Текст книги "Мы вернемся"

– Так с чем вы ко мне пришли? Эван просто сказал, что есть работа для меня, и ничего не объяснил.

– У нас будет свадьба! – радостно выпалила Элис, расплываясь в улыбке.

– Ого! Поздравляю! – Майкл уже поднялся, чтобы подкрепить поздравления объятиями, когда Эван его опередил:

– У нас в доме, не у нас с Элис. – Он предупреждающе поднял руки, а Элис меж тем тихонько сокрушалась, что каждый встречный сегодня решает, что они и есть те самые счастливые молодожены.

– Оу, извините. Просто вы часто вместе, и слова Элис – вот я и подумал…

– Стоп. А откуда ты знаешь, что мы проводим много времени вместе? Боже, как двусмысленно это звучит… – последнюю фразу Элис пробормотала себе под нос, но парни ее услышали.

Майкл на секунду замешкался, а потом подскочил, чтобы подойти к полкам, расположенным за столом:

– Минутку. У меня кое-что для вас есть.

Он хаотично перебирал снимки на полках, открывал и закрывал какие-то папки. Когда он вернулся к сидящим на диване Эвану и Элис, в его руках было несколько фотографий. К великому удивлению, на них были они сами: тот самый разговор об ошибках в парке, одна из первых прогулок вместе, а вот на этой – они хохочут после прослушивания очередной группы для свадьбы. Элис перебирала снимки в руках, не зная, улыбаться или ужасаться.

– Да ты чертов папарацци! – только и смогла произнести она. Но стоило признать, в этих фото было очень много жизни: вот тут она закрывает глаза от смеха, а Эван запрокидывает голову назад – он всегда так делает, когда не может сдерживать хохот. А вот здесь они обнимаются у старого дуба – в то самое «утро правды», как окрестили его в доме. Немудрено, что Майкл принял их за влюбленных – казалось, они каждую минуту были вместе и делили все пополам.

– Есть немного, – усмехнулся Майкл. – Когда нет работы в студии, я часто выхожу в город, фотографирую случайных прохожих, океан, дома… Вот и вас пару раз зацепил.

– Нигде не скрыться в этом городе – кто-то да обязательно найдет. – Элис покачала головой. – Можно… можно их забрать? Они такие живые.

– Конечно! У меня есть еще – в электронном экземпляре.

– Звучит как угроза.

– О да, я буду требовать у вас деньги и шантажировать этими снимками!

Ребята рассмеялись, вернув в студию ту самую доброжелательную атмосферу, слегка подпорченную внезапными фотографиями.

– Так кто все-таки женится? – вернулся к первоначальной теме разговора Майкл.

– Ветер и Вик. Не удивлюсь, если у тебя и их фото есть…

– Ну если это высокий парень с бирюзовыми волосами и блондинка в татуировках – то да, Эван, есть.

– О боже, я начинаю тебя бояться! – Элис округлила глаза. – Хотя, думаю, они нам пригодятся. Развесить на церемонии. У тебя их много?

– Надо посмотреть. Но, если нужно, я могу сделать больше – поохочусь целенаправленно. Особенно если скажете мне, где эту парочку можно застать.

– Они вместе катаются на велосипедах – это раз. – Эван задумался, пытаясь вспомнить все моменты, когда Ветра и Вик можно застать вместе.

– Может, сделать им фотосессию специально к свадьбе?

– Не знаю, Майкл. Это нужно обсудить с ними. Почему-то мне кажется, что Вик будет не в восторге.

– Ну попытаться стоит. Мы поговорим с ними и тогда, если все выйдет, отправим к тебе.

– Договорились. А теперь давайте разберемся с самой свадьбой!

И следующие полтора часа они обсуждали все на свете: и как выстроить свет, и где лучше сделать фотозону, и еще много-много всяких тонкостей и деталей. А еще они много смеялись, подкалывали друг друга, и, выходя из студии, Элис чувствовала себя так, словно провела день с хорошим другом. Это было очень странно – она не так просто сходилась с людьми, но было в Майкле что-то такое, что заставляло ему довериться. О чем она и поделилась с Эваном, пока они покупали мороженое в фургончике на углу улицы.

– У него есть девушка, между прочим, – заметил Эван, зачерпывая ложечку шоколадного пломбира.

– Между прочим, я совсем о другом говорила. Эй, сэр ментор, а вы, кажется, ревнуете? – Элис забрала свой стаканчик с клубничным лакомством и внимательно посмотрела на Эвана.

– Конечно! Просто сгораю от ревности, моя дорогая невеста.

– Все словно сговорились, – сквозь смех ответила она. – Только ленивый не поздравил нас с нашей будущей свадьбой.

И смех сменился неловкостью. Все эти намеки, случайные фразы, – они словно толкали их навстречу друг другу. И Элис не знала, что с этим делать. Поддаться или нет? Это ее собственное желание или все же продиктованное мнениями остальных?

– Столько хороших людей вокруг…

– Мысли вслух? – Эван, кажется, тоже был немного растерян. И почему-то Элис была уверена, что причина его состояния та же, что и у нее.

– Что-то вроде. Просто чем больше я знакомлюсь с жителями этой Вселенной, тем больше встречаю именно добрых, светлых и открытых людей. В жизни как-то не так. Там больше злодеев, что ли. Не вообще больше, а по сравнению с нашим миром.

– А ты вспомни книги, фильмы – из той жизни. Злодеи редко погибают раз и навсегда, разве не так? Да и в каждой такой истории на одного истинного злодея приходится с десяток хороших людей. И я говорю «истинного», потому что по-настоящему злых людей мало – чаще это просто одинокие и несчастные, обиженные кем-то люди.

– Такие, как Ирг?

– Ирг – это отдельная история, конечно. Но, в принципе, да. Что, рассмотрела в нем доброе и светлое? – усмехнулся Эван.

– Нет! Ни капли. Никак не получается. – Элис отогнала от себя мысли о существе – он с упорством самого приставучего кавалера портил жизнь всем вокруг. И как она ни старалась видеть в нем что-то еще, кроме чистого зла, у нее не выходило.

– Эх ты… – Эван приобнял ее за плечи, и, улыбаясь каждый своему, они неспешно пошли к любимому кафе Элис – у нее был еще целый ворох дел, касающихся предстоящей свадьбы.

Глава 8
Невозможно тебя не ждать

Время неумолимо приближалось к полудню. Солнце наконец пробилось сквозь хмурые утренние тучи, и весь дом выдохнул с облегчением. Проводить церемонию под дождем хоть и считается хорошей приметой, но все же куда приятней любоваться молодыми и танцевать, купаясь в солнечных лучах. Последние приготовления подходили к концу, и Элис хотелось только одного – упасть где-нибудь и уснуть. Несмотря на то что помощников было уйма, все равно организация церемонии вымотала Элис до предела. Хочешь, чтобы было хорошо, – сделай сама. Ну или по крайней мере проконтролируй. Именно этого совета ей очень не хватало, когда она взялась за эту свадьбу. В итоге украшать сад возле их дома пришлось три раза, так как все время кто-нибудь что-то путал или делал неправильно. Кейтеринг прибыл на час позже оговоренного, да еще и оставив на складе половину заказанного алкоголя. Музыканты уже битый час пытались настроить звук, но нужного результата так и не добились.

В довершение Элис с ужасом осознала, что до сих пор не готова. Во всех смыслах: в голове хаотично летали мысли, сталкиваясь друг с другом и путая четко выстроенный план, а вместо легкого короткого платья на ней были топ и джинсовый комбинезон. Оставив бэнд воевать со звуком дальше, она направилась к дому, между праздничных столов, расставленных полукругом. Зелено-белые букеты в высоких вазах, свечи в стеклянных банках, перевязанных грубым жгутом и кружевной лентой, льняные салфетки и деревянные стулья с высокими спинками – простота и натуральность убранства очень подходили Вик и Ветру. Элис зацепилась взглядом за фото – Ветер целует внутреннюю сторону ладони Вик, и та улыбается так нежно, как может только любящая девушка.

