Электронная библиотека » Вячеслав Шалыгин » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Свинцовый шквал"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 02:08


Автор книги: Вячеслав Шалыгин


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Кошкин, – голос Ивана Копейкина сорвался на визг, близкий к писку, – уходим!

– Нормально все, Копейка, расслабь ягодицы, они по сталкеру бьют прямой наводкой, – оператора явно увлекла опасная игра. – До нас не долетит. Еще пять сек…

– А если промажут?! – изображение слегка вздрогнуло. – А если… этот… как его… перелет будет?

– Не будет… Отцепись от рукава… Хватит меня трясти, крупно сталкера возьму и ходу.

– А-а! – вдруг заорал репортер прямо в ухо оператору. – Говорил тебе! Говорил?!

– Мимо же…

– Еще летят! – взвизгнул Копейкин и вновь помчался по лестнице вниз.

Кадр осветился синими сполохами, изображение на миг смазалось, резко уходя вправо, а затем камера остановилась на акватории. Промелькнувшие мимо вышки синие сгустки энергии ухнули в воду и взорвались с такой силой, что поднятые волны едва не перевернули поджидающий репортеров катер. Капитан посудины, заметив, что оператор смотрит на него, отчаянно замахал руками и что-то закричал, но его слова утонули в грохоте серии новых взрывов. Выпущенные гигантскими пауками энергозаряды разнесли в пыль и щепки сначала остатки береговых построек, затем причал, а в финале и катер.

Оператор невнятно выругался и снова направил камеру на приближающихся монстров.

– Уходим, – в очередной раз взвизгнул Копейкин откуда-то с нижнего яруса. – Ухо-о-о…

Вопль репортера превратился в вой, который слился с воем энергоснаряда, летящего теперь без всяких перелетов точно в цель. Казалось, что прямиком в камеру. В кадре полыхнула синяя вспышка, раздался оглушительный грохот, а затем замелькали деревянные обломки, комья грязи и еще что-то непонятное.

Еще через миг изображение основательно вздрогнуло, кувыркнулось десяток раз, снова вздрогнуло и застыло, будто бы оператор Кошкин умудрился поставить картинку на паузу.

Фальшивая пауза длилась недолго. Спустя несколько секунд серая муть вновь пришла в движение и начала клубиться, а еще секундой позже в кадре появился грязный ботинок на толстой подошве. Носок ботинка легонько стукнул по стереоскопическому объективу, затем хозяин ботинка сделал шаг в сторону и, судя по сгустившейся тени, присел.

Изображение вновь дернулось, перевернулось градусов на сорок пять и очистилось от серой мути. Этому поспособствовал грязный палец человека, которым тот протер объективы.

Василий взял последний кадр крупно, поэтому сначала действовала прежняя настройка и в фокусе оказался только глаз человека. Нахальный, синий, с опаленными ресницами. Когда же электроника сообразила, что пора менять фокус, камера вновь полетела на землю, а откуда-то сверху торопливо захлопали импульсы «Шторма», штатного оружия военных и большинства сталкеров.

Новый ракурс получился таким же неудачным, как и старый. Изображение теперь «лежало на боку», но оказалось более информативным. Теперь зрители хорошо видели прежнего владельца камеры и его напарника. Оба лежали без движения, придавленные обломками метеовышки. Правда, оператор лежал на животе, неестественно вывернув голову – почти точно назад, а репортер валялся на спине, раскинув руки.

Хлопки выстрелов стихли, и в кадре опять появился человек с импульсником в руках. Даже в таком ракурсе – от земли, со спины, да еще под углом – он выглядел как заправский сталкер. Военные ботинки (на языке солдат – «берцы», а для сталкеров – «гады»), легкий боевой сервокостюм со следами от сорванных военных нашивок, ИПП в руках, десятизарядный импульсный пистолет «Страйк» в кобуре, да еще и лазерный армган на левом предплечье. За спиной у сталкера висел компактный рюкзак, поверх брони надета разгрузка с многочисленными кармашками, забитыми магазинами для «Шторма» и гранатами, голову украшал своеобразный легкий шлем или кепи с коротким козырьком, а на шее болталась фильтрующая маска. Образчик – хоть на плакат.

