Текст книги "Остановись, мгновенье, ты ужасно"

– А как вы узнали, что это кавказцы? – усмехнулся Грек. – Они вам что, паспорта предъявляли. Или у них на мордах написано было?

Женщина с отдаленной неприязнью посмотрела на Грека. Вопрос капитана показался ей до противного наивным, рассчитанным на простачков.

– Нет, паспорта они мне, конечно же, не показывали. А вот лица у них, между прочим, и в самом деле выдают национальность. А еще – этот акцент. Ни с каким другим его не спутаешь.

– Дети гор? – дополнил Грек.

Алла Чикина подумала и пожала плечами.

– Не знаю. Возможно. Так вот один из этих джигитов, тот, что снимал секс на камеру, я так поняла, что он был в этой компании главным, стал уговаривать меня, чтобы я выведала у мужа, где находится грузовик. Я удивилась. По телевизору сказали, что в нем около трехсот килограммов взрывчатки. Спросила, зачем он им. Они рассмеялись. И тот, который снимал секс на видеокамеру, сказал, что они хотят устроить фейерверк. Потом пригрозил, если я не узнаю, то они передадут видеокассету мужу.

– И как вы поступили? – спросил Федор.

Женщина подняла на него печальные глаза.

– А разве вы не поняли? Ведь мужа теперь нет.

– Так они, все-таки, показали ему кассету? – не удержался Грек от вопроса, хотя в подлости тех людей и не сомневался. Легко было понять, такие ни перед чем не остановятся, а уж в таком маленьком пустяке и вовсе.

– Я не знаю каким образом она попала в руки к мужу. Но вечером он пришел домой взбешенным, потребовал объяснений. Я рассказала все, от начала до конца. В ногах валялась, доказывая свою невиновность. Но, похоже, все мои клятвы и заверения не дошли до него. А ведь я ему никогда не изменяла. До этого случая. Восемь лет мы прожили душа в душу и вот. – Алла замолчала, глазами полными слез глядя на потрет мужа висевший на стене. При жизни он ее так и не простил за то, что случилось, так может хоть мертвый простит.

– Так как, по-вашему, может, капитан Чикин не сам погиб, а ему помогли в этом? – задал Федор вопрос, который откладывал напоследок. Видя, что женщина на грани нервного срыва. По-человечески, ему было жаль жену капитана Чикина. По воли обстоятельств она попала в нехорошую историю. По своему опыту Федор знал, иногда бандиты, чтобы подобраться к нужному следователю, поступают, таким образом, как поступили с Аллой Чикиной. Но шантаж не получился. И майор был уверен, что в этом случаи, бандиты поступили подобающим образом: они просто убрали Чикина, который им стал опасен.

От вопроса майора Туманова женщина нервно передернула плечами, и ее печальные глаза наполнились леденящим страхом, который она решила не показывать Туманову с Греком. Отвернулась.

– Вполне допускаю это. Неделю до смерти, мы с мужем почти не разговаривали. А тут я смотрю, он куда-то собирается. Спросила, он ответил, что едет на рыбалку. Ну думаю, не иначе, как любовницу завел, в отместку мне. Отговаривать не стала. А только когда он отъезжал от дома, вижу, за ним поехал темно-зеленый «БМВ».

На этот раз Грек не смог спокойно усидеть на диване, заерзал, скомкав своей задницей покрывало.

– И вы об этом никому не сказали? – спросил он, возмущенный ее молчанием. Оно казалось Греку ничем иным, как предательством.

– А меня кто спрашивал? – с обидой ответила женщина. – Мне выдали на руки вот эту бумажку, – она чуть привстала, отчего полы халата разошлись, и Грек увидел ее узенькие ажурные в кружевах трусики. – Вот. Это заключение о смерти мужа. И все. – В сердцах супруга капитана Чикина бросила лист, но он упал не на стол, а на пол. Поднимать его она не стала.

У Грека больше не нашлось слов для обвинения. И воспользовавшись тем, что усатый капитан заткнулся, Федор Туманов спросил:

– Скажите, кроме Пшеянца вы никого из тех людей не знаете по именам, фамилиям? И если можно, то, пожалуйста, приметы и как можно поточнее.

Женщина призадумалась, но не надолго.

