Текст книги "Остановись, мгновенье, ты ужасно"

Лейтенант согласился.

– Сейчас осмотрим, – сказал он, подходя и берясь за ручку водительской двери. – Во, да тут и дверь открыта. Не, Николаич, мужик явно к бабешке торопился. Даже дверь путем не закрыл. У меня так тоже бывает, когда очень спешу. – Лейтенант уже хотел открыть дверь, но Федор крикнул:

– Стой!

Рука Ваняшина замерла на ручке, так и не потянув за нее.

– Погоди, не открывай, Леша. Сдается мне, тут что-то не так.

Ваняшин расценил предостережение Туманова, как обыкновенную мнительность и спросил:

– Ты чего, Николаич? Я только хотел посмотреть в салоне. Может, документы, какие остались. А так что нам, до утра тут дежурить? Ждать, пока водитель выйдет?

Туманов подошел к двери.

– Знаешь, даже если придется проторчать тут неделю, я сделаю это. Поверь, это лучше, чем оказаться в гробу.

Ваняшин многозначительно хмыкнул. Раньше подобной трусости не замечал за майором. Неужели их старшой надломился? Не рановато ли?

Федор достал из кармана трубку сотового и, набрав номер оперативного дежурного по управлению, попросил прислать сюда специалистов по обезвреживанию взрывных устройств.

Часа через полтора к ним подъехал фургон, «Уазик» серого цвета, из которого вылезли трое в пятнистых камуфляжах.

– Старший группы, капитан Шебалкин, – представился небольшого роста мужичок, похожий на худенького подростка.

Пожимая ему руку, Федор обратил внимания, что пальцы у капитана Шебалкина были как у хорошего пианиста или вора карманника, тонкие и гибкие, и Туманов даже забеспокоился, не вывихнуть бы ему суставы. Но к счастью, этого не произошло. Пальцы хоть и были тонкими, но оказались очень жилистыми.

– Ну, чего тут у вас, майор? – деловито спросил Шебалкин.

Федор кивнул на авто.

– Машинку бы эту проверить на предмет взрывчатки. Она у нас проходит по двум взрывам. Ну и вообще, предчувствия у меня… – признался Туманов, опасаясь насмешки со стороны Шебалкина, не договорил до конца.

Но насмешки от капитана Шебалкина не последовало. Более того, капитан сделался, крайнее серьезен и проговорил с долей определенности:

– Это хорошо, что предчувствия. Предчувствиям своим надо доверять. Особенно при нашей работе, – почему-то свел он сказанное Федором на свой лад. Но Туманов возражать не стал. В конце концов, каждый тянет одеяло на себя.

– На всякий случай попрошу вас, – обратился он к майору Туманову, потом посмотрел на Ваняшина, – и вашего молодого напарника отойти за угол дома. – Но пока еще Туманов не ушел, Шебалкин уточнил: – Что вам в этой железке показалось подозрительным, майор?

Федор обернулся к саперам окружившим красный « Жигуленок».

– Дверь. Левая передняя дверь не закрыта. Разве так бывает? Обычно каждый водитель, прежде, чем оставить свое авто, запирает двери. А тут дверь даже не прикрыта до конца. Это очень бросается в глаза. Мне кажется, это сделано нарочно, в расчете на соблазн открыть ее.

Шебалкин призадумался, но не надолго. Видно он не пришел мысленно к какому-то логическому объяснению, сказанного майором Тумановым, поэтому сказал:

– Ладно, сейчас посмотрим. А вы все-таки отойдите подальше.

Федор, а вслед за ним и Ваняшин, отошли, но не за угол, как того требовал Шебалкин, а за фургон саперов, стоящий метрах в десяти от «пятерки».

Для начала, Шебалкин тщательно осмотрел «Жигуленка» снаружи, не забыв заглянуть под днище машины, подсвечивая себе ярким фонариком. Закончив наружный осмотр, громко сказал Туманову:

– Снаружи ваша железяка оказалась чистой.

Это означало, что под днищем машины, а также под крыльями, взрывчатки не обнаружено.

– Сейчас посмотрим внутри салона, – с этими словами Шебалкин стал светить мощным фонарем внутрь «пятерки». Но и там ничего подозрительного не заметил. И даже, как показалось Федору, заскучал. Как видно, сапер капитан привык к острым ощущениям и теперь испытывал недостаток адреналина в крови. Но незапертую дверь он открывать не стал. Зайдя с правой стороны, он подошел к передней двери и посветил на стекло, после чего один из помощников принес ему предмет, похожий на металлическую линейку. Этим предметом Шебалкин попытался опустить стекло в двери машины. С третьей попытки, ему это удалось, и когда образовалась не большая щель, Шебалкин подозвал своего помощника, который выглядел намного здоровше капитана и как видно обладал силушкой, и тот, просунув в щель пальцы, с силой надавил на стекло, опустив его до конца.

– Спасибо, Игорек, – поблагодарил Шебалкин помощника. – Порядок. – Он осторожно втиснулся едва ли не до пояса в салон «Жигуленка», потом вылез и крикнул Туманову: – Майор, а вы оказались правы. Железяка эта нашпигована гранатами. Целых три штучки лежат под водительским сиденьем и с полдесятка тротиловых шашек. Предохранительные кольца каждой гранаты связаны тонкой проволочкой с дверью. Стоило бы открыть дверь и вам оторвало не только яйца, но и костыли, – пошутил он. – Так что считайте, майор, что вы в рубашке родились. Сейчас я проволочку отрежу, и можете забирать свою железку, – сказал Шебалкин, достав из кармана куртки блестящие, как у хирурга щипчики и открыв дверь, взгромоздился на сиденье.

Туманов посмотрел на Ваняшина и не узнал того, так лейтенант переменился в лице. Потому что в первую очередь все сказанное Шебалкиным относилось к нему. Ведь это он собирался открыть дверь, и только теперь лейтенант до конца осознал, что было бы с его нижней частью тела, не останови его во время Туманов.

– Во, бля, – растерянно буркнул Ваняшин, уставившись обезумевшими от страха глазами на майора Туманова.

– А хоть, бля, хоть голубчик. Просто всегда надо слушаться старших, – как бы, между прочим, заметил на это Федор Туманов.

– Николаич, спасибо тебе. Ты мне жизнь спас.

– И от позора, – шутливо дополнил Туманов, чтобы вывести Ваняшина из невроза. – Ну сам подумай, кому бы ты стал нужен без яиц?

Ваняшин хихикнул, но сделал это так, как если бы его заставляли смеяться силком, при этом отчаянно колотя по спине.

Капитан Шебалкин вылез из машины, держа в руках три гранаты, связанные проволокой. Потром достал тротиловые шашки.

– Ничего особенного. Профаны работали. Расчет был на открытие двери. Внизу к ней привязали эту проволоку. Если б дверь открыли, гранаты бы сдетонировали. Так что, хлопцы, вам повезло. Ну теперь можете забрать железку, – эти слова капитан проговорил так, как может сказать врач после операции, не желающий обременять себя такой мелочевкой, как стягиванием швов на разрезе. Даже двери машины он закрывать не стал, предоставляя сделать это Туманову с Ваняшиным.

Но ни тот, ни другой, не спешили усесться за руль «Жигуленка».

Шебалкин усмехнулся.

– Да вы чего, ребята? Я ж вам сказал, что все пучком. Не бойтесь, заводите мотор. Ну хотите, я еще под капотом гляну? – спросил сапер, насмехаясь над тем, как напуганы опера.

– Очень хотим, – признался Туманов.

Шебалкин открыл капот «Жигуленка» и вдруг лицо его приняло замысловатое выражение.

– Что-то не так, капитан? – заметив это, спросил Туманов.

Шебалкин почесал за ухом.

– Да, кое-что не так. Под капотом оказывается, еще одна штукенция установлена. Грамм этак на триста в тротиловом эквиваленте и соединена с замком зажигания. Представляю, каких был дел тут наворотила эта штукенция, поверни кто-то из вас ключ в замке зажигания.

Федор улыбнулся.

– Нам повезло, потому что ключа у нас нет.

– Есть, – ответил Шебалкин. – Я нашел его в бардачке и уже сунул в замок зажигания. Оставалось только повернуть.