Сталкер прошел мимо оператора, вновь присел, теперь рядом с репортером, взял его пальцами за подбородок, слегка встряхнул, пробормотал негромко, но внятно: «Понаехали, бля, романтики», а затем вдруг ухватил Копейкина за ремень, поднял и легко понес куда-то в сторону морского берега…

* * *

Черный Лис выключил проектор, беззвучно поаплодировал, негромко пробормотал: «Копейкину зачет, а оператору и сталкеру браво», – а затем снова сделался безучастным и уставился в окно.

Середина июня откровенно разочаровала. Где-то жарило на полную катушку солнечное лето, а здесь… И раньше-то в этих местах было не очень, а теперь и вовсе тоска. Дожди, дожди, дожди. Гиблое место эта Зона, в какой локации ни окажись. Везде сыро, грязно, опасно…

«Но и прибыльно тоже везде, – взбодрил себя Черный Лис. – Что перевешивает все неудобства, тоску и опасности. И перевешивает с большим запасом».

Черный Лис поднялся с кресла, прошелся по комнате, массируя шею тонкими, но цепкими пальцами, затем остановился и приказал коммуникатору вызвать посредника. Имплант-коммуникатор привычно активировал режим модуляции голоса, но Черный Лис сразу же отключил эту функцию. Теперь не требовалось скрывать от посредника свой настоящий голос. Лицо тоже.

Впрочем, изображение Черный Лис так и не включил.

– Слушаю тебя, – мгновенно ответил посредник.

– Здравствуй, Каспер, – Черный Лис добавил в голос немного ноток усталости. – Буду краток.

– Да, я тоже занят, – Каспер едва удержался от усмешки.

Посредник явно осмелел в последнее время. Даже можно сказать – обнаглел. Почему? Черный Лис этого не понимал. Ведь после Технореволюции и «механической эпидемии», уничтожившей больше людей, чем Большая зачистка 2056 года, позиции всех прежних покровителей посредника серьезно пошатнулись. И, наоборот, позиции мафиозного синдиката, интересы которого представлял Черный Лис, укрепились. Но посредник Каспер вел себя так, будто бы после войны машин все изменилось с точностью до наоборот и теперь на коне оказался он, а не Черный Лис. Такого поведения Каспера Лис не понимал, а потому нервничал. Но старался не подавать вида.

– Один наш общий знакомый должен синдикату кругленькую сумму, помнишь?

– Припоминаю.

– Пришло время отдавать должок.

– Пришло, значит, пришло. Я найду нашего приятеля и передам ему твои условия. Сбрасывай файл.

– Не спеши, посредник. Есть кое-какие нюансы.

– Почему-то я не удивлен, – на этот раз Каспер и не пытался скрыть усмешку.

– Информацию я передам непосредственно Лешему. Твоя задача – обеспечить связь. Я мог бы найти его сам, как нашел вашу теплую компанию в Москве две недели назад, но не хочу терять время. Да и не люблю я все эти переходы по тоннелям и марши сквозь Барьеры.

– Может быть, и не потребуется никуда переходить?

– Я сейчас далеко от Соснового Бора, посредник, – ответил Черный Лис, намекая, что хитрость Каспера не сработала. – Обеспечь мне М-связь – это все, что от тебя требуется.

– Как скажешь, – Каспер пожал плечами. – Мой интерес уже на счету?

– Сначала связь.

– Что-то новенькое, – посредник отрицательно качнул головой. – Так не делается, Лис.

– Теперь так делается! – отчеканил Черный Лис. – Ты тоже должен синдикату, забыл?

– Без моих гарантий Леший не согласится…

– Согласится! – Лис повысил голос. – Номер, посредник!

