Текст книги "По следу коршуна"

Глава 5

Санька Зубов, по кличке Зуб, даже и не помнил, как все было. И было ли чего вообще. Днем они с пацанами гуляли в Измайловском парке. Много пили. И к вечеру Зуб уже нарезался и не стоял на ногах.

Кто тогда предложил трахнуть двух малолеток, прогуливающихся неподалеку с коротконогой таксой на поводке. Наверное, и сами эти молодые шалашовки виноваты. Сидит компания парней, выпивает. Шли бы себе, куда-нибудь в другое место. А так, слово за слово, и вот уже Юран, как спец по бабам, успел познакомиться с обоими и подвел их к расстеленной газете, на которой стояла водка и кое-какая закуска.

Девчонки не смотря на свою молодость, водку хлестать умели, и Юран только успевал подливать им. А когда стало вечереть, пацаны решили удовлетворить свою похоть. Только девчонки, ни в какую, стали ломаться, целочек из себя строить. А может таковыми они и были до знакомства с шумной компанией парней. Зубок утверждать не решался, как, впрочем, и опровергать. Уж ему-то точно было не до секса. Башка так кружилась, что на ногах устоять не мог. Видел, как пацаны завалили одну молоденькую сисястую телку на спину, быстро освободив ее от одежды. Чтобы она не кричала и не сопротивлялась, Юран влил ей в рот полбутылки водки. А вторая, длинноногая красотка, подхватив таксу под мышку, убежала. Ребятишки ее не поймали. Резвая оказалась девчина. Только всем в тот момент было наплевать на нее. И одной дырки с лихвой хватит на восемь пипирок.

Сисястая орала как резанная, когда Юран приспустив брюки, завалился на нее. Он еще тогда заржал, как жеребец, сказав пацанам, что девка – целка. Вернее была целкой, до тех пор, пока не оказалась под Юраном. Отведала его ялду, познав близость с настоящим пацаном. Все, дурочка, вырваться пыталась. Пацаны держали ее за руки и ноги, с гоготаньем наблюдая за превращением девки в бабу. Подбадривали Юрана, как первопроходца.

Кто-то тогда взял и вылил ей в рот оставшиеся полбутылки водки, чтоб не так трепыхалась пташка. И девка вроде успокоилась. Вздрагивала, но уже не царапалась, не билась пташкой в когтях голодных коршунов. А может поняла, что все ее усилия, пустая трата времени.

Потом пацаны уверяли, будто Санька Зуб сам снял штаны и залез на девчонку. Правда, сам Зуб в этом здорово сомневался. Сил не было на ногах стоять, поэтому приходилось двигаться ползком. А под конец, Зубок и вовсе отрубился. Очнулся оттого, что кто-то тормошил его за плечо. Открыл глаза и увидел, что лежит на голой девчонке, той самой, что орала, как резанная. А рядом несколько милиционеров.

Та, другая девчонка, с таксой, не бросила подругу. Прибежала домой, и все рассказала ее родителям. Ну, а те сразу позвонили в ментовку. Вся пикантность ситуации заключалась в том, что на момент приезда милиции, девушка лежащая под Зубом уже была мертва. Как потом установила экспертиза, она захлебнулась водкой.

Пацаны оказались потрезвее и поэтому им удалось убежать. А Саньку сцапали прямо тепленьким на холодном теле девушки. И это в тот момент, когда у него в кармане уже лежала военкоматовская повестка.

Теперь вместо армии, ему светил тюремный срок. Знающий человек сказал, что Саньке светит не меньше восьми лет. А если расколится, заложит приятелей тогда и до пятнашки дойти может. Санька не раскололся, как не старались менты. А мать договорилась со следователем, что за десять штук баксов он и вовсе снимет обвинения с ее непутевого сына. Ведь захлебнуться водкой потерпевшая могла и сама. А то, что Санька полежал на ней с голой задницей, еще не дает повод для обвинения его в изнасиловании. При экспертизе его спермы в ней не обнаружено. И если постараться, можно отмазаться под чистую.

Зуб схватился за голову. Легко сказать, постараться. Десять тысяч долларов, это огромная сумма для их семьи со средним достатком. А деньги нужно раздобыть срочно. Следак ждать не намерен.

