Текст книги "Король Матиуш на необитаемом острове"

– Мой папа адвокат.

– Мой папа жандарм.

– Моя мама актриса.

– Мой папа иностранный посол.

Тут к воротам подкатил автомобиль.

– Папа приехал!

– По какому такому праву вы задерживаете моего сына? Что за безобразие! – накинулся посол на толстяка.

В это время полицейские привели ещё сорок пленников.

– Отдайте мне сына! – вопит жена посла.

В сад ворвалась целая толпа родителей. Плач, ругань, галдёж.

«Пожалуй, можно вылезти из кустов, – подумал Матиуш. – Какой, однако, странный способ ловить преступников! Неудивительно, что это им так редко удаётся. Теперь я в безопасности».

И Матиуш до того осмелел, что протиснулся к столу, возле которого стоял толстяк, пытаясь успокоить разбушевавшихся родителей.

– Уважаемые родители, я директор приюта, а отнюдь не тюремщик. Для меня, как и для вас, это тоже неприятный сюрприз. Перед вами учёный-педагог, автор научных трудов, посвящённых воспитанию детей. Я написал книгу под названием «365 способов унять детский шум». Мне принадлежит научное исследование, в котором решается сложнейшая проблема, какие пуговицы практичней – металлические или роговые. Моё третье педагогическое сочинение называется так: «Разведение свиней в приютах». Не правда ли, на первый взгляд странное название? Но если вдуматься, всё станет ясно. Где много детей, там много картофельных очистков и помоев. И вот, чтобы добро не пропадало даром, в моём приюте в рекордно короткие сроки откармливаются жирные свиньи. За свои научные открытия я награждён двумя серебряными медалями. Я каждого ребёнка насквозь вижу. По глазам, по носу, по ушам – словом, по всему могу с точностью определить, кто из него вырастет. Вот взгляните, пожалуйста, на эту девочку… – И директор показал на стоящего возле стола Матиуша. – Обратите внимание, какое у неё доброе личико и смышлёные глазки. Она совсем недавно в нашем приюте, но я успел досконально изучить её. У неё нет от меня тайн. Я читаю в её душе, как в раскрытой книге.

При этих словах директор положил руку на голову Матиуша и пристально посмотрел ему в лицо. Матиуш не на шутку испугался: вдруг этот толстый чудак в самом деле умеет читать в душе?

Убедившись, что их детям не грозит опасность и они попали к опытному педагогу, родители успокоились и разошлись по домам. Только иностранный посол позвонил обер-полицмейстеру и, получив разрешение забрать сына, сел в автомобиль и укатил.

Минуты не прошло, как в сад снова с криком выбежал директор:

– Господа воспитатели! Через полчаса сюда съедутся разные знаменитости обсудить вопрос, как поймать беглого короля. Переоденьте детей, вымойте им уши, утрите носы. Смотрите, чтобы ни одного сопливого носа не было! И пусть какая-нибудь девочка преподнесёт обер-полицмейстеру цветы. Лучше всего та, с миленькой мордашкой… Эй, слуги, убрать помещение!

И умчался как вихрь.

– Где девочка, которой господин директор велел преподнести цветы? – спрашивает воспитатель.

– Это я, – робко говорит Матиуш. – Только я не девочка, а мальчик.

– Как ты смеешь возражать, наглец! Если господин директор говорит, что ты девочка, значит, так оно и есть. За упрямство и непослушание останешься завтра без обеда!..

И вот Матиуш в белом платьице с розовым бантом преподнёс обер-полицмейстеру цветы. Следом за обер-полицмейстером приехали главный следователь, главный криминалист, шеф жандармов, начальник шпионов и контрразведчиков и двадцать отечественных и иностранных сыщиков.

