Текст книги "Дневники Империи"

В третьей же комнате лежала аккуратно сложенная одежда. Помимо неё там также были прочие орудия быта: гвозди, спички, газеты и прочее барахло. Макс, собрав, всё что мог, в сумку и рюкзак, аккуратно сложил оставшееся в кучу и закрыл комнаты на ключ, решив, что обязательно надо бы прийти сюда снова.

– Вот повезло, так повезло. Совсем не ожидал такое место найти. Интересно, кого я сейчас обобрал? – весело сказал Макс, не переставая улыбаться. – Впрочем, не всё ли равно? Главное, что я нашёл достаточно, а значит можно возвращаться. Только вот шкатулку я заберу, а то вдруг ещё кто-нибудь сюда забредёт, и тогда прощай мой тайник, – начиная смеяться, выдавил из себя Макс и побежал вниз по лестнице.

Падал лёгкий снежок, заметая следы незваного гостя. Через несколько часов всё было так, будто никто и не входил в дом. И лишь ворона каркала, словно рассказывая всему миру про чужака, потревожившего её покой…

4.

– Давай открывай быстрее: Макс пришёл, – донеслось из-за двери, и она открылась с извечным скрипом. – А ты что встал как столб? – выглянув из-за двери, спросил Серёга. – Проходи, давай, тепло не выпускай. А то сам замёрз, так ещё и нас морозит.

– И я тебя рад видеть, – ответил ему Макс, неловко переступая с ноги на ногу. – Только ты с прохода уйди, а то твоя туша весь проём занимает.

Серёга, рассудив, что его товарищ действительно прав, дал ему пройти и, подождав, пока тот зайдёт внутрь, закрыл дверь. Через секунду на Макса налетел Толян. Также, за компанию или же просто потому, что мимо проходила, к ним присоединилась Даф. Это был её псевдоним, приобретённый ещё в годы писательства. Теперь же она продолжала использовать его, так как он был в меру компактным, и, вместе с тем, не слишком тусклым. В общем, идеальный вариант.

– Смотри, кто к нам пожаловал, Даша. Это же сам Макс. Тот, кто никогда не приходит с пустыми руками, – начал было Толя, но, заметив укоризну на лице друга, быстро прекратил балаган. – Ладно, не смотри на меня так. Просто, нельзя же быть таким серьёзным, а то повесишься ещё с тоски.

– Да ну тебя, скажешь тоже. И на кого же, позволь узнать, я вас оставлю? Вы тут без меня совсем одичаете. Ты, вон, уже на людей бросаешься, – сказал Макс и, не выдержав, рассмеялся. Вскоре к нему присоединились и Даф с Толяном.

– Слушайте, клуб весёлых и голодных, хватит ржать уже, – донеслось с кухни. – Лучше мне помогите кто-нибудь. А то, как с Максом обниматься, так это все готовы, а как мне помогать, так это вы, видите ли, не можете. А ну марш ко мне! Давай, Толиандрий, не филонь. Даф и одна с Максом справится. А ты мне здесь нужен.

– Хорошо, уже иду, – крикнул Толян и побежал спасать Серёгу.

Спустя минуту, на кухне раздавался смех и шум.

– А ещё на нас наговаривает. Сам ржёт, как табун лошадей, а нам, видите ли, нельзя, – сказала Даф, улыбнувшись. – Ну да ладно, чёрт с ним. Как ты? Всё хорошо?

– Лучше не бывает: нос с пальцами отморозил, да ещё и есть хочу, как не знаю кто.

– Как всегда, – сказала девушка, и Макс заметил, что её голос слегка потеплел. С другой стороны, ему могло и показаться. Когда ты стоишь замёрзший посреди коридора, и с тебя капает вода, довольно легко ошибиться.

– Это да. Но зато смотри, сколько я всякого добра притараканил. Я думаю, это того стоит. Не каждый день всё-таки мне так везёт.

Даф хотела сказать ещё что-то, но тут её перебили.

– Макс, хватит там уже обниматься. Я, конечно, не самый глупый и понимаю, что ничто человеческое тебе не чуждо, но, по-моему, обниматься полчаса – это уже слишком, – донеслось с кухни.