На помощь пришел Юран. Заехал к Саньке. Но разговаривать стали не дома, а на улице в беседке, чтобы мать не слышала. Угостив Саньку пивком, он сначала призадумался, а потом сказал:

– Есть один человек… – при этом многозначительно глянул в глаза Саньке. Зуб предано уставился на приятеля и произнес не моргнув:

– Говори.

– Ну, в общем, человеку этому нужен спец по стрельбе… Сечешь?

– По стрельбе? – переспросил Зуб, пока не просекая, к чему клонит Юран. – Для стрельбы в тире? Или как?..

По лицу Юрана поползла кривая улыбка. Ну дает Зуб. Вот тупой.

– Ну, да, в тире. В тире он сам стреляет будь спак. Не хуже тебя, – намекнул Юран на то, что Зуб был кадидатом в мастера по стендовой стрельбе. Не раз завоевывал призы на областных соревнованиях.

– Тогда, для чего же? – не вытерпел Зуб. – Говори прямо, не юли. Для мокрухи? Так и скажи. Не нужны мне твои недомоловки, Юран.

Юран боязливо огляделся по сторонам и кивнул. На скамейке в беседке перед домом, в котором жил Зуб, в этот поздний час они сидели вдвоем. Но все равно, предосторожность не помешает. Не желательно, если кто-нибудь подслушает их разговор. Менты сейчас стали не промах. Везде у них есть свои осведомители, и кто даст гарантию в том, что та пожилая женщина с дворняжкой на поводке не побежит завтра в уголовку и не настучит на них. Поэтому Юран предупредил:

– Ты громко-то не ори. Я не глухой, не хрена. Поспокойней. Раз все понял, молодец. И если согласен, так и скажи, без лишних эмоций.

Видя, что Зуб замялся, подковырнул его, толкнув в плечо:

– Струсил? Тоже мне, последний герой. Пустяковое дело, а ты…

– Да не струсил я. Не то говоришь, Юран. Только ты забыл видно, что я уже под следствием. И деньги мне нужны, чтобы следаку на лапу дать. А ты меня на мокруху подрядить хошь.

Юран покрутил головой.

– Я ничего не хочу. Это ты сам сказал, что тебе срочно нужны баксы. А у него их знаешь сколько, – потягивая из бутылки пивко, несколько с завистью проговорил Юран. – И мужик он вроде не жмот, – нарочно надавил на щедрость будущего нанимателя. Уверен был, никуда Зуб не денется. Поломается день, два и согласится. А, может, это произойдет и вот сразу. Нужда его заставит согласиться. Раз деньги нужны.

– Слышь, Юран… – обратился Зуб к приятелю, прикончив бутылку с пивом. Юран был на четыре года постарше Санька, успел уже отсидеть три года за угон машин. И Зуб обратился к нему, как к человеку опытному. – А как там, в тюряге? Хреново?

– Не то слово. Лучше и не попадать, – ответил Юран, оторвавшись от бутылки. Потом опять принялся с жадностью проглатывать пиво и без отрыва уговорил почти всю бутылку. Громко рыгнул и добавил: – Вот попадешь, сам узнаешь. Тебе ведь развратные действия «пришьют». А это дорога в петушатник. Заместо бабы будешь там. Драть будут тебя.

Угодить в петушатник Санька боялся. И подумав немного, спросил:

– Слушай, Юран. А может попросить у того мужика эти десять штук? Ну, если у него денег-то много, может, даст взаймы? А я потом буду отдавать ему. Не сразу конечно. По частям. Но отдам. Слово даю.

– Не, – помотал башкой Юран, – так он не даст. Лучше отработай.

– А может, все-таки, попросить? – настаивал Зуб. В глазах Юрана, он казался наивным, как Иванушка дурачок, верящий в бескорыстную доброту людей. Теперь несет всякую несусветицу, попросить, не попросить, а Юран должен набраться терпения и ждать, пока этот идиот согласится. И наивность глупца, он решил отсечь сразу. Поэтому сказал как можно категоричней:

– Бесполезно, Зуб. Даже и не думай. Ты что, его хороший знакомый? – в свою очередь задал Юран резонный вопрос, на который Зуб ничего не ответил. – Ну, вот. Какой дурак будет давать приличную сумму баксов первому встречному. И слово твое для него ничего не стоит.

– Юран, а может, ты попросишь? А, Юран? – попытался Зуб уговорить приятеля. Но Юран только негромко рассмеялся.

– Ну, ты даешь, Зуб. Обоссаться с тобой можно. Во-первых, я его знаю не настолько хорошо, чтобы он давал мне взаймы. Это раз. А, во-вторых, что я буду делать, если следак с тобой сыграет злую шутку. Возьмет и посадит тебя в камеру. Тогда, что мне делать? Из каких шишей отдавать?Не, я на такую авантюру не подпишусь. Я не дурак.

Юран икнул и покосился на пригорюнившегося Саньку Зуба. Потом сказал беззаботно и весело, хлопнув Саньку Зуба по плечу:

– Я вот только никак не пойму, Санька. Чего ты не хочешь согласиться. Дело то, пустяковое. Даже смех разбирает.

– Стрелять в живого человека? И тебе смешно? – тут же подхватил Зуб, но Юран только снисходительно хмыкнул.

– Подумаешь.

– А ты стрелял? – спросил Зуб, сверля приятеля чуть захмелевшим взглядом. Сидит Юран, как ни в чем не бывало. Об убийстве базарит.

– Стрелять, не стрелял, а ножом пырял. Было дело. А потом, ты же не один в этом деле будешь. Я с тобой поеду. Вернее, ты и я поедем на моей машине. Вдвоем. Сечешь? А двое, не один, братишка.

– И ты поедешь? – обрадовался Зуб. Даже с лавки подскочил.

Юран улыбнулся.

– А ты думаешь, тебе одному, что ли деньги нужны. Стрелять будешь ты. Потому что у тебя это лучше получается. А я машину поведу.

– Чего ж ты сразу не сказал? Раз так, то я согласен. Когда поедем? – живо спросил Зуб, готовый ехать хоть сейчас. Юран подивился такой прыти. Как сразу переменился человек. Улыбнулся.

– Какой ты шустрый. Подожди. Нам скажут, когда ехать.

Зуб тут же скис. Рассчитывал побыстрее получить деньги, а тут, оказывается, надо ждать. Но приятель заверил:

– Да недолго. От силы пару дней. Думаю, потерпишь. Сегодня я ему позвоню, скажу, что поеду с другом, – произнес Юран это слово особенно подчеркнуто, чтобы расположить Зуба еще больше. – И буду ждать от него команды. Как скажет, так сразу и выезжаем. Только…

– Чего еще не так? – насторожился Зуб. Но оказалось, зря.

– Да потренироваться бы тебе не мешало. Стрелять придется на ходу из машины. Я, конечно, приторможу, маленько. Чтоб ты мог получше прицелиться. Из «макарушки» будешь лупить. Знаком с такой штуковиной?

– А то, – ответил Зуб. Хотел открыть Юрану тайну. Признаться, что у него у самого в гараже есть «ПМ», купил по случаю и тщательно прятал его в подполе, так, что ни мать, ни отец не знали. Мог бы воспользоваться своим пистолетом, но Юран пообещал, что оружием его обеспечат. А это еще лучше. Тогда свой лучше пусть полежит до поры. Может еще пригодится. И умолчал о пистолете.

– Слушай, Юран, а кого валить надо? Что за человек? – спросил Зуб. Юран заметил, как взволновалось лицо приятеля. Успокоил Зуба:

– Да козел один. Бизнесмен какой-то долбанный. Да ты особенно не забивай голову. Вот как я, например. Не наше, это дело. Нам за него хорошо заплатят, а это главное, – поднял палец вверх Юран.

Когда они распрощались, и Зуб пошел в свой подъезд, Юран юркнул в темноту за дом. Там его дожидалась машина, темный «Фольксваген» с тонированными стеклами. Только красный огонек тлеющей сигареты указывал на то, что машина не пустая, а на водительском месте сидит человек, к которому Юран и подошел. Открыл дверь и сел рядом. Достал из кармана пачку и тоже закурил, почувствовав расслабуху. Даже голову откинул чуть назад. Но хозяин машины решил напомнить, что Юран здесь все-таки не для этого, и расслабляться будет в другом месте. А здесь он, чтобы поговорить о деле.