Первым взял слово директор приюта:

– Господа! Я воспитатель и автор научных сочинений о детях. Я слежу, чтобы дети не теряли носовых платков, не шумели, не отрывали пуговиц. Но если вы хотите найти пропавшего ребёнка, в моём лице вы найдёте лучшего помощника, ибо я – знаток детских душ. Так вот, я как специалист со всей ответственностью утверждаю: Матиуша в столице нет! Он наверняка спрятался в лесу, и его, спящего, подобрали цыгане или какая-нибудь сердобольная крестьянка. Итак, Матиуша следует искать в цыганском таборе или в деревне. Если его узнают, то непременно выдадут: он всем насолил. А если не узнают, он сам в конце концов проболтается. Но у простого, неотёсанного мужика не может быть педагогического чутья. Поэтому пройдёт ещё несколько недель, прежде чем он поймёт, кого приютил в своём доме. Другое дело – в столице, где нет человека, который не знал бы Матиуша в лицо. Да он здесь и пяти минут не мог бы скрываться!

А Матиуш стоит возле двери и слушает. Так распорядился директор, на случай если понадобится принести стакан воды или поднять что-нибудь. Взрослые сами не любят нагибаться: у них кости болят.

Совещались долго – каждому хотелось высказаться. В конце концов постановили: пусть дети переночуют в приюте, а завтра – по домам! Родителям разрешается принести им обед. Приютская кухня на них не рассчитывала, а оставлять детей голодными не годится. И больше мальчиков на улицах не задерживать.

На этом совещание окончилось.

Когда Матиуш переоделся и вышел во двор, его окружили ребята.

– О чём они говорили?.. Что делали?.. Ели что-нибудь вкусное? А тебя угощали?.. Тебе не стыдно было в девчачьем платье?.. Когда нас отпустят домой?.. А что сегодня на обед?..

– Я ничего не видел и не слышал. Ничего не знаю и не скажу, – буркнул Матиуш не очень любезно.

Ребята быстро от него отстали: некогда было. Каждому хотелось выменять что-нибудь у пленников.

– Знаешь, мне очень нужен ножик, а тебе он ни к чему.

– Послушай, дай мне зеркальце, у тебя дома лучше есть.

– Дашь пряник – секрет скажу.

– Гляди, как у меня волосы рассыпаются, отдай мне свою заколку…

Попрошайничали не все ребята, но глазели на необычайное зрелище все. Ещё бы! Такое не каждый день увидишь. В обычное время они бегали по двору или ходили парами по улицам. А ходить парами неприятно: мальчишки дразнятся и на витрины не поглазеешь.

Да, я забыл сказать, что Матиуша нарядили в платье директорской дочки, а потом выдали мальчишескую одежду, но не ту, в которой он пришёл. И теперь Матиуш ничем не отличался от остальных ребят.

И вообще было не до него. До позднего вечера родители приносили гостинцы. Такого роскошного пиршества не помнили даже самые старшие воспитанники.

Вот так веселье! А всё из-за кого?

– Да здравствует король Матиуш! – раздался чей-то несмелый голос.

– Да здравствует!.. Да здравствует!.. – дружно подхватили все ребята.

«Да здравствует полковник Дормеско!» – чуть не вырвалось у Матиуша.

Полковник Дормеско, сам того не подозревая, оказал Матиушу огромную услугу. С тех пор как Матиуш убежал, прошло три дня, а поезд ехал вперёд без остановки. Дормеско спал, часовой стоял в коридоре и караулил королевского пленника.

Приехали к морю. На берегу собралась толпа зевак. Весть о том, что корабль в порту ждёт Матиуша, моментально распространилась по округе.

Из вагона вынесли чемодан Матиуша, потом чемодан полковника, потом клетку с канарейкой. Наконец вышел сам полковник: пять солдат с одного бока, пять с другого.

– А где Матиуш? Матиуш где? – заволновалась толпа.

Зеваки разозлились: два часа мокли под дождём и прозевали Матиуша. Но что это за таинственная клетка? – недоумевают любопытные зрители.

– Где Матиуш? – спросил без обиняков начальник порта.

– Не суйтесь не в своё дело! – огрызнулся Дормеско. – Или вы морская и сухопутная власть?

– Так точно!

– Тогда вы обязаны оказывать мне всяческое содействие. Дайте лодку. И как только мы поднимемся по трапу, велите сниматься с якоря.

Смотрит капитан корабля и диву даётся. Матросы тоже удивлены.

«Кто знает, – думают эти суеверные люди, – может, Матиуша заколдовали? Или его вообще не было?»

Приехал Дормеско на необитаемый остров, получил квитанцию за доставленные вещи и отправился в обратный путь. Но спится ему неспокойно, угрызения совести мучают во сне. Как-никак неприятно старому служаке не выполнить приказа.

Рапорт полковника, как важный исторический документ, приводится дословно:

Крепость. Четвёртый Форт Смерти

Пункт I приказа выполнен. Пункт II приказа выполнен. Пункт III выполнен частично: на необитаемый остров доставлены вещи Матиуша (квитанцию прилагаю). Выполнение IV пункта приказа подтверждается настоящим рапортом. Бывший король Матиуш по дороге исчез.

Полковник Дормеско

Дормеско отправил рапорт с вестовым и, утомлённый дорогой, завалился спать.

Что тут началось! Такого скандала свет не видывал.

Дормеско грозили, что его расстреляют, в солдаты разжалуют, сошлют в штрафной батальон, на каторгу. Но это всё ерунда по сравнению с паникой, охватившей самих королей. Каждый день по три совещания, и одно – ночью! И каждое совещание в другом городе, а иногда в двух городах одновременно. Сначала хранили всё в тайне. Но проныры-журналисты пронюхали, что Матиуш убежал, и куда короли – туда и они. Поезда мчатся на всех парах. Министры теряют чемоданы, церемониймейстеры – головы. Экстренные выпуски газет выходят в два-три часа ночи, и люди, как на пожар, выскакивают на улицу в ночных рубашках, чтобы купить газету. В кинематографах идут старые фильмы про Матиуша. Всюду, куда ни глянь, – Матиуш. Сигары – «Матиуш Первый». Конфеты – «Матиуш Первый». Водка – «Матишовка».

– Экстренный выпуск! Революция у Молодого короля!

– Печальный король готовится к войне!

– Обыск во дворце Кампанеллы!

– Война Южной и Северной Африки!

Тысяча двенадцать раз сообщалось в газетах, что Матиуш пойман, и всякий раз это оказывалось липой, уловкой, чтобы продать побольше газет. Вознаграждение за поимку Матиуша с пяти миллионов возросло до десяти.

Ждали чрезвычайных событий, а что происходит на самом деле, никто не знал, даже короли. Ясно одно: если Матиуша изловят, решить его участь тайком, без согласия детей, не удастся. Этот номер не пройдёт! Ибо все ребята – белые, чёрные, жёлтые – на его стороне.

Закрыли фабрику, выпускающую перья «Матюшо», оштрафовали владельцев двенадцати магазинов за то, что они выставили в витринах открытки с изображением Матиуша. Редактор газеты «Зелёное Знамя» сидел в тюрьме. Известного поэта за гимн в честь Матиуша отдали под суд. Школы были оцеплены войсками. Детям запретили продавать зелёный материал. За игру в «зелень» учителя безжалостно ставили в угол. А царь Пафнутий, известный тупица, издал указ: «Я, божьей милостью царь и самодержец, повелеваю всем растениям в парках и лесах в месячный срок изменить цвет».

Но это ещё не всё. Княжна Лёля Бенгальская явилась на бал к королю Людовику в зелёном платье. Сын Ореста, королевич Хастес, возглавил демонстрацию школьников. Транспаранты, с которыми ребята вышли на улицу, гласили:

«Долой плохие карандаши и мел! Требуем карандашей, которые не ломаются!»

«Долой тетради, в которых расплываются чернила!»

«Долой учебники в некрасивых переплётах!»

«Долой одежду на вырост!»

«Да здравствуют конфеты и шоколад!»

«От конфет не портятся зубы!»

Короли запутались и не знали, кто с кем враждует, а кто с кем дружит, и сваливали друг на друга вину за случившееся.

– Это ты первый начал войну с Матиушем!

– А кто потребовал провозгласить его королём?!

– А ты позволил провозить через свою страну Бум-Друмово золото.

– А у тебя Матиуш познакомился с неграми.

– Ты первый показал ему парламент!

– Это твой шпион начал издавать у него газету!

Запахло порохом. Но войны все боялись, потому что никто не знал, кто союзник, а кто враг.

Поссорятся ребята в школе, учитель накричит на них, поставит провинившихся в угол – и дело в шляпе! Поссорятся министры, король выгонит одного или двух (это называется – дать отставку), и в государстве воцаряется порядок. А вот как быть, если перессорились короли?