– Игры не по правилам обычно плохо заканчиваются, – предупредил Каспер. – Вспомни игру профессора Сливко. Он нарушил правила и едва не погубил все живое. Причем сделал это дважды с интервалом в шесть лет – сначала запустил Тоннельную установку, а затем устроил «жестяную эпидемию».

– Я помню, Каспер. Профессор найден вольными охотниками и скоро получит за свою самодеятельность все, что ему причитается. Но я не стал бы сравнивать.

– А я сравниваю. И предупреждаю тебя…

– Не в твоем положении диктовать условия, посредник! – возмущенно перебил Каспера «ноль третий». – Дашь номер или мне позвонить наверх и сообщить, что ты отказываешься сотрудничать?

– Дам, Лис. Куда же я денусь? И номер, и бесплатный совет. Не пытайся больше обманывать Лешего. Он теперь совсем не тот человек, каким был всего-то две недели назад.

– Весь мир теперь не тот, посредник, – почти без интонаций ответил Черный Лис. – Одно в нем осталось неизменным. Правила игры устанавливают те, у кого есть сила. Устанавливают или отменяют. Не суть важно.

– Я говорю о том же, – посредник снова усмехнулся. – У кого есть сила. Реальная сила, а не ее имитация в виде денег и иллюзии власти. На Большой земле все это связано, но в Зоне Смерти свои законы. Иногда они стыкуются с общими, но чаще – нет. Поразмысли над этим, Черный Лис, на досуге. Впрочем, если ты все-таки начнешь играть с Лешим не по правилам, досуга у тебя в ближайшее время не предвидится. Могу поставить сто к одному.

Глава 1
Зона, локация Сосновый Бор, 15.06.2057 г.

«Все началось внезапно. 13 сентября 2051 года, в разгар бабьего лета, которое баловало теплыми деньками даже прохладный Новосибирск, грянул гром. Он прилетел не откуда-то из-за горизонта и не обрушился на землю из подбрюшья сизых грозовых туч. В тот день вообще не наблюдалось никаких грозовых фронтов почти над всей страной. Золотым пятаком сияло солнышко на чистом осеннем небе. И вдруг грянул гром. Оглушительный, раскатистый, мощный, пробирающий до костей. Будто бы взорвались тысячи бомб.

Когда отгремели громовые раскаты, на короткое время воцарилась мертвая, гнетущая тишина, а затем началось то, что впоследствии назвали Катастрофой. Вот так просто и незатейливо, разве что с большой буквы, но вкладывая в слово особый смысл. А если точнее – страх. Да что там страх! В это слово с тех пор навсегда вплелся животный, не передаваемый никакими словами ужас. Леденящий душу, разрывающий мозги, лишающий чувств ужас, помноженный на отчаяние.

За громовым предупреждением пришла новая волна предвестников Катастрофы – серия мощных подземных толчков, а затем… мир, каким его знали на Евразийском континенте, да и вообще весь мир, покатился к черту. Евразия получила пять гигантских пробоин, и один Бог знает, как не пошла после таких повреждений ко дну.

Все это – образные выражения, но они очень близки к реальности. В тот злополучный день на теле Евразии образовались пять ровных, будто бы пулевых, отверстий, из которых к синим небесам устремились исполинские фонтаны сверхмощных взрывов.

Позже выяснилось, что Взрыв был один, и произошел он где-то в запредельном мире, вне нашего пространства и времени, но в тот момент никто ничего этого не знал. Да и если знал, что от этого менялось? Ровным счетом ничего.

Пять взрывов одной Катастрофы прогремели секунда в секунду в пяти далеких друг от друга точках континента и превратили участки диаметром в сотни километров в сплошную зону бедствия. А когда неугомонные взрывные волны распространились достаточно далеко, даже самым невозмутимым заокеанским скептикам стало ясно, что Катастрофа имеет вовсе не локальный евразийский масштаб.

