Текст книги "Истинная для звездных воинов"

– Вы разговаривали про то, что случилось с моим бывшим? Каттаром Райским?

Последние слова произвели на вальтархов эффект разорвавшейся прямо над ухом бомбы. Вехлер аж чуть подскочил на месте. Альрий нахмурился, огляделся, будто боялся, что нас подслушают.

– Боты доложили? – тихо уточнил Вехлер.

– Ты заблокировал подачу данных от бота на основной компьютер станции? – уточнил Альрий таким голосом, словно его поймали за руку.

– Да. Сразу же! – отрапортовал Вехлер.

Вот теперь я совсем ничего не понимала.

Какие боты? Какой компьютер? Если все уже выложено в галактическую сеть! Не надо много ума, чтобы залезть в интернет и посмотреть последние новости.

– Вы, что, с интернетом не особо знакомы? – удивилась я. – На Ттории подобные технологии запрещены как вредоносные? Дабы никто не мог троллить варваров, тем самым, лишая их главного качества – непоколебимого самомнения? Все потому, что в интернете можно сказать вальтархам нечто язвительное, поучать их и прожить дольше, чем полагается после подобного? Боты не могут заблочить все выходы в сеть, если вы об этом.

Вальтархи удивились моей реплике еще сильнее. Аж глаза слегка округлили – почти одинаково.

– В сети выложена инфа про моего бывшего и предположения куда он вдруг подевался… Намекают на то, что я его либо укокошила собственными руками, либо заказала кому-то за солидное вознаграждение. Да! Я в курсе этой маленькой и приятненькой новости.

Последние слова вызвали такое облегчение на лицах вальтархов, что я только диву далась.

Казалось, они ждали, что внезапно взорвется бомба и нас сметет к чертовой матери, расщепит до молекул. И вдруг оказалось, что бомба – всего лишь фикция. Несколько фонтанов конфетти, громкий хлопок – и вся недолга.

И вот варвары стоят, усыпанные цветными бумажками, слегка ошарашенные и немного пьяные от радости, что еще живы и искренне недоумевают – что произошло.

– Да что случилось, в конце концов! – не выдержала я.

Они явно подумали совсем не о том, что имела в виду я, когда упомянула Каттара. И это «не о том» определенно было куда более угрожающим, катастрофическим и проблемным, чем кривотолки о его исчезновении.

Альрий махнул рукой, подошел к двери совещательной и заблокировал ее.

Надо сказать – я обнаружила дверь в том же виде и еще удивилась – почему вальтархи включили защиту от прослушки и видеозаписей.

Хорошо, что, как начальник станции, я могла отменить любую блокировку. Никто другой сюда не пришел бы.

Альрий вновь задействовал все средства защиты информации и вернулся на место. Медленно сел. Я разместилась напротив вальтархов за столом, не сводя глаз с ошарашенных варваров.

Кажется, стук моего сердца заглушал все вокруг. Во всяком случае, для меня.

Под ребрами будто разряды тока пробегали, вызывая слабую резь и давление.

В последний раз я так себя чувствовала, по-моему, на защите докторской.

И что-то подсказывало, результат разговора меня не обрадует настолько как в том случае.

Вехлер еще постоял и последним опустился на место. Немного поерзал, глядя то на меня, а то на Альрия и, наконец, тот разродился.

– Труп вашего мужа подкинули к началу жилы. Мертв около суток. Или чуть меньше. Пока сложно разобраться подробней. Его специально держали в особенных условиях, чтобы тело не портилось и сохраняло ряд физико-химических процессов, как у недавно убитого.

Я попыталась проглотить колючий комок в горле. Но там вдруг оказалось сухо как в пустыне Сахара. Из глотки вырывался каркающий кашель. Потом еще и еще.

Я не могла унять его, потому что в горле начало дико першить.

Я прикрывала рот рукой, сглатывала, дышала… Но ничего не помогало.

Альрий вытащил из кармана брюк какой-то бутылек и поднес к моему рту. Я послушно глотнула терпкую, пахнущую травами и фруктами жидкость.

Кажется, нечто вроде энергетика. Стало полегче и сил сразу прибавилось. Настолько, что срочно захотелось убивать. Мда. Еще немного общения с варварами, и я начну грубовато шутить и домогаться мужиков.

– Каттара убили? Зачем? – выдохнула я. – Не понимаю… Это ведь никому не выгодно…

– Малика, – Альрий сцепил руки в замок на столе, – Нас не просто так сюда прислали. Кто-то интересуется вашими разработками и хочет заполучить их в обход правительства. Вы же понимаете, что, как и белые олидианны, черные, что нестабильные, что стабильные будут полностью под контролем руководства Союза. Любые их перемещения, выдача медучреждениям, исследования и прочее… Про использование уже и не говорю.

– Да, понимаю.

– Когда этот механизм полностью заработает, будет куда сложнее использовать камни на черном медицинском рынке. Поэтому на станции пытаются навести хаос и под сурдинку либо подчистить жилу, либо что-то еще. А может вдобавок похитить и часть ваших исследований. Мы с Вехлером весь план преступников пока не поняли. Кража минералов, которые зафиксированы и запротоколированы, в любом случае, не пройдет бесследно. Тут сложно замести следы. Как и после тайной разработки жилы. Инструменты для выработки оллидианнов слишком дорогие и слишком заметные. Любое подпольное производство такие не выпустит. Потребуются профи. В конечном итоге цепочку можно отследить. Так или иначе выйти на заказчика… Поэтому мне слабо верится, что цель именно в этом. Видимо, у преступников более изощренная стратегия. Но цель одна – завладеть камнями или вашими научными данными в обход правительства.

– А причем тут Каттар? Он же вообще не участвовал в разработках. И вовсе не потому, что я поставила кому-то там подобные условия. Это все фейки. На самом деле, просто его сочли недостаточно квалифицированным в этой области. В закрытых данных это можно найти. Уверена, с вашим доступом, докопаться до истины труда не составит.

– Да это все ерунда! – отмахнулся Альрий. – Вы не о том вообще думаете! Каттар тут совсем не причем, как исследователь. Его убили, чтобы подставить вас. Дискредитировать главу исследовательской группы и обезглавить ее. На время разбирательства хотя бы. Вас пытаются устранить из уравнения получения, исследования и расчета состояния жилы. Или чего-то подобного. В общем, временно убрать вас с дороги. Возможно, хотят, чтобы ваши первичные данные подверглись сомнениям. Дабы уже следующие, когда во всем разберутся, не могли стыковаться с предыдущими. Возможно, хотят получить какие-то другие ваши исследования в руки.

Он говорил, словно поднимался на вершину горы серпантинными витыми тропками.

Я же пошла напрямик – как альпинист, что карабкается наверх почти никуда не сворачивая.

– Вы хотите сказать, кто-то, вполне возможно, заинтересован в том, чтобы похитить часть оллидианнов. Или наших научных данных, достижений, ноу-хау. И при этом чтобы никто не знал и не понял, что это, действительно, случилось. Или вовсе – распотрошить частично жилу? С тем же результатом. А то и добраться до остальных жил, приблизительно мной зафиксированных, но еще не помеченных официально?

Альрий кивнул.

– Вы умница! – сказал не без восхищения в голосе. – Вот кстати! Отличная мысль! На счет незафиксированных жил. В них покопаться самое то. Пока их нет в официальных кадастрах и прочей документации, для Союза эти жилы не существуют. Если вас уберут с должности, а затем вернут, вы не сможете уследить за тем, как на этих жилах добывают минералы. А потом просто скажут – что так и было. Ведь никаких сведений про жилы не подавалось. Все оставалось у вас в голове. А вы были под судом, на нервах, вам пришлось многое пережить. Как тут не перепутать.

– Но как же тогда поступить? То есть на меня хотят попытаться бросить тень? Типа я укокошила бывшего? Возможно из-за соперничества по работе, возможно из-за прежних наших отношений, а то – и по обеим причинам сразу? Просто вот такая коварная стерва. Жила себе, жила, в ус не дула. А потом внезапно пошла мстить и мстя моя стала страшна?

– Мы этого не допустим! – выпалил Альрий. Сказал, как отрезал.

– Мы разберемся! – добавил Вехлер. Так, словно клялся мне на крови.

И впервые с момента спасения нас с Джипом от гортека я искренне порадовалась, что эти двое прилетели на станцию.

Не скажу, что испытала серьезное облегчение. Осознание всего случившегося медленно оцифровывалось в голове – так расползается пятно на одежде. Вначале оно кажется маленьким и незаметным. Пару раз намочишь, чуть потрешь с мылом – и все, вопрос решен. Но потом становится ясно, что это пятно испортило хорошую вещь. В первые минуты еще думаешь: вот тем отстираю, этим замою. А затем становится очевидным: тут нужна основательная химчистка, а нежная ткань подобного процесса не выдержит.

Я понимала, что оказалась в большой беде. Внутри разрастался спрут страха, сдавливая внутренности уродливыми щупальцами и заставляя сердце бешено колотиться.

Но глядя на варваров я очень надеялась, что, они, и правда, все разрулят.

Они выглядели такими уверенными. Такими непрошибаемыми. Не может быть, чтобы это оказалось пустой бравадой, хвастовством или игрой.

Я им… верила.

– А теперь нам нужно действовать, как одна команда, – деловито произнес Альрий, полыхнул взглядом в сторону Вехлера и недовольно скривился. – Даже если сейчас нам это не совсем нравится.

– Ради Малики это понравится всем! – понял намек Вехлер и поспешил убедить, что он «в деле», несмотря ни на что.

– Отлично. Нам нужно вести расследование. А для этого придется кое-что предпринять…

Глава 4

Альрий

Еще никогда Альрию не было так сложно сохранять концентрацию.

Пару дней они с Вехлером только и делали, что проводили собственное расследование. И Альрий буквально изнывал без внимания Малики. Без ее общества, без ее тела. Такого сладкого, такого, что… от желания все мышцы сводило.

В отличие от Вехлера Альрию довелось поучаствовать в нескольких войнах и что такое воздержание он знал отлично. Как и то, что обычно насущные дела – важные, рисковые и неотложные – легко глушат потребности тела. А потом их можно заглушить и суррогатом, вроде самоудовлетворения.

Однако сейчас Альрию ничего не помогало.

Даже ледяной душ. Даже попытