Текст книги "Черный омут зависти"

Черный омут зависти
Яна Уайт

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Яна Уайт, 2017

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-3576-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Самире Ахмедовой, лондонской дюймовочке, посвящается

09:05. 26 декабря 2016. Орвингтон

Анна с изумлением просматривала ленту фейсбука и читала новости, поглощая классическую английскую овсянку и запивая ее зеленым чаем.

Она удобно расположилась в любимом кресле в салоне – в день после Рождества, когда все аборигенное население с упоением открывает коробки с подарками, она позволяла себе и мужу немного поваляться на диване перед зомбоящиком.

В углу комнаты сие сатанинское изобретение усердно создавало информационный шум в виде программы «Би-би-си Брекфаст», то бишь утренних новостей. Новости были не совсем рождественские – умер знаменитый Джордж Майкл, который отошел в мир иной более тихо и мирно, чем жил. Сенсации не получилось, и по этой причине СМИ пережевывали вторую по популярности новость – крушение российского лайнера с артистами и журналистами на борту, которое произошло как раз в это пост-рождественское утро.

Анна моментально полезла за свежими новостями о катастрофе в русское интернет-пространство. И пережила шок. За последние двадцать четыре часа рунет поделился на два враждующих лагеря, которые с упоением обсуждали свое отношение к усопшим.

Все началось с поста на фейсбуке некоего Богдана Счекальского, который в открытую порадовался факту смерти нескольких журналистов, находившихся во время трагедии на борту упавшего самолета. Высказывание перепостили не согласные с мнением блогера фолловеры и понеслось. Уже под конец дня по интернету гуляла петиция с обращением к самому Путину о лишении Счекальского российского гражданства. Меньшая часть интернет-содружества отчаянно защищала блогера, аргументируя тем, что изначально погибшие были сами виноваты, так как летели в театр военных действий «потанцевать» на костях жертв военного конфликта. Потом какая-либо аргументация стала уже не важна, так как все участники дискуссии просто перешли на личности.

«Argumentum ad hominem, – вспомнила Анна Шопенгауэра. – Бред какой-то».

Сократ, ты просто уродлив. Удалиться от предмета спора и перейти на личную почву.

Ее заинтересовала эта буря в стакане воды из-за формы, а не предмета спора. Так как она в прямом смысле спала с политиком, сама политика ее абсолютно не интересовала, а точнее она старалась держаться от нее подальше, прекрасно зная истинные мотивы сильных мира сего.

«Если ты не интересуешься политикой, придет время, когда она заинтересуется тобой», – вспомнила умная женщина Сталина. Да ну, глупости.

Политическую механику Анна изучила досконально, чтобы удостовериться, что политика политикой, а выражать свое мнение по тому или иному поводу просто бесполезно – в любом политическом вопросе есть правые и более правые, и абсолютно невозможно выразить свое мнение таким образом, чтобы кто-то не принял на этот счет совершенно противоположную точку зрения. Одновременно, чтобы создать волну, стоило только затронуть болевую точку и потом плавать в большом и странно пахнущем океане сомнительной популярности. Таких развлечений она не понимала и, соответственно, старалась держаться от них подальше.

Анна редко пользовалась соцсетями, разве чтобы обменяться информацией с русскими родственниками, и феномен творения Цукерберга ее просто завораживал, так как психологию интернет-стада Анна не могла (или не хотела) понять априори.

Но в это утро она решила развлечься. Со свойственной ей методичностью она приступила к расследованию аномалии, благо мозги отдыхали уже несколько месяцев. С момента завершения брекситовского расследования прошло уже полгода, и за это время в жизни траблшутера не произошло ровным счетом ничего. Кроме периодических наскоков Дерека Враттена, который добивался, а точнее возвращал ее расположение в режиме вялотекущей осады, в жизни женщины не было никаких приключений, чему она несказанно была рада. Последний раз детектив появился за два дня перед Рождеством, дабы торжественно вручить поздравительную карточку, бутылку превосходного кьянти (помнит, стервец!) и поделиться последними новостями с поля прадавней битвы.