Но суетиться было поздно. Сильнейшие землетрясения с эпицентрами в пяти точках Евразии, ураганы взрывных волн, цунами и тучи пепла вскоре распространились по всей Земле. Досталось всем и везде. Хотя, конечно, как досталось тем, кто жил в эпицентрах катаклизмов, не рассказать, ни спеть, ни вышептать.

Москва, Сосновый Бор под Питером, легендарная зона отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС, мыс Казантип на Азовском побережье Крымского полуострова и Новосибирский Академгородок. Вот пять точек, в которых находились эпицентры взрывов, встряхнувших до основания весь мир. Пять территорий, которые впоследствии стали пятью локациями Зоны Смерти – выжженного дотла пространства, безжизненной пустоши, перепаханной ударными волнами, изуродованной глубочайшими разломами земной коры, покрытой потеками застывшей лавы и грудами обугленных обломков цивилизации.

А ко всему прочему сразу после того, как отгремела какофония Катастрофы, все эти пять локаций оказались внутри Барьеров – гравитационных сфер неизвестного происхождения, каждая шестидесяти километров диаметром, в глубине невидимых трехкилометровых стенок которых сила тяжести достигала трех «g». Причем гравитация в толще невидимой стены Барьера нарастала постепенно, посередине возрастая втрое, а дальше снова постепенно снижаясь до нормы.

Но все это произошло чуть позже. Сначала был помноженный на пять Взрыв, за ним последовал выброс энергии неизвестного происхождения и с неведомыми свойствами, после чего мир будущей Зоны поглотила одна гигантская пыльная буря, а дальше и вовсе пошло-поехало.

Ударная волна запредельно могущественного Взрыва смела со своего пути почти все дома и деревья, разорвала и вздыбила землю, взметнула в небо триллионы тонн грунта, пыли и воды из морей, рек и озер. И все эти тонны грязи затем рухнули с километровых высот, похоронив все живое в радиусе десятков километров.

Казалось бы, пошалили и хватит, но нет, устроивший Катастрофу неведомый враг будто бы решил просеять всю почву до последнего камешка на пострадавшей территории, избавляясь от любой, даже микроскопической, органики. Землю непрерывно трясло, по ней ползли трещины гигантских разломов, а прорывающаяся на поверхность через разломы магма выворачивала наизнанку верхние слои земной коры и поджигала леса. Ураганы раздували пожары и поднимали к облакам тучи дыма, пыли, пепла и сажи, огромные волны наводнений тушили пожары и отправляли в атмосферу еще и клубы горячего ядовитого пара, а слабеющие, но по-прежнему грозные взрывные волны и цунами огибали земной шар, добираясь до самых дальних рубежей.

Так продолжалось довольно долго, но всему наступает конец, даже светопреставлению. Постепенно дрожь земли пошла на убыль, ураганы стихли, а тучи пепла, сажи и грязи окончательно осели на изуродованную землю. И вот тогда-то выяснилось, что, во-первых, в центрах всех пяти локаций кружат и не собираются униматься огромные вихри, а по их периферии и сверху мертвые территории теперь прикрыты гравитационными колпаками-барьерами. Тогда еще люди не знали, что такие же «колпаки», только перевернутые, ограничивают локации и под землей, замыкая сферы Барьеров. Тогда многого еще не знали, да и не особенно хотели знать. Тогда все хотели только одного – выжить. Жаль, что это ни у кого не получилось.

Люди гибли миллионами. Материальный ущерб был невосполним. Моральный – тем более. Ни сразу после Катастрофы, ни позже. Такое восполнить было просто нереально. Да и некому. В пяти локациях образовавшейся Зоны Смерти не осталось никого живого.

Поначалу. Когда же основная фаза Катастрофы закончилась, вдруг выяснилось, что внутри локаций погибли не все.