Федор едва не вздрогнул от сказанного сапером. А Шебалкин не теряя самообладания, со скучным лицом заметил:

– Что ты хочешь, майор? Бывает, и сапер ошибается. А вообще, я был не прав, говоря, что это дело рук профана. По всему видно, тут работал профессионал, и делал все так, чтоб уж наверняка.

– С двойной подстраховкой, – заметил на это Ваняшин.

Шебалкин без интереса посмотрел на гиганта Ваняшина, который был выше его ростом, чуть ли не вдвое, и сказал:

– Можно сказать и так, – сказал он и, попросив своих помощников посветить ему, осторожно притронулся к проводкам, подсоединенным к взрывчатке.

Глава 7

Утром, узнав от Туманова о ночном происшествии, которому подверглись они с Ваняшиным, Грек возмутился, почему его не вызвали.

– И хорошо, что тебя не было с нами, – со смешком отреагировал Ваняшин на возмущение Грека. – Ты бы уж точно дверь открыл. И тогда бы мы собирали твои яички по всей Тверской, – подшучивал лейтенант над Греком.

– Дурачок ты, Лешка. Лучше о своих шарах подумай. Когда-нибудь девки тебе поотрывают их лучше всякой взрывчатки. – Говоря так, Грек надеялся, что Туманов будет солидарен с ним, но Федор сидел, о чем-то глубоко задумавшись. И глянув на него такого, Грек спросил:

– Николаич, ты чего в облаках летаешь? Молчишь, все и молчишь.

Федор посмотрел на Грека.

– Да вот думаю.

– О чем? Как наш Леша, вражина, чуть вас обоих бездетными не оставил? – хихикнул Грек. Но Федору было не до смеха.

– Странно немного… – проговорил Федор.

– А чего тут тебе странного? – похоже, Грек сейчас не собирался обременять себя глубокими размышлениями. – Ничего странного нет.

Федор возмутился такой трактовке капитана.

– Говоришь, нет? И тебя не интересует, как и откуда те, кого мы ищем, могли узнать мой адрес? Или ты хочешь сказать, что машина, нашпигованная гранатами и тротилом, случайно появилась под окнами моей квартиры. Нет, Грек, ты не прав. Тот, кто оставил ее там, знал, что мы ищем эту машину. И расчет был на то, что, увидев ее, я как дурачок, сломя голову, кинусь, открою дверь, а дальше случится то, что было задумано ими.

Грек присмирел. Даже сигарету не решился вытянуть из майорской пачки.

– Все было заранее рассчитано и просчитано, – сказал Туманов.

Теперь призадумался и сам Грек, находя, что майор Туманов прав, и он скроил такую умную физиономию, что, глядя в это усатое лицо, его с легкостью можно было принять за настоящего гения сыскного дела. И даже Леха Ваняшин, глянув на его физиономию, не посмел потревожить Грека своими подколами.

– Пока остается не понятным, кто те люди, с которыми мы пытаемся бороться. Террористы фанатики, готовые сложить голову за идею, или марионетки, которыми управляют политиканы? И пока мы не выясним это, мы их не найдем, – в задумчивости констатировал майор Туманов.

– Во всяком случаи, на шпану, решившую сводить счеты, они не тянут, – заметил на это Ваняшин, чем здорово развеселил капитана Грека. Тот даже сокрушенно покачал головой.

– Леш, ну ты меня удивляешь, – сказал Грек и тут же добавил: – Ты уж если чего скажешь, то, как в лужу пернешь. Ну, какая это тебе шпана. Братва такими делами не занимается.

Ваняшин зыркнул глазами на усатого капитана и не пощадив его самолюбия, сказал:

– Может в твоей умной голове, есть какие-то предложения?

Грек, не ожидавший таких нападок от приятеля Лехи, скроил обиженную физиономию. Самого же Ваняшина посчитал откровенным хамом, каких свет не видел.

– У меня, нету. Работать надо, искать, – проговорил он нерешительно, потому что сам плохо представлял, а точнее не представлял вовсе, где искать, а главное, кого. Со смертью Пшеянца, следствие зашло в тупик. В руках оперов было немного: заключение экспертизы и парочка, тройка следов, оставленных в квартире убитого. Вот и все.

По факту смерти капитана Чикина прокуратура и вовсе не стала возбуждать уголовное дело, посчитав происшедшее с ним, как по собственной неосторожности. Туманов не сомневался, что решающую роль тут сыграло заключение патологоанатомической экспертизы, где утверждалось, что капитан был в сильной степени опьянения.

Но будучи довольно хорошо знакомым, с Чикиным, Федор Туманов готов был утверждать кому угодно, что капитан никогда не напивался. Он почти вообще не пил. И вдруг, напился. На это Чикина могли подтолкнуть только две причины: или молодая жена, об измене которой ему стало известно, или… Впрочем, о второй причине Туманов пока решил не думать, пока отработать первую. И для этого у Туманова было вполне оправданное основание. При осмотре квартиры Пшеянца, майор решил прослушать все сообщения оставленные на автоответчике. И одно из них Федора очень заинтересовало.

– Знакомый голосок. Неправда ли? – сказал Туманов своим помощникам, вынимая из автоответчика кассету с записью.

В кабинете они втроем еще и еще прослушали запись, после чего Туманов сказал:

– Это голос супруги капитана Чикина.

Грек не мог сдержать нахлынувшего возмущения:

– Вот блядешка. Выходит, она путалась с этим крокодилом Пшеянцем? У, лярва. Мужа капитана, променяла на какого-то пройдоху. – Грек брезгливо плюнул на пол, за что Федор сделал ему замечание.

– Да я, Николаич, просто так не могу сдерживать свои эмоции, – сказал Грек в свое оправдание. – Это чего получается, Чикин на тот свет ушел из-за нее? – высказал вслух он свои предположения. К женской неверности Грек относился болезненно, пережив подобное на себе, когда его жена вдруг взяла да и ушла от него, и вот уже больше десяти лет капитан жил один. Кто знает, скольких сил потребовалось Сан Санычу пережить такой удар. А теперь стало обидно за коллегу по работе. Все-таки, они с Чикиным работали в одном управлении и даже частенько встречались в его коридорах.

Поэтому Грек изъявил настойчивое желание к вдове капитана пойти вместе с майором.

– Я этой стерве в глаза хочу взглянуть. Уж я ее выведу на чистую воду, – постучал он пальцем по столу. – Не таких выводил.

Федору пришлось уступить, с одним лишь единственным условием:

– Чтобы у меня без грубостей, – строго настрого предупредил Туманов. На что Грек не упустил тут же возмутиться, заверяя майора в своей железной выдержке.

– Николаич, ты ж меня знаешь, – не стал скромничать Грек.

– Знаю, – кивнул Федор. – Потому и говорю, язык свой не распускай.

Греку было, отчего призадуматься. Ну как тут вести допрос, когда майор рта раскрыть не дает. И Сан Саныч решил молчать. Раз майор считает, что он первая скрипка в оркестре, пусть говорит он. Но до поры до времени. Если что-то у майора не заладится, то Сан Саныч уж не сплохует, и тогда никто не заставит его молчать. Он скажет свое слово, отчего этой стерве, вдовушке, мало не покажется.

Дверь им долго не открывали, но Грек проявил настойчивость и не убирал палец с кнопки звонка.

– В квартире кто-то есть, – объяснил Грек. – Я слышал шаги.

Федор прислушался. Лично он ничего не слышал, но спорить с Греком не стал. Особенно после того, как послышался щелчок замка в двери.

– Вот видишь, – шепнул Грек с долей бахвальства. – Кто из нас был прав? – Важно надулся он.

Ответить Федор не успел. Дверь открылась. Алла Чикина стояла перед ними в длинном халате, с мокрыми волосами и полотенцем в руке. Увидев Туманова с Греком, несколько удивилась их приходу.

– Вы? Признаться не ожидала, – она пожала плечами, как бы давая понять, ну о чем еще можно говорить, тем более, что в гости оперов она не приглашала.

– Мы, – улыбнулся Федор, стараясь казаться приветливым. По крайней мере, вот так с порога наседать на несчастную вдову не стал, что, конечно же, не понравилось Греку. Увидев в глазах женщины недоумение по поводу их прихода, капитан решил все расставить на свои места.

– Мы к вам пришли, потому что вы в прошлый раз не все рассказали Федору Николаичу, – произнес Грек холодным официальным тоном.

Алла Чикина взглянула на Грека, потом на Туманова, как бы спрашивая у майора, кто этот черноглазый усатый нахал.

– Это – капитан Греков, – представил Федор своего помощника.

Женщина кивнула без особого удовлетворения. Похоже, усатый капитан Грек ей не показался.

– Так что вас интересует? – спросила она, не горя желанием впускать оперов в квартиру. Особенно этого усатого нахала. – Мне пришло официальное уведомление по поводу смерти мужа…

Федор кивнул, все с той улыбочкой.

– Мы знаем. Но нам хотелось бы получить от вас некоторые разъяснения вот по этому, – Туманов достал из кармана диктофон, включил его, предоставляя возможность вдове прослушать запись, оставленную на автоответчике.

– Идиот, сними трубку. Я знаю, что ты дома, – проговорил женский голос из диктофона. При этом Алла Чикина нисколько не сомневалась, что оперативники узнали, что это говорит она, потому и приехали.

Хитрющий Грек уставился на женщину своими черными, как угольки глазенками и спросил:

– Как вы думаете, кому принадлежит этот голос?

Женщина взглянула в глаза Греку с невозмутимым спокойствием.

– Перестаньте юродствовать. Вы прекрасно знаете, что это мой голос. Иначе, зачем бы вам тут быть. Так ведь?

Туманов скрывать не стал.

– Именно, так, – сказал он.

Женщина раскрыла широко дверь.

– Проходите в комнату, – проявила она вынужденную любезность.

Грек первым ворвался в квартиру, потеснив Туманова. Войдя в комнату следом за Аллой Чикиной, он протопал по ковру в своих грязных ботинках и уселся на диван. Федор Туманов скромно занял стул, стоящий возле двери. Сама же хозяйка квартиры села в кресло, стоящее в углу. Комкая в руках влажное полотенце, она опустила глаза на ковер, где остались следы от ботинок Грека и как можно сдержанней, сказала:

– Вас ведь интересуют мои отношения с Артуром? Не так ли?

Туманов с Греком переглянулись, и Грек незаметно подмигнул майору. Это означало, что пока все шло так, как надо.

Туманов этого отрицать не стал. Хотя на самом деле майора интересовало не только это, но и кое-что другое. Но пока он решил остановиться на первом. Потом дойдет черед и до другого.

Алла невесело улыбнулась. Взяла со стеклянного столика, стоящего рядом с креслом пачку сигарет, закурила.

Грек сунул руку в карман своего помятого пиджака, который он носил как минимум лет десять и достал пачку «Явы». Туманов взглянул на него неодобрительно, но Грек сделал вид, что не заметил этого неодобрения. Но чтобы уж окончательно не разочаровать майора, спросил у Чикиной:

– Вы позволите? – показал он сигарету.

Женщина проявила великодушие. А может, ей сейчас было на все наплевать, и она махнула рукой.

– Курите, если хотите.

Федору тоже захотелось закурить, но он воздержался, решив потерпеть, искоса поглядывая на бесцеремонного Грека. Пепел тлеющей сигареты падал Греку на пиджак и на покрывало, которым был застелен диван. Похоже, Грек сейчас слишком увлекся и на такой пустячок просто не обращал внимания. И Туманов в очередной раз пожалел, что взял капитана с собой. Было б лучше оставить его в машине с Ваняшиным.

– И так, мы готовы вас выслушать, – проговорил Грек, забывшись и в очередной раз легонько пристукнув мизинчиком по концу сигареты, тем самым сбив пепелок.

Федор вздохнул, наблюдая за этим поступком своего помощника.

Глава 8

Алла Чикина прекрасно помнила, с чего начались их отношения с Артуром Пшеянцем.

В тот день, у нее, участкового терапевта, было полно вызовов. Время приближалось к концу рабочего дня, а она голодная и усталая еще бегала по этажам.

Последним из ее пациентов оказался молодой мужчина лет тридцати по фамилии Пшеянц. Выбиваясь из сил, Алла поднялась на третий этаж старенькой «хрущевки» и позвонила в квартиру под номером семьдесят пять.

Дверь ей открыл сам Пшеянц.

– Врача на дом вызывали? – задала Алла традиционный в подобных случаях вопрос.