– Ну, что, пацан, согласился? – спросил хозяин машины.

Юран молча кивнул. Сделал еще пару глубоких затяжек, потом сказал призадумавшись:

– Он согласился, но при одном условии…

Сидящий за рулем взглянул на Юрана вопросительно, немедленно ожидая подробностей. Видно не рассчитывал ни на какие условия.

– Что за рулем машины буду я, – объяснил Юран, докончив сигарету.

– Вот даже как, – хмыкнул хозяин иномарки. – А он, оказывается не такой дурачок, каким ты его разрисовывал. Это плохо. У исполнителя мозги должны работать в одном направлении, как лучше выполнить заказ. Дурачок для этого подходит лучше. С умными, до беды не далеко. Но раз ты подобрал его…

– Да ничего. Я ручаюсь за Зуба. Он надежный парень. Не подведет. И молчать умеет. А потом, ему очень нужны деньги. Это очень важно.

Хозяин иномарки безучастно пожал плечами.

– Тебе видней. Но помни, никаких проколов быть не должно. Иначе, отвечать будешь ты, – это было больше похоже на приказ, чем на дружеский совет. И пренебречь им Юран просто не имел права. Поэтому поспешил заверить хозяина иномарки, сказав в оправдание:

– Он отлично стреляет. Вы же сами искали такого парня. И положение у него сейчас безвыходное. За деньги будет работать.

– Ну, дай-то Бог, – поразмыслив, сказал человек и добавил: – Будем надеяться, что все так и будет. А сейчас нам лучше расстаться. Позвонишь мне завтра, ближе к полудню. Ладненько? Тогда, давай.

– Хорошо, Семен, – уважительно назвал Юран по кличке сидящего за рулем иномарки и бросив короткое: – Пока, – открыл дверь.

Юран чувствовал себя перед этим человеком маленькой собачкой, которую Семен жестко держал на поводке. И сейчас он с покорностью той собачки вылез из машины и потопал к автобусной остановке, где должен был поймать такси.

* * *

С Семеном их судьба свела в Рязани, куда Юран попал после года отсидки в Стародубской тюрьме. В колонии оказалось намного повольнее. Но и бардака там было побольше. Блатные ночами шлялись по баракам по любому поводу задираясь на таких одиночек, как Юран. Особенно только что прибывших. Особым старанием в этом отличался смотрящий отряда Костя Рыбкин, по прозвищу Щука. Щука лет пять назад был классным боксером. Но судьба уготовила ему неожиданный поворот в жизни, оградив от бремени спортивной славы. Только он и в колонии не бросил свое умение, махать кулаками, отличаясь завидным мастерством по выбиванию зубов. Благодаря этому, дисциплина в его отряде была исключительная. А вечерами хотелось размяться, вот и шлялся смотрящий с кодлой отморозков по всем баракам. Страсть, как хотелось повеселиться.

С Юраном они сцепились еще днем в столовке. Щуке не понравилось, как на него посмотрел молодой москвич. Но чтобы не оказаться в немилости перед администрацией колонии, Щука не стал колотить борзого пацана в столовке. Зачем, когда можно это сделать потом.

– Ладно, пацан. Будет еще время, нам с тобой побазарить, – сказал он и отошел. А вечером заявился в барак и один бог знает, что бы он сотворил с Юраном, если бы не Семен. Этого высокого, крепкого рязанского мужика, отбывавшего срок за убийство, боялись даже самые отпетые уголовники. Поговаривали, что он обладает неимоверной силушкой и если захочет, может одним ударом в лоб, вышибить из человека мозги, как уже было однажды, за что он и угодил на зону. Семен пожалел московского паренька, несильно ткнул Щуку в грудь, отчего тот чуть не высадил дверь. А вслед за ним из барака один за другим повылетали все пришедшие с ним шестерки. Испугались Семена.

Тогда Щука даже на пару дней угодил в санчасть. Трудно сказать, или притворился смотрящий покалеченным, или так было на самом деле, только больше он к Юрану не совался. Старался даже не встречаться с ним. Но за спокойное существование Юран попал к Семену в должники.