– Ну, не заливай, не полчаса. Максимум минут десять, из которых на сами объятья было потрачено три. Так что не надо тут.

– Фу, какие вы скучные. В любом случае, хватит уже там стоять, давай, ко мне дуй. Во-первых, тут есть горячие еда и вода, а во-вторых, надо разобрать то, что ты нам принёс. Чтобы через минуту ты стоял здесь. Только, ради бога, переоденься, а то с тебя течёт, словно тебя в реке прополоскали.

– Ладно, уже бегу, мой господин, – крикнул Макс и, обернувшись к Даф, произнёс: – Вот злодей, уже и поговорить с человеком нельзя.

– Прямо дьявол во плоти, – сказала девушка и рассмеялась. – Ты, давай, беги на кухню, а то всё без тебя съедят, – всё ещё смеясь, выдавила Даф и пошла к себе в комнату. Сегодня она дежурила ночью, и, следовательно, ей надо было хорошенько выспаться.

Посмотрев ей вслед, Макс быстро переоделся и потащил себя и вещи на кухню. Он знал, что Серёга с Толяном вполне могут оставить его без еды. При этом они будут утверждать, что он сам виноват: нечего, дескать, так долго было ходить чёрт знает где.

Когда, наконец, он пришёл на кухню, Серёга рассуждал о том, что именно Макс принёс из «похода». Причём вещей он ещё не видел, что было благодатной почвой для его раздумий.

– Ну что, старый ловелас? Ещё одна красотка пала жертвой твоих чар? – спросил у него Серёга. Было видно, что ему стало скучно, и он искал повод для веселья.

– Никак нет, сударь. Я уже слишком стар для таких приключений. Да и холодно у вас как-то, не находишь?

– Ну, это мы сейчас исправим, – сказал Толян, подбросив дров в печурку, около которой они сидели. – И вообще, сходи, помойся, а то выглядишь, как страшный сон шахтёра. Горячая вода уже в ванной. Заодно и согреешься. А мы пока посмотрим, что ты притащил.

– Покорнейше благодарю вас за оказанную мне честь, – сказал Макс, еле сдерживая смех. – Я обязательно предоставлю в ваше распоряжение всё, что я принёс, – произнёс парень, и, чтобы не рассмеяться, побежал в ванную.

Когда он вернулся на кухню, Серёга и Толя уже просмотрели все вещи по несколько раз и начали играть в карты.

– Ну и силён же ты мыться. Я конечно понимаю, что чистота превыше всего, но это было чересчур долго. В следующий раз или приноси больше, или мойся быстрее, – пробурчал Серёга.

– Да ладно тебе, Серый, не завидуй. Лучше расскажи, что ты думаешь по поводу находок.

Серёга смерил Макса взглядом, словно решая, достоин ли он знать его мнение. Наконец, решив, что всё-таки стоит поделиться мыслями, Серёга начал было говорить, но его тут же перебил Толян.

– У меня к тебе лишь один вопрос: ты что, ограбил личный склад Тулия? Или к Сандру смотался? А может к самому Царю?

– С чего ты взял? – возмутился Макс.

– Да с того, дорогой мой друг, что вещи такого качества на дороге не валяются. Впрочем, и вне дороги они толпами не слоняются. Я бы, может быть, и поверил в то, что ты их нашёл, но тогда бы они были помятыми и грязными, а у тебя они словно из магазина. Что-то тут нечисто, – сказал Толян. Ему захотелось узнать, в чём дело, и люди, знавшие его, поняли бы, что сопротивляться бесполезно – он упорно будет допытываться, пока не узнает правду.

– Ну хорошо, расскажу я вам, – пробурчал парень. Он уже понял, что ему придётся всё выложить. – Но только с одним условием: это не выйдет за пределы нашей дружной компании. Договорились?

Так как и Серёга, и Толян, хотели узнать, что скажет Макс, то они согласились с его условием, и Макс начал свой рассказ.