Прошло какое-то время, и неизвестно откуда в Зону начали возвращаться пропавшие в катаклизме люди. Сначала по одному-два в день, а затем и десятками они появлялись в центрах локаций, более-менее приходили в себя и отправлялись на поиски выхода из этого ада. Тоненькие ручейки выживших медленно потянулись к Барьерам, с трудом вышли за них и… ушли обратно в Зону. Никто из вернувшихся невесть откуда счастливчиков больше не мог жить вне Зоны. Людей мучили сильные боли и приступы тошноты, они буквально сходили с ума, если удалялись от проклятых «пузырей» более чем на сотню километров, они были готовы продать душу, лишь бы вернуться в Зону Смерти. Поначалу их называли «проклятыми», но когда разобрались, в чем причина их безумия, стали называть «жжеными». И это было точнее.

Фокус заключался в том, что из неизвестного пространства, доступ в которое открывался внутри вихрей, вернулись только те люди, которые еще до Катастрофы вживили себе компьютерные импланты в разные части тела, а главное – в мозг. В конце сороковых годов двадцать первого века это считалось удачной идеей. Микроскопический компьютер, сделанный из нанороботов, ничуть не вредил человеку, встраиваясь в его нейронную сеть, или, как выражались узкие специалисты, «подсасываясь к мозгам», зато обеспечивал ему заметные преимущества перед людьми без имплантов. Во всем, от калькуляции или простейшего расширения объема памяти до решения в уме сложных логических задач. К пятьдесят первому году любой специалист без компьютерного импланта в голове просто не выдерживал конкуренции с «подшитыми» коллегами, а «чистый» студент не имел шансов стать таким специалистом, поскольку не мог зафиксировать в памяти терабайты информации, как это делали «компьютеризованные» товарищи по кампусу. Даже школьники не могли обойтись без вживленных компьютеров. Ведь как иначе «закачать в память» толстый том какого-нибудь учебника – понятное дело, слово в слово. С имплантами же это все равно что зазубрить считалочку про гулящего зайчика.

В общем, к пятьдесят первому имплантная лихорадка захлестнула большинство населения планеты, поэтому нет ничего удивительного в том, что у всех людей, которые вернулись из загадочного «зазеркалья», скрытого пылевыми вихрями и пространственными искажениями, имелись компьютерные импланты в мозгах. Удивительным казалось другое. Все эти импланты теперь обрели новые свойства, доселе неведомые и очень странные.

В первую очередь, такие импланты не удавалось удалить из головы носителя. Все попытки закончились печально. Утешало одно – люди погибли не напрасно, у специалистов появилась возможность изучить их импланты. Ученые с энтузиазмом взялись за дело и пришли к еще более странным выводам.

По всем признакам импланты пострадавших были оплавлены. Но не в момент извлечения, а гораздо раньше. Скорее всего, в тот момент, когда люди находились внутри вихрей. И тем не менее эти импланты работали. Более того, их производительность поднялась на порядок выше, чем у нормальных аналогов, не оплавленных неведомой энергией.

Вторым странным моментом стала связь главных имплантов со вспомогательными, зачастую совершенно новыми для носителя. Сигналы с управляющего нанокомпьютера передавались ко вживленным «девайсам» гораздо быстрее, чем это могли делать проводящие пути человека, то есть синапсы его мозга и периферийные нервы. После тщательного изучения ученые обнаружили тончайшие нанонити, которые пронизывали организмы вернувшихся из небытия людей, делая их нервы лучше приспособленными к мгновенным ответам на импульсы и раздражители, мышцы менее подверженными утомлению, а кости и связки – более крепкими.

Ну, а третьим сюрпризом стали весьма полезные для первопроходцев способности «пострадавших». Например, способность концентрировать энергию Зоны и создавать между пальцами или ладонями дуговые разряды или формировать нечто вроде шаровой молнии. Или способность преобразовывать материю, придавая ей новые свойства, например превращать воду в лед комнатной температуры.

Обнаружились у жженых и другие таланты, но проявить их «проклятые» смогли только когда следом за странными «переплавленными» людьми в Зону вернулась Смерть. Вернулась в виде сотен тысяч всевозможных металлических чудовищ – биомехов (первоначально их называли механоидами) и скоргов, порождений двух миров: человеческого и запредельного. Почему двух? Все просто. В нашем мире большую часть этих чудовищ изготовили, а в запредельном доработали по адским стандартам.

Издалека казалось, что это все те же автомобили, роботы, танки… но вблизи становилось понятно, что теперь это не машины, которые до Катастрофы верой и правдой служили людям, а биомехи. То есть мыслящие и существующие по особой программе твари из железа, пластика, силикона и прочих неорганических материалов. Неживые, но живущие, словно те вампиры из сказок. Живая механика. Говоря околонаучным языком – биомеханика.

Поэтому их так и назвали – биомехи. (А не механоиды, что переводится как «подобные механизмам». Механизмы, подобные механизмам? Абсурд. Хотя первым наивным исследователям Зоны Смерти такие ошибки простительны, они выбирали названия для металлической нежити по принципу «чтоб звучно и жутковато».) Или «изделия техноса», если перейти на язык военных.

Почему понадобилось переходить на этот своеобразный язык? Да хотя бы потому, что биомехи сразу же начали войну, и первыми, кто отреагировал на провокацию железных тварей, были, естественно, военные и бойцы специальных подразделений других силовых ведомств. Они оцепили локации еще до того, как рассеялся весь дым и развеялся пепел. Оцепили, вступили в бой с загадочным противником и, как ни странно, удержали свои позиции, хотя биомехи явно пытались вырваться из локаций и наседали с невиданным упорством. А ведь могли и не удержать, поскольку биомехи не только выглядели как чудища из ночных кошмаров, но и применяли неизвестную людям тактику. По сути, первая схватка с изделиями в изолированных пространствах локаций была, цитируя известного поэта, «битвой при закрытых дверях, борьбой жизни с черт знает чем».

Теперь, спустя много лет, понятно, что геройствовать было необязательно, расползтись далеко железные твари не могли. Но тогда люди этого еще не знали и проявили все свои лучшие бойцовские качества. (Сами биомехи поначалу, похоже, также не слишком хорошо понимали, на что способны, а на что нет.) Чугунное воинство было заперто в Зоне, а кое-где и разгромлено.

Вот хотя бы из уважения к этому подвигу военных, а также бойцов подразделений МЧС и оперативных отрядов спецслужб, впоследствии сведенных в Барьерную армию под командованием генерала Шепетова, стоило дать биомехам и второе наименование – изделия. Так народ и поступил, хотя с большим удовольствием называл механическую нежить чугунками или железяками. То есть по-простому, пренебрежительно и заносчиво. Чисто для поднятия морального духа, чтоб не слишком их бояться. Такой уж он, наш народ. Способен пережить все, что угодно, да еще и посмеяться над проблемами. Хотя и серьезно к ним отнестись тоже может. Иногда даже серьезнее, чем ученые.

Когда схлынула первая волна Катастрофы, народ начал разбираться, что же все-таки произошло, и, надо признать, преуспел. Поначалу слухи, сплетни и байки, которых уже через три дня накопилось на целую библиотеку, были даже достовернее и откровеннее блеяния ученых, пытавшихся найти Катастрофе какие-то псевдонаучные объяснения.

Простые люди не искали сложных объяснений простым вещам, соблюдая принцип Оккама (вот они удивились бы, узнав, что следуют каким-то мудреным философским принципам). В народном понимании все объяснялось без особых загвоздок: какие-то умники испытывали какую-то хрень, которая жахнула, не выдержав нагрузки. Ну, вроде реактора на Чернобыльской станции много лет назад.

Теперь сравните. Вот что говорили ученые. Катастрофа стала результатом неудачного эксперимента по прокладке внепространственных переходов или, если короче, гипертоннелей.

Понятно, что второй вариант чуть ближе к истине, но какой он скучный!

Впрочем, ладно. Все это вкусовщина. Кому-то нравится простота, кому-то наукообразность. Сути дела это не меняет.

Катастрофа действительно стала результатом неудачного эксперимента по прокладке гипертоннелей. Когда возникла внепространственная сеть, соединяющая пять злополучных точек, на контуры тоннельной установки была подана слишком большая нагрузка, и установка… жахнула. В результате сдетонировала неизвестного рода энергия запредельного пространства, и волны взрывов покатились по гипертоннелям. Покатились прямиком к выходам, так называемым «тамбурам», тем самым, что после Катастрофы не захлопнулись, как можно было ожидать, а продолжали соединять пять территорий зоны бедствия и теперь обозначались пылевыми вихрями.

Наличие в центре каждой из локаций «тамбура», войдя в который можно переместиться в любую из пяти частей Зоны, подтверждало эту версию, а вот бесследное исчезновение «тоннельной установки», которая, предположительно, создала гипертоннели, версию практически опровергало. Ведь если нет установки, нет и производимого установкой эффекта. Однако же установка исчезла, а эффект остался. Почему? У специалистов внятного ответа на этот вопрос не нашлось, и они снова уступили трибуну народу.

И народ опять ответил поразительно просто: «плохо искали».

Ученых эта версия не устроила, и они вновь погрузились в пучину рассуждений, но так ни к чему разумному и не пришли. Одни эксперты говорили, что установка находится не в Зоне Смерти, а в Узле, на перекрестке гипертоннелей, который спрятан от любопытных глаз где-то в ином измерении. Другие настаивали на организации масштабной экспедиции в центр Чернобыльской зоны отчуждения. Третьи предлагали поискать локацию номер шесть, якобы скрытую за барьером пространственно-временного сдвига.

Военных и народ все это не интересовало, поэтому вопрос о причинах Катастрофы они подвесили в воздухе и занялись насущными делами. А дел этих накопилось выше крыши, в смысле, выше купола Барьера, до самой стратосферы. В первую очередь следовало разобраться с биомехами, скоргами, металлическими растениями – автонами и вообще со всей «совокупностью биомеханических изделий», которую сокращенно назвали техносом. «Совокупность» поначалу вызывала только научно-спортивный интерес, но очень скоро «оборзела» и начала бесцеремонно вытеснять из Зоны людей. Это с родных-то мест! Пусть выжженных, изуродованных, но ведь своих, исконных.

Во время Катастрофы в вихри-тамбуры гипертоннелей помимо имплантированных людей было затянуто великое множество машин и механизмов, поэтому вскоре после первой атаки биомехов последовало второе пришествие «падшего Техноса», за ним третье и так далее. Машины возвращалась ежедневно, а потом и ежечасно, расползались по мертвым территориям, собирали себе подобную ржавую рухлядь и отвозили ее к тамбурам. Через некоторое время усовершенствованная внутренне и основательно изуродованная внешне техника вновь возвращалась из тамбуров и тоже уползала к периферии локаций на свой нехитрый промысел.

Понятное дело, военным вся эта экспансия не нравилась, и они пытались загнать всех биомехов обратно в тамбуры, а народ – к тому времени уже окончательно определившийся и со своей ролью в Зоне, и с источниками дохода – начал охоту на изделия. Простые люди, которые стали именовать себя привычно – сталкерами, и армия ставили перед собой разные задачи, но действовали те и другие примерно одинаково. Мочили чугунков направо и налево, а потом тащили более-менее уцелевшие экземпляры ученым. Военные своим, а сталкеры – нелегалам.

Однако технос прогрессировал угрожающими темпами. Программы умных машин усложнялись, модернизировалось их вооружение, улучшались прочие тактико-технические характеристики. Довольно скоро машины приступили к новому этапу освоения Зоны – строительству укрепрайонов (как говорили военные), или на языке сталкеров – Городищ. Затем они начали рыть подземные коммуникации, соединяющие Городища с энергетическими полями и ключевыми точками локаций, и корректировать рост автонов таким образом, чтобы создавать из них дополнительную защиту для своих огневых точек, а также ловушки и лабиринты, проходимые исключительно для изделий техноса. Вот почему года через два и военные, и сталкеры просто перестали справляться с нагрузкой.

Каким образом технос добился таких успехов за такое короткое время? Все дело в руководителе. Именно он совершенствовал биомехов и обеспечивал стремительность их эволюции. И имя этому механическому создателю – Узел. Тот самый перекресток гипертоннелей, а вернее – нечто, засевшее в его многомерных глубинах. Именно в Узле, по мнению большинства экспертов, да и по мнению народа, проводилась модернизация биомехов и скоргов.

А что же люди? А они упрямо гнули свою линию. Несмотря ни на какие потери, трудности и приступы отчаяния. Что еще им оставалось делать?

Люди продолжали строить в Зоне «свою половину мира», чередуя строительство с отражением атак биомехов. Военные обустраивали базы, блокпосты и аэродромы, а незаконно проникшие в Зону новые сталкеры объединялись в группировки, банды и секты и занимали более-менее уцелевшие поселки и руины, где устраивали рынки, кабаки, ночлежки и прочие заведения «инфраструктуры». Некоторые пионеры Зоны даже пытались создать свою идеологию, ведь известно, что идеологически подкованная сволочь работает и дерется лучше обычной.

Так и держались какое-то время. И продержались! Более того, дождались момента, когда в Зоне установилось нечто вроде равновесия и война с техносом перешла в позиционную фазу.

На первый взгляд, все утряслось до полного равновесия, и дальше «всем будет какое-никакое счастье». Ведь люди не только выжили, но еще и удержали позиции, а кое-где даже установили свои правила игры. Но очень скоро, к четвертому году существования Зоны, выяснилось, что равновесие – это слишком скучное для людей состояние. Военных и нелегалов по-прежнему объединяло то, что они вынуждены противостоять общему врагу, но методы борьбы с биомехами к тому времени отточились до остроты хорошей катаны, и у людей нашлось время для вражды между собой.

К 2056 году человеческая диаспора Зоны превратилась в настоящую клоаку. Здесь плелись крупномасштабные интриги, процветала работорговля, ставились эксперименты над умирающими от механической «заразы» людьми и заключались самые циничные на планете коммерческие сделки. Наверное, поэтому никто (ни в Зоне, ни в мире) особенно не удивился, когда в ноябре 2056 года во всех пяти локациях вдруг вспыхнуло пламя Большой зачистки, во время которой военные попытались решить разом все проблемы – и с биомехами, и со сталкерами.

Понятное дело, ничего Большая зачистка не решила. Генерал Шепетов отдал приказ о тотальном уничтожении всех и вся, военные этот приказ выполнили, генерала за это самоуправство сняли с должности, но воз остался там, где его бросили «лебедь, рак и щука». Как и сразу после Катастрофы, Зона по-прежнему оставалась мертвой пустошью, технос – бездушной механической нежитью, а люди – завистливыми и алчными тупицами, убивающими друг друга непонятно ради чего. Ничего не изменилось.

Как не изменится никогда. Таковы законы мироздания. Во всяком случае, такие законы действуют в Зоне. Биомехи и скорги контролируют ее развитие, а люди пытаются выжить и заработать. Так продолжалось шесть лет кряду, и нет реальных причин, чтобы этот порядок вещей изменился. Ведь, чтобы его изменить, следует нарушить баланс сил, а он, проклятый, почему-то никак не желает нарушаться. Судите сами.

Катастрофа уничтожила всех обитателей Зоны – вроде бы баланс сместился в пользу машин, но каждый из людей, которые сумели вернуться из Узла, то есть каждый из жженых, стоил сотни обычных бойцов, и, положа руку на сердце, именно они сумели вдохновить военных и организовать солидное сопротивление чугункам.

Во время Большой зачистки чаша весов склонилась на сторону людей, ведь военные начали с бомбардировки мест скопления изделий, но вскоре человеческий маразм окреп, и военные шарахнули плазмой по сталкерам. Так что и чугункам, и людям досталось поровну.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации