Текст книги "Океан и каменоломни"

Рекогносцировка

 
Фрэнсису Бэкону
и Шекспиру,
благодаренье мира.
Но не спешит с обновкой
друг маскировки,
пасынок конвоира,
ветренный сын эфира.
 
 
Разрешенье/запрет:
Университет
Логоса вольное слово.
Благословенна подкова
на побережье лет!
 
 
Ждёт нас порог избитый.
Чаю бы выпить в полдник!
В сопровожденье свиты
трюм пересёк полковник.
 
 
Может быть, по докладу,
или ещё повыше?
Честь отдают отряду
наши слепые мыши.
 

16.05.2008

Азбука

 
Боль твоя – не от труда.
Гимнам – коварен ноль.
Не говорите «да»
гибели светлых воль!
 
 
Это – товарный стык.
Он разыграет роль.
Вылетит хриплый рык,
будто аэрозоль.
 
 
И запирует хлыст.
В воздухе смел угар.
Не поспеши, артист,
на торжество бояр.
 
 
Пир, залихватский звон.
Купол сомнёт озон.
Сон золотушных чар
нам навевал анчар.
 
 
В азбуках – не «добро».
«Вот уж проснусь!» «Едва ль».
Пошлое не старо.
Гневы убьют печаль.
 

17.05.2008

Сычуань

 
Кто простирает незримую длань,
Гнев наведённых кар?
Грозно рыдает, скорбит Сычуань.
Солнце таит удар.
 
 
Не распознали его лучи?
Скрытен воздушный ум.
Падают вздохи, как кирпичи,
и умножают шум.
 
 
Городу, роду! Вопит народ.
Высокомерен колдун.
Знайте, он вырежет весь кислород
у ослабевших Лун.
 
 
Тот, кто на злате смертей разбух,
в нас раскрывает пасть.
В скорбях – дерзайте! Закон – не глух,
но исправляет власть.
 
 
Мы отстояли благой Союз,
но не единством смут.
Воля защитна спасеньем муз.
Не охраняет трус!
 
 
Бойтесь! Навстречу рванётся звук,
стаей простёртых рук.
 
 
Горе энергий. Противовес
в хаосе чувств исчез.
Но заповедано. Глубь небес
выставит новый лес.
 

17.05.2008

Воздушный шалаш

 
Что ж. Обустроен воздушный шалаш,
хоть и хрупок он с виду.
Но поддавайся. Дрожит карандаш.
Не обозначь обиду!
 
 
Листьев мелькание. Трепетом дум
не одарят беспечных.
Пусть их. Стоит отдаления шум,
крылья не долговечных.
 
 
Разве что ворон иной или грач,
не обойдут сторонкой.
С ними внимательнее судачь,
но не структурой тонкой.
 
 
Кто нам навеет испуг или транс,
хаос, как перемену?
Не обыграет тупой преферанс
путников, знающих цену.
 

18.05.2008

Фиалки

 
В МХАТе – как день опавший.
Мы – сквозняки на троне.
Мой разговор вчерашний
все ещё на балконе.
 
 
Окрик сшибает резкий.
Что за развязный ритор?
Мчимся на Камергерский.
Бедный мой композитор!
 
 
Нас не спасли улыбки.
Думали, засыпая.
Всё до последней нитки
ты отдала, Тверская.
 
 
С милой возликовали.
Кто из влюблённых жалок?
Но как пустынно в зале!
Мы – на пути фиалок.
 

17.05.2008

Мыслеславие

 
Мысли – не «еле живы».
Слово – основа здравия.
И не тоске наживы
этика мыслеславия!
 
 
Знаки косноязычий
нам на разор укажут.
В этой борьбе различий
выставят на продажу.
 
 
В кущах её Фемиды
видится не порожно.
Но обнаружь пластиды,
если ещё не поздно.
 
 
Слово – как Мефистофель?
Сходимся на Платоне.
Думай о Цицероне —
им отчеканен профиль!
 
 
Тайна – закон молитвы.
И не суды – программы.
Общество – жаждет битвы.
Мысли – исходы драмы.
 
 
Вот он – огонь решений,
и поражений довод.
Смертью невыражений
втянут духовный холод.
 
 
Или не Ломоносов
нам отписал про бездны?
Действуй, родной философ,
тонкости слов – полезны!
 

19.05.2008

Циклоны выживания

 
Быт церемоний – обжитое море.
Но лишь отложены гулы и скрежет.
Хаос военный накатится вскоре.
Смерть соучастия. Кто её нежит?
 
 
Нерассудительна грешная плазма?
Циклы и ритмы – мелькнувших гармоний?
Злоизыскательность разнообразна!
 
 
Вскормленный местью земной лепрозорий.
Мессы беспечны. В сомненье театр.
Пройден планетой новаций экватор.
Полюсы требуют энтузиазма!
Но низвергаются токи миазма.
 
 
Это дрейфует эпоха изъятья.
И равнодушны гипотезе братья…
Но вопиют из углов воспитанья:
Стоя и стойкость – вожди подражанья!
 

17.05.2008

Тающая карета

 
Гордо смиряемся. Трепетен сон.
Вот уж и зрелые лета.
Тихо на водах дрожит анемон
солнечного букета.
 
 
Мы разлетаемся.
В теле долин
не различаем света.
Что ж, остаёмся один на один.
Медленно таем где-то.
Горе уходит.
Приходит грусть.
Я не услышу ответа.
 
 
Всё это так. Расстаёмся.
Пока.
В странствиях не умелы.
Безостановочно мчат облака.
Станем холодно-белы.
 
 
Наши следы —
замедленный дождь.
Да и слова несмелы.
Ты – мой товарищ,
застенчивый вождь.
Африка опустела.
 

19.05.2008

Школа света

 
День невзначай нагрянет.
Странное учит школа.
Но и вниманье ранит
медленного укола.
 
 
На переходах шума
мчится стихов соцветье.
Но предвещает дума
новое долголетье.
 
 
Я начинаю поздно,
надо бы побыстрее.
Что это – полуостров?
Или же галерея.
 
 
Давние перемены
не обтекают статью.
Даже дыханье – стены
напоминают братью.
 
 
Светом двадцать четвёртым
веет из поднебесья.
И голова истёрта,
но не в законах весь я.
 
 
Что-то ещё осталось —
вехи свободной воли?
Мне ли не доказалось
в этой незримой школе.
 

20.05.2008

Хоры и солисты

 
Хоры.
Угасли великие дали.
Не различенные скопища мест.
Неосторожно и грубо искали
гимны сознанья на сходках невест!
 
 
На циферблатах роятся метели.
Наши мелодии – не мавзолей.
Бунт очагов? Алтари улетели.
Не воспылали заботливо-злей.
 
 
В нас прорываются тёмные дебри
сквозь безобразно сверхплотный покой.
Маленький всплеск исполинских энергий,
сколько субстанций?! Взметнулись волной!
 
 
Не распознаем. Безумствует мелос.
Что за покосы безрадостных дней?!
Вот и капризам судить захотелось —
чары спокойных, безумства полей.
 
 
Сонно крадутся. Скупые диезы —
вы как печали глуби роковой.
Хрупкие гении злого железа.
Кто и зачем, созерцательный мой?
 

20.05.2008

Осанны виолончели

 
Как ты серьёзна, прекрасная панна.
Не восхитительна. Это не странно.
Звукам и мукам осанна, осанна!
 
 
Сон. Налились напряжённо колени.
Жертвенны струны, вы мной овладели.
Всё это – тени, случайные ноты,
взяты душой у начала работы.
 
 
Волны – видение виолончели.
Руки, вы скромны, взволновано пели,
будто качались в пуховой постели.
Кто, тот счастливый, у правой панели?
 
 
Властны объятья. Пали каноны.
Плавные жесты творят притяженье.
Что нам, весёлым, чужие знаменья.
Радостно-тёмное эхо смущенья.
 
 
Ну, а движенья? Уподобляю
медленных, сонных морскому приливу.
Так убедительны спящие нивы.
Ваши намеренья властно-красивы.
Но и, конечно, летящие роли.
Помнят они об ударном глаголе!
 

20.05.2008

Признание свирели

 
Слышу раздумья. Печальны высоты.
Дудочка малая, ты не молчала.
Грубым пустыням и громам вокзала
ты посвятила смиренные ноты.
 
 
Что-то воздушное. Суть – промелькала.
Но не эпохи и вздохи простуды,
ало-зелёное, вешнее чудо.
 
 
Скромны видения юной Джульетты.
Не различимы влюблённых приметы.
 

20-21.05.2008

Комедианты

 
Движения комедий угловаты.
Виляет стиль, мелькает пышный бант.
Стремительны безумные фанаты.
Но не клиент я и не экскурсант.
 
 
Ты, комментатор, этой прозой горд.
Казнят родителей пародией удалой.
Потоки слов сжимаются в аккорд.
Бесчинствует воспитанный рекорд.
Сметаются духовные порталы!
 

22.05.2008

Купели Кощея

 
Отроки, блаженные девицы
ёжатся в классической кроватке.
Вот они, услышаны – провидцы.
Размышленья – в сказочной тетрадке.
 
 
Поняты: осколками, сверканьем.
Взяты в потребление Кощеем.
Ничего постичь мы не сумеем
нашим элоквентным бормотаньем.
 
 
Посреди изведанного свинства
одиноки скрытые купели.
На путях отцовства, материнства
мы на панибратстве угорели.
 
 
Балерины трезвости – пикантны
в исках атлетической поддержки.
Спящие, как миф, колаборанты
катят в зал разбитые тележки.
 

23.05.2008

Ритмы и рифмы

 
Символы порождения,
вы переход открыли.
Сферы сопротивленья?
Скрыты тугие крылья.
 
 
«Наши» – всегда в кураже.
Слава – талантам воли.
Рыщут. Чудны муляжи.
Тайны – загадки роли.
 
 
Не приближайтесь! Близко
таинства осьминога.
Рыбки, они – артистки
из заведенья «Нога».
 
 
Рифма – моя подруга.
Зеркало умиленья
выбежит из-под плуга
четвертовать коренья.
 
 
Средства – не куртуазны.
Речи – народ суровый.
Сути бегут. Соблазны!
Но и лягнут. Оковы!
Ах, не ликуйте праздно,
жаворонки и совы!
 

23.05.2008

Пастырь Отчизны

 
Вечен сюжет, третичен.
Иго его – при жизни.
И не смолкают спичи:
замысел электричен.
Гневы грядут Отчизне!
 
 
Надо бежать сторонкой.
Не разрушайтесь сами!
Преданные сноровкой,
тренером на татами.
 
 
Тихи ночные трели,
стянутые балладой.
В нашем забытом деле
не трепещу цикадой.
 
 
Брошенный во стихии,
действием не расточен.
Или бежать нет мочи?..
Я воззову к Марии!
 
 
Пессимистична сага.
Или уполномочен?
Пастырь идёт оврагом
по сердцевине ночи.
 

23.05.2008

Зовы Алтая

 
Зимы и леты – мысли,
осень в заветном крае.
Вёсны стихом исчисли.
Гибну. Неузнаваем!
 
 
Мы не в глуши провисли,
если не умолкаем.
Вы – благородны выси,
что нарекаем раем.
 
 
Их обниму в глаголе.
Почва речей – предвечна.
Небо – пространство воли,
звёзды – богов наречья.
 
 
Не усидеть в берлогах.
Грозны слова булатов.
Там у небес – отроги,
зовы небесных братов.
 
 
Не осудимы грустью.
Вот она – цепь златая,
если не ошибусь я
замыслами Алтая.
 

24.05.2008

Учитель и школьник

 
Неисполнимо слово.
Чувственность меры – байты.
Что это – поиск крова?
Бедные коперайты!
 
 
Если бы!
Вспыхнул школьник.
«Что вы несётесь мимо!»
Им объясню – «Соколик!
Пройдённое – не мнимо».
 
 
Но устыдимся взора.
Будто спешит в закланье
гибельного позора
скаредное молчанье.
 

25.05.2008

Зеркало ночью

 
Хаос – ты не анархия.
Меты – момент количества.
Властвует олигархия
на рубеже величества.
 
 
Роскошью правят Плюшкины.
Что ж, подадим духовное.
Мы по лицею – Пушкины.
Переиначим должное.
 
 
Но не оценят оного
юноши-энергетики.
Эта юдоль озонова —
сумерки нашей этики.
 
 
Зеркало, ты – история
ракурсов математики.
Славен урок теорией.
Но и умён прагматикой.
 
 
Пробуют. Ощупь точности —
да наважденье патово.
Не заболеть от прочности —
следствие постсократово.
 

25.05.2008

Хищники оптики

 
Хватится слава генная
и отпылают отроки.
Нам лепетала пенная
сила голодной оптики.
 
 
Где ты, минута милая,
от вознесений прячешься?
Ты ли, любовь остылая,
жалобой обозначишься?
 
 
Мы – твои слуги вольные:
рыбы, хвосты пергамента.
Звуки, слова парольные
станут на луч орнамента.
 
 
Наши ряды прилежные —
воины серой дикости.
И зарыдают нежные
хищники многоликости.
 

25.05.2008

Завещание системы

 
Бедный – должник систем,
и у судьбы на сыске.
Вскрой драгоценность вен
по долговой расписке.
 
 
Не побеждён, кто ал,
по представленью нови.
Жидок не капитал,
но несомненность крови.
 
 
Радуйся, кто не стар,
понаторел в дисконте.
Собственность – как пожар.
Мы – на текущем фронте.
 
 
Тот, кто сегодня мал,
сам себе долг и дело.
Помни! Не феодал.
Бог – обладатель тела!
 
 
На договор господ
мы – предъявляем риски.
Так утвердил народ
в памятном обелиске.
 

25.05.2008

Водный суд

 
Суд.
Космической водой
возрастали на долинах
и её тугих глубинах,
вертикалях, серединах
вслед за малою искрой.
 
 
Осмотри.
Угасший остров.
Там – осколки прежних уз
меж мелькающих медуз
бессознательного роста.
 
 
Уплотнение погоста,
гимны вести родовой…
Разлетаемся чредой…
 

25.05.2008

Созвездие Умут

 
Губы влюблённых печальны и немы.
Если они – Хризантемы.
Пусть будоражат душистой волною,
я полечу за тобою!
 
 
Если она – Орхидея,
к милой приблизиться я не посмею.
И, побеждённый её чистотою,
рощи и рифмы омою.
 
 
Но прославляю влюблённой смекалку.
Если она – Фиалка.
Пусть не поддастся смертельному зною,
губы я влагой укрою.
 
 
Как ты пылаешь, изящная Астра,
я обыщу всё царство.
Там, где овеяны счастьем Левкои,
душу любви успокою!
 
 
Белая Роза, мерцанье Сирени.
И обнимаю тени.
Тайнам небес покорился Отелло.
Ты ли, голубка Омела?
 

26.05.2008

Весы сознания

 
Жертвенной полосы
доблестные туристы!
Не различат весы.
Наше сознанье чисто.
 
 
Так наднебесный мир
гениями утроен.
Не пригласят на пир,
кто не духовный воин.
 
 
Но и не главный банк,
не охранивший чести.
Слава – не аксельбант
на перегонах вести.
 
 
Гордо передний ждёт.
Зряшное треволненье.
И не откроят счёт
тайны стихотворенья.
 

26.05.2008

Дао

1. Душа светящая

 
Прозвищем я – «минорович».
Вечно сижу, как сыч.
Здравствуйте, Алекс Федорович.
Это весенний клич.
 
 
Взоров?..
Душа – светящая,
вечная, шьёт буклет.
Ведомство ревизорово
не исправляет свет.
 
 
Пишутся наши повести
в пламенные века.
Юстинианы совести,
в будущем – чернота?
 

2. Закон границы

 
Воздух – закон границы.
Листья – на суд аллей!
Этим и различится
скаредный соловей.
 
 
Рыщет лихой новатор
равенства. Зверств – царёк.
Солнечный император
не понарошку слёг.
 
 
Цензором книжной лавки?!
Сон – не пустой маршрут.
И наважденьем Кафки
робкими смят редут.
 

3. Скромность

 
Скромен?
Сократес меры
ходит. Смеётся, мнёт.
Мнения? Символ веры —
кожаный переплёт!..
 
 
Мертвенна Академия
будто – пустой казан.
Грубы законы трения —
корчи – как ятаган.
 
 
Не докричаться гению.
Стража имён – разбой!
Жертвует население
умственною корой.
 
 
Плавится, нелукавая,
кружится со страной.
И умилят славою —
случай не рядовой.
 

4. Сквозь туман

 
Приоткрываю в тумане дверцу.
Повсюду виден мне образ Мао.
Почту на герцах единоверца.
Пути Вселенной предскажет Дао.
 

27.05.2008

Ушу и женщина

 
Тебя мужской смущает ум
в неоспоримо женском теле.
Когда решительность – канун.
Но начинаются апрели.
Неосторожен лёгкий шум.
И в нас – отстроенные ели.
 
 
Так спотыкается мотив
на синкопическом отрезке,
свой путь, увы, не завершив,
в печально-близком перелеске.
 
 
Что делать сну? Я Вам пишу
в обход физических фиалок.
Сказать: «Я больше не дышу?»
Могучий дух, о, как ты жалок!
 
 
Но на занятиях ушу
я забываюсь и прошу
совета праведных весталок.
 

27.05.2008

Вещий Олег

 
Жалобы лестниц. Взыскует печаль.
И сострадательны тени!
Это тревожит вселенский мистраль,
перебирая ступени.
 
 
Старые песни. Вы – думы без слов.
Кто размышленья наводит?
Скорбные жалобы наших основ,
реплики о погоде.
 
 
Не подчиняюсь заботам химер.
Разум – движение пауз.
Беден рассудок. Хозяева сфер
не опечатали хаос.
 
 
Волны бросают, как щепку, ковчег
И бесполезны радары.
Всходит на поприще вещий Олег,
Вот и свободны нары!
 

27.05.2008

Дыханье сущностей

 
В свете энергий – сущности.
Не распадутся мнимые.
В зеркале давней скучности
царствуют нелюдимые.
 
 
Кучность – юдоль лепты,
боль катастроф формы.
Ангелы не задеты —
не восстают нормы.
 
 
Травами разодеты
горы непониманья.
Не проклянёт Леты
птичье бормотанье.
 
 
Сплошно и непрерывно.
Только дурная почва
плачется индуктивно.
Что погибать очно?
 
 
Дух бездыхан – Стадо?
Не отступлюсь. Где бы!
Милая – мне рада.
Это – закон неба.
 

27.05.2008

Удел сложности

 
Жизнь мудреца – предел.
Сын знаменует святость.
Это – водораздел:
горе души и радость.
 
 
Вылейся испокон
наша неосторожность.
У торцевых колонн
не размещают сложность.
 
 
Если ярится муж
на пресвятое дело,
почерком неуклюж,
я – начинаю смело.
 
 
Перед моим концом
сёстры придут и братья.
Станет моё лицо
органом восприятья.
 
 
Этот – до смерти наг,
тот – забинтует руки.
Или ползёт, как рак,
или как друг науки.
 

28.05.2008

Предлоги

 
Что притомились на праздной субботе?
Не горделива златая Эллада.
Срыта от нас, неимущих, награда.
Солнце надменных – подобно зевоте.
 
 
Бродят различные гоги/магоги.
Но повелительны только частицы —
наши магнитные чуда-предлоги.
Им предложением не откупиться.
 
 
Милая помнит, суды – семеричны,
сны существительных – вещие лица.
Слышишь, воркует задумчиво птица.
Мы для неё недостойно практичны.
 

28.05.2008

Джомолунгма. Туманный закат

 
Кто там крадётся? Внимают соцветья.
Не очевидны зазоры вниманья.
Вот и колышутся тысячелетья
на переливах недомоганья.
 
 
Духи замёрзли? Господь растревожен.
Случаю разум космический вверен?
Лезвия? Будто не вынуть из ножен.
Ты, Джомолунгма, ужели растерян!
 
 
Все мы в печалях. Подобные устью,
сонно сбираемся у библиотеки.
И обвивают монаршею грустью
нас миновавшие горние реки.
 
 
О, поднебесные! Вьются растенья.
Неосмотрительна мощь водопада.
И устремляться к подруге не надо.
Ты – предсказательно, стихотворенье!
 

28.05.2008

Энергии гордых

 
Как сохраниться, в анналы занесть?!
Переустройство в уставшей природе.
В храмах, подворьях – наивная весть.
Воины гуннов уже на подходе.
 
 
Шествие факельных.
Грубо красивы.
Ими низвергнут стареющий мир.
Зрит на пришедших седой командир.
«К бою готовы. Запалим огнивы!»
 
 
И поднимали завесы отцов.
Но и на снах неизбывно сектантство.
Нас наставляют веленья истцов,
если меж нами планетное братство!
 
 
Не болтовня о хорошей погоде.
Взгляд концентрирует солнца окон.
Гневны энергии новых времён
не разбежались в тугом небосводе!
 

28.05.2008

Парис

 
Что непрерывно и нудно шумишь?
Смело экспертом заказан диализ.
Но убегают, заносчиво скалясь,
волки Земли в виртуальный Париж.
 
 
Где и когда эволюции точки
нас разлучили на почве культур?
Я выбираю, меж тем, Сингапур.
Нежиться там, растворив оболочки.
 
 
Всё перепутано. Почвы полов,
но, безрассудны, сошлись в перегрузке.
И обитаем, как рыбы, в кутузке,
будто невольные песни без слов.
 
 
Сайт обновил. Ах, благая Елена!
Тысячелетие – значит, война.
Но понималась во всём – перемена,
как недостача судьбы и вина.
 

28.05.2008

Ступени чудесного

 
Полуосеннее чудо,
взятое врозь, наощупь,
приоткрывает люду,
что не арбитр площадь.
 
 
Космос и строфы – хаос?
Не объявляют пауз.
Личен или циничен?
Всё это повторялось.
 
 
Милая не потерялась.
Но и не скрылась в глубинах.
Просто смеялась, пела:
как мы свободны, смелы.
 
 
Так и летаем в долинах,
напоминая молчанье.
Бережно ты, трепетанье…
 

28.05.2008

Пещера орла

 
Планы атлета – в орлиных очах,
то, что вбирает, – близко.
Но колебанием на весах
не удержать софистку.
 
 
Только метафора бьёт о ладонь,
выскочки поредели.
В амфорах стынет великий огонь.
Это – печаль недели.
 
 
Долам заказано не умирать
из-за нарезок хлеба.
Благо несчастиям, чтобы понять,
как нам приблизить небо.
 
 
Синие скоро уйдут в желтизну,
красное судит примеры.
Физики помнят про крутизну,
чёрную плоть пещеры.
 

28.05.2008

Нить аналогий

 
Кроликам – не грублю,
сонникам – выдам сдачу.
Всё я в тебе ловлю,
и оттого богаче.
 
 
Магии чёрный пудель,
формулу сотворить?
Или поможет штрудель
здраво о том судить.
 
 
Смыслов сухая нить,
взоров макет пологий.
Если бы так и плыть
в заводи аналогий.
 

28.05.2008

На ресторанной салфетке

 
И балаганчик, и ресторанчик,
искусствам речи открыт диван.
Спешит шарманщик, а барабанщик,
потусторонне, но попятам.
 
 
При исполненье. А самомненье
уже готовит свой балаган.
И место клято, и чувство смято.
Плутарх прилежно внесёт в роман.
 

28.05.2008

На пятачке

 
Письма плодились, снималось кино
недалеко от Земельного вала.
Там, не прибежище мрачного Вала,
мы поглощали, смеясь, эскимо.
 
 
Вот, Арцибашев у тронного зала.
Что он читает. Ужель «Гетёанум»?
Или «Нитетис»? Но я не шучу.
Ручку неведомых знаков кручу,
чуть опершись на закрытый шлагбаум…
 
 
Тут же поблизости или далече
плыло родным стихотворное эхо.
Будто бы я, в удивление встречи
проковылял с бутафорским доспехом.
 
 
Пушкин заметно спешил. Маскировке,
что отдадим запоздалым нарядам?
Но не театр идёт к забастовке.
Осень уж мчится, грозя листопадом.
 
 
Я – к Александру, мол, искренно рады.
Но не спешите на наше раденье.
Что получилось? Почти что баллада.
Как говорят, – роковое творенье.
 
 
Впрочем, не выразил он удивленье.
Только добавил: «Дуэльные тяжбы».
Я понимаю – поэты отважны.
Так и ушли мы в своё отдаленье.
 

29.05.2008

Клятвенное общение

 
Когда служил в загадочном Крыму,
как сосланный забытыми веками,
ты дал обет не докучать Ему
возвышенно тревожными стихами.
 
 
Не объявлять, что страждущий устал,
и таковы жестокие пороги.
Среди своих бесчисленных опал
их не тяни на суд святой и строгий.
 
 
Тебе ль о нас? Расчётливо – и в путь.
Мол, были мы под гнётом тяжкой тризны?
В рядах своих – прости её, Отчизну.
Не проще ль выстрелом разъять свою же грудь!
 

29.05.2008

Дилижанс

 
Что-то изящное мне рассказала
в бденьях монашеских чудо-сестрица.
Вот уже в лондонских окнах двоится
след ожиданий воздушного зала.
 
 
Как хорошо, что живёт Пятигорский,
Штромас укрылся московской газетой.
Там, над Америкой, вечное лето
так и манит разноцветной полоской.
 
 
Вот и Каленский. Инициалы
распознаю на графическом списке.
Все мы отмечены в солнечном диске,
там, где концы совпадают с началом.
 
 
Сколько видений у милого транса.
Машут цилиндрами. Сны дилижансов,
порастресётесь на старых ухабах.
Нет у мелькающих сильных и слабых.
Наши глаголы не для романсов!
 
 
Всё это, впрочем, метанье пустое —
плачь пустоты и завет без героя.
Так уж сознание наше искрится,
милые братцы, святые сестрицы!
 

30.05.2008

Породнение

 
Покою ведомы эклоги,
а не гностическое чванство.
Диалектичен, историчен,
почто взыскую у пространства
необратимые залоги?
 
 
На почве злого хулиганства
и рядового фанатизма
слабеют духи англиканства
и сохнут розы футуризма.
 
 
Ах, милой будто бы замечен!..
Куда ты, ангельская Мери?
У старых воинов империй
высокий ум расчеловечен.
 
 
Лечу в последнем солнцепёке.
И недосуг остановиться.
А там уж прошлое толпится.
Бежать, бежать от караоке!
 
 
И вздорны схолии о славе.
Я всё ещё твержу Шекспира.
Сократ – космического мира,
он так хорош в его оправе!
 
 
Раздвинуть стол на зодиаках.
Скучать философам не должно.
Мы собрались в мятежных знаках.
И породниться нам не поздно!
 

30.05.2008

Матрица

 
«Патриа о муэрте»!
Это не мы открыли
духу мятеж безкрылий.
Грешное – не простили.
Сколь не просили Бога,
скрыта его дорога.
 
 
Мечемся ли торопко,
гоним свою лошадку.
Но насмехаться сладко.
Ту, её, недотрогу!
 
 
Через калитку, бором.
И обозрим ущелье.
За отдалённой елью
перепахали взором.
 
 
Вот уж и «Нуворишье».
Выйдем и запируем.
Не пропустить «Затишье»,
выйти на «Мировую».
 
 
Не исполаем лишка.
Выпьем и заночуем.
Неисчислимый Гришка,
Мы не тебя бичуем.
 
 
Меряю расстоянье —
говоры, красноречья.
Близится покаянье.
Ах, до небес далече!
 

30.05.2008

Родословная

1. Монплезир

 
Укоренённые в Тифлисе,
мы – поднадзорны: род и дом.
Не затеряться бы потом
незримой точкой в Озирисе.
 
 
Мы видим Землю. Отлита
по ней символика простая,
сознанья способ – красота!
Она сквозит, не угасая.
И суть энергии – в глаголе,
что засверкает на престоле!
 

***

 
Дед мой – праведник науки —
доверитель и храбрец:
Аргутинский-Долгорукий —
друг возвышенных сердец.
 
 
Провозвестник, декабрист,
вождь строительный, мятежный.
В нём струится пыл безбрежный —
социолог и артист.
 
 
Гений будущего барда,
тайных судеб адвокат,
почитатель Леонардо.
Что таит открытый взгляд,
Артаксерксом полномочен?
 
 
Вдруг явился среди ночи
дух неведомой игры:
стихотворец, сон Эллады,
гипнотический Икар?
И струится странный жар,
предвещавший эскапады.
 
 
А прибывшему и рады.
Что ж, отставленный попович.
На спектакль и в семинар!
И оценивает дар
испытатель – Немирович —
режиссёр, святитель чар!
 
 
Так, в домашний наш театр
приглашается факир.
Не Шекспира имитатор —
демон вглядывался в мир?
 
 
А княжнам бы размечтаться,
сочиняют образцы.
И метафоры роятся
как цветные леденцы!
 
 
Декламация канцон.
Вижу: Сони Аргутинской
изумлённое лицо.
«Тятя, тятя, наши сети»!..
Вот и встретились с гонцом
наблюдательные дети.
 
 
Стихотворных аналогий
ты – биение сердец!
Но грядущие итоги
не показывал Творец.
 
 
Поведёт огонь сочувствий,
окруженье чутких лир
к конспирации квартир
и решительных сопутствий.
Это вам не Монплезир —
революция присутствий!
 

2. Рождественка

 
Московский дед —
Иван Рогожин
своим характером был горд.
Мильёнщик он. Но верой твёрд.
К тому – шутник.
К его затеям «свет» привык.
Ход драматических интриг
у Достоевского изложен.
Метафорический залог?
Но точность – миф, а не итог.
Когда-то шумная орава
обосновала сей предел.
Рождественка – моя держава,
к тебе хранитель полетел.
***
Отважна Клавдия младая.
Ты, бабушка моя, – святая.
Себя смиреньем укрощая,
ушла в острожные края,
несчастным трепетно служа,
мирские блага устрояя.
И декабристов постигая
неоспоримый идеал.
Её мечтам и я предстал —
школяр на паперти глагольной.
Поэт – служитель не безвольный!
 
 
О, если так, живи, свободный,
в типологическом ряду!
И постигает благородный:
созвучье – с умыслом в ладу.
 
 
Что ж, обозначив даль предмета,
сознанье пестует подход.
В умы врывается комета,
но результирует народ.
То, бишь, учение о слове.
В нём столп: философ и поэт.
Единство – множества суровей.
И обязует благоволье —
душою избранный сюжет.
 
 
Кому пристало подвизаться
в кругу сомнительных пиров?
Не обратимы новобранцы
расформированных родов.
 
 
Певец свободы планетарен,
пиит – властям не побратим.
И не аскет, но и не барин.
У муз в служенье он – не чин.
 
 
И сам себе по Божьей твари,
он – и слуга, и господин.
Но – не холоп в гламурной паре
у ростовщических доктрин.
 
 
И Салтыков, Щедрин который,
подобный выверт не простит.
Забота гения – дозоры,
а не подпольный динамит!
 
 
И, воспарив над мглою новой,
он не восплачет на часах!
Коммуникацией суровой
лишь закаляясь на бегах.
 

09.06.2008, Рождественка, 28