Текст книги "Большой план апокалипсиса: Земля на пороге Конца Света"

III. Ящик Пандоры

Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих, и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!

Исх., 32: 1–4

Как вы, должно быть, помните, друзья, упомянутые в эпиграфе события случились во время Исхода из Египта. Стоило Моисею удалиться на гору Синай, как оставшийся без руководителя народ принялся роптать, начались «разброд и шатание в расположении части», как выражался один советский полковник, когда я был молод. Аарон, чтобы угомонить соплеменников, то есть из самых лучших побуждений, пустил по кругу шапку, а из собранного золотишка отлил тельца. Молитесь, мол, какие проблемы? Самоуправство Аарона привело спустившегося с Синая Моисея в состояние неописуемой ярости, и он не просто сломал изваяние, но и подверг подопечных жестокому наказанию. Это было исполнено, «и пало в тот день из народа около трех тысяч человек»³⁹. Однако Телец оказался чрезвычайно живуч.

Помните, в предисловии к книге я упомянул уфолога и математика Жака Валле, утверждавшего, будто «можно изменить жизнь многих людей, показывая им явления, которых они не в состоянии понять». А затем позволил себе предположить, что одними показами дело не ограничилось, и предложил вместе поискать следы некоей точечной коррекции, посредством которой эволюцию человечества направляют в некую требуемую сторону. Теперь же, после ознакомления с механизмом действия ссудного процента, полагаю, мы вправе говорить и о вполне конкретной матрице развития, подброшенной homo sapiens в незапамятные времена. Разве то, к чему мы идем, не похоже на Матрицу? Разве сегодняшний мир не живет по законам золотого тельца?

Когда же именно это случилось? Точного ответа, естественно, нет ни у кого. По одной из версий, человечество открыло «ящик Пандоры» на рубеже VI и VIII вв. до н. э., когда ему подбросили подмененную Тору⁴⁰, учение крошечного племени из Передней Азии, ставшее впоследствии составной частью трех великих мировых религий, что само по себе, согласитесь, парадокс. Так вот, согласно этой небесспорной конспирологической версии, в те времена учение Моисея исчезло без следа, а иудеи, под влиянием кровожадных ассирийцев, вернулись к идолопоклонничеству. Под влиянием – это, конечно, слабо сказано, ассирийцы в те давние времена были непревзойденными мастерами делать предложения, от которых не откажешься, если только не хочешь быть освежеванным, как баран. У поклонников воинственного бога Ашшура⁴¹ это было излюбленное и весьма распространенное наказание, схлопотать его в ту пору было так же несложно, как сегодня административный протокол, составленный гаишниками за нарушение правил дорожного движения. В общем, на смену заповедям, оставленным Моисеем, явилось идолопоклонничество и его неизменный атрибут, кровавые человеческие жертвоприношения, ничуть не уступавшие у ассирийцев по размаху тем людоедским шабашам, благодаря которым в историю вошли ацтеки.

И лишь при царе-реформаторе Иосии⁴², когда кровожадная ассирийская держава затрещала по швам, а затем и рухнула под ударами многочисленных супостатов, начались работы по восстановлению Иерусалимского храма, который до того пребывал в запустении. Там-то, на его руинах, она якобы и нашлась, дополненная и шовинистической концепцией избранного народа, которому неизбежно подчинятся все прочие, чтобы ему служить, и необходимым инструментарием, позволяющим добиться мирового господства нетрадиционным способом, без стрел, копий и мечей. Настоящим ноу-хау своего времени, тем самым пресловутым ссудным процентом, легшим в основу всей нынешней мировой финансовой системы: «И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы»⁴³. И, судите сами, друзья, что это было, добрый совет, как достичь благополучия, первый кирпичик в фундамент будущего Международного валютного фонда, заправляющего миром путем элементарного перераспределения финансовых потоков, или нечто гораздо большее. Начало новой религии, где роль божества играют деньги, выданные под проценты в кредит.

IV. Нью-Йорк на берегах Евфрата

Впрочем, конечно, версия с участием подброшенной Торы – не единственная, кто знает, как там было на самом деле. Александр Пасынков в книге «Феномен ростовщичества»⁴⁴ называет ссудный процент ровесником торговли, гораздо более старым, чем сами деньги. Правда, тут речь ведется скорее о натуральных формах займа, ну, типа, одолжите, please, подводу зерна до следующего урожая, с которого верну две, а то и три. Согласно тому же А. Пасынкову, нечто подобное получило распространение в Вавилонии⁴⁵ еще во второй половине 3-го тысячелетия до н. э., недаром многие историки возникновения денежного хозяйства именно Вавилон полагают прародиной меняльного дела и ростовщичества. Уже после того как Шумер пал под ударами победоносного аккадского владыки Саргона⁴⁶, ростовщичество в Месопотамии расцвело во всей красе, понятия вроде «процентного займа» и «долгового обязательства» вошли в обиход и укрепились в нем, а дача денег в рост под залог всевозможной недвижимости или, скажем, обращение в рабство должников стали обычным делом. Несимпатичной повседневностью. Надо думать, процессы набирали обороты и далее, раз уже в знаменитом Кодексе законов Хаммурапи (XVIII столетие до н. э.)⁴⁷ просматривается не только стремление властей упорядочить финансовые взаимоотношения, но и умерить аппетиты ростовщиков, пока они не довели население до ручки, с них, паршивцев, станется.

Так что повторюсь, может, никто ничего такого не подбрасывал иудеям при царе-реформаторе Иосии, как предполагалось выше, это они от вавилонян набрались всяческих ростовщических гешефтов, когда сын похоронившего Ассирийскую державу Набопаласара, самый знаменитый вавилонский царь Навуходоносор⁴⁸ угнал их в знаменитый, описанный Библией и историками плен, продлившийся семьдесят лет. Отметим сразу, в «плену» можно было много чего нахвататься, ведь Вавилон при Навуходоносоре стал, если хотите, Нью-Йорком своего времени, только на Евфрате вместо Гудзона, финансовым сердцем мира, вроде Лондона середины XIX столетия. Сюда, вполне естественно, стекалось все, чем мог похвастать Древний мир. Здесь, к слову, и бизнес-климат был соответствующим, благоприятствовал деловой активности, отдадим должное вавилонским царям.

У торговцев и ростовщиков, например, не спрашивали лицензий, выражаясь современным языком. То есть торговлей, спекуляциями и ссудами занимался всяк, кто только хотел: и профессиональные купцы, и частные лица, и даже храмы, пускавшие в рост свои несметные богатства. Не без успеха, скажем так. Словом, все было как всегда. Рискну предположить, не всем очутившимся в «вавилонском плену» иудеям довелось месить глину на затеянных Навуходоносором новостройках, некоторые занялись бизнесом и преуспели на этом поприще, сделав поразительные успехи. Примером тому могут служить процветавшие частные торговые дома Эгиби и Мурашу⁴⁹, сочетавшие банковскую деятельность (принимавшие вклады населения и выдававшие ссуды) с крупнооптовой торговлей, а операции с недвижимостью – с доверительным управлением царской собственностью, субарендой сельхозугодий и складов. А. Пасынков называет банкиров из дома Эгиби вавилонскими Ротшильдами, а я не стану спорить. Если сами Набонид с Валтасаром⁵⁰ передают вам в аренду или управление свои обширные земельные угодья (что было совершенно необычно для Месопотамии тех лет), кое-какие влияние и общественный вес у вас имеются, согласитесь. Мне вот, в современной Украине, никто из власть имущих и за бампер своего лимузина подержаться не позволит, из чего явствуют неутешительные выводы о моем весе, все верно. Но мы отвлеклись.

Последний вавилонский царь Набонид был личностью весьма примечательной. Историки зовут стопроцентным ставленником вавилонской олигархии. И тем не менее он против нее восстал (как Джон Кеннеди против финансово-промышленного лобби, но об этом позже), занявшись религиозными реформами, имевшими четкую экономическую подоплеку. Набонид (при полной поддержке пасынка Валтасара) то тасовал богов месопотамского пантеона, умаляя общепризнанных и превознося забытых (так, например, он называл бога Луны Сину отцом бога Солнца Шамаша, повергая в ужас священнослужителей). То реконструировал и перестраивал храмы, освобождая с постов враждебных жрецов, чтобы заменить их своими ставленниками, то апеллировал к далеким предшественникам, древним царям Шумера и Вавилона, к Саргону, Шульги и Хаммурапи, за что его прозвали царем-археологом. Одним словом, боролся за власть, безуспешно пытаясь вырвать ее из жадных лап всемогущего жреческо-олигархического сословия, с которым рассорился вусмерть. Трудно сказать, чем бы закончилось противостояние царской власти с олигархией, если б на арене не появилась третья сила – могущественные пришельцы персы. Победоносная армия царя Кира⁵¹ сокрушила пообтрепавшееся в походах войско вавилонского царя, олигархи переметнулись на сторону завоевателей (они всегда так делают, ради спасения капиталов, недаром ведь Иисус учил не создавать себе на земле сокровища, поскольку там будет и сердце его владельца). Набонид с Валтасаром погибли, на дворе стоял октябрь 539 г. до Р. Х. Так, спустя всего двадцать три года после смерти Навуходоносора II в октябре 562 г. до Р. Х. сбылись слова пророка Даниила, предсказавшего «низвержение золотой головы» – закат Вавилонского царства⁵².

Впрочем, нам не стоит беспокоиться за золотого тельца. В отличие от Набонида с Валтасаром он уцелел. Вавилония стала частью стремительно растущей мировой персидской державы Ахеменидов. Банкирские дома, естественно, не пострадали, а что им сделается? Напротив, историки отмечают: при персах ростовщичество зацвело в западных сатрапиях империи буйным цветом, чему способствовала налоговая и монетаристская политика властей. У населения вечно не хватало денег, приходилось то и дело брать взаймы. Тот же дом «Мурашу и сыновья» получил немалые привилегии, управляя хозяйствами, в которых персидские вельможи заменили прежних собственников – знать, опрометчиво поставившую на Валтасара. Словом, поезд поехал дальше, даже еще быстрее, чем прежде. Тем более что Кир, которого историки буквально в один голос зовут правителем мудрым, проницательным и исключительно расчетливым (из тех, кто своего не упустит) и, одновременно, терпимым к вероисповеданиям новоприобретенных подданных, всячески поддерживал деловую инициативу месопотамских банкиров. Чуть позже он вообще пошел на беспрецедентный шаг. Не просто разрешил иудеям вернуться из «вавилонского плена» на родину, но и, оставаясь язычником, распорядился выделить из государственной казны немалые средства на восстановление опустошенного Навуходоносором Иерусалимского храма. Обычно историки объясняют такую невиданную щедрость персидского владыки впечатлением от прочтенных им предсказаний пророка Исаии, который за двести лет до этого предрек и разрушение Храма Соломона, и гибель державы Навуходоносора, а Кира даже назвал по имени. Согласитесь, друзья, царя можно понять. Впрочем, финансирование строительства Храма Иеговы не помогло язычнику Киру, поход на воинственных кочевников массагетов стал для него роковым. Кир пал в битве вместе со всем войском, его отрезанную голову мстительная царица кочевников Томирис окунула в бурдюк, наполненный кровью, чтобы утолил, наконец, ненасытную жажду, достал уже. Затея персидского властелина по переселению вавилонских иудеев в Иерусалим тоже, говорят, не увенчалась успехом, желающих оставить насиженные места оказалось до обидного мало. Туда отправилось всего сорок тысяч репатриантов⁵³, малая толика тех, кого угнал в плен негодяй Навуходоносор. И это при том, что иудеи сохранили и язык, и культуру, они и не подумали ассимилироваться.

После гибели Кира отношение правителей державы Ахеменидов к ростовщикам не претерпело существенных изменений, везде им был зеленый свет, правда, на проблему восстановления Иерусалимского храма (Кир этого сделать не успел) наследовавшие ему монархи смотрели все же по-разному. Старший сын Кира сумасброд и братоубийца Камбис⁵⁴ проявил в отношении Храма безразличие, но процарствовал мало. Поранился мечом по пути из Египта, спеша подавить мятеж, разгоревшийся в центральных сатрапиях, схлопотал гангрену и тю-тю⁵⁵. Его оппонент мидийский маг Гаумата, выдававший себя за убитого Камбисом младшего брата (а потому вошедший в историю как лже-Бардия), специальным указом приостановил работы в Иерусалиме, но продержался недолго. Его зарезал другой соискатель короны царя царей – Дарий⁵⁶. Последний не только выделил новые средства Храму, но и повелел вернуть из Гохрана персидской державы ценности, похищенные еще вавилонянами.

И при сыне Дария Ксерксе I, пытавшемся взять реванш за унижение персов при Марафоне и потерпевшем от греков очередное сокрушительное поражение, и при его убийце и сыне Артаксерксе, возглавившем заговор против отца и старшего брата, и после них отношение имперских властей к банкирам оставалось на редкость доброжелательным. Правда, во времена Ксеркса I⁵⁷, ага, того самого самодура, который приказал бичевать море, разметавшее персидский понтонный мост во время переправы армии через Геллеспонт (Дарданеллы), тучи все же сгустились над ними. Случилась история, впоследствии повторявшаяся с удручающим постоянством, поэтому остановимся на ней подробнее, опираясь на работу А. Опарина⁵⁸, убедительно доказавшего тождественность этого воинственного монарха библейскому деспоту Артаксерксу. Итак.

V. В четверть первого я вам уши на ходу отрежу…

Отрезать на ходу уши д’Артаньяну грозился славный мушкетер Людовика XIII Атос, досадное недоразумение между будущими закадычными друзьями случилось на первых страницах знаменитого романа Дюма, сразу после аудиенции у господина де Тревиля и незадолго до известной дуэли у монастыря Дешо. К счастью, уши молодого гасконца остались, где им и полагается быть, в отличие от ушей визиря Ксеркса злодея Амана. Впрочем, прошу простить, я забегаю вперед.

Общеизвестно, что Ксеркс, младший сын стареющего царя Дария, угодил на трон вопреки закону престолонаследия стараниями своей мамы Атоссы, приходившейся дочерью самому Киру Великому, создателю мировой персидской державы. Вспомните, ведь Дарий-то был всего лишь «бедным родственником» Ахеменидов, «седьмой водой на киселе», эдаким Борисом Годуновым. Корона упала ему в руки после гражданской смуты, когда сыновья Кира истребили друг друга. Он и на Атоссе-то женился ради того, чтобы, породнившись с правящим домом, упрочить свое шаткое положение. Немудрено, что именно внука Кира Великого возвели на освободившийся престол, сделано это было, как водится, по головам его сводных старших братьев. Надо думать, от Ксеркса многого ждали, да и его самого, что называется, происхождение обязывало. Плюс к тому обстановка в империи складывалась тревожная. Еще при немощном старике Дарии откололся покоренный Камбисом Египет, почти сразу полыхнуло в Вавилоне, где появился очередной Лженавуходоносор, провозгласивший себя «царем царей», вероятно, персам аукнулась Марафонская битва, проигранная эллинам с разгромным счетом. Требовались адекватные меры, Ксеркс, отдадим ему должное, их предпринял. В 484 г. до н. э. восстание в Египте было подавлено огнем и мечом, затем настала очередь Вавилонии. В результате обе страны лишились привилегий, которые имели при Дарии. Из титула Ксеркса вымарали звания царя Вавилона и египетского фараона, Вавилония и Египет были превращены в сатрапии. Расправившись с бунтовщиками, царь обратил внимание на запад, туда, где находились заносчивые и непокорные греческие полисы, чтобы, по словам Геродота, «соединив мостом Геллеспонт, вести войска через Европу на Элладу»⁵⁹ и, таким образом, сделать державу Ахеменидов страной, над которой никогда не заходит солнце. Но, следует признать, стремление расквитаться с греками за марафонское унижение Дария сыграло с Ксерксом злую шутку. Правда, опять же, если верить Геродоту, царь это предчувствовал. Тут, друзья, снова мистика, которая шагает с историей буквально под руку, только присмотрись.

С одной стороны, Ксеркс после египетских и вавилонских успехов прямо-таки горел желанием надрать уши спартанцам с афинянами. И одновременно мучительно колебался. Сначала громогласно объявил о походе, а затем, якобы прислушавшись к мнению военных советников, публично отменил свое решение, что для персидских царей было без преувеличения нонсенсом. Далее случилось и вовсе из ряда вон. Ночью царю явился призрак, грозивший самыми страшными неприятностями державе Ахеменидов и персонально царю, если только тот немедленно не выступит в поход. Вы, конечно, можете полагать рассказ Геродота лабудой, повешенной на уши доверчивым читателям, я же, в ответ, посоветую вам прочесть хотя бы мемуары Германа Раушнинга⁶⁰. Много чего обнаружится интересного, в том числе и такого, от чего волосы встанут дыбом.

До чертиков напуганный Ксеркс сделал, как было велено призраком, переиграл в сто первый раз, объявив, что поход все же состоится. Правда, отдадим ему должное, вне сомнений, терзаемый дурными предчувствиями, царь попытался максимально застраховаться от неудачи. Персы войну с кондачка не начинали и никакими расчетами на число шапок себя не тешили, отнюдь. Подготовка была, и она была серьезной. Пока полководцы Ксеркса готовили громадную армию, куда, помимо ополченцев, над которыми принято шутить, мол, отребье в звериных шкурах, в войско были включены и отряды вавилонской тяжелой пехоты, и гоплиты малоазийских городов-государств, непревзойденные скифские кавалеристы и знаменитые персидские «бессмертные», царские флотоводцы занимались огромным флотом, способным бросить вызов греческому. Персидские инженерные войска тоже не сидели без дела, прорыв за несколько лет двухкилометровый канал через перешеек на Халкидики для кораблей и наведя мосты, самыми знаменитыми из которых стали понтонные переправы через Дарданеллы. Персидские фуражиры запаслись складами провианта по всему маршруту следования, а дипломаты приложили титанические усилия, чтобы расколоть коалицию греческих союзников. Даже политические эмигранты из Эллады не были забыты. И после всего этого профильная статья в «Википедии» зовет Ксеркса вялым, недалеким, бесхарактерным и, одновременно, тщеславным политиком? Зачет…

Правда состоит в том, что поход провалился. Вопреки грандиозным стараниям война, начавшаяся летом 480 г. до н. э., окончилась зубодробительным поражением персов. Причем буквально с первого шага, сделанного Великой армией Ксеркса, насчитывавшей, по оценкам современных историков, до 200 тысяч «штыков», все пошло наперекосяк.

Сначала Ксеркса и его людей подстерегла досадная неудача при переправе через Геллеспонт: буря разметала понтонные мосты, множество солдат утонуло. Разъяренный царь приказал высечь море, бедолаг же понтонеров казнил. Далее персы очутились у Фермопил, где громадное войско уперлось лбом в легендарные щиты трехсот спартанских героев царя Леонида. Затем очередной шторм утопил целую кучу персидских кораблей, у Ксеркса их хватало, тем не менее, согласитесь, пренеприятный сюрприз. Впрочем, то были цветочки. Прорвавшись в Аттику, персы захватили Афины, оставленные жителями, но толку от этого было примерно столько же, сколько достиг Наполеон Бонапарт, завладевший горящей Москвой. А чуть позже начался полный разгром, грянула морская битва у Саламина, после которой Ксеркс остался без кораблей. За ней – побоище при Платеях, где персидский царь распрощался с армией. И года не прошло, как война перекинулась на территорию государства Ахеменидов, запылали малоазийские города.

VI. На чужой каравай рот не разевай…

Военное поражение привело экономику державы в упадок, и это еще мягко сказано. Ксеркс отчаянно нуждался в деньгах, а где их было взять, как не у «родных» олигархов? Тут-то между царем и ростовщиками, вероятно, и пробежала кошка величиной со слона, и они стремительно разлюбили друг друга. «Википедия» описывает этот процесс как религиозную реформу Ксеркса. От былой веротерпимости царя теперь, мол, не осталось и следа, ради укрепления государственной власти он принялся раскручивать культ иранского бога Ахурамазды, а на все прочие культы санкционировал гонения, вылившиеся в неприкрытый грабеж храмовых сокровищниц. Библия в известной Книге Есфирь⁶¹ озвучивает несколько иную версию последних драматических лет правления Ксеркса, сводя проблему к банальному, заезженному в наши времена антисемитизму, которым де страдал некто Аман Вугеянин, всемогущий визирь, второе лицо в Персидском государстве после самого царя. И вот этот зловредный Аман, которого одни исследователи называют македонянином, другие персом, а третьи – амаликитянином⁶², «на почве личной неприязни к могущественному олигарху» Мардохаю, как выразились бы наши сотрудники МВД, надумал извести иудеев по всей державе Ахеменидов до самого последнего человека. А заодно и подлатать дыры в бюджете, добыв, как свидетельствует знаменитый иудейский историк и участник героической обороны Масады Иосиф Флавий⁶³, необходимые средства у «народа, который держится особняком, не входит в общение с прочими жителями, имеет различное от прочих богопочитание и пользуется другими законами». Впрочем, с чего бы нам верить этим словам? В истории с головой хватает примеров тому, как еврейские олигархи, стоит только запахнуть жареным, без зазрения совести прикрываются своим народом, сыпля на головы следователям соответствующие обвинения. Так что простор для размышлений, согласитесь, имеется.

В любом случае у Амана не выгорело, ушлый олигарх Мардохай (занимавший при дворе немалый пост) обскакал премьера-аутсайдера, снабдив Ксеркса молодой женой, своей воспитанницей красавицей Есфирь. Которая, к слову, заменила на царском ложе гордячку царицу Вашти, внучку Навуходоносора. Вашти Мардохая на дух не переносила, а Ксеркса еще и накрутила запретить отстраивать Иерусалимский храм. Но поезд ее ушел. Далее все разыгралось как по нотам, Есфирь провела с царем разъяснительную работу. Как говаривала в таких случаях моя бабушка, ночная кукушка перекуковала кукушку дневную. Так случилось и в этот раз, чего Аман, вероятно, не учел. Или уже сделать ничего не мог. Короче, он сам стал жертвой Варфоломеевской ночи, которую готовил Мардохаю. Опального премьера казнили, вместе с ним по просьбе Есфирь на эшафот отправили десять его сыновей, красавица настояла, чтобы их тоже вздернули: «И сказал царь Эсфири, царице: «Каково желание твое? И будет удовлетворено оно для тебя; и какая просьба твоя? И она будет исполнена». И сказала Эсфирь: «Если угодно царю, то пусть бы позволено было иудеям в Сузах и завтра делать то же, что и сегодня; и десятерых сыновей Амана пусть бы повесили на дереве». И сказал царь, чтобы сделано было так, и дан был указ в Сузах, и десятерых сыновей Амана повесили»⁶⁴. А за ними, согласно тому же тексту, и множество других негодяев, так или иначе симпатизировавших Аману.

Кстати, это неоднозначное, согласитесь, событие, породившее множество всемирно знаменитых литературных произведений и шедевров живописи, отмечается по сей день из года в год на протяжении вот уже двух тысяч трехсот лет на известном празднике Пурим. Ключевым элементом Пурима считается публичное чтение свитка Есфири, по ходу которого, при произнесении имени Амана принято шаркать ногами, выражая презрение к памяти злодея. А еще к празднику пекут треугольное печенье со сладкой начинкой, оно называется гоменташн, что в переводе означает «уши Амана». Вот написал эту фразу и подумал: нам бы, русским, столь тщательно помнить свои обиды и своих обидчиков. Впрочем, наверное, при таком раскладе мы бы перестали быть русскими…

Еще одна невероятная деталь. Вот, обещался по ходу книги держаться в стороне от всякой мистики, но не выходит, недаром говорят: не зарекайся. Согласно некоторым иудейским комментаторам Библии, Есфирь обладала мощным пророческим даром и не сомневалась: Аман с сыновьями – не последние, кого доведется вздернуть за аналогичные прегрешения. Более того, что свиток Есфири, перечисляющий, помимо всего прочего, имена казненных сыновей Амана, якобы содержит некий мистический код, расшифровав который можно выйти на точные даты аналогичных исторических событий. Вплоть до 21 дня месяца тишрей 5707 г. по еврейскому летоисчислению (что соответствует 16 октября 1946 г.), когда на виселице очутились десять нацистских преступников, осужденных Нюрнбергским трибуналом. Не знаю, насколько это соответствует действительности, не берусь судить, как к этому относиться. Потому оставляю без комментариев, поехали далее.

Гибель Амана не помогла персидскому царю, он не надолго пережил своего визиря, зарезанный прямо на ложе заговорщиками под предводительством собственного сына. К тому времени, как это случилось, от Амана остались одни уши, а ростовщичество мутной волной захлестнуло цивилизованный мир. Пришло и в Афины, где свирепствовали законы Дракона⁶⁵, по которым должники мигом гремели в рабство, и где, по словам Плутарха, «весь простой народ был в долгу у богатых», и даже в Спарту, где разрушило весь жизненный уклад. А как же иначе, ведь вся сила Спарты состояла в «общине равных», сисситии, члены которой вместе жили, обедали и сражались с врагами плечом к плечу. И недурно сражались, стоит добавить, памятуя о подвиге трехсот спартанцев царя Леонида. Имущественное расслоение быстро похоронило спартанские традиции и здорово сократило количество свободных граждан, в пять раз за полтора века, начиная с эпохи Греко-персидских войн. Сражаться плечом к плечу стало фактически некому, и Спарта угасла. В Афинах, упомянутых абзацем выше, дело дошло до отмены находившимся у власти Солоном⁶⁶ всех долгов, как частных, так и государственных. Но не сработало и это. Граждане остались недовольны реформой. Примечательно: накануне нововведений друзья Солона, посвященные в планы реформы, одолжили крупные суммы денег и, таким образом, проснулись на следующий день богачами…

Безуспешные попытки обуздать человеческую натуру случались и в дальнейшем…

Что хочу сказать в завершение темы? Вероятно, историки ростовщичества правы, оно действительно родилось в Месопотамии, у халдеев, со временем приобретя такой размах, что не раз становилось мишенью для критики ветхозаветных пророков. Значит, они прекрасно понимали, с каким могущественным алгоритмом моделирования поведения «человеков» имеют дело. А вот Древний Египет ни ростовщичества, ни судного процента не знал, по крайней мере в эпоху строительства пирамид, вот так упущение, не правда ли? Тогда резонно возникает вопрос: откуда же, спрашивается, взялись рекомендации «иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай»⁶⁷, появившиеся, по мнению большинства теологов, накануне перехода через Иордан и завоевания Ханаана, если Египет, откуда Моисей увел свой народ, не знал ничего подобного, а? И потом, с чего было Моисею говорить такое, если он собственноручно сломал золотого тельца, а подопечных подверг жестокому наказанию?

Теперь, я полагаю, уважаемые друзья, вы понимаете, отчего я первоначально планировал начать наше повествование в долине Нила, где в тростниках у берега этой великой реки легендарная царица Хатшепсут (или, по альтернативной версии, добросердечная принцесса Термутис, дочь последнего великого фараона Рамсеса II) обнаружила корзинку с младенцем Моисеем. Как понимаете, я надеюсь, и то, от чего я не решился отступать столь далеко, ограничившись менее удаленным экскурсом в эпоху Крестовых походов и рыцарей-тамплиеров. Приглашаю и вас последовать за мной, тем более места-то знакомые, мы возвратимся туда, откуда только пришли, к подножию знаменитой Мории, Храмовой горы, где, по преданию, легендарный царь Соломон, сын царя Давида⁶⁸, построил Первый Иерусалимский храм (X век до н. э.).