– Этот парень держит камеру так органично, как я вилку не держу. А единственное, что я умею профессионально, так это есть! – произнесла Элис, зная, что за спиной стоит Эван. Она как-то незаметно научилась узнавать его по шагам – тихим и уверенным, словно он всегда шел к цели, но никогда не спешил.

– Очень верно подмечено, – хмыкнул Эван в ответ, разглядывая фотографии. Кроме специальных, предсвадебных, на веревках висели еще и те, которые Майкл сделал, будучи случайным папарацци.

Элис развернулась на пятках, и едкий ответ так и остался непроизнесенным. Она разглядывала Эвана, словно видела впервые: белая рубашка с подвернутыми рукавами, песочного цвета брюки и яркие коричневые туфли с темными шнурками делали его невероятно привлекательным, словно это был не просто сосед, а парень из рекламы мужских часов или парфюма. Истолковав ее взгляд по-своему, Эван тут же надел спущенные до этого подтяжки и вытащил из кармана алую бабочку – дань цвету волос невесты.

– Поможешь? – Он протянул ей пылающую на солнце деталь гардероба, и Элис растерянно кивнула. Она никогда не понимала как это: вот видишь человека каждый день, а потом другой наряд, внезапный момент, непривычное настроение – и перед тобой незнакомец. Словно все это время четкость была сбита, а тут – встала на место. Пальцы отказывались слушаться, что Элис позорно списала на усталость и мандраж перед свадьбой. Едва крючки бабочки сцепились, она бросила невнятную фразу, что ей надо проверить Вик, и скрылась в доме. К этому мандражу она определенно была куда более не готова, чем к предсвадебному.

Спустя полчаса ее треволнения казались далекими и глупыми. Элис расправила свое бирюзовое короткое платье с отделкой из крупного кружева и улыбнулась своему отражению. Если у друзей жениха были алые бабочки, то подружки невесты облачились в бирюзовые платья – в честь Ветра. Не став мучиться с определенным фасоном, они просто сошлись на цвете, и Элис выбрала довольно простой и легкий наряд: кружевные вставки спасали от жары, а рукав три четверти скрывал излишне худые руки. Да и ярким акцентом все же была татуировка, так что платью требовалась простота и легкость.

До встречи гостей оставались считаные минуты, поэтому Элис спешно поднялась этажом выше и постучала в свежевыкрашенную белой краской дверь.

– Если это не Вик – входи.

– Это ваш распорядитель! – нарочито серьезным тоном выдала Элис, и Ветер нервно улыбнулся и развел руками – вот, смотри, какой из меня жених.

– Господи, Ветер… Если бы не Вик, я бы сама за тебя вышла! – Она прижала пальцы к губам, сдерживая счастливые повизгивания.

– Как она?

– Вик? Прекрасно. Безумно красивая и очень счастливая. – Элис обняла жениха, вдыхая аромат его туалетной воды – он пах небесной свежестью.

– Пыталась сбежать через окно? – уловил он ее интонации.

– Четыре раза. И пятый – прижав Мику лицом к стене, так как та загородила собой дверь.

– Она не хочет выходить за меня замуж! Она передумала! – Элис смотрела в потемневшие глаза Ветра и понимала – он боялся. Боялся того, что Вик сбежит, передумает, разочаруется.

– Ветер, милый, послушай меня. – Элис обхватила ладонями его горячее лицо, заставив сконцентрироваться на ее словах. – Вик может передумать надевать белое платье. Она может бояться разочаровать тебя и немного недолюбливать подобные церемонии. Но она любит тебя, она сказала «да», и она действительно хочет стать твоей женой. Ты – единственная причина того, что ни одна попытка побега не увенчалась успехом.

– Спасибо.

Ветер снова обнял Элис, и та почувствовала, как меняется его настроение, как волнующийся жених превращается в счастливого мужчину, идущего навстречу своей огромной любви. Глядя на все это, она не понимала, как в мире вообще существуют разводы и ненависть к тем, кого ты однажды встречаешь у алтаря.

Философские мысли были бесцеремонно прерваны нервным стуком в дверь. На пороге оказался Астор – одетый так же, как и Эван. Ему явно было непривычно в таком виде, да и волосы, собранные в хвост тонким черным шнурком, откровенно его раздражали.

– Гости приезжают, – быстро выпалил он и застыл в ожидании дальнейших распоряжений. Как ни приучали его жители дома к простым человеческим отношениям, «равенству и братству», как часто посмеивалась Мика, впитанная с молоком матери привычка служить кому-то диктовала свои условия.

– Бегу. Найди Эвана, пожалуйста, – я одна не справлюсь.

Элис кивнула Астору и снова обернулась к жениху. Она поправила его жилет, который, как и брюки, был на пару тонов темнее тех, что надели сегодня его шаферы. Взгляд зацепился за ленту на волосах Ветра – она была алой, а не привычной серой, как все эти месяцы.

– Небеса меня простили, – ответил он на невысказанный вопрос. – Я больше не наказан, раз они подарили мне Вик.

– Серый – цвет наказания?

– Тоски, – глухо отозвался Ветер, и ей наконец стало все ясно. Серое небо в дождливый день – то самое, от которого хочется выть, которое накаляет тоску, которого больше не мог коснуться Ветер.

– А красный?

– Это ее цвет.

– Действительно, ее.

Элис на мгновение прижалась губами к щеке Ветра, подмигнула ему и выбежала из комнаты – казалось, побеги становились ее новой фишкой. Столько мыслей едва уловимыми маячками зажигались в сознании, но времени смаковать их, разбирать и давать оценку не было. В гостиной суетилась Костра, которая взяла на себя общение с кейтерингом.

– Мадонна! – Костра всплеснула руками, глядя на Элис. – Ты так прекрасна, деточка!

– Сегодня прекрасной может быть только Вик. Но ты очень сексуальна в этом платье, – бросила она на бегу и вышла во двор. Эван уже вовсю встречал гостей, предлагал напитки и провожал в сад.

Когда у калитки появился Фрэнк – святой отец местного прихода, Элис снова начало трясти. Вообще, они очень долго решали, как провести церемонию, ведь во всех трех мирах разные обычаи и способы. Но молодые выбрали самый распространенный способ в этой Вселенной – как сказал Ветер, «раз уж мы будем жить здесь, то и пожениться должны по традициям этого мира». Так что уже через десять минут Эван поведет Вик к алтарю. Конечно, по традиции это должен был сделать отец, но родителей здесь не было ни у кого – за редким исключением, – а вот менторы в домах были. Тем более жених и невеста считали Эвана «отцом их любви», так что все выглядело вполне логично. Отправив пастора готовиться к церемонии, Элис попросила Астора отвести туда же и Ветра, а сама направилась к Вик. Невеста сидела на кровати, теребя обручальный кулон Ветра.

– Пора.

– Это ведь навсегда? – Вик пристально посмотрела в глаза Элис, и все ободряющие заштампованные веками фразы вылетели у нее из головы. Она присела рядом на краешек кровати и взяла Вик за руку.

– Я не знаю. И ты. И даже Ветер не знает. Жизнь такая непредсказуемая штука на самом деле.

– И что делать? Я боюсь, Элис. Боюсь потерять, разочаровать. Боюсь, что когда-нибудь это закончится и я просто умру от боли. Пущу себе пулю в висок, даже зная, что умереть нельзя. Что делать, если это все может быть не насовсем?

– Любить. Больше ничего не остается. Иди и сделай это чем-то вечным. – Элис смахнула непрошеную слезу, заметив, что Вик в точности повторила ее движение. Невесты всегда плачут на свадьбах, даже те, что привыкли видеть смерть, а не любовь.