Оказывается, даже из столь затруднительного положения бывает выход. На свете существуют очень умные люди, которые называются дипломатами. Они улаживают всё без драки. На этот раз навести порядок вызвался мудрый старик – лорд Пакс.

Лорд Пакс курил трубку и был немногословен. В газетах сообщили: если лорд Пакс взялся за дело, можно не беспокоиться, всё будет в порядке.

Итак, короли приехали на остров Фуфайку. Лорд Пакс проверяет по списку, все ли на месте.

– Здесь… Здесь… Болен… Здесь… Здесь… Вышел на минутку в уборную… Здесь… Нет…

Наступила тишина. Все ждут, что скажет лорд. А он набивает табаком трубку и, как видно, не торопится.

– Пусть каждый выступит и скажет, чего он хочет и чем недоволен.

Короли выходят по очереди. Один говорит громко, другой – тихо, один – кратко, другой – длинно; один заикается и краснеет, другой покашливает, третий шепелявит; один размахивает руками, другой раскачивается всем телом…

Заседать больше двух-трёх часов короли не привыкли, а тут сиди с утра до вечера. Лорд Пакс вытрясет пепел из трубки, набьёт её снова и ни слова не говорит. Недаром его прозвали Железным Старцем. Сидит будто не человек, а мумия. Но если кто-нибудь перебьёт оратора или реплику с места подаст, так глянет, что душа в пятки уйдёт.

Наконец королям надоело слушать друг друга, и они с любопытством стали ждать, что скажет лорд Пакс.

Желающих выступать больше не оказалось. Воцарилась тишина. Журналисты очинили карандаши. Посыльные помчались на телеграф предупредить телеграфистов, чтобы те приготовились к приёму телеграмм. Сейчас будет выступать лорд Пакс!

А лорд докурил трубку, выбил из неё пепел, прочистил, спрятал в карман и сказал:

– М-да. – Помолчал и прибавил: – Завтра в семь утра второе заседание.

Журналисты сломя голову полетели на телеграф. Но в газете ведь не напишешь, что лорд Пакс сказал «м-да». И вот каждый по своему вкусу сочинил за него речь и послал в газету.

На другой день короли, злые, невыспавшиеся, собрались к семи часам утра. А лорд Пакс как ни в чём не бывало сидит на председательском месте, покуривает трубку и опять проверяет, кто явился, кого нет, кто опоздал.

– Вчера вы не знали, что скажут другие, а сегодня знаете, поэтому пусть каждый повторит, чего он хочет и чем недоволен.

Опять короли выступают по очереди. Одни говорят то же самое, другие не совсем то же самое, третьи, позабыв вчерашнюю речь, говорят всё наоборот. И снова Железный Старец продержал их до позднего вечера, а напоследок сказал:

– Отлично, завтра заседание назначается на шесть часов утра.

Короли чуть не лопнули от злости.

– Вы придёте завтра, ваше величество? – осведомляются они друг у друга, и каждый уверяет, что нет, не придёт, не позволит больше лорду Паксу над ним измываться. На что это похоже! Их заставляет говорить, а сам трубку курит. Глупец, разве он не знает, что короли не привыкли рано вставать и столько времени проводить на заседаниях.

Но храбрились они только на словах, а в глубине души побаивались лорда. Почему, сами не знали. Так бывает и в школе: один учитель кричит-надрывается, в угол ставит, за уши дерёт, но его всё равно не слушаются; а другой только глянет – и мурашки по спине. А лорд Пакс бросает строгие взгляды из-под седых насупленных бровей, курит трубку и загадочно молчит. Тут не только король, а самый что ни на есть храбрец струсит.

Пять раз подряд пришлось королям повторять одно и то же, ведь приезжали новые короли и нужно было ввести их в курс дела. И каждый раз кто-нибудь говорил иначе, чем накануне.

Четыре дня злились короли, а на пятый – совсем выдохлись и присмирели. Даже короны у них набок съехали, и они с таким трепетом взирали на трубку Пакса, будто в ней, а не в коронах и скипетрах было спасение от всех напастей.

– Завтра воскресенье, – робко напомнил Молодой король, когда последний оратор кончил говорить, чего он хочет и чем недоволен.

Лорд Пакс встал, набрал воздуха в лёгкие и сказал громко:

– В понедельник соберёмся в четыре часа утра.

Короли повскакали с мест, поправили короны, натянули мантии – и давай бог ноги!

– Сколько можно терпеть это издевательство! – возмутился кто-то и стал подговаривать остальных собраться в воскресенье тайком от Пакса и самим решить что делать.

– Оставьте меня в покое, ваше величество, я смертельно хочу спать! Может, я умру к понедельнику…

Но в понедельник все короли живые-здоровые ровно в четыре часа утра как миленькие сидели на своих местах, с мольбой взирая на трубку Пакса.

– Ваши величества! Давайте обсудим, как мы поступим, если Матиуша поймают, и что делать, если его не поймают. Кроме того, надо решить, какие принять меры, если Матиуш жив, и что предпринять, если он умер. И, наконец, как быть, если Матиуш пойдёт на мировую, и что будет, если он объявит войну. Где скрывается Матиуш, нам неизвестно. Если верить словам Дормеско, он убежал на территории своего бывшего королевства. Но полковник Дормеско может ошибаться. Наше решение должно зависеть также от того, возглавит ли Матиуш революцию в стране Молодого короля или перейдёт на сторону негров, которые объявили войну белым королям. Не надо забывать, что из всех чёрных королей среди нас присутствует один Бум-Друм. Но это ещё не всё. Мы должны предусмотреть и ту возможность, что к детям присоединятся взрослые. Эти девять пунктов я ставлю на голосование. А сейчас объявляю пятнадцатиминутный перерыв, после которого вы проголосуете, какой из этих пунктов первым обсудить на сегодняшнем заседании.

Короли повскакали с мест:

– Да он нас заморит вконец!

– Мы отсюда живыми не выберемся!

– Что он, век здесь мариновать нас собрался?!

– Как хотите, а я уезжаю: у меня тётка тяжело больна.

– Мне операцию аппендицита должны делать! Доктор отпустил меня только на неделю.

– Я очень спешу: у меня сынок родился. Посмотрите, вот фотография!

– Завтра свадьба моей сестры! Она смертельно обидится, если я не приеду.

У всех были готовы отговорки, лишь бы улизнуть. Но стоило Паксу объявить, что перерыв окончен, как опять воцарились тишина и порядок.

– Кто хочет взять слово: какой из девяти пунктов обсудим первым?

Молчание.

– Повторяю ещё раз: кто хочет взять слово?

Тишина.

– Повторяю в третий раз: кто хочет взять слово?

Тут под столом, за которым сидели короли, послышался шорох, и оттуда вылез Матиуш.

– Прошу предоставить слово мне, – сказал он.

Короли остолбенели и, наверно, попадали бы на пол, если бы не удивительное самообладание лорда Пакса. Он строго посмотрел на них из-под насупленных бровей и, обращаясь к секретарше, невозмутимо сказал:

– Пожалуйста, внесите в список присутствующих короля Матиуша и пометьте: прибыл с большим опозданием… Известны ли вашему величеству вынесенные на обсуждение вопросы? – спросил Пакс, посасывая трубку.

– Да, я всё слышал. И поскольку я жив, предлагаю поставить на обсуждение пункт пятый, который гласит: «Как поступить, если Матиуш пойдёт на мировую».

– Совершенно верно, – согласился лорд Пакс.

Матиуш сел.

– Кто ещё хочет высказаться?

Но короли при всём желании не могли вымолвить ни слова.

Случившееся произвело на них такое ошеломляющее впечатление, что они лишились дара речи, или, как говорится, проглотили языки.

– Если желающих выступить нет, прекращаю прения и перехожу к голосованию. Итак, кто за предложение короля Матиуша Первого Реформатора, прошу поднять два пальца правой руки… Предложение короля Матиуша Первого принято единогласно. Прошу занести это в протокол.

Тут Молодой король опомнился, вскочил с места и закричал:

– Прошу дать мне слово!

– Слово предоставляется Молодому королю.