Шесть месяцев тому назад, практически в день брексита, Анна оказалась, частично по собственной инициативе, в эпицентре серии убийств и одного неудачного покушения на определенных людей из мира лондонского бизнеса и политики. В результате клиент Анны, Сан Саныч, был арестован по подозрению в организации этого преступления, но выпущен под залог нескольких миллионов фунтов уже два месяца спустя. Из страны выехать он не мог, поэтому отсиживался в своей квартире в Челси, периодически выезжая на очередной допрос в «Аквариум» – офис Центрального криминалистического бюро, или сокращенно ЦКБ, где работали Дерек, Бекки и Эмили, с которыми Анна тогда провела незабываемые три дня и две ночи. К сожалению, адвокаты русского олигарха, знаменитые «Мискон де Рейа», были слишком хороши, чтобы полиция могла добиться осуждения русского только на основании доказанного мотива. Даже перевод на счет олигарха пятнадцати миллионов фунтов со счета убиенных паршивцев, которые ранее облапошили Сан Саныча именно на эту сумму, не был тем фактом, который безапелляционно доказывал вину богатого русского как организатора бойни. А с Анной он больше не общался, и правильно. Даже если бы и хотел, то не смог бы – Бекки, глава Бюро, поставила такую слежку за олигархом, которой мог бы позавидовать сам Ассанж, осевший в посольстве Эквадора, около которого круглосуточно дежурили представители полиции.

Таким образом, последние шесть месяцев Анна наслаждалась полным покоем, за который она так сражалась. Наверное, полное мозговое бездействие и стало причиной того, что этим утром она решила проанализировать данную интернет-бурю.

«Не верь тому, что говорит человек. Верь тому, что о нем говорят другие» – это высказывание Вуди Аллена Анна всегда брала за первую точку отсчета в каждом расследовании. Просмотрев ленту Счекальского, а также просмотрев ленты его наиболее ярых поклонников, она начала искать информацию о том, что же говорят о «знаменитом блогере» (двести тысяч подписчиков!) другие источники.

Присутствие троллей в жизни писателя провокационных высказываний зашкаливало. Ну что же, подобное лечится подобным. Точнее, подобное притягивает подобное.

Анну позабавила история о том, как якобы одна из московских адвокатш предложила сделку – заделать ей ребенка за два миллиона рублей. Эту адвокатшу она знала лично и абсолютно была уверена, что даже если бы она захотела дите, рожденное вне брачных уз, то Счекальский был бы вне списка кандидатов по многим причинам. Добровольская, так звали эту адвокатшу, по ее собственным словам, никогда не платила за то, что могла получить задаром. Хотя да, два миллиона – это не деньги.

Отбросив словесную порнуху, Анна раскопала основные факты, коих было не слишком много и которые живописали грустную картину немолодого уже, бездетного, несчастного мужика, мающегося от безделья в позднем браке и засим наслаждающегося единственной отрадой – провокацией похожих личностей на бескрайних просторах виртуального мирка. Никаких особенных деяний, ни смелых, ни революционных мыслей этот бедный духом чувак не родил. Анну также позабавила история, с каким отчаянием Счекальский защищал свою фамилию, после того как одна из газет опубликовала информацию о том, что, дескать, его настоящая фамилия была неблагозвучным «Петуховым». Прикол заключался в том, что «Петухов» был в реале намного лучшим вариантом для знаменитой интернет-персоны. Так как Анна в совершенстве знала польский, она быстро вспомнила что «счек» по-польски – сточная труба, то бишь название для фамилии не слишком благородное. Но сам факт, с какой страстью Богдан защищал присвоенный псевдоним, говорил о многом.

Внезапно Анну осенило. Она вспомнила, что пару месяцев назад читала «мнение» Счекальского на тему жизни в Англии. Мнение было опубликовано в одном из русскоязычных журналов, издаваемых в Лондоне, и, как всегда, дышало ненавистью и пренебрежением ко всему, что не принадлежало к королевской фамилии, которая по какой-то причине не прислала приглашение на вечное поселение Богдана в Букингемском дворце. Посмеявшись, Анна благополучно забыла о маразме, опубликованном в… как его там? Название журнала никак не припоминалось. Ну и ладно.

Тогда интернет-болотце Лондона немного всколыхнулось, камешек Счекальского угодил в его самую серединку, но на следующий день все уже благополучно забыли о провокаторе. И вот сегодня, роясь на просторах виртуального ресурса, Анна благополучно нашла письмо Счекальского к какому-то мужичку, чиновнику в Хоум-офисе, в котором на ломаном английском блогер изъяснялся в любви к Великобритании, приводя различные железобетонные доводы, чтобы получить гражданство этой прекрасной страны. Естественно, восторженные аргументы были более ранними, чем яд критики в адрес туманного Альбиона. После того как запрос блогера по-английски вежливо проигнорировали, а Богдана выслали на историческую родину, и появилась вышеупомянутая статья в том журнале, в которой блогер объяснял причины, почему он отказался от идеи перемещения в Англию – все из-за крайней степени обыдления населения.

Впрочем, сейчас московское население «быдлилось» в еще более ускоренном темпе, не соглашаясь с мнением провокатора, что некоторых из погибших в авиакатастрофе постигла заслуженная кара небесная.

Счекальскому диагноз был поставлен быстро, а вот с комментаторами Анна так и не могла разобраться. Наверное, она жила в Англии уже слишком долго, чтобы привыкнуть к специфике английского менталитета. Даже несмотря на то, что буквально месяц тому назад был опубликован отчет, результатом которого был неутешительный вывод, что Блэр, бывший премьер-министр страны, послал войска в Ирак, не имея на то оснований, солдаты, погибшие, раненные и выжившие в этой незаконной войне, все же были национальными героями. Она не могла представить, чтобы кто-либо из англичан мог сказать нечто похожее на высказывание Счекальского – мол, сдохли в Ираке и поделом им, война-то развязана незаконно! А даже если бы такое и случилось, то, скорее всего, никто бы даже не удосужился написать комментарий. Но русский менталитет резко отличался от рациональности англичан.

Может, и слава богу…

Анна отложила айпад. Поигралась и хватит. Каждый сходит с ума по-своему.

Из комнаты сверху спустился Тони, волоча огромный чемодан.

– Привет, милый. Что в чемодане?

– Я ухожу.

– В смысле?

Анну сложно было удивить, но в первый раз в жизни мужу удалось это сделать. Тони посмотрел на нее со странным выражением и пояснил:

– Нам надо пожить раздельно.

У женщины реально случился инфаркт челюсти. В полном молчании она смотрела, как Тони выволок чемодан на улицу и погрузил в рафик. В этот момент она очнулась.

– Нет, блин. Только не раф! Я терпеть не могу твой порш!

Тони обернулся.

– Дарлинг, это только на месяц или два. Но всем говори, что мы расстались. Бесповоротно. Я тебе потом все объясню. Прощай.

В полном изумлении Анна смотрела, как ее любимый муж покорно запихивает чемодан в порш и исчезает в синей дали. Это что сейчас было?

Однако изумляться, стоя на пороге дома в пижаме и тапочках, – слишком холодно. Поэтому Анна вернулась в салон, чтобы употребить разогретые аналитическим расследованием высказываний Счекальского мозги для идентификации поступков супруга и определения направления следующих действий. Эмоции Анна по привычке оставила за порогом.

«Я, наверное, никогда не научусь понимать поступки людей. Что-то со мной не так. Может быть, Дерек был прав, и я социопат? Хотя, может быть, просто весь мир сошел с ума, а я и не заметила. Надо перечитать «Алису», – подумала женщина и начала по привычке анализировать.

Любовницы у Тони нет – это Анна знала абсолютно точно, для супруга она была и сексуальной альфой, и финансовой омегой. В смысле, что постельная страсть не утихала, а финансы Анна полностью контролировала до последней транзакции по кредиткам. А любовницы – это, как известно, дорогое удовольствие. Рождество они встретили сытно, питно в кругу семьи и родственников, и никаких особых конфликтов между ними отродясь не было по той простой причине, что Тони знал на печальном опыте окружающих, чем это чревато. Еще вчера они с удовольствием посмотрели романтическую комедию и завалились спать. Значит, утром произошло что-то, о чем Анне знать не следует, но что непосредственно ее касается.

Траблшутер успокоилась. Всего-то, узнать причину психа мужа. До Нового года управится.

Затренькал телефон. Даша. Как некстати. Нет, потом, все потом.

В дверь позвонили. Да что же сегодня такое творится!

Анна с неудовольствием поднялась с дивана. Если это Тони, он только что разрушил все предвкушение расследования причин его поведения. Сейчас будет извиняться, а ведь так и не скажет за что! А эти веники с розами пускай засунет себе в…

На пороге стояли Бекки и Эмили.

– С веселым Рождеством! – пропищала Эмили, лучший аналитик ЦКБ. Бекки, ее непосредственный босс, как всегда, была подчеркнуто мрачна и только кивнула в знак приветствия.

– С Рождеством, – пропела Анна, пытаясь угадать по лицам посетителей, в чем причина визита в этот прекрасный, но, увы, не рабочий день.

– Мы войдем? – с интонацией, полностью соответствующей выражению ее лица, поинтересовалась Бекки.

– Ага, валяйте.

Анна провела женщин в салон, где они расселись в креслах, не сняв, по английскому обычаю, обувь.

Фиг с ним, пусть только скажут побыстрее, какого Санта-Клауса они здесь делают. Бекки прочистила горло.

– Анна, мы уже знаем, что шесть месяцев назад ты что-то провернула.

Ну да, только не знаете, что именно.

– Только не знаем, что именно.

А теперь вам от меня что-то надо.

– А теперь у нас проблема, и мы думаем, что тебя лучше иметь на нашей стороне.

Чем противником. Это правильно и экономит кучу времени и нервов. Всем.

В разговор встряла Эмили.

– Короче, ты опять замешана в убийстве. Но так как мы тебя уже немного знаем, то не будем заморачиваться, работая с тобой, как с подозреваемой. Мы предлагаем тебе позицию независимого консультанта.

Ага, и неоплачиваемого. Знаем, плавали.

– Сегодня в восемь утра в своей квартире была убита Варя Чечеткина, редактор «Русского Мира». Я так понимаю, вы были знакомы?

Анна хранила упорное молчание.

– Ты, как консультант, будешь помогать нам в расследовании. У нас куча данных на русском, так что твое знание языка очень поможет, но главное – это твоя экспертиза в вопросах взаимоотношений в русском сообществе Великобритании. Кто, с кем, кого и так далее. Мы решили привлечь тебя, иначе это расследование никогда не закончится.

– И не начнется, – впервые подала голос Анна. – Вы ведь хотите раскрыть по горячим следам?

– Желательно, – опять так же мрачно согласилась Бекки.

Рыжеволосая хозяйка дома по-кошачьи потянулась на диване.

– Знаете, девочки, сейчас вообще-то Рождество, все жуют индейку да смотрят сериалы. Да и занята я сейчас немного, надо одну загадочку решить, причем срочно. Я уверена, у вас есть и средства, и желание, и возможности найти нужного специалиста. Так что я желаю вам всего…

– Ты замешана в убийстве, – быстро прервала ее речь Бекки.

– В смысле?

– На месте убийства найдены следы, указывающие на тебя. Или ты нам помогаешь, или ты проведешь следующие 48 часов в нашем СИЗО.

– Ну, тогда самое время рассказать правду, что же вас привело именно в мою скромную хижину. Я вам даже чаю не предлагаю, только чтобы вы перешли к сути как можно быстрее, – пропела Анна сладчайшим голосом.

Бекки вздохнула. Эмили вынула из сумочки фотографию и протянула Анне. Та взглянула на глянец и, несмотря на все усилия, не смогла удержаться от возгласа. На нее смотрели безжизненные глаза редактора «Русского Мира», но не это было самым ужасным. Череп женщины был аккуратно расколот надвое, и на грудь трупа была положена книга «Искусство покупки недвижимости». Автор – Анна Браун.

Май 2015. Лондон

Наконец-то они встретились.

Анне было очень любопытно поглядеть на редактора «Русского Мира». До сих пор они общались только по телефону.

Да, уже три месяца Анна вела рубрику в газете, которую назвали просто и гордо: «Лондонская недвижимость».

Началось все случайно. Не то чтобы госпожа Браун читала русские газеты, которых было довольно-таки много на английском рынке (значительно больше, чем читателей), но иногда, забегая в местный русский магазин за селедкой, она прихватывала с собой несколько бесплатных экземпляров. Иногда эту самую селедку в них и заворачивали.

На главной улице Орвингтона, одного из самых популярных среди русскоязычного населения районов Лондона, был магазин с восточно-европейскими товарами, у которого двери просто не закрывались. Владельцем магазина был англичанин, которого Анна прозвала Серийным Убийцей. За последние пять лет на ее глазах он «убил» как минимум четырех предпринимателей из Восточной Европы.

Так как Анна постоянно покупала русские продукты, то она обычно разговаривала с девушками и парнями, которые стояли за кассой. К ее удивлению, все эти кассиры не были наемными рабочими, а были владельцами магазина. Странно было то, что эти владельцы постоянно менялись, а Джон, англичанин, периодически появлялся за кассой в перерывах между исчезновением старого владельца и появлением нового покорителя Эльдорадо. В конце концов, ее любопытство достигло предела, и Анна докопалась до правды.

Джон был владельцем магазина, и время от времени он находил таких вот «предпринимателей», которым «продавал» половину магазина за смешные стартовые деньги, скажем, тысячу фунтов. За 50% магазина на High Street с внушительным оборотом и налаженными контактами с оптовиками это были смешные деньги. Но эта доля продавалась по хитрому контракту – она продавалась с условием, что остальные 50 тысяч новый совладелец магазина был обязан выплатить за определенный срок с прибылей предприятия, скажем, по 10 тысяч фунтов в месяц. На бумаге эти 10 тысяч были. Но в контракте выкупа было условие, что если из этих 50 тысяч по истечении 6 месяцев не будет выплачено все до пенни, доля возвращается обратно к Джону, и он удерживает все деньги. Да, Англия – страна свободы договоров.

Как только новоиспеченный владелец закатывал рукава и вставал за кассу, Джон укатывал к теплым морям, где неплохо гулял на эти 10 тысяч в месяц, в то время как бесплатная рабочая сила пахала на его бизнес.

И вот в один прекрасный весенний день Анна застала привычную картину, когда Джон самолично скучал за кассой, ожидая очередного искателя легкого бизнеса без стартового капитала…

В тот знаменательный день, улыбнувшись пройдохе, она быстро заплатила за селедку и подхватила подмышку пару экземпляров «Русского Мира», ибо душа возжелала кириллицы.

Дома она быстро пробежалась по номеру газеты. Иногда глаз цеплялся за фельетон или статью, но в основном там были платные рекламные статьи различных русских контор или новости, которые она уже пятнадцать раз прослушала по телевизору или радио.

Самыми прикольными были, конечно же, объявления. Особенно в рубрике «Ищу пару».

«Заключу коммерческий брак с мужчиной, которому нужно гражданство Израиля. Недорого. Писать только серьезным». Правильно, юмор – прерогатива дающего.

Еще объявление.

