Электронная библиотека » Якоб Гримм » » онлайн чтение - страница 9


  • Текст добавлен: 7 июля 2024, 07:00


Автор книги: Якоб Гримм


Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Гензель и Гретель

В большом лесу на опушке жил бедный дровосек со своею женою и двумя детьми: мальчишку-то звали Гензель, а девчоночку – Гретель.

У бедняка было в семье и скудно, и голодно, а с той поры, как наступила большая дороговизна, у него и насущного хлеба иногда не бывало.

И вот однажды вечером лежал он в постели, раздумывая и ворочаясь с боку на бок от забот, и сказал своей жене со вздохом:

– Не знаю, право, как нам и быть! Как будем мы детей питать, когда и самим-то есть нечего!

– А знаешь ли что, муженек, – отвечала жена, – завтра ранешенько выведем детей в самую чащу леса, там разведем им огонек и каждому дадим еще по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся.

– Нет, женушка, – сказал муж, – этого я не сделаю. Невмоготу мне своих деток в лесу одних оставлять – еще, пожалуй, придут дикие звери да и растерзают.

– Ох ты, дурак, дурак! – отвечала она. – Так разве же лучше будет, как мы все четверо станем дохнуть с голода, и ты знай строгай доски для гробов.

И до тех пор его пилила, что он наконец согласился.

– А все же жалко мне бедных деток, – говорил он, даже и согласившись с женою.

А детки-то с голоду тоже заснуть не могли и слышали все, что мачеха говорила их отцу. Гретель плакала горькими слезами и говорила Гензелю:

– Пропали наши головы!

– Полно, Гретель, – сказал Гензель, – не печалься! Я как-нибудь ухитрюсь помочь беде.

И когда отец с мачехой уснули, он поднялся с постели, надел свое платьишко, отворил дверку да и выскользнул из дома.

Месяц светил ярко, и белые голыши, которых много валялось перед домом, блестели, словно монетки. Гензель наклонился и столько набрал их в карман своего платья, сколько влезть могло.

Потом вернулся домой и сказал сестре:

– Успокойся и усни с Богом: он нас не оставит. – И улегся в свою постельку.

Чуть только стало светать, еще и солнце не всходило – пришла к детям мачеха и стала их будить:

– Ну, ну, подымайтесь, лентяи, пойдем в лес за дровами. – Затем она дала каждому по кусочку хлеба на обед и сказала: – Вот вам хлеб на обед, только смотрите, прежде обеда его не съешьте, ведь уж больше-то вы ничего не получите.

Гретель взяла хлеб к себе под фартук, потому что у Гензеля карман был полнехонек камней. И вот они все вместе направились в лес.

Пройдя немного, Гензель приостановился и оглянулся на дом, и потом еще и еще раз.

Отец спросил его:

– Гензель, что ты там зеваешь и отстаешь? Изволь-ка прибавить шагу.

– Ах, батюшка, – сказал Гензель, – я все посматриваю на свою белую кошечку: сидит она там на крыше, словно со мною прощается.

Мачеха сказала:

– Дурень! Да это вовсе и не кошечка твоя, а белая труба блестит на солнце.

А Гензель и не думал смотреть на кошечку, он все только потихонечку выбрасывал на дорогу из своего кармана по камешку.

Когда они пришли в чащу леса, отец сказал:

– Ну, собирайте, детки, валежник, а я разведу вам огонек, чтобы вы не озябли.

Гензель и Гретель натаскали хворосту и навалили его гора-горой. Костер запалили, и, когда огонь разгорелся, мачеха сказала:

– Вот, прилягте к огоньку, детки, и отдохните, а мы пойдем в лес и нарубим дров. Когда мы закончим работу, то вернемся к вам и возьмем с собою.

Гензель и Гретель сидели у огня, и, когда наступил час обеда, они съели свои кусочки хлеба. А так как им слышны были удары топора, то они и подумали, что их отец где-нибудь тут же, недалеко.

А постукивал-то вовсе не топор, а простой сук, который отец подвязал к сухому дереву: его ветром раскачивало и ударяло о дерево.

Сидели они, сидели, стали у них глаза слипаться от усталости, и они крепко уснули.

Когда же они проснулись, кругом была темная ночь. Гретель стала плакать и говорить:

– Как мы из лесу выйдем?

Но Гензель ее утешал:

– Погоди только немножко, пока месяц взойдет, тогда уж мы найдем дорогу.

И точно, как поднялся на небе полный месяц, Гензель взял сестричку за руку и пошел, отыскивая дорогу по голышам, которые блестели, как заново отчеканенные монеты, и указывали им путь.

Всю ночь напролет шли они и на рассвете пришли-таки к отцовскому дому. Постучались они в двери, и когда мачеха отперла и увидела, кто стучался, то сказала им:

– Ах вы, дрянные детишки, что вы так долго заспались в лесу? Мы уж думали, что вы и совсем не вернетесь.

А отец очень им обрадовался: его и так уж совесть мучила, что он их одних покинул в лесу.

Вскоре после того нужда опять наступила страшная, и дети услышали, как мачеха однажды ночью еще раз стала говорить отцу:

– Мы опять все съели; в запасе у нас всего-навсего полкаравая хлеба, а там уж и песне конец! Ребят надо спровадить; мы их еще дальше в лес заведем, чтобы они уж никак не могли разыскать дороги к дому. А то и нам пропадать вместе с ними придется.

Тяжело было на сердце у отца, и он подумал: «Лучше было бы, кабы ты и последние крохи разделил со своими детками». Но жена и слушать его не хотела, ругала его и высказывала ему всякие упреки.

«Назвался груздем, так и полезай в кузов!» – говорит пословица; так и он: уступил жене первый раз, должен был уступить и второй.

А дети не спали и к разговору прислушивались. Когда родители заснули, Гензель, как и в прошлый раз, поднялся с постели и хотел набрать голышей, но мачеха заперла дверь на замок, и мальчик никак не мог выйти из дома. Но он все же унимал сестричку и говорил ей:

– Не плачь, Гретель, и спи спокойно. Бог нам поможет.

Рано утром пришла мачеха и подняла детей с постели. Они получили по куску хлеба – еще меньше того, который был им выдан прошлый раз.

По пути в лес Гензель искрошил свой кусок в кармане, часто приостанавливался и бросал крошки на землю.

– Гензель, что ты все останавливаешься и оглядываешься, – сказал ему отец, – ступай своей дорогой.

– Я оглядываюсь на своего голубка, который сидит на крыше и прощается со мною, – отвечал Гензель.

– Дурень! – сказала ему мачеха. – Это вовсе не голубок твой: это труба белеет на солнце.

Но Гензель все же мало-помалу успел разбросать все крошки по дороге.

Мачеха еще дальше завела детей в лес, туда, где они отродясь не бывали.

Опять был разведен большой костер, и мачеха сказала им:

– Посидите-ка здесь, и коли умаетесь, то можете и поспать немного: мы пойдем в лес дрова рубить, а вечером, как кончим работу, зайдем за вами и возьмем вас с собою.



Когда наступил час обеда, Гретель поделилась своим куском хлеба с Гензелем, который свою порцию раскрошил по дороге.

Потом они уснули, и уж завечерело, а между тем никто не приходил за бедными детками.

Проснулись они уже тогда, когда наступила темная ночь, и Гензель, утешая свою сестричку, говорил:

– Погоди, Гретель, вот взойдет месяц, тогда мы все хлебные крошечки увидим, которые я разбросал, по ним и отыщем дорогу домой.

Но вот и месяц взошел, и собрались они в путь-дорогу, а не могли отыскать ни одной крошки, потому что тысячи птиц, порхающих в лесу и в поле, давно уже те крошки поклевали.

Гензель сказал сестре:

– Как-нибудь найдем дорогу. – Но дороги не нашли.

Так шли они всю ночь и еще один день с утра до вечера, и все же не могли выйти из леса, и были страшно голодны, потому что должны были питаться одними ягодами, которые кое-где находили по дороге. И так как они притомились и от истомы уже еле на ногах держались, то легли они опять под деревом и заснули.

Настало третье утро с тех пор, как они покинули родительский дом. Пошли они опять по лесу, но, сколько ни шли, все только глубже уходили в чащу его, и, если бы не подоспела им помощь, пришлось бы им погибнуть.

В самый полдень увидели они перед собою прекрасную белоснежную птичку; сидела она на ветке и распевала так сладко, что они приостановились и стали к ее пению прислушиваться. Пропевши свою песенку, она расправила свои крылышки и полетела, и они пошли за нею следом, пока не пришли к избушке, на крышу которой птичка уселась.

Подойдя к избушке поближе, они увидели, что она вся из хлеба построена и печеньем покрыта, да окошки-то у нее были из чистого сахара.

– Вот мы за нее и примемся, – сказал Гензель, – и покушаем. Я вот съем кусок крыши, а ты, Гретель, можешь себе от окошка кусок отломить – оно, небось, сладкое.

Гензель потянулся кверху и отломил себе кусочек крыши, чтобы отведать, какова она на вкус, а Гретель подошла к окошку и стала обгладывать его оконницы.

Тут из избушки вдруг раздался пискливый голосок:

 
Стуки-бряки под окном?
Кто ко мне стучится в дом?
 

А детки на это отвечали:

 
Ветер, ветер, ветерок.
Неба ясного сынок!
 

И продолжали по-прежнему кушать.

Гензель, которому крыша пришлась очень по вкусу, отломил себе порядочный кусок от нее, а Гретель высадила себе целую круглую оконницу, тут же у избушки присела и лакомилась на досуге – и вдруг распахнулась настежь дверь в избушке, и старая-престарая старуха вышла из нее, опираясь на костыль.

Гензель и Гретель так перепугались, что даже выронили свои лакомые куски из рук. А старуха только покачала головой и сказала:

– Э-э, детушки, кто это вас сюда привел? Войдите-ка ко мне и останьтесь у меня, зла от меня никакого вам не будет.

Она взяла деток за руку и ввела их в свою избушечку. Там на столе стояла уже обильная еда: молоко и сахарное печенье, яблоки и орехи. А затем деткам были постланы две чистенькие постельки, и Гензель с сестричкой, когда улеглись в них, подумали, что в самый рай попали.

Но старуха-то только прикинулась ласковой, а, в сущности, была она злою ведьмою, которая детей подстерегала и хлебную избушку свою для того только и построила, чтобы их приманивать.

Когда какой-нибудь ребенок попадался в ее лапы, она его убивала, варила его мясо и пожирала, и это было для нее праздником. Глаза у ведьм красные и не дальнозоркие, но чутье у них такое же тонкое, как у зверей, и они издалека чуют приближение человека. Когда Гензель и Гретель только еще подходили к ее избушке, она уже злобно посмеивалась и говорила насмешливо: «Эти уж попались – небось, не ускользнуть им от меня».

Рано утром, прежде нежели дети проснулись, она уже поднялась, и, когда увидела, как они сладко спят и как румянец играет на их полных щечках, она пробормотала про себя: «Лакомый это будет кусочек!»

Тогда взяла она Гензеля в свои жесткие руки, и снесла его в маленькую клетку, и приперла в ней решетчатой дверкой: он мог там кричать сколько душе угодно – никто бы его и не услышал. Потом пришла она к сестричке, растолкала ее и крикнула:

– Ну, поднимайся, лентяйка, натаскай воды, свари своему брату чего-нибудь повкуснее: я его посадила в особую клетку и стану его откармливать. Когда он ожиреет, я его съем.

Гретель стала было горько плакать, но только слезы даром тратила – пришлось ей все то исполнить, чего от нее злая ведьма требовала.

Вот и стали бедному Гензелю варить самое вкусное кушанье, а сестричке его доставались одни только объедки.

Каждое утро пробиралась старуха к его клетке и кричала ему:

– Гензель, протяни-ка мне палец, дай пощупаю, скоро ли ты откормишься?

А Гензель просовывал ей сквозь решетку косточку, и подслеповатая старуха не могла приметить его проделки и, принимая косточку за пальцы Гензеля, дивилась тому, что он совсем не жиреет.

Когда прошло недели четыре и Гензель все по-прежнему не жирел, тогда старуху одолело нетерпенье, и она не захотела дольше ждать.

– Эй ты, Гретель, – крикнула она сестричке, – проворней наноси воды: завтра хочу я Гензеля заколоть и сварить – каков он там ни на есть, худой или жирный!

Ах, как сокрушалась бедная сестричка, когда пришлось ей воду носить, и какие крупные слезы катились у ней по щекам!

– Боже милостивый! – воскликнула она. – Помоги же ты нам! Ведь если бы дикие звери растерзали нас в лесу, так мы бы, по крайней мере, оба вместе умерли!

– Перестань пустяки молоть! – крикнула на нее старуха. – Все равно ничто тебе не поможет!

Рано утром Гретель уже должна была выйти из дома, повесить котелок с водою и развести под ним огонь.

– Сначала займемся печеньем, – сказала старуха, – я уж печь затопила и тесто вымесила.

И она толкнула бедную Гретель к печи, из которой пламя даже наружу выбивалось.

– Полезай туда, – сказала ведьма, – да посмотри, достаточно ли в ней жару и можно ли сажать в нее хлебы.

И когда Гретель наклонилась, чтобы заглянуть в печь, ведьма собиралась уже притворить печь заслонкой:

– Пусть и она там испечется, тогда и ее тоже съем.

Однако же Гретель поняла, что у нее на уме, и сказала:

– Да я и не знаю, как туда лезть, как попасть в нутро?

– Дурища! – сказала старуха. – Да ведь устье-то у печки настолько широко, что я бы и сама туда влезть могла. – Да, подойдя к печке, и сунула в нее голову.

Тогда Гретель сзади так толкнула ведьму, что та разом очутилась в печке, да и захлопнула за ведьмой печную заслонку и даже засовом задвинула.

Ух, как страшно взвыла тогда ведьма! Но Гретель от печки отбежала, и злая ведьма должна была там сгореть.

А Гретель тем временем прямехонько бросилась к Гензелю, отперла клетку и крикнула ему:

– Гензель! Мы с тобой спасены – ведьмы нет более на свете!

Тогда Гензель выпорхнул из клетки, как птичка, когда ей отворят дверку.

О, как они обрадовались, как обнимались, как прыгали кругом, как целовались! И так как им уж некого было бояться, то они пошли в избу ведьмы, в которой по всем углам стояли ящики с жемчугом и драгоценными каменьями.

– Ну, эти камешки еще получше голышей, – сказал Гензель и набил ими свои карманы сколько влезло.

А там и Гретель сказала:

– Я тоже хочу немножечко этих камешков захватить домой. – И насыпала их полный фартучек.

– Ну а теперь пора в путь-дорогу, – сказал Гензель, – чтобы выйти из этого заколдованного леса.

И пошли – и после двух часов пути пришли к большому озеру.

– Нам тут не перейти, – сказал Гензель, – не вижу я ни жердинки, ни мосточка.

– И кораблика никакого нет, – сказала сестричка. – А зато вон там плавает белая уточка. Коли я ее попрошу, она, конечно, поможет нам переправиться.

И крикнула уточке:

 
Уточка, красавица!
Помоги нам переправиться;
Ни мосточка, ни жердинки,
Перевези же нас на спинке.
 

Уточка тотчас к ним подплыла, и Гензель сел к ней на спинку и стал звать сестру, чтобы та села с ним рядышком.

– Нет, – отвечала Гретель, – уточке будет тяжело; она нас обоих перевезет поочередно.

Так и поступила добрая уточка, и, после того как они благополучно переправились и некоторое время еще шли по лесу, лес стал им казаться все больше и больше знакомым, и наконец они увидели вдали дом отца своего.

Тогда они пустились бежать, добежали до дому, ворвались в него и бросились отцу на шею.

У бедняги не было ни часу радостного с тех пор, как он покинул детей своих в лесу, а мачеха тем временем умерла.

Гретель тотчас вытрясла весь свой фартучек – и жемчуг и драгоценные камни так и рассыпались по всей комнате, да и Гензель тоже стал их пригоршнями выкидывать из своего кармана.

Тут уж о пропитании не надо было думать, и стали они жить да поживать, да радоваться.

 
Моей сказочке конец.
По лесу бежит песец.
Кто поймать его сумеет,
Тот и шубу заимеет.
 

Золотая птица

Давно, очень давно жил да был король, у которого позади замка был прекрасный сад, а в том саду было дерево, на котором росли золотые яблоки.

Как только яблоки стали созревать, так их сосчитали; но тотчас после того, на следующее же утро – глядь: одного яблока как не бывало! Оповестили об этом короля, и он приказал, чтобы каждую ночь под деревом ставилась стража.

У него было три сына, и старшего из них выслал он сторожить при наступлении первой же ночи.

Пошел сын, но с наступлением полуночи не мог воздержаться от сна, и на другое утро опять не хватило одного яблока.

На следующую ночь должен был идти второй сын; но и с тем случилось то же самое: едва наступила полночь, он заснул, а под утро недосчитались еще одного яблока.

Вот дошла очередь и до младшего сына, и он уж совсем изготовился идти сторожить, да король все не решался доверить ему это дело, предполагая, что он еще хуже будет стеречь золотые яблоки, нежели его братья; но затем отец согласился и отпустил его.

Вот юноша и улегся под деревом, и глаз не сомкнул, и сну не поддался. Как ударила полночь, так зашумело что-то в воздухе, и он увидел при лунном свете слетевшую на дерево птицу, у которой перья блестели как золото.

Птица опустилась на дерево и только что успела сорвать с него яблоко, как юноша пустил в нее стрелу. Птица улетела, но стрела попала ей в перья, и одно из ее золотых перышек пало на землю. Юноша перышко поднял, принес его на следующее утро к королю и рассказал ему, что видел ночью.

Король собрал свой совет, и все его советники решили, что одно такое перышко стоит более, чем все его королевство.

– Коли это перышко действительно так ценно, – заявил король, – то мне одного пера и не надобно: я должен непременно добыть эту птицу целиком.

Старший сын пустился в путь, надеясь на свой ум и сообразительность, и думал, что уж, наверное, отыщет золотую птицу. Пройдя некоторую часть пути, он увидел на опушке леса лисицу и прицелился в нее из своего ружья.

Вдруг лисица закричала:

– Не стреляй в меня, я тебе добрый совет дам. Ты вышел на поиски золотой птицы и сегодня вечером прибудешь в одну деревню, где увидишь две гостиницы – одну против другой. Одна из них ярко освещена, и постояльцам в ней живется весело; но ты туда не заходи, а лучше остановись в другой, хотя бы она тебе и не очень понравилась.

«Ну может ли такой глупый зверь дать мне разумный совет?» – подумал королевич и спустил курок; но он дал промах, и лисица, распустив хвост, быстро юркнула в лес.

А королевич продолжал свой путь и вечерком прибыл в деревню, в которой находились обе гостиницы: в одной из них шло веселье, там пели и плясали, а у другой вид был жалкий и печальный.

«Дурак бы я был, – подумал он, – если бы я сунулся в эту нищенскую гостиницу и прошел бы мимо той, которая гораздо лучше».

Вот и завернул он в веселую – и зажил там припеваючи, позабыл и о птице, и об отце, и обо всех добрых советах.

Когда уже прошло порядочно времени и старший сын все не возвращался домой, снарядился в путь-дорогу на поиски золотой птицы второй королевич.

Ему, как и старшему брату, пришлось повстречаться с лисицею, которая дала ему добрый совет, и он тоже на тот совет не обратил никакого внимания.

И он тайком прибыл к двум гостиницам, увидел в одной из них своего брата, стоявшего у окна, из которого доносился шум веселья; брат его и позвал в эту гостиницу, а королевич не мог воздержаться, вошел и предался влечению своих порочных наклонностей.

Опять-таки прошло некоторое время, и вот младший королевич задумал попытать своего счастья, а отец ни за что не хотел этого допустить.

– Напрасно он и пойдет, – говорил отец, – ему еще мудренее будет сыскать золотую птицу, нежели его братьям, а если с ним приключится какое-нибудь несчастие, то он не сумеет из него и выпутаться; да притом и денег у него нет.

Однако же отец согласился-таки наконец, потому что сын не давал ему покоя.

И младший королевич на опушке леса повстречал лисицу, которая просила пощадить ее и дала ему добрый совет. Добродушный юноша сказал:

– Будь спокойна, лисонька, я тебе никакого зла не сделаю…

– И не раскаешься в этом, – отвечала ему лисица, – и вот, чтобы ускорить твое путешествие, ты садись ко мне на хвост!

И чуть только он уселся, лисица помчала его так быстро через пень да через колоду, что волосы его по ветру развевались.

Когда они приблизились к деревне, юноша сошел с хвоста лисицы и последовал ее доброму совету: остановился в плохонькой гостинице, даже и не посмотревши на другую, и преспокойно там переночевал.

На другое утро, когда он вышел из деревни в поле, лисица ожидала его и сказала:

– Я тебе укажу, что далее следует делать. Иди все прямо – и придешь к замку, перед которым множество сторожей будут лежать; но ты на них не обращай внимания, так как все они будут спать и храпеть. Пройди между их рядами прямехонько в замок, а в замке – через все комнаты, пока не придешь к той, в которой золотая птица сидит в деревянной клетке. Рядом поставлена там и пустая золотая клетка для виду; но ты берегись – не пересади птицу из дурной клетки в золотую, не то может с тобою большая беда приключиться.

Сказав все это, лисица опять подставила юноше свой хвост, тот на него уселся, и помчала она его через пень, через колоду так быстро, что волосы его по ветру развевались.

Когда юноша прибыл к замку, он все так и нашел, как ему заранее предсказала лисица.

Пришел королевич и в ту комнату, где золотая птица сидела в деревянной клетке, а золотая клетка рядом стояла; и три золотые яблока валялись в той же комнате.

И подумал юноша, что было бы странно, если бы он оставил такую чудную птицу в простой и дрянной клетке, когда есть тут же рядом красивая, золотая; поэтому он отпер дверцу деревянной клетки и пересадил птицу в золотую. В то же мгновение птица испустила пронзительный крик; сторожа проснулись, ринулись в ту комнату, схватили юношу и повели его в тюрьму.

На другое утро он был выведен на суд, и так как он во всем сознался, то его осудили на смерть. Однако же король сказал, что готов даровать ему жизнь при одном условии: если он возьмется добыть для него золотого коня, который мчится быстрее ветра.

– Если добудешь этого коня, – сказал король, – так я тебе в награду отдам золотую птицу.

Королевич пустился в путь-дорогу, однако же горевал и вздыхал, решительно не зная, где ему следует искать этого золотого коня.

И вдруг увидел перед собою свою старую приятельницу-лисицу, сидевшую на краю дороги.

– Видишь, – сказала лисица, – вот что произошло из-за твоего непослушания. Но не падай духом, я тебе подсоблю и скажу тебе, как следует добраться до золотого коня. Ступай прямой дорогой и дойдешь до замка, в котором золотой конь в стойле стоит. Перед конюшней его увидишь конюхов, которые будут лежать целыми рядами, но они будут спать и храпеть, и ты можешь себе преспокойно вывести золотого коня из конюшни. Но смотри, одно не забудь: оседлай коня плохим седлом, деревянным, обитым кожей, а никак не золотым, которое тут же рядом будет висеть, не то очень плохо тебе придется.

Затем лисица подставила ему свой хвост и помчала его через пень и колоду так быстро, что волосы его по ветру развевались.

Все так и случилось, как лисица предсказала: он пришел в стойло, где стоял золотой конь, и седло было тут же под рукою; но когда он уже задумал было оседлать его плохим седлом, то ему пришло в голову: «Для такого чудного коня будет прямым позором, если я не оседлаю его хорошим седлом, которым его и надлежит седлать по его достоинству». Но едва только конь почуял на себе золотое седло, как стал громко ржать.

Конюхи проснулись, схватили юношу и бросили его в темницу. На другое утро суд осудил его на смерть, однако же король обещал ему помилование, да еще и золотую лошадь в придачу, если он сможет добыть ему прекрасную королевну из золотого замка.

С грустью в душе пустился юноша в дорогу; однако же, на счастье его, вскоре повстречался он со своей верной лисицей.

– Мне бы следовало оставить тебя на произвол твоей несчастной судьбы, – сказала лисица, – но мне тебя жалко, и я тебя еще раз из беды выручу. Этот путь приведет тебя прямехонько к золотому замку. Вечерком ты прибудешь к замку, а ночью, когда все заснет и стихнет, красавица-королевна выйдет из замка в свою купальню купаться. И чуть только она в купальню вступит, ты к ней подскочи да и поцелуй ее, тогда она за тобой пойдет следом, и ты можешь ее увести с собою. Только смотри, не отпускай ее прощаться с родителями до ухода из замка, а то тебе плохо будет.

Тут лисица протянула ему свой хвост, королевич сел на него верхом, и помчала она его по горам, по долам, так что волосы его по ветру развевались.

Прибыл он к золотому замку как раз в то время, как лисица сказала. Ждал до полуночи, когда все стихло и заснуло и красавица-королевна пошла из замка в свою купальню. Тут он к ней подскочил и поцеловал ее в уста сахарные.

Красавица сказала ему, что она охотно последует за ним, но просила и молила его со слезами, чтобы он дозволил ей сначала проститься с родителями. Сначала он противился ее желанию, но так как она не переставала проливать горькие слезы и пала в мольбах к его ногам, то он наконец уступил ее просьбам.

Но едва только королевна подошла к постели отца своего, как тот проснулся, а за ним и все, кто был в замке, юношу схватили и посадили в тюрьму.

На другое утро король сказал ему:

– Жизнь твоя в моих руках, и ты можешь заслужить помилованье одним – вот срой эту гору, что у меня перед окнами и загораживает мне вид вдаль! И эту работу ты должен выполнить в течение восьми дней. Если ты это успешно выполнишь, то получишь в награду руку моей дочери!

Королевич тотчас принялся за дело: рылся и копался на горе без устали, но когда по истечении семи дней увидел, как мало он успел сделать, то впал в большое уныние и потерял всякую надежду на благополучный исход дела.

Но под вечер седьмого дня явилась к нему лисица и сказала:

– Ты, положим, вовсе не заслуживаешь того, чтобы я тебе помогала; ну да уж так и быть, ступай спать, я за тебя всю работу как раз сделаю.

Когда на другое утро он проснулся и выглянул в окошко, то горы уже как не бывало.

Юноша, совершенно счастливый от нежданной удачи, поспешил явиться к королю, возвестил, что уговор, заключенный с ним, уже выполнен, и королю, хочешь не хочешь, пришлось сдержать слово и выдать за него свою дочь.

Вот и поехали молодые жених и невеста из замка и вскоре повстречались на дороге с лисою:

– Ну, теперь у тебя самое лучшее в руках, – сказала она королевичу. – Однако же к красавице-королевне из золотого замка не мешало бы еще приобрести и золотого коня.

– А как его приобретешь? – спросил юноша.

– А вот как: сначала отведи красавицу-королевну тому королю, который послал тебя в золотой замок на поиски. В замке того короля все очень обрадуются прибытию королевны, и охотно отдадут тебе золотого коня, и даже подведут его к тебе. Ты на него тотчас садись верхом и всем на прощанье протягивай руку, а последней изо всех протяни руку красавице-королевне и, ухватив ее за руку, разом вскинь ее к себе в седло да и пускай коня во весь дух! Тогда уж тебя никто не догонит, потому что этот конь мчится быстрее ветра.

Все это было успешно выполнено, и королевичу удалось увезти красавицу-королевну на золотом коне.

И лисица от них не отставала и сказала юноше:

– Ну, теперь я тебе помогу добыть и золотую птицу. Когда ты приблизишься к тому замку, где она находится, то ссади королевну с коня, и я ее приму под свою защиту. Затем въезжай во двор замка на своем золотом коне; как только его там увидят, так все ему обрадуются и сами тебе вынесут золотую птицу. Чуть только ухватишься рукой за клетку, так тотчас гони к нам на коне во всю прыть и опять пускайся в путь со своей возлюбленной королевной.

Когда все случилось по сказанному, как по писаному, и королевич собирался уже возвращаться со своими сокровищами домой, лисица ему сказала:

– Ну, теперь должен ты и меня наградить за оказанную тебе помощь.

– А чем наградить прикажешь? – спросил юноша.

– Когда мы сойдемся с тобой в нашем лесу, ты должен будешь меня застрелить, отрубить мне голову и лапы.

– Славная была бы тебе благодарность за услуги, – сказал королевич, – и этого уж я никоим образом не могу сделать.

Лисица сказала:

– Ну, если ты мне этого сделать не хочешь, то я должна буду тебя покинуть; однако же прежде, чем уйти, я хочу дать тебе добрый совет: остерегайся двух случаев – не скупай висельничьего мяса и не садись никогда на край колодца. – И с этими словами она скрылась в лесу.

Юноша подумал: «Что за мудреный зверь эта лисица – чего-чего она ни придумает! Ну кой черт станет скупать мясо с виселицы?! Да, признаться, мне никогда еще в голову не приходило садиться на край колодца…»

Поехал он с красавицей-королевной далее, и пришлось ему опять проезжать через ту деревню, в которой остались его два брата. В деревне была большая сумятица, шум и крик, и, когда королевич спросил о причине всего этого, ему доложили, что сейчас собираются двух негодяев повесить.

Подойдя к толпе поближе, королевич увидел, что вешать собираются его родных братьев, которые много успели натворить всяких темных дел и давно прокутили все свое состояние.

Королевич спросил, нельзя ли их как-нибудь от виселицы избавить.

– Коли хотите, заплатите нам за них, – отвечали сельчане, – да правду сказать, не стоит за этих негодяев отдавать ваши деньги и выкупать их от виселицы.

Но королевич не задумался за них заплатить, и когда их освободили, то они продолжали дальнейший путь уже вместе.

Вот и прибыли они в тот лес, в котором первоначально повстречались с лисой.

А так как жара была большая, а в лесу и прохладно, и приятно, то братья и сказали королевичу:

– Вот тут, около колодца, приостановимся и отдохнем, поедим и попьем.

Тот согласился и, забывшись среди разговора, присел на край колодца, не помышляя ни о чем дурном.

Но двое его братьев вдруг на него бросились, спихнули его в колодец, завладели его королевной, его золотой птицей и золотым конем и отправились домой к отцу.

– Вот мы привезли тебе не только золотую птицу, – сказали они, – но еще и золотого коня и красавицу-королевну из золотого замка в придачу.

Все были этим обрадованы; но только конь ничего не ел и стоял, понурив голову, птица не насвистывала, а красавица-королевна сидела в углу и все плакала.

Между тем младший-то брат не погиб.

Колодец, на его счастье, был сух, и он упал на мягкий мох, не причинив себе никакого вреда, только вот вылезти из колодца самостоятельно он никак не мог.

И в этой беде верная лиса его не покинула: сошла к нему в колодец вниз и выбранила его за то, что он позабыл ее совет.

– Оставить тебя в этом положении я, однако же, не могу, – сказала лисица, – и опять тебя вызволю на божий свет.

Приказала ему ухватиться за ее хвост и крепко-крепко держаться и вытянула его на хвосте из колодца.

– Ты не думай, чтобы уж теперь ты избежал всех опасностей, – сказала лисица. – Твои братья не были уверены в твоей смерти и весь лес оцепили караульщиками, которым дано приказание тотчас тебя убить, как только ты из лесу покажешься.

На опушке леса в то время сидел какой-то бедняк, с этим бедняком королевич поменялся своею одеждою и таким образом переодетый пробрался к королевскому двору.

Никто его и не узнал; но все заметили, что золотая птица вдруг стала из своей клетки насвистывать, золотой конь стал корм есть, а красавица-королевна перестала проливать слезы.

Король в изумлении спросил у нее:


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации