Текст книги "Закон сильного"

Сейчас у ребятишек отобрали очередную веселую игрушку, и это возмущало их до глубины души. Общие настроения сводились к тому, что за такую неудачу стоит отомстить страшной местью, но ни одного конкретного предложения пока не прозвучало, и потому я отвлекся от окружающего гула, чтобы в очередной раз продемонстрировать Палиару собственное невежество. Мне было крайне любопытно, что такое «хиконт» и почему декан боевого факультета носит такое прозвище.

– Хиконт, – охотно объяснил чародей, – сокращение от «контагиозной химеры», существа, чьи предки претерпели изменения в результате длительного пребывания в мощном магическом поле. Наиболее часто встречается вариант с внедрением в тело спонтанных природных контуров, приобретающих тесную связь с организмом у жизнеспособных особей.

Тьфу! Надо ж было произнести столько слов, чтобы описать обычного сушляка! Только под конец понял, о чем вообще речь идет.

– Ну а Ал-Малир, – продолжал Палиар, – намеренно внедрил себе контуры, облегчающие создание сложных магических конструкций. По сути, то же самое, что делается с посохом, но основой послужили тело и аура. Эманации внедренных контуров заглушают все прочие, единственное, на что способен такой маг, – соединить готовые фрагменты, но зато он составляет сложнейшие боевые конструкции за доли мгновения, почти как визуал. Работы, принесшие Ал-Малиру звание архимагистра, как раз посвящены техникам подобного внедрения.

И опять сравнение с визуалами. Честное слово, я скоро возгоржусь от сознания собственного безмерного величия. Если бы по катакомбам не бродили сейчас табуном ринские маги, я мог бы попытаться проверить свою способность создавать готовые куски плетенок… Кометы! Чтоб Псу до скончания времен перерождения не видать!

А вот от Ал-Малира явно стоит держаться подальше.

Тем временем задуманная студентами страшная месть начинала приобретать очертания – в прямом смысле слова. Поскольку Хиконт явно находился вне зоны досягаемости, основным врагом, что должен понести расплату, была назначена охрана особняка. Как раз в духе чародеев – наказать людей, виновных лишь в честном выполнении своих обязанностей. На расчищенном от кружек столе в центре зала студенты трудились над заклинанием, именуемым автономной мобильной конструкцией ограниченного функционала. В появляющихся над столом колышущихся клубках я без колебаний признал ближайших родственников блуждающего сторожа из Проклятого дома. Опознавать и уничтожать цель эти сильно упрощенные конструкции не умели, но были способны чувствовать нужные плетенки и пробуждать их. Одним словом, студенты планировали создать заклинание, настроенное на защиту особняка Дайне, которое будет двигаться по охранкам, то и дело поднимая тревогу.

Мне оставалось лишь порадоваться. Такой поворот событий был даже лучше изначальной задумки, содержащей солидную долю риска. Расчет был на то, что охрана, измученная постоянными попытками студентов проникнуть в особняк за ирисом, потеряет бдительность и перестанет реагировать на срабатывание магической защиты, уверенная, что пробудил ее очередной чародейчик, лезущий за цветком. Вариант с «автономной конструкцией» сводил риск к ничтожному. Да они там за одну ночь с ума сойдут до такой степени, что не заметят и открытия Врат на лужайке под окнами особняка!

Довольный, я потянулся за своей кружкой и обнаружил, что ею в рассеянности завладел Палиар и теперь задумчиво прихлебывает мое пиво вместо собственного кваса, который заказал, поскольку «алкоголь отрицательно влияет на концентрацию внимания». Не удивлюсь, если посещение кабака, куда я утянул его вслед за студентами, для парня первое в жизни.

Наконец после долгих споров лучший вариант автономной конструкции был найден, и чародеи перешли к следующему этапу: утверждению команды, что сможет подобраться к особняку и напустить побольше этой дряни прежде, чем спохватится охрана.

Я упустил тот момент, когда зеленые глаза Палиара загорелись нехорошим блеском.

– Я тоже пойду! – решительно заявил этот горе-чародей, поднимаясь из-за стола.

Да, похоже, с непривычки да по жаре парня развезло с одной-единственной кружки.

– Я этот, – продолжил Палиар, – редчайший и уникальный маг!

– Вкусовик, что ли? – со смехом предположил кто-то.

– Нет, равновесник! – хихикнула одна из девушек, отрываясь от парня, с которым самозабвенно целовалась весь вечер, восседая у него на коленях. – Глядите, как его шатает!

– Я тактильщик! – оскорбленно сообщил Палиар. – И могу такое сплести, что вам, слухачам, даже и не снилось!

Кто-то пошловато сострил по поводу ощупывания волшебных прелестей Тианары. И без того порозовевшая физиономия «уникального мага» приобрела малиновый оттенок.

– Она… Я… Ты… Я не позволю тебе оскорбительных намеков! – выпалил он, сжимая кулаки. – Ты… я… я тебя…

Он хотел устремиться на обидчика немедленно, но не тут-то было: мантия зацепилась за угол скамьи. Некоторое время парень старательно боролся с досадным препятствием, наконец ему это удалось. Чеканной походкой железного голема чародей двинулся вперед и наткнулся на мою ногу, выставленную поперек прохода. Ну совершенно случайно.

Его падение было встречено оглушительным хохотом. Похоже, Палиар таки сообразил, что дальнейшая защита лучшей девушки, знающей теорию управляемых контуров, не принесет чести ни Тианаре, ни ему самому, и потому, поднявшись, угрюмо плюхнулся обратно на свое место, молча уставившись в опустевшую кружку.

В центре зала тоже все шло своим чередом. Чародеи определились с участниками вредительского отряда и вывалили на улицу шумной толпой.

Палиар оторвался от созерцательного своего занятия и тоскливо взглянул на меня.

– Я ведь не слабак? – с надеждой спросил он. – Ведь я же сильнее их всех, я такое могу, такое… – Брови чародея сурово сдвинулись. – Я решил. Я добуду этот проклятый ирис и покажу им всем, как они ошибались!

Я поперхнулся доставшимся мне в наследство палиаровым квасом:

– Да ты на первом же слое охранки погоришь!

Парень был непреклонен:

– Но ведь обходят их обычные люди. Грабители. Значит, и я смогу.

– Вот ведь балда. Грабители используют фонарики. Амулеты, чувствующие и обезвреживающие распространенные охранки.

Поделившись с чародеем своими невеликими знаниями о тонкостях воровского дела, я загнал его в глубокую задумчивость, а заодно задумался и сам. Два дня подслушивания разговоров привели меня к одному неутешительному выводу: быть визуалом, конечно, хорошо, но никакая зрячесть не спасет меня от незнания общих принципов построения магических конструкций. Для того чтобы самостоятельно расплести здешние охранки, нужно быть просто любимчиком звезд. И вот мне представляется случай воспользоваться чужими умениями. Понять бы только, кто такой этот рвущийся на подвиги герой – подарок судьбы или комета, готовая смешать все ее знаки и планы! И готов ли я доверить его пьяным рукам смертельно опасную работу с охранными контурами. «В конце концов, – подумалось мне, – вся затея со свитком – один сплошной безумный риск от начала до конца!»

– Я, конечно, мало чего понимаю, но эманации-то слышу, – сказал я Палиару. – И могу тебя на них навести. Пойдем вместе, побуду твоим фонариком.

К вечеру на Фонтанную площадь вновь подтянулся народ, распуганный появлением Ал-Малира. В открытую, правда, на особняк уже не глазели, но все удобные места в окрестных кустах и на деревьях были расписаны задолго до нашего с Палиаром появления.

Основным развлечением было наблюдать, как сбивается с ног охрана, временно усиленная двумя боевыми магами, отлавливая пресловутые «автономные конструкции». Студенты постарались на славу, напустив их в охранки больше, чем водится крыс на помойке. К основной компании присоединились вредители-одиночки, и теперь вместо низкого гула охранок от особняка неслось многоголосое жужжание, словно от осиного гнезда. Представляю, какой музычкой «наслаждаются» сейчас слухачи! Как на состязании уличных певцов, поспоривших, кто из них громче, причем с доброй сотней участников.

Впрочем, одну команду охотников за ирисом и двух одиночек, попытавшихся под шумок просочиться в особняк, боевые маги повязали, несмотря ни на что, и с позором выдворили вон.

– Тебе не кажется, что мы ввязываемся в недостойную авантюру? – кисло спросил Палиар, из которого решительность выветривалась одновременно с хмелем.

Допустить того я не мог никак.

– Но-но! Какая авантюра? Не покажешь себя – и вся Академия до скончания дней будет думать, что ты лишь на то и годен, чтобы сидеть в пыльной библиотеке и придумывать новые контуры, отгоняющие блох от любимой шавки ректорской супруги.

Эта невеселая перспектива заставила чародея задуматься. Я огляделся по сторонам в поисках кого-нибудь из ребят. Следовало вернуть Палиару боевой настрой – и заодно дать остальным отмашку о начале.

Мышонок, мелкий юркий парнишка лет двенадцати, и его закадычный приятель Горбушка обнаружились прямо у меня над головой, на ветке дерева.

– Эй, мальцы! – Я поманил ребят. – Сгоняйте-ка нам с приятелем за пивом.

– Мы б запросто, дяденька, – довольно оскалился мелкий пакостник, глядя мне прямо в глаза. – Да вот место наше займут. На чародеев поглядеть больно охота.

А о том, кому обязан, что эту белоснежную лыбу не проредили через зуб, уже забыл, так? Эх, чувствую, встанет мне боком отсутствие в банде еще не раз. Как бы не пришлось потом доказывать собственное право называться главарем.

– Сейчас поглядите, – обещал я спокойно. – Вас так снять или вместе с суком?

Судя по поспешности, с которой мелюзга очутилась внизу, им не приглянулся ни один из предложенных вариантов. То-то же! Добыв из-за пазухи кошелек, я выудил из него мелкую бронзовую монету и кинул ребятам.

– Сдача ваша.

Вообще-то на выданные деньги можно было упиться до беспамятства, и со стороны поступок выглядел невиданным барством. В самый раз для сына богатого помещика. Интересная штука: транжирить деньги Кирии на себя гордость не позволяла, я потратил не больше, чем требовалось для поддержания роли, но вот ребятам подарил с легкостью. Дал бы и больше, если б не опасался привлечь внимание.

Мелюзга рванула за пивом – только пятки голые засверкали.

– Но ведь алкоголь… – жалобно начал чародей.

– Помогает принятию смелых и правильных решений, – оборвал его я.

Палиар несчастно притих. Его жизненный опыт в этой области был слишком мал для нахождения веских доказательств против, а о том, что можно послать кого-то к ящеролюдам, незамысловато и без всяких доводов, парнишка попросту не подозревал. К моменту, когда Мышонок с Горбушкой вернулись с пивом, душевный разлад у бедолаги дошел до той степени, что в кружку он вцепился так, будто она гарантировала ему откровение звезд, и принялся хлебать крупными частыми глотками – только и ходил кадык на тонкой шее.

– Что-нибудь еще, господа чародеи? – спросил Мышонок. Крайне почтительно, но в глазах так и плясало веселье.

Я тайком пригрозил насмешнику кулаком, сдул с кружки пену, неспешно прихлебнул и сказал:

– Попросите у Небесных Родителей удачную звезду для нас. Мы отправляемся за ирисом и любовью прекрасной Тианары!

Глаза Мышонка расширились.

– Вы вдвоем? – удивленно переспросил малец.

Палиар гордо икнул, небрежно смахивая пену с губ. Белой шапочки, приставшей к носу, он, похоже, попросту не заметил.

– Мы покажем им всем, чего стоят тактильщики! – заявил чародей, воинственно потрясая кулаком.

– Точно, – поддакнул я. – Свернем всех этих боевиков бараньим рогом!

Сообразив, что идем мы отнюдь не бодрым шагом к воротам особняка, Палиар крайне удивился:

– Куда ты меня ведешь?

– На соседнюю улицу.

В глазах у чародея так и читался дурацкий вопрос «зачем», так что я решил его предвосхитить, объяснив план дальнейших действий:

– Вон видишь ту красную домину? Между ее садом и парком Дайне одна стена. На которую не так уж трудно вскарабкаться, если не брать в расчет охранки. Попасть в сад – раз плюнуть: защита там гораздо проще, чем в особняке. И густые кусты вдоль всего забора. Если идти оттуда, попадем на кусок парка, который плохо просматривается от ворот и домика охраны.

– Откуда ты только все это знаешь! – удивился Палиар.

Я пожал плечами:

– Уши-то у меня есть. Пока ты пил пиво и стучал зубами от страха, я слушал. Сейчас как раз готовятся пойти на штурм три команды. Они хотят сделать это одновременно в надежде, что хотя бы кто-то достигнет цели. Боевиков в охране, как ты помнишь, всего двое. Путь через соседний дом взяла одна из команд. Вторая идет с угла напротив городской стены, третья – со стороны Парковой улицы. Так вот, всю эту ораву мы пропускаем вперед. Твоей задачей будет сделать так, чтобы тех, кто идет со стороны красного дома, заметили первыми.

Глаза Палиара стали круглыми и огромными, как чрево Элерии в день Небесных Родов.

– Что? Ты хочешь сказать…

– Да. Они будут нашим щитом. Мы сдадим их охране для того, чтобы потом проскользнуть незамеченными самим, пока те отвлекутся на остальные команды.

– Это подло, – уверенно сказал чародей.

И откуда ты только взялся такой на мою голову… Может, тоже в оранжерее вырастили, как тот ирис? Ведь от всей души говорит, даже не предполагая, что те, за кого он сейчас вступается, прошлись бы по чужим головам без всякого сожаления. А еще ты не знаешь о том, что своими эти парни являются лишь для тебя. И мне совершенно не жаль подставить десяток зарвавшихся чародеев, полагающих, что мир должен раболепно стелиться им под ноги. Надеюсь, охранники от души отходят их сапогами по ребрам прежде, чем вышвырнуть вон из особняка. Хотя… Вряд ли, конечно. Это же чародеи! К ним будут обращаться вежливо, с почтением. «Уважаемые, не будете ли вы столь любезны покинуть пределы…» Тьфу! Гадство! Одна надежда на боевиков – может, хоть они не постесняются накостылять им по шее.

Я лишь скривился в ответ на замечание Палиара:

– Подло? Ну, тогда я слушаю твой план.

Ответом мне было виноватое хлопанье ресниц. Так я и знал.

– Что, неужели у тебя его не было? Тогда хватит нести чушь. Будь все наоборот, эти люди сдали бы тебя даже не раздумывая. А значит, сами не заслуживают ничего лучшего. Так вот. Как только мы попадаем в парк, начинаем действовать по обстоятельствам. Возможно, получится идти сразу, но, скорее всего, надо будет таиться после каждого слоя и ждать удачного момента для прохождения следующего. Наша цель – парадная лестница. От нас она будет справа. Главное – попасть в окно, это открытая часть особняка, она не должна быть серьезно защищена. По ней поднимаемся на второй этаж, а дальше начинаются главные сложности. Оранжерея занимает объединенный центр третьего и четвертого этажей и весь четвертый. На третьем, кроме того, расположены кабинет, лаборатория и личные покои хозяина. Попасть туда можно по винтовой лестнице в противоположном от парадной конце дома. Думаю, тут нас и будут поджидать основные проблемы. Но до них нам надо еще добраться. Первым делом нужно привлечь внимание охраны.

Палиар задумался ненадолго:

– Как думаешь, фантом сгодится? Сложный не смогу, для этого нужен управляемый контур. Неподвижную фигуру потяну.

– Это не слишком шумно?

– Не более, чем те конструкции, которые там уже имеются.

– Замечательно, – кивнул я. – Покажи им дурака в зеленой мантии, торчащего на заборе. Думаю, хватит за глаза.

Долго ждать конкурентов нам не пришлось. Компания из трех старшекурсников (я уже научился различать студентов различных годов обучения по количеству вышивки, украшающей ворот и подол мантии) проследовала мимо и после недолгого общения с охранками красного дома скрылась за оградой. Ночные сумерки быстро спрятали их из виду, а вскоре стих и шорох кустов под стеной парка архимагистра.

– Наша очередь, – сказал я. – Заодно приноровимся к совместной работе.

– Для начала надо отыскать управляющий контур, – кивнул чародей. – От других он, как правило, отличается ладом. Основной здесь, должно быть, минор?

Я старательно изобразил прислушивание, водя головой вдоль фиолетово-синих линий, среди которых грозовым росчерком выделялась ярко-оранжевая ниточка.

– Минор, – кивнул я. – И одна мажорная тема.

– Тоника какая? – деловито поинтересовался Палиар и, увидев мои озадаченные глаза, уточнил для идиотов: – До? Ре? Ми?

А, вот что это такое. Я сокрушенно развел руками:

– Так и не выучился их различать.

Хмурился Палиар недолго. Он уже отбросил все колебания, связанные с моралью и совестью. Пожалуй, глядя на него сейчас, можно было повторить слова про уникального мага без всякой усмешки. В глазах его сиял фанатичный огонь творчества, и не было преград для вырвавшегося на волю разума. Лишь досадные недоразумения на пути. Мое невежество не озадачило его и на несколько мгновений.

– А на слух сравнить можешь? С образцом? – спросил он.

Слова не разошлись с делом: между пальцев тактильщика протянулась темно-красная нить. Немного подождав, пока я, «прислушавшись», отрицательно мотну головой, чародей сменил оттенок. Так происходило несколько раз, пока я не заявил:

– Стой, прошлое было недостаточно, а это уже перебор.

– Ага, фа диез, – довольно кивнул Палиар, разрывая нить на два отдельных щупа того же оранжевого оттенка, что и плетенка. – А теперь как можно точнее направь меня к управляющему контуру.

Он делал почти то же самое, что я провернул, развеивая цветок-заклинание, с одним лишь отличием: он не перестраивал плетенку под себя, а изначально перекинул к ней сродственные нити. И, похоже, совсем не испытывал при том неприятных ощущений. Пальцы чародея ловко нащупывали оранжевый жгут, чуть замирая в местах его переплетения с другими нитями, и, уверенно «перешагивая» опасные места, шли дальше. Скоро весь управляющий контур оказался оплетен сложным кружевом, сходящимся к запястьям тактильщика.

– Ну, попробуем, – пробормотал чародей, скорее для себя, нежели для меня.

По кружеву прошла яркая, ровная волна силы, после чего оба контура, и старый, и новый, к нему приплетенный, погасли, а вместе с ними и прилегающие охранки.

Зеленые глаза вопросительно уставились на меня, и лишь тогда до меня дошло, что самостоятельно Палиар не в силах оценить результат своих стараний.

– Можно идти, – кивнул я, и парень довольно заулыбался. Времени у него ушло вдвое меньше, нежели у предшественников.

А у меня по позвоночнику пробежал вдруг нехороший холодок. Если раньше сведения о том, что визуалов не любят и стараются извести любой ценой, существовали скорее в виде некой справки, сейчас я вдруг отчетливо понял, за что же именно их не любят. А главное – насколько.

Мы засели в кустах жасмина неподалеку от внешней ограды, чтобы не привлекать ненужное внимание, и Палиар принялся за следующую часть плана – изготовление фантома. С художественным талантом у чародея оказалось плоховато. «Дурак» получился похожим на что-то среднее между огородным пугалом и соломенной куклой. Принять его за человека можно было разве только издалека и в темноте. То есть именно то, что нам требовалось.

– Слушай, – прошептал я Палиару. – Нам придется действовать быстро, а если пробовать все эти «до» и «фа» каждый раз, нас десять раз повяжут.

– Если ошибиться с тональностью, – возразил чародей, – то, во-первых, меня ударит диссонансом, а во-вторых, это может послужить сигналом включения активной защиты.

– Сделай мне образцы, – предложил я. – Замкни в кольца, чтобы можно было носить с собой. Так я сразу узнаю нужную эту… тональность.

Уж что-что, а сравнить цветные полоски я способен мгновенно.

Палиар кивнул, и скоро я сделался обладателем «украшения» из двенадцати разноцветных колечек, веселой радугой засиявших на руках. Не сбиться бы еще с порядком, в котором следуют эти «ля» и «соль». А, ладно. Ткну в нужную пальцем.

Как я и предполагал, наши конкуренты зашевелились в дальних кустах, когда скрылось за горизонтом тяжелеющее в непраздности тело Небесной Матери и ночная тьма вступила в окончательные свои права. Я подал чародею знак приготовиться.

Нелепая фигура пугала взлетела на стену, стоило последней темной тени перемахнуть через ограду. Поторчав так некоторое время, фантом дернулся и спустился. Затем снова высунулся. Смотрелось так, будто не очень решительный человек пытается как следует изучить обстановку. А молодец чародей, ведь соображает, когда надо!

Судя по доносящемуся до нас шуму, команда за стеной ломала второй слой, когда я заметил подбирающуюся к нам «автономную конструкцию». Упускать такое везение было глупо. Я сообщил о новостях чародею.

– Приготовь плетенку для взлома под прикрытием этой штуковины. А охранку снимем, когда этих повяжут.

На мой взгляд, удобнее стены из плоских неотесанных камней могла быть только прислоненная к ней лестница, но Палиар так не думал. Стоило больших трудов подсадить тактильщика, чтобы тот мог дотянуться до щита.

– Ля диез, – сообщил я, ткнув чародея рукой в управляющий контур.

– Си бемоль, – поморщившись, поправил Палиар, с трудом удерживаясь на выступах камня.

Появление охраны не заставило себя долго ждать. Видеть происходящее за стеной мы не могли, но разговор прекрасно передавал суть.

– Сколько же вас, идиотов, звезды принесут на нашу голову! – ругнулся кто-то из охранников – похоже, боевой маг.

Застигнутые с поличным студенты предпочитали угрюмо отмалчиваться.

– А там что шумит? – насторожился второй маг.

Мы с Палиаром замерли, не решаясь и вдохнуть.

– А, вон, – сказал первый. – Видишь, очередная блоха ползет.

На этот раз бранью разразился второй, и я окончательно уверовал в особенный талант чародеев к замысловатым ругательствам. Упражнения в базарной словесности оказались прерваны резко и неожиданно.

Глухой удар, заставивший содрогнуться сложнейшую охранную конструкцию, услышали все. А кто не услышал, тот почувствовал. Что-то темное капнуло сверху. Я поднял голову и увидел, как Палиар, уткнувшись в рукав, пытается унять текущую из носа кровь. Но плетенок не отпустил. И даже не застонал, хотя получил, похоже, крепко. А ведь молодец парень! Мое мнение об этом нелепом существе определенно менялось в лучшую сторону.

– Северо-западный угол! – воскликнул один из чародеев. – Допрыгались, идиоты. А, кометы!

Далекий гул походил на рев разгулявшегося пламени, и нарастал он с каждым мгновением.

– Я придержу это, – выкрикнул его товарищ, махнув рукой в сторону гула, – а ты иди снимай третий слой! Весь, к ящеролюдам! – заканчивал наставления он уже на бегу, поспешно сорвавшись в указанном направлении.

– Господа чародеи, хозяин… – начал было кто-то, судя по всему, обычный охранник.

– К звездам падучим хозяина! – перебил его маг. – Пойдет цепная реакция, болван! В очереди перерождения хочешь перед ним отчитываться? Лучше этими займитесь.

Торопливые шаги затихли вдали.

– Уж будьте добры, господа студенты, – извиняющимся голосом проговорил охранник.

Но «господа студенты» и сами были готовы поскорее убраться куда глаза глядят. Уж больно напоминали эти звуки то, что окружало меня во время памятного бесконтрольного выброса. Похоже, звезды меня таки любят. В таком бардаке шансы на успех росли с каждым мгновением.

– Пошли, – скомандовал я Палиару.

– Но там вот-вот произойдет спонтанный распад! Маг, ломавший третий слой, не удержал контроля и дестабилизировал контур. Может произойти цепная реакция по всей конструкции! – попробовал образумить меня чародей.

А голос-то дрожит… Но плетенку, что примечательно, не отпустил.

– А может, и не произойдет. Второго такого шанса добыть ирис нам может и не выпасть.

Этого напоминания хватило, чтобы парень, упрямо стиснув побелевшие губы, обернулся к невидимым ему контурам и наполнил силой свое творение.

Времени отключения охранок едва хватило, чтобы перемахнуть через стену нам обоим (в случае Палиара это, правда, называлось скорее «переползти», но в той суете, что царила вокруг, никто даже не заметил, как он болтался на ограде). Плетенки за нашей спиной вновь наполнились призрачным фиолетовым светом, замыкая слой и надежно отрезая путь обратно.

Мы были на территории особняка Дайне.