– Да ладно тебе, – вяло отмахнулся Семен, – сегодня я тебе помог. Завтра ты мне. Живи спокойно. Какие проблемы, пацан?

А и правда, какие? По крайней мере, у Юрана, пока он сидел с Семеном, проблем не возникало. Даже более того, Семен охотно делился с ним передачкой. К нему частенько приезжал друг с двумя, тремя баулами, затаренными съестным, и, минуя распоряжения, строго регламентирующие количества продуктов допустимых для проноса на территорию колонии, все это самым обыкновенным образом попадало к Семену. Поговаривали, будто его дружок влиятельный человек. Юран такими подробностями не интересовался. Тут уж как говорится не до интереса, что да как. Угощает Семен, добрая душа, так не отказывайся, бери да живот набей. Хороший мужик, этот Семен.

Только напрасно думал по наивности Юран о бескорыстие. Просто так и чирей на заду не вскакивает, гласит народная мудрость. И скоро Семен убедился в ее справедливости. После отсидки, отыскал его в Москве Семен и, напомнив про должок, попросил помочь.

– Я о долге не забыл, – с готовностью ответил Юран, но решил поинтересоваться, что все же надо от него Семену.

– Да человечка одного надо привезти. Уж слишком надоедливым оказался этот дядя. Ну, так берешься? А за это я обещанный тобой долг спишу и вдобавок еще денег приплачу. В обиде не будешь.

По поводу денег Юран не заинтересовался. Жил, не бедствовал. Как вернулся, сразу попал в бригаду к Химкинским. Но вот разделаться с обещанным долгом, перспектива заманчивая. А потом, не сам же он будет мочить того дядю. Семен ясно сказал, чтобы он подыскал себе помощника. Толкового и надежного. Чтобы стрелять хорошо умел. А кто на такое дело подходит лучше Саньки Зуба. Во-первых, он спортсмен стрелок. К тому же не трепач. А, во-вторых, ему вот-вот в армию уходить. Сделает дело и пусть валит на службу, рекрут гребанный. Только как его уговорить?

Жил Юран недалеко от Измайловского парка. После отсидки, решил позаботиться о здоровье. Кореша посоветовали заняться оздоровительным бегом. И вот Юран, как последний дурак, почти каждое утро стал появляться в парке в спортивном костюме и кроссовках. Поначалу самому было чудно, а потом ничего, привык. Тут и познакомился с молоденькой девочкой, по утрам выгуливавшей свою таксу. Красотке едва исполнилось четырнадцать, но до настоящих мужиков малолетка оказалась большой охотницей. И долго уламывать Юрану ее не пришлось. Обрадовался, думал на целку нарвался, но когда первый раз увел ее в кусты и задрав юбочку и оголив попу, впер ей по самые некуда, понял, как горько ошибся. Да и малолетка с самого начала их интимного знакомства не пыталась скрывать, что не единожды имела половые связи со сверстниками и давно мечтала о таком добром молодце с большой пипиркой, как у Юрана. А за деньги малолетка была готова и на большее. Как-то рассказала про свою подружку, как все пацаны насмехаются над ней, девственницей. И чего бережется дура?

Замечание, на взгляд Юрана, было в большей степени справедливым. Но у него возникли другие планы в отношении подруги. За пятьсот баксов уговорил привести ее сюда в парк. Мол, собачку надо выгулять, а одной идти скучно. И за эти пятьсот баксов малолетка согласилась и обязалась все сделать так, как велел ей Юран.

Сначала мысль была, подставить Зуба на изнасиловании. Кто ж мог предположить, что влитая целке в глотку водка, пойдет ни туда, куда надо и та умрет. Но девчонка умерла, чего Юран и предположить не мог, а Зуб влип по-настоящему. И помочь ему действительно могли теперь только приличные деньги, которых ни у Юрана, ни тем более, у Зуба, просто не оказалось. Правда, пришлось дать штуку «зелени» ментам, чтобы те не взяли Зуба под стражу. Оставили парня на свободе, заменив камеру на подписку о невыезде. И вроде бы все получилось так, как надо. Теперь бы только лишь Зуб не подвел, не смылся куда-нибудь со страху, пока находится под следствием. Но, чтобы такого не произошло, Юран взял с него слово. Пообещав при этом, что скоро Зуб будет вполне богатым человеком. И все это за один единственный выстрел. А машину он поведет сам. Черт с этим Зубом, раз по-другому не соглашается. Главное – дело, как сказал Семен. Зато после Юран избавится от долгового обещания. Семен попросил, чтобы никто из «Химкинской» братвы не узнал об этом. И Юран пообещал.

Глава 6

Заполучив место, которое раньше занимал Мономах, Станислав Валерьевич Адамов не испытывал большой радости. Во-первых, это ко многому обязывало, ведь главный вор всегда на виду. А в душе у Академика была одна червоточинка, от которой он не мог избавиться всю свою жизнь, это забота о личном благе. По этой, казалось бы, простой причине огромные суммы денег не доходили до воровской казны, плавно перетекая на банковские счета Станислава Валерьевича.

Чисто по житейски, такое стремление к обогащению понять можно. Не все же время он будет при делах. Когда-нибудь придется уступить место молодым ворам. И вот тогда припрятанная мошна не помешает. Можно укатить на Кипр, купить там роскошную виллу, и тая в ласках грудастой красотки, тихо встретить старость. Ничего в женщинах так не возбуждало Академика, как налитые жизненным соком груди с выпуклыми сосками, похожими на спелые вишни. Красотки и деньги.

Но вряд ли воры поймут его, если узнают про темные дела. В лучшем случаи, могут просто отрубить руки. А в худшем, порешат закопать Академика живьем, как собаку, где-нибудь в лесу. На кладбище такому вору не найдется место. А помочь им узнать все тонкости теневой жизни вора, может генерал Павлов. Хитер генерал разведки. Вместо того, чтобы вести борьбу с криминалом, генерал ведет какую-то свою игру. Это Академик понял, когда стал почаще встречаться с Павловым. Вот когда проявились истинные замыслы генерала. Внутренняя политика его интересовала только, как средство наживы. Так во всяком случаи показалось Станиславу Валерьевичу. Генерал имел четыре новеньких иномарки, которые были зарегистрированы на родственников. Несколько квартир в престижных районах Москвы и несколько загородных дач в ближайшем Подмосковье. Познакомившись с Павловым, Станислав Валерьевич тоже не сидел сложа руки, чтобы иметь представление чем крыть, если генерал выдвинет очередную предъяву о нечистоплотности вора. А такое случиться могло.

К генералу Академик испытывал мерзкое чувство. Знал о нечистоплотности людей с большими звездами на погонах, сравнивая их с деревьями, у которых гниль достала до самой сердцевины. Такие деревья обычно валят. Только вряд ли ему удастся завалить генерала разведки. Слишком обложил себя Павлов охраной, не подберешься. А вот он может. Для этого ему и делать-то особенно ничего не надо. Просто взять и передать ворам ту папку с компроматериалом, которую давал почитать Академику в момент их первой встречи. И воровской сходняк сам незамедлительно примет решение об устранении вора. Более того, смерть его будет ужасной. Добры молодцы с угрюмыми рожами, сначала без труда запихают Академика в багажник машины и отвезут в лес. И если уж не закопают живым, то растерзают, как остервенелые борзые пойманного зайца, и бросят под каким-нибудь деревом, которое и станет Академику памятником.

Представляя все это, Станислав Валерьевич чувствовал, как у него по спине вверх-вниз начинали бегать мурашки. И однажды, в одно из таких раздумий о своей незавидной судьбе, его посетила дельная мысль. Если нельзя сделать так, чтобы исчез генерал Павлов, то почему бы ни исчезнуть самому. Пожалуй, это сделать намного проще. Надо только все тщательно обдумать, продумать, чтобы его исчезновение не вызвало у Павлова подозрений. Тогда вся компра, которую генеральские псы насобирали на него, так и останется пылиться на полке кабинетного сейфа. Да и если разобраться по большому счету, жизнь вора не такая уж безоблачная и безопасная, и в воровскую среду давно просочились совсем не воровские понятия. И у Адамова могут быть враги.

Лучше, если исчезнет он прямо на улице среди белого дня на глазах у сотен людей. Так более правдоподобно. Павлов наверняка попытается разнюхать все. И, возможно, даже будет его искать. Ну и пусть старается. Только все его старания окажутся пустыми. Станислав Валерьевич уже договорился с одним врачом, который за большие деньги согласился сделать ему пластическую операцию лица. А чтобы об этом больше никто не узнал, врача Адамов потом уберет.

* * *

Пару дней назад генерал позвонил Академику на сотовый и назначил встречу на улице Генерала Талолихина.

– Приезжай. Нам срочно надо поговорить. Думаю, ты будешь малость разочарован, – несколько угрюмо произнес Павлов.

Академик внутренне напрягся. Что так могло обеспокоить всесильного генерала? Конечно, это не телефонный разговор, но Станислав Валерьевич все же попытался разузнать, хотя бы вкратце, чтобы сработать на опережение. А для этого желательно услышать даже самый, казалось бы, незначительный намек. Дальше он додумает сам. Не зря же у него погоняло Академик, хотя академий вор не заканчивал.

– И чем же ты, генерал, меня собираешься огорчить? – спросил Академик, подозревая, что это отнюдь не шутка. Судя по настроению, генерал не расположен, сегодня шутить.

– А ты приезжай, тогда и узнаешь, – сказал Павлов и отключил телефон, как будто был озабочен текущими делами и потому торопился.

– Вот сука! – выругался Академик, когда в трубке сотового сделалось тихо. Этот медведь в штанах с лампасами даже не дал ни единого намека. Это огорчало и настораживало. Станислав Валерьевич терялся в догадках. Где он мог допустить оплошность, проколоться?

В назначенное время он на своем «Мерседесе», появился возле магазина Оптика, где его уже поджидал генерал Павлов, сидя в стареньком «Жигуленке». Увидев подъехавшего вора, генерал махнул рукой, приглашая Академика сесть к нему в машину. Вести разговор в «Мерседесе» в присутствии водителя, он не хотел. Лишние глаза и уши.

На этот раз не было привычного рукопожатия. Павлов лишь кивнул головой, когда Академик расположился рядом на сиденье. Было заметно, что генерал не в духе. Хотя на лице это никак не отражалось. Павлов умел скрывать эмоции, когда это требовалось. Вот как сейчас.

– Что стряслось? – поинтересовался Академик, достав из кармана пачку сигарет. Самое неожиданное лучше воспринимается, когда во рту сигарета, хотя циники и утверждают, будто это всего лишь самовнушение и курево не приносит успокоения. Не раз Академик убеждался в обратном. И сейчас был готов выслушать Павлова до конца. Но только с сигаретой во рту.

Генерал выплюнул в окно измусоленную жевачку.

– Хочу тебя обрадовать, – совсем не радостным голосом объявил он.

Академик поджал губы. Радость из уст генерала ничего хорошего не сулила, потому что в его словах проявлялась откровенная ирония. Как судья, который читает подсудимому приговор о высшей мере и радуется. Подобное Академик усмотрел сейчас в словах генерала. Да и чего еще можно ждать от генерала разведывательного управления, главной задачей которого является следить за «объектами» представляющими интерес для внутренней разведки. И не только следить, но и выявлять и устанавливать их связи, и по возможности постараться быть в курсе всех их замыслов, чтобы добить внутреннего врага в его собственном логове. И если уж Павлов взялся обрадовать, то будь спокоен. Он постарается, обрадует. Академик вздохнул невесло.

– Ну, давай, обрадуй. Надеюсь, от твоей радости меня не хватит паралич? А то я сегодня не прихватил с собой валидола, – пошутил Академик. Хотелось разрядки. Но генерал принял его слова вполне серьезно и заметил по этому поводу вполне серьезно:

– А зря.

– Впредь буду умней, – ответил уже мрачно Академик и предложил: – Ладно, говори, чего там стряслось. У меня не так много времени.

– За тобой следят, Академик, – сказал Павлов.

Это известие озадачило Станислава Валерьевича. Минуту, другую он молчал, а потом спросил, добавив в голос как можно больше равнодушия, словно сказанное Павловым не было для него новостью:

– И кому же пришла такая бредовая идея? Ментам?

– ФСБ, – ответил генерал Павлов.

– Вот как, – закусил губу Академик, соображая, чем он мог заинтересовать вездесущих гэбэшников. Неужели и они стали копать под него? Значит опять непредвиденные расходы. Причем, огромные. По малу в этом ведомстве не берут. Не станут рук марать. И Академик вздохнул.

– Есть там такой капитан Нельсон. Опытный оперативник. В свое время внедрился в круг приближенных к Мономаху лиц, сыграв роль отпетого блатного. Думаю, тут без рекомендации авторитетов не обошлось. Но уж на то, они и фэсбэшники. Знают, как прищемить яйца авторитетным ворам. Вот его фотография, – протянул он фотку.

– И теперь этот капитан намерен прищемить их мне? – вопрос прозвучал остро. И генерал после некоторого раздумья ответил:

– Думаю, что да. Иначе, зачем ему приставлять к тебе хвоста, следить. Он интересовался твоими банковскими счетами.

– Денег захотел капитан. Жрать получше, – зло произнес Академик.

– Не думаю, – сказал Павлов. – Мы навели о нем кой, какие справки, так вот он человек морально устойчив. Ничего за ним не замечалось.

– Так не бывает, – стоял на своем Академик. – Любого можно купить, подкупить. Даже член в кабинете министров, – пошутил Адамов.

– Но только ни его. Говорю тебе так, потому что так сказали знающие его люди. Нам удалось завербовать парочку его агентов. Он серьезный мужик. С таким договориться, практически, невозможно.

Академик молчал. Со стороны могло показаться, что сидящий в «Жигуленке» человек с седыми волосами, полу прикрыл глаза и дремлет. На самом же деле Академик думал, как поступить в столь щепетильной ситуации. Павлов не договаривает, но вор почувствовал что, он не хочет связываться с фэсбэшниками, не хочет конфликтовать, а стало быть, надеяться ему теперь остается только на самого себя.

– Как давно это продолжается?.. – открыв глаза, спросил Академик.

Павлов посмотрел на него, как будто впервые в жизни увидел.

– Когда ты узнал, что этот фэсбэшник копает под меня? – спросил Академик более конкретно. Раз генерал по-другому не понимает.

– Пару месяцев назад, – ответил Павлов, как ни в чем не бывало. А Академик едва не плюнул с досады. И за что только он ежемесячно отстегивает генералу приличную сумму. Уже пару месяцев, как за ним следят, а Павлов додумался сообщить ему об этом только сегодня.

– Понимаешь, – начал оправдываться генерал, – нам надо было кое-что проверить, выяснить, уточнить. Всем свойственно ошибаться.

– Ну и что, проверили?

– Проверили, – кивнул Павлов, засмотревшись на молоденькую темноволосую девушку в короткой юбочке. Казалось, она сейчас его интересовала больше, чем Академик. И приехал сюда генерал не по важному делу, а поболтать с авторитетным вором от скуки ради. Теперь же наболтавшись, стал скучать.

– Да. Два месяца. И ты знаешь, чем этот капитан располагает против меня? Какими документами? – спросил вор, оторвав генерала от его занятия глазеть в окно на девок. В делах Адамов не одобрял такое.

– Кое-что знаю. Накопал он немного на тебя. В основном твои старые теневые дела по переправке за рубеж алмазов. Но это еще было при Мономахе. Особенно чего переживать.

– Чего переживать? – повторил Академик, тут же припомнив, что от этой сделки ни копейки не поступило в воровскую казну. Не прав ты, генерал. Вот как раз об этом-то переживать стоит. Да еще как. Мономах мертв. Спрос будет теперь с него, когда узнают воры.

– Ладно. Хорошо. Что предупредил за этого капитана, благодарю. А что ты мне предлагаешь конкретно? – не удержался Академик от вопроса. Тут же усомнился, что генерал посоветует что-то стоящее. И не ошибся. Павлов с минуту сидел как пень, тупо глядя в лобовое стекло. Видно он конкретно ничего предложить не мог. Поэтому сказал: