Текст книги "Войны перемен"

– Барон, позвольте отправить «черепаху» по заданному маршруту, дорога каждая секунда. Я сейчас все объясню.

Тайрес схватывал ситуацию мгновенно. Он бы не достиг своего теперешнего положения, если бы не умел мгновенно реагировать на изменяющиеся обстоятельства.

– Разрешаю, – коротко бросил руководитель экспедиции. Лисс хотел вставить слово, но, увидев красноречивый взгляд барона, промолчал. Механик дал команду «черепахе», и она, выскользнув из трюма корабля, понеслась в указанном направлении. Орест попросил сосредоточить на ней все внимание и рассказал о диаграмме с кляксой, о том, что он увидел, работая с отсканированным участком пространства. Весть о непонятном объекте приковала внимание исследователей. Рассмотрев пластину под умножителем со всех сторон, туранцы пришли к выводу, что такого неизвестного образования они еще не видели.

В то время как все изучали обнаруженный механиком объект, «черепаха» покрыла расстояние в тысячу двести километров, выйдя к расчетной точке. Сканеры аппарата в пространстве ничего не увидели, включились дельта-локаторы, и на удалении еще четырехсот километров они засекли неопознанный объект. Машина туранцев приблизилась к нему до расстояния в сто километров. Чувствительная аппаратура показала тело во всей красе. Больше всего оно напоминало огромный круглый стол диаметром сто метров. По его краям уходили ввысь четыре «ножки» высотой в пятьдесят метров. Наверху «ножек» находились гребенчатые четырехугольные выступы, над которыми кружились еле заметные искры фиолетовых разрядов. В центре тела то вырастала, то опадала какая-то переливчатая фигура. Она поднималась метров на десять полупрозрачной кисейной медузой, потом уплотнялась так, что были видны решетчатые бока конструкции. Некоторое время фигура держалась на поверхности «стола», как будто осматривая свои владения. Потом под невидимой тяжестью оседала, как будто тяжелым прессом ее стискивали, растекалась по невидимым щелям, чтобы через несколько мгновений опять проявиться на «столе». Ни на что ранее виденное исследователями конструкция не походила.

– Вот это да, – произнес Лисс, – что это за кухонный стол летает возле Купола? А где тогда стулья и кухонные приборы к нему? И что за медуза там кочевряжится в центре? А давайте попробуем ее поджарить излучателями «черепахи»?

– Лучше поджарь свой язык, Лисс, – отозвался Делл, – а то он у тебя слишком длинный и неугомонный. А объект действительно интересный, тем более по всем данным он искусственного происхождения. В нашей базе данных сведений о нем нет.

– Возможно, это страж системы Купола или чей-то исследовательский корабль, вроде нашего, – вставил свое слово Иор.

– Можно только предполагать, – сказал Тайрес, – направьте «черепаху» подойти еще ближе. Кстати, как он движется? Приборы нашего аппарата не засекли работу двигательной системы этого тела. Если отключить д-локаторы, то мы его вообще не увидим в пространстве.

Наверное, корректировщик движения «черепахи» случайно дал слишком большой импульс аппарату. Разведчик, получив команду на сближение, рванул вперед и, не успев затормозить или уйти в сторону, врезался во впереди летящий «стол». Туранцы ахнули. А дальше случилось непредвиденное.

«Черепаха» вошла в «стол» как нож в масло. Пронзила его по диагонали и вышла невредимой по другую сторону тела. «Стол» претерпел изменения: сначала размазался в пространстве, словно собираясь развалиться на разные части, а потом поделился на восемь равноценных копий, находящихся на равном удалении друг от друга. При этом аппаратура «панциря» не зафиксировала наличия материальных объектов, как будто туранская машина пронзила пустое пространство.

– Фантом! – воскликнул Делл. – Это просто фантомное изображение, какая-то проекция в пространстве. Хоть и непонятно, почему д-локаторы его показывают на экране.

– Как так может быть? – проговорил Иор. – Аппаратура не может показывать фантомы. Она регистрирует материальные тела. А здесь мираж или наведенная голограмма.

В это время восемь копий «стола», пребывая в каком-то раздумье, вдруг рванули друг к другу и, словно куклы-матрешки, вошли один в другой. Перед изумленными исследователями снова предстала несокрушимая конструкция прежних размеров, бликующая искрами фиолетовых разрядов и переливчатой фигурой в центре. Заинтересованные туранцы попробовали развернуть «черепаху» и снова пройти через «стол». Но едва аппарат приблизился к непонятному объекту, тот вдруг без вспышек и иллюминации растворился в пространстве, как будто его и не было. Ошарашенные звездолетчики осматривали ту часть пространства, где только сиротливо двигалась «черепаха».

