Текст книги "Свинцовый шквал"

С началом Технореволюции – войны «узловых» и «троянских» машин в первых числах июня 2057-го – преимущество вроде бы снова получили люди, да только сразу же его потеряли. Разразилась эпидемия, и половину людей в Зоне выкосила «механическая зараза серии Х».

«Не жизнь, а качели. Ну, и что прикажете с этим делать? Уйти из Зоны нереально, жить в ней невозможно, умереть – неинтересно. Ситуация сложилась просто безвыходная. Никакого выбора. Даже отчасти смешно. Смех, конечно, нервный, но другого из себя не выдавить. Никакого выбора – вы только представьте себе такую ситуацию. Представили? Ну и как? С ума не сошли?

А ведь теоретически – хотя бы чисто теоретически! – у людей всегда должен быть выбор. Необязательно он должен им нравиться, и необязательно этот выбор будет легким и приятным. Но он должен хотя бы просто быть. Не можешь победить – пойди на компромисс, не можешь понять – отложи тему, разберись в деталях, а потом снова штурмуй. Не можешь преодолеть себя – взгляни на ситуацию со стороны, найди, за что зацепиться, сосредоточься на этой «зацепке» и пройди через трудности другим путем, возможно, более длинным, ничего страшного. Важен результат. Так что выбор должен быть всегда, пусть сразу его будет трудно заметить. Не сразу, так чуть позже, но обнаружить альтернативу человеку просто необходимо. Заметить, что выбрал что-то не то, что идешь неверным путем, что следует вернуться и попробовать пойти другой тропой.

Так что выбор теоретически должен быть всегда. Но на практике…»

…Сталкер по прозвищу Леший отбросил грустные мысли. Простая истина насчет выбора пути открылась ему поздно. К тому времени выяснилось, что возвращаться ему некуда. Он уже стоял у обрыва и пытался сделать пресловутый выбор между двумя новыми вариантами. Прямо скажем, опять не ахти какими: пройти по краю пропасти либо тупо шагнуть через край и надеяться, что глубина пропасти мизерная, метров десять, а на дне поджидают не холодные острые скалы, а теплая спокойная вода.

Как человек здравомыслящий, Леший предпочитал первый вариант. Тем более что ходить по краю пропасти ему уже доводилось, и ничего, прошел, выжил и даже остался целым и невредимым. Но судьба упрямо подталкивала Лешего к варианту номер два. То есть к шагу с обрыва.

Нет, если взять промежуток времени от момента, когда Леший впервые прошел сквозь Барьер локации Москва и до конца мая 2057 года (огромный срок по меркам Зоны, почти пять лет), сталкеру в целом чертовски везло. Он умудрялся не только выживать в бесконечных конфликтах с местной чугунной фауной и с живыми конкурентами, но еще и зарабатывать.

Основным источником заработка Лешего, как и большинства ходоков, стали всевозможные образчики мелких биомехов, а также Н-капсулы, агломерации чистых, не имеющих программы нанороботов. То есть строительный материал, из которого состояли компьютерные «мозги» всех изделий в Зоне, а также из которого в загадочных Городищах изготавливались скорги – мелкие (а иногда и крупные) железные зверушки.

Плюс неплохую прибыль приносили «сафари», развлечение для богатых отморозков и соскучившихся по адреналину менеджеров средней руки, проводником на которые Леший нанимался в моменты крайней нужды.

Ну, а если обращались серьезные люди, ученые, допустим, или представители деловых кругов (мафиозных в основном), сталкер без проблем водил клиентов на поиски редких, но полезных артефактов. Чаще всего он искал аккумуляторы изделий, или, как их романтично окрестили сталкеры, «Сердце зверя», а также своеобразное оружие. Например, «Плети» и «Фричи». Изредка удавалось добыть и кое-какие сложные технические штучки, вроде «джампера» – пояса, дающего возможность перелетать с места на место в пределах видимости, или «щита», запросто отражающего лазерные лучи, дуговые разряды или шаровые молнии, которыми так любили швыряться крупные биомехи.

Но главным товаром на сталкерских рынках в пяти локациях Зоны все-таки оставались чистые Н-капсулы и технологии, то есть новейшие образцы биомехов или скоргов. На этом делал свои основные деньги и сталкер по прозвищу Леший. Как и прочие ходоки, он добывал хабар, доставлял его на рынки, сдавал барыгам, а те переправляли своими тайными тропами все это богатство за Барьеры.

За пределами локаций образцы работали недолго, насколько хватало заряда в «Сердцах зверя», пополнить который удавалось только на энергополях, встречавшихся, в свою очередь, исключительно в пределах локаций Зоны. А чаще изделия не работали вовсе, ведь большая часть товара доставлялась без аккумуляторов (опасно ведь таскать в мешке «живые» изделия, да и невыгодно продавать «батарейки» в комплекте с товаром). Но бизнес все равно процветал. Ученым на Большой земле хватало работы и с обесточенными шедеврами неизвестного конструктора, который засел в Узле и без устали кроил и перекраивал все подряд, лишь бы оно являлось неорганическим и имело электронную начинку: как бывшие творения человеческих рук, так и собственные изобретения.

В общем, жил себе сталкер Леший не тужил. Зарабатывал и тратил, дрался и мирился, развлекался и грустил с похмелья, болел и выздоравливал (хоть и не полностью), спал и бодрствовал, ел и… короче, все шло, как у людей. И вот надо же такому случиться, однажды сталкер Леший все-таки допрыгался. В смысле, доходился по Зоне Смерти. Нарвался на засаду биомехов, провалился в какой-то склеп и нашел там ценный старинный имплант. Ничего особенного, казалось бы, рядовое событие, но после него началось такое безобразие, вспоминать не хочется! Мало того, что к Лешему, как к магниту, начали притягиваться самые опасные и злобные биомехи – один только Троян чего стоит! – так к нему стали липнуть неприятности, как мухи к меду, и, как стаи голодных волков, за ним принялись гоняться чуть ли не все незаконные группировки и военные.

Поначалу это казалось занятным, потом пришлось задуматься, а еще чуть позже и вовсе лечь на дно, настолько гигантским стал ком проблем. Да тут еще выяснилось, что найденный Лешим старинный компьютерный имплант «чудесным образом» перекочевал из кармана сталкера ему в голову и теперь работает сопроцессором у прежнего импланта. Хотя тут еще вопрос, кто теперь у кого стал сопроцессором. Вживленная Лешему штуковина оказалась гораздо мощнее старого компьютерного импланта, а информация, которая содержалась в памяти «обновки», стала и вовсе бомбой, взорвавшей не только привычную жизнь сталкера, но и его личность.

Не сказать, что «взрыв» испортил Лешего, скорее, наоборот, принес ему немалую пользу. Новый имплант обучил своего носителя очень полезным жизненным премудростям, сделал из него отличного бойца, да и просто научил думать. В связи с улучшениями внутренними наметились и улучшения внешние, в смысле – на личном фронте. Новый поумневший и посерьезневший Леший стал нравиться Лере – подруге по несчастью, которая случайно ввязалась в дела Лешего и теперь шла с ним рука об руку по хитрым жизненным лабиринтам. Все это только радовало, но где-то в глубине души оставалась заноза. А если бы не нашел этот имплант? Так и остался бы серым, никчемным тупицей? Обидно за генетику!

С высоты нынешнего положения Леший отлично видел, что обижаться не на что и не на кого, кроме как на себя самого. А кто мешал раньше заняться собой? Подучиться, потренироваться, книжки почитать. Никто и ничто, кроме собственной лени. Ведь тут вот какое дело: ничто не берется из ничего. Если ты реально тупица, учи тебя – не учи, вживляй компьютерных помощников в мозги – не вживляй, толку не будет. А если появился толк, да еще так резко, значит, никаким тупицей ты не был. Значит, мозгов было достаточно и до «синхронизации» с имплантом и его безразмерной базой уникальных данных. Значит, был ты обыкновенным лентяем и винить в своей серой жизни и неудачах прошлого должен только себя. Только себя.

Ну, и на что в таком случае обижаться? На свою лень? А вот это правильно. Разозлись на нее и растопчи. Так, чтобы исчезла раз и навсегда.

Примерно так Леший и поступил. Растоптал и забыл. А уж после того, как заработал среди сталкеров и военных определенный авторитет, вмешавшись в недавнее противостояние Узла и Трояна и практически единолично решив его исход, от лени в организме Лешего не осталось и следа.

С того момента прошло почти две недели, и все это время Леший постоянно мотался по локациям, помогая то тем, то другим группировкам, группам и мелким группкам сталкеров восстанавливать разрушенные после Технореволюции связи, а зачастую и сглаживая конфликты. Слово сталкера Лешего, о котором буквально месяц назад не знал никто, кроме десятка близких друзей и деловых партнеров, теперь ценилось больше, чем слова лидеров некоторых крупных группировок. Нет, до популярности Хантера-Командора Ордена Священного Узла или герра Хистера, лидера неонацистской группировки «Ковчег», Леший пока не дорос. И до уровня Дьякона, духовного отца секты «Пламенный крест», сталкер пока не поднялся, но слушок, что Леший, возможно, и есть Избранный, тот самый, который избавит Зону Смерти от механической нежити и принесет людям справедливость и мир, планомерно и неуклонно поднимал акции сталкера.

Как сказала Лера, «надо только оставаться на плаву, а все остальное за тебя сделает народная молва». Вот Леший и старался. Зачем? Честно говоря, он и сам не понимал зачем. Чтобы не сидеть без дела, чтобы отточить свои новые способности, чтобы покрасоваться перед Лерой и заработать пару лишних очков? Наверное, все вместе. А еще втайне Леший надеялся найти, а вернее нащупать, путь, который выведет его и Леру из одного пренеприятного тупика.

Каким бы Леший ни был «народным героем», пусть даже реально Избранным, огромный долг перед Барьерной мафией висел над ним как дамоклов меч. Пока этот долг не будет погашен, спокойная жизнь не светила ни Лешему, ни Лере. Собственно, эта напряженность во взаимоотношениях с мафиозным синдикатом и стала тем краем пропасти, по которому ходил Леший.

После разрушительной войны биомехов и жестокой эпидемии среди людей в Зоне Смерти наступили смутные времена. Все прежние лидеры практически сошли с дистанции, сильные группировки и военные ослабили свой контроль, наружу повылезали мелкие, но дерзкие бригады и всевозможная сволочь, и лишь Барьерная мафия осталась в силе и даже стала еще влиятельнее, чем была до июньских событий. Фактически синдикат стал единственной властью во всех пяти локациях. Незаконной, зато полностью контролирующей ситуацию.

В общем, получалось, что «край пропасти» не такое уж преувеличение.

А как вы хотели? И у героев могут быть вполне обычные человеческие проблемы…

Леший резко затормозил у края глубокого оврага и оглянулся. Рассмотреть преследователей сталкер не мог, мешали густые заросли жестяной растительности, но Леший отлично слышал тяжелую мерную поступь ботов и скрежет гнущихся металлических кустов.

На самом деле бегство от какой-то полусотни шагающих биомехов, десятка рапторов и нескольких пауков не имело особого смысла. За спиной у Лешего висел ИПП «Шторм» системы Карташова, на предплечье сталкер пристроил новенький лазерный армган, а в карманах ждали своего часа артефакт «Фрич» и дюжина плазменных гранат. Такой арсенал, если проявить немного ловкости и сноровки, мог превратить полсотни чугунков в груду металлолома за минуту. А если подключить еще и таланты «джинна», да хотя бы один талант – бойца-энергика, то управиться Леший мог и за тридцать секунд. Но… всему свое время. Сейчас сталкеру требовалось увести ботов как можно дальше от развалин поселка Борки.

Леший планировал заложить небольшой крюк и, обогнув с юга бывший райцентр Лебяжье, увести противника к берегу моря. Увести и уже там повеселиться. Хотя и вариант добраться до Комарова болота, что чавкало сочной трясиной западнее Борков, Лешего тоже устраивал. Главное – результат. Главное, чтобы чугунки не связали гибель механических бойцов с тем, что боты-патрульные обнаружили схрон, в котором осталась Лера и где хранился приличный стратегический запас всякого полезного хабара: от консервов до оружия. Чтобы машины, которые наверняка сейчас вырулили из Лубенского Городища и несутся по сигналу тревоги на выручку к своим железным собратьям, забыли, хотя бы временно, что погоня за прытким сталкером началась в поселке. А для этого следовало показать, что обнаруженный железным патрулем человек заслуживает особого внимания.

И Леший сделал для этого практически все. Уничтожил десяток ботов на месте и увел оставшихся за собой. Хотя бы на время, чтобы дать Лере возможность собрать все необходимое для перебазирования.

Ну и, как выяснилось уже в Лебяжьем, чтобы спасти от биомехов горе-репортера. В том, что спасенный оказался репортером, Лешего убедила куртка с логотипом Первого всемирного канала (такая же была на погибшем операторе) и смутно знакомая внешность юноши. Смутно – как раз потому, что видел его Леший мельком и не вживую, а на экране. Ну а то, что он «горе», сталкер определил и так. Что еще может явиться в Зону без оружия, снаряги и хотя бы базовой подготовки? Только горе. Луковое. Или мясо. Пушечное.

«А все питерские, – подумалось сталкеру. – Проводники, мать их… Им лишь бы денег срубить. Молодые, наглые, напористые. Хотите в Зону? Не вопрос, проведем! Безопасность? Конечно, гарантируем! Назад вернем в лучшем виде! Только денежки извольте вперед. Нет, почему не верим, верим! И вам верим, и в свои силы верим… но деньги вперед, так у нас в Зоне принято. Всю сумму, и тогда по рукам. Идет? Вот и славно, вот и поехали. Вот и едут горе-туристы и прочие горемыки в один конец. Будь моя воля, давно прикрыл бы эту шарашкину контору».

Леший развернулся, пробежал сотню метров по краю оврага, до того места, где тот сужался, превращаясь в обычную трещину, и перепрыгнул на другую сторону. Сталкер пробежал еще сотню метров, спустился по скользкому откосу к воде, бесцеремонно бросил обмякшее тело спасенного парнишки на черный песок, подошел к морю, зачерпнул пригоршню слабосоленой балтийской водицы, вернулся и плеснул спасенному в лицо.

Помогла процедура не сразу. Еще минуту лопоухий журналист валялся бревном, и только когда Леший встал, собираясь сходить за водой еще разок, парнишка шевельнулся и негромко застонал.

– О-о, – репортер открыл глаза, но еще какое-то время тупо пялился в хмурое небо. – Я… живой… да?

Он скосил глаза на Лешего.

– Более-менее, – сталкер вынул из кармана биоскан и направил на спасенного. – Восемьдесят процентов от нормы, но все показатели в зеленой зоне. Это значит, что переломов или внутреннего кровотечения нет. Сотрясение, ушибы… до свадьбы все заживет. Есть невеста?

– Что? – парнишка попытался сесть, и это ему удалось, правда, с третьей попытки.

– Не что, а кто, – Леший протянул репортеру руку. – Вставай. Чугунки близко. Надо топать.

– А как я здесь… – репортер оглянулся. – А Кошкин где?

– Оператор? – уточнил Леший. – Нет его. Вставай, вставай…

– Как это… нет? – парнишка побледнел. – А что я в редакции скажу… в смысле… ну… куда он делся?

– Погиб, – Леший ухватил репортера за шиворот и рывком поставил на ноги.

Журналист ойкнул и поморщился.

– Осторожнее, пожалуйста, – прошипел он, хватаясь одной рукой за бок, а другой за шею. – Болит все!

– Это хорошо, – Леший одобрительно кивнул. – Боль – наш друг.

– Чего? – парень вытаращился на Лешего. – Какой еще друг?

– Единственный, – Леший указал стволом ИПП вдоль береговой линии. – Вон туда шагай. Перейдешь речку, что в море впадает, еще метров триста прямо и направо. Попадешь в Лоцманское. Там всего три дома уцелели… Ну, не совсем уцелели… хоть что-то от них осталось. Спрячься в крайнем слева, если от моря смотреть. Понял?

– Да, но…

– Тебя питерские сюда провели?

– Да, но…

– Вот им и звони. Они эту точку знают, заберут.

– Да, но…

– Ты заикой сделался после сотрясения? – Леший усмехнулся. – Что «но», говори, только быстро.

– А вы не могли бы… со мной… я ведь без оружия и вообще…

– Оно мне надо? – сталкер склонил голову набок и смерил парнишку насмешливым взглядом. – Это ты у генерала Антоненко интервью брал, сразу после жестяной эпидемии?

– Да, но… – репортер густо покраснел.

– Я так и подумал, – Леший коротко рассмеялся. – Красиво он тебя «побрил», качественно. Ладно, пацан, не тушуйся. Вот тебе две гранаты… нет, три возьми, не жалко. А теперь беги со всех ног. За речкой сейчас должно быть чисто, все железо у меня на хвосте, как на магните, повисло.

– Я… могу заплатить! – Парень взял гранаты, но держал их в горсти, явно не зная, что с ними делать дальше. – Вы ведь сталкер? Проводник, если по-русски, ну, так проведите, в долгу не останусь.

– А ничего, соображаешь, – вновь одобрил Леший. – И хоть трусоват, но держишься. Это хорошо. Значит, выживешь. Топай, куда сказано. Некогда мне с тобой возиться.

– Я много заплачу! – почти взмолился репортер, цепляя Лешего за рукав.

– Тебя как зовут?

– Иван! Копейкин Иван.

– Ну вот, ты вроде бы русский человек, Ваня, а языка родного не понимаешь. Но это не вопрос, я могу и на импортном языке пояснить. Пошел аллюром, пока я пендельную тягу не включил! Ферштейн? Тогда гоу отсюда на хрен!

– Но я… не смогу! – пролепетал репортер. – Я номера не знаю… кому звонить и все такое. С питерскими Вася договаривался! Я в первый раз так далеко забрался без мандата… Помогите!

– Черт! – Леший сбросил маску бессердечного жженого сталкера. – Угораздило.

– Вы же хороший человек, – заметив перемену в выражении лица сталкера, продолжил давить на жалость Копейкин. – Пропаду я! Не губите!

Он уронил голову на грудь и затрясся от беззвучных рыданий.

– Сопли утри, – твердо приказал Леший. – Пойдешь за мной. Дистанция три метра. Отстанешь – твои проблемы. Понял меня, Иван Копейкин?

– Да, понял. А вас как зовут?

– Леший. Можно на «ты». Гранаты верни. Пистолет в руках держал?

– Да, но… такой… в зале симуляторов, – Иван мгновенно успокоился. – Он по весу как настоящий пороховой, даже отдача есть, но…

– Игрушечный, короче.

– Я еще в пейнтбол играл! Два раза!

– Точно угораздило, – Леший тяжело вздохнул и вытащил из кобуры запасной импульсник. – Прощай, оружие. Загубит тебя это… нечто лопоухое. Вот, держи, пейнтболист, это «Страйк». Все, как у обычного пистолета. Здесь предохранитель, здесь спусковой крючок. Наводишь на цель, нажимаешь-отпускаешь. Все. Понял?

– Да…

– «Но»? – передразнил его Леший.

– Понял, – Копейкин кивнул.

– Тогда за мной! – Леший развернулся и побежал трусцой вдоль берега, но не к речке, а в сторону железнодорожной насыпи, по другую сторону от которой чернели развалины поселка Борки…

К удивлению Лешего, журналист не отстал ни на шаг, хотя бодрый темп ему давался явно тяжело. Парень то и дело спотыкался, а охал и стонал вообще на каждом шагу. Но в целом Копейкин держался и даже ни разу не упал. Лишь когда сталкер остановился перед входом в убежище и дал спутнику отмашку «привал», Копейкин протяжно выдохнул, расслабился и уселся на землю.

Леший спустился в подвал, окинул взглядом помещение и снова выбрался на свежий воздух. Выглядел он озадаченным и даже встревоженным. Это не ускользнуло от внимания репортера.

– Проблемы? – едва справившись с одышкой, спросил Копейкин.

– Вроде того, – Леший повертел головой. – Пусто.

– А должно быть?

– А должно быть… не пусто, – сталкер отвернулся и сосредоточился на вызове по прямой связи. Имелась такая опция у его нового импланта – прямая связь с одним-единственным абонентом, с Лерой.

