Текст книги "Дыхание жизни"

Как считал Алекс Мамонт, а также Оформители, Ветер всегда преследовал свои вполне определенные цели. Какие именно – никто точно не понимал. Но все очень старались их постичь. Оформители в своей Цитадели занимались подобными изысканиями на протяжении тысячелетий. В конце концов, они пришли к вызывающе простому выводу: принципиально невозможно понять волю Великого Ветра, пронизывающего Вселенную, если ты привязан корнями к одному миру, пусть и самому древнему. Поэтому Оформители решили выйти за рамки Цитадели. Им стало тесно в своих стенах. И, кажется, было уже не важно, какие цели у Ветра, и о чем он поет, завывая в сквозняках хлопающих дверей, разделяющих миры. Если Оформители не смогли до сих пор понять Ветер, то использовать его мощь и силу они научились очень хорошо. И миры стали покоряться им один за другим.

Так несколько часов Ветер кружил Три над долиной, знакомя его с обитателями изначального мира. К концу путешествия тот почувствовал себя частью великого плана. Правда, содержание плана или хотя бы его основные черты, парень пока был не в состоянии понять. Но пока это было для него не важно: Ветер отлично продувал мозги, освобождая их от всего лишнего…

Глава 5

Элиза, осторожно оглядываясь, подошла к углу дома, отмеченному гордой надписью «Только молодость! Только хардкор!», и остановилась, как вкопанная. Из-за угла, сверкая улыбкой, как Чеширский кот, появился Петр Красилов. Плавной походкой он приблизился к ней и, наклонившись к самому уху, шепнул:

– Привет!

Было видно, что он наслаждается впечатлением, произведенным на девушку. Тело Элизы остолбенело, чего было нельзя сказать о ее мыслях. Словно усердные муравьи, они носились от одной идее к другой, пытаясь успеть создать рабочий план до того как сядет Солнце, и преследователь навсегда запечатает муравейник, откуда никогда не выползет ни одна даже самая маленькая и незаметная мыслишка.

– Здравствуйте, – прошептала Элиза, чтобы не показаться невоспитанной.

Красилов взял ее под руку и, заглянув в глаза, молча повел в переулок. Взгляд, где не читалось ничего, кроме ледяного ветра Арктики, давал четко понять – нужно действовать.

– Куда мы идем? – Элиза постаралась придать голосу все спокойствие, на которое только была способна вместе со своими связками.

– Туда же, куда ты направлялась, – спокойно ответил Красилов. – За артефактом. Ты отдашь его мне, а затем мы закончим наш острый диалог, который мне никак не удавалось завершить.

– Я иду к бабушке и несу ей горшочек с маслом. Не ешьте меня, пожалуйста, господин Серый Волк, – на автопилоте пошутила Элиза.

Она уже не раз обращала внимание на любопытный факт: в критических ситуациях чувство юмора изменяло ей с инстинктом самосохранения. Но несмешные шутки были практически стопроцентной гарантией и знаком, подтверждающим, что мозг выработал план и уже начал претворять его в жизнь. Ну, а фраза Красной Шапочки просто являлась замаскированным конферансье, объявлявшим смертельный номер. Представление, конечно, должно было быть связано с риском для жизни.

Петр Красилов удивленно приподнял брови, показывая, что такие намеки на свою натуру ему оскорбительны. Через мгновенье его лицо уже выражало целый спектр эмоций: удивление, обиду, злость, ярость и острую боль. Элиза же продолжала вкручивать каблук в основание ступни конвоира. На секунду тот слегка разжал руку, крепко держащую девушку. «Все-таки острые каблуки – это не только красиво, но и очень больно», – удовлетворенно подумала Элиза, концентрируя всю энергию своего тела в костяшках пальцев руки и вбивая их в солнечное сплетение Красилова. Одновременно с потерей возможности сделать вздох, тот потерял и свою пленницу. Та легко освободила руку и бросилась вглубь переулка.

– Уф, – сказал Красилов согнувшись пополам и покачав головой. – Вот ведь стерва!

Пообещав себе, что в этот раз Элиза от него точно не уйдет, он, постепенно ускоряясь, двинулся за ней следом. За сегодняшнее утро художник давал подобное обещание второй раз. И он твердо собирался его сдержать.

Элиза распахнула дверь подъезда, отчего та жалобно скрипнула и попыталась вспорхнуть с петель прямо на девушку. Уже осторожнее прикрыв ее за собой и попросив свалиться на первого же, кто войдет за ней в дом, она стремительно бросилась вверх по лестнице, перескакивая через несколько ступенек. Юная Грант прекрасно понимала, что у нее есть не больше минуты, пока Красилов не доберется до тайника, поэтому включила пониженную передачу и вихрем взлетела пятый этаж. В тайнике хранилась книга, чей внешний вид, скорее всего, не привлек бы внимания ни одного букиниста. Впрочем, на свете было не так много букинистов, способных разглядеть в невзрачном томике силу и мощь, созидающую и разрушающую миры. На след этой книги Элиза вышла еще три года назад, но только сейчас она смогла подобраться к ней настолько близко. О приключениях, выпавших на ее долю, можно было бы написать не меньший по объему том, но девушка не была уверена, что он будет обладать хотя бы толикой магической силы артефакта. Поэтому она сосредоточилась на том, чтобы как можно быстрее добраться до чердака.

Во время стремительного взлета по лестнице она молилась, чтобы в этом городе все еще было достаточно хулиганов, по-прежнему любящих проводить время на чердаках и крышах. Впрочем, Элиза Грант была бы и согласна на Карлсона. Главное, чтобы он жил именно на этой крыше и не запирал дверь. Неизвестно, кто услышал ее молитвы: дух Великого Ветра, Будда Гаутама или сам Мужчина-в-полном-расцвете-сил, но замка на двери не было. Не сбавляя скорости, девушка влетела на чердак. Несколько секунд ушло на то, чтобы найти доску. С ее помощью она ловко заблокировала дверь, надеясь, в результате выиграть хотя бы в два раза больше времени, чем было потрачено. На лестнице уже слышались шаги слуги Цитадели.

– Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Я иду искать! Совсем! – отчеканил господин Красилов, подергав за чердачную дверь, после чего вышиб ее одним сильным ударом.

Доска, выполнившая свою миссию, отлетела в сторону и задела какое-то ржавое ведро, и оно недовольно и гулко гремя, покатилось по полу. Чердак был жутко захламлен, и привыкший к чистоте и порядку Красилов недовольно поморщился.

Элиза стояла у слухового окна, судорожно запихивая в рюкзак какой-то сверток. Парой секунд раньше она выцарапала его из ниши в стене, найденной благодаря тонкому сквознячку, стелящемуся по полу. Сейчас он осторожно поднимал фонтанчики пыли, приближаясь к Петру Красилову.

– Вот ты где! – обратился тот к Элизе. – Далеко собралась?

Девушка бросила на него короткий взгляд, закинула рюкзак за спину и повернулась к окну, намереваясь выбраться на крышу.

– Здесь высоко, девочка, – предупредил ее Красилов. В руке вспышкой молнии мелькнуло лезвие.

– Орлята учатся летать! – крикнула в ответ Элиза и по-кошачьи выскользнула через окно на крышу.

Лезвие короткого метательного ножа с глухим звуком воткнулось в старую деревянную раму. Петр Красилов двумя прыжками пересек расстояние до окна, в чьем проеме скрылась Элиза, и освободил рабочий инструмент. Жалобно скрипнув, окно продемонстрировало новую рану. Через нее сквозь облупившуюся краску проступала вся история Ромео и Джульетт дома со времен последнего ремонта – то есть, за тридцать-сорок лет. То ли по этой, то ли по какой-то другой причине, но в двух шагах от Красилова из-под стремянки, приваленной к стене, взметнулось облако пыли. Лестница рухнула на него, увлекая вместе с собой, на пол, усыпанный битым стеклом и гвоздями. Один из осколков глубоко оцарапал ладонь художника. Несколько капель крови упали в грязь и тут же свернулись калачиками. Сотрудник Цитадели выругался. Но на его лице можно было увидеть блуждающую улыбку. Он поднялся и отряхнул плащ, после чего подошел к окну и выглянул наружу. Элизы уже не было видно. До него донесся удаляющийся грохот кровельного железа, отражающего шаги девушки. Красилов захлопнул окно и спустился на улицу. Когда он толкал подъездную дверь, на его руке не осталось и следа от царапины. Он снова подул на ладонь и сдул с нее несколько соринок и засохшую капельку крови.

Элиза бежала по крыше, даже не глядя под ноги. Заботливые крылья ветра поддерживали ее со всех сторон, не давая сорваться вниз. Сейчас главным было выбраться на улицу через другой подъезд и не наткнуться на преследователя. Девушка ничуть не сомневалась, что он не полезет за ней на крышу. Во-первых, высоко. Во-вторых, протискиваясь через окно, он уделает свой пижонский плащ. Поэтому Красилов, скорее всего, отправится караулить ее на улице. Впрочем, она надеялась на своего маленького помощника. Он должен был хоть ненадолго задержать преследователя.

Пролетев мимо еще одного слухового окна, Элиза бросилась к третьему, последнему на крыше. Увидев издалека плотно закрытые рамы, девушка не стала изображать из себя тургеневскую барышню. Она на ходу сорвала с себя рюкзак и метнула его в оконный проем. Уже наблюдая за полетом своего верного спутника, она с запозданием вспомнила, о достаточном количестве других ценностей в заплечной сумке, помимо артефакта. Конечно, волшебной книге никакого ущерба такой примитивной физикой причинить было невозможно, равно как и разного рода небьющемуся барахлу. Но кроме всех подобных вещей в рюкзаке оставался флакончик любимых духов. Памятный аромат ей подарила мама несколько лет назад незадолго до своего исчезновения, когда он только появился в Париже. Они вместе стояли на площади Трокадеро и смотрели вниз на дворец Шайо и дальше на играющую огнями Эйфелеву башню. Ветер удачи трепал ее волосы, а мама ласково шептала о том, что весь мир открыт для нее. Элиза даже не могла вообразить, чтобы последняя хрустальная нить с переливающимися ароматами только что сорванных цветков апельсинового дерева, соединяющая ее с родными, разбилась на крыше старого дома-развалюшки. Спустя мгновенье девушка согласилась со следующей мыслью: есть куда более важные вещи, стоящие сейчас тревог и волнений. Тем более, те самые подаренные мамой духи давно закончились, флакон из-под них потерялся, а еще раз купить новые она сможет в любой момент, когда пожелает. Сейчас же Элиза Грант желала как можно быстрее убраться из опасной зоны. Одновременно с тем, как мысли проносились в голове, рюкзак влетел в стекло, от неожиданности брызнувшее во все стороны искрящимся фонтаном. Налетевший в ту же секунду порыв ветра смел с пути Элизы все осколки, и она, не сбавляя скорости, нырнула в оконный проем. «Прямо как в боевиках», – с гордостью за свою грацию подумала девушка, влетая на чердак. – «Интересно, а актеры там сами трюки исполняют? Смогли бы так же, как я?»

Схватив рюкзак, Элиза первым делом на скорую руку проверила содержимое, чтобы убедиться: книга на месте, а парфюм остался заточенным в свою стеклянную келью и не разбежался по складкам вещмешка. Артефакт совершенно спокойно бултыхался на дне, а на чердаке продолжало пахнуть пылью и запустением. Свойственной любимым духам солнечной, волнующей, искрящейся здесь атмосферы не было. Девушка облегченно вздохнула и уже на бегу засунула носик в котомку, чтобы убедиться, что все в порядке. Флакончик нашелся под свертком, удачно спасенным прямо из-под носа у Красилова. Элиза улыбнулась и бросилась к лестнице. Чердачная дверь здесь тоже была открыта, и, не теряя времени, девушка ловко скатилась по перилам на первый этаж. На мгновенье замерев перед выходом на улицу, она набрала полную грудь воздуха, закрыла глаза, сосредоточилась и приготовилась к старту. Невесть откуда взявшийся сильный порыв ветра распахнул перед ней тяжелую створку двери. Элиза, рассекая пространство, выскочила на улицу и помчалась вглубь переулка, успев заметить преследователя, сторожившего ее перед соседним подъездом.

– Повезло тебе, красотка Грант! – донеслось ей вслед. – Скоро увидимся!

Девушка встряхнула головой, словно стараясь избавиться от наваждения, и припустила еще сильнее. Книга в рюкзаке больно била по спине на каждом шагу, но сейчас она ничего не чувствовала. Она была дыханием и ветром.

Художник посмотрел ей вслед и улыбнулся. Он вышел на улицу, где они буквально несколько минут назад гуляли рука об руку, и медленно пошел в сторону метро. Петр Красилов терпеть не мог суеты и лихорадочной беготни. По его справедливому мнению, джентльмены были не должны так себя вести. Возможно именно поэтому немногочисленных прохожих, казалось, просто сдувало с его пути, настолько быстро они пытались отойти в сторону и пропустить статного господина в светлом плаще. Хотя первой станцией, которая оказалась на пути Красилова, была «Менделеевская», он принял решение прогуляться и за время разговоров с голосами в своей голове дошел до «Новослободской».

Задание висело над слугой Цитадели дамокловым мечом. Шагая по тротуарам, господин Красилов с неохотой признался себе: ему не хочется выполнять его в полном объеме. Артефакт он у девчонки, конечно, заберет. Но вот убивать ее не хотелось. Ведь тогда наступит конец такой увлекательной игре, увлекшей его еще три года назад, когда впервые познакомился с Элизой.

Их первая встреча была омрачена неприятным для Красилова событием. В тот день он в первый раз взял на работу новый кинжал, планируя испытать его в деле. Художник всегда считал, что брать в руки инструмент стоит только в том случае, если собираешься напоить его кровью. Но в этот день клинок, судя по всему, не испытывал жажду. Он просто не поддался Красилову и застрял в ножнах, когда тот уже видел свое отражение в расширившихся от ужаса зрачках Элизы. Небольшое замешательство позволило девушке прийти в себя, сориентироваться и улизнуть. Мастер был удивлен, как его жертве, невинной овечке, какой он считал Элизу Грант, за долю секунду удалось перевоплотиться в опасного, хотя и весьма молодого, хищника. На память о первой встрече у Красилова остался кинжал, чью жажду он все-таки утолил кровью одного из Контролеров на следующий день, и маленький шрам на виске. Он улыбнулся, прикоснулся к голове и нащупал рубец. Тот по-прежнему был на месте. А Элиза Грант была где-то рядом. Петр Красилов чувствовал, что она еще не закончила то, ради чего оказалась в Москве. Он не знал, в чем именно заключалось дело, но твердо собирался выяснить. Такое жизненное любопытство и делало его тем, кем он являлся несколько последних десятков лет – лучшим художником смерти на службе у Цитадели. Господин Красилов сделал еще один шаг и толкнул тяжелые двери входа в метро. Вместе с порывом ветра он начал спускаться в подземелье.

Людей здесь было гораздо больше, чем на поверхности. А вот дуло также сильно. Вдоль эскалатора проносились потоки воздуха, вызывая раздражение у пассажиров, которые пытались читать газеты, журналы и даже бумажные книги. Над платформой раскачивались гигантские лампы, похожие на перевернутых медуз. Проносящиеся поезда поднимали настоящие вихри и развевали полы одежд тех, кто выбрал подземный транспорт.

Слуга Цитадели сидел на лавочке у тоннеля, ведущего к центру города, и, закрыв глаза, слушал пение ветра. Он размеренно размышлял над своими дальнейшими действиями. Куда могла бы отправиться Элиза Грант, заполучив артефакт? А куда отправился бы он сам? Скорее всего, домой, чтобы отдохнуть до следующего задания Цитадели. Или, возможно, посетил бы в Лондон, пока его не затопило вместе со всем остальным Королевством.

Было пора двигаться. Петр Красилов поднялся и вошел в раскрывшиеся двери прибывшего поезда. Он встал у двери вагона и заглянул в темноту туннеля, прислушавшись, о чем рассказывают подземные ветры. Пока все шло по плану: Контролеры из Призрачного замка с помощью художника и его коллег стремительно отступали с пути Цитадели. Червь со своими братьями готовились к встрече гостей. Ну, а подручные Оформителей резвились по всему миру, поднимая волны в морях и океанах, обрывая провода на улицах городов, простужая теплолюбивых москвичей – каждый из них делал все, на что способен. Господин Красилов немного грустил от ожидания скорого окончания его игры с Элизой, но как настоящий гурман планировал получить максимум удовольствия. Он пробежался пальцами по своим клинкам и почувствовал сигнал стилета: оружие изголодалось по работе. Художник повернулся, обвел вагон глазами и тут же увидел Контролера, спокойно и внимательно смотревшего на него от соседней двери. Красилов поморщился, решив, что Контролер наверняка услышал все новости, успевшие попасть к нему от ветров. Но гораздо больше его раздосадовал факт, что он не заметил того с первой секунды, когда оказался в вагоне. Он отвернулся к двери и прикрыл глаза. «Все равно никуда не денется», – уже успокоившись, подумал он. – «А мне к тому же неплохо бы размяться».

Поезд выехал на платформу. Следовавший с ним ветер отодвинул пассажиров от дверей вагона и те послушно расступились, перед Красиловым. Не глядя на Контролера, Красилов кивнул вперед и вышел на мраморный пол станции «Комсомольская».

Элиза не останавливалась до тех пор, пока не добралась до чумного погоста отгородившегося своими заборами от вечного шума Третьего кольца. Миусское кладбище было основано во время эпидемии еще в XVIII веке и с тех пор служило надежным пристанищем не только для бывших жителей Марьиной Рощи и Бутырок, но и прекрасным местом уединения в шумном городе. Не только для людей.

Калитка оказалась незапертой, и девушке не пришлось карабкаться через высокий забор на глазах у прохожих. Очутившись на святой земле, она почувствовала себя спокойнее.

Шелест ветра в кронах деревьев звучал безмятежно и умиротворяющее. Элиза буквально почувствовала, как он проникает в нее и вычищает все сомнения и тревоги. Ей всегда было хорошо в этих местах, где ее утешали и помогали советом Контролеры, ушедшие на покой и покинувшие свои телесные оболочки. Впрочем, совсем от физического воплощения они не собирались отказываться.

Девушка свернула с главной аллеи и, пройдя несколько шагов, уселась на лавочку перед надгробием с памятником, изображающим парящего ангела. Ангел явно был весьма юным. Или очень хотел казаться таким. Его лицо выглядело настолько спокойным, что казалось, его не беспокоили даже птицы – злейшие раздражители для всех уважающих себя и гигиену памятников. Элиза подмигнула Ангелу и достала из рюкзака сверток, который совсем недавно спасла от Петра Красилова, а значит и от Оформителей из Цитадели.

Развернув тряпицу, бывшую в прошлой жизни платком-арафаткой, Элиза извлекла под мраморные очи Ангела весьма потрепанную книгу. Каменный сосед по-прежнему загадочно улыбался, но девушке показалось, будто он слегка скосил взгляд на томик с изображением маяка на темной обложке. Задумчиво взглянув на статую, отважная букинистка принялась внимательно изучать сокровище. Вместе с ветром она перелистывала страницу за страницей, то ускоряясь, то замедляясь, и непрерывно размышляла над увиденным. Прочесть странные письмена она не могла, поэтому просто любовалась плавностью и изяществом их линий, да рассматривала гравюры, способные стать иллюстрациями к любому учебнику альтернативной истории. Содержание книги было красивым, но совершенно непонятным Элизе. Она подняла глаза на ангела, и тот словно пожал плечами. Девушка вздохнула и поднялась со скамейки. Сил прибавилось, словно последние полчаса она была подключена к могучему генератору. Юная Грант аккуратно завернула книгу в платок, спрятала ее в рюкзак и поднялась с лавочки.

– До скорых встреч, Гена, – подмигнула она Ангелу и вышла с кладбища.

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция «Курская», – попрощался с Красиловым поезд, зашипел дверями и, быстро набирая скорость, покинул станцию.

– Давно здесь? – художник повернулся к Контролеру.

Тот смотрел на слугу Цитадели с всепонимающим выражением лица, хорошо знакомым Красилову и раздражающим его всякий раз, когда он сталкивался со слугами Призрачного замка.

– Вторую неделю, – ответил Контролер, не делая ни малейших попыток исчезнуть. В том, что он понял, с кем имеет дело, не было никаких сомнений.

– Так и не успеешь ничего толком посмотреть, – с наигранной жалостью произнес Красилов, покачивая головой.

– Я уже успел, все, что было нужно, – заверил его Контролер.

– Да? И что же это? – заинтересованно вскинул брови господин Красилов, дав сигнал стилету готовиться к работе.

– Нужно было позаботиться об одном из наших агентов. Вы ее достаточно хорошо знаете, господин Красилов. Речь идет об Элизе Грант.

Красилов опешил. Только сейчас он допустил мысль, что не он наткнулся на Контролера, а тот выследил его. Присмотревшись внимательнее к высокому мужчине лет пятидесяти, с короткой седой бородкой, стоящему перед ним с грацией могучего льва, он неожиданно для себя понял, с кем свела его судьба.

– Вот это встреча! Неужели сам магистр Хаббард! Я много наслышан о вас…

– К вашим услугам, – слегка наклонил голову капитан службы безопасности Призрачного замка.

– О, да! Я бы с удовольствием оказал вам парочку услуг! Хорошая, знаете ли, запись в послужном списке могла бы получиться.

За спиной художника остановился поезд. Двери открылись:

– Разрешите, пожалуйста!

– Извините!

– Отошли бы!

– Позвольте пройти!

Красилов скривил лицо и отошел в сторону, пропуская людей. Макс Хаббард подошел к нему и, взяв под локоть, предложил:

– Давайте отойдем в сторону, господин Красилов. У нас есть несколько вопросов, требующих обсуждения.

– С удовольствием, – поклонился слуга Цитадели, пробежавшись пальцами по клинку. – Я исключительно дорожу новыми знакомствами и возможностями, ими открываемыми. А возможность убить вас – дорогого стоит.

– Ну-ну, уважаемый, – улыбнулся Хаббард. – У нас с вами могут быть гораздо более серьезные и важные дела, нежели выяснение отношений столь непродуктивными методами.

Они отошли к переходу на радиальную линию, где одиноко стоял парень, нервно теребящий букетик карликовых роз. Красилов посмотрел на него взглядом, казалось в одну секунду еще сильнее уменьшившим цветы в размере. Парень опустил глаза в мраморный пол и быстро покинул свой пост.

– Зачем? Он бы нам не помешал.

– Вам, Контролерам, никто никогда не мешает. Чего нельзя сказать о вас самих.

– Вы чересчур зациклены на своих не всегда верных убеждениях, коллега, – пожал плечами Хаббард. – Напротив! Я готов оказать вам посильную помощь в ситуации с леди Грант.

Художник опешил.

– Коллега? Посильную помощь? Признаюсь, это весьма неожиданное предложение со стороны Призрачного Замка.

– Петр, не делайте поспешных выводов, – улыбнулся магистр. – Озвученное предложение является таковым только с моей стороны. Считайте его персональным. И я очень рекомендую оставить разговор между нами. Не заставляйте меня жалеть, что я обратился к вам.

– Если речь идет об Элизе Грант, то боюсь, жалеть о знакомстве с вами придется исключительно ей.

– Я был наслышан о вашей проницательности и во всех смыслах проникновенности. Приятно убедиться в этом лично.

– У меня неплохо получается разбираться в людях. Анатомия, знаете ли, очень занятная наука.

– Сложно спорить! Да и не хочется. Но давайте вернемся к Элизе.

– Именно это я собираюсь сделать не позже сегодняшнего вечера!

– Ничуть не сомневался. И я здесь, чтобы помочь вам, – спокойно произнес Хаббард и оглядел Красилова. – Вижу, вы удивлены, – с удовлетворением отметил магистр.

– Исключительно слегка! – признался Красилов.

– Дело в том, – продолжил Хаббард, – что в руки Элизы попал артефакт, способный изменить весь ход истории. Он вполне в состоянии разрушить планы Цитадели. И мои собственные, – кивнул он и, сделав небольшую паузу, добавил. – Или, напротив, дать им осуществится максимально быстро и эффективно.

– Ваши планы? Они как-то связаны с Цитаделью? – Красилов решил, что ослышался. – Впрочем, меня ваши игры не касаются. Мне нужна Элиза.

– Вы выбрали правильную стратегию, – с удовлетворением отметил магистр Хаббард. – Только и исключительно девушка является предметом нашего нынешнего разговора. Мне нужно, чтобы она навсегда осталась в Москве.

Петр Красилов расхохотался:

– Как приятно встретить соратника в столь неприятной организации как Призрачный замок!

– Я сделаю все возможное, чтобы ответить взаимным комплиментом. Тем более, без моей скромной помощи вы с такой работой не справитесь. Несмотря на все ваши очевидные таланты и способности. Напомните, сколько времени вы уже охотитесь за Элизой?

– Последний день! – отрезал Красилов и покачал головой. – Голоса во мне подсказывают, что в ряде талантов вы не уступите. Но все же, зачем вам понадобились услуги Цитадели? Зная вас теперь чуть лучше, я уверен: вы легко справились бы с такой задачей сами. И почти наверняка она доставила бы вам ни с чем несравнимое удовольствие.

– Видите ли, я слишком сентиментален для подобных дел, – вздохнул седой Контролер. – Поймите, я хорошо знал всю семью Элизы…

– Конечно, как я мог сразу не догадаться! – театрально всплеснул руками художник.

На несколько мгновений он задумался. Было очевидно, Макс Хаббард планирует его руками вытащить каштаны из огня или, скорее, воткнуть стилет в нежную девичью шею. И желательно провернуть несколько раз. Но все тоже самое входило в собственные планы охотника. К тому же он был уверен, нужно использовать все возможности и ресурсы, щедро преподносимые тебе Ветром. Что делать дальше – он разберется и выйдет сухим из воды.

Тем временем капитан Контролеров превращался в истинный рог изобилия.

– Когда встретитесь с Элизой, передайте ей небольшой привет от меня. Скажете, что она такая же красивая как мать. И в знак наших договоренностей, – Хаббард опустил руку в карман кителя, – я хочу передать вам важную вещицу.

Красилов положил руку на рукоятку клинка.

– Не волнуйтесь, господин Красилов. Все в порядке, – успокоил его собеседник. – Держите.

Перед слугой Цитадели оказался компас с треснутым стеклом. Он озадаченно посмотрел на него, взял в руки и повертел. Стрелка прибора не шевелилась.

– Прибор поможет вам найти Элизу Грант, – объяснил Хаббард, когда Красилов рассмотрел устройство со всех сторон. – Когда-то он принадлежал ее семье, но потом попал ко мне. И знаете? Сослужил очень хорошую службу.

– Не сомневаюсь. Только, если честно, по городу не очень удобно путешествовать с компасом. Я предпочитаю навигаторы.

– Ни один навигатор не поможет вам найти Элизу. А компас Грантов сделает это с большим удовольствием. Ведь наша знакомая – последняя из рода. Конструкция создана таким образом, что всегда может найти любого члена семьи.

– И как она работает? – спросил Петр, глядя на неподвижную стрелку.

– Подумайте об Элизе, – объяснил Хаббард. – Представьте ее настолько ясно, насколько сможете. И потом вы просто поймете, где она. Вы сможете указать на ее местоположение с абсолютной точностью. И, конечно, быстро прибыть туда сами.

– Интересно, – признался Красилов.

Он вспомнил, как выглядела девушка сегодня. Улыбнулся ее словам о Сером Волке и Красной Шапочке. И вдруг ясно осознал: девушка прямо сейчас идет по набережной в Нескучном саду.

– Работает, – кивнул Петр магистру и убрал прибор в карман.

– Как я и говорил, – развел руками магистр. – Все по-честному! Именно так мне в свое время сказала Лора Грант. И не обманула.

– Лора Грант? – вскинул бровь Красилов.

– Мать Элизы. Как вы думаете, откуда у меня эта фамильная реликвия? – лучезарно улыбнулся Макс Хаббард.

– Что-то мне подсказывает… Вряд ли она ее вам подарила, – задумчиво проговорил Петр.

– Вы абсолютно правы. Назовем прибор моим маленьким трофеем, – магистр по-кошачьи улыбнулся и как будто сыто облизнулся.

– Бедная девочка, – покачал головой Красилов. – Она же вам верит Хаббард. Зачем вы так с ней?

– Ох, пожалуйста, господин Красилов… Избавьте меня от нотаций.

Художник пожал плечами.

– Дело ваше. Приборчик действительно полезный. С ним я закончу работу даже быстрее, чем планировал. Спасибо, господин магистр, – он спародировал поклон.

– Рад был помочь, – Макс Хаббард поклонился в ответ совершенно серьезно. – Знаете, мы были близки с Лорой. Да и с ее мужем, Робертом, отцом Элизы, я был знаком и дружил с ранней юности.

– Они наверняка гордились такой дружбой!

– Именно так. Я тоже ею очень гордился, – подтвердил Хаббард. – Прекрасная семья! Истинные Гранты – честные, благородные, готовые к самопожертвованию, – на последнем слове он зло оскалился.

– Вы так рассказываете, что я начинаю жалеть о потерянной с вашей помощью возможности познакомиться хоть с кем-нибудь из них, кроме Элизы.

– Не расстраивайтесь, Петр! Просто поверьте, девушке очень повезло с родителями. Ее мать была ослепительной, ярчайшей красавицей! И она была прекрасно сложена! Мне даже было жаль забирать ее дыхание…

На этих словах магистр Призрачного замка Макс Хаббард развернулся и, не прощаясь, пошел к платформе, на которую выезжал очередной поезд. Спустя мгновенье он скрылся в проеме арки. О том, что он остался один, Красилову подсказал ледяной ветер, вылетевший оттуда, где секунду назад стоял старинный друг семьи Грантов.

Какое-то время Красилов стоял неподвижно. Судя по напряженной фигуре, могло показаться, будто он никак не может решить в какую сторону ему сейчас ехать. И нужно ли вообще куда-то ехать? Потом тело заметно расслабилось, и охотник достал из кармана плаща компас. Внимательно посмотрев на него, он замер и зашагал к поездам, которые шли в сторону «Парка Культуры».