Текст книги "Ученье – свет!"

«Мой дорогой друг, спешу справиться о вашем здоровье, пошатнувшемся вследствие тревожащих душу волнений. Искренне надеюсь, что все ваши тревоги благополучно улеглись (в могилу – зачеркнуто), а события, вызвавшие их, остались в далеком прошлом.

Предавайте мои сердечные поздравления вашей очаровательной супруге и милой дочери, слухи о столь удачной партии которой дошли и до нашего захолустья. Мне кажется, помолвка и последующая за ней свадьба поправят ваше пошатнувшееся здоровье.

В ответ на ваши пожелания и вопросы в последнем письме вынужден сообщить, что в наших краях неспокойно. Степные кланы вновь показывают клыки, что в целом неудивительно, ибо нынешний год – это год их варварской Песни. Все подробности происходящего будут изложены в докладе, ушедшем с особой почтой, моим представителем на ежегодном Собрании Совета.

Ну а теперь должен вам пожаловаться.

Во вверенном мне волей его величества городе далеко не все в порядке. И в этом есть часть вашей вины, дорогой друг. О чем думал попечительский совет, присылая в Разбойную крепость такое количество студентов? Слишком много практикантов! Первым делом они устроили драку в пользующейся дурной славой таверне, в результате чего, вынужден признать, вскрылись махинации на оружейных складах Легиона. Последовавшая за сим событием дуэль, произошедшая на торжественном приеме в честь Дня Города, только утвердила меня во мнении, что молодое подрастающее поколение надо держать под строгим контролем и что воспитание высшей ронийской аристократии оставляет желать лучшего.

Хотя способность остаться в живых после падения с крыши не может не внушать невольного уважения, все же наводит на подозрения, чему же учат в Высшей школе…

И я категорически не одобряю политики герцога Эйдена, проводимой в отношении членов собственной семьи. Его наплевательское отношение к времяпрепровождению отпрысков и демонстративная холодность провоцируют наследников на необдуманные поступки, последствия которых могут сказаться на их будущем самым негативным образом (необязательно это мнение ему передавать!)

Майл’эйри, демонстрируя вполне подходящую случаю дальновидность, сумела стреножить самого Нирана Майдена, известного смутьяна и гуляку, сосланного к нам волей Совета за учиненные в столице непотребства. Стреножила в самом прямом смысле этого слова, лорд Майден целую декаду не имел возможности нарушать наше спокойствие, ибо денег на приличного целителя у него, разумеется, не хватило. Молодой леди, тем не менее, удалось продолжить общение с ним в более дружелюбном ключе, не включающем в себя обмен ударами или уколами, что будет точнее. Последствиями этого вполне обоснованного, с политической точки зрения, решения стали частые визиты леди в дом этого господина. Я категорически не одобряю того, что они сошлись слишком накоротке, но, не являясь законным опекуном данной леди, не могу влиять на ее решения, тем более что она уже доказала и свою состоятельность, и способность адекватно реагировать на попытки посягательства на ее честь.

Мой друг, все же поинтересуйтесь, чему учат в этой Школе искусств?

До сего дня все свободное время, которого у леди при таком руководителе (алхимик Зелеш, вы должны его помнить) более чем предостаточно, она, оправившись в течение пары дней после красочного полета с крыши особняка, проводила или на тренировочной площадке нашего Легиона, или в доме Нирана Майдена… Чем они там занимались? Не подумайте ничего плохого, ради всех богов! Все трое некромантов, составляющие ее свиту, сопровождали ее неотлучно.

От Зелеша, явившись в надежде, что тот сумеет призвать к подобающему поведению майл’эйри, я сумел добиться только невнятного обещания «присмотреть за этой шустрой малявкой». Такое неуважение к высшей аристократии, пусть и не совсем соответствующей канонам, даже лишило меня дара речи на пару минут!

Кстати, от занятий этих молодых людей пострадали все окружающие. Из-за магического эксперимента, проводимого, разумеется, по приказу магистра Алувьена, славящегося весьма необычными взглядами на порядок, едва ли не половина города на три дня лишилась спокойного сна. Особенно пострадали обитатели Купеческого малого луча, где практиканты проводили магическое дознание призрака убитого нищего. Стенающее создание, которое практиканты, оправдываясь тем, что не до конца рассчитали какие-то вектора, не соизволили отправить обратно в Бездну, вызвало волну негодования среди мирных жителей. Однако этот нетрадиционный способ дознания принес свои плоды. Трое карманников явились с повинной к стражам, один грабитель, застигнутый врасплох в момент кражи, скончался от сердечного приступа. А купец Серебряной гильдии, злостный неплательщик налогов, отдал все долги королевству.

Не буду перечислять все случаи, лишившие наш город покоя… скажу лишь, что количество морального ущерба просто не поддает-ся подсчету. Ибо недостойно моей должности жаловаться на неспособность поддерживать порядок на вверенном мне участке королевства.

Вынужден вас огорчить, дорогой друг. Фонтан, столь любимый вами, серьезно пострадал, лишившись трех из семи мраморных нимф, украшавших бортик, и половины барельефов с мифологическими сценами. Взрывной волной также были выбиты стекла в трех близлежащих домах. Поскольку виновники происшествия так и не были обнаружены, ущерб размером в сто золотых монет возмещала городская казна.

Кстати, отчет по тратам также отправлен в вашу канцелярию специальной почтой.

Последняя же новость ввергла меня в неподобающую моему положению радость. Через два дня господа практиканты отбывают в традиционное самостоятельное путешествие за стены города, и целую декаду, а может и дольше, мы будем лишены сомнительного счастья лицезреть последствия сомнительных с точки зрения разумности выходок студентов. Сначала они с партией Мерлена Камриша проследуют до старых каменоломен, где уже зацвел игольник… а потом, надеюсь, отправятся к морю.

Кстати, вы знаете, что игольник зацвел в этом году необычайно рано? Хотя это растение и не придерживается какого-либо строгого графика развития, в среднем бутоны распускались в конце лета. Не может ли это быть как-то связно с неспокойной магической ситуацией в степи? Тем не менее, необычайно ранний урожай пыльцы позволит нам поднять цены на краски, экспортируемые на север, что, конечно же, не может вас не порадовать.

Засим спешу закончить мое послание, которое, вероятно, отняло у вас, друг мой, непозволительно много времени.

С искренним уважением, Геррен ап Бейгран.

PS. Мне кажется, они вернутся, таща за собой еще большие неприятности».

Из письма графу Эйгону, члену попечительского совета, члену Тайного совета, Первому Камергеру Малого двора

В большой, накрытой стеклянным конусом колбе кипела и бурлила жижа неприятного серо-зеленого цвета. Аромат, источаемый ею, вполне соответствовал цвету, будучи таким мерзким, что даже привычный ко всему алхимик зажимал нос. Лина внимательно наблюдала, как густой пар поднимается вверх, проходит по длинной изгибающейся трубке, и, остывая, осаждается в завитках спирали белыми тягучими каплями. Они медленно стекали в подставленную пробирку. Взгонка, судя по всему, прошла успешно.

Девушка потерла переносицу, нахмурилась, затем дернула себя за кончик косы, с трудом вспоминая, что там дальше в рецепте.

– Придворный алхимик Тирита рекомендует, – продолжила она, – добавлять половину стандартного фиала раствора медной крошки в едкой кислоте, вырабатываемой шахтным слизнем.

Взболтав флакон с редким ингредиентом и мило улыбаясь, она обернулась к алхимику. Если учесть личность единственного придворного алхимика, с которым девушка встречалась, а также то, что должность Тьеор получил временно и был склонен к экспериментам… результат обещал быть, скорее всего, сомнительным. Но раз просят…

Пожав плечами, девушка аккуратно откупорила флакон и, задержав дыхание, капнула рыже-коричневой жидкости в остывающий конденсат.

В нос тут же ударил аромат гниения, жижа в пробирке вскипела и пошла мелкими пузырьками, количество которых стремительно начало увеличиваться. Содержимое пробирки активно полезло наружу, заливая лабораторный стол, колбы, пробирки, скамью и пол.