Лера не ответила. Леший попытался дозвониться через обычную М-сеть, тоже вполне надежный канал связи в Зоне, но ответа так и не дождался. Это означало, что Лера либо очень далеко, либо на голову девушке надели нейтрализатор – есть такие штучки, блокирующие работу имплантов-коммуникаторов. Именно это предположение и встревожило Лешего. В бункере он не заметил ничего странного. Два больших рюкзака с необходимыми вещами и оружием стояли у входа. То есть Лера подготовилась к перебазированию и только ждала, когда вернется сталкер. Ни признаков того, что Леру атаковали биомехи, ни следов борьбы с людьми Леший не заметил. Тем не менее Лера исчезла и не выходила на связь.

Имелся еще один вариант: девушка решила, что наступил удобный момент расстаться с Лешим, но вряд ли она смалодушничала и ушла по-английски, не попрощавшись. Не такой у нее характер. Вздумай Лера уйти, она сказала бы Лешему. Да и вещички прихватила бы.

– Здесь тебя кто-то ждал? – Копейкин, наконец, нашел в себе силы подняться, на негнущихся ногах спустился по лестнице и заглянул в бункер. – Ого, какие рюкзаки! Вы куда-то собирались?

– Нос, – буркнул Леший.

– Не понял, – репортер удивленно взглянул на сталкера.

– Не суй свой нос, куда не просят, – Леший снова спустился в подвал, поднял один из рюкзаков и закинул на плечо. – Бери второй мешок.

– Я? – Копейкин недоверчиво посмотрел на Лешего. – А-а, ну да. Конечно. Я помогу.

Он ухватился за лямки, но даже не сумел оторвать рюкзак от пола. Леший покачал головой и жестом приказал репортеру развернуться. Когда Копейкин подставил спину, Леший закинул рюкзак ему на плечи, но едва убрал руки, репортер завалился навзничь.

– Твою мать, – процедил сквозь зубы Леший. – Никакой пользы от тебя.

– Я сейчас! – Копейкин смешно подергал ногами, попытался встать, но так и остался лежать, словно перевернутая черепаха.

Леший скинул свой рюкзак на пол и направился к задернутой брезентом нише в стене. За шторкой скрывались полки, на которых хранилось всевозможное барахло, имеющее ценность второго порядка. То есть, будь времени на перебазирование чуть больше, рейса на два или три, Лера упаковала бы и эти пожитки, но в связи с цейтнотом их пришлось бросить. Нашелся среди барахла и вполне исправный боевой сервокостюм. Правда, женский, с измененной формой бронепластин на груди и другим расположением ширинки.

Леший бросил костюм Копейкину.

– Надевай! Да быстро, времени в обрез!

– Это что? – Репортер кое-как выбрался из капкана лямок, сел на рюкзак и расправил костюм. – Это что… настоящая броня?! Ух ты! А сервоусилители в ней есть?

– Надевай или останешься тут один, – Леший снова закинул свой рюкзак на плечо.

– Я мигом! – Копейкин сбросил куртку и начал лихорадочно натягивать комбинезон. При этом он тараторил без умолку, будто прорвало человека: – Здорово! Всегда мечтал такой примерить! Ух, сколько тут карманов. А он сам по фигуре подгонится, да? А к импланту он подключится? Вот здесь кобура, да? Класс! Точно для «Страйка»! О, зажужжало что-то. Смотрите, он сжимается. Это он по фигуре трансформируется? Чумовая техника! Готово, да?

Копейкин бодро вскочил, пару раз подпрыгнул, приложился макушкой к потолку, потер ушибленное место и расплылся в радостной улыбке.

– Я готов! Как выгляжу?

– Сисек не хватает, – Леший окинул спутника скептическим взглядом. – Капюшон надень и маску застегни.

– Ага, – Копейкин торопливо выполнил приказ. – Теперь нормально?

– Нормально, – Леший кивнул. – Только учти, если по нужде пойдешь, «молнию» надо ниже искать. Хватай баул, погнали!

– Ой! – Копейкин вдруг замер. – Вы сказали, и мне сразу захотелось… ну, это… по нужде. Я давно хотел, но…

– О, господи! – Леший поднял взгляд к потолку. – Свалился на мою голову. Одна минута тебе!

– Я успею! – Копейкин склонился и начал шарить в поисках «молнии».

– Ну не здесь же, – Леший толкнул репортера в спину. – Наверх!

– Да, да, извините, – смущенно пробормотал Копейкин и ринулся к лестнице.

– Рюкзак!

– Ах, да, – парень вернулся, схватил рюкзак и снова ринулся наверх. – Извините!

Леший выбрался из бункера не так быстро. Когда он поднялся до середины лестницы, на его имплант вдруг поступил вызов. Не от Леры, как надеялся сталкер, но ситуация по завершении сеанса связи все-таки более-менее прояснилась. Звонил Каспер.

– Буду краток, – заявил посредник каким-то странным, будто бы синтезированным голосом. – У меня для тебя послание.

– Дай угадаю, от кого, – Леший усмехнулся. – От Черного Лиса?

– Да, Леший. Пора отрабатывать должок.

– Где Лера?

– В смысле?

– Она куда-то пропала. И я уверен, что ее исчезновение и твое послание – звенья одной цепи.

– А ты стал догадливым. Просто Шерлок Холмс.

– Не знаю, кто это, но ты угадал. Я теперь догадливый, хоть в сыщики нанимайся.

– О чем я и говорю. Твоя Лера у мафии. В качестве залога.

– Скотина ты все-таки, Каспер!

– А я тут при чем?

– В качестве заложницы, а не залога, посредник. Она человек, а не вещь. Хотя для тебя люди и вещи, по-моему, всегда имели одинаковую ценность. Вещи даже ценнее, если вспомнить, какие ты носишь часики.

– Остынь, оскорбления не пойдут на пользу делу.

– Остыть? – Леший нахмурился. – А скажи мне, посредник, как мафия нас отыскала? Уж не ты ли помог?

– Нет, я не помогал, – без интонаций ответил Каспер. – Ты сам засветил убежище. Еще три дня назад, когда вернулся из Академа. Я ведь советовал тебе, Леший, уйди на дно, затаись. Но ты не послушал доброго совета, решил повыпендриваться. Какого черта ты делал в Академе и в Москве? Кто заставлял тебя светиться, вмешиваясь в разборки питерских? Популярность вскружила голову, решил упрочить авторитет?

– Короче, воспитатель, – Леший нахмурился еще сильнее. – Как мне вытащить Леру?

– Никак, – твердо заявил посредник. – Выполнишь задание, ее отпустят.

– Я не верю мафии! Я должен отыскать Леру!

– Остынь, еще раз тебе говорю. Искать ее бесполезно. К тому же не воображай, что ты действительно всемогущий. Обещаю, что буду искать ее по своим каналам, но ты в это время должен будешь выполнять задание синдиката. Иначе Лере не поздоровится. Один шаг в сторону – и тебе пришлют ее пальчик, два шага – голову. Я доступно выражаюсь?

– Ты выражаешься, будто сам мафиози, – пробурчал Леший. – Ты гарантируешь, что с ней ничего не случится?

– Будешь паинькой, гарантирую.

– Вот ведь суки вы все, деловые! – Леший скрипнул зубами. – Ладно, посредник, давай вводную. В чем суть задания? Только внятно.

– Изволь. Мафия ищет способ перемещать между локациями серьезные грузы, но не будешь же въезжать в тамбур на карьерных самосвалах или автопоездах. И рельсы не проложишь. Что остается?

– Вода, – не задумываясь, ответил Леший.

– Снова удивляешь, – признался Каспер. – Так думает и синдикат. Есть версия, что глубоко под землей существует водная сеть, по которой перемещаются гидромехи, вплоть до самых крупных, вроде Технокракена. Если найдешь хотя бы одну точку доступа к водному тамбуру, ты свободен от обязательств. Дальше тему будут разрабатывать непосредственно люди мафии. Все просто.

– Ну да, проще некуда, – сталкер усмехнулся. – Не пойму только, почему я?

– А кто?

– Логично, – Леший снова невесело усмехнулся. – Я слышал, Технокракена видели в Академе и даже в Москве. Значит, водные тамбуры соединяют не только морские локации. Из чего следует вопрос: через метро добраться не пробовали?

– Не получилось. В Новосибирске метро неглубокое, и почти все тоннели завалены. В Москве тоннели более-менее проходимы, но метро, наоборот, слишком глубокое и разветвленное, плюс – насыщенное тварями. Все разведгруппы либо заблудились, либо были уничтожены биомехами. Синдикат считает, что лучше поискать точку доступа в морских локациях.

– Ну да, сесть в подлодку и проплыть вдоль берегов? – Леший помотал головой. – Сожрут сразу! Ты видел, какие гидроботы в последнее время завелись в морях? Киты! Скоро Технокракена переплюнут.

– Согласен, – Каспер секунду помедлил. – И подлодку тебе никто не доверит.

– Вот спасибо! Что же мне тогда, с аквалангом нырять?

– Решай сам, Леший. Можешь нырять, можешь арендовать катер у вольных или украсть у военных, как ты когда-то поступил с вертушкой, помнишь? А можешь и вовсе оседлать гидромеха. Технические детали – твои проблемы. Я только передаю требования заказчика, а как ты будешь выполнять задание, решай сам.

– Скотина дважды, – пробурчал сталкер. – Между прочим, долг висит на нас троих, включая тебя.

– Я помню и не отказываюсь от своей доли ответственности. Поэтому я найду Леру и буду ее страховать.

– Ну конечно! Страховать! Полис на нее оформишь? Страховщик, блин! Ладно, вопрос на десерт. Почему мафия уверена в существовании водного пути через тамбуры? Военные, например, считают, что Технокракен существует в пяти экземплярах, потому его и видят во всех локациях. Синдикат наслушался проповедей Командора?

– Скорее насмотрелся, – Каспер сбросил на имплант Лешему короткую видеозапись. – Снято со спутника. Занятное кино. Обрати внимание на хронометраж.

Запись оказалась действительно интересной. Со спутника был снят фрагмент акватории Финского залива примерно в миле от берега. А если точнее, был заснят здоровенный гидробот, бороздящий эту самую акваторию. Увеличение получилось очень даже серьезное, а качество картинки приличное. На корпусе гидробота, который внешне напоминал среднюю подлодку, только без боевой рубки и с вычурными плавниками по бокам корпуса, виднелись все шипы и наросты, вплоть до самых мелких. Но в кадр попал не Технокракен. Водоплавающий чугунок, хоть и казался огромным, имел габариты примерно втрое меньше Императора гидроботов.

Механическая тварь двигалась в надводном положении со стороны Городища Остров, что располагалось на отмели Прижимова банка, в сторону мыса Серая Лошадь. Шел гидробот, или, как правильно называть водных чугунков такого размера, гидромех, неспешно, узлов двадцать, и в целом выглядел вполне мирным крокодилом-переростком, который решил поплавать от скуки и для лучшего усвоения пищи. Так продолжалось примерно десять секунд. А затем гидромех вдруг резко нырнул на максимальную глубину, взмахом огромных плавников поднял со дна тучу ила и песка и скрылся в этой маскировочной завесе. Камера взяла общий план, но гидромех исчез без следа. На передний план выползли цифры 13.06.2057, 12:34.

Далее картинка сменилась, и в кадре появились знакомые очертания мыса Казантип и акватория Арабатского залива Азовского моря. Съемка велась не со спутника, оператор находился на борту вертушки, которая рисково барражировала на небольшой высоте в опасной близости от грозового фронта. Секунд десять ничего особенного не происходило, а затем из неведомых глубин на поверхность вдруг всплыл уже знакомый зрителю гидромех. В том, что это та же самая железка, не позволял усомниться компьютерный анализ. Совпадение примет получилось стопроцентным. Гидромех ненадолго будто бы завис, не включая винты и не двигая ни хвостом, ни плавниками, а затем встрепенулся, врубил тягу и уверенно пошел на юг, в сторону Уваровского пролива, который образовался после Катастрофы и соединил Азовское и Черное моря, а заодно превратил Керченский полуостров в остров. Оператор держал гидромеха в фокусе до тех пор, пока тот не исчез в накрывшем пролив тумане. Последним кадром стал все тот же хронометраж: 13.06.2057, 12:35.