Текст книги "В тени каштана. Миниатюры"

Чарли, Моррисон паскуда

– Чарли, Моррисон, паскуда, не хочет печатать мои стихи.

– Ну, что он паскуда, я и без тебя знаю, а что за стихи, говоришь, дай-ка взгляну…

– Фу, Чарли, что это?

– А ты не видишь – бюстгалтер, мать твою… ты еще понюхай.

– Вернее то, что от него осталось… ты опять трахался с этой позорной шлюхой? С Хеленой, да?

– Ну, ты по-легче, сынок, лучше принеси-ка мне бутылку рому с кухни.

– Чарли, ты неисправим, – голос с кухни.

– Ну, уж не тебе меня перевоспитывать, сосунок.

– На, держи свое вонючее пойло.

– Так где стишки?

– Сейчас.

– Ох, куда запрятал, прям как девка целку.

– Вот, читай.

– Так…

 
Моя любовь столкнулась с ледяной стеной,
Безмолвно сердце, грудь окаменела, —
Украсть ее в чертоги призрачного неба…
Овеять огненным кольцом зигзаги молний.
 
 
Не остановлюсь я ни пред темным Стиксом,
А те смешные псы, их разрубить мечом…
И на Феррари, чудной колеснице, умчать,
Сверкая огненным щитом, подарком Зевса.
 
 
Ее окутал злой Морфей, Аид овеял сном,
И пеленой несчастья – спит, моя принцесса
Голубых кровей, проснись рассвет зардел,
Твой Аполлон готовит для тебя фиесту.
 

– Блять, про что это, никак не уразумею… щиты огненные, колесницы…

– Про любовь, Чарли, это любовная лирика, как у Данте, помнишь?

– Ты охренел, мать твою, Данте так не писал ни в жисть… У Данте терцина рифмованная, а это что?

– Кватроцина… я усовершенствовал, смотри, как классно выходит.

– Ты белены объелся, не пойму, ты чего нагородил, пострел окаянный?

– Да, ты просто уже стал полным маразматиком, не помнишь ни черта, старый осел!

– Все, иди в задницу со своей хлабудой, достал уже…

– Чарли, но ты даже не дочитал!

– Все, мое терпение лопнуло уже на том, что я посмотрел.

– Вот и Моррисон не стал дочитывать, скотина. Вы с ним похожи, Чарли…

– Правильно и сделал, что не стал их печатать.

– Почему?

– В них нет концепции, сынок… Пойми, стихи это не просто красивые слова с рифмой, это ткань…

– Ой! Чарли, не песди, ты сам-то не пишешь стихов, и откуда тебе знать тогда?

– И я не знаю, мать твою, но могу отличить настоящий стих от халтуры недоделанной. Возьмем Шекспира, к примеру…

– Я не о Шекспире тебе толкую, о Данте, размерность его ты хотя бы уловил?

– Ты мне еще будешь объяснять, кто такой Данте, сосун несчастный!

– Чарли, Вы с Моррисоном два твердолобых недотёпы, я, кажется, стал понимать Вас теперь…

– Ей, Богу, это он тебя ко мне послал, навозный выпердыш.

– Никто меня не посылал, я сам пришел узнать твое мнение.

– Ну, тогда ты его уже узнал – задрипанная, затасканная хлабуда… доволен?

– Ты специально так говоришь, потому что сам не можешь так написать.

– Не смеши мою задницу, сынок. Лучше залезь под юбку к какой-нибудь милашке.

– Да, ты прав, от тебя скоро останется одна огромная волосатая ухмыляющаяся задница, об которую пацанва будет окурки тушить.

– Но, но ты по осторожней с моей задницей, она у меня нежная и чувствительная… Ладно, я поговорю с Моррисоном, оставь свои записки.

– Спасибо, Чарли!..

– Ладно, ладно… пощипли девку, что ль какую-нибудь, сколько можно бумагу переводить.

– Нет, Чарли, я люблю единственную на свете, – слова с улицы.

13.12.2009

Чарли, я хочу рыженькую

– Чарли, я хочу рыженькую.

– Проснулся, едрить, уже Рождество на носу, теперь снегурочки в моде…

– Чарли, а у тебя были рыженькие?

– Были и рыженькие, и желтенькие, и даже зелененькие попадались…

– Это русалки что ль или медузы какие, а Чарли?..

– Ты опять допекать пришел старика, да, оболтус окаянный?

– Чарли, ну, мне просто интересно, как там у них дела обстоят.

– Какие дела, мать твою, выражайся яснее.

– Ну, с устройством женским, а Чарли, сдается мне там все иначе.

– А вот ты о чем, приблуд… да, там все иначе, не вдоль как у остальных, а поперек, смекаешь…

– Ну, нет, Чарли я тебе не верю, старый пройдоха, ты опять заливаешь.

– Иди лучше купи мне пару бутылей рому.

– Чарли, сколько можно пить эту гадость?

– Тебя забыл спросить, засранец долбаный, ко мне сегодня Мориссон придет, важная сделка намечается нужно обсудить и все продумать.

– Моррисон, Моррисон… этот обшарпанный забулдыга, какие у Вас могут быть сделки, Чарли?

– Не твоего ума дело, держи 20 долларов, захвати еще цыпленка жареного, а лучше двух.

– Пока, Чарли, я ушел к рыженькой.

– Я тебе покажу рыженькую, мать твою, совсем от рук отбился!!!

13.12.2009

Чарли, мы ни хрена не видим

– Чарли, мы ни хрена не видим в своей жизни, и ничего не замечаем!

– Это почему, ну-ка объясни, мне недотепе…

– Ну, вот хотя бы вещи взять, они окружают нас, а нам нет до них дела совсем, мы вечно заняты…

– Так правильно, мать твою, всему свое время, когда вещь необходима, ее, бывает, ищешь как умалишенный.

– Чарли, а они ведь живые.

– Так, ты опять за свое, решил меня в могилу свести раньше срока, оболтус окаянный?

– Подожди, Чарли, я не об этом, вот смотри, к примеру, письменный стол: боковые ящики – это глаза, а длинный ящик посередине рот, как ты этого не замечаешь…

– Так, ты опять в интернете пересидел, засранец долбаный, да? – спрашивает Чарли (слово интернет Чарли говорит через букву е – интЕрнет, так смешно получается).

– Причем тут интернет, не пойму, Чарли, я о вещах тебе толкую.

– Да, потому что, смотрю я на Вас, молодежь современную и поражаюсь, мать Вашу, Вы скоро забудете как девки выглядят натуральные…

– Это почему же, Чарли?

– Да, потому что у Вас в мозгах один интернет долбаный сидит и управляет Вами.

– Каким же образом он нами управляет, Чарли?

– Обыкновенным, ты думаешь, там тебе люди отвечают, общаются с тобой?

– Ну, а как может быть иначе, Чарли, смешной ты ей Богу…

– А вот и нет, сосун ссаный, это программы тебе отвечают и другим тоже, всем заведуют программы, написанные теми, кто по-хитрее Вас, тупых осталопов, чтобы Вы сидели на жопах своих и тратили свое драгоценное время на пустой треп…

– Чарли, ты рехнулся, что ли? Ты как до такого додумался, мать твою, это же невозможно, пойми, есть он-лайн режим, где могут общаться все, кто захотят, в любое время.

– А как ты проверишь это?

– Чарли, ты совсем сбрендил, старый пес, на хрена это поверять, это все знают…

– Вот! Ни черта они не знают, такие же бараны, как и ты, сидят и даже не подозревают, что угодили в подстроенную ловушку.

– Нет, Чарли, ну, ты даешь, едрить, плесни-ка мне рому, это ж надо до такого маразма домыслить, мать твою. Ты правда так считаешь?

– Да, так оно и есть на самом деле, твой старик никогда напраслину не гонит, вот, если бы ты прислушивался ко мне по-чаще, глядишь и толк бы с тебя был.

– Чарли, ты хоть понимаешь, что ты несешь чушь несусветную?

– А че ты так завелся-то, смотри, в штаны не напруди от волнения, молокосос ссаный…

– Ладно, Чарли, что у тебя с головой не в порядке, я давно заметил, просто не предполагал, насколько, впредь буду иметь это в виду, старик, извини, конечно, но ты совсем спятил.

– Да, сынок, смотри не обделайся на следующем сеансе, пойду-ка я схожу к рыженькой.

Чарли закуривает сигару и демонстративно проваливает…

14.12.2009

Прынцесса

– Ну, как там у тебя дела с прынцессой твоей оболтус? Смурной какой-то…

– Да, никак, Чарли…

– От чего же, шалопай, погулять ее выведи, ну, что ты, в самом деле, как неприкаянный?

– Не пойдет она гулять, Чарли, ее мессир не выпустит.

– Это что за сублимация такая, мессир, мать твою, опять старику мозги пудришь?

– Ну, то есть декадент такой особенный.

– Какой еще реагент, ни хрена в толк не возьму словечки твои, едрить.

– Да, не реагент, а декадент, мать твою, ты оглох что ли, ослиная морда?

– И как это понимать изволишь?

– Ну, кудесник такой темный, понимаешь, заклятья на девок накладывает, и они ему поклоняются.

– Что за напасть такая, хоть убей, не понимаю…

– Чарли, смотри, вот возьмем Параньку нашу, к примеру.

– Параньку, говоришь… Паранька баба ладная, что надо, все при месте у нее и крепко держится, поверь, сынок у меня глаз наметан в таких делах. И окна исправно моет, и полы, и готовить вкусно умеет…

– Да, я не об этом, Чарли… вот появится мессир, пошепчет, пошебуршит, манжетами черными пошуршит и перевоплотится Паранька наша, не будет окна мыть больше, рисовать на них начнет, черными да фиолетовыми красками, пурпурными, небо ночное иль алый закат. А ночью сядет на метлу и полетит на лунный карнавал, будет зваться Ясмертой или Жилбертой, а каково?

– Ты хоть мели, да, не балаболь напраслины-то, ишь че выдумал, небось в интернет опять залез вчера, пострел окаянный? Говорю же тебе, программы это все не люди с тобой говорят, а ты как олух царя небесного там просиживаешь, и прынцесса твоя тоже ненастоящая!

– Не знаю, Чарли, может и так, и сердце мое бриолином покрылось.

– Вот те на, так расколдуй ее тогда.

– Не могу, Чарли, не получается, еще крепче к нему льнет она от слов моих…

– А ты не говори тогда, молчи, в рот воды набери и молчок.

– Может, рому тогда уж?

– Ну, или рому, это тоже средство испытанное.

– А, ну тебя, старый бес, тебе бы только рому, а я, может, люблю ее.

– Так ты любишь ее или как, мать твою, если бы любил, то расколдовал бы в миг.

– Все, Чарли, отстань, сам разберусь, без твоих советов дурацких.

– Поступай, как знаешь, сынок…

14.12.2009

Моррисон, Чарли в беду попал

– Моррисон, Чарли в беду попал, надо его выручать срочно!

– В беду, говоришь, не удивлюсь, он сам как беда ходячая давно.

– Короче, нужны деньги, чтобы внести залог, он под арестом…

– Чего? Джей, ну-ка, рассказывай все по порядку.

– А че тут рассказывать, нализался рому как скотина и повздорил с полицейскими.

– И все, всех дел? Повздорил с полицейскими?

– Ну, не совсем, все, одному челюсть свернул, другому два ребра сломал и отколошматил пол-дюжины, пока его не повязали…

– А ты где был, засранец долбаный, не мог отстоять старика!

– Отстоять?! Так он мне затрещину влепил сперва, а потом за патрульных взялся, засучив рукава.

– Так, не нервируй меня, говори все, как было.

– В общем, иду я по Волкер-авеню, смотрю, Чарли на обочине с полицейским трет что-то, а сам наклюкавшийся вдрызг. Оказывается, он проезжую часть переходил не там, где положено, ну, я к ним, думаю, отведу старика домой, пока не случилось чего, и что ты думаешь, только об этом подумал, как ХЛОП, полицейский этот уже на земле лежит, его Чарли слегка отоварил и за вторым в кабину машины полез… Я ору:

– Чарли! Стой, мать твою!!! – подбегаю к нему.

– И что?

– А он не признал меня или не понял, только, как хлобыстнул по затылку леща мне, что аж искры из глаз – отлетел от него метра на два… Сижу, а он уже второго полицейского за грудки через окно боковое из машины вытаскивает. Я сижу, очухаться не могу, Чарли, силу-то не рассчитывает, ты же знаешь… Только этот второй уже успел по рации патрульную машину вызвать, от сирены с мигалкой я быстро в себя приходить стал, ору опять:

– Чарли, брось его, уходим!!! – а он, наконец, признал меня.

– Подожди, сынок, дай я с ребятами по душам поговорю.

– Чарли, мать твою, какие это тебе ребята, это же полицаи долбаные!!! – а машины, уже подъезжают, каких-то 50 метров, я сматываюсь, шатаясь на ходу… А Чарли орет им.

– А, объявились, сукины дети, все сюда!!! Чарли всех любит, ублюдки ссаные!

– Представляешь, образина старая, что учудил, половину патрульных передубасил, минут двадцать они с ним сладить не могли, – у Моррисона брови поднимались все выше и выше от моего рассказа, и под конец он стал походить на павиана, который сел на электрический стул…

– Та-а-ак… та-а-ак, ну, и дела… И что теперь делать?

– Говорю же тебе, нужны деньги, чтобы освободить его под залог. Беспокоюсь я, у старика слабая печень, а там в отделении их кормят всякой парашей, он там и трех дней не протянет.

– Сколько? Сколько нужно денег, чтобы его выпустили?

– Ну, не знаю, тысячи три, а, может, пять, Морри…

– Что! Старый козел!!! Где я такие деньги тебе возьму за эту жирную наглую задницу? Пусть посидит недельку другую, может, тогда мозги появиться в его долбаной башке.

– Морри… я уже все придумал. Мы выкупим его, а потом для разбирательства есть у меня мыслишки, как его оправдать…

– А-а-а! – махает рукой, Морри, – какие мыслишки, посадят твоего пердуна теперь…

– Не посадят, я докажу, что он того, с катушек съехал – перепил рому, дозу не рассчитал, да, все, что угодно можно натравить этим тупоголовым спредменам, пойми, нельзя ему там торчать, загнется старик…

– Ну, это еще бабушка надвое сказала, что Чарли загнется, ты его плохо знаешь, подожди, он там физкультурой займется, еще нас на руках носить будет, как выйдет…

– Эх, Морри… не понимаешь ты меня, что ж придется все самому обставлять.

– Да, не кипятись ты, Джей, чего-нибудь придумаем…

16.12.2009

Не пойду я гулять с твоей бешеной псиной

– Сходил бы погулял с Баксом, засранец ленивый, хватит просиживать время за этим долбаным интернетом.

– Не пойду я гулять с твоей бешеной псиной, я ее боюсь…

– Вот! Поэтому тебе надо чаще общаться с животными, сосунок.

– С животными? Чарли, это не животное, а динозавр какой-то, где ты его откопал, не знаю.

– Хороший пес, что бы ты понимал в собаках…

– Да, Чарли, этот хороший пес сожрал в прошлый раз двух соседских кошек… А я блевал в урну, видя, как он доедает Маруську.

– Чего?! Ты лжешь, ссаный говнюк, Бакс на это не способен!

– Еще как способен, я после этого случая без биты мимо него не прохожу, мать твою.

– Значит вот почему Тереза сама не своя… А что же ты его не отозвал, трусливый сосун.

– Я отзывал его и что только я не делал, только этот осатаневший выродок, похоже, весь в тебя, Чарли. Он меня не слушается!!!

– Это потому что ты не умеешь подход найти к животному, злой и эгоистичный говнюк, поэтому он тебя не уважает…

– Нет, Чарли, это потому что ты тупая ослиная морда и подобрал какого-то динозавра-выродка на свалке.

– Ни о чем попросить тебя нельзя, ссаного молокососа, ты что себе возомнил, мать твою?

– Чарли, послушай, мне дорога моя задница, и я не хочу попадать в переделки из-за какого-то вонючего пса, которого ты решил приютить…

– Так воспитай его, научи хорошим манерам, и он будет тебя защищать.

– Чарли, мать твою, что ты несешь, мне на хрен не нужна никакая защита, тем более, от этого очумевшего динозавра.

– Вот все вы, долбаные засранцы, такие, чуть что – так сразу жопу в кусты прячете, а как ты жить дальше собрался?

– Ну, уж проживу как-нибудь без твоего дикого пса, Чарли, к чему ты клонишь, не пойму.

– Да, все к тому же, что не приспособленный ты к жизни ни хрена, мать твою, избаловал я тебя, засранца, избаловал, видит Бог.

– Чарли, хватит причитать… ты понимаешь, что мне хватает забот с твоей капризной обрюзгшей задницей, помимо одичавшего пса?

– А я тебе, чем насолил, сосун ты неблагодарный?

– Все, Чарли, отстань, я сказал, не пойду гулять с твоим долбаным псом и точка, что хочешь с ним делай…

– Ну, и тухни как тунец в помойном баке, я сам выгуляю мою собачку.

16.12.2009

Маститый обормот

– Чарли, согласись, есть девушки, которых ничего не стоит поймать за задницу, а есть которых очень сложно…

– Эх, ты… засранец, тебе бы только кого-нибудь за задницу поймать.

– Да, я же не в прямом смысле Чарли, опосредованно, вот возьмем, к примеру, твою задницу…

– Эх, че выдумал, нет, уж мою задницу не тронь, а то она раздавит тебя в миг.

– Ну, это спорный вопрос, Чарли, конечно, твоя задница тяжеловесна, но ведь и я уже не мальчик…

– Ты к чему это клонишь, засранец долбаный?

– Да, я, вообще, о девушках хотел с тобой поговорить…

– Вот их задницы и обхаживай, а мою оставь в покое, она и так уже поистрепалась… годы сынок…

– Ладно, не причитай, Чарли… я никак не могу уцепить за задницу Лолу, хотя и задница у нее в порядке, ну, внушительная, и все остальное на месте.

– Так в чем проблема, оболтус, вставай на лыжи, немецкий спининг в руки и вперед… Ха-ха!

– Вот-вот, Чарли, Ха-ха… а для меня дилемма неразрешимая, я уж так к ней и этак, – никак, не действует, хотя ты знаешь, Чарли, я у тебя Ого-го!!!

– Чего Ого-го?! Обормот ты, это я знаю…

– Ну, хоть и обормот, но породистый или, как сказать, маститый – Во!

– Сдается мне, просто обормот без предикатов и атрибутов.

– Ладно, не зуди, Чарли… с Лолой беда у меня, понимаешь, не срастается…

– Правильно, нечего тебе к ней клеиться, Лола – леди, а ты не умеешь с леди обращаться.

– Да, иди ты, Чарли… ты не прав здесь ни черта!

– Вот, как ты с ней себя ведешь? Объясни мне, тогда я скажу, в чем твоя ошибка…

– Ну, вот давеча я ей говорю, – дон-дин-дон, – а она, – тра-ла-та ла-ла-та, – я ей, – дон-дин-дин, – а она, – тра-ла-ла та-та-та, – я ей, – дин-дин-дун, – она…

– Все, заткнись, мать твою, я все понял.

– Что ты понял? Поясни мне, как тогда с ней нужно говорить?

– А чего ты хочешь добиться от нее?

– Ну, к примеру, – тра-ля-ля лю-лю-лю…

– Ишь чего захотел, сперва добейся – тра-ла-ля ля-ля-ла…

– Ладно, хорошо, что ей нужно преподнести для этого?

– Дун-дун-дун, сынок…

– Нет, Чарли, это слишком примитивно, не прокатит… и потом, вот так сразу, такую фору, нет, это старомодно, хватит и дон-дун-дун…

– Ну, как знаешь, это провереннный вариант, им еще Кельты пользовались, а они…

– Знаю – брали леди живьем…

– А откуда ты знаешь? Я разве говорил?

– Не важно, упоминал…

– Ну, вот.

– Эх, Чарли, Чарли, лопух ты, совсем старый стал, теперь от леди можно сразу получить лю-лю-лю мяу… Ну, что вылупился, ослиная морда?..

– Заливаешь, обормот, как, мать твою?!

– Просто, – дон-пин-дун…

– Ну, это что-то новомодное, невразумительное… что же ты тогда с Лолой сладить не можешь?..

– Похоже, она тоже с Гренландии или, где там Кельты обитают, не помню…

– Я же говорю тебе, Лола – Леди, а ты обормот.

18.01.2010

Не отлынивай старая образина

– Чарли! Я собираюсь написать письмо Лоле, слышишь, старый прохиндей?

– Так пиши, что тебе благословение от меня треба?.. Благословляю тебя, венценосный, золотоносный, победоносный долбаный говнюк, пусть на тебя снизойдет божье озарение, очищение, причастие и омо… омово… тьфу, омововение, аминь, уфф, ну, как довольно?

– Нет, Чарли… не отлынивай, старая образина, мне нужно деятельное участие, а не твои дебильные молитвы, которые ты произносишь в сортире по утрам… Чарли, как лучше начать письмо, может быть, так: Здравствуй, Лола, я так скучаю, что готов неделю целовать твою задницу? – А, Чарли?…

– Кхо-кхо, – Чарли поперхнулся, – ты охренел, мать твою, долбаный засранец, не вздумай позорить мою задницу, если тебе на свою плевать, то мою хотя бы туда не вписывай, Лола – леди, понимаешь, оболтус?

– Да, об этом я не подумал, тогда, наверно, так начать можно: Здравствуй, дорогая Лола. Я так соскучился по тебе, что мечтаю неделю целовать твою прекрасную ирландскую задницу, – ну, совсем другое дело, а, Чарли?

– Ах, ты, говнюк ссаный, ты че меня доводить вздумал? Сейчас я научу тебя писать письма леди, иди сюда, – Чарли подскакивает и кидается в мою сторону, но у меня хорошая реакция и старичок остается с носом, я уже у дверей.

– Чарли, Чарли, ну, что ты, что ты, бог с тобой, я пошутил же, всего лишь пошутил, я знаю твои теплые отеческие чувства к Лоле, просто помоги мне составить необходимый текст и все… Чарли!

– Он пошутил, – Чарли берет легкая одышка, – ты читал Набокова? Вот возьми, почитай, а потом садись писать письмо Лоле…

– Читал, Чарли, и Набокова, и Насухова, и Безухова, и Безрукова по телевизору смотрел, и что теперь всем писать, как Набоков…

– Нет, ну, Вы посмотрите на этого засранца, ты чего себе возомнил, – пиши, что хочешь только оставь меня в покое.

– Чарли, мне нравится Набоков, но его Лола несколько рафинирована, понимаешь, вообще, я считаю «Лолита» не лучшее его творение, его излияния в ней походят на какой-то метафизический онанизм, прости Чарли, меня больше потрясла «Защита Лужина», там, по крайней мере, гениально преподнесена суть шахмат, именно психологический аспект, и еще одна занятная вещица, «Игрок», кажется… Чарли, бог с ним, с Набоковым, как бы ты написал письмо моей Лоле?

– Лучше спроси, с каким удовольствие я надрал бы твою возгордившуюся задницу, сынок…

– Чарли, не будь снобом, что ты так на все остро реагируешь в твои годы давно пора расслабиться и наслаждаться жизнью…

– И это ты мне говоришь, ссаный говнюк, как мне, по-твоему, наслаждаться жизнью, когда у тебя, что ни день – припасены новые выкрутасы для меня, как будто идущие откуда-то свыше на мою голову, прости Господи, за что мне это наказание, чем я прогневил тебя, отец наш…

– Нннннннет, Чарли, только не причитай, он тебя не услышит, слишком солидная прослойка рома между ним и твоим астральным телом… гы-гы, давай я лучше принесу тебе твоего любимого рома, приготовлю, как ты любишь, с двумя кубиками льда, а Чарльз?

Чарли начинает поерзывать на диване…

– Что ты там придумал опять… – недоверчиво спрашивает он.

– Чарли, я хочу чтобы ты успокоился и помог мне с письмом к драгоценной Лоле, вот и все… все банально как ночная поллюция у маленьких мальчиков, Чарли, ты смекаешь?

– Лола – леди, обормот, пойми, с ней нужно мягко, аккуратно, а то она тебя отвергнет сразу и насовсем, и тогда твои стенания о ее прекрасной ирландской заднице, а они, по моему субъективному мнению, самые прекрасные, останутся невостребованными, мой мальчик…

– Да… Чарли, ты кажется начинаешь врубаться, именно этого я и опасаюсь, иначе бы не пришел к тебе, старой образине, и редкому ценителю ирландских задниц, видишь, как все прозрачно, на самом деле…

– Ладно, я помогу тебе, но с одним условием…

– Каким еще условием, Чарли? Я думал ты поможешь мне по доброте ирландской души – безвозмездно…

– Нет, ни в этот раз, вернее, мне не нужно материальных и иных благ, мне необходимо, чтобы ты ни при каких условиях, и ни при каких обстоятельствах и действиях с ее стороны, никогда не открыл перед ней эту тайну, хорошо?

– Что в этом такого, конечно, Чарли, ей богу ты чудной малый, да, я согласен…

06.02.2010