«Здравствуйте, уважаемые жители Англии. Мне для жизни нужен муж. Живу в Санкт-Петербурге». М-да, подрубрика «Восстать из гроба»:

«Ищу коллегу по коллекционированию деактивированного оружия – ММГ – Макеты Массогабаритные, для общения по интересам и обмена информацией по теме».

А это из рубрики «Два сапога пара», не иначе:

«Молодой парень хочет удовлетворить парня до 30 лет». Долгосрочно и оптимистично.

А вот еще более многообещающее – «Стройная рябина хотела бы перебраться к дубу. Качаться будем в три погибели!»

Из серии «В поисках русского прынца»: «Тебя я представляю так: тебя зовут Джон или Ричард. Ты молодой, стройный и очень-очень загорелый и очень-очень-очень обеспеченный. Ну, или хотя бы не пьешь. Пиши мне, а то вокруг много принцев трется». Все Иваны и Романы дружно меняют имена на Джонов и Ричардов. Ибо иначе никак.

А вот заход с другого конца: «Нил Блинтон, 44 года, женат, но с разводом проблем не будет, если мы подойдем друг другу. О русских женщинах знаю из книг, которые люблю не только читать, но и рассматривать. У меня есть хобби, которое покажу при личной встрече. Я порядочный еврей, общительный и веселый. Бабай». Порядочный еврей? Женатый, без пяти минут разводник? Ну-ну. И горячий эстонский парень, в придачу. Интересно, какие книги он рассматривает?

А вот развод по-арабски: «Наследный принц Брунея султан Ахмад ибн Давид познакомится с хорошенькой девушкой с в/о, с полненькой девушкой без в/о и с опытной русской женщиной Наташей для создания прочного семейного коллектива. О себе: скучно». И не говорите, скукота-а-а. Все не-Наташи, становятся в очередь за Иванами и Романами менять позывные.

А вот нечто выбивающееся из шаблона:

«Ищу женщину, девушку, владеющую разными техниками красивой вязки на спицах, которая сможет научить меня не только набирать петли и вязать прямую линию, но и поможет связать комбинезончик для маленькой собачки. Отсюда, соответственно, обязательно уметь вывязывать воротник, рукавчики согласно размеру. Занятость 2 часа в день, с 12:00 до 14:00. Оплата 10 ф. в час. Можно у меня дома, можно у Вас. Живем в самом центре». Прелестно, просто прелестно. Наверное, какая-нибудь дочка олигарха свою скуку убивает…

И так далее, и тому подобное. После таких объявлений читать анекдоты на последней странице вроде бы уже и не надо, не дотягивают по уровню.

А вот и более интересное объявление: «Газета „Русский Мир“ ищет журналистов-внештатников. Присылайте пробу пера по такому-то имейлу». А что? Это идея!

И Анна отослала пару-тройку зарисовок. Историй у нее было уйма, ручки так и чесались запечатлеть на бумаге особенно пикантные, а как известно, увидеть свое творение в газете – это мечта и потребность любого журналиста. Хотя бы и двадцатилетней давности, ибо последний раз она развлекалась литературой в далекой эпохальной Польше, будучи еще студенткой Варшавского университета.

Варя Чечеткина, редактор «Русского Мира», откликнулась на пробу пера Анны практически мгновенно. Ей, естественно, понравился писательский стиль траблшутера (еще бы, десять лет, отпаханных в журналистике!) и она предложила сотрудничество.

Единственное, над чем пришлось задуматься начинающему автору, – это о чем писать. По определенным причинам описывать свои реальные приключения на полосах русской газеты было вредно для здоровья. Подумав, что полоний ей вкушать еще рановато, Анна предложила нейтральную тему – недвижимость.

В Лондоне все интересуются недвижимостью. Даже те, кто думает, что никогда не поспеет за ростом цен. И так уж случилось, что традиционный ареал обитания русскоязычной братии в столице Англии, восточный Лондон, стал плацдармом наиболее быстрого роста цен в истории – именно здесь цены повышались на 200—300 процентов в год из-за столь разрекламированной Олимпиады 2012 года.

Иммигранты просто выли – покупка собственного дома постепенно перемещалась в область ненаучной фантастики.

И именно в такой момент Анна начала серию статей, где давала практические советы, как обыграть систему, ибо любая экономическая среда – это свод определенных правил и ограничений. Так как ее мышление всегда отличалось некоей экстравагантностью, которая позволяла обыграть жесткие английские правила, в своих опусах Анна давала довольно-таки простые, но действенные советы и читатели стали… покупать недвижку. Слух о чудодейственных рекомендациях моментально распространился по городу, да и по всей стране. К Анне даже стали стучаться совершенно посторонние люди, дабы получить индивидуальную консультацию. В этот момент прозвучал первый тревожный звоночек.

– Со следующего номера ты мне будешь платить за размещение, – такое требование было озвучено Чечеткиной во время очередного разговора по телефону.

– За размещение кого? – не поняла Анна.

– За размещение своего материала. Это же реклама.

– Реклама чего? – опять не поняла Анна. Что-то у нее сегодня с мозгами. Клинит капитально.

– Реклама тебя. Как консультанта.

М-да. Печалька. И Анна решила встретиться с главным редактором «Русского Мира» лично, чтобы поставить окончательный диагноз, так сказать, воочию.

Встреча произошла в кафешке на Стратфорде, сердце олимпийского района Лондона. Хотя первые пять лет иммиграции Анна прожила именно в этом районе, теперь, 10 лет спустя, она с трудом его узнала. Из типичного серого, иммигрантского, восточно-лондонского захолустья, Стратфорд стал очень приличным деловым и коммерческим центром, не хуже Сити. Рядом со станцией вырос громадный «Вестфилд», и на месте пустырей, где раньше размещались заброшенные индустриальные гаражи и склады, стальными стрелами в небо вознеслись небоскребы.

Кафешка находилась именно в торговом комплексе «Вестфилд». Анна где-то прочитала, что это один из крупнейших торговых центров в Европе.

Да, шоппинг – это национальный спорт британцев. Нигде в мире, ну, разве что в Эмиратах, нельзя так дешево купить одежду или технику. Цены в Англии по сравнению с российскими почти в три раза ниже.

Сама Анна шоппинг не то чтобы не любила, она ненавидела его всеми фибрами души. Так что в «Вестфилд» она приехала в первый, и, с надеждой в душе, последний раз в жизни.

Итак, они встретились.

Первое впечатление от Чечеткиной было сильное. Это была крепко взбитая мадам неопределенного возраста, без тени косметики на лице и с короткими, небрежно подровненными волосами такого же неопределенного цвета, с явной проседью. Внешность редактора не слишком соответствовала ее глубокому сексуальному контральто, к которому Анна уже привыкла во время многочисленных телефонных разговоров, воображая редакторшу нимфой издательского бизнеса. Варя была просто средних лет лесбой.

А Анна как раз принарядилась к случаю, так что контраст был довольно-таки разительный. Впрочем, на них никто не обращал внимания. В Лондоне можно увидеть и не такие пары.

Она заказала чай для себя и кофе для редактора и приготовилась слушать. Чечеткина объяснила политику партии – оказывается, любая рекламная статья в газете оплачивается по определенному тарифу.

– И слава богу, – незамедлительно согласилась Анна. – А я-то здесь при чем?

– Ты ведь размещаешь у меня свои статьи?

– Нет, – спокойно ответила женщина.

– Как нет? – опешила редактор. – Вот уже три месяца ты публикуешь у нас свои статьи.

– Варя, милая. Давай проясним вопрос. Три месяца назад я откликнулась на объявление, что вы ищете внештатных журналистов, так?

Варя кивнула.

– Мы обговорили тему, и так создалась рубрика «Лондонская недвижимость», так?

– Да, но…

– Дай мне закончить. Теперь ты утверждаешь, что характер наших взаимоотношений изменился. То есть я уже не твой журналист, а рекламодатель?

– Да, именно, – горячо заговорила Варя. – Мне постоянно звонят люди и хотят записаться к тебе на консультацию.

– Опять же, слава богу. Но какое это имеет отношение к нашим существующим договоренностям? Я тебе когда-либо предлагала размещение рекламных материалов на тему моей особы?

– Нет.

– Ну, и?

– Но ты же получаешь рекламу и деньги из-за публикаций в моей газете?

М-да, тяжелый случай. Круг замкнулся. Попробуем с другой стороны.

– Хорошо, Варвара. Итак, мы имеем дело с предложением по изменению условий сотрудничества, правильно?

– Э-э-э, да.

– Хорошо. Какие у тебя условия?

Редактор подробно объяснила политику партии по размещению рекламы в газете. Анна спокойно сказала «нет». Варя опешила, она явно планировала переговоры в другом ключе.

– Варя, милая. У меня действительно нет ни охоты, ни желания, чтобы рекламироваться в твоей газете. Писать – да, почему нет? А вот платить за это удовольствие – нет, спасибо. Я лучше в парке погуляю. Или чайку попью.

Варвара замолчала. Терять автора, из-за которого газета так стремительно набирала популярность, ей не хотелось. Мозги быстро заработали, и редактор родила следующее предложение.

– Ладно, Анна, давай забудем о разговоре. Оставим все как есть. Ты не думала собрать свои статьи в книгу? Давай сделаем так. Пиши о разных аспектах покупки недвижимости в Лондоне, конкретные практические советы, так, как ты это умеешь. Будем их публиковать. А одновременно соберем деньги на ее издание. Сделаем краудфандинг. Издадим книгу, разрекламируем в «Русском Мире», прибыль поделим пополам. Идет?

Анна задумалась. А почему бы и нет? В Польше она честно отпахала десять лет, работая журналистом в самых различных изданиях. Но, как известно, плох тот журналист, который не хочет стать писателем. И она согласилась.

В течение нескольких последующих месяцев девушки разработали стратегический план по осуществлению проекта. Под каждой статьей Анны в «Русском Мире» была реклама краудфандинговой платформы, куда читатели газеты охотно бросали грошики. Взамен Анна и Варя обязались отправить каждому участнику по экземпляру распечатанной книги. Это была ошибка. Ни Анна, ни, как оказалось, Варя не имели понятия как издать книгу, которую траблшутер уже практически завершила.

В этот момент грянул гром покруче. В августе 2015-го Варя позвонила Анне и попросила о встрече. На сей раз Анна отвезла подругу в ресторанчик поприличнее в самом сердце Эссекса. Так редактор и рассказала о Роковой.

Оказалось, что газета «Русский Мир» была основана не Чечеткиной, а некоей Роковой, которая два года тому назад почила в бозе. Варя тогда работала простой секретаршей на ресепшн, впускала и выпускала посетителей, отвечала на звонки. Никакой журналистской или редакторской работой она тогда вообще не занималась, была просто на подхвате. И вот Рокова уезжает в Москву и больше оттуда не возвращается. Денежные потоки прекращаются.

Первыми исчезли журналисты. Каждый день Варя приходила в пустой офис и думала, а что дальше?

Одним таким прекрасным днем она сидела и куковала совершенно одна в абсолютно пустой комнатке на юго-западе Лондона, где размещалась редакция «Русского Мира». Вдруг зазвонил телефон. Какой-то чувак, владелец строительной компании очень хотел разместить рекламу именно в «Русском Мире» на долгий срок и большими буквами. Варя было открыла рот, чтобы объяснить, что газеты как бы и нет, но в последний момент заткнулась.

«А почему бы и нет?» – мелькнуло у нее в голове. Всех рекламодателей она знала. У нее были телефоны почти всех журналистов, с типографиями именно она утрясала все вопросы по печати тиража, опять же, только на ее плечах были вопросы с распространением. И она поняла: в принципе, были бы рекламодатели, а газету издавать она может и сама.