Мир казался абсолютно нереальным. Элис стояла у деревянной арки, украшенной гортензиями, держа в руках букет из едва распустившихся фрезий. Рядом переминались с ноги на ногу Мика и Принцесска – Костра решила не вклиниваться в стройный ряд молодых подружек невесты. Напротив пустовало одно место в ожидании Эвана, а два других заняли Астор и Пламенный, который улыбался своей привычной улыбкой самца-обольстителя, несмотря на то что в первом ряду расположилась его жена. Сияющая даже не пыталась изобразить счастье – у нее на лице крупными буквами мигало отвращение к происходящему. И только сейчас Элис смогла рассмотреть то, чего не видела во взгляде сестры Ветра до этого, – ревность. Она не ненавидела Вик, она ревновала брата. Судя по рассказам, Ветер души не чаял в Сияющей – не зря же он так самоотверженно умер за нее. И так опрометчиво глупо и легко прощал серьезные обиды. И когда она вошла в их дом, она ждала, что Ветер упадет к ее ногам от счастья – как было всегда. Но вместо этого она встретила хоть и скрытое, но осуждение, увидела в глазах Ветра другую любовь, чужую, не принадлежащую ей. И тогда, привыкшая быть единственной настолько любимой женщиной брата, Сияющая взбунтовалась и испугалась. Прошлое Вик ни при чем – будь она хоть самой идеальной кандидатурой по меркам вселенной Ветра, Сияющая все равно посчитала бы ее неподходящей. Видимо, в этом тандеме она только позволяла себя любить, а Ветер – до краев наполненный любовью – с радостью принимал это позволение. И теперь появился кто-то, кто не только забирал часть его любви, но и отдавал не меньше. И Сияющая тут же сошла со своего пьедестала любимой сестры, которой все позволено и все прощается. Она была единственной – и в целом так себе – семьей Ветра, а теперь Вик станет его женой, семьей, другом и опорой.

Элис отвела взгляд, стараясь отложить эти размышления на потом. Сегодня только чистое счастье – больше ничего не допускается. Пастор появился из-за арки, занял свое место, и все встали. Ветер, смущенный и волнующийся, поправил воротничок рубашки, расправил спину и стал, кажется, еще на несколько дюймов выше. Зазвучала музыка, и в проходе появилась Лин, что с радостью взяла на себя роль девочки-с-лепестками. Она улыбалась и даже слегка подпрыгивала, когда шла по проходу и рассыпала белые лепестки. Когда цветочная дорожка достигла алтаря, она чинно сделала книксен и ушла к Костре – наблюдать за «самой настоящей свадьбой».

В какой-то момент все замерло. Гости затаили дыхание и устремили свои взгляды к Эвану и Вик, которые вышли на дорожку. Невеста выглядела божественно. Кружевное платье с лифом на запах, рукавами, которые от локтя шли солнцем и свисали длинным углом чуть ли не до земли. Юбка – как и рукава: спереди оголяла колени, а сзади – стелилась полукруглым шлейфом. Крупное кружево, сделанное вручную, в несколько слоев наложенное друг на друга, создавало эффект невесомости и очень гармонировало и с татуировками, и с ковбойскими сапогами. Вик отказалась от фаты, но выбрала себе венок из едва распустившихся фрезий – нежный и свежий. Из таких же цветов покрупнее был сделан ее букет. Серебряное облачко блестело в вырезе, а волосы, завитые крупными локонами, от середины переходили в бирюзовый. Так в мире Ветра жены показывали привязанность к мужу – красили волосы в его цвет. Вик втайне сделала то же – ей очень хотелось соблюсти все важные традиции, показать, насколько Ветер ей дорог.

Эван вел невесту к алтарю и снова становился в глазах Элис тем взрослым мужчиной, который командовал всеми в ночь ее прибытия: мудрым, старшим, ответственным за всех. Все взгляды были прикованы к ним, радость и любовь можно было почувствовать кожей, вдохнуть вместе с ароматом многочисленных цветов, что украшали площадку. Эван обнял Вик, поцеловал ее в лоб почти отеческим жестом и вложил ее руки в руки Ветра. Элис заметила, как в глазах обоих парней блеснули слезы – самый искренний и честный показатель чувств. Она не слушала слова пастора – просто наблюдала за людьми вокруг. За утирающей слезы Кострой, которая периодически утыкалась в плечо Роджа (его усы тоже подозрительно блестели). За Лин, чьи глаза были так широко раскрыты, словно она увидела восьмое чудо света. За Иргом, который прятался в тени сада – он бойкотировал свадьбу со дня объявления помолвки, но, естественно, пришел понаблюдать и повариться в своей желчи.

– Время ваших клятв друг другу, – произнес пастор, и Элис вновь вернула свое внимание молодым.

– В своей жизни я давала только одну клятву – защищать свою планету. И сдержала ее до последнего вздоха. А сейчас я клянусь защищать нашу любовь от горечи и пустоты, оберегать нашу семью от непонимания и злости, хранить верность тебе и своему выбору. Перед лицом Единой Вселенной!

– Перед лицом Единой Вселенной! – вторили Вик. Она обернулась и увидела группу ребят, которые так же, как и она, держали ладони у сердца. Знакомые лица, одинаковые татуировки и гордость в глазах. Ее бывший отряд поддерживал ее сейчас – в день свадьбы. Элис почувствовала волну благодарности. Она нашла их. Через социальные сети, фото в интернете, одного через другого. Понадобилось много сил и времени, но этот момент единения и поддержки стоил всех этих забот.

– Я не буду клясться Всемогущими Стихиями и Безграничными небесами. Как и нашей общей Вечностью. Я хочу любить тебя столько, сколько хватит сил, сколько Солнце будет всходить над нашей крышей. Я хочу делать тебя счастливой каждый день, делить твои страхи и парить от твоей улыбки. Я хочу быть твоей опорой и домом, твоим мужем и другом, твоим ветром и твоими крыльями. Я хочу, чтобы ты стала моим Вихрем. И я сделаю все, чтобы эти желания стали нашим с тобой настоящим. Я люблю тебя, Виктория Саммерсэт, будущая Поднебесная.

– Я люблю тебя, мой Свободный Ветер.

Пастор протянул им серебряные кольца и уже через мгновение позволил наконец поцеловаться как мужу и жене. Элис больше не могла сдерживать слезы. Они дали друг другу имена, как положено в их Вселенных, обменялись клятвами и кольцами, скрепили свою любовь перед друзьями, семьей и сослуживцами. Возможен ли более крепкий союз? Элис искренне верила, что нет. Она единственная во всем доме знала, что у Ветра есть еще один подарок для Вик – он не зря назвал ее своими крыльями, ведь именно их он набил себе на месте шрамов от настоящих.

Элис, вытирая слезы, двинулась к молодоженам – обнять и поздравить. Она чувствовала себя странно, словно эмоции могли разорвать ее на сотни маленьких Элис, и одна из них оказалась бы наполнена завистью. Да, ей было стыдно это признавать, но в глубине души она завидовала друзьям, мечтала о том, что кто-то так же полюбит ее. А какая девушка об этом не мечтает? Тем более обнимая самого прекрасного и преданного жениха на свете. Элис покрепче прижалась к Ветру и тихонько шепнула:

– Ты сбережешь ее.

Никаких просьб и советов – только уверенность. Если она и была в чем-то уверена до конца, так это в Ветре.

– Спасибо за все. И за них. – Всхлипывающая Вик обняла Элис и поцеловала в щеку, оставляя след помады.

– Я знаю, как для тебя важно твое прошлое. Твой отряд должен был быть здесь.

Бэнд, затихший на время произнесения клятв, снова заиграл одну из популярных песен – Вик часто ее мурлыкала себе под нос, – и, обнявшись, новоиспеченные муж и жена прошествовали в другую часть сада, где всех ждал праздничный обед, тосты и танцы. Элис под руку с Эваном шагала следом, улыбаясь этому сказочному дню, гостям и совсем немного – парню, что шел рядом с самого первого дня в этом мире и прямо сейчас.

Когда все наконец расселись по своим местам, Элис смогла вздохнуть спокойно. Хотя яркое желание ударить Сияющую клокотало где-то внутри. Никогда еще в жизни Элис не хотелось причинить вред кому-то из людей. Сестра Ветра чинно прошла к своему месту, молча села, отказалась произносить тост и смотрела на всех с таким презрением во взгляде, что Элис беспомощно сжимала и разжимала кулаки, мечтая стереть это выражение с ее бледного узкого лица. Зато вот муженек Сияющей источал флюиды, улыбался всем вокруг и вел себя как последний бабник. Эти двое настолько контрастировали между собой, что в голове возникал только один вопрос: как они вообще поженились? То, что между ними могла вспыхнуть страсть, не удивляло никого – в Пламенном она и вовсе никогда не потухала и не распространялась исключительно на жену. Но теперь? На фоне безумно счастливых молодоженов эта парочка выглядела совсем удручающе и даже как-то противно.