– У меня вопрос: можно ли называть Матиуша королём, если он в последней войне лишился престола и королевства? Лорд Пакс именует его королём и обращается с ним так, будто он нам ровня. Я спрашиваю: правильно ли решать судьбу Матиуша вместе с Матиушем? Ведь он как-никак наш пленник. И лишился королевства…

– Подумаешь! – перебил король Бамбук. – Разве мало известно случаев, когда короли лишаются королевства, а потом получают их обратно! Я сам тысячу лет прождал, пока мне вернули мои владения…

– Вам никто не давал слова, – покраснев от гнева, сказал лорд Пакс. – Перебивать выступающих не полагается. Молодой король не кончил. Пожалуйста, продолжайте, ваше величество.

– Так вот, повторяю. Матиуш – наш пленник. Он убежал и заслужил за это наказание. Учитывая, что он добровольно сдался, наказание можно смягчить. Впрочем, у него другого выхода не было, рано или поздно его всё равно поймали бы, и он это отлично знал.

– Вы кончили, ваше величество?

– Да, кончил.

– Прошу слова, – сказал Матиуш.

– Слово предоставляется королю Матиушу Реформатору.

– Молодой король врёт. Короны лишил меня не народ, а кучка предателей. Тридцать трусов, испугавшихся одной несчастной бомбы, не вправе свергать короля с престола. К тому же один из них повалился мне в ноги, просил прощения и называл королём. А полиция ваша никуда не годится. С таким же успехом я мог бы ещё сто лет скрываться. Я кончил.

– Кто ещё хочет высказаться?

– Я, – сказал Матиуш.

– Слово имеет король Матиуш Первый Реформатор.

– Предлагаю перенести заседание на завтра. Пусть короли соберутся с мыслями, посоветуются. Так сразу, с бухты-барахты, трудно сообразить.

– Да, да, перенести на завтра! Отложить!

Короли сорвались с места и заговорили наперебой. Галдёж поднялся такой, что даже лорду Паксу не удалось навести порядок.

– Отложить!.. Перенести!.. Завтра!.. Дайте время подумать!.. Протестуем!..

Лорд встал, стукнул кулаком по столу и выпустил из трубки устрашающий клуб дыма, при виде которого все успокоились, но продолжали стоять.

– Прошу сесть.

Никакого результата.

– Прошу сесть, – дрожащим от гнева голосом повторил лорд Пакс.

Первым сел Матиуш, за ним – остальные.

– Ставлю на голосование предложение короля Матиуша: перенести заседание на завтра…

– На десять часов утра, – прибавил Матиуш.

– На десять утра, – повторил лорд Пакс. – Кто «за», прошу поднять руку.

Все, кроме Молодого короля и Бум-Друма, подняли руки.

– Кто «против»?

На Молодого короля смотрят, а он хоть бы что.

– Кто воздержался?

– Я, – сказал Молодой король. – Я против любого предложения Матиуша. Здесь заседание королей, а Матиуш не король. Прошу это записать в протокол как votum separatum[1]1
  Особое мнение (лат.).


[Закрыть].

– Предложение короля Матиуша принято большинством голосов. Заседание объявляю закрытым до завтра до десяти часов утра.

На прощание лорд Пакс пожал Матиушу руку.

– Поздравляю, ваше величество, вы овладели ситуацией.

После заседания к Матиушу подошёл король Бамбук: хотел поболтать. Но Матиуш отвернулся от него с отвращением: он терпеть не мог врунов. Матиуш знал, взрослые тоже иногда любят прихвастнуть, но чтобы такое сказать, надо совсем совесть потерять. Тысячу лет ждал, пока ему вернули королевство! Вот это сказанул! Ведь человек может прожить немногим больше ста лет, а он – тысячу…

Матиуш пошёл к морю и сел на камень. Им овладели усталость и печаль. Настрадался, намучился – и ради чего, ради кого? Одна Клу-Клу осталась ему верна. Но она не знает и не должна знать, отчего у Матиуша пропало желание бороться. К чему огорчать Клу-Клу? Пусть она будет счастлива!

Что это? Кто-то поёт. Матиуш прислушался и узнал голос Печального короля.

Когда Матиуш покидал зал заседаний, в коридоре его поджидал Печальный король, но Матиуш прошёл мимо, будто они незнакомы. Он не сердился на Печального короля, просто ему всё опротивело. У него было только одно желание: поскорей покончить с этим и уехать на необитаемый остров. Там, вдали от всех дел, бесконечно усталый и грустный, король Матиуш закончит свою бурную жизнь.

О побеге Матиуш не жалел. Теперь по крайней мере он поедет не как узник, а как король. Поедет добровольно, убедившись, что он никому не нужен.

– Матиуш, можно сесть рядом с тобой? – спросил Печальный король.

– Почему вы у меня спрашиваете? Остров не мой.

– Но ты ведь первый занял место на камне.

– Я могу подвинуться.

Долго сидели они рядом и молчали.

Печальный король вынул из кармана пригоршню орехов и протянул Матиушу. Матиуш грыз орехи, а скорлупки бросал в море. Лодочка-скорлупка плавает возле берега, пока её не накроет волна, и навсегда исчезает в белой пене.

– Где ты живёшь, Матиуш?

– Первую ночь я провёл под миртовым деревом, вторую – в зале заседаний под столом.

– Хочешь ещё орехов?

– Спасибо.

– Короли остановились в гостинице, а я снял комнатушку в рыбачьей хижине. Там две кровати и очень чисто.

При упоминании о чистоте Матиуш невольно усмехнулся: он вспомнил тюремных пауков и клопов.

– Я ничего не мог поделать, – как бы про себя проговорил Печальный король. – Даже от престола отречься и уехать на необитаемый остров мне не позволили.

– Я слышал об этом, – сказал Матиуш.

– Ты очень похудел. Немудрено, что тебя не узнали. Видно, нелегко пришлось тебе в последнее время.

– Король, – сказал Матиуш, глядя на него в упор, – как я убежал, что делал и каким образом пробрался сюда – это тайна. И я обязан хранить её ради людей, которые вольно или невольно помогли королю-изгнаннику. Никому на свете я теперь не доверяю, даже тебе.

Печальный король молча взял скрипку и заиграл. Из глаз его текли слёзы…

Теперь послушайте, как Матиуш очутился на Фуфайке и почему ему хотелось поскорей попасть на необитаемый остров. Сумею ли я рассказать точно, как всё было на самом деле, не знаю.

Это не так просто, если учесть, что сто самых знаменитых учёных двадцать лет спорили на страницах газет, при каких обстоятельствах убежал Матиуш. И каждый отстаивал свою версию.

Я выбрал самый интересный рассказ, полагая, что подробности решающей роли не играют.

А дело было так. Через неделю Матиуш признался одному мальчику, что он король. «Врёт», – подумал мальчишка, но потом всё-таки поверил.

Вот пошли они как-то гулять, и попалось им на глаза объявление, в котором за поимку Матиуша обещалось вознаграждение в десять миллионов. И мальчишки решили выдать Матиуша полиции.

Когда они шли парами, по улице случайно проезжала Клу-Клу, которую выпустили из тюрьмы. И она сразу узнала Матиуша. Клу-Клу заявила: ей непременно надо посетить приют, чтобы устроить точно такой же у себя на родине. Купив два килограмма конфет, она написала Матиушу записку: «Потерпи немного. Я тебе верна и постараюсь с помощью чёрных королей, которые объявили войну белым, вернуть тебе свободу и королевство». Клу-Клу приехала в приют и, пока раздавала ребятам конфеты, незаметно сунула Матиушу записку. Вскоре после этого он подслушал разговор мальчишек и узнал, что его собираются выдать. Тогда он решил убежать и спрятаться у старушки, которая напоила его молоком, когда они ловили убежавшего из зверинца волка. Прокрался Матиуш в дом, открыл потихоньку дверь, а в комнате вместо старушки сидит плечистый детина. Оказалось, это её сын, который уехал в дальние края, а теперь вернулся за матерью. Но Матиуш не знал этого, и сын старушки тоже не знал, что стоящий перед ним маленький оборвыш – король Матиуш. Недолго думая он схватил за шиворот мнимого воришку и потащил в полицию. К счастью, в воротах повстречали они старушку. Матиуш кинулся к ней, а сын стоит и глазами хлопает: ничего не понимает. Добрая старушка сразу узнала Матиуша и повела к себе.

Тем временем жена колбасника донесла в полицию: так, мол, и так, жил у нас Матиуш, украл колбасу с сардельками и скрылся. Но ей не поверили, потому что охотников получить пять миллионов нашлось немало – все уверяли, будто его видели. Однако письмо из приюта, в котором опять упоминались злополучные сардельки, заставило полицейских и сыщиков схватиться за голову. На город обрушились обыски и облавы. А тут ещё в тюрьме подкоп обнаружился.

Дело принимало угрожающий оборот, и Матиуш написал Клу-Клу: есть только один путь к спасению – ехать вместе с ней. Но как это сделать? И Клу-Клу придумала. Она отравила ночью свою собаку, тайком закопала в саду и сказала, что хочет увезти на родину чучело любимого пёсика. Заказали столяру ящик, а сын старушки под видом чучела притащил в мешке Матиуша. Его положили в ящик, заколотили и так погрузили в вагон.

Сколько унижений перенёс бедный Матиуш во время путешествия! Клу-Клу, когда ехала в клетке с обезьянами, была ещё дикаркой. Ей было голодно и тесно, но не стыдно, не то что гордому Матиушу. К тому же клетка – не ящик, живая обезьяна – не дохлый пёс, а королевская дочь – не король. Когда так вот рассказываешь, кажется, ничего особенного, но поди попробуй сам полежи в ящике!

Клу-Клу ехала одна, без охраны. Когда они прочли в газете про совещание королей на Фуфайке, Матиуш решил: он поедет туда, а Клу-Клу – к неграм, объявившим войну белым королям. На берегу моря Клу-Клу купила лодку, но, вместо того чтобы подплыть к стоявшему на рейде кораблю, направила лодку в открытое море. На море начался шторм – не сильный и не слабый, а так, средний. Но для лодки даже такой шторм опасен. И потом, они ведь заранее не знали, утихнет буря или разыграется вовсю.

Два дня гребли они без передышки, на третий – Матиуш высадился на берегу, а Клу-Клу поплыла дальше. Грустно было Матиушу расставаться с верным другом, но ничего не поделаешь – долг важней! Пробраться в зал заседаний и залезть под стол ничего не стоило. На островах даже короли чувствуют себя в безопасности, и поэтому там нет полиции.

Конечно, Матиуш похудел. Ещё бы не похудеть от такой жизни!..

– Пойдём ко мне, – предложил Печальный король.

– Ладно. Лучше уж рыбацкая хижина, чем королевская гостиница.

Сидят они в хижине, пьют чай, но разговор не клеится. Слишком много надо сказать друг другу, а слова не идут, застревают в горле.

– Что такое votum separatum, дискуссия, апелляция? – спрашивает Матиуш.

– Выбрось эту чушь из головы! Эти слова придумали дураки, чтобы казаться умней.

– А лорд Пакс – умный?

– Короли его боятся, а он… только не думай, что я хочу тебе польстить, – он боится тебя. Впрочем, он сам дал тебе это понять.

– А что значит овладеть ситуацией?

– Это когда противник у тебя в руках. Сейчас всё зависит от тебя. Молодой король – твой лютый враг, но его недолюбливают. Он задирал нос и храбрился, когда нас было трое, а теперь ты можешь рассчитывать на поддержку тридцати четырёх человек. Знай: как ты захочешь, так и будет.

– Поздно, – ответил Матиуш и подпёр голову рукой. – Ничего я не хочу и ничего на свете мне не надо.

– Матиуш! – ужаснулся Печальный король. – Я тебя не узнаю. Ты не имеешь права так говорить. Завтра ты можешь вернуть себе корону и королевство, которые принадлежат тебе по праву. Ты назвал трусами тех, кто в разгар битвы вывесил белые флаги, а теперь ты сам, король и вождь, накануне битвы, которая сулит тебе победу, предаёшь себя и не только себя, но свои реформы, труд, борьбу, детей. Опомнись, Матиуш! Осталось потерпеть один день, последний день, и – конец!

Матиуш по-прежнему сидел неподвижно, подперев голову рукой. Только из груди вырвался у него глубокий вздох.

– К чему мне победы? – прошептал он.

– Тебе ни к чему, но твоей победы ждут дети во всём мире. Они верят в тебя. Ты им обещал. Ты называл себя королём-реформатором. Ты не имеешь права опускать руки.