– Опс, – буркнула Лина, отбегая к выходу. Она запоздало вспомнила, что в книге была какая-то приписка. Мелкими буковками.

Мастер Зелеш флегматично взирал на взбесившееся зелье, привольно раскинувшее свое липкие щупальца и норовящее стащить с ног обувь. Он только что отведал настойку на лимонах прошлогоднего урожя, и его нос был особенно ярок, а настроение как никогда добродушное. Переступив через особо активную лужицу и больно щелкнув девушку по лбу, заметил:

– Интересный эффект. Придворный алхимик после этого сам очищал стол?

– Не-ет, – шмыгнув носом, выдохнула Лина, – там с уборкой гораздо проще… Чхи! Апчхи!

От чиха на глазах выступили слезы.

– Апчхи! – добавил басом руководитель практики.

Зелье тем временем добралось до забытой горелки. Пламя злобно зашипело, вступая в борьбу с волшебными пузырьками. Те начали лопаться с громким треском, и по комнате разошлась такая вонь, что слезы полились из глаз сплошным потоком. Огонь запылал еще яростнее, получив дополнительное питание. Колба с жижей начала подпрыгивать на подставке, а тонкое стекло покрылось сетью мелких трещин.

– Апчхи, апчхи, апчхи! – Дружно расчихавшись, они скатились по лестнице на первый этаж, вовремя заметив, как раскалилось стекло, за которым плескалась серая смесь.

Тихий, можно сказать, скромный взрыв разнесся по лаборатории, и из выбитого окна на улицу потекли ароматы Бездны.

– Тьма! – прогундосила Лина, поднявшись наверх. – Понятно, почему Тьеор не стал проводить этот эксперимент во дворце…

Последствия впечатляли… Содержимое колбы и результат эксперимента размазались по стенам, осколки колбы глубоко вонзились в спинку дивана, где обычно почивал мастер-алхимик. Огонь, оставив некрасивую, покрытую сажей проплешину на лабораторном столе, неохотно угас. Волшебные пузырьки просочились в щели между плитками, которыми был выложен пол, и те некрасиво вспучились.

Ведьмочка решила, что было весьма предусмотрительным с ее стороны уменьшить рекомендуемые в рецепте пропорции в сотню раз.

– Хорошо, что вы завтра уезжаете, моя леди! – смиренно произнес алхимик. – Но перед отъездом лабораторию будьте любезны вычистить! Иначе…

Утром, после ночного смиренного труда во имя богини Ранияки (богиня чистоты и порядка), снабженная длиннющим списком совершенно необходимых редкостных и экзотических трав и кустарников, девушка взгромоздилась на изрядно отъевшуюся лошадку и, зевая, потрусила к западным воротам.

В полусне она приветствовала некромантов, стражников и членов отряда, с которым они отправлялись в забытые каменоломни, совершенно не обращая внимания на суровые взгляды командира. Очнулась Лина, лишь когда дружеский тычок подъехавшего справа Рилана едва не вышиб ее из седла.

– Доброе утро! – протянул он, странно шмыгая носом. – Чем это от тебя пахнет?

– Укрепляющим гелем, применяемым для заливки трещин в шахтах, – пробурчала девушка. – Производство гномье, усовершенствования темноэльфийские.

– Фу!

– И я с тобой совершенно согласна! – воскликнула Милава, подъезжая с другой стороны и брезгливо морща нос. – Редкостная гадость!

– Вы еще лабораторию не нюхали и прилегающие улицы, – грустно заметила Лина, которой избавиться от неприятного запаха не помогла ни принятая наспех ванна, ни полфлакона духов неизвестного происхождения, вылитых на одежду. Наоборот, аромат приобрел новые, еще более тошнотворные оттенки.

Слабый ветерок, дувший в лицо, немного помог, отнеся запах назад.

Мерлен Камриш, капитан добытчиков, сморщив нос, выразительным жестом отправил ее в конец колонны и велел трогаться. Дюжина человек и четверо практикантов неторопливо, с оглядкой и разведкой двинулись на северо-запад.

Лина, предоставив лошади самой следовать за впередиидущими товарками, угрюмо посмотрела на спины некромантов в положенных им балахонах. Невольно улыбнувшись, погладила ножны мечей, притороченных к седлу, пожала плечами, смиряясь с тем, что ее нагло игнорируют, и достала книгу.

Почитаем…

Девушка мерно покачивалась в седле, строя планы на будущий год. Ничего особенного – экономия, занятия у мастера Ромаша, доведение до нервной икоты магистра Леснида. Кстати, лорд Майден показал пару интересных методик, даром что еще на костылях… Из глубокой задумчивости ее вывел голос княжны.

– Лина, тебе не скучно? – Милава придержала лошадь и пристроилась рядом, обмахиваясь листом пергамента.

– Нет, – кратко ответила ведьмочка. – Но чем вызвана ваша неожиданная благосклонность, княжна Светлая?

Прищурившись, девушка уставилась на далекий горизонт, бугрящийся горами. А солнце уже высоко, подумала она, пора бы и привал устраивать. Почти полдень, припекает здорово.

– Ну и язва же ты, дорогуша.

– Без фамильярностей, пожалуйста. – Сухой тон должен был дать понять, что разговаривать она не хочет и что все еще лелеет обиду. Но когда это останавливало некромантов, смиренно подумала ведьмочка, наблюдая за хитрым прищуром Милы, с запинкой принявшей правила новой игры.

– О моя леди, не будете ли вы столь любезны ответить на один вопрос?

– Разумеется, – растянув губы в невольной усмешке, ответила Лина, – как только вы его зададите.

– Что за причины подвигли вас свести столь близкое знакомство с лордом, вызвавшим вас на поединок? Те, что не предназначены для чужих ушей?

– Вы внимательно слушали?

– О да, а смотрели еще внимательнее. Ваши придворные расшаркивания произвели на меня неизгладимое впечатление, как и на всех прочих, присутствовавших при этом знаменательном примирении. Полуобморочная героиня на руках представителя высшего чиновного сословия и зачинщик беспорядков в кустах, облепленный белой паутиной.

Гордо выпрямившись, Лина заметила:

– Неплохо получилось, не правда ли, дорогая княжна?

– Чрезмерная гордость есть первый признак приближения к неоправданному чувству превосходства над окружающим миром… уф! – Мила выдохнула. – Зачем ты надо мной издеваешься?

– Неплохо получается, – одобрительно кивнула Линара, – не хмурься. Я подняла себе настроение, потренировалась в придворном высоком слоге, поиздевалась над окружающими в твоем лице… что может быть лучше?

– Порция мороженого… Шутница!

Мила тряхнула головой, пытаясь вспомнить, какой вопрос задавала подруге.

– О, так что за причины-то?

– Чего? – с невинной непонимающей улыбкой воззрилась на нее Лина. В ее карих глазах плясали веселые огоньки, коса весело покачивалась в такт движению лошади, смешно переваливающейся на коротких ногах.

– Того!

– Ну хорошо… Первая и основная – желание исправить небольшой недочет герцога. Никогда не следует оставлять за спиной озлобленного… если не врага, то недоброжелателя. Следует нейтрализовать его, превратить в соратника… или уничтожить.

Изложенное спокойным рассудительным тоном, это мнение заставило княжну уважительно покачать головой. Вот об этом она никогда не задумывалась, да и врагов у нее не было. Будто угадав ее мысли, практикантка жизнерадостно заявила:

– У тебя еще все впереди!

– Кхм, а вторая причина?

– Да меня действительно заинтересовало, за что такого мастера отправили сюда!

– А не проще ли было спросить… ну, ты знаешь кого.

– Отчего так витиевато? – протянула Лина, щелкая пальцами.

– Мало ли, – пожала плечами некромантка.

– Ну да ладно, не надо уж так меня оберегать. Во-первых, я никогда ни о чем не буду просить герцога, даже если от этого будет зависеть моя жизнь! А во-вторых, представь, сколько бы мне пришлось ждать ответа. Или личной встречи. От любопытства можно умереть, уверяю тебя.

– Угу, если слишком сильно его проявлять! – Фыркнув, Милава о чем-то задумалась.

Лина улыбнулась, поглаживая ножны. Да, у дроу все же есть чему поучиться. Вот, одна умная мысль таки задержалась у нее в голове, хотя освоить Древо вероятностей не кажется реальным.

Полюбовавшись на подругу, девушка признала, что выражение легкого ошеломления, смешанное с этакой философской задумчивостью, очень идет некромантке. Придает солидности…

– Постой-ка! – воскликнула вдруг княжна, вскинувшись в седле. – Если все так, как ты говоришь, почему наш завкафедрой все еще жив?

Ор-ригинально! Действительно, почему? Потому что последствия подобной попытки будут куда серьезнее, чем не сданный зачет! Ну, и возможностей совершить подобный акт пока нет. К тому же взяточничество и кумовство не заслуживают такого сурового наказания, хотя… идеи есть! И в ответ на полушутливый вопрос прозвучало:

– С ним, – Лина выделила первое слово особым, многозначительным тоном, – мы еще не закончили. Впереди еще дипломная практика… и защита.

В ее глазах замерцали зеленые огоньки предвкушения, губы расползлись в ехидной усмешке, демонстрирующей белые острые зубки. Совершенно не осознавая этого, Лина скопировала угрожающую ухмылку, которой любили щеголять темные эльфы.

– Бедный, бедный магистр, – лицемерно протянула Милава, пару мгновений разглядывая ведьмочку. Затем громко расхохоталась и умчалась вперед.

На коротком привале Мерлен Камриш, среднего роста чело… хм, оборотень, судя по ауре, скептически оглядев четырех практикантов, сказал:

– Значит, так. Я взял вас собой только потому, что людей на такую вылазку мне в этом году не хватает, причем частично благодаря вашим усилиям, майл’эйри.

Лина фыркнула. Лорд Майден сам виноват!

– В любом другом случае это считалось бы нарушением условий прохождения вашей практики, потому радуйтесь, что часть пути вы проделаете в компании опытных людей.

Чему радоваться-то? Тому, что работать заставят сверхурочно?

– И приказания мои вы обязаны выполнять беспрекословно. Потому что в степи сейчас неспокойно, а каменоломни вообще считаются территорией дроу. Мне отчет давать по вашим хладным телам совершенно не хочется! Итак, не шуметь, от колонны не удаляться и, самое главное, никакой магии! Поняли меня?! – рявкнул он.

Лина, пребывающая в весьма отдаленных от реальности мечтах, вздрогнула и переспросила:

– Никакой магии? Как же так…

– Так!

– А вот они, господин Камриш? – Девушка указала в сторону троицы, облаченной в разрезанные по бокам для удобства мантии. – Разве они не маги?

– А это псионики. От них, в отличие от вас, господа, шума куда меньше!

Как двусмысленно это прозвучало!

– Все понятно?

– Так точно! – Вытянулись в струнку некроманты, а Линара отдала честь, сделав каменное лицо.

Обычный маг подобен губке, когда впитывает аурой магическую энергию, рассеянную в пространстве, и изменяет, направляя ее вовне. Этот процесс заставляет окружающие магические поля колебаться и резонировать в пространстве, приводя их к определенному положению, соответствующему требуемому результату. По этим изменениям магического плана местонахождение мага определяется довольно легко. При должном умении возможно определить даже тип производимого воздействия… (Ну, уж уровень следователя должен быть не менее магистерского – пометка на полях.)

Псикинетики для воздействия на окружающий мир применяют энергию, вырабатываемую собственным организмом. Поэтому возможно определить только видимый результат действия, как, например, пожар… и, так как к классической магии повышение порога горения не имеет никакого отношения, в магическом плане царит относительная тишина. Но у этих людей имеется серьезное ограничение. Они слишком быстро устают, и для восстановления им требуется несколько больше времени, чем для восстановления резерва ауры мага.

Далеко не все люди имеют достаточный энергетический запас, позволяющий отдать его часть без ущерба для жизни. Слишком частое применение способностей или слишком мощное единовременное усилие угрожают жизни, приближая неестественную старость.

К тому же специализация псиоников довольно узкая. Воспламенение, замораживание и телекинез (+левитация). (Хотя все это возможно проделать классическими способами, ограниченные умения компенсируются бесшумностью в магическом плане) Некоторые маги относят сюда же телепатию и все виды эмпатической связи, но по этому поводу все еще продолжаются дискуссии. (Сейчас телепатический подраздел является одним из секторов Школы Разума.)

Если посмотреть со стороны, работа мастера-псионика выглядит так: человек стоит, внимательно вглядываясь в пространство, и спустя некоторое время, зависящее как от силы пси, так и от характеристик предмета, происходит нечто… например, пожар.

Многие разведки континента, а также преступные группировки весьма благосклонно относятся к вступающим в их ряды псиониками.

Лина постаралась, чтобы ее поведение в дороге не вызвало нареканий спутников, то есть почти весь день провела за чтением толстого фолианта, тайком утянутого в библиотеке мастера-алхимика. На замечание одного из псиоников, заботливо осведомившегося, не испортит ли она себе зрение, девушка, оторвавшись от книги, невежливо буркнула:

– Как испорчу, так и поправлю, – и уткнулась в очередной раздел «Магии крови».

Правда, степь манила ее куда больше мрачных подробностей и тайн самого необычного раздела магии. Разлитая по волнистой поверхности тишина держала нервы в напряжении. Казалось, все обитатели предгорий чего-то опасливо ожидают. И звери, и птицы спрятались, так странно реагируя на улавливаемые клочьями ауры движения магии. Чем-то эти странные колебания напоминали атмосферу Сада Кристаллов. С натугой закручивалась тугая пружина, чтобы разлететься множеством осколков и ударить… кого?

Не только она чувствовала тревогу животных и растений… Камриш постоянно поторапливал отряд, охотники напряженно рыскали вдоль линии движения отряда, выискивая незримую опасность. Но вокруг царило спокойствие, затишье перед бурей, око урагана…

Фигуры почти сливающихся с травой охотников и дозорных улавливались только краем глаза, а при взгляде в упор исчезали. Ведьмочка убрала книгу и вгляделась в вырастающие на горизонте горы. В полном молчании они двигались на северо-запад, то спускаясь в лощины, то взбираясь на гребни холмов. Правда, там они старались не задерживаться, вновь ныряя в относительную безопасность покрытых тенью заходящего солнца склонов. Цепочка людей вилась среди высоких трав, цветущих кустарников, издающих одуряющие ароматы, аккуратно минуя проплешины голой земли.

К полуночи они уже были на месте.

Старые каменоломни представляли собой гигантский провал с обвалившимися, заросшими густой травой краями на месте одного из холмов, в недрах которого раньше добывали Сияющий гранит, из которого была построена Разбойная крепость. А вокруг него были разбросаны несколько дыр в земле, бывшие в прошлом шахтами. В темных глубинах плескалась вода, а где дно, рассказать могли только трупы тех, кто там покоился.

Отряд расположился в полуразрушенном здании маленького форта, и все, кроме пары дежурных, начали поспешно укладываться спать. Утром следовало начать сбор урожая, чтобы не позже чем через три дня убраться отсюда за дающие хотя бы иллюзию надежной защиты стены города.

Лина долго лежала в темноте без сна. Твердая каменная лежанка не давала расслабиться, а слабое дрожание магии на грани сознания заставляло напряженно противиться трансу, провалиться в который грозил разум. Тело налилось усталостью, но дрема раз за разом отступала под натиском опасений. Рядом дружно сопели умаявшиеся за день некроманты. Было жутко завидно…

Пришлось встать, выйти и при слабом свете звезд заняться чем-нибудь отвлекающим внимание. Например, просмотреть список трав, выданный руководителем практики, потому что заниматься с клинками не было ни сил, ни желания.

Прочитав пару строк, она начала тихо, но с выражением декламировать сие творение вслух, не забывая комментировать в особо интересных местах.

Созревшие плоды-коробочки дурмана белоголового – чтоб нам казалась небесным раем жизнь.

Цветки остролиста язвенного – от разлития язвительной желчи, мешающей нормально общаться с подчиненными.

Травка пастушья сумка обыкновенная – вот уж чего и под стенами Крепости довольно!

Цветки и молодые листья полыни розовой болотной – название это было придумано после употребления следующей в списке травки.

Желтолистый головокрут – эта витиеватая фраза вполне четко обозначает последствия поедания сего растения в любом виде. Сам станешь желтый, и голова два дня кружиться будет.

Мшистые мохнатики – чтоб волосы росли лучше. Везде!

Мох белый, черный и красный – а почему зеленый забыли? Для полноты картины.

Образцы почвы из-под корней четырехлетней тысячеигольницы трехлепестковой – а чтоб определить возраст, нужно подобраться к основному стволу, минуя вполне отвечающие вышеприведенному названию веточки. Мелкие, но колючие шипы, на каждой веточке – не по тысяче, но уж по семьсот штук найдется. Правда, никто не считал…

И, напоследок, пыльца со свежераспустившихся бутонов Игольника Синего…

– Тебе понадобится телега! – неожиданно раздалось над ухом девушки. Она дернулась в сторону, машинально уходя с линии возможной атаки, затем облегченно вздохнула.

Просто один из стражей решил обозначить свое присутствие таким нервирующим способом. Псион, кажется. Высокий, пропеченный степью и похожий на крепкий мореный дуб, который так любят морийцы.

– Если хорошенько утрамбовать… – задумчиво протянула Лина и зевнула.

– А перед этим хорошенько поползать на корточках, разыскивая особенно редкие экземпляры, – с усмешкой пробормотал страж.

– Вот завтра с утра и займусь, – пообещала ведьмочка скорее сама себе.

– Нда, завтра, – хмыкнул мужчина, – будет мно-ого дел. Почему не спишь, кстати?

– Да как-то странно, – Лина неопределенно повертела руками, – не получается. Вроде чем-то пахнет… или веет. Странным, опасным… вот никак и не засну. С чего такая забота?

– Так работы много! Помощь лишней не будет. А вообще, очень неплохо… – присаживаясь рядом, продолжил страж. – Тебя даже учить не надо. Сама степь чувствуешь!

– Это хорошо? – заинтересованно подняла брови Лина.

– Сложно сказать. От опасности уйти сможешь, но только от магической. А вот простые навыки маскировки и слежки… пригодятся. Без них не сможешь ни воду найти, ни спрятаться.

– От кого?

– Да мало ли лиходеев по степи носится. Нынче на редкость неспокойный год…

Кажется, что-то такое Лина уже слышала. От кого?

– Ну, искренне надеюсь, что эти весьма интересные и полезные умения мне не понадобятся!

– Да? А кто через три дня к морю отправляется? Самостоятельно причем? – В голосе псиона послышалась насмешка.

– Это аргумент, – согласилась Лина. А чего не согласиться, если человек умные вещи говорит? – Только за это время никто не сможет научить нас правильно себя вести. Остается только положиться на судьбу, скорость, удачу и чутье.

– Чье?

Девушка пожала плечами:

– Ваше, мое, некромантское… какая разница. Главное, чтоб оно работало.

– Этого мало.

– А кто предложит больше? За три-то дня. Рискнете? – лукаво предложила девушка.

Страж весело рассмеялся.

– Цепкая-то какая!

– Тем и живем, – согласилась Лина. – Так возьметесь?

– Не-ет! – протянул страж. – Но совет дать могу.

– Ну? – заинтересовалась девушка.

– По гребню холмов не разъезжайте, целее будете.

Ведьмочка фыркнула, напряжение немного отпустило ее.

– Пойду все же спать.

– Правильное решение! Доброй ночи…

Утро, солнышко припекает, травка сухая под ногами хрустит.

Вот так идешь себе неторопливо, уткнувшись носом в книгу, вглядываясь в ровные сточки. Лицо сосредоточенное, золотящиеся в утреннем свете волосы собраны в аккуратный пучок, рубашка чистенькая. И весь вид выражает весьма умеренную радость от постижения новых знаний. Любое время годится для заполнения пробелов в сведениях, способных обеспечить тебе безопасность в будущем. И вот тут…

Как некстати подвернулся под ногу этот камень, подумала Лина, поднимаясь с земли. На самом деле эта мысль была облечена в самые что ни на есть непечатные слова. Споткнувшись, она выпустила из рук тоненькую книжечку и неэлегантно приземлилась на корточки, больно ушибив колено. Челюсть звучно клацнула, прикусив язык и одно нецензурное слово. Что за невезение!

Пока ведьмочка кляла свою жизнь, в поле зрения появились сапоги. Замшевые, на мягкой двухслойной подметке, за покрытыми изящным тиснением голенищами скрывались ножи. Владелец их неторопливо нагнулся и поднял валяющееся в пыли произведение.

– Та-ак, «Основы левитации, теория и практика». Хм… госпожа Эйден!

– Да, мастер Камриш, – поднявшись и отряхивая рубаху, отреагировала Лина.

– Я вижу, вам нечем заняться и вы от скуки начали применять на практике ваши новые умения?

Лина возмущенно вздернула брови. Завтрак она приготовила и съела, зарядку сделала, полсписка травяного собрала… когда скучать!? А лениться? Котелки драить, как некроманты, она категорически не собиралась! Да и заниматься сбором кактусов-пустоцветов не хотелось. А потому, оценив шутку, хмыкнула и пробормотала:

– Не очень успешно, как видите. Но я совершенствуюсь.

– Прекрасно! В таком случае исполнение моей просьбы принесет вам только пользу.

– Какой просьбы? – подозрительно осведомилась ведьмочка. Вряд ли что-то приятное, да и отказаться не получится, судя по умиротворенному лицу оборотня.

– Не могли бы вы, господа практиканты, помочь нам в добыче черного пещерного мха?

– А где он растет? – окончательно убеждаясь, что дело нечисто, спросила Лин.

– Там! – спокойно указал на зияющую совсем рядом с ними дыру капитан.

Ведьмочка осторожно подошла к краю и посмотрела вниз. На нее пахнуло гнилью. Нда, и как это она туда не свалилась? Дна видно не было, да там вообще ничего видно не было! Шах тан эре! И ведь, действительно, не откажешься! Потому что и Мерлен Камриш должен будет подписать отчет… Обреченно вздохнув, она согласилась:

– Разумеется! Но только не в одиночестве.

– Компанию я вам обеспечу!

Тьма и ее порождения! Бездна и все ее демоны! Шах тан эре! Кхагорла лиссэ эш! Нисс’рашш эс![21]21
  Нисс’рашш эс – ругательство на темном наречии. Относится к области пожеланий попасться на завтрак некроманту – людоеду.


[Закрыть] Лексические изыски, которые молча перебирала Лина, болтаясь в петле на тонкой веревке, спущенной в старую шахту так глубоко, что выход казался размером с монету (не самую крупную, а дневной свет вообще превратился в полуночный сумрак), вовсе не помогали поднять настроение. Перебор всех видов и родов демонов Нижнего плана тоже не способствовал понижению уровня страха и злости, плещущихся в крови. Она боялась и от того еще больше злилась.

Хотя чего бояться? Высоты? Не смешите. Падения? Ну, от судьбы не уйдешь, а веревка крепкая, эльфийская. Не подведет. А вот поднимающиеся от плещущейся где-то глубоко внизу воды миазмы и странные обрывки ауры… заставляли настороженно внимать. Похоже на чье-то тяжелое, мерное дыхание, думала ведьмочка. Воображение нарисовало красочную картину: спящее на дне чудовище, осклизлое и белесое, и снующие вокруг него слепые рыбины с огромными, острыми как бритва зубищами… Или вообще прямая дорога в Нижние планы, в гости к Ловцу душ.