Текст книги "Тайна пурпурного тумана. Водоворот"

Фишер

1

– Чжан Ян сказал, что вы очень хороший психотерапевт. Именно поэтому я решила обратиться к вам.

Новой пациенткой оказалась девушка в легком струящемся платье. Ее нежный взгляд и мягкие черты лица напоминали прекрасный цветок, а звонкий голос – волшебную мелодию.

Планируя отпуск, Чэн Ю собирался отправиться в Сиань. Он не ожидал, что перед самым отъездом Чжан Ян направит к нему нового пациента.

– Все ваши пациенты отзываются о вас с теплотой и уважением, и каждый утверждает, что ваши методы – нечто уникальное и необычное. Я слышала также о картинах, которые вы оставляете на память своим пациентам, – продолжала девушка. – Я уверена, что только вы сможете помочь Фишеру!

– Разве вы обратились ко мне не из-за ваших собственных проблем? – спросил Чэн Ю.

Неловко улыбнувшись, девушка достала из кармана платья фото. Психотерапевт сразу заметил в поведении пациентки некоторое высокомерие, что могло быть вызвано происхождением из богатой семьи. Но на ее лице часто мелькало выражение дискомфорта, словно она чувствовала себя не в своей тарелке. Это заинтересовало Чэн Ю. Взглянув на снимок, он не смог сдержать удивленного возгласа:

– Что?

Фишером оказался золотистый лабрадор. На фото он мчался по поляне, и шерсть пса ярко блестела в лучах солнца.

– Я отказываюсь, – заявил Чэн Ю. – Зоопсихология – отдельная наука, и я ничего в этом не смыслю.

– Пожалуйста, помогите! Я заплачу! Вы сможете приобрести множество полезных штук для мотоцикла, прежде чем отправитесь в путешествие. У вас даже еще останется на дополнительные расходы.

Чэн Ю подумал о своих скудных сбережениях. Деньги бы ему не помешали… И все же он отрицательно покачал головой.

Со слезами на глазах девушка прошептала:

– На вашем логотипе дерево Бодхи[2]2
  Бодхи – древо познания, просветления, имеющее священное значение сразу в нескольких религиях, например, в иудаизме и буддизме. По преданиям, Гаутама, пройдя через муки, продолжавшиеся семь недель, достиг под этим деревом просветления.


[Закрыть]. Бодхичитта – это равенство всех существ. Разве жизнь собаки или кошки менее важна, чем жизнь человека? Животные тоже способны страдать и нуждаться в помощи!

Чэн Ю вздохнул. Манеру аргументирования девушка явно почерпнула у Чжан Яна. Он неохотно кивнул:

– Хорошо. Расскажи, что случилось.

– Фишер – невероятно добрый и воспитанный пес. Но ни с того ни с сего он вдруг начал бросаться на людей. В первый раз он укусил папу и порвал ему штаны. Во второй раз это произошло, когда к нам приехал мой двоюродный брат. Фишер неожиданно набросился на него и укусил за руку. Рана оказалась глубокой… После этого случая папа решил избавиться от моей собаки, но я этого не перенесу! Я очень хочу спасти Фишера, – рассказала пациентка. Ее звали Дин Мэймэй. – Пожалуйста, помогите мне!

2

На следующий день Чэн Ю добрался до загородного дома Дин Мэймэй. В саду уже отцвели гардении. Увядшие бутоны были аккуратно срезаны. В саду был небольшой пруд с розовыми лотосами. Рядом располагались клумбы с орхидеями и гладиолусами. Цветы уже распустились, и сад был наполнен их ароматом. Рядом с клумбами были аккуратно сложены лопатки, ножницы, мотыги и опрыскиватели.

– Похоже, у вас талантливый садовник, – заметил Чэн Ю.

– Это верно. Дядя Ван прекрасно ухаживает за цветами, – отозвалась Мэймэй. Неожиданно Чэн Ю услышал собачий лай. Фишер! Он летел прямо на Мэймэй. По коже у Чэн Ю пробежал мороз. Он хотел закрыть собой девушку, но пес двигался слишком быстро…

Чэн Ю чуть было не закричал, но большая собака лишь высунула язык и лизнула лицо хозяйки. Та захихикала и шутливо вскрикнула:

– Фишер, у нас гости!

– Почему он не привязан и без намордника? – спросил Чэн Ю. – Ты сама сказала, что он уже дважды бросался на людей.

– Фишеру это не нравится. Я хочу, чтобы дома он чувствовал себя свободным, – ответила хозяйка. – Фишер никогда на меня не нападет!

Она наклонилась и почесала собаку за ухом, и в глазах пса засветились любовь и доверие. Чэн Ю наблюдал за Фишером: его золотая шерсть блестела на солнце, он высунул язык и потерся о ноги хозяйки.

Заметив, что незнакомец смотрит на него, Фишер слегка навострил уши, демонстрируя настороженность и тревогу. Чэн Ю отвел взгляд, чтобы не провоцировать собаку.

– Похоже на бомбу замедленного действия… – Чэн Ю понимал, что Фишер и его хозяйка, похоже, действительно очень привязаны друг к другу, но сам старался держаться от пса на расстоянии.

Перед приездом сюда он специально прочитал книгу о лабрадорах: эта порода очень покладистая и дружелюбная, и ей не свойственно нападать на людей.

Дин Мэймэй выглядела спокойной и умиротворенной. Она болтала с Чэн Ю и одновременно играла с Фишером, бросая ему небольшой красный мячик. Собаке, похоже, это нравилось: она следила за мячом, ловила его, спешила обратно к хозяйке и, наклонив голову и вытянув передние лапы, отдавала мячик в руки Мэймэй. Затем девушка взяла Фишера за передние лапы и повела танцевать на траве. Ее черные волосы и золотистая шерсть пса блестели в лучах солнца.

Мэймэй долго играла с Фишером, а Чэн Ю молча наблюдал за ними. Он понимал, что между собакой и ее хозяйкой давно установилась глубокая связь.

Девушка снова бросила красный мяч, и Фишер побежал за ним. Глядя вслед бегущему Фишеру, Дин Мэймэй произнесла:

– Знаете, почему я хотела именно лабрадора? Путешествуя по США, я увидела в аэропорту собаку-поводыря. Он был таким терпеливым! Пока хозяйка была занята своими делами, он целый час неподвижно ее ждал! Глядя на него, я и сама не могла сдвинуться с места.

– Ты наблюдала за псом все это время? А как же твой самолет? – удивился Чэн Ю.

– Я умоляла папу поменять билет и отменить бронь в отеле. Хотела узнать, как долго пес будет ждать, – как ни в чем не бывало ответила Мэймэй.

Чэн Ю почувствовал у себя за спиной какое-то движение. Обернувшись, он увидел, что Фишер отбросил мяч и внимательно смотрит на него. И прежде, чем Чэн Ю успел среагировать, пес бросился к нему, обнажив острые зубы. Все произошло внезапно. Не раздумывая, Чэн Ю схватил лежащую рядом с ним на земле мотыгу и, замахнувшись, угрожающе топнул ногой. Страх невольно вырвался из глубины души.

Увидев мотыгу, Фишер тихонько заскулил и лег на траву, как будто его свирепый настрой был шуткой, а сам он – просто милый и добрый песик.

– Что вы делаете? – Дин Мэймэй удивленно смотрела на него. – Он всего лишь хотел с вами поиграть.

– Нет. Пес собирался напасть на меня. Он боится незнакомцев и из-за страха готов был напасть. Все в порядке, Фишер, – Чэн Ю отложил мотыгу.

Пес оскалил зубы, как будто низкий голос человека вызывал у него тревогу, неуверенность и, как следствие, враждебность.

Чэн Ю понимал, что эти чувства так быстро не исчезнут.

Мэймэй свистнула, и Фишер тут же вскочил с земли, подбежал к ней и стал ластиться у ее ног. Чэн Ю задумчиво наблюдал за ними. В какой момент некогда покладистая собака нападет на своего хозяина?

Затем он осмотрел конуру. Аляповатая и безвкусная: доски обклеены стикерами в виде кристальных сердечек и бантиками из ленточек, крыша – из блестящей черепицы. Но повсюду виднелись отпечатки зубов и когтей. Несколько порванных лиловых ленточек развевались на ветру. Психотерапевт закрыл глаза и попытался представить образ жизни пса. Чистокровный лабрадор перебирается из клетки в клетку, пока его кто-то не купит. У него нет права выбора собственной судьбы. Вот в этом доме хозяйка в нем души не чает. Но по какой-то причине Чэн Ю чувствовал, что это обожание – напускное, оно похоже на те потрепанные блестяшки на конуре.

– Нельзя ли пока привязать пса? Иначе мы не сможем сосредоточиться на беседе, – мягко произнес он.

– Да, конечно! – ответила Дин Мэймэй и позвала: – Дядя Ван!

– Я здесь! – Из глубины сада показался невысокий коренастый мужчина. Он раскраснелся от работы и на ходу вытирал пот со лба, но был полон сил и широко улыбался.

Садовник взял из конуры цепь и позвал Фишера. Пес дернул мордой, затем послушно подошел к нему, и дядя Ван закрепил цепь на ошейнике.

Глядя на эту картину, любой бы подумал, что Фишер – сама невинность. Но Чэн Ю уже понимал, что животное на самом деле достаточно агрессивно.

Дин Мэймэй пригласила его на чай. Выбрав среди множества угощений на трехъярусном блюде розовый макарун, она откусила кусочек, и заговорила:

– Конечно, Фишер – собака, но он всегда рядом со мной, поэтому можно сказать, что он мой лучший друг. Правильно говорят: собака – друг человека. Они самые верные существа, которые не будут держать на вас зла, даже если вы совершите ошибку. Не то что люди.

Чэн Ю смотрел на Мэймэй и ее розовый загородный дом. Настоящая мечта принцессы. Внутри все было таким же, как снаружи, – мебель всех оттенков розового, словно в комнате Марии-Антуанетты. Отец Дин Мэймэй, должно быть, очень любит свою дочь, раз позволил обставить дом подобным образом.

Сделав глоток черного чая, Чэн Ю спросил:

– Когда тебе больше всего нравится проводить время с Фишером?

– Когда возвращаюсь домой. Он с нетерпением ждет меня в саду и всегда сразу бежит навстречу. Я знаю, что Фишер никогда меня не оставит, – она улыбнулась. – Мне нравится чувствовать себя нужной кому-то. Этот дом просторный, но слишком пустой… Фишер заполняет эту пустоту, – в глазах Мэймэй проскользнуло одиночество.

Чэн Ю молча пил остывший чай, который стал отдавать горечью.

3

– Отдай его, Мэймэй, – сказал Чэн Ю, опуская чашку.

– Вы шутите? Неужели вы не можете ничего сделать? – удивилась она. – Я так много о вас слышала!

Было заметно, что Дин Мэймэй очень напряжена. Давлением она неоднократно добивалась своего от отца и теперь пыталась использовать тот же метод с Чэн Ю.

– Ты думаешь, Фишера можно просто попросить не кусаться? Или мне влезть в его конуру и провести там с ним сеанс психоанализа? – усмехнулся он.

– Но вы же обещали мне! Обещали! Как вы могли меня обмануть? – и вдруг девушка в гневе опрокинула со стола чайный поднос.

Чэн Ю молча наблюдал за Мэймэй. Лабрадор и его хозяйка были чем-то похожи. И у обоих взгляд горел не только гневом, но и страхом.

Поставив чашку, он спокойно произнес:

– Учитывая твое нынешнее состояние, предлагаю временно приостановить психоаналитику Фишера.

Он встал, взял куртку и собирался было уйти. Но тут Дин Мэймэй расплакалась. Девушка упала на колени, обхватила ногу Чэн Ю и принялась кричать:

– Не уходите, пожалуйста, не уходите! Спасите Фишера, спасите его!

Чэн Ю был изумлен. Эмоции Мэймэй сменялись очень быстро. Все это было похоже на спектакль.

4

Чэн Ю почувствовал вину, хотя и понимал, что не должен так себя чувствовать. Чжан Ян неплохо обучил Дин Мэймэй искусству манипуляций. Неудивительно, что он так торопился отослать ее к нему.

Зазвонил телефон.

– Наставник? – раздался в трубке голос Лин. – Я систематизировала все материалы за прошлый семестр. Вам прислать их в электронном виде?

– Лин, хочешь помочь мне кое с чем? – спросил Чэн Ю с улыбкой. Он понимал: без ассистентки ему не обойтись. Вскоре Лин примчалась к нему в кабинет с огромной стопкой документов. Ее щеки слегка раскраснелись, а на лбу выступили капельки пота.

– Инциденты с нападением собак на своих владельцев можно разделить на несколько категорий: защитная агрессия, агрессия доминирования, агрессия из-за страха или других факторов, таких как психологическое воздействие, вызванное погодными явлениями или защитой пищи. В течение последних нескольких лет было зафиксировано несколько случаев нападения собак на своих хозяев. Об этом много рассказывали в новостях…

Она передала документ Чэн Ю и продолжила:

– Будь то золотистый ретривер, лабрадор, терьер или питбуль – есть подтвержденные случаи нападения на хозяев. Тем не менее отношение хозяев к питомцам от этого не менялось. Все они считали, что если любить животное, то оно будет любить тебя в ответ. Это проекция: приписывание кому-либо собственных чувств. Таким образом хозяева принимают желаемое за действительное.

Чэн Ю кивнул. Он пролистал документы. Внезапно слова Лин подали ему идею.

Помощница заметила изменения во взгляде наставника. Его глаза заблестели. Он отложил документы и улыбнулся Лин:

– Ты абсолютно права. Причины агрессии у питомцев зачастую кроются не только в психологическом состоянии самого животного, но и в состоянии хозяина. Давай вместе поедем к Дин Мэймэй. Только лучше надень джинсы, а не платье.

5

Притаившись за железной оградой дома Дин Мэймэй, Чэн Ю и Лин наблюдали за происходящим. Плющ, оплетавший ограду, едва скрывал их от посторонних глаз.

– Господин Чэн, мы собираемся вторгнуться на чужую собственность? – обеспокоенно спросила Лин.

– Чего не сделаешь ради спасения людей и собак, – тихо ответил Чэн Ю. В руках у него был небольшой бинокль. Они долго простояли под палящим солнцем и видели, как ушла Мэймэй. Ее отец так и не появился. Фишер сидел в своей конуре: они слышали лязг цепи.

– Кто же будет счастлив, сидя целый день на цепи, – пробормотала Лин.

– Эй, дохлятина! Пора есть! – раздался чей-то голос.

Если бы Чэн Ю не слышал его раньше, никогда бы не догадался, кому он принадлежит. Они увидели, как старый садовник швырнул Фишеру миску с собачьим кормом.

– Эй, дохлятина! Оглох, что ли? Или тебе встать лень? – садовник Ван уселся на стул у будки и уставился на пса.

– Это ты мне вчера все клумбы потоптал? Правильно мой отец говорил: если собаку не наказывать, она вообще от рук отобьется. – И, взяв мотыгу, медленно наклонился к Фишеру.

Сердце Лин сжалось. Оглянувшись на Чэн Ю, она увидела, что наставник помрачнел.

– Фишер! Ну что за кличка! Придумают же! – И с этими словами садовник принялся бить плоской стороной металлической мотыги по лбу пса. – Фишер, Фишер!

Он бил, словно по деревянному колу, который вколачивают в землю.

Лин видела страх в глазах животного. Судя по всему, садовник издевался над псом не впервые. Забившись поглубже в конуру, Фишер лег на землю. Но Лин успела заметить ненависть, которая таилась в его полных страха глазах. Она была подобна закипающей магме, которая вот-вот вырвется наружу.

– Довольно! – вмешался Чэн Ю.

– О, это вы! – садовник Ван сразу же заулыбался и подошел к ним. – А я тут с собакой решил поиграть.

– Прекратите! Вы взращиваете в нем ненависть к людям, – воскликнул Чэн Ю. – Это опасно.

– Да что собаки понимают? Это же просто звери! В моем родном городе зимой варят суп из собачьего мяса, и всем нравится! Не понимаю, почему здесь все пылинки с них сдувают? Все никак не могу к этому привыкнуть… Неужели к животным отношение должно быть лучше, чем к людям? – недоумевал садовник.

Чэн Ю пристально смотрел на него. Перед ним стоял старик, который многое повидал в жизни. Но это не давало ему права отыгрываться на более слабом существе. Психотерапевт понимал, что садовник недоволен своей жизнью, что он одинок – ведь в родном городе у него, скорее всего, остались жена и дети, а он вынужден быть здесь и следить за псом.

Их разделяла железная ограда, увитая плющом. Казалось, лишь она сдерживает две противоборствующие стороны. Чэн Ю отметил, какое загорелое лицо у мужчины – оно выдавало, какие тяготы судьбы приходилось постоянно преодолевать старику.

– Прекратите так делать! Этот пес опасен, – предупредил Чэн Ю в последний раз и, позвав Лин, пошел прочь.

– Господин Чэн, я впервые вижу вас таким угнетенным, – прошептала его помощница.

– Я чувствую, что мы с вами очень похожи! Надеюсь, хоть вы меня понимаете! – раздался ему вслед голос старого садовника.

Чэн Ю шел не оглядываясь. Лин едва поспевала за ним. Его шаги были тяжелыми и стремительными, а душу переполняли гнев и печаль.

Мог ли гнев Фишера передаться ему?

В тот день они видели старого садовника в последний раз.

* * *

– Мой телефон разрядился, – сказал Чэн Ю. В руке он держал шоколадный батончик.

– Возьмите, – Лин протянула ему свой мобильный. – У меня два телефона. Можете пока пользоваться моим, а потом вернете.

Чэн Ю позвонил Дин Мэймэй, чтобы снова попытаться уговорить ее отдать Фишера.

– Он больше не доверяет людям, и у него нет чувства привязанности. Все, что он знает, – это цепь, мотыга и обожание. Еще раз прошу тебя, отдай Фишера.

– Господин Чэн, я понимаю, что лечение психического расстройства у собаки – дело сложное, но я разочарована тем, что вы так легко сдаетесь! Когда вернусь, обязательно обсужу этот вопрос с Чжан Яном. Но в любом случае я верю в своего Фишера и не отпущу его так просто.

Чэн Ю пару секунд помолчал.

– Тебе же неважно, кто этим занимается, ты просто хочешь добиться своего, не так ли? Как же глупо и самонадеянно! Боюсь, что ты об этом пожалеешь.

Дин Мэймэй понимала, что Чэн Ю в гневе. Тем не менее она с улыбкой положила трубку. Она знала, что Фишер по-прежнему будет ждать ее и радоваться ее возвращению.

6

Той ночью, когда Чэн Ю позвонила Мэймэй, его мучило плохое предчувствие. Пронзительные звуки звонка телефона не предвещали ничего хорошего. Как оказалось, интуиция его не подвела: старик Ван был найден мертвым в саду. На него напал Фишер.

– Полиция пока не знает, было ли причиной смерти кровоизлияние в мозг или потеря крови. Но дядя Ван мертв! – произнес дрожащий от страха голос Мэймэй.

Тело садовника уже убрали, осталась лишь огромная лужа крови. Дин Мэймэй должна была дать показания.

Вздрогнув, она произнесла:

– Фишер… Его цепь порвалась… Садовник Ван повредил ногу и не мог встать, и Фишер накинулся на… на… – Она всхлипнула. – Калитка была открыта, и он убежал…

– Быть загрызенным лабрадором, какой ужас… Разве это не самая дружелюбная порода? – пробормотал полицейский. – А где же ваши родители? Почему они не с вами?

– Я не знаю, кто моя мама… Никогда ее не видела… А папа ведет переговоры за границей. Он сказал, что вернется послезавтра… Это все, что я могу вам сказать… Не заставляйте меня говорить! Не спрашивайте больше! – вскрикнула она.

Рядом не было никого, кто мог бы поддержать ее… Полицейский закрыл блокнот. Увидев Чэн Ю, Мэймэй подбежала к нему. Ее губы дрожали, словно она пыталась что-то сказать.

Какой бы дружелюбной ни казалась собака, в ней всегда есть агрессия. Животные похожи на людей: трудно определить, проявят они жестокость или нет… Но Фишер точно не был обычным дружелюбным и покладистым псом.

Чэн Ю закрыл глаза. Видимо, в ту ночь старик Ван пошел в сад. В сумраке он случайно упал, возможно, порезался – и запах крови привлек пса. Садовник столько лет взращивал в собаке жестокость и агрессию… Фишер поначалу доверял ему, а тот снова и снова доказывал свое превосходство, демонстрируя силу. И как только садовник оказался слабее, сам стал целью атаки. Фишер действовал по «закону джунглей» – закону выживания, который ему так долго внушали. В тот момент человек перестал быть хозяином, а его кровь пробудила в животном инстинкт хищника.

Чэн Ю открыл глаза и посмотрел на Дин Мэймэй – девушка дрожала. Он мягко произнес:

– Все будет хорошо.