– Да, да. Проходите, – ответил он, и в буквальном смысле схватив ее за рукав замшевой куртки, едва ли не силком втянул в прихожую.

С подобным обращением ей еще не приходилось сталкиваться.

– Послушайте…

Но он, похоже, слушать ни о чем не хотел. И Алла возмутилась такой бесцеремонности, переходящей в сверхнаглость.

– Да отпустите вы меня, в конце концов, – гневно проговорила она.

Он отпустил ее рукав, рассматривая молодого врача, как некий предмет, который бы он с удовольствием хотел купить.

– Где больной? Кто вызывал врача? – спросила Алла, повнимательней приглядываясь к молодому мужчине. Краем глаза она успела заметить в приоткрытую дверь кухни стол, уставленный тарелками с нарезанной колбасой, сыром и консервами. И от увиденного у нее потекли слюнки, потому что пообедать сегодня не пришлось.

– Я больной, – сказал мужчина, и смущенно улыбнувшись, добавил: – И врача вызывал тоже я.

Хоть она была и не сторонник таких методов, но сейчас Алла почувствовала огромное желание нагрубить этому шутнику. Ничем другим, по ее мнению его порыв вызвать на дом врача, не обусловлен.

Едва глянув на этого жеребца профессиональным взглядом, она определила, что Пшеянц нисколько не болен.

– Да как вы такое могли себе позволить?.. Меня ждут больные, а вы?

Похоже, ее упреки оказались для него, как мертвому припарка. И он ничуть не смутившись под ее гневным взглядом, схватил Аллу за руку и силком повел в комнату.

Ярко горящая люстра, на миг ослепила Аллу. Она зажмурилась, не заметив, как приоткрылась дверь соседней комнаты.

– Что такое? Вы сумасшедший? Тогда вас надо лечить в психушке. Отпустите, мне больно руку. Я сейчас закричу, – решительно произнесла Алла.

– Не надо кричать, – раздался рядом голос.

Алла обернулась и увидела еще одного мужчину, выходящего из соседней комнаты. И ей стало страшно. Боже, неужели это маньяки? Недавно слышала на улице разговор двух женщин, Одна рассказывала другой о каком-то сумасшедшем, который заманивает молоденьких девушек под разными предлогами к себе домой, насилует их и убивает. И что, якобы, в местном отделении милиции уже имеется несколько заявлений об исчезновении этих девушек. Тогда Алла не поверила болтушкам. Всегда считала себя человеком серьезным, вдумчивым и что подобного с ней никогда не случится. И вдруг такое.

– Что вам от меня надо? – спросила она, не теряя выдержки. В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает. Возможно, и из этой она сумеет выпутаться.

– А как вы думаете, что нужно мужчине от хорошенькой женщины? – спросил тот, второй.

Алла сразу сообразила, что главным в этом дуэте является он, а не Пшеянц. А еще она призадумалась о том, что вызов ее был осуществлен на адрес Пшеянца. В поликлинике это осталось зафиксировано. И если они оба не дураки, то должны понять, чем это для них грозит.

– Меня будут искать. И вас посадят за убийство, – проговорила она.

Пшеянц промолчал, как, видно обдумывая сказанное ею, а тот второй, рассмеялся.

– А кто тебя будет убивать? Кому это надо? – весело сказал он.

Алла посмотрела на него растерянно, стараясь на всякий случай запомнить его лицо.

– А что же вам, в таком случаи, надо?

Все с тем же идиотским смехом он приблизился, для начала вырвал из ее левой руки портфель, швырнул его на пол.

– Эй, поосторожней, – воспротивилась Алла такому обращению. Но ее возмущение осталось не услышанным.

– Для начала нам надо тебя раздеть, – сказал тот, второй. – Страсть как люблю смотреть на голых баб. Сама скинешь одежду, или тебе помочь? – спросил он у Аллы, и, видя, что согласия от нее не дождешься, решил не тратить зря время. Почти рывком стащил с Аллы курточку, едва не оторвав пуговицы.

Алла попыталась вырваться, но скоро поняла, что это безнадежно. Оставалось одно, закричать. Хотя это, наверное, довольно глупо с ее стороны. Вряд ли это поможет. Но она все-таки решила попробовать:

– Помогите!

Это оказалось первое и последнее, что она сумела прокричать, потому что тут же получила довольно сильный удар кулаком по животу и кричать уже не могла. Только как рыба выброшенная на берег, хватала ртом воздух, чтобы не задохнуться, при этом, повинуясь всему тому, что с ней вытворяли.

Сначала ее раздели и уложили на кровать.

Алла и это восприняла безропотно, наблюдая за тем, как Пшеянц тоже стал раздеваться, а тот, второй, достал маленькую видеокамеру и, направив объектив на Аллу, включил ее.

Алла отвернулась, за что чуть не получила еще один удар.

– Смотри сюда и улыбайся, если не хочешь, чтобы тебя били, – пригрозил тот второй с видеокамерой в руках.

Пришлось подчиниться, хотя с улыбкой не получилось, но это ничуть не огорчило второго жеребца. Он зашел сначала с одной стороны, потом с другой. Видя, что Алла ведет себя скованно, рыкнул на нее:

– Расслабься, дорогая, и слегка раздвинь ножки. Я хочу видеть твою пушистую красавицу. Особенно губки, как они набухают, в приливе возбуждения. Ну же, – приказал он.

Алла чуть раздвинула ноги, отчего снимавший ее на видеокамеру жеребец произнес восхищенно:

– Вот, вот. Так лежи. Какая прелесть. Сейчас мы запечатлим твою половую щель. Замечательно. Вот, хорошо, – похвалил он Аллу, которая понемногу стала осваиваться с ролью секс модели, а потом обратился к стоящему за его спиной Пшеянцу: – Артур, а теперь ты. Давай, засади ей по самые помидоры, чтобы она завертелась.

Только сейчас Алла заметила, что Пшеянц стоит совершенно голый. Скользнув взглядом по его мускулистому телу, она задержалась на его огромном члене. Никогда не думала, что у мужчин могут быть такие. И заерзала по кровати, прижимаясь к стене, при этом охая так, будто сам половой процесс уже начался и был в самом разгаре.

Пшеянц прыгнул на кровать, навис над Аллой и она еще раз ужаснулась размерам его гиганта, которого ей было суждено сполна ощутить в себе.

Когда она почувствовала, как он входит в нее, распирая внутренние органы, то чуть не потеряла сознания. Что-то кричала при этом, о чем-то умоляла. В этот момент всего и не помнила, потому что сначала было очень больно. И только потом, она стала визжать от удовольствия, царапая своему насильнику спину.

Она не могла сказать, сколько времени продолжался этот безумный секс. Последние пять лет, со своим стареющим мужем, капитаном Чикиным, ничего подобного у них давно уже не было.

Она лежала на кровати точно в отключке, тихонько постанывая, безумными глазами уставившись в одну точку в потолке. Не сопротивлялась, когда тот, второй, отложив камеру, быстро разделся и, завалившись на постель, присоединился к ним третьим.

Алла не возражала. Да никто и не собирался ее спрашивать. Тот второй, оказался в сексе еще более изощренным, и Алла испугалась, что не выдержит такого темпа. Все-таки, двое голодных мужчин. Вот счастье привалило, сразу два мужика. Радоваться бы, но Алла чувствовала, за всем этим что-то кроется, и затащили ее сюда, не только для того, чтобы поразвлечься с ней. Других баб, что ли мало? И получше нашли бы. Но они выбрали именно ее, зачем?

Об этом она узнала потом.

* * *

Алла Чикина замолчала. Обо всем, что с ней произошло в квартире Пшеянца, она рассказывала в таких подробностях, что сидевший с приоткрытым ртом Грек, даже позабыл о сигарете, которую держал между пальцев как бесполезную.

Видя, что Алла призадумалась, Федор спросил:

– И что было потом?

– Потом? – переспросила женщина.

Грек вышел из оцепенения.

– Да, – сказал он. – Нам бы хотелось знать, что было дальше. – Суля по лицу Грека, ему хотелось побольше интимных подробностей.

Женщина взглянула на него и горько усмехнулась, так до конца и не поняв, что больше интересовало усатого капитана, моральная сторона всего того, что случилось с ней, или же аспект в другом и Грек заботиться о деле, ради которого они с майором пришли сюда. Не прояснив для себя это до конца, она сказала с грустью:

– Я знала, что просто так, это не кончится.

– Вы это к чему? – спросил Туманов.

Женщина обречено махнула рукой.

– После этой встречи, у нас с Пшеянцем были еще постельные свидания. Неудовлетворенность в постели с мужем, я компенсировала в постели с Пшеянцем. Любовником его называть не хочу. Для меня он был чем-то вроде машины для удовлетворения сексуальных потребностей. Мне даже пришлось сделать пару абортов от этой скотины.

– А почему он, скотина? – не удержался Туманов от вопроса, чем в некоторой степени удивил женщину. И она сказала, не скрывая злости:

– Потому что поступил со мной по-скотски. Я тогда еще не догадывалась, что за всем этим кроется, их коварный замысел. И только потом поняла. Как-то раз, тот второй, который трахал меня с Пшеянцем у него на квартире, пришел к Пшеянцу домой. Пшеянц привел меня к себе. Ну, конечно, дело дошло до постели. И вдруг приходит этот, второй. Я перепугалась. С меня одного Пшеянца во как, – провела Алла наманикюренным пальчиком по лебединой шее. – Думаю, затрахают вдвоем, как тогда, так что до дома дойти не смогу. Смотрю, нет. Серьезный он такой. Сели за стол, выпили по рюмке коньяку, и он мне предложил, чтобы я уговорила мужа, продать Пшеянцу нашу старую машину. Я как-то сдуру сболтнула Пшеянцу, что муж купил новую машину, а эту собирается продать. Ну, я уговорила. Представила Пшеянца, как знакомого врача нашей поликлиники. Муж оформил на него доверенность. Я думала на этом все и закончится. Черт с ней с машиной. Разве в ней счастье. Я даже стала всячески избегать встреч с Пшеянцем. Но он знал, как меня достать. Звонил в поликлинику и вызывал врача на дом. И мне волей неволей приходилось идти к нему.

Федор уже стал догадываться, для чего Пшеянц и его знакомый решили использовать жену капитана Чикина. Откровенно говоря, они сполна попользовались ею, и попользовались неплохо.

– Не думаю, что вы понадобились Пшеянцу только для сексуальных радостей, – как бы, между прочим, заметил Федор. И женщина согласившись с майором, охотно кивнула.

– Ну разумеется, нет. Правда, я тогда сама еще толком ничего не понимала, – на минуту Алла Чикина замолчала, собираясь с мыслями, и потом продолжила, стыдливо отводя глаза от глаз Федора Туманова. Сейчас она признавалась майору в своих грехах. Мужу признаться не могла. А совесть мучила. И она старалась сполна выговориться, при этом испытывая огромное облегчение. И потому не молчала, охотно отвечая на все задаваемые ей вопросы.

– Помните, месяц назад, гаишники задержали грузовик, в кузове которого под мешками с луком, были ящики с тротилом? – спросила женщина, пытливо глянув на майора, потом на усатого Грека.

Федор слышал что-то такое, но к своему стыду не знал деталей этого задержания. А вернее, не было для майора такой необходимости, вдаваться в подробности. По управлению тогда прошел слушок, что гаишники вместе с ребятами по борьбе с незаконным оборотом оружия задержали грузовик со взрывчаткой. Но грузовик тот Федор не видел. Его отогнали куда-то. А потом стало известно, что к делу подключилось управление ФСБ, изъяв все материалы этого задержания.

– Ваш муж, капитан Чикин, участвовал в задержании этого грузовика, – сказал Туманов. Алла кивнула, давая понять, что майор прав.

– И не только участвовал, – тут же дополнила она сказанное Тумановым. – После задержания, грузовик отогнали в один из гаражей на окраине Москвы. В какой именно, об этом знал только муж, ну и несколько ребят из его отдела. И вот тогда Пшеянц мне позвонил в поликлинику и велел срочно приехать к нему. Я еще толком не понимала, к чему такая спешка. Подумала, неужели у него опять ялда зачесалась. Приехала, смотрю, а кроме самого Пшеняца в комнате сидят еще трое. Тот второй, который тогда снимал секс на камеру и с ним двое кавказцев.