Текст книги "Изнанка"

– А что насчёт Бога? – тут же спросил он у Поводыря.

– В смысле? – не понял его Иван.

– Ну-у, господь Бог…

– Ты верующий?

– Вроде нет, – покачал головой Андрей. Ни он сам, ни жена никогда не были особо религиозными. Хотя Ольга носила крестик и когда случилась беда с дочерью, несколько раз ходила в храм.

– Я тоже. Значит, бог нам не поможет, – отрезал Иван.

– Подожди, но если это и есть тот свет, загробный мир и всё такое… значит, здесь должен быть и Бог. Разве не так?

– Может быть. Но я его не встречал, ни там, ни здесь.

– Но церкви-то стоят, – Милавин кивнул на чёрные с золотыми искрами луковки, увенчанные золотыми же крестами.

– Стоят, но двери заперты, и внутрь не попасть.

– А если взломать?

– Думаешь самый умный? – Иван даже оглянулся, продемонстрировав спутнику кривую усмешку. – Говорю же тебе, внутрь не попасть.

Видя, что тема неприятна собеседнику, Андрей решил пока не задавать больше вопросов и промолчал. Но Поводырь, выждав несколько секунд, сам продолжил разговор, немного смягчив тон.

– Местные говорят… У них тут есть такая легенда. В общем, иногда двери храма открываются. Вроде как для избранных.

Таких здесь очень мало, я слышал всего о трёх случаях. Человек входит в храм, двери за ним закрываются и их снова не открыть. А про человека начинают говорить, что он нашёл в себе дорогу к Богу.

– Красиво. Но, по-моему, действительно, очень похоже на легенду.

– Я тоже так думаю, – согласился Иван. – Но многие местные в это верят.

– А ты?

– Я хожу на Изнанку уже третий год, и пока не видел здесь ничего божественного. Здесь много всякого. Необычное, потустороннее, даже необъяснимое, но Бога здесь нет.

– Значит, никаких чудес, – полушутливо вздохнул Андрей.

– Всё сам.

– Как обычно.

* * *

Мимо метро Алексеевская прошли без приключений. Увешанный рекламными вывесками Проспект Мира оставался безжизненным. Даже лизун сильно отстал, и теперь Андрей видел его крошечную фигурку только на прямых и ровных участках дороги. Кое-где вдоль тротуара стояли припаркованные автомобили, но сама проезжая часть была пуста. Милавин даже немного разочаровался в Изнанке. После того, что ему наговорил Иван об опасностях и о том, что отсюда запросто можно не вернуться, он ожидал чего-то действительно страшного. А серый безлюдный городской пейзаж лишь нагонял тоску и ничего больше. Хотя, наверное, именно так и должен выглядеть предбанник загробного мира – серо и уныло. Как там у католиков: «Если пойду я долиной смертной тени…», пожалуй, в самый раз для этого места.

– Слушай, Иван, а мы, вообще, куда сейчас направляемся? – Андрей решил отвлечься от собственных мыслей.

– А я уж думал ты и не спросишь, – усмехнулся Поводырь.

– Да мне как-то всё не до того было, хватало других впечатлений.

– Ясно. А теперь типа освоился?

– Не совсем, тоскливо тут как-то. Аж с души воротит.

– Всё правильно. Это место вытягивает из своих обитателей жизнь. В этом его основное назначение. Помнишь, я говорил тебе, что наш поход займёт не больше двух-трёх дней. Если задержимся здесь дольше, обратно можем и не вернуться.

«Так вот откуда эта его разговорчивость. Тут дело не в настроении или хорошем отношении, это просто защитная реакция человека на пустоту вокруг».

– Так куда же мы, всё-таки, идём? – Милавин не стал отклоняться от темы.

– Тут около спорткомплекса есть небольшой посёлок…

– Посёлок? Около «Олимпийского»? – Андрей подумал, что ослышался.

– Ну да. Здесь опасно, особенно по ночам. Поэтому местные, те, кто остался людьми, стараются сбиваться в группы, чтобы легче было защищаться от всяких тварей. Ну и селятся кучно.

– И много здесь таких посёлков?

– Много. Этот ближайший к моему дому. У меня там склад есть, и патроны, и двустволка охотничья. Так что зайдём туда для начала, заберём снарягу и скинем пару блоков сигарет. Заодно узнаем, что в округе творится.

– Лучше бы вместо сигарет, хоть одну канистру со спиртом сбросить, – заметил непривычный к пешим походам Милавин. Проклятый рюкзак у него за спиной с каждым шагом становился всё тяжелее.

– Не получится, – покачал головой Иван, – Спирт они не возьмут. У них там настоятель «сухой закон» ввёл.

– Настоятель? Это что секта какая-то? – насторожился Андрей, живо вспомнив тех типов, что тёрлись около его подъезда последние полтора года.

– Ну, не совсем секта. Ребята заселились во двор церкви рядом с «Олимпийским» и теперь день и ночь молятся, чтобы Господь открыл им двери. Другие посёлки их так и называют Богомольцами.

– И что? Двери церкви хоть раз открывались?

– Нет. Знаешь, я конечно не эксперт, но я тут много всякого народу видел. По-моему, те, кто искренне верят в Бога и стараются следовать заповедям сюда, на Изнанку, даже не попадают. После смерти они сразу уходят куда-то в другое место.

– А как же эти твои Богомольцы?

– Мне кажется, они не верят. Просто боятся.

– Хорошо, а потом мы куда? Как вообще ты собираешься искать Сашку? – не унимался Андрей.

– Нам с тобой сегодня надо добраться до другого посёлка, на набережной возле Каменного моста. Там есть один человек, который за… – Иван немного замялся, прежде чем продолжить, – … определённую плату поможет тебе узнать, где сейчас твоя дочь.

– За определённую плату? Что ты имеешь в виду?

– Там узнаешь.

– А поконкретней.

– Я уже всё сказал.

Андрей хотел было возразить, но Иван вдруг остановился и кивнул головой в сторону проулка.

– Давай сворачивать. Впереди Рижский мост.

– Как скажешь, – хмыкнул Андрей, вслед за Поводырём удаляясь от проспекта Мира, но через пару минут всё-таки не удержался и снова задал вопрос: «А что не так с этим мостом?»

– Там упыри гнездятся.

– Да ладно, – Милавин не удержался от широкой улыбки, впрочем, немного нервной. – Настоящие вампиры?!

– Нет. Просто упыри.

– И что они действительно пьют кровь?

– Они съедят тебя без остатка. Всё смолотят. Даже кости, – для большей убедительности Иван оглянулся, искоса глянув на своего собеседника. В его взгляде не было ни намёка на веселье, и Андрею почему-то тоже расхотелось улыбаться.

– Тогда почему их называют упырями?

Они шли через дворы жилых домов, постепенно забирая влево, и снова двигаясь параллельно проспекту Мира. В тени тополей время от времени попадались лавочки, столики, детские площадки с песочницами и горками, крохотные подвальные магазинчики. Людей нигде не было, но это уже не вызывало у Андрея того шока, что он испытал в начале путешествия. Видимо, он, и правда, начал осваиваться.

– Эти парни отрастили себе крылья и могут летать, хоть и не очень далеко, – продолжал на ходу объяснять Иван. – А ещё они прячутся от дневного света и охотятся по ночам. Ну и потом, надо же было их как-то назвать…

Андрей не нашёлся, что ответить. Он бросил взгляд на наручные часы, стрелки показывали четверть одиннадцатого. Да уж… если бы ещё часа три назад кто-то сказал, что он станет всерьёз обсуждать с Иваном особенности рациона упырей, то Милавин, пожалуй, рассмеялся бы ему в лицо. А сейчас этот разговор выглядел вполне логичным и осмысленным. Как же всё перевернулось у него в голове за последнюю пару часов!

Проходя мимо очередного припаркованного у тротуара автомобиля, Андрей решился задать вопрос, который мучил его едва ли не с самого начала пути.

– Слушай, Иван, я может сейчас глупость спрошу, но ты уж ответь.

– Ну?

– А почему мы идём пешком? Все эти автомобили, – он кивнул в сторону оставшейся позади изрядно подржавевшей «девятки», – они что, не на ходу?

– Помнишь, на выходе из квартиры я попросил тебя вызвать лифт? – по голосу Ивана стало понятно, что он ждал этого вопроса, и ответ уже заготовлен заранее.

– Да. Лифт не работал.

– Вот именно. Это значит, что ты не Механик.

– Кто?

– Механик. Большинство людей, попав сюда, не могут воспользоваться сложными механизмами, электроникой, двигателями… Исключение – это оружие. Оно почему-то стреляет у всех подряд. А вот завести автомобиль, бензиновый генератор или, не знаю, тот же лифт запустить могут единицы. Таких здесь называют Механиками. Почему один человек после смерти становится Механиком, а другой нет, этого никто не знает. Но таких людей очень ценят. Как правило, вокруг них и собираются местные посёлки.

– То есть ты меня проверял, с лифтом?

– Ну да. Только ты оказался самым обычным человеком, так же как и я. Поэтому ножками топаем.

– Жаль, – вздохнул Андрей, поправляя лямки рюкзака.

– Не то слово, – согласился с ним Иван.

Через несколько минут они вышли на поперечную улицу, а скорее даже на дорогу. Если с этой стороны асфальтового полотна стояли жилые дома, то по ту сторону начинался дикий заболоченный овраг, железнодорожная насыпь со столбами высоковольтной линии для электричек и бетонный забор. Над забором выглядывали покатые жестяные крыши складских комплексов и те же бетонные столбы, обвешанные фарфоровыми изоляторами и гирляндами проводов.

Рижская эстакада массивным чёрно-серым коромыслом нависала над этой промзоной по левую руку от них. Пока Иван, опустившись на одно колено, внимательно изучал открывшийся пейзаж, Андрей разглядывал пролёты моста. Прошла почти минута, но он так и не обнаружил ничего загадочного или странного.

– Можно в оптику посмотреть, – не удержался Милавин.

– Смотри, – Иван снова протянул ему автомат, – но вряд ли что увидишь. Днём они прячутся.

Сквозь прицел Андрей действительно не увидел ничего нового: бетонные плиты основания, железные арки и проволочная уже изрядно провисшая сетка, натянутая вдоль края моста, наверное, чтобы ловить подвыпивших прыгунов-самоубийц. Он уже хотел вернуть автомат владельцу, когда в густой тени одной из опор что-то шевельнулось, как будто всколыхнулись огромные кожистые крылья летучей мыши. Милавин навёл перекрестье прицела на это место, но темнота снова стала неподвижной. Он выждал десять секунд, безрезультатно. Если бы это происходило не на Изнанке, то Андрей, наверняка, решил бы, что ему почудилось.

– Раз они прячутся, может, по мосту сейчас можно пройти? – спросил он, отдавая Ивану автомат.

– Хочешь попробовать? – с усмешкой откликнулся тот.

– Пожалуй, нет, – Милавин тоже ухмыльнулся.

– Ну и правильно. Давай за мной!

Они пересекли дорогу – вернее Мурманский проезд, как прочитал Андрей на адресной табличке – по дощатому мостику преодолели овраг и перевалили через насыпь. В заборе обнаружился проём, перекрытый шлагбаумом; поднырнув под него, они оказались на бетонке, зажатой между кирпичной стеной склада и забором. Иван поудобней перехватил автомат, прижал приклад к плечу и начал обходить склад справа. Андрей на всякий случай расстегнул фиксатор на кобуре, шагая за Поводырём.

Дойдя до угла, Иван снова присел на одно колено, Милавин замер у него за спиной. Ждать пришлось недолго, чтобы выглянуть из-за угла и оценить обстановку Ивану хватило нескольких секунд.

– Давай за мной. Следи за входом справа от нас.

Двигаясь гуськом, друг за другом, они свернули за угол. Андрей увидел широкую асфальтовую площадку, здесь вполне мог бы развернуться средних размеров грузовик. К площадке с двух сторон примыкали похожие, как братья-близнецы, складские ангары. Но если склад, вдоль которого они продолжали идти, был плотно заперт на висячий замок, то ворота второго были приоткрыты метра на полтора.

Андрей развернулся лицом к этому входу и теперь двигался приставными шагами, едва не цепляясь рюкзаком за ворота позади себя. Снова дойдя до угла, Иван осторожно выглянул, сперва посмотрел поверх прицела, потом поднёс оптику к глазу. Милавин, не отрываясь, глядел в чёрный провал приоткрытых ворот. Ещё когда они шли к углу, ему послышался оттуда какой-то шорох. Теперь, когда звук собственных шагов не мешал, Андрей отчётливо различил шум за воротами. Шелестяще-поскрипывающий, как будто что-то шершавое и тяжёлое тащат по сухому бетону.

– На складе кто-то есть, – он выдернул пистолет из кобуры.

– Не дёргайся, – ответил Иван, продолжая изучать окрестности через оптический прицел. – На свет он, скорее всего, не полезет. Просто будь настороже.

Больше всего Андрея воодушевила фраза «скорее всего», сказанная мимоходом. Он тоже опустился на одно колено и взял пистолет наизготовку. Потом вспомнил, что у него нет патрона в стволе, и чуть опустил оружие, положив ладонь левой руки на затворную раму. В случае чего, дёрнуть раму на себя левой рукой и выстрелить – секундное дело.

Звук в темноте снова повторился, но на этот раз Андрей кроме уже знакомого шороха услышал хриплое прерывистое дыхание. Так, наверное, будет дышать больной астмой человек, если заставить его пробежать стометровку на время. Какая бы тварь ни пряталась на складе, сейчас она очень близко подобралась к выходу и – Милавин был в этом абсолютно уверен – внимательно наблюдает за теми, кто потревожил её. Нарастая всё больше, дыхание постепенно начало заглушать шорохи. Сдавленное, хриплое оно приближалось с каждой секундой. Андрей готов был поклясться, что неведомая тварь дышит где-то рядом с ним, в то время как из приоткрытых ворот никто не появлялся. Не понимая, как такое возможно, он оглянулся по сторонам. И только теперь, повертев головой, Андрей вдруг понял, что звук дыхания, оказывается, доносится у него из-за спины, то есть из закрытого склада.

Милавин развернулся боком и, продолжая наблюдать за чёрным проёмом справа от себя, приложил ухо к дощатой створке слева. На этот раз слух не подвёл его. Кто-то действительно дышал по ту сторону ворот, причём этот кто-то, похоже, учуял и самого Андрея. Дыхание резко участилось и приблизилось почти в упор. Их с хрипуном теперь разделяла только деревянная створка.

Андрей уже открыл рот, чтобы предупредить Ивана, когда хрип вдруг перешёл в надсадный оглушительный рёв. А в следующее мгновение что-то очень большое и тяжёлое обрушилось на ворота с той стороны. Грохот досок, визг ржавых петель, звон замка и бешеный рёв слились в единый гвалт, огласивший всю округу. Милавин отпрыгнул в сторону, неуклюже завалился на правое плечо – проклятый рюкзак – и уже лёжа, направил пистолет на запертые ворота. Иван тоже подскочил, как ужаленный, вскинул автомат и повёл им из стороны в сторону, выискивая цель. С крыш складов и линий электропередач спорхнули несколько ворон и, громко каркая, закружились под серыми тучами.

Ворота выдержали. Выбитая из досок пыль медленно оседала на асфальт. Второго удара не последовало, но хрипун никуда не ушёл, из-за створок по-прежнему доносились его тяжёлые вздохи.

– Сзади, – коротко бросил Иван.

Андрей перекатился на грудь, разворачиваясь к противоположному ангару. В тёмном проёме он отчётливо увидел мерцающие над самой землёй две бледно жёлтые искорки. Это глаза!!! Тварь хочет выползти наружу! Андрей рванул на себя затворную крышку, досылая патрон в ствол.

– Не стрелять! – жёстко пресёк его Иван.

Командный голос прорвался сквозь панику и Милавин подчинился ему. Две искорки замерли на месте, а потом медленно, под уже знакомый шорох, ушли в темноту и поугасли. Не исчезли совсем, но стали едва различимы во мраке. Андрей только успел облегчённо вздохнуть, когда ворота позади него снова сотряс оглушительный удар. Хрипун не собирался успокаиваться.

– За мной! Бегом! – Иван выждал пару секунд, давая Милавину время подняться на ноги, а потом, пригнувшись, кинулся по площадке прочь от складов. Андрей устремился вслед за ним.

Они выскочили на открытое пространство, с трёх сторон к нему примыкали складские ангары, а вот с четвёртой в площадь утыкалось несколько железнодорожных путей. Навскидку Милавин определил не меньше десятка веток. Какие-то из них были пусты, на других стояли составы, пассажирские синие вагоны или коричневые, заляпанные гудроном, грузовые контейнеры. «Это отстойник Рижского вокзала», – сообразил Андрей, вслед за Иваном сворачивая в просвет между двумя стоящими рядом составами. В нос ударил густой запах гудрона. Под ногами гулко загромыхала щебёнка.

Пробежав пару десятков метров, Иван сходу сел на одно колено и вскинул автомат перед собой. У него это получилось так быстро и в то же время плавно, что Милавин едва не налетел на него, успев затормозить буквально в последний момент.

– Сзади!

Андрей развернулся всем корпусом, шаря взглядом поверх ствола.

– Чисто! – так же отрывисто откликнулся он, вторя напарнику.

Несколько секунд прошли в ожидании, наконец, Иван шумно выдохнул, опустил автомат и сел прямо на щебёнку, привалившись рюкзаком к колесу вагона. Стало видно, что лицо его залоснилось от пота.

«А ведь он тоже струхнул», – с удовольствием отметил про себя Андрей. С удовольствием, потому что сам он мчался за Иваном, не чуя ни тяжёлого рюкзака, ни собственных ног от страха. А вдвоём бояться вроде как и не стыдно.

– Дай-ка воды, – Иван снял с макушки вязаную шапочку, вывернул её наизнанку и протёр лицо.

Милавин, который никак не мог восстановить дыхание после резвого марш-броска, судорожно выдернул фляжку из подсумка.

– Да уж, – прополоскав рот, Иван сплюнул воду, – засада.

– Как между Сциллой и Харибдой, – Андрей забрал фляжку, сделал хороший глоток и уселся рядом с Поводырём.

– Не ругайся.

Милавин покосился на собеседника, но у того по лицу нельзя было понять, шутит он или говорит серьёзно.

– Что это было?

– А хрен его знает, – равнодушно откликнулся Иван, возвращая шапочку на голову. – Я такого раньше не встречал.

– Тот второй нас едва не прихватил, пока мы отвлеклись на хрипуна, – нервно усмехнулся Андрей, страх уходил, оставляя после себя суетливое возбуждение.

– Не обязательно второй, это могла быть одна и та же тварь.

– Да ладно, одно существо в двух складах сразу? Такое возможно?

– Всякое бывает. Дай сюда пистолет.

Сбитый с толку Милавин молча протянул «ТТ» своему спутнику.

– Вокруг посматривай, – предупредил Иван.

Он вытащил обойму из пистолета, ладонью левой руки накрыл затворную крышку как раз там, где располагалось окошко для выброса стреляных гильз, потянул на себя. «ТТ» лязгнул и встал на затворную задержку. В левой руке у Ивана остался так и неиспользованный патрон, который несколько минут назад Андрей успел дослать в патронник. Отжав стопор, Поводырь вернул затворную раму на место и вхолостую спустил курок.

– Держи, – он протянул пистолет Андрею, а сам вставил патрон в обойму. – Я понимаю, момент был нервный, но старайся лишний раз не дёргать затвор.

– Знаешь, по-моему, лучше десять раз впустую перезарядить пистолет, чем один раз не успеть выстрелить, когда это будет нужно, – возразил Милавин, получив обратно снаряжённую обойму, он загнал её в рукоять пистолета.

Иван смерил его взглядом, но промолчал. Тяжело опёршись на левую руку, правой придерживая автомат, он перевалился на колени, а потом встал во весь рост. Тяжесть огромного рюкзака давала о себе знать.

– Поднимайся, пора двигаться дальше.

Андрей неуклюже заворочался, гремя щебёнкой. В конце концов, ему тоже удалось встать на ноги, правда для этого пришлось опереться на вагон и испачкать рукав в мазуте. Иван молча наблюдал за ним, помощи не предлагал.

– Пошли.

Они двинулись между двух синих пассажирских составов. В окнах мелькали белёсые занавески и пустые купе. Андрей не забывал оборачиваться, но полоска щебня позади них оставалась совершенно пустой. Их никто не преследовал. Лизун окончательно отстал, а может, и вовсе сошёл со следа, найдя себе другое «лакомство». Шагали молча, навалившаяся усталость притупила любопытство Милавина, и он больше не хотел задавать никаких вопросов.

До конца составов оставалось всего три или четыре вагона, когда Иван снова вскинул автомат и опустился на одно колено. Андрей тоже присел на корточки позади него. Потом спохватился и развернулся спиной к напарнику, чтобы видеть, что происходит позади них.

– Впереди призрак. Сидит на ступеньках вагона.

– И что?

– Ничего, – дёрнул плечом Иван, опуская автомат. – Пройдём мимо. Вряд ли он обратит на нас внимание. Просто не паникуй.

Андрей рано похоронил собственное любопытство, оказывается, оно лишь взяло временную передышку, чтобы теперь с новой силой захлестнуть его. Они поднялись и продолжили путь. Милавин, выглядывая из-за плеча Поводыря, различил впереди человеческую фигуру. Призрак действительно сидел в дверях одного из вагонов по правую руку от них. Ноги он поставил на железные ступеньки и подался вперёд, упёршись локтями в колени, смотрел прямо перед собой.

Андрей не увидел его, а именно различил. Силуэт человека выглядел серым и блёклым, даже в неброском мире Изнанки. Голубой цвет форменной рубашки проводника скорей угадывался на уровне подсознания, чем был реально различим глазом. А, кроме того, фигура была полупрозрачной, сквозь неё отчётливо виднелись белёсый поручень и стенка тамбура.

«Как привидение в старых чёрно-белых фильмах», – подумал Андрей. – Интересно, если я попробую к нему прикоснуться, рука пройдёт насквозь или всё-таки упрётся в тело?»

Когда они подошли ближе Милавин смог разглядеть что это мужчина лет пятидесяти с проплешиной на уже поседевшей голове, чёрными густыми бровями, массивным крупным носом и тяжёлым подбородком. Во всём этом угадывалось что-то кавказское, но Андрей не взялся бы определить национальность. Взгляд проводника, а теперь стали отчётливо видны погоны на плечах и значок «РЖД» на груди, был совершенно пустым и бесцельным, как у сильно пьяного или даже мёртвого человека.

Иван и Андрей как раз проходили мимо него, когда проводник сморгнул и в его абсолютно стеклянных глазах вдруг зашевелилось сознание. Оглянувшись, Милавин видел, как призрак хоть и не сразу сфокусировал на них взгляд и даже повернул немного голову. Проводник приоткрыл рот и тихо-тихо, на самом пороге слышимости произнёс:

– Следующая остановка Волоколамск. Стоянка двадцать три минуты.

Этот едва слышный шёпот и уставившиеся прямо на него блёклые полупрозрачные глаза заставили Андрея неосознанно ускорить шаг. Он едва не налетел на идущего впереди Ивана.

– Не суетись! – буркнул тот. – Я же сказал, он не опасен.

– Извини, – Милавин поотстал немного и снова оглянулся. Призрак сидел на прежнем месте и снова глядел в пустоту.

Они пересекли хозяйственный отстойник Рижского вокзала и уже подходили к железным воротам, когда услышали позади себя сильно заглушённый расстоянием знакомый надсадный рёв хрипуна со склада. В следующую секунду к нему присоединился дикий грохот, в котором Андрей тут же узнал звук сотрясающихся от удара складских ворот. Милавин развернулся всем корпусом и вскинул пистолет, правда, патрон досылать пока не стал. Даже Иван оглянулся, когда к этой какофонии звуков вдруг добавился пронзительный и отчаянный визг. Предсмертный визг, судя по тому, как быстро он оборвался. А потом снова наступила тишина, только потревоженные вороны хлопали крыльями где-то вдалеке.

Андрей взглянул на своего спутника, но спросить не успел. Иван опередил его.

– Похоже, эти твари со складов сожрали нашего лизуна…

* * *

– Что-то не так, – Иван снова опустился на одно колено, глядя поверх прицела. Андрей молча присел позади него.

Они подошли к спорткомплексу Олимпийский. После случившегося в промзоне у Рижского вокзала возвращаться на проспект Мира так и не стали. Шли через безжизненно пустые дворы и проулки с поблёкшими рекламными вывесками и редкими автомобилями у тротуара, выглядевшими как незаслуженно брошенные хозяевами домашние питомцы. Эта часть пути вновь показалась чересчур тихой и даже нудной. За всё время Андрей только мельком удивился одинокой кошке, которая флегматично наблюдала за ними из окна квартиры на втором этаже. Впрочем, Иван и вовсе удостоил её лишь короткой фразы: «Я же говорил, кошки живут одновременно и здесь и там». А через пару секунд скупо добавил: «И чёрт знает, где ещё».

Поднявшись по широкой лестнице на террасу спорткомплекса, они шли вдоль округлой стены крытого бассейна, когда Иван сперва замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Почти минуту он пытался высмотреть что-то чуть левее серой громады спортивной арены, что возвышалась прямо перед ними. Наконец выдал эту короткую фразу, которая заставила заскучавшего было Андрея положить ладонь на рукоять пистолета.

– Что-то не так.

Милавин не стал приставать с вопросами, решив, что пояснение вскоре последует. И не ошибся.

– У Богомольцев здесь наблюдательный пост. Видишь?

Андрей взглянул в указанном направлении. Слева по ходу движения, возле каменного парапета террасы, аккурат между бассейном и спортивной ареной, поднималась выложенная из мешков с песком стенка, что-то около метра высотой. Над стенкой торчал колючий ёжик из арматурных прутьев и заострённых кольев. Получалось огромное полукруглое гнездо, в котором запросто могли разместиться два-три человека.

– Ну, – Андрей дал понять, что увидел.

– Нас оттуда должны были окликнуть, как только мы поднялись по лестнице. Раз молчат, значит, что-то не так.

– И что будем делать?

– Подойдём-посмотрим, – принял решение Иван. – Достань пистолет!

Андрея не надо было просить дважды.

– Патрон дослать? – напомнил он.

– Давай, – одно это слово убедило Милавина в том, что сейчас всё намного серьёзней, чем у Рижского вокзала. – Но стрелять будешь только по моей команде. Двигаешься за мной, дистанция два метра.

Дождавшись пока «ТТ» лязгнет затворной крышкой, Иван пошёл вперёд. Андрей, чуть поотстав, двинулся следом. Так они добрались до крайнего с их стороны подъезда, дальше стена бассейна, закругляясь, уходила направо. Иван остановился и через оптику снова принялся разглядывать наблюдательный пост.

– Там никого нет.

– Вот именно. А должны быть, – Иван опустил автомат и оглянулся на напарника. – Просто так наблюдатели уйти не могли. Либо сбежали, либо их убили.

– Может, обойдём посёлок?

– Нет, – чуть подумав, Иван качнул головой, – надо проверить. Прикрывай меня. Как махну рукой – двинешь за мной, только не высовывайся!

– Понял, – Андрей уже начал привыкать к коротким военным приказам.

– Готов?

– Да.

– Я пошёл.

Несмотря на огромный рюкзак, спина у Ивана оставалась прямой, ноги согнуты в коленях почти под прямым углом, автомат наготове. Выходя из-под прикрытия здания бассейна, Иван всем корпусом развернулся направо и стал двигаться приставными шагами. Андрей держал пистолет двумя руками и не сводил глаз с брошенного наблюдательного поста. Справа было чисто, Иван развернулся в сторону поста и припустил бегом, низко пригнувшись и уперев приклад в плечо. Ему нужно было преодолеть около тридцати метров открытого пространства. В полной тишине стук прорезиненных подошв по асфальту казался Андрею оглушительным грохотом. Он заметил, что ствол пистолета стал мелко подрагивать в его руках. «Вряд ли это от усталости, скорее от нервов», – с досадой подумал Андрей и, чтобы как-то унять дрожь, чуть пригнулся, оперев локоть на колено. Вроде, помогло…

Иван добрался до сложенной из мешков стены, присел, быстро оглянулся назад – убедиться, что Милавин его прикрывает. А потом он вдруг рывком выпрямился во весь рост, будто высвобождённая пружина, повёл стволом из стороны в сторону, заглядывая за колючее ограждение, и в следующее мгновение снова сел на корточки.

«Нет, пожалуй, он не срочник, а как минимум прапорщик…», – отметил про себя Милавин.

Иван коротко махнул ему рукой, и Андрей двинулся вслед за ним. Сперва он попробовал идти также как напарник, согнув ноги в коленях и удерживая спину прямой. Но уже через несколько шагов уставшие колени предательски задрожали и налились болезненной тяжестью. Милавин остановился, выпрямил ноги, едва сдержав стон, и сильно нагнулся вперёд. Рюкзак всей своей массой навалился на поясницу, чтобы смотреть вперёд приходилось вытягивать и выгибать шею, а ствол пистолета оказался направлен в землю. Бежать в таком положении получалось только маленькими лилипутскими шажочками. Андрей прекрасно понимал, что сейчас он не только выглядит глупо, но и совершенно беззащитен, однако по-другому пригибаться с тяжеленным рюкзаком за плечами у него никак не получалось.

Когда Милавин оказался под стенкой, лицо его стало липким от пота, а дыхание – тяжёлым и прерывистым. Иван молча наблюдал за ним. Андрей не без злорадства отметил, что у напарника на лбу тоже выступили бисеринки пота.

– Никого, – коротко сообщил Поводырь.

Милавин не стал отвечать, берёг и без того сбитое дыхание.

– Давай внутрь. Оттуда осмотримся.

Следом за Иваном Андрей обогнул стену и через узкий проём втиснулся внутрь наблюдательного поста.

Богомольцы обживались здесь всерьёз и надолго. Около одной из стен устроили лежанку из пластиковых ящиков, накрытых одеялами и старой, изрядно поистёршейся дублёнкой. В центре гнезда разломали асфальт и в углублении расположили кострище, а сверху, наверное, в целях светомаскировки, положили выгнутый лист жести. Между мешками были видны ниши с полочками под всякую мелочёвку, в одной из них Андрей заметил пачку сигарет и спички. Кто-то не поленился и притащил сюда даже мягкое кресло, вырванное из салона автомобиля.

Однако сейчас пост выглядел брошенным. Вещи с лежанки раскиданы по сторонам, дублёнка повисла на кольях ограждения. Лист жести съехал с кострища и, судя по вмятине, на него кто-то наступил. Автомобильное кресло опрокинуто набок.

Иван подобрался к стенке и через узкую бойницу выглянул в сторону Проспекта Мира. Андрей же обратил внимание на пластмассовый приклад какого-то оружия, который торчал из-под кресла. Милавин опустился на колени, сдвинул мягкое сиденье и подтянул к себе… спортивный арбалет. Чёрный пластик ложа, резиновый тыльник на прикладе, металлические вороты на концах изогнутой дуги и тонкий капроновый тросик натянутый между ними. В специальных зажимах с левой стороны к ложу крепились две стрелы с острыми стальными наконечниками и ярко красным оперением. Ещё две пары зажимов были пусты.

– Иван.

Поводырь оглянулся на него и зло прошипел:

– Положи на место и ничего не трогай!

А потом он снова вернулся к наблюдению через бойницу. Андрей аккуратно прислонил арбалет к стене. Лишь через минуту Иван подобрался к нему.

– Вон, видишь верхушку храма? – он указал рукой на торчащую между другими домами жестяную покатую крышу, выкрашенную в зелёный цвет. На крыше были закреплены деревянные мостки, которые вели к небольшой надстройке, увенчанной золотистой луковкой и крестом.

– Там должен сидеть ещё один наблюдатель, чтобы принимать сигнал от тех, что здесь. Его тоже нет, – закончил Иван.

– Вот это лежало под креслом, – Андрей кивнул на свою находку.

Иван взял арбалет, покрутил в руках, осматривая со всех сторон.

– На будущее запомни: не твоё – не трогай. Мы не знаем, почему они ушли отсюда. Вполне возможно, могли оставить какие-то ловушки. Где, говоришь, он лежал.