Он рассказал, как плутал по улицам три дня. Отметил он и то, что за всё время его путешествия на пути ничего не попадалось. Затем Макс рассказал о том, что произошло в доме. Про шкатулку и ключ он ничего не сказал. Вместо этого он сказал, что нашёл ключи в подвале, при повторном осмотре дома. Особенно подробно ему пришлось описать комнату с оружием. Серёга пытался выудить из рассказа Макса хоть что-то, что дало бы ему подсказку, что это за место и кому принадлежали эти комнаты. Но безуспешно. Макс плохо помнил, как выглядела комната.

Наконец, когда Серёга уже хотел сдаться, к рассказчику пришла гениальная идея: на оружии или доспехах должно быть клеймо, по которому можно опознать, какому государству, знатному роду или кузнечной школе принадлежит вещь.

– Ребят, знаете, что я придумал? Давайте клейма посмотрим. Они нам точно помогут, – Почти вскрикнул Макс.

Толян, завопив что-то в роде: «какой же я дурак!», побежал за оружием. Через пару минут он вернулся и вывалил на стол кучу металла, принесённую Максом. Спустя ещё пару секунд на всех вещах было обнаружено одно и то же клеймо.

– Что-то я не помню такого клейма, – озадачено сказал Серёга. В его голосе явно слышалось, что он хотел бы что-нибудь понять, но у него не получалось.

– Зато я помню, – сказал Толян. – Я знаю, кого обобрал наш Макс. Эти весёлые ребята – мятежники.

– У мятежников же обычно другое клеймо. А это совершенно не похоже.

– Правильно. У обычных бандитов и клейма, по сути, нет. А у тех, у кого есть, оно в совершенно другом стиле. Но всё дело в том, что это необычные мятежники.

– Это ещё почему?

– Да потому, что это не царское оружие. Это оружие сделано повстанцами. И я, кажется, догадываюсь какими.

– Ну и какими? Кто из них способен сделать оружие в городе?

– Есть одни ребята. Имперцами себя зовут. Это их клеймо.

Это заявление прозвучало как гром среди ясного неба. На какое-то время все замолкли. Когда же Макс и Серёга пришли в себя, первый подбежал к оружию и внимательно посмотрел на него.

С клейма на парня смотрел дракон. Ящер был такой же, что и на найденной им шкатулке. Даже поза осталось неизменной. Только здесь на чудовище сидел всадник. В одной руке он держал меч, в другой – находилось знамя. Если внимательно присмотреться, то можно было заметить, что на знамени повторяется рисунок клейма.

– Если это имперцы, то лучше нам вернуть вещи, – сказал Серёга. В его голосе слышался страх. – Я знаю, что они делают с ворами, и как-то не хочу почувствовать это на своей шкуре.

– Да успокойся ты! – прикрикнул на него Макс. – Во-первых, ключи надо прятать лучше, а во-вторых, если им нужны их вещи, то пусть приходят, – сказал парень, отчаянно зевая. – А поскольку я пока не вижу мятежников, которые пришли за своим добром, то предлагаю поесть. А то есть хочу, аж живот сводит.

Но поесть Максу было не суждено. В это же мгновение в комнату вбежала Даф.

– Ребят, там Сандр собирает народ на главной площади. Говорит, что будет очень важное для всех жителей города объявление. Кто пойдёт?

– Я пойду, – пробурчать Макс. Он уже понял, что поесть ему не судьба, и поэтому решил сходить на площадь. Может действительно что-то важное скажут. – Я пойду. Только вздремну, и сразу пойду. Кстати, сколько у меня времени?

– Не то чтобы много. Выступление состоится через пару часов. Я думаю, что на закате, как обычно. Так что можешь вздремнуть.

– Вот и замечательно, – сказал Макс, позёвывая. – Серёга, соберёшь мне рюкзак? А то я не смогу сам собрать, когда проснусь.

– Хорошо, – сказал Сергей. Он уже понял, что на него опять легла забота о сборе вещей для товарища. С другой стороны, он делал это лучше всех, так что Макс знал, к кому обратиться.

– Ну и славно. Разбудите меня кто-нибудь, хорошо?

Ответа он уже не услышал. Скрючившись на стуле, он спал. Толян осторожно перенёс его на матрас и укрыл пледом.

– Пацан, конечно. молодец, а толку то что? Всё носится, заботится о нас, а за собой не следит. Такой сам себя в могилу загонит, о других беспокоясь. Ну ничего, я за ним пригляжу, ты не переживай, – донеслось с кухни, на которой сидели, ютясь у маленькой печурки Серёга, Толян и Даф.

5.

– Товарищи! Я собрал вас здесь не случайно. Из столицы прибыли важные новости. Это сообщение невероятно важно как для вас, так и для меня, так что прошу подождать ещё немого – мы скоро начнём, – донеслось с трибуны, где стоял Тулий. Выглядел он неважно, но что с него взять? Мало кто будет искренне радоваться жизни после трёх часов сна и последующей поездки на конях через весь город. При условии, что погода на улице вовсе не летняя, а наоборот: холодно, солнца почти не видно из-за туч, да ещё и снегопад начинается. Так что невероятно хмурое выражение лица, никак не приемлемое в данной ситуации, тем не менее, не было чем-то необычным.

Сама площадь была полупустой. В лучшие времена она вмещала почти десять тысяч человек, а теперь же на речь пришло едва ли две с половиной сотни жителей. И тем не менее, это был успех – даже Сандр прогнозировал почти вдвое меньше. Впрочем, состояние этих людей было далеко не самым хорошим. Осунувшиеся лица, голодные глаза – всё это ясно говорило о том, чего стоило зевакам явиться сюда.

Тулий недовольно скривил лицо. Выступать перед этим сбродом, идти на уступки перед непонятно кем – в этом всём абсолютно не было нужды. Дай сейчас Царь приказ – и уже завтра повстанцы будут повешены, а город вернётся в руки правителя. Но отчего-то не приезжал гонец, зачем-то государю нужно было морить голодом этих оборванцев. В этом был какой-то тайный смысл, раз за разом ускользавший от матёрого вояки. Так что ему ничего не оставалось, кроме как, скрипя зубами, молча выполнять приказ.

А тем временем граждане, недовольно переминаясь с ноги на ногу, ждали. Сбившись в небольшие группы, нервно оглядываясь по сторонам, они бубнили что-то себе под нос, обсуждая насущные проблемы и желая смерти легионерам, которые, хмуро осматривая окрестности, сгрудились вокруг начальства, готовые дорого продать свои жизни. Впрочем, пока этого не требовалось, и центурион, обнаглев от чувства безопасности, даже снял шлем и теперь потягивал горький дым из трубки, явно сделанной на заказ.

– Когда же уже всё начнётся? – спросили из толпы. Кто именно это сказал, выяснить не было совершенно никакой возможности, но, несомненно, этот вопрос интересовал всех. А потому ораторам пришлось ответить.

– Прямо сейчас. Я почему-то уверен, что больше никто не придёт. Так что, если, конечно, наш Маршал не против, то можно начинать, – оглянувшись на Тулия, сказал Сандр. Ему хотелось зачитать речь ещё час назад, но упёртый вояка раз за разом откладывал начало, ожидая пока подойдёт побольше народа. Нельзя было сказать, что ожидание было бесполезным, но казалось, что Тулий намеренно тянет время, чтобы позлить коллегу. Впрочем, доказать это было совершенно невозможно, ведь за последний час на площадь пришли ещё человек десять. А, следовательно, воин мог со спокойной совестью морозить Сандра, не опасаясь обвинений.

– Ну, значит, начнём, – пробормотал Тулий. Ему ужасно не хотелось начинать, но откладывать было больше нельзя. Если Сандр дал команду начинать, то спорить с ним не стоило. Во-первых, ветеран не хотел заполучить этого чиновника во враги. Да и недостойны были повстанцы слушать их пререкания.

– Да уж, давайте. А то вы задерживаете начало речи уже который час, а у наших соотечественников, без сомнения есть дела, к которым они хотели бы приступить, – зло сверкнув глазами, советник царя отвернулся и начал яростно дышать на замёрзшие руки.

Тулий брезгливо поморщился, но делать было нечего. План был хорош, да и, к тому же, позволил бы командующему войсками вернуться в столицу, заслужив прощение Царя. А ради такого можно было и потерпеть.

– Дорогие соотечественники, я собрал вас здесь, чтобы сообщить великое известие. Три дня назад ко мне прибыл гонец. Через него Царь наш, великий и могущественный, требовал от меня ни в коем случае не прекращать операцию против мятежников. Я же, не меньше вашего страдая от того, что наш город находится в окружении наших же войск, посмел просить разрешения снять, как её некоторые называют, «осаду», – тут Тулия передёрнуло. Опытный вояка, он прекрасно понимал необходимость лжи, но в душе выступал против неё. Тем более, в толпе несомненно был один или даже несколько шпионов Царя. А за такое наглое обвинение правителя можно было в одночасье лишиться всего. – В результате, мне пришлось скакать в столицу и лично с Царём обсуждать эту проблему. Спустя почти дюжину дней горячих споров, я смог уговорить государя нашей страны изменить приказ. Так что военным действиям в городе скоро придёт конец! К сожалению, я могу отвести войска лишь в первый день весны, если повстанцы сами не сдадутся на милость правосудия. А потому могу лишь попросить вас о стойкости. Справедливость обязательно восторжествует!

Однако, толпа явно не хотела ждать. Слишком много потеряли эти люди, слишком мало осталось у них веры в Царя. День за днём боль, холод и голод по капле заполняли чашу терпения, и, наконец, не осталось в ней свободного места. Никто больше не хотел смиренно терпеть, пока его товарищи умирали в муках.

Волнение нарастало. То тут, то там звучали крайне нелицеприятные выражения как в адрес Тулия с Сандром, так и Царя. Кто-то и вовсе предлагал отплатить сторицей за каждую каплю крови, за каждую смерть. Толпа, раньше разбитая на группки, постепенно собиралась в одной большой клубок злости и ярости. Мелькнуло непонятно откуда взявшееся оружие.

Тулий тихо выругался. Он прекрасно знал, что будет дальше, и оттого торопливо выхватил свой меч, собирая легионеров вокруг себя. Ему уже приходилось выбираться из подобной ситуации, но только сейчас на каждого солдата приходилось пятеро горожан. И, несмотря на отличную выучку и дисциплину, выстоять будет очень сложно.

Сандр тоже осознавал плачевность положения. Но, в отличие от коллеги, он не собирался драться. Канцелярский работник, а не воин, он почти ни разу не держал в руках меч и не бывал на передовой. А потому единственное, что он мог сделать – скакать прочь. Но без Тулия его бы не выпустили из города, а, потому, советник, в спешке запрыгивая на коня, окликнул ветерана.

– Тулий, давай, пора бежать, – закричал Сандр, опасливо косясь на толпу, которая медленно, словно с ленцой двигалась на солдат. – Ты не хуже меня знаешь, что у тебя нет шансов. Даже если тебе повезёт разогнать горожан, то по пути к границе города оставшихся из вас уничтожат мятежники.

– Бежать – удел труса, а не Маршала, – ответил Тулий, покрепче сжимая рукоять меча. Он и сам прекрасно понимал, что в этом бою у него слишком малые шансы выжить. Но он был сын севера, для которого отступление было хуже самой смерти. Бежав с поля боя, он бы покрыл себя и свой род несмываемым позором. А оттого ветеран крепко стоял в строю, готовый убить любого, кто посмеет поднять на него оружие.

– Да пойми же ты, идиот, без тебя вся кампания окажется на грани краха. Мы потеряем то, что так долго строили, – сказал Сандр без особой уверенности. Он прекрасно понял, что матёрого вояку уже невозможно было переубедить, но страх перед Царём был сильнее страха смерти.

– Зато я умру с честью. А ты, собака проклятая, беги, если так хочется, спасай свою шкуру. Трусов я в армии не держу.

– Это приказ, Маршал. Я могу командовать от лица Царя, и ты не имеешь права отказаться. – Победоносно бросил Сандр.

Советник был наделён особыми полномочиями, а потому Тулий обязан был подчиниться. Уже который раз это спасало как канцеляриста, так и все военные действия, когда один словом удавалось остановить безумца от очередной атаки. Почти неограниченная власть помогала разбираться как с политическими оппонентами, так и попросту неугодными.

Однако, в этот раз система дала сбой. Один из легионеров схватил дротик и резким движением отправил его в цель. Спустя мгновение, так и не успевший ничего понять, Сандр, хрипя, свалился с лошади на землю. Остальные солдаты, как впрочем и горожане, встретили это событие криком одобрения.

– Отлично, теперь мы точно без подкрепления остались! – заорал Тулий. Он понимал, что трус мог бы сообщить гарнизону о ситуации, и уже спустя час здесь была бы не одна когорта. Теперь же приходилось надеяться только на себя. – Ну что, смертники, готовы отправиться к праотцам?

Центурия отозвалась на призыв командира дружным криком и, метнув пилумы, ринулась в атаку. Не ожидавшая такого толпа, однако, не дрогнула. Самые смелые уверенно шагнули вперёд, сжимая в руках новенькие мечи.

Позже Макс спрашивал себя, что побудило его встать бок о бок с мятежниками. Почему он не бежал, подобно Сандру? Почему просто не остался стоять в стороне? Почему, на худой конец, не примкнул к легионерам?

Но раз за разом прокручивая в голове события того дня, он не находил ответа. Также парень не мог понять, как в его руке вообще появился остро отточенный меч. В тот момент, когда Сандр был убит, непонятно кто просто всунул ему оружие, стремительно растворившись в толпе. Теперь для легионеров он стал одним из врагов, и даже если бы Максим в тот же момент сдался, его бы просто убили, чтобы не рисковать. А потому парнишке не оставалось ничего, кроме как, очертя голову, броситься в гущу сражения.

Первый воин пал от удара в шею. Попытавшийся отразить сразу два удара, он неудачно мотнул головой, оголив горло. В ту же секунду Макс, не раздумывая, оборвал чужую жизнь. Он не думал о том, что убивает, он просто боролся за свою жизнь, выгрызая свободу.

Следом за первой жертвой меч нашёл вторую. Солдат поскользнулся на покрытых тонким слоем снега плитах, и спустя буквально мгновение толпа набросилась на него, яростно кромсая беззащитного легионера.

Впрочем, несмотря на успех, горожане несли огромные потери. Тулий, словно дикий зверь появлялся то тут, то там, везде одинаково точно и быстро неся смерть. Он, словно дух войны, был неуязвим, обрывая одну жизнь за другой. Наконец, Маршал оказался перед Максом, который почти полностью был покрыт чужой кровью.

– И снова студент. Даже интересно почему. Чем вам не угодил Царь? – спросил Тулий. Несмотря на творящееся вокруг безумие, Маршал чувствовал себя в безопасности.

– Ты всё равно не поймёшь, тварь, – зло ответил парень, изо всех сил стараясь убить противника.

– И всё же, что не так? Если народ не поддержал мятежников, уже спустя неделю все бы жили как раньше.

– Лучше уж умереть, чем быть покорным рабом, – совершив очередной выпад, Макс зло выругался. – И вообще, ты ещё долго будешь трепаться? Я думал, Тулий умеет сражаться, а, оказывается, он только лясы точить и способен.

В следующий момент на Макса посыпались удары. Оскорблённый Маршал перестал сдерживаться и решительно атаковал парня. Тот едва успевал блокировать отдельные выпады, не говоря уже о том, чтобы нападать самому. Исход дуэли был предрешён. Но, в тот момент, когда ветеран готовился нанести последний удар, вдали раздался звук рога. На секунду все, кто находились на площади, замерли.

Горожане радостно заревели. На помощь пришли мятежники, облачённые в броню и вооружённые ничуть не худе легионеров. Опешив, Тулий обернулся, не веря своим глазам. Вместе с центурией он мог остановить обычных людей, но с многочисленной группой закалённых в городских боях бандитов не справилась бы даже Гвардия.

А тем временем воодушевлённые подкреплением люди накинулись на солдат с новой силой и неожиданной яростью. Даже Тулий начал отступать, увлекая воинов за собой. Но не суждено было ему выжить – воспользовавшись замешательством ветерана и его солдат Макс, оттолкнув щит врага, рванул на врага. Когда тот понял, что происходит, было уже поздно.

Расширившиеся от удивления глаза скользнули по лицу Макса. Словно не веря в собственную смерть, Маршал рукой ощупал оружие противника, торчавшее между рёбер. Меч вошёл наполовину, но и этого хватило, чтобы поразить сердце.

– Ну что, поздравляю, – прохрипел воин. – Надеюсь, твои идеалы действительно стоят того, чтобы убивать за них, – после этих слов Тулий рухнул на землю.

Увидев смерть командира, легионеры окончательно дрогнули. Часть из них, сохраняя строй, начала отступать по направлению к одной из улочек. Другие же, разъярённые потерей Маршала, бросились на Макса.

Парень, всё ещё ошарашенный смертью одного из лучших воинов страны, не смог ничего ответить. Почти пять мечей одновременно нанесли удар. Почти все они были отражены стоявшими рядом горожанами, но один всё-таки достиг цели. Не выдержав боли, молодой человек потерял сознание, упав на плиты площади.

А сражение тем временем подходило к концу. Всё чаще очередной легионер погибал, доставляя радость мятежникам. Те немногие, кто смог прорваться вон, бежали, забыв про все порядки и приказы. Никого не занимала судьба пары дезертиров – им всё равно нет пути в Легион. За подобное поражение им грозила виселица.

Вскоре на площади появились врачи. Внимательно осматривая каждого, они старались сделать всё возможное, чтобы спасти лишнюю жизнь. Наконец, очередь дошла и до Макса. Увидев безжизненное тело, доктор недовольно махнул рукой, но, всё же, по привычке, проверил пульс.

Едва слышимый стук сердца удивил даже бывалых вояк. Несмотря на ужасную рану, парень несомненно был жив. Непонятно как, но жизнь всё ещё теплилась в его теле. А потому спустя мгновение парня уже несли прочь, торопясь доставить туда, где ещё можно отвоевать его у смерти.

Ну а на город падал снег, стремясь как можно скорее скрыть кровь, которой была покрыта вся площадь…

6.

Макс приоткрыл глаза: белый потолок скалился отслаивающейся штукатуркой, через шторы пробивался солнечный луч. К счастью для парня, «зайчик» плясал на уровне рта и не мог подняться выше – кровать стояла достаточно далеко от окна. Не удовлетворившись увиденным, молодой человек уже полностью открыл глаза и начал неторопливо озираться.

Высокие стены, которые когда-то были прикрыты обоями, теперь подмигивали разводами и трещинами. Пол, явно видевший лучшие времена, наполовину прогнил и не выглядел достаточно прочным. Помимо неудавшегося мятежника в комнате на койках лежали ещё почти пять человек. Все они, как один, были перемотаны бинтами. Часть из них точно участвовала в столкновении с легионерами.

Вдоволь налюбовавшись соседями, Макс замер и прислушался к своему телу. Несмотря на то, что рана, нанесённая бойцом, явно была серьёзной, ни одна часть тела не болела. Только рёбра ныли, словно после тяжёлой тренировки. Решив, что ничего серьёзного не случится, если он немного прогуляется, парень решительно сел на постели.

В ту же секунду мозг пронзило болью. Тихо сидевшая в засаде, она словно ждала момента и ударила, когда жертва расслабилась и не ожидала нападения. Тихо застонав, раненный упал обратно, вспоминая все известные ему ругательства.

В этот момент в коридоре послышались шаги, и Макс, решив пока притвориться немощным, закрыл глаза. Через мгновение в комнату вошли три человека: два парня и одна девушка. Все они выглядели молодо, но это не смущало ни самих ребят, ни кого-либо из больных.

Опытные врачи, они поставили на ноги уже больше сотни жертв городских боёв, став местными знаменитостями. Хирург, который явно был главный в этой компании, оставил своего спутника у двери, а девушку посадил неподалёку от себя. Подойдя к Максу вплотную, он легонько потряс его, проверяя, не спит ли пациент.

Если бы лежащий на постели открыл глаза, он бы удивился внешности доктора. Причём не столько непосредственно его внешности, которая выдавала в нём коренного южанина, а несоответствии ситуации в городе общему состоянию специалиста.

У него было лицо человека, который явно не голодал: ни чётко обозначившихся скул, ни впалых щёк у него не было и в помине. Наоборот, щёки заставляли на миг усомниться, где же ты находишься: в блокадном городе или в спокойном и тихом загородном имении порядочного дворянина.

– Смотрите, кто очнулся. Добро пожаловать в мир живых, парень, – сказал хирург, устало улыбаясь. – И не надо делать вид, что спишь. Человек не пыхтит, как спортсмен, пробежавший марафонскую дистанцию, если находится без сознания. Так что открой глаза и перестать изображать адские муки.

– Вот всё вы, врачи, знаете. Даже лениво поваляться для удовольствия с вами не получится, – ответил Макс. Он понял, что притворяться спящим, после того, как это стало явным, по крайней мере глупо.

– А ты что хотел? Чтобы мы с тобой нянчились, как в детском саду? Прости, у нас помимо тебя ещё два десятка больных и раненных лежит.

– Ну, вообще было бы неплохо, – усмехнувшись, сказал парень. Однако, из-за смеха снова проснулась боль, заставив его скривиться. Врачи, естественно, сразу заметили это.

– Всё в порядке? – немного испуганно спросил врач.

– Да, вполне, просто рёбра болят.

– Это хорошо. Но, позволь, мы всё-таки проведём осмотр, – подав знак ассистентке, хирург встал и подошёл вплотную к кровати больного.

Несмотря на боль, осмотр прошёл на удивление легко и быстро. Опытные врачи явно знали, что делать. Порой им хватало одного взгляда, чтобы определить, удачно ли прошёл тот или иной этап лечения. Наконец, они закончили общий осмотр и потребовали Макса встать.

Нерешительно посмотрев на докторов, парень медленно и неторопливо сполз на край и нерешительно замер. Оперевшись на плечо старшего врача и стиснув зубы, он медленно встал на ноги. Несмотря на резкую боль, стоять вполне можно было, особенно если не совершать резких движений.

Размотав толстый слой бинтов, красовавшихся на боку у Макса, оба врача поздравили друг друга с очередной победой. Не понимая, что происходит, больной опустил взгляд и обомлел.

Вместо ужасающей гноящейся раны его взору предстал тонкий шрам, едва различимый на фоне других следов, свидетельствующих о бурной молодости пациента. Всё выглядело так, словно и не было удара мечом, словно не терял сознание парень от боли.

– Ничего себе… – протянул Максим. По его лицу, и без того достаточно пластичному, сейчас было понятно всё.

– Правда впечатляюще? – гордо спросил врач, аккуратно усаживая подопечного обратно на кровать. – Вот что значит «союзники вне города». Не имею понятия, где наше начальство их нашло, но медикаменты у них невероятные. Даже в мирное время я бы за такие душу продал.

– И кто это, интересно, такой могущественный? – всё ещё ошеломлённо поинтересовался парень. – Вряд ли царские лекари нас спонсируют.

– А чёрт его знает. Но мне и не важно. Главное, что нам помогают, а там не всё ли равно? – хирург явно хотел продолжить рассуждения, но его окликнул человек, всё это время стоявший у двери. Кивнув, доктор собрал вещи и почти что бегом покинул помещение. Странный мужчина же сел напротив Макса.

– Ну, привет, – сказал подошедший, дружелюбно протянув руку. – Иван, один из комиссаров Империи.

– Максим, выживший, – хотел было ответить парень, но его тут же перебили.

– Поверь мне, я знаю, кто ты и что ты, – нетерпеливо бросил Ваня. Видно было, что он бы хотел провести разговор в других условиях, но выбора не было. – И мне кажется, что ты немного задолжал нам. Не находишь?

– Нахожу. Но вот только как я вам всё верну? У нас такого чудодейственного нет, разве что еда. Но, видимо, она вам и так не нужна, – начал было Макс, но его снова прервали.

– Не учи учёного. Сам знаю, что не можешь. Иначе был бы я тебе уже счёт попробовал выставить. К сожалению, почти никто из наших клиентов не имеет чего-либо ценного, так что приходится жить на то, что пришлют.