– Того, который снимал секс на камеру, Пшеянц называл Рустамом, – вспомнила она.

Федор записал его имя, а заодно и приметы, а Грек, вздохнув, сказал:

– Если бы на всю Москву этот Рустам оказался в единичном экземпляре. А то их вон сколько. Куда не плюнь, в Рустама попадешь.

Федор Туманов был настроен более оптимистично.

– Ничего. Зато теперь у нас есть приметы.

Грек на это усмехнулся.

– Ага. Бороды, усы и горбатые носы. Тоже мне приметы.

Федор не понял, с каким смыслом это все было сказано Греком, и тут же обратился за разъяснениями, спросив:

– Ты это к чему, Сан Саныч?

– А к тому, – с неохотой ответил капитан. – Езжай на Курский вокзал. Как поезд придет, знаешь, сколько там таких гавриков отыщешь, по этим приметам.

– Погоди, – остановил Федор разговорившегося Грека. – У тебя есть что-то получше? Может, ты хочешь предложить что-то более существенное? Тогда, давай, я с удовольствием выслушаю тебя.

Получше и тем более существенного у Грека ничего не было, в чем он тут же и признался майору.

– Тогда нам ничего другого не остается, как искать человека с именем Рустам, – сказал Федор, желая поскорее прекратить дискуссию.

– Пожалуй, ты прав, майор, – согласился Грек, уныло топая за Тумановым по лестнице вниз.

Глава 9

Третий день подряд Греку вместе с Ваняшиным приходилось вести наружное наблюдение за вдовой капитана Чикина. Утром кто-то из них обязательно провожал несчастную вдову от дома до поликлиники. Вечером все повторялось, только уже в обратном направлении.

Идея, установить за Аллой Чикиной наблюдение, принадлежала Федору Туманову, и очень не нравилась Греку. Сидя в белой «девятке» Лехи Ваняшина, Грек едва ли не брызгал слюной.

– Мы с тобой, Леша, как проклятые…

Заметив на себе удивленный взгляд лейтенанта Ваняшина, Грек и вовсе разошелся от такого непонимания:

– Вот скажи, где сейчас наш майор?

Ваняшин промолчал. Лично его мало беспокоило, где сейчас Федор Туманов. Зато Грек считал, что его капитанское самолюбие ущемлено.

– А, а, – протянул он. – Мы тут с тобой. Осуществляем слежку за этой шалавой, а майор наш разлюбезный сидит в кабинетеке, бумажки перебирает. – Грек от обиды аж чуть не задохнулся. – А, между прочим, это он придумал, чтоб за ней следить. Моча ему в голову ударила. Баба и так пострадала, а он, видишь ли, чего-то в ней подозрительное углядел.

Ваняшин улыбнулся.

– Да не ворчи ты, Сан Саныч. Николаич знает, что делает. Если сказал, значит, надо за ней последить, – сказал Ваняшин, поддерживая майора Туманова, и этим задел Грека за живое.

Резко повернувшись к Ваняшину и слегка толкнув его, отчего машина вильнула, Грек проговорил:

– Леш, вот смотрю я на тебя и не пойму, что ты за человек.

Ваняшин с такой трактовкой был не согласен. Пожал плечами.

– Обыкновенный я человек, как все.

Грек покрутил головой.

– Э, нет. Ты вот считаешь, раз Туманов майор, стало быть, шибко умный? – проговорил Грек, не забывая посматривать на тротуар, по которому в длинном черном плаще впереди шла Алла Чикина.

На высказанное Греком, Ваняшин решил не отвечать. Осуждать Туманова да еще за глаза, он не хотел. На такое был способен только Сан Саныч Грек. И Грек молчать не стал. Заговорил убежденно:

– Да ничего подобного. Вот я в тот раз, когда мы беседовали с Чикиной у нее дома, рта раскрыть не мог. Только раскрою рот, чтобы своим вопросом подцепить ее на крючок, наш Николаич на меня так взглянет, что у меня тут же из башки все дельное вылетает. А ведь я ему еще тогда сказал, чтобы он предоставил мне возможность с ней побеседовать наедине. Часок, не больше, и нам бы теперь не пришлось, как псам за ней гоняться. А Туманов не дал.

Леха Ваняшин улыбнулся. Ему нравилось, когда Грек сердился. Тогда он был более открыт. И чтобы угодить усатому капитану, Ваняшин решил ему подыграть, сказал:

– Наверное, наш майор побоялся, что ты уложишь ее в постель.

Грек засмеялся, принимая шутку, потому что и сам пошутить любил.

– А чего, она бабенция в форме. Я бы не отказался… – он вдруг не договорил, оборвав фразу на половине, заметив, что Алла Чикина подошла к черному «Фольксвагену» стоящему недалеко от перекрестка.

Сидевший за рулем «Фольксвагена» плотного телосложения мужчина, видно с нетерпением ждал ее. Стоило ей подойти, как он галантно распахнул перед ней дверь.

Наблюдая за Чикиной, Грек брезгливо выплюнул в окно окурок недокуренной сигареты. Улыбающееся лицо женщины ему не понравилось.

– У, у, стервоза. Перед нами сидела, как цыпочка, слезки вытирала. По мужу плакала, а этому фраеру улыбается как последняя проститутка, – с недовольством проворчал Грек.

– Может, это родственник ее? – Ваняшин не любил несправедливых и тем более преждевременных обвинений, на которые был скор Грек и решил заступиться за водителя «Фольксвагена». Но Грек махнул рукой, чтобы Ваняшин не молол чушь.

– Стала бы она родственнику зубы скалить. А знаешь что, друг Леха, надо рожу эту усатую нам с тобой запомнить. Чего ты на меня так уставился? Не меня запомнить, дубина, а того дядю из «Фольксвагена». А еще лучше проверить бы у него документики. Интересно, что он за птица такая? А? Как мыслишь? – обратился Грек к Ваняшину.

В этот момент Ваняшин заскучал. Какой смысл вести наблюдение, если нельзя прослушать, о чем они там, в «Фольксвагене» разговаривают. И на предложение Грека, отреагировал как бы с неохотой.

– Давай, – пожал он плечами, оставляя окончательное решение за капитаном. Все-таки, старший здесь не он, а Грек. Ему и решать.

Грек вздохнул. Вот послал бог напарничка.

Ждать им пришлось довольно долго, пока те в «Фольксвагене» наговорятся. Теперь уже и Грек стал скучать. Даже в дремоту клонило Сан Саныча, отчего его рот не закрывался от зевков. И вдруг он заметил, как дверь «Фольксвагена» открылась, и Алла Чикина, подобрав полу длинного плаща, вылезла и быстро пошла по тротуару.

– Лешка, внимание, – почему-то взволновавшись, проговорил Грек. Хотя по лицу Ваняшина и так было не трудно догадаться, что он весь во внимание к сидящему за рулем иномарки. – Леша, значит, сейчас едешь за ним. На перекрестке мы его перехватываем. Понял? – спросил Грек.

Ваняшин кивнул и завел мотор своей «девятки».

– Как скажешь, Сан Саныч.

До ближайшего перекрестка ехать им пришлось минут пять. На пересечении улицы Гагарина с Казарменным переулком, «Фольксваген» остановился на красный свет светофора. И тут же ему едва не въехала в зад белая «девятка» Ваняшина.

Грек первым выскочил из машины с криком:

– Леша, за мной. – Подскочив к «Фольксвагену», он рванул дверь.

Для человека сидящего за рулем иномарки это все показалось настолько неожиданным, что он от удивления раскрыл рот, таращась на подбежавшего Грека, за которым как огромный валун с горы, летел здоровенный амбал в джинсовом костюме.

– Спокойно, гражданин. Милиция, – предупредил Грек и попросил предъявить документы.

Сидящий за рулем «Фольксвагена» не проявил беспокойства. Хотя на подбежавшего здоровяка Ваняшина, поглядывал подозрительно. Особенно на его огромные кулаки.

– Пожалуйста, – сказал он. – Вот мои документы, – достал он из кармана пиджака удостоверение и раскрыл его перед носом Грека.

– Ух ты, – выдохнул Грек, рассматривая фотографию в погонах.

– Извините, – произнес обескураженный Грек. – Ошибочка вышла. Пойдем, Леха, – тихонько шепнул он Ваняшину, повернувшись. Но сидящий за рулем «Фольксвагена», окликнул его:

– Одну минуту. У меня к вам вопрос.

Грек вытянулся в струну.

