Текст книги "Марш тысячи ангелов"

ГЛАВА 3: В БЕСКОНЕЧНОМ СНЕ

– В истории человечества было множество великих людей – как до нашей эры, так и после Рождества Христова: Имхотеп – первый гений нашей цивилизации, Сиддхартха Гаутама – более известный как мудрец Будда, Александр Македонский, Гай Юлий Цезарь, Иисус Христос, Леонардо, Исаак Ньютон, Авраам Линкольн, – тех сотни и тысячи. Многих я знал лично. И ты будешь в их числе. Тебя выбрали.

Этот человек, сидящий передо мной.. Человек ли? Он излучал странную уверенность, полную умиротворённость. Его голос был предельно спокоен, а глаза – мудры. Черты лица практически идеальны, геометрически выверены. Движения нечеловечески плавны. Но нёс он неимоверную чушь. Я видел много богачей, миллиардеров, но этот был другим. Со своими странностями.

– В смысле, знали лично?! – мои брови приподнялись, а рот приоткрылся в улыбке. – Вы, наверное, ошиблись, господин.. Фауст. Я обычный наёмник. Убийца.

– Разве на счету обычного наёмника бывает сто шестьдесят девять убийств? Это я уже посчитал того бедолагу на шоссе, – он не отводил своего взгляда ни на секунду и, казалось, даже не моргал. – Ты задавал себе вопрос, как дожил до сего момента? Думаешь, тому послужила удача? Или совпадение? Ты должен был тысячу раз погибнуть, прежде чем оказаться здесь и сидеть напротив своего заклятого врага, мирно попивая свежевыжатый апельсиновый сок прямиком из солнечной Испании. Ты – некогда легендарный командир Легиона. Двадцать три успешных сложнейших миссий, – и только в последней вы потерпели поражение, после чего отряд ваш распустили. За пять лет ты потерял всего пять бойцов, заработав себе репутацию высшего военного тактика и гениального воина. Тебя ненавидели и боялись. Тобой все восхищались. Это похвально.

– Похвально? Я вас искал. Каждый сранный день весь этот год в моей голове проворачивались сотни всевозможных сцен расправ над вами. Я засыпал и просыпался с этими мыслями. И как только наступит нужный момент, я перегрызу вашим сектантам глотки, а лично Вам вспорю кишки. Моего гнева хватит на всех вас. И мне приятно от одной лишь мысли о том, что это можно сделать прямо сейчас в Вашем же личном самолёте. А Вы меня хвалите.

– Побереги свой гнев для тех, кто на тебя охотится. А пока советую тебе отдохнуть, хорошо выспаться. По прилёту будет уже утро. Нас ждёт много дел.. – он неторопливо поднялся со своего кресла, по-отцовски посмотрел на меня и на прощание сказал: – Однажды ты станешь по праву великим, Линкольн, хоть пока и не являешься таковым. Но скоро всё изменится. Тебя ждёт перерождение.

***

– Так ты за них? – он усмехнулся, выразив фальшивое удивление.

– Меня хотя бы не пытаются убить.

– Что делать предлагаешь, а? Это приказ. Не я – так другие. Тебя всё равно найдут, Линк. Не бегай от судьбы. Сдавайся или.. – Тони неторопливо достал из кобуры свой коронный Walther P99. Дуло немецкого пистолета смотрело пока что вниз. – Выглядишь ты, конечно, хреново. Постарел ты, старик, ой, и постарел. Всё это грустно.

Бак моего металлического вишнёвого Мерседеса громко хлопнул огнём. Автомобиль полностью вспыхнул. Но никто на шоссе и глазом не моргнул.

– Как наши? Лион? Клей?! – пришлось повысить голос, так как уши заложило, и я себя почти не слышал.

– Наши?! Олд в отставке, а остальные, должно быть, уже мертвы. Из-за тебя Сэма, Неона, Байрона, Вердена и всех остальных – их всех убили. Ты кинул нас, так что это нихрена не «наши»! – он пошатнулся из стороны в сторону или от ветра, или от головокружения, наигранно засмеявшись после того, как я снова прицелился в него. – А теперь ты, Уэйни, мой лучший друг, стоишь рядом с этим мудилой и тычешь пушкой в меня. В меня?! М-да! Каким был, таким ты и остался. Больной зверь, правильно все говорили.. Знаешь, я тогда пришёл не только за Анной, но и за тобой. А, всё-таки, надо было тебя оставить к херам подыхать прямо там, ублюдок! Стреляй, твою мать, ну же! Давай кончим это так же, как я сегодня грохнул твоего батю. Сказать тебе, как он стоял на коленях и умолял меня о пощаде? Грёбанный слабак, как и ты!

Теперь я точно знал, что тот звонок был от Грина. Именно мой отец, каким бы он не был, подарил мне шанс спастись. Пускай он меня и бросил в раннем детстве, а потом самолично сдал хищникам на съедение, но он попытался исправить это в свой самый последний момент.

– Вряд ли бы он встал перед кем-то на колени. Кроме Бога, конечно.. – я улыбнулся.

Слова старого друга меня ничуть не цепляли. Я прекрасно его знал и понимал, что таким образом он скорбит по ней – по нашей общей любви – по моей Анне Грант. И так же я подозревал, что он сожалеет о том, как наша крепкая дружба завершилась и как Легион печально пал. Погибли наши братья, преданные товарищи, и Тони злился на меня. И в этом он был прав. Во всём виноват я – и только я. Поведя их на одну из самых сложнейших миссий, на верную смерть, я не смог их спасти.

Послышались звуки приближающихся сирен. Сюда уже спешила полиция.

Всадник коснулся моего плеча и с разбегу перепрыгнул через барьер на встречную полосу, где запыхтел ржавый грузовик. Как наш спасательный круг там оказался, я и не заметил. Видимо, у сектанта имелся заранее продуманный план. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Я спешно засунул свой пистолет за пояс и напоследок глянул на Тони. Он спокойно мог выстрелить нам в спину, но почему-то я был уверен, что он бы этого никогда не сделал.

Не сегодня.

***

И Райдер только смотрел им вслед.

Прибыло две стареньких служебных машины, и он перевёл взгляд на них. Оттуда вылезли местные полицейские, которые в жизни вряд ли в кого-то когда-то стреляли. В этих краях дай бог соберётся тысяча жителей. Стражи порядка потребовали положить оружие, повернуться на сто восемьдесят градусов и держать руки за головой.

Он мог положить всех, но не стал. Его пистолет вскоре ударился о мокрый асфальт. Наёмник встал на одно колено, затем – с трудом на второе, нервно закивал головой и закрыл глаза.

«Ладно, на сей раз тебе повезло. Но нам ещё играть решающую партию в бильярд. Там уж удача точно будет на моей стороне. Сотая победа – и Мустанг мой, везучий ты сукин сын».

***

Столь печальное чувство, когда везде тебя настигают потери, куда бы не ступил и не кинул свой беглый взгляд. Это горькое отчаяние, что больше нигде нет дома, нет места, куда бы я мог податься и где мне были бы рады. Все ненавидят меня, пытаются убить – даже мой лучший друг. И есть за что.. Мне не привыкать. Но если мои старые товарищи и вправду мертвы – то, получается, я остался на этом поле битвы совсем один. Из восьми с лишним миллиардов людей у меня нет больше ни единого союзника. Кроме этого сектанта. И то – не факт.

Никому нельзя доверять. Кругом враги. Один против всего мира, – и я чертовски не справляюсь с этим. А уйти из жизни – кишка тонка. Иначе было бы слишком просто.

Временами потрясывало. Видимо, мы свернули на просёлочную дорогу. Подташнивало, и, если бы мог чем-то блевануть, я бы уже блеванул прямо на сидящего напротив меня хранителя. На вопросы он не отвечал, потому я не представлял себе, куда мы едем и что вообще происходит. Да и было как-то уже плевать.

Раз за разом сознание пропадало. На несколько секунд я погружался в какое-то мутное состояние. Вымораживающая слабость в каждом миллиметре моего чудом действующего до сих пор тела. Паршивые побочные действия от препарата, на который я конкретно, кажется, подсел.

И вот на глаза плавно упала пелена. Всё поплыло по кругу. Меня ждала безмятежная тьма.

Снова.

Отдалённый лай в голове. Мимолётные вспышки и голоса, что вскоре утихли.

И снова.

Мягкая скрипучая кровать. Взгляд мой долго сверлил потолок под мёртвую симфонию тишины. В тёмной комнате без окон горела одинокая свеча.

– Да что за?!.. – моя неудачная попытка встать, после чего я сплюнул в сердцах и прилёг ещё на пару минут. – «Лучше бы я помер на том шоссе».

На спине как слон топтал. Живот сжирал себя, а мочевой пузырь вот-вот бы лопнул. С большим напряжением удалось сесть на край. Дрожащие руки были обвязаны кровавыми бинтами. Голова тоже. Я даже не старался вспомнить, как тут оказался. Да я и забыл, кем являлся вовсе.

Чуть не споткнулся о свою же ногу, прежде чем дойти до двери. Та была то ли намертво заперта, то ли у меня просто не хватало сил её отпереть, но в тени в углу виднелся другой проход.

Полностью нагой я ступал по тёплому паркетному полу, как первопроходец на Марсе. И мне повезло – там оказался туалет.

Горячая золотая струя. По телу прошла приятная дрожь.

Но опустошиться сполна мне помешал металлический щелчок за стеной. Кто-то сунул ключ в замок и тихо вошёл в комнату. Я торопливо стряхнул, с осторожностью выглянул из-за двери и встретился с ней..

Загоревшая брюнетка с каре в белом обтягивающем топике и коротких шортиках. Испанка или израильтянка на вид. Она разбавила весь этот мрак одним своим лучезарным видом. На её ногах были надеты светло-розовые резиновые тапочки. В руках девушка держала свёрнутое пахучее полотенце. Подобный запах встречался мне в японских ресторанах, когда официанты подавали традиционные салфетки «осибори» перед началом каждой трапезы. Вспомнилось, как Скартез вытирал ими подмышки, а потом – лицо.

Она, скорее всего, неумышленно опустила глаза на мой пах и после нескольких секунд всё же отвела свой взгляд. Брюнетка спокойно положила полотенце на постель. Я сделал пару шагов к ней и схватил её за горло.

– Что Ордену нужно от меня? Отвечай!

Её глаза ниже уровня моих. По ним читалось, что она ничуть не боялась меня. Хотя стоило. Но безмятежность и пустота этой проклятой тишины не были нарушены, она продолжала молчать. Я сильно сжимал её шею, но, почувствовав пульсацию, скрытое напряжение, всё же отпустил. Вдруг резко и не вовремя дал о себе знать живот, и мне пришлось присесть на кровать. Комната помутнела и поплыла куда-то в тартарары. Испанка слегка подтолкнула меня рукой, чтобы я прилёг. Мне пришлось послушаться.

Девушка была нежна со мной. Её рука казалась такой лёгкой. По груди пошло тепло. Влажное полотенце освежало, согревало. Не было сил даже разлепить свои веки или почувствовать себя неловко полностью раздетым перед незнакомкой. Я просто наслаждался моментом. Казалось, само время перестало течь вперёд.

Она улыбалась, хотя глаза её оставались грустными. Они мелькали ещё некоторое время, пока не усыпили меня. Я невольно погрузился в сон.

А снилось шоссе. Отчётливо видел вновь, как хранитель подорвал оба внедорожника и как мне встретился Тони, с которым я не виделся весь год. Вновь мне пришлось стрелять. Опять на моих руках убийство человека. И я это сделал так легко – не было ни капли сожаления. Ко мне всегда придирались психиатры Империи за такую реакцию. Я ни разу не блевал от убийств, мне не было тошно от этого или жалко убитых мною людей. Казалось, все они этого заслуживали. И если бы всех их можно было собрать в одном месте, вышла бы целая гора трупов.

И я представил, что стою и смотрю на сотни омертвлённых тел, как художники смотрят на свои полотна. Шедевр из поверженных врагов. Как сказал один мой старый товарищ, война – это истинное искусство. Но я не созидатель. Я разрушитель. Я – торнадо, буря, шторм.

Просыпаясь, я много думал: «Сколько прошло часов? Сколько ещё их нужно провести здесь? Что теперь делать? Зачем жить дальше?»

Мне что-то вкололи. Я потерялся, и всё забылось. Только и делал, что спал, просыпался, смотрел в потолок – и всё по новой. Девушка принесла подносы с едой и холодным чаем. В тарелках подавалась вкусная каша и горячий суп. Я попросил сигарету, но ей не было до меня дела. Она просто выполняла некое указание.

Они хотели поставить меня на ноги. И мне постепенно становилось и вправду лучше. Я возвращался в строй.

***

– Объясните мне, пожалуйста, дорогой мистер Райдер, как Вы могли упустить Линкольна? – мисс Томпсон аккуратно присела напротив Тони, что был намертво привязан к стулу. – Вы взорвали дом, обстреляли зачем-то деревья и вместо заданной цели убили невинного человека. Почему я должна была вытаскивать Вас из участка, закрывать дело, выяснять, что вы там натворили?

– Хотите, напишу рапорт? На листочке. Ручку только дайте и отвяжите меня, мадам. Я умею красиво писать. – Тони усмехнулся. На виске осталась засохшая кровь, а во рту – привкус металла.

Сразу, как наёмника вытащили из полиции, его повезли на заброшенный завод для допроса и, возможно, последующего устранения. Райдер уже привык.

– У тебя было четыре головореза! Как, тупая ты мразь, не смогла убить его?! – Адель на мгновение вышла из себя, оскалив свои вампирские белоснежные клыки. – И каким-то чудесным образом бывшие члены Легиона тоже исчезли. Всё Ваших рук дело? Вы не выполнили приказ, предали Империю и Организацию. Вы понимаете, что Вас ждёт? Армстронг отдал Вас лично мне на растерзание. Больше Вам уже никто не поможет. Но есть один единственный шанс выйти из воды сухим. И, что самое главное, живым. Говорите, где прячутся персонажи Линкольн, Скартез, Клейменс?

– Вы их не найдёте. А что касается меня, то я всё равно не вытянул бы пятилетнего контракта. Устал быть марионеткой, знаете ли.. – иронично возразил Райдер.

– Вот как.. Не боитесь потерять свою девушку? Может напомнить её адрес проживания или магазин, в который она ежедневно ходит за конфетами и газировкой?

– Могу сказать одно, – Тони неторопливо и громко собрал слюну и сплюнул на пол рядом с высоким каблуком светловолосой девушки. – Линкольн придёт за вами. Можете иметь за спиной хоть целую армию, он всё равно найдёт способ добраться до вас и отомстит за всех своих людей. Я знаю, о чём говорю. Он никогда не оставляет дела незаконченными. У него мания. А теперь вы стали его незаконченным делом. Все его враги либо умирают, либо становятся его преданными друзьями. А врагов у него было немало, я скажу. Уэйн поистине гениален. Он никогда не отдыхал и тренировался каждый божий день, чтобы стать лучшим и непобедимым. Он выживал при любых обстоятельствах – будто сама смерть на его стороне. Он выберется из любого дерьма. Каждый его ход тщательно спланирован, а где он не может планировать, там гениально импровизирует. Все последующие варианты развития событий он продумывает гораздо быстрее своего противника. Он подстраивается под любого врага и любую ситуацию. Он сыграет по вашим правилам и даже так вас переиграет. Вам стоит его бояться. Я провёл с ним пять лет в боях и прекрасно знаю все его слабые и сильные стороны. Только я смогу его остановить. Так что, прежде чем угрожать мне или моей девушке, – тем более, её вы тоже больше не найдете, – хорошо обдумайте своё положение. А иначе наглая Империя и ваш жадный до жути сброд политиков позорно падут от рук всего одного человека. И если нужно будет, я ему в этом помогу. А ещё – в любой момент мы можем рассекретить ваши дела, например, в китайских и украинских лабораториях. Так что, вы не на тех прёте, собаки.

Адель молча встала и швырнула на пол глянцевые фотографии. На них с разных ракурсов была видна старшая сестра Голди с перерезанным горлом. Вся в крови. Мисс Томпсон внимательно следила за реакцией Райдера, как хищник следит за своей добычей.

«И в Швеции её нашли, твари..»

Амбалы в чёрных костюмах достали пистолеты по приказу Адель: «Убить его». Игра перевернулась не в пользу Райдера. Ещё утром в номере он понимал, что всё этим и закончится. Тони не собирался убивать своих бывших товарищей из отряда. В Легионе они прошли многое вместе. Начальство их убирает за то, что само им и приказывало делать.

– Там.. – произнёс Тони на секунду тихим охрипшим голосом, а когда все остановились в недоумении, слегка улыбнулся и продолжил более уверенно: – Там в Канаде, когда я гнался за Уэйном, произошло кое-что очень интересное. Появилась новая угроза для вас. Но это я расскажу только своему боссу лицом к лицу. Пока могу сказать одно.. Господа, война началась.

***

Я еле сдерживался от желания закричать и засмеяться от порывов боли и резких щекоток во время массажа очаровательной испанки. Она сидела на мне и мяла своими хрупкими скользящими пальцами мои больные точки на шее, спине и боках. В ней была нечуждая сила для женщины – и то видное мастерство. Оказалось, она даже умела говорить. Её хриплый шёпот у моего уха звучал, как эльфийская песнь в волшебных мифических лесах.

– Не держи в себе, – она прижалась ко мне своей небольшой упругой грудью. – Расслабь плечи и кричи. Выплесни из себя.. всё. Отпусти напряжение. Отдайся мне.

Мы были наедине. Камер в этой комнате я не обнаружил, пока изучал каждый её уголок в свободное время, – а свободное оно тут всё до минуты. Слышимость через стены была также минимальная, потому я перестал закрываться и задерживать дыхание. Мой рот приоткрылся. Я начал глубоко дышать, иногда издавая невнятные глубокие звуки. Было больно и одновременно очень приятно.

И спустя минут пятнадцать она наконец прекратила своё чем-то полезное насилие надо мной. Я вздохнул от облегчения и с трудом перевернулся на спину. По моему лбу шёл пот. Но испанка, видимо, не собиралась с меня слезать. Сначала я не на шутку напрягся. А потом всё понял. Понял по возбуждённым соскам, выпирающим сквозь топик.

Её губы коснулись моих. Такие мягкие. Сладкие. Нежные.

Она звала меня. И, недолго думая, я пошёл ей навстречу мокрым поцелуем.

Испанка со вкусом фруктовой жвачки. Само блаженство воплоти.

Языки игрались в танце. Ладонью она прошлась по моему масляному прессу и направилась ниже. Я схватил её за кисть, но та не останавливалась. Поцелуи перешли на шею. Она оставляла засосы, прикусывала бледную кожу. Массажистка медленно перенесла мою забинтованную порезанную осколками руку на свою попу.

И я хотел её. Чертовски хотел. Всю.

Натянул её обтягивающие мокрые шортики повыше. Она улыбнулась и спускалась всё ниже. Губы уже касались низа живота. Она стянула с меня трусы. Я взял её волосы в кулак, когда почувствовал влажное прикосновение.

– Сука.. – выдавил я из себя и поддался её неодолимой мокрой страсти.

Её слюна стекала по мне. Девушка издавала едва слышные постанывания. Она возбуждала меня и будоражила. Испанка помогала себе рукой, а другой – водила по моему рельефу на животе, по татуировкам на руках.

Я держал её. Держал, пока на карие глаза не накатывали слёзы. И ей это нравилось.

Испанка привстала и оголилась полностью. Она была прекрасна. Я прижался губами к соску, стал полизывать и сжимать её груди рукой.

Но перед тем, как мы бы по-настоящему начали, она спустилась вниз и продолжила своё деяние. На этом моменте я закрыл глаза, и мне невольно представилась она..

Длинные светлые волосы скрывают лицо. Губы мокрые от слюны. Её рот смачно хлюпает. Она жадна до предела и хочет заглотить меня всего, до самой капли.

Анна тянется ко мне. Влажно целует. Я снова вижу милые серо-голубые глаза. Сжимаю её тонкую шею.

Я так её люблю.

И чертовски ненавижу.

– Шлюха! – сбрасываю блондинку с себя. И отлично понимаю, что это была не она. Но я не хочу останавливаться. Я хочу поддаться гневу, что всегда меня сильнее.

Мне тошно от себя, от воспоминаний, от грязного секса, от нападения своих же, от этой чёртовой жизни в целом.

И я беру кружку с чаем и кидаю о стену со всего маху.

Давлю руками на свой лоб. Тяжесть в моей голове и сотни мыслей. Но есть одна задумка, как их всех разобрать.

«Я должен успокоиться».

Остываю.

– Послушай, – я присел к испуганной испанке на колено и аккуратно взял её за подбородок. – Прости меня. Пожалуйста. Мне очень жаль. Правда. У меня сейчас много проблем. Мне нужен телефон. Раздобудь его мне. Я прошу, помоги. Потом я вернусь и сделаю всё, что захочешь. Я вижу, что ты не одна из них. Они убили моих друзей, мою любимую. Мне нужен этот ебанный телефон. Это спасёт много жизней. Прошу.

– Хорошо.

Я разбирался в людях. И сейчас, смотря ей в глаза, я верил, что она меня поняла.

«Она мне поможет, и я сделаю задуманное».

– Я принесу Вам одежду. И то, что Вы попросили. Михаил будет ждать внизу. Прощайте. – испанка стала выходить из комнаты, не оборачиваясь.

– Спасибо тебе. – поблагодарил её я и уселся обратно на кровать. Передо мной плыла стена с пятном от чая и валявшиеся на полу осколки кружки. Но взгляд мой сосредоточен был не на них. Мысли начали вертеться в голове с огромной скоростью, перебирая разные запутанные комбинации развития дальнейших событий.

***

На большом экране я увидел восстания и военные действия по всему миру. Италия, Франция, Греция, США, Афганистан, Россия, Беларусь, Украина, Китай, Сирия, Египет, Индия, Аргентина.. И множество других стран, где происходили беспорядки, поджоги, перестрелки. Группа боевиков повесели на фонарь какого-то американского солдата. В Париже обнесли и подорвали Лувр. Экстренные новости показывали прямо у главного входа в аэропорт. Люди даже не обращали на прямую трансляцию внимания, все шли с чемоданами на свои рейсы или с них, а я один не мог поверить в происходящее. Как будто я пропустил несколько десятков лет жизни, и за это время всё изменилось. Всё пошло по..

– «Людская кровь поит поля – и нет ей берегов..» – Михаил, именно так звали этого сектанта, заметил, что я смотрел на экран, и процитировал Уильяма Блейка, моего любимого поэта. Даже это он знал.

– Что там происходит?

– Единственные страны, которые не поджали до конца под себя коалиция Империи и организации L7 – это Россия, Китай, Северная Корея и Индия. Но то лишь вопрос времени. Корни давно пущены и в них. Падение последнего независимого государства станет контрольной точкой для мирового господства одной системы, одной компании, одной группы лиц. L7 ждёт от Империи сотрудничества и доли в мировой экономике, но товарищ Армстронг не будет долго с ними сюсюкаться и вскоре поглотит и их. Доминирование Империи над миром станет окончательным и бесповоротным. Все страны уже подавлены, всех инакомыслящих убирают, и никто больше не будет в силах остановить катастрофу для одних и триумф для других. Мир без пяти минут принадлежит им, ворам и убийцам, которые смогли вовремя приспособиться под современные реалии и захватить власть.

«Я сидел с Юэном Армстронгом, основателем и директором Империи, за одним столом много раз. А теперь он станет первым императором мира? Забавно».

– Куда мы летим? Зачем было меня спасать? Хотите, чтобы я вам помог противостоять злу? – я усмехнулся. – Так вы же сами твари ещё те.

– Много вопросов, Линкольн, – Михаил приподнял бровь и заговорил, неспешно идя, видимо, в сторону чёрного входа в аэропорт. – За ними стоит тайный совет банкиров и олигархов, тех миллиардеров, кто когда-то спонсировал геноцид коренных жителей Америки, затем – завоевания Наполеона, Первую мировую, что не принесла им никакого результата, – сектант продолжил как ни в чём не бывало, когда мимо нас прошли полицейские. – Они создали Гитлера, но и тот не оправдал их ожиданий. После чего прошла Холодная война. Они начинали революции. Они создавали оружие всё масштабнее и смертоноснее. Они приводили целые государства к нищете, социальному расслоению и чудовищной коррупции. Все войны последних веков на планете Земля стояли за ними. Они унесли сотни миллионов человеческих жизней. Мы же, Орден Всадников, никуда не влезали и мирно хранили свои древние знания тысячелетиями, защищая людей от истребления. Пока вы не стали копать под нас. Ты должен это понимать.

– Вы убили моих бойцов.

– Смотри шире. Мы выполняли свой долг, как и вы. Только в отличие от вас, мы защищались. Ты убил моего лучшего ученика, его звали Аарум. Он был мастером Ордена и лучшим из нас. Но тебе было мало, и ты продолжил искать нас, когда сама Империя прекратила поиски и свернула операцию. Твой мстительный поход все пытались остановить, а в итоге – вы уничтожили один из наших древнейших священных храмов. Погибло столько людей из-за твоей слепой мести. Учитывай это впредь. Будь на то моя воля, ты был бы уже мёртв. Но ты здесь. И тебя ждёт господин Фауст. Тебя не объявляли в международный розыск, но тебя ищут. Мы же даруем тебе безопасность. На некоторое время.

Пока мы шли, я пытался придумать, как мне избавиться от Михаила. Мой Кольт у него. Больше я не заметил при нём оружия. Но я был не в том состоянии, чтобы его вырубить. Да и с момента выхода из той конуры мы не оставались с ним наедине. Нас сопровождал либо ещё один сектант, либо мы шли по многолюдным местам. Появилась только одна идея – я сдам его охранникам.

Мы зашли через непримечательную дверь в стеклянный коридор, где стояла проходная охрана и металлоискатели. Я уже готовился закричать, что у него пистолет. Но Михаил уверенно пошёл впереди и просто проник сквозь охрану. Устройство над ним запиликало. Работники даже глазом не моргнули и продолжали свой разговор о футболе.

В правом носке у меня был спрятан старый кнопочный телефон, в левом – сим-карта и аккумулятор на скотче. И нас пропустили без проверки в аэропорт.

«Мне пока везёт, но я захожу всё дальше…»

– Как так? – я ничего не понял.

– Он купил этот аэропорт. – ответил сектант, не оборачиваясь и не замедляясь.

– Кто?

– Фауст.

***

Вновь этот странный сон.

Край обрыва. Внизу бушующий океан. Сверкают яркие молнии на тёмном небосводе.

Слышу завораживающий до дрожи гром. Он подобен плачу тысячи ангелов и рёву бескрайней армии падших демонов. Песня могущества и диких страданий.

Ветер колышет твои волосы. Ты стоишь на камне спиной ко мне, но знаю, что смотришь ты, затаив дыхание, на гневные небеса, где возникает орбита другой планеты. Она стремительно увеличивается в размерах.

Капли дождя замирают в воздухе и начинают тянуться обратно к своим тучам, к которым уже прикасается гигантский раскаляющийся шар.

– Позволь солнцу потухнуть, и взойдёт другое.. – звучит женский голос в моей голове.

Пытаюсь сделать шаг к тебе, хочу увидеть напоследок твоё лицо, но не могу пошевелиться.

Я так скучаю. Безумно скучаю по тебе.

Жадно ртом хватаю воздух.

Зажмуриваю глаза от яркого света, что принадлежит нежному утреннему солнцу.

Я всё так же сидел в самолёте, прислонившись к мягкому кожаному креслу. За иллюминатором виднелись маленькие острова и океан. Безумно красивый нескончаемый океан, так по волшебному сияющий на рассвете.

Ты снилась мне снова.