Мэймэй осознала, что Чэн Ю не винит ее в произошедшем, хотя и пытался ее предостеречь. Сердце у нее невольно пропустило удар, и на глазах навернулись слезы.

7

Нельзя было оставлять Мэймэй одну в огромном доме, в саду, пропитанном запахом крови.

Когда полиция ушла, Чэн Ю повез ее к тете. Они мчались в темноте на мотоцикле. Мэймэй прижалась к нему так крепко, что чувствовала его сердцебиение.

– Мэймэй?

– Да?

– Где ты спрятала Фишера?

Чэн Ю мог поклясться, что девушка вытаращила глаза.

– Не понимаю, о чем вы.

Мотоцикл остановился у обочины, и лишь звук проносящихся мимо машин нарушал тишину.

– Ты бы не отпустила Фишера так просто. И ты понимала, что после произошедшего его усыпят. Поэтому ты его где-то спрятала и только потом позвонила в полицию.

Дин Мэймэй слезла с заднего сиденья.

– О чем вы? Он убил человека! Разве после этого я могла бы решиться на подобное? Думаете, не испугалась бы?

– Да, обычный человек испугался бы. Собака перестала бы быть для него домашним любимцем, который радостно виляет хвостиком при встрече. Но ты никогда не относилась к Фишеру как к простой собаке. Он для тебя – отражение самой себя. Проекция, которую ты так отчаянно защищаешь и балуешь, – мягко произнес Чэн Ю. Сняв шлем, он пристально смотрел на нее.

8

– Проекция – ключевое слово в твоем случае. Каждый из нас проецируует свое внутреннее состояние на что-то или кого-то. Садовник Ван проецировал на Фишера обиду и недовольство своей жизнью, положением. Для пса это худший тип хозяина. Ты, в свою очередь, проецируешь на Фишера страх одиночества и неуверенность. Вот почему для тебя так важно, чтобы в огромном пустом доме был кто-то живой, неважно кто.

Ты теряла надежду всякий раз, когда слышала шаги, думала, что отец или мать вот-вот появятся на пороге, но это оказывалось ошибкой. Ты боишься своих ожиданий, но ничего не можешь поделать, когда понимаешь, что есть кто-то, кто ждет твоего возвращения. Садовник Ван и ты – два разных хозяина. Вы постоянно вводили Фишера в заблуждение.

То, как относишься к нему ты, дает ему возможность чувствовать близость с тобой, но не как с хозяином, а как с другом. Даже когда ты далеко. Может быть, на это повлияли твои воспоминания о детстве. Ты крепко держишься за него, словно мать. Это единственная причина, по которой он еще не напал на тебя.

Но отношения в животном мире – иерархия, а не дружба. Правильно построенная иерархия подобна контракту. Он позволяет собаке чувствовать себя в безопасности, и тогда питомец доверяет человеку, подчиняется ему.

Когда ты уходила в школу, хозяином Фишера становился человек, который морил его голодом, избивал. Это стало для пса суровой и жестокой реальностью. Ты не замечала, какой потерянный взгляд у Фишера? Он не понимал, кто его настоящий хозяин и почему к нему так относятся. Его то кормили досыта, пичкали витаминами и играли с ним – то били по голове мотыгой и заставляли сидеть в конуре. Собаке же не объяснишь, почему так происходило. Фишер для тебя – всего лишь дорогая вещь. А между другом и вещью глубокая пропасть… – Чэн Ю развел руками. – Садовник Ван был жесток, он не понимал, что насилие – не лучший способ приручить собаку. Даже если пес на какое-то время подчинится, то лишь потому, что осознает правила игры: сильнейший занимает высшее положение. Но стоит человеку утратить эту силу, и животное будет драться за свое господство, – Чэн Ю заговорил тише. – Вы использовали разные методы: ты – обожание, а садовник Ван – жестокость. Это вызвало в сознании Фишера смятение. Теперь он опасен, Мэймэй! Мы должны найти пса как можно скорее.

Ваши доверительные отношения разрушены. Больше никто не сможет стать его владельцем. Теперь Фишер испытывает по отношению к людям настороженность и страх. А проявленная к нему жестокость пробудила в нем сильную агрессию…

Слезы навернулись на глазах Мэймэй. Девушка попыталась скрыть это, но не сумела.

– Ему всего два года. Я помню, как его только принесли, он был таким маленьким, боялся темноты и так жалобно скулил…

– Я понимаю, что тебе грустно. Но ваша разлука неизбежна, – спокойно произнес Чэн Ю. – Отведи меня к нему.

Дин Мэймэй подняла голову. В ее взгляде читались боль и страх.

– Он в безопасности. Я отведу вас туда, но у меня есть условие: вы не должны звонить в полицию. Они только сильнее напугают Фишера.

9

Мэймэй и Чэн Ю вернулись в загородный дом.

В абсолютной тишине Чэн Ю слышал лишь собственные шаги. Внутри горел свет, но розовые стены сейчас отливали зловещим красноватым оттенком.

– Он в подвале, – тихо произнесла Дин Мэймэй с грустью в голосе.

– Подожди, я возьму что-нибудь для защиты, – отозвался Чэн Ю.

Он вышел в сад и вернулся с длинной палкой, которую садовник Ван использовал для подвязывания саженцев.

– Не хотел брать мотыгу. Слишком много плохих ассоциаций, – прошептал он и последовал за Мэймэй по длинному коридору. Они остановились у темной двери.

– Здесь вход в подвал. Даже мой отец не знает об этом месте, – сказала она.

Свет постепенно тускнел. Их тени исчезли за черной деревянной дверью. Низкий потолок заставлял пригнуться, а крошечное пространство давило. Мэймэй включила свет, и Чэн Ю заметил в комнате один только небольшой стол. Девушка отодвинула его – за ним была маленькая дверца. Чэн Ю услышал низкий рев, больше похожий на жалобный плач.

– Фишер там. Я не хочу туда спускаться, – ее глаза покраснели от слез.

– Ты должна попрощаться с ним, – Чэн Ю посмотрел на девушку и добавил: – И поблагодарить за то, что он был в твоей жизни. Может быть, он оказался здесь для того, чтобы ты осознала нечто важное.

Дин Мэймэй заплакала сильнее. Ее всхлипы эхом разносились по комнате, но за ее пределами их почти не было слышно. Чэн Ю долго молчал, ожидая, пока она успокоится.

– Я спущусь.

Он взглянул на Мэймэй и, держа в одной руке палку, открыл дверь. Она со скрипом отворилась, из подвала вырвался прохладный воздух.

В этот момент Мэймэй, которая только что вытирала слезы, подняла голову и вскочила. Внезапно она бросилась к Чэн Ю и толкнула его вниз.

– Простите, господин Чэн, я не могу позволить Фишеру умереть! Я прощалась с вами… – слезы текли по ее лицу, а руки дрожали.

За ее спиной распахнулась черная дверь, ведущая в коридор. В комнату вошла темная фигура…

10

Чэн Ю рухнул на пол. Все тело ныло. В темноте он ощущал тяжелое дыхание Фишера.

Пес приближался.

Чэн Ю ощутил страх – страх смерти. Он понимал, что собака тоже это почувствовала и ждет только момента для атаки.

Психотерапевт глубоко вздохнул и сказал себе: «Нужно успокоиться. Я со всем справлюсь».

Его дыхание выровнялось. Он снова услышал Фишера. В темноте Чэн Ю не мог определить, как далеко они друг от друга, но на всякий случай попятился.

– Ты в безопасности, никто не причинит тебе вреда, – он не назвал пса по имени, потому что это могло вызвать у Фишера воспоминания о садовнике и спровоцировать на атаку.

Чэн Ю медленно снял мотоциклетную куртку и тихо произнес:

– Между людьми и собаками существует соглашение. Много тысяч лет назад человек выбрал собаку в качестве своего соратника. Основа этого соглашения – взаимное доверие.

В этот момент он совсем не задумывался о смысле своего монолога. Чэн Ю просто говорил то, что придет в голову. Ему необходимо было выиграть время.

– Доверие к человеку, зависимость друг от друга, которая позволяла выжить в опасные времена, непричинение друг другу вреда – вот условия этого соглашения. Давным-давно первая собака отправилась вместе с человеком на охоту, а потом вернулась с ним домой. Что нам всем нужно, так это ощущение безопасности. Того, что кто-то прикроет твою спину, верно? Знание, что кто-то ждет твоего возвращения, что кто-то всегда предложит тебе миску с едой – это невероятно важно. Но может ли одно только доверие сдержать внутреннего зверя?

Чэн Ю позволил себе немого расслабиться. Он ощутил, как враждебность Фишера понемногу спадает, хотя в темноте все еще можно было слышать яростное фырканье.

– Если бы ты только мог вернуться в то время, когда был еще щенком… В то время, когда Дин Мэймэй все время была рядом и крепко обнимала каждую ночь, слушая твое умиротворенное сопение. Тогда слово «человек» было пронизано для тебя теплом и заботой…

Чэн Ю не держал зла на Мэймэй. Хоть девушка и столкнула его сюда, он испытывал к ней лишь жалость: она не получила достаточно любви и не знала, как правильно ее выражать. Тем не менее она хотя бы знала, что такое любить, а не погрязла в ненависти.

Чэн Ю вновь ощутил приступ страха. Даже не видя пса, психотерапевт знал, что тот рядом. Страх темноты никогда не покидал его. Он всегда жил в нем, хоть и ощущался по-разному. Чэн Ю почувствовал себя пятилетним мальчиком, плачущим и зовущим в темной ночи того, кто так и не вернется.

– Давай не будем больше прятаться, не будем бояться друг друга. Мы с тобой похожи, – мягко произнес Чэн Ю.

В этот момент маленькая деревянная дверь наверху отворилась, издав громкий скрип, и внутрь ворвался свет.

– Господин Чэн! – раздался голос Лин. – Господин Чэн!

Увидев свет, Фишер вскочил и бросился на Чэн Ю. Тот тут же набросил мотоциклетную куртку на голову псу. Мужчина придавил Фишера к полу.

Желание выжить… В этом люди и животные схожи. Все хотят жить. Пусть даже в одиночестве и в страхе.

Соглашение.

Фишер сегодня уже испытал на себе ужас убийства. Силы покинули его. Чэн Ю чувствовал, как тело пса медленно расслабляется под его руками.

Соглашение. Договор между людьми, договор между человеком и животным: Я покоряю тебя, приручаю тебя, но не силой и жестокостью, а доверием.

Чэн Ю ослабил хватку и стянул куртку с морды собаки. Фишер, лежа на полу, тяжело дышал. В уголке пасти запеклась кровь. Взгляд был прикован к мужчине. Пес смотрел на него как на вышестоящего, как на своего покровителя.

– Чэн Ю, поднимайтесь скорее! – Лин протянула ему теплые и надежные руки.

Пока кто-то еще умеет доверять, этот мир будет достоин спасения. Улыбнувшись, он поднял с земли разорванную Фишером куртку. Выбравшись наверх, Чэн Ю увидел, что Дин Мэймэй лежит без сознания на полу. Рядом валялась его палка. Он с изумлением взглянул на Лин, а затем улыбнулся:

– Наши психотерапевтические методы становятся все необычнее. Да уж, ну и пациентка… Мало того, что нам не заплатят, так меня еще и обманули.

– Вы живы, и это самое главное, – прошептала Лин и расплакалась.

«Я знал, что ты мой самый надежный помощник. Где бы мы ни оказались, ты всегда рядом. Спасибо, что спасла меня». Но Чэн Ю так и не произнес этих слов.

– Повезло, что я взял его! – он достал из кармана брюк телефон, который Лин одолжила ему. Выходя за палкой, психотерапевт набрал помощнице и рассказал, где его искать.

Мужчина обернулся и посмотрел на Фишера. Пес признал в нем своего настоящего хозяина. Что чувствовал он в этот момент? Возможно, он снова испытывал страх, что снова окажется слабым, снова станет жертвой насилия?

11

Позже Фишера усыпили. Он убил садовника, и это, конечно же, не оставили безнаказанным.

Какое-то время Чэн Ю был подавлен. Лин тихо вошла в его кабинет и увидела, что он погружен в работу над новой картиной.

– Все еще переживаете? – она пыталась разглядеть его лицо, скрытое за мольбертом. Но Чэн Ю не ответил, лишь молча продолжал рисовать.

Перед ним был изящный акварельный рисунок: под ярко-голубым небом по траве бежит щенок. Он бежит навстречу распростертым объятиям мальчика лет пяти, чье лицо светится доверием и радостью. Пушистый щенок, высунув язык, излучает счастье. За ними простирается зеленое поле, которому не видно конца. Оно тянется к небу, где ярко-синий и темно-зеленый сливаются воедино.