– Слушаю вас.

– Вы мне не представились, – укорил мужчина Грека.

– Капитан Греков, управление уголовного розыска, – отчеканил Грек.

Мужчина удовлетворенно кивнул и спросил:

– Скажите, капитан, почему вы вздумали проверять у меня документы? Вы же не просто так решились на это? Так ведь? Ответьте честно.

Грек замялся, но тут же нашелся, что ответить:

– Мы тут проводим операцию по задержанию опасного преступника.

– И меня перепутали с ним? – улыбнулся мужчина.

– Навроде того, улыбнулся Грек, подталкивая Ваняшина к машине.

Им уже сигналили, чтобы своей машиной не задерживали движение.

– Ты чего? – уставился Ваняшин на усатого Грека, не понимая.

Грек покосился на сидящего за рулем «Фольксвагена» и процедил сквозь зубы:

– Линяем отсюда, Леша. Этот мужик – майор спецподразделения ГРУ. Это тебе не хрен собачий. Управление разведки. Сечешь?

– А, а, – протянул Ваняшин, подходя к своей «девятке». Перед тем, как усесться за руль, он гаркнул на водителя старенького «Москвича», настойчиво сигналившего, чтобы они освободили проезд.

* * *

В кабинете Туманова Грек выглядел смущенным.

– Понимаешь, Николаич, я бы ничего, будь на его месте лейтенант. Ну капитан, на худой конец. А то – майор, – объяснял Грек майору Туманову. – Теперь, небось, будет жаловаться, чего мы его остановили.

Федор выслушал Грека внимательно, и когда тот замолчал, сказал:

– Довольно странно…

Грек уставился на майора своими черными глазенками. Лично он ничего странного во всем этом не видел и потому спросил:

– Чего тебе странного, Николаич?

– Майор специального разведывательного управления и Алла Чикина. Тебе разве это не кажется странным? Что у них общего?

Грек многозначительно хмыкнул.

– Федор, он – мужик, она – женщина, да еще безмужняя. Смекаешь, какой у них может быть интерес? – улыбнулся Грек лукаво. Он бы не отказался, если бы эта краля пришла к нему на ночку, другую.

– Я бы с ней поиграл, в кошки мышки, – сказал Грек.

Ваняшин глянул на капитана неодобрительно и назвал Грека испорченным человеком. Грек надулся на него, посчитав сказанное, оскорблением и отвернулся от обидчика.

– Он – мужик, а она – женщина, – задумчиво повторил Федор Туманов, всматриваясь в черные как угольки глаза Грека.

– Ну, да, – кивнул Грек, давая понять, что сомневаться в его словах не стоит. Но это для нормальных людей, к которым Грек относил в первую очередь, себя и не относил майора Туманова. И упрямый майор засомневался:

– Думаю, дело обстоит иначе.

Грек усмехнулся.

– Да брось ты, Николаич, – махнул он рукой. – Ну что ты, в самом деле. Тебе в каждом нормальном человеке, мерещится подозрительная личность. А это все-таки вон, какая структура.

– Потому и подозрительно. Не мешало бы выяснить, чем конкретно занимается в этой структуре этот ваш майор… как его фамилия? – спросил Туманов у Грека.

Грек вздохнул, поражаясь упорству Федора Туманова.

– Фомин, его фамилия, – сказал Грек, нахмурившись и взглянув на майора исподлобья, гадая, чего тот такого задумал.

Федор снял трубку с телефонного аппарата.

– Что собираешься звонить в ГРУ и не думаешь о том, что они тебя пошлют? – съязвил Грек. Но Туманов не осерчал на него, считая усатого забияку правым.

– Конечно, пошлют, если позвоню я. Но ни не пошлют нашего начальника отдела кадров, полковника Серебрякова, – сказал Федор, набирая его номер.

Грек откинулся на спинку стула, внимательно прислушиваясь к разговору майора Туманова и начальника отдела кадров. Беда вся была в том, что Сан Саныч слышал только одного Туманова и не мог слышать, что ему говорил полковник Серебряков, и потому, когда Федор положил трубку, Грек не выдержал, спросил нетерпеливо:

– Ну и что тебе сказал Серебряков?

Федор поднял глаза на Грека.

– Сказал, что позвонит минут через пять.

Грек неодобрительно хмыкнул.

– Ну давай, давай, – сказал он, беря со стола газету с кроссвордом. Над этим кроссвордом он бился уже вторую неделю. Ваняшин хотел помочь Греку, но тот отказался, считая, что так не интересно его разгадывать. И теперь время от времени, в минуты свободные от работы, напрягал мозговые извилины. Но и на этот раз посидеть с кроссвордом ему не пришлось.

Резко зазвонил телефон. Грек, было, протянул руку, чтобы снять трубку, но в последний момент одумался.

Трубку снял майор Туманов.

– Да, я слушаю. Вот как. А может, они там скрывают?

Грек подскочил со стула и, навалившись грудью на стол, вытянул шею, чтобы подставить ухо поближе к трубке.

После того, как Туманов положил трубку на аппарат, Грек плюхнулся на стул и уставился на майора вопросительно.

Федор посмотрел на Грека, потом на сидящего, на широком подоконнике лейтенанта Ваняшина. И сказал обоим с усмешкой:

– Лоханулись вы, господа сыщики.

Грек обернулся к приятелю Лехе. Тот сидел с невозмутимой физиономией и упрек майора выдержал спокойно. А вот Грек посчитал, что его самолюбие задето. Как, это он, опытный опер, и мог лохануться?

– Нет в управлении разведки майора с такой фамилией. Понятно? – сказал Туманов, заметив, как у Грека забегали глазенки.

– Погоди, Федор. Как это нет? Да я сам видел его удостоверение, – возмутился Грек. – Вот в этих руках держал его, – он вытянул вперед руки, показывая их Федору Туманову. Но как видно, это был не аргумент для майора.

– Значит, удостоверение было фальшивое. Он его показывает специально таким лохам, как ты, – сказала майор, кивнув на Грека.

Грек схватился за голову, а Ваняшин сказал:

– Надо было его сразу из машины вытащить и ласты закрутить. Уверен, в пиджачке у него и другие документы были.

Грек неодобрительно взглянул на младшего коллегу.

– Сиди уж, ласты ему закрутить. Это тебе не к девкам под юбки лазить. Стоял там, позади меня и молчал, как пенек.

– А чего я буду говорить, если ты всю инициативу взял на себя. И вот чем все обернулось, – осуждающе проговорил Ваняшин.

Федор Туманов решил не дать разгореться спору. Для начала он кивнул, давая понять, что согласен с каждой из сторон, потом сказал:

– Вы говорили, что Чикина довольно долго сидела в машине с этим лжи майором?

Грек первым отреагировал на вопрос майора:

– Долго, Николаич. Я перед этим пивка бутылочку махнул, так чуть не обдулся. А они все сидят и о чем-то треплются. И разговор, между прочим, напряженный у них был. Я это по их рожам заметил.

Лейтенант Ваняшин был более конкретен во времени.

– Минут сорок она точно сидела с ним в машине. Может даже чуть и больше.

– Минут сорок, говорите? – переспросил Туманов.

Грек с Ваняшиным кивнули.

– А потом Чикина вылезла, и в руке у нее был пакет? – уточнил майор, о чем-то призадумавшись.

– Точно так все и было, – кивнул Ваняшин. – Хотя когда садилась в машину, в руках у нее была только дамская сумочка. Небольшая. Правда, Грек? – обратился лейтенант к Греку за поддержкой.

Сан Санычу показалось, что Ваняшин уж слишком резво разошелся. На все у него ответ готов и все-то он знает. А еще показалось, что этот громила лейтенант собой, загораживает его капитана. И придвинувшись вместе со стулом ближе к столу, Грек сказал:

– Между прочим, пакет тот был явно не пустой. На нем еще баба в купальнике нарисована. Я хорошо запомнил.

Глава 10

Было около десяти вечера, когда белая «девятка» Ваняшина остановилась возле дома, в котором жила Алла Чикина.

Грек решительно вылез из машины и, подняв голову, уставился на окна квартиры Чикиной, в которых горел свет.

– Она дома. Сейчас мы ее тепленькую… – проговорил он, потирая руки. Вот так со стороны могло показаться, что этот усатый человек с переполнявшими его чувствами, приехал с дружками посвататься к хорошенькой женщине. На самом же деле, намеренья Сан Саныча Грека были совсем иными. А радость он лишь испытывал оттого, что никогда не позволял женщинам водить его за нос. И красотке Чикиной это не сойдет с рук.

На этот раз Сан Саныч не станет уж слушать майора, а как только окажется в квартире, как говорится, возьмет быка за рога. А вернее, хорошенькую кобылку, на которую он сразу накинет уздечку.

На минуту Грек закрыл глаза, вспоминая, какие тогда на ней были ажурные трусики. Тогда он еще успел заметить, что Алла Чикина была без лифчика и у нее хорошая грудь. Жаль, не удалось разглядеть ее как следует. Его воображение стало дорисовывать то, что тогда не удалось досмотреть, как тут же он услышал шипящий голос Лехи Ваняшина.

– Сан Саныч, смотри!

Греку хотелось растерзать этого приставалу лейтенанта. Вечно он влезает в самый не подходящий момент, вот как сейчас.

Грек открыл глаза и увидел, как из подъезда выходит человек в свитере и джинсах. Глянув в его лицо, Грек призадумался. Хоть, по большому счету, думать было некогда. Увидев Грека и Ваняшина, стоящего позади него, человек довольно резко повернул в противоположную сторону от оперативников.

И тут Грека точно обухом ударили по голове. Лицо вытянутое и усы. Это усатое лицо они видели в красном «Жигуленке» когда приезжали к пивбару, посмотреть на то, что стало с ним после взрыва. Этот человек тоже приезжал туда. И, наверное, тоже посмотреть.

А еще им про него говорила Алла Чикина. Это он снимал на видеокамеру, как Пшеянц трахал ее. Его неприятную физиономию она описала операм довольно подробно, называя его Рустамом.

Когда спешащий повернулся боком, Грек увидел, что в левой руке у него был тот самый пакет, который Алле Чикиной передал водитель «Фольксвагена».

Федор Туманов задержался в «девятке». Ему на сотовый позвонила Даша и сообщила радостную весть. Она была в поликлинике, проходила трехмесячный курс лечения. Сегодня как раз был последний день ее мытарств. Зато лечивший ее врач, на прощанье обрадовал, сказав, что положение ее не так уж и безнадежно и что теперь она может иметь детей. Этой новостью Даша и поспешила поделиться с Федором.

Разговаривая с Дашей, Федор тоже обратил внимание на вышедшего из подъезда человека. Но все произошло намного быстрей, чем он ожидал. Грек уже был от него на полпути, когда Федор отключил телефон и выскочил из машины, нутром чувствуя, что сейчас что-то произойдет.

– Грек! – окрикнул он капитана, но Грек даже не прореагировал на его окрик, решительно догонял уходящего.

– Гражданин?! – крикнул Грек.

Уходящий человек, постарался сделать вид, будто это обращаются ни к нему. Но на всякий случай ускорил шаг.

– Сэр, я к вам обращаюсь, – проговорил Грек, ухватившись рукой за пакет, который тот держал в левой руке.

А дальше произошло то, чего сам Грек уж никак не ожидал.

Человек в свитере резко обернулся. Глянул в усатое лицо Грека со звериным оскалом. Больше всего Грека поразили – глаза. Так смотреть может только сама смерть, перед тем как дотронуться до человека своей костлявой рукой.

В отличие от старой карги с косой, в руке этого человека Грек заметил нож. Небольшое, остро отточенное лезвие тускло блеснуло под светом уличного фонаря. И Грек подумал о том, что этого лезвия вполне хватит, чтобы раскроить ему горло, как раскроили Пшеянцу. Только в отличие от Пшеянца, его не придется закатывать в ковер, потому что тут нет ковра, да и у этого человека в свитере, не будет времени. А еще, капитан подумал о том, что если сейчас, сию секунду ничего не предпримет, то будет поздно. Поэтому когда лезвие, нацеленное ему в горло, уже было совсем рядом, Грек успел вскинуть руку, и тут же почувствовал в ней жгучую боль.

Лезвие вонзилось в руку возле локтя, едва ли не пропоров ее.

– Грек! – закричал Ваняшин, бросившись к капитану на помощь, а человек в свитере не мешкая, попытался вырвать пакет, в который Грек вцепился мертвой хваткой. Он рванул пакет и тот разорвался. Из него на асфальт посыпались маленькие пакетики из прозрачного целлофана туго набитые белым порошком.

Несколько таких пакетиков ему удалось все-таки схватить, но на то, чтобы подобрать все, не было времени. Он видел, как здоровенный парень, водитель «девятки» бежит к ним. И он побежал тоже.

В отличие от Ваняшина он бегал намного быстрее. Легко перемахнув через низкий палисадник, огораживающий посаженные перед домом цветы, он пробежался по клумбам, и прежде чем Ваняшин выхватил из кобуры пистолет, скрылся за углом, куда свет уличных фонарей не попадал.

Ваняшин побежал за ним, но скоро вернулся.

Федор Туманов усадил Грека в машину на сиденье.

– Саня, ну как же так? Зачем было лезть напролом?

Грек старался не смотреть на окровавленный рукав пиджака и заметил по этому поводу шутливо:

– Жаль костюмчик он мне, гад, испортил. Я его десять лет носил.

– Да помолчи ты со своим костюмчиком. Если бы он сейчас полоснул тебя по горлышку, был бы тогда тебе другой костюмчик, деревянный макинтош называется. Слышал о таком? – Федор достал аптечку, отыскал в ней бинт и йод. Помог Греку вынуть раненную руку из рукава. Рану смазал йодом и наложил повязку.

– Ушел он, – сообщил подошедший Ваняшин. – Там темно, хоть глаз коли. – Он посмотрел на Грека, лицо которого было сейчас бледным, и покачал головой. – Эх, ты, опытный опер, а так легко подставился.

– Я побоялся, что он уйдет. Хотел задержать его, – ответил Грек.

Ваняшин безнадежно махнул рукой.

– Так ведь все равно ушел.

Туманов достал из кармана мобильник и, набрав номер, попросил немедленно прислать «скорую». Потом сказал Ваняшину:

– Вот что Леша, побудь тут с Греком. Приедут медики, отправишь Грека в больницу. А я поднимусь к Чикиной. Этот тип от нее вышел. Может, он и ее ножичком порезал?

* * *

На Федора Туманова женщина посмотрела такими глазами, будто он вернулся с того света. Дверь она открыла сразу, едва стоило Туманову притронуться пальцем к кнопке звонка.

– Вы?… – протянула она дрогнувшим голосом это слово, как будто оно состояло не из двух букв, а, по меньшей мере, из половины алфавита.

Она выглядела подавленной и растерянной, это Федор отметил сразу, едва взглянул на женщину. Но жалости к ней не питал. Скорее, злость. Ведь сейчас, только что чуть не погиб капитан Греков, и случилось бы это по ее вине.

– А вы ожидали кого-то другого? – спросил майор, без приглашения входя в квартиру и на всякий случай достав пистолет. Вдруг здесь остался еще кто-то. На сюрпризы эта квартирка богата. А точнее, ее хозяйка. И как только капитан Чикин жил с такой стервой.

– Да нет. Никого я не ожидала, – быстро заговорила она, волнуясь и путаясь в словах. – Почему вы об этом спрашиваете?

Она как собачка на привязи ходила за Тумановым, пока он осматривал квартиру, и даже не попыталась ему воспрепятствовать в этом.

Кроме них двоих в квартире никого не было. Федор прошел в ту комнату, где тогда они сидели втроем с Греком, и сел возле двери на стул, так, чтобы на всякий случай можно было видеть коридор от прихожей, если кто-то из опасных знакомых Чикиной откроет дверь своим ключом и войдет.

Женщина села на диван. Причем, ее короткая юбка задралась так, что едва прикрывала трусики. А может, их и вовсе не было сейчас на ней. За это Федор ручаться бы не стал. Но как ему показалось, красотка нарочно задирала юбку, чтобы отвлечь внимание майора от главного, того, зачем она пришел сюда.

Она даже слегка раздвинула ноги, зная, что многим молодым мужчинам нравится заглядывать ей под юбку. Возможно, при других обстоятельствах и Федор не отказался посмотреть, чем она так старалась побахвалиться, но, вспомнив о том, что вышедший несколькими минутами раньше из этой квартиры человек чуть не убил Грека, постарался отвлечься от соблазнительных мыслей и сказал:

– Вы бы сели немного поскромней.

Женщина свирепо зыркнула на него своими большими глазами.

– А я, между прочим, у себя дома. Как хочу, так и сижу, – напомнила она Туманову, кто здесь гость, да еще нежданный.

И майор был вынужден согласиться с ней. Да и мысли, поначалу будоражившие его воображение, ушли, освободив место другим, которые были необходимы майору для его работы. И Туманов сказал:

– Только что внизу мы задержали человека… – нарочно не договорил, сделал паузу, чтобы проверить ее реакцию. А она оказалась довольно предсказуемой. Именно такое поведение Чикиной майор и представлял себе, когда пустился на обман. Но чего не сделаешь ради дела.

Алла вздрогнула. Хотя отчетливо понимала, что этим выдает себя с головой, но сдержаться не смогла. Еще, как только увидела майора Туманова на пороге своей квартиры, догадалась, что произошло ужасное. И вот, пожалуйста, предчувствия не обманули.

Широко раскрытыми глазами она смотрела на ладонь майора, на которой лежали пять маленьких пакетиков из прозрачного целлофана наполненные белым порошком.

– Все. Это конец, – так тихо, что майор не услышал, сказала она себе, а потом уже громко для него добавила: – Что это у вас?

Федор улыбнулся, а Алла поморщилась от его улыбки, такой она ей сейчас показалась отвратительной.

– Об этом я хотел спросить у вас? – почти весело проговорил майор.

Алла поморщилась еще больше.

– Что за новость? Откуда я могу знать? Эту гадость вы достали из собственного кармана, – не сдавалась она, осведомленная, как должен поступать сотрудник милиции в случаи обнаружения подобных вещей. Понятые, протокол. Но ничего этого нет, и майор как сидел, так и сидит. И это сбивало ее с мыслей.

– Ой, так ли? А задержанный нами гражданин с именем Рустам, сказал, что пакет с этой, как вы сказали гадостью, получил из ваших прелестных ручек. А вы, в свою очередь, получили его от водителя «Фольксвагена». – Туманов посмотрел в глаза Чикиной и заметил, как взгляд ее заметался, словно отыскивая на полу нору, в которую она смогла бы залезть и спрятаться от него.

– Вы и это знаете? – горестно покачала она головой. – Выследили?

Туманов не стал вдаваться в подробности, ответил скупо:

– Мы много чего знаем. На то и розыск. Но сейчас, пока еще не проведена экспертиза этой, как вы сказали гадости, вы мне можете ответить, что это наркотик, или яд?

Женщина тронула рукой лоб.

– Можно мне пойти воды попить? Или вы меня уже арестовали по вашим нелепым обвинениям?

Туманов разочарованно покачал головой.

– Арестовывать вас или нет, это будет зависеть от степени вашей вины. Но хочу вам напомнить, что пока вы еще свободны, – подчеркнуто, сказал майор.

Женщина сделала такое лицо, как будто она безумно обрадовалась своей свободе и, упиваясь ею, вскочила с дивана.

– В таком случаи, ровно через минуту я вернусь, – сказала она и выпорхнула в коридор.

Федор услышал ее легкие шаги. Сидел, напряженно вслушивался в каждый звук, доносившийся с кухни, попутно рассуждая, что для того, чтобы попить воды не надо затрачивать минуту. Этот процесс займет намного меньше времени. Взять бокал, открыть кран. На все, про все, Федор отвел полминуты, полагая, что этого времени вполне будет достаточно.

Внезапно ему показалось, что как будто бы чуть скрипнула дверца одной из навесных полок. Наверное, красотка полезла туда за чашкой. Но тут же Федор вспомнил, что когда осматривал кухню, видел стоящие на столе бокалы. Тогда зачем ей понадобилось лезть в эту проклятую полку?

Горько было сознавать, но сейчас он допустил промашку, которая могла обернуться непоправимым. Как не старался, и все-таки забыл одно довольно существенное правило: женщинам доверять нельзя. Особенно в такой момент.

Резко поднявшись со стула, Туманов рванулся на кухню в тот момент, когда Алла Чикина стояла перед раскрытой полкой с пузырьком в руках и торопилась свинтить с него пробку.

Федор ударил ее по руке, когда пробка была уже отвинчена. В пузырьке лежали какие-то таблетки. Маленькие в красной оболочке.