эмоциональных результатов, что в следующий полёт захватил в два раза больше приборов, немножко продуктов и… привлекательную девушку, которая была младшей дочерью великого климатолога Кёппена. Через два часа полёта он сделал девушке два предложения: на минутку оторваться от работы и… стать его женой. Получив согласие, немедленно надел ей на палец предусмотрительно заготовленное обручальное кольцо. Дочь климатолога отказать не могла, и они продолжили исследования. Он умел добиться цели неординарными способами. Апофеозом этих полётов стали книга “Термодинамика атмосферы” и три дочери.

В Первую мировую войну А. Вегенер воевал пехотным капитаном. Он был серьёзно ранен, но в госпитале думал не о лечении, а о дрейфе континентов, превратив больничную палату в библиотеку. Бесчисленные книги по географии, геологии, палеонтологии были лекарством, быстро поставившим его на ноги. Результатом заточения в госпитале стала книга “Происхождение материков и океанов”, вышедшая в 1915 г.

Альфред Вегенер

Разобравшись с геологией, Вегенер “ударился” в биологию. Он провёл в зоологических музеях весь остаток отпуска по ранению после госпиталя. Кабинет Вегенера заполнили рисунки доисторических животных. Обратно на фронт он отправляется, вооружившись “до зубов” книгами по ботанике, зоологии, палеонтологии. Мысли его были заняты разделом земель, по не между Германией и её противниками, а между гигантскими земляными червями мегасколидами, обитающими в Индии и Австралии, разделённых океаном; между сумчатыми животными Южной Америки и Австралии, которые почему-то отсутствовали в Африке, где условия жизни для них тоже подходили. Эти примеры наталкивали на мысли о дрейфе континентов… Вместо карт театра военных действий капитан Вегенер увлечённо рисовал палочкой на обожжённой порохом земле положение континентов на разных стадиях их дрейфа. В 1918 г. он вернулся к мирной жизни, т. е. к обоснованию своей гипотезы в тишине, без военной канонады.

Опыт показывает, что мыслители биогеографического склада, как правило, отличаются многогранностью интересов. Видимо, сама наука к тому обязывает. Вот и Вегенер, после зоологии увлёкся палеоботаникой, палеогеографией, палеоклиматологией, метеорологией, метеоритами. Всё это ради обоснования одной идеи: о движении материков. Он собрал множество геофизических, геологических, климатических, палеогеографических, ботанических, зоологических и прочих свидетельств в пользу своей гипотезы. Ему не хватало одного – прямых доказательств, свидетельствующих о движении материков. И Вегенер становится геодезистом, неоднократно посещает Гренландию, чтобы измерять положение долгот во времени, и устанавливает, что гигантская тектоническая глыба, утяжелённая ещё и мощнейшим ледником трёхкилометровой толщины, удаляется от Европы в сторону Северной Америки на несколько сантиметров в год. В центре Гренландского ледяного щита Вегенер основывает постоянно действующую станцию. Оттуда он и ушёл в свой последний поход. Ушёл, чтобы уменьшить количество едоков на станции, где не хватало продуктов на весь срок, необходимый для задуманных исследований. Он погиб по дороге не от холода (при нём был заправленный примус), не от голода (ещё были продукты), а потому что у него остановилось сердце, не выдержавшее адских нагрузок. Альфред Вегенер, попросту, “загнал” себя ради науки, в храме которой он был не служащим, а служителем культа.

Через 20 лет после его гибели научный уровень А. Вегенера был достигнут многими геофизиками. Приборов в их распоряжении стало больше, а их качество несравненно выше. Его чтили, цитировали, называли основоположником. Однако со временем появлялось всё больше фактов, которые не укладывались в схему вегенеровской гипотезы. Становилось ясно, что так называемые центробежные силы Этвеша, объявленные Вегенером причиной движения континентов, слишком слабы, чтобы перемещать тела огромной массы. Впрочем, конвекционные течения мантии, которые сегодня признаются движителем континентов, были известны Вегенеру. Однако, он, будучи человеком щепетильным, не считал возможным оперировать аргументами, доказанными в то время слабо. Гипотезу Вегенера объявили спекулятивной, а его пытались забыть.

Однако сила гениального открытия всегда берет своё. В 60-х годах XX столетия под напором новых независимых данных о палеомагнетизме, строении океанического дна, прямых наблюдений его движения, гипотеза Вегенера обрела второе рождение.

Сегодня считается, что наша планета представляет собой толстостенный шар с внутренней полостью, заполненной жидким вязким веществом – мантией, в которой плавает небольшое твёрдое ядро. Мантия является трёхслойной. Её верхний слой – твёрдая литосфера – представляет собой застывшую магму. Ниже находится более мощный жидкий вязкий слой тугоплавких магниевых силикатов – астеносфера. Под ней располагается третий слой мантии, где вещество находится в особенно плотном кристаллическом состоянии (Монин, 1980).

Вещество мантии находится в постоянном медленном движении. Из-за контакта с поверхностью ядра мантия постоянно меняет объём в результате выплавки лёгких веществ в земную кору. Под действием центробежных сил развиваются медленные конвективные движения астеносферы со скоростью несколько сантиметров в год. Там, где потоки имеют восходящее направление, астеносфера подходит очень близко к поверхности земной коры или даже изливается наружу, прорывая литосферу. Это самые активные зоны земной коры. Они отмечены на поверхности очагами частых и мощных землетрясений, извержений вулканов. Активные области разделяют верхний слой мантии на несколько крупных ячей, а литосферу на соответствующее количество огромных стабильных плит (рис. 20). Чаще всего их выделяют восемь. Самая большая – Евразийская проявляется на поверхности материком Евразия (без полуостровов Индостан и Аравия). Вторая по величине, Африканская плита включает материк Африку, Аравийский полуостров и крупный остров Мадагаскар. Общая литосферная плита, находящаяся под материком Австралия и полуостровом Индостан, называется Индо-Австралийской. Её прогнутая середина затоплена сегодня водами Индийского океана. Северо-Американская плита включает материк Северная Америка, огромный остров Гренландия, все острова Канадского архипелага. Южно-Американская плита отметилась на поверхности материком с одноименным названием. Самостоятельна Антарктическая литосферная плита с соответствующим материком. Две плиты: Тихоокеанская и Наска погружены в воды океана, кроме небольших океанических островов (рис. 20).

Рис. 20. Литосферные плиты (по: Монин, 1980):

1 – Евроазиатская (1а – Китайская); 2 – Африканская; 3 – Индоавстралийская; 4 – Тихоокеанская; 5 – Американская (5а – Североамериканская, 56 – Южноамериканская); 6 – Антарктическая.

Пространство между литосферными плитами постепенно заполняется веществом мантии, которое, охлаждаясь сверху и кристаллизуясь, наращивает раздвигающиеся плиты с боков. Вечные движения мантии увлекают литосферные плиты, вместе с “впаянными” в них материками, в постоянное движение по поверхности Земного шара от областей подъёма вещества астеносферы к областям её опускания вглубь мантии. Все эти перемещения происходят в рамках ограниченной площади, поэтому литосферные плиты, расходясь в одном месте, рано или поздно сталкиваются в другом. В связи с этим, экография земной поверхности включает кроме литосферных плит ещё и полосы их стыковки. По характеру стыковки различают полосы трёх типов: растяжения, наползания и сжатия.

Полосы растяжения. Подводными аппаратами обнаружены прямые визуальные свидетельства растяжения океанского дна в виде параллельных трещин шириной от дециметров до десятков и сотен метров (рис. 21). На дне трещин астеносфера непосредственно выходит на поверхность дна, образуя систему горных цепей с чередованием островерхих поднятий и глубоких провалов (рифтовых долин с крутыми стенами). Хребты возвышаются над основной поверхностью океанского дна на 3–4 км.

Рис. 21. Полоса растяжения в области Срединно-Атлантического подводного хребта. По: Клечек, Якеш, 1986.

В Атлантическом и Индийском океанах полосы растяжения проходят посредине океанов. В Тихом океане, особенно в его северной части, полоса растяжения сильно смещена в сторону Американского континента. Тем не менее, все эти образования получили название срединно-океанических хребтов. Они образуют непрерывную глобальную цепь длиной около 60 тыс. км и занимают около трети площади океанов (рис. 21). Эти территории являются очень сейсмичными. Там развит как подводный, так и надводный вулканизм. Сложены срединно-океанические хребты очень твёрдыми породами, поэтому прочны и долговечны. Они нарушают непрерывность горизонтальной циркуляции океанических вод и миграций организмов.

Полосы наползания образуются в том случае, когда две плиты, двигающиеся навстречу друг другу, имеют разную массу. Обычно такое происходит при столкновении лёгких океанических плит и сухопутных плит, сложенных более тяжёлыми породами. В ходе столкновения лёгкая океаническая плита заглубляется в мантию, а тяжёлая материковая наползает на неё. Полоса их стыковки имеет два склона: континентальный, где толщины двух плит складываются, и океанский, менее толстый. Поэтому один склон всегда намного выше другого, а между склонами образуется глубокая расщелина. В пространстве полосы наползания проявляются длинными глубоководными желобами, тянущимися на сотни и даже тысячи километров. Со стороны континентальных плит желоба оторочены такими же узкими и вытянутыми цепочками вулканических островов. Примером могут служить известные впадины на границе Тихоокеанской и Евразийской, Тихоокеанской и Австралийской плит: Алеутская, Курило-Камчатская, Марианская, Гилберта, Тонга, Кермадек, Эллиса, Японская, Филиппинская, Австралийская, а также другие вместе с цепочками одноименных островов.

Полосы наползания являются еще более сейсмичными, чем полосы растяжения. Именно здесь сосредоточено большинство из 808 действующих вулканов мира. Магма в этих зонах является особенной: она выплавляется не из мантии, а из входящей глубоко в неё литосферы. Геологи называют такие породы офиолитовыми. Они служат меткой полос наползания прошлых тектонических эпох.

Полосы сжатия возникают в случае столкновения двух плит более или менее равной массы. На первой стадии в месте сжатия образуется гигантский прогиб земной коры. Однако он никогда не бывает таким глубоким, как в полосах наползания. В образовавшееся понижение обычно устремляются океанические воды (трансгрессия моря). За миллионы лет происходит постепенное накопление морских осадков на дне прогиба. На второй стадии сжатия преобладают относительно быстрые поднятия земной коры. Они сопровождаются образованием складок, горизонтальными сдвигами, надвигами, вулканизмом, землетрясениями, отступлением (регрессией) моря. Поэтому эта стадия называется орогенной, т. е. горообразовательной.

Классическим примером молодой полосы сжатия служит прогиб между Африканской, смещающейся к северу, и противостоящей ей Евразийской, литосферными плитами. Прогиб заполнен водами Средиземного моря. Постепенно сминающаяся в складки земная кора с северной стороны прогиба образовала Пиренейско-Альпийско-Карпатскую горную дугу, где интенсивно проявляется вулканизм (Везувий, Этна) и землетрясения (Турция, Иран, Кавказ). Примером зоны сжатия, окончательно перешедшей во вторую стадию, служит Гималайско-Памирско-Гиндукушская горная гряда с высотами до 8–9 тыс. метров над уровнем моря. Эти горы образовались в результате атаки Инд о-Австралийской плиты на Евразийскую. Остатком некогда существовавшего прогиба, уже сбросившего водное покрывало, служит Индо-Гангская низменность между Гималаями и Деканским плоскогорьем.