– Ты в ней дыру прожжешь взглядом. – Мика вывела Элис из раздумий. Локон над ухом слегка трепетал на ветру и щекотал голову Элис, когда Микалина наклонилась к ней.

– А ты в нем, – она кивнула в сторону Пламенного, и Мика тут же вспыхнула. – Хоть Сияющая и выглядит как кусок скептического льда на этом празднике, но она все еще его жена. Будь осторожней, Мика.

– Да я же… Я же ничего…

– Остынь. Перед совестью своей оправдывайся, а не передо мной. Вон брала бы пример с Серены. – Элис перевела взгляд на столик, за которым сидела флорист. Так уж совпало, что рядом с ней расположился отряд Вик. Стю – огромный, широкоплечий парень с тяжелой челюстью и светлыми длинными ресницами – весь день не отходил от Серены и – как казалось по ее полуулыбке и пальцам, которые так и норовили поправить волосы каждые десять секунд, – очаровал ее.

– Думаешь, у них что-то выйдет?

– Я ничего не думаю, Мик, я просто наслаждаюсь моментом.

– Кто ты такая и что сделала с малышкой-истеричкой? – беззлобно подколола Мика, приподнимая свой бокал с шампанским и салютуя им Элис.

– Я выбила из нее всю дурь. Или выколола… – Элис опустила голову, демонстрируя свою татуировку. – Забудьте ее, она не вернется.

Ответное хмыканье Микалины можно было расценить двояко, но Элис оставила за собой право считать это одобрением. Тем временем рядом с ней поднялся Эван – ему предстояло сказать поздравительную речь. Элис заметила, как беспокойно он барабанил пальцами по столу – признак волнения. За время совместной жизни в этом доме она успела выучить какие-то маленькие особенности и привычки каждого, хотя раньше такой внимательности за собой не замечала. Роджер похрустывал костяшками пальцев, когда был в чем-то не уверен или задумывался – этот звук просто выводил из себя, но Элис старалась держаться. У Эвана, например, заметнее и ярче становилась гетерохромия, когда он злился. Костра слегка пританцовывала, когда готовила – особенно, если думала, что ее не видят, – и суетилась, когда чувствовала напряжение в доме, стараясь своей заботой всех успокоить и утихомирить. Лин смотрела исподлобья, когда злилась, и повторяла движения за Принцесской, явно считая ее очень красивой. Последняя, кстати, пришла на свадьбу в платье с таким длинным шлейфом, что чуть не убилась, запутавшись в нем по дороге к алтарю. Слава богу, удалось избежать травм и истерик – Стивен вовремя подоспел и перевел неловкость своей возлюбленной в шутку.

Эван взял в руки микрофон, прочистил горло и посмотрел на Элис, словно ожидая одобрения. Она тихонько кивнула – ты справишься, давай, порви всех в клочья.

– Добрый день всем еще раз. Я никогда прежде не говорил речей на свадьбах, но отказать Вик и Ветру просто не мог. – Эван развел руками и глубоко вдохнул, явно все еще собираясь с силами. – Я знаю их с первого дня пребывания каждого в этом мире, но даже представить не мог, что однажды стану шафером на их свадьбе. Я, по правде сказать, ждал, когда же Ветер сдастся и напишет заявление на Вик – за причинение тяжких и не очень телесных. – По столам прокатились смешки, а отряд Вик гордо вздернул подбородки. – Но все сложилось иначе, лучше, чем можно было предположить, не так ли? И знаете, наблюдая за ними последний год – да-да, конспираторы из вас так себе, признаться откровенно, – и ведя Викторию сегодня к алтарю, я думал о простых вещах, в чем-то даже не связанных с семьей. Ведь нас в большинстве своем с детства учат неправильным истинам. Вспомните, что говорят о мечте, – что путь к ней тяжел и наполнен страданиями и препятствиями. Но разве это не кайф – добиваться своих целей? Разве не счастье – находить решение для проблем, которые сделают тебя сильнее и мудрее? Может, стоит с детства говорить, что путь к мечте – это счастье! Потому что это лучший путь, по которому ты можешь идти. И, честно говоря, большую часть своей жизни мы проводим не в моменте исполнения мечты – если вообще до него дойдет, – а именно на этом самом пути. Поэтому нужно просто наслаждаться, а не видеть в этом «тяжелый труд, который поможет всего добиться». То же касается любви. Как там говорят: любви без боли не бывает? Любовь приносит страдания, но она того стоит? И мы так проникаемся этим, что начинаем искать не любовь, а боль. Когда нам больно, когда мы ломаемся, когда плачем и лезем на стену, нам кажется, что это и есть любовь. Что мы ее таким способом заслуживаем, выстрадываем… Но это бред! Любовь приносит покой, уверенность, тепло и понимание, но не боль. И ведь самое страшное то, что мы всю жизнь живем в этой боли, потому что все: родители, друзья, книги, песни, фильмы – все твердит о том, что любовь равняется боли. Но любовь не нужно заслуживать, ее нужно дарить и принимать, ею нужно наслаждаться, а не выковыривать по крупицам из моря страданий. Почему нам с детства прививают лишние сложности вместо того, чтобы рассказать, как просто на самом деле быть счастливыми? Дети радуются не только результату, но и самому процессу. Они любят, а не ищут страданий. А потом окружающий мир навязывает нам придуманные правила, и мы ведемся. Так вот, знаете, что я хочу сказать? Они, – Эван указал на молодых, – они не ведутся. Они просто любят друг друга, не играют в игры, не изображают драмы. Я верю, что это – та самая любовь, которая дарована каждому, которую нужно беречь и принимать, а не заслуживать и выплакивать. Давайте выпьем за это. За счастливых Викторию и Ветра, моих Поднебесных друзей, чья история должна служить примером для всех нас!

Поднять бокал оказалось настоящим испытанием. Пальцы дрожали, а слезы струились по щекам. Элис старалась улыбаться, но речь Эвана задела за живое, ударила в корень всех проблем. Сложность – ее девиз. У нее всегда все было сложно: неважно, откуда приходили эти сложности – извне или из неугомонного сознания. И сейчас, стараясь жить по-другому, Элис все еще создавала для себя драмы – в чувствах, в решениях, в мыслях. Быть жертвой и сидеть в коконе намного проще. Но ведь это только иллюзия простоты. Эван был прав в каждом чертовом слове, что он произнес! А она не была готова принять это прямо сейчас, вытащить голову из песка и действовать.

– Эй, ты чего? – Эван накрыл ее руку своей, и от этого захотелось плакать еще больше.

– Твоя речь в глаз попала. И не только в глаз…

– Ну, по крайней мере, все думают, что это слезы счастья. Какое удобное прикрытие – свадьба, правда, плакса?

– Ты невыносим! – засмеялась Элис и уткнулась Эвану в плечо. Если Ветер пах небесной свежестью, то Эван – океаном, цитрусом и совсем немного потом. Этот запах был таким родным, уютным, типичным «эвановским», что мгновенно успокаивал. Словно они подходили друг другу идеально – дополняли, освобождали от наносного. Элис тут же встрепенулась, отогнала от себя эти мысли, навеянные слишком эмоциональной речью Эвана и свадьбой в целом.

– Кажется, Серена очаровала подопечного Вик. – Эван указал на ту же картину, что получасом ранее Элис показывала Мике.

– Это Стю. И сдается мне, что он тоже не промах – посмотри, как она улыбается.

– Серене не помешает немного романтики наконец-то.

– Она что, ни с кем не встречалась?

– Здесь – нет.

От изумления Элис нахмурилась. Такая красивая, сексуальная, умная девушка – и одна. Что-то явно не так с этим – да и со всеми мирами, вместе взятыми.