– Вот и сказке конец, – задумчиво подал голос Лисс. – Была курочка, снесла восемь яиц, съела их и исчезла, оставив с носом нашу лису-«черепаху».

– Это действительно чудеса, – Орест был ошарашен. – Сплошные загадки с этим Куполом, а разумного объяснения нет. Куда исчез «стол»? Наши приборы не зафиксировали ни прокола пространства, ни выделяемой при перемещении энергии. Р-раз, и нет «стола». Попахивает какой-то мистикой или магией.

– Или иной физикой объекта, – добавил Делл. – А может, действительно – это была наведенная проекция, и ее кто-то выключил. Но кто и как? И где этот гигантский проектор?

Ответом ему было молчание. Да и что можно сказать, если все связанное с Куполом выходило за рамки объяснимых фактов. Оставалось только надеяться, что рано или поздно артефакт откроет свои тайны.

⁂

Светило Искрящей медленно поднималось над горизонтом планеты-загадки. Оно сначала озарило горную цепь, заигравшую перламутровыми бликами, потом начало опускаться вниз, неторопливо подбираясь к лесу и равнине. Лес как будто зажмурился от лучей солнца, кажется, приподнялся вверх и распростер свои руки-ветви в стороны, наслаждаясь океаном энергии с неба. Казалось, еще немного, и деревья пустятся в пляс, исполняя танец зарождающегося дня. На равнине кустарники и травы поднимали свои ростки к солнцу, становясь выше и сильнее.

«Пламя Турана» погасило ночные огни, и дежурная смена с интересом наблюдала за просыпающейся планетой. Сканеры корабля показывали обыденную картину и два близких месторождения полезных ископаемых. В недрах звездного аппарата просыпались туранцы: некоторые бежали в спортивную секцию, кто-то заскакивал в душевые кабинки, кто уже спешил в крем-каюту.

В девять утра обе группы разведчиков Кларка и Лато, а также несколько «голокожих» физиков, химиков, планетологов и коммуникаторов встретились в секции исследователей. БИКи включились в работу, анализируя полученную от механика и геолога информацию. Сорено открыл небольшое совещание, на котором решили послать обе группы на «черепахах» к месторождению асфиния, попутно исследовав лежащие немного в стороне объекты и валуны, и если возможно, то загрузить в одну из машин по парочке образцов и привезти к кораблю для их детального изучения. Второму аппарату в это время предстояло вплотную заняться защитным полем, окружающим месторождение, используя для этого все имеющиеся средства, даже импульсаторы и излучатели. При этом оба «панциря» не должны уходить в сторону от фокусирующего луча гита, используя его дополнительно для своей защиты.

Вскоре обе «черепахи», скользя в двух метрах от поверхности планеты, направились к предгорью. «Панцирь» Лато остановился возле убегающих валунов, чтобы взять парочку для исследований. Разведчик Кларка направился к неопознанным объектам. Не долетев метров тридцать до первого полузасыпанного образования, машина опустилась на планету. Кларк в сопровождении других исследователей направился к первому объекту. Остановившись в метре от него, они осмотрели со всех сторон скрывавшееся в грунте тело. Анализаторы скафа показали, что неведомый объект сделан из мрамора, покрыт сверху пятимиллиметровым слоем серебра. Внутри он казался полым, но в верхней и нижней частях были какие-то изгибы, не поддающиеся сканированию. Даже лучи нейтроскопа не проникали вглубь этих выступов. Туранцы недоуменно переглянулись, потом молча приступили к работе: нужно было очистить тело от грунта, ничего не повредив при этом, и загрузить в багажный отсек «черепахи». То же самое проделать со вторым образованием, лежащим в десяти метрах.

Работа продвигалась медленно. Разведчики работали скребками и щетками аккуратно, словно обращались с невесомой хрустальной вазой. Наконец пространство вокруг двухметрового нагромождения было очищено, и перед удивленными исследователями, блестя на солнце серебряными зайчиками, предстала фигура, напоминавшая грубо вырезанную статую. Своими очертаниями она напоминала копию человекоподобного существа: непропорциональное туловище – в верхней части более узкое, книзу расширенное, похожее на ноги гиппопотама. Где-то на уровне плеч имелись отростки, похожие на псевдоконечности с тремя одинаковой длины пальцами и четвертым недоразвитым, F-образной формы. Вверху, сливаясь с туловищем, находилось что-то похожее на ромбовидную голову с двумя похожими на антенны выступами. Глаз как таковых не было, их заменяло шаровидное углубление по центру, закрытое какой-то шторкой. Ушей не было вообще, а щелевидное отверстие на стыке туловища и головы, наверное, обозначало рот, растянутый в каком-то дьявольском оскале.

– Какой красавец! – хладнокровно сказал Кларк. – У меня даже мурашки забегали по скафу или внутри. Это не суть важно. Такую статую я еще не встречал.

– А может, это красавица, – хмыкнул Мидо, – эталон, так сказать, женской красоты. Какие формы – что верхние, что нижние. Подруга людоеда в натуре.

– А вот услышит оно, непонятно только, какого рода, по внешним признакам не определить, – ввернул свое слово Орнетт, – ваши лестные характеристики и убежит с горя куда глаза глядят, заливаясь горючими слезами.

– Ты забыл сказать серебряными, – глядя на статую, отозвался Кларк. – Она же вся покрыта серебром, причем самой высшей пробы. Ну и уродец, я вам скажу, и еще тот. Интересно, она слеплена с натуры, или это буйная фантазия скульптора? Ладно, грузим ее в «черепаху», пускай «голокожие» разбираются с ней.

В борту «черепахи» открылось отверстие, из которого опустилась автоматическая тележка и поплыла к туранцам. Усилиями трех скафов исследователи погрузили двухсоткилограммовую скульптуру и отправились ко второму образованию.

– Интересно, какой будет вторая фигура, – взглянул Мидо на товарищей, – может, там спящая красавица? А мы ее разбудим, и она зачирикает или запоет на своем языке дифирамбы благодарности.

– И заключит тебя в свои двухсоткилограммовые объятия, – хохотнул Орнетт.

Кларк искоса посмотрел на веселящихся разведчиков и улыбнулся, представив двухметровую тяжелую статую, которая обнимала хрупкие на фоне статуи плечи Мидо.

Они подошли к другому объекту, и локаторы скафов показали каменное изваяние, вдавленное в грунт почти на метр. Снова закипела работа, и под искусными движениями туранцев лежащая фигура освобождалась от наносов почвы. Минут через сорок исследователи полностью откопали невиданный экспонат.

Перед ними лежала статуя какого-то животного, прижавшего две кенгуриные лапы к животу, покрытому равномерно вертикальными и горизонтальными полосами. Кенгуриные лапы заканчивались большими десятисантиметровыми когтями. Верхняя часть туловища напоминала тигра: мощные шея и голова с небольшими стоящими торчком ушами с белыми и коричневыми разводами, усы вокруг открытого рта, в котором размещались немаленькие острые клыки, и слегка прикрытые глаза. Все изваяние было покрыто густой каменной шерстью и казалось одновременно и живым, и мертвым.

– Святой Ахар! – воскликнул Мидо, невольно отступая назад от увиденного зверя. – Этот кенгуротигр может напугать кого угодно! Кто сотворил это исчадие ада? Неужели действительно где-то есть такие экземпляры? И, кажется, статуя как живая…

Оцепеневший на мгновение Кларк инстинктивно прижался шлемом скафа к животу статуи, будто хотел услышать биение жизненных потоков неведомого хищника. Но каменный истукан лежал у его ног мертвой двухметровой грудой.

– Странная особенность неведомого скульптора, – проговорил Орнетт, – он делает свои скульптуры двухметрового роста, – и, быстро произведя на аппаратуре скафа какие-то расчеты, добавил: – И весом в двести килограмм. Не удивлюсь, если все статуи имеют такой же рост и вес.

– Ладно, заканчиваем работу, – ответил Кларк, – грузим второй экземпляр и к Лато. Его группа уже заждалась нас.

В то время как Кларк занимался статуями, группа Лато пыталась погрузить первый валун. Огромный камень никак не хотел помещаться на тележку и ускользал от туранцев на два-три метра в сторону, едва они приближались к нему на короткое расстояние. Даже усилия трех полей скафов не хватало, чтобы обездвижить валун. Устав бегать за камнем, Лато вызвал «черепаху» и, объяснив ситуацию, попросив пилота Крида силовым полем «панциря» обездвижить ускользающий объект и погрузить его на тележку. Лаборатория приблизилась к каменному изваянию, и мощное силовое поле накрыло камень непроницаемым колпаком. Он попытался переместиться в сторону, но вязкая среда излучения захватила его в свои могучие объятия, подняла вверх в направлении тележки. Крид с удивлением заметил, как скачкообразно увеличилась масса валуна. При первоначальном захвате он весил около двухсот килограмм, а когда поле начало двигать его на посадочную платформу, то вес объекта рванул вверх, будто он начал черпать массу из верхнего шара планеты. Через пару секунд вес камня перевалил за тонну и не собирался на этом останавливаться. Пилот рывком увеличил силовой щит до максимума, поднял камень над планетой, и он, потеряв в тот же миг свою массивность, лег в центр тележки первоначальной массой. Таким же образом исследователи поступили и со вторым валуном. Тележка с камнями направилась к «черепахе» Кларка, который, загрузив статуи, ожидал прибытия платформы с загадочными валунами. Через двадцать минут погрузочные работы были завершены, и «панцирь» понесся к материнскому кораблю.

По коммуникатору механик высказал свои соображения по поводу находящегося на его борту груза, и маркиз приказал соорудить возле гита временную лабораторию с мощным полем защиты. Закипела работа. Космолетчики выравнивали площадку, устанавливали переносные герметические секции, настраивали исследовательскую аппаратуру. Вскоре все четыре генератора защитного поля по периметру выделенной площадки окутались мерцающей завесой. Прибыв к месту назначения, Кларк с помощью роботов выгрузил все четыре объекта, которые были размещены в отдельные изолированные секции. Его «черепаха», освободившись от груза, направилась к группе Лато.

Геолог со своей командой приблизился к месторождению асфиния, и, как в прошлый раз, силовое поле снова остановило «черепаху». Невидимая упругая среда не пропускала их вперед. Сканеры, нейтроскоп, д-локатор определить технические характеристики поля не смогли.

– А можно я нанесу удар по защите распылителем Матара или излучателем антиматерии? – не выдержал Бар. – Сколько мы будем топтаться на месте?

– Еще успеем, – с напускным спокойствием ответил Лато. – Сейчас прибудет Кларк, и мы постараемся определить протяженность защитной линии. Может, где-то есть разрывы поля, и хорошо бы узнать, что его генерирует.

– Нужно выяснить высоту и глубину защиты, – вставил свое слово Вед, – если наши приборы сумеют это сделать.

«Панцирь» Кларка остановился возле второй «черепахи», и, посовещавшись с геологом, обе группы разошлись на границе поля в разные стороны для измерения защитной среды.

А возле «Пламени Турана» «голокожие», разделившись на четыре группы, начали исследование привезенных объектов. Одетые в легкие скафы физики, биологи, коммуникаторы вместе с роботами поддержки в четырех секциях сначала визуально определили и записали внешние характеристики исследуемых фигур. Группы, изучающие валуны, были ошеломлены ползущими по ним рисунками. Туранцы смотрели на камни под разным углом и освещением, измеряли массу и объем, дотрагивались до заключенных в силовое поле валунов различными щупами. Потом включили нейтроскоп, пытаясь определить глубину объектов. Лучи прибора пронзили поверхность изучаемых предметов. И как будто в ответ по камням побежали, убыстряясь, какие-то знаки и символы. Даже показалось, что воздух загустел, и над валунами встал тонкий мерцающий флер голубоватого свечения. Создавалось впечатление, что они заискрились, как при проведении сварочных работ, температура поднялась до семидесяти градусов и продолжала медленно ползти вверх. Нейтроскоп выключили, и все изменения прекратились: исчезли знаки и символы, мерцание прекратилось, температура опустилась вниз. Исследователи несколько раз включали и выключали прибор, пытаясь разгадать реакцию объекта на их действия. Технические характеристики предметов не поддавались осмыслению: и нейтроскоп, и сканеры показывали нули.

То же самое происходило и в секциях по изучению статуй. «Голокожие» пытались воздействовать на них различными приборами и щупами, изменяли излучения различных полей на определенных участках скульптур. Но все было тщетно.

– Мне кажется, что статуи покрыты защитной пленкой, и наша аппаратура пока бессильна проникнуть в их внутреннее пространство, – сказал физик Ретул. – Может, воздействуем на них распылителем или излучателем?

– А может, еще музыку для них включить? – насмешливо отозвался биолог Претт. – Они проснутся ото сна и запляшут под марш звездопроходцев.

Руководитель исследований Глосс дал указание испытать распылитель, а после него излучатель на скульптуре кенгуротигра. Лучи распылителя пронзили оболочку статуи и, как в вязкой среде, застряли внутри объекта. В окошечке показателя зарядов бежали цифры использованной энергии, а с кенгуротигром ничего не происходило. Чувствительная аппаратура показывала одну черноту. Тогда Ретул дал указания роботу включить излучатель антиматерии. Мощный сгусток энергии ударил в бок статуи, обволакивая ее со всех сторон, и на мгновение «голокожим» показалось, что скульптура издала еле слышный колокольный звон. Звук быстро пропал, и туранцы засомневались в его реальности.

– Этого вообще не может быть! – пришел в себя первым Ретул. – Ни один материальный объект не выдержит удара антиматерии, а статуе хоть бы что! Глазам своим не верю!

– Такое впечатление, что мы дубиной помахали по скульптуре, – Глосс был в растерянности. – Невероятно! Энергия распада вошла в объект, как в черную дыру.

– Мы столкнулись с такой тайной, что разгадать ее будет непросто, – задумчиво бросил физик. – Эти образцы или из далеких прошедших эпох, или вообще не из нашей Вселенной. Защитное поле статуй рассчитано на иные мощности энергий, чем наши. Его концентрация на определенном участке просто уникальна. Если мы овладеем этим полем, то наши средства защиты и нападения станут почти совершенными.

В это время «черепахи» Кларка и Лато обошли по периметру месторождение асфиния и встретились в исходной точке. Были определены протяженность и высота защитного поля. Глубина не поддавалась измерению. После обработки данных на экранах дисплеев месторождение высветилось накрытым большим непроницаемым куполом двухкилометрового диаметра.

В передвижной лаборатории разгорались непредвиденные события. Со стороны облученного антиматерией кенгуротигра, которого исследовали ученые, послышались еле слышные щелчки. Статуя зашаталась и начала вибрировать, по нарастающей амплитуде раздался свист, перешедший в рев рассерженного зверя. Туранцы удивленно смотрели, как по каменной скульптуре пронесся непонятный разряд. Кенгуриные лапы, прижатые к животу, пришли в движение, распрямились. Вертикальные и горизонтальные полосы на животе налились фиолетовым цветом. Каменный истукан приподнялся, шея повернулась вправо-влево, встопорщились усы возле рта и открылись щелевидные глаза, наполненные мраком неизвестности. Статуя оживала на глазах. Пораженные исследователи не успели сказать и слова, как ожившее исчадие ада исторгло из своих глаз две пунктирные линии неизвестных лучей, которые ударили в стоящего рядом Ретула. В разные стороны полетели мелкие частицы бывшего физика. Охваченные ужасом «голокожие» бросились бежать из секции. Каменное чудовище сделало первый шаг. В это время в динамиках лаборатории раздался резкий голос маркиза:

– Внимание всем! Покинуть пределы лаборатории! Опасность восьмого уровня! Генераторы защиты на полную мощность! Роботам поддержки уничтожить статую! Защита корабля на максимум, излучатели к готовности огня! – и Сорено добавил в коммуникатор: – Группам Кларка и Лато срочно вернуться на базу!

Четыре робота выступили навстречу каменному изваянию и разрядниками попытались остановить кенгуротигра. Тот плюнул в них уничтожающими лучами, попытался выйти из лаборатории. Генераторы защиты взвыли на пределе мощности, немного задержав продвижение статуи. Чудовище забарахталось, как муха в паутине, что дало возможность исследователям добежать до гита. Две «черепахи» разведчиков скользнули в трюм корабля. Защита лаборатории не выдержала яростного напора скульптуры: генераторы поперхнулись и развалились на куски. Оживший истукан оказался на свободе. В это время ожила вторая статуя человекоподобного существа и, будто скинув остатки глубокого сна, шагнула навстречу своему собрату. С корабля рявкнула плазменная пушка, не оказав, впрочем, на статуи никакого воздействия.

– Излучатели на максимум! – раздался голос Сорено.

Десять излучателей антиматерии ударили по двум скульптурам. Казалось, в этом аду запредельных энергий ничто уцелеть не может, но ожившие чудовища выдержали шквал излучений, правда, движения их замедлилось. Они слепо толкались на небольшой площадке, словно кроты на солнце.

– Святой Ахар! Они что, неуязвимые? – воскликнул Глосс. – А если ударят по нашему кораблю? Защита, мне кажется, не выдержит!

– Креститься нужно, если, кажется, – зло отрубил Кларк. – Давайте десятком излучателей нанесем удар по небольшому участку статуи, допустим – размером в один квадратный сантиметр.

– Внести измененные координаты цели! – быстро сориентировался маркиз. – Плотность огня максимальная!

Гигаватты энергии рванулись в выбранные точки скульптур. За рекой огня ничего нельзя было разглядеть, а мощность излучателей все нарастала и нарастала. Верхний слой планеты не выдерживал этого шквала лучей. Когда излучатели замолчали, перед туранцами открылась поразительная картина: временной лаборатории как и не было, два валуна исчезли без следа, а статуи лежали бесформенной грудой на дне глубокого колодца, сотворенного действиями главного оружия гита.

Исследователи внимательно осматривали лежащее перед ними поле сражения. Сорено хотел высказаться, но в это время к нему обратился навигатор Терели с известием, что с «Кометы Недара» поступило сообщение о том, что по всей планете оживают статуи разных видов и модификаций, похожие на разномастных животных, растений, человекоподобных и гуманоидных существ. Д-локаторы флагманского корабля тоже засекли сотни статуй, расстояние до ближайших было около восемнадцати километров. Статуи направлялись в сторону «Пламени Турана».

– Если эти скульптуры ударят по кораблю – защита не выдержит, – сказал Джоковски.

– Мне вообще непонятна их агрессия к нам, – ответил аналитик Вормин, – мы только изучали эти объекты, а защищались в целях самообороны.

– На расстоянии десяти километров к нам приближаются триста семьдесят разных скульптурных изделий, – доложил наблюдатель.

– Приготовить корабль к экстренному взлету! – прозвучала команда маркиза. – Агрессивные намерения статуй будем анализировать потом. Сейчас главное – не провоцировать их на военные действия.

Через две минуты гит, укутавшись защитными полями, медленно стартовал с планеты. На двухкилометровой высоте корабль подвергся неожиданному удару. Несколько десятков оживших истуканов, собравшись вместе и образовав какую-то замысловатую фигуру, ударили по гипертрассовику. Невидимый луч разрушительной мощи, мгновенно преодолев два километра, вонзился в «Пламя Турана». Защитный кокон поля оказался бессилен.

– Разгерметизация трех секций корабля!..

– Два генератора защиты и семь излучателей уничтожены!..

– Сбой в работе маршевых двигателей!..

– Есть потери среди личного состава гита!..

– Корабль потерял свою устойчивость и скоро рухнет на планету!.. – доносились в командирскую рубку доклады из разных секций флагмана.

– Сигнал бедствия на «Комету Недара»! Закапсулировать двигатели! Всем покинуть корабль! – раздался командирский голос Сорено. – Забираем диски с нашими исследованиями и на «черепаху», – обратился он к Джоковски.

В мгновение ока оставшиеся в живых оказались возле спасательных аппаратов. Из трюма гита, как горох, посыпались «грибы», «черепахи» и спас-капсулы с туранцами. Юркие машины, прикрывшись защитой, понеслись ко второму кораблю. Флагманский корабль разваливался на куски, словно какая-то сила разрушала его изнутри. Маркиз, глядя на экран д-локатора, с бессильной яростью наблюдал за гибелью своего гипертрассовика. «Ничего, мы еще вернемся сюда и выясним причину агрессии. Кому-то очень не поздоровится», – думал он.

Вскоре «Комета Недара» приняла в себя остатки флагманского экипажа и, прикрывшись режимом «мираж», покинула пределы планеты. Сорено, потеряв часть экипажа, приказал стартовать к Турану.

Через две недели, пройдя карантин, остатки экспедиции прибыли в Троннолу. После обстоятельного доклада маркиза планету назвали Статуана, а агрессивные статуи – статуанами или «ожившими». Через год статуане появились у границ Туранской империи на невиданных космических аппаратах. Так началась война между Статуаной и Союзом Свободных Планет, которая длилась уже около тридцати лет. И никто не мог понять агрессивных устремлений «оживших» чужих.