Формирование литосферных плит является очень старинным и длительным процессом. Первые гранитоидные участки литосферы появились в одну из самых ранних эпох тектонической активности – в конце архея, т. е. около 3 млрд, лет назад. Они состояли из самых твёрдых и прочных пород – гнейсов, базальтов, гранитов. Ещё через 5 млрд, лет эти кристаллические ядра, достигавшие сотен километров в поперечнике, оформились окончательно и существуют до сих пор. Их называют тектоническими щитами. В дальнейшей своей истории эти образования испытывали преимущественно поднятия, поэтому обладают очень тонкой корой без чехла осадочных пород. В таких местах древнейший геологический фундамент литосферы можно сегодня потрогать голыми руками. Щиты являются самыми древними и самыми прочными участками суши. Их количество невелико: Балтийский (Фенно-скандийский) и Украинский (Донецкий) щиты Европы; Анабарский, Алданский, Китайский, Деканский (Индийский) щиты в Азии; Канадский (Лаврентийский) щит в Северной Америке и т. д. (рис. 22).

В течение последующих тектоно-магматических эпох гранитогнейсовые щиты не только не исчезали, но “обрастали” вокруг себя магматическими породами помягче и стали ядрами более крупных образований, именуемых тектоническими платформами. Платформы остаются самыми стабильными структурами земной коры. Они никогда не сминаются в складки. Большая часть их площади никогда не погружалась под воду. Число платформ ещё более ограничено, чем щитов. Их всего 11. Это Европейская или Русская платформа, консолидированная вокруг Балтийского и Украинского кристаллических щитов; Сибирская платформа с Алданским и Анабарским щитами в основании, Китайско-Корейская, Индийская, Африкано-Аравийская, Южно-Американская (Бразильская), Северо-Американская (Лаврентийская), Антарктическая, Австралийская платформы (рис. 22), образующие земную сушу, а также подводные – Тихоокеанская и Наска. Платформы на континентах разделены прогибами, которые, в отличие от платформ, подвижны, но перемещаются, главным образом, в вертикальной плоскости.

Многие платформы по очертаниям совпадают с литосферными плитами. Другие, когда-то плававшие в мантии самостоятельно, стали лишь составными элементами современных литосферных плит. Так Европейская, Сибирская, Китайская платформы давно и прочно “спаялись” в единую Евразийскую литосферную плиту. О том, что между отдельными платформами когда-то существовали отношения, такие же, как между современными литосферными плитами, свидетельствуют лишь геологические породы офиолитовой свиты, маркирующие на века бывшие полосы сжатия. Например, когда-то высокие Уральские горы и прогиб Западно-Сибирской низменности к востоку от них – это старинная, герцинского возраста, уже “законсервированная” полоса сжатия между Европейской и Сибирской когда-то самостоятельными плитами. Горы юга Сибири и севера Монголии с расположенной южнее Гобийской депрессией являются не чем иным, как старинной полосой сжатия между Сибирской и Китайской платформами-плитами, когда-то “спешившими” навстречу друг другу.

Рис. 22. Главные тектонические структуры современной Земли (по: Монин, 1980):

1 – древнейшие кристаллические щиты, 2—области Герцинской складчатости, 3—платформы, 4– молодые полосы сжатия, 5 – старинные полосы сжатия, 6 – контуры срединно-океанических хребтов, 7 – рифтовые долины, 8 – поперечные разломы, 9 – глубоководные желоба.

Взаиморасположение литосферных плит и платформ в ходе геологической истории планеты постоянно менялось и вряд ли когда-либо повторялось точно, один к одному. Двигаясь от оси полос растяжения в стороны со скоростью один сантиметр в год, плиты в замкнутом пространстве неминуемо должны сближаться в единый массив, существование которого предсказывал ещё Вегенер. Такое в истории планеты действительно происходило на границе палеозоя и мезозоя.

Реконструкции положения материков в прошлом, сделанные на базе палеомагнитных реконструкций русскими палеогеографами Зоненшайном и Городницким для фанерозоя – эры жизни (по Монину, 1980), изображены на восьми палеогеографических картах (рис. 23). На карте кембрийского возраста (540 млн. лет назад) в Южном полушарии Земли помещен огромный континент Гондвана, в рамках которого субконтинент Индия совмещается с Антарктидой, а промежуток между Африкой и Индией заполнен островом Мадагаскар. На этой же карте показаны Европейский, Сибирский, Китайский и Северо-Американский континенты, разделённые основными океанами тех далёких лет – Палеоатлантическим и Палеоазиатским со срединно-океаническими хребтами.

Рис. 23. Палеографические реконструкции положения основных тектонических структур Земли в разные периоды ее геологической истории (по: Монин, 1979).

А – нижний кембрий (570–550 млн. лет назад); Б – нижний и средний девон (390–360 млн. лет назад); В – верхний карбон – нижняя пермь (290–270 млн. лет назад); Г – средний мел (110-85 млн. лет назад). 1– контуры континентов и микроконтинентов, 2 – континент в пределах современной суши, 3 —островные дуги, 4 – активные континентальные окраины, 5 – зоны столкновения континентов, складчатости, метаморфизма, 6 – срединно-океанические хребты с трансформными разломами (стрелки показывают раздвижение дна), 7—палеомагнитные вектор и широта. Буквами обозначены континенты и микроконтиненты: BE – Восточно-Европейский; Кз – Казахстанский, И-К– Индокитайский, Ир – Иранский, Ин – Индийский, Ит – Итальянский, СА – Северо-Американский. ЮА – Южно-Американский, Сб – Сибирский, К – Китайский, Тур – Туранский, СЕ – Среднеевропейский.

Чуть позже в ордовике (480 млн. лет назад) все материки Северного полушария сгрудились и образовали единый суперконтинент – Лавразию. Гондвана Южного полушария и Лавразия Северного разделялись океаном Палеотетисом. Ещё через 200 млн. лет в пермском периоде (290 млн. лет назад) Лавразия и Гондвана слились в единый суперконтинент – Пангею.

Рис. 24. Разделение Гондваны в третичном периоде. По: Norton, Slatyer, 1979, из: Биосфера, 1988.

Однако в следующую мезозойскую эру Пангея вновь распалась на Гондвану и Лавразию. Затем и Гондвана раскололась на части. Одной из первых в позднем мелу (100-80 млн. лет назад) от неё откололась Индийская платформа, затем Южно-Американская, Африканская и Антарктида с Австралией (рис. 24). В начале третичного периода (60 млн. лет назад) распалась и Лавразия – на Северную Америку и Евразию.

Рис. 25. Прогноз положения континентов на 50 млн. лет вперед (по: Дитц, Холден, из: Монин, 1980): штриховкой показано современное положение континентов, редкими точками – новая океанская кора, частыми точками – шельфовые области.

Существуют футурологические конструкции (рис. 25). Согласно им, в ближайшие 50 млн. лет будет продолжаться раздвижение Северо-Американской и Евразийской плит в обе стороны от Срединно-Антлантического хребта. Соответственно обе эти плиты будут с разных сторон мощно давить на Тихоокеанскую плиту. Через 50 млн. лет Африкано-Аравийская плита совсем надвинется на Европу, смяв Средиземное море и Персидский залив. Восточная Африка, отсечённая Кенийским рифтом, сместится на северо-восток. Красное море расширится и отделит Синайский полуостров от Африки. Калифорния и весь тихоокеанский участок США отделятся от Северной Америки и сместятся на северо-запад. Центральноамериканский перешеек вместе с Карибским морем станет сушей. Индо-Австралийская плита по-прежнему будет “напирать” на Евразийскую с юга, одновременно разворачиваясь по часовой стрелке (Монин, 1980). В результате архипелаги островов, разделяющие сегодня названные плиты, неизбежно превратятся в широкий континентальный мост. Уже сегодня скорость движения Индийской платформы на север составляет от 0,16 до 0,64 см в год. Благодаря этому Гималаи постепенно смещаются в сторону Китая, а гора Эверест (Джомолунгма) выросла за последние 50 лет на 2 метра и достигла 8 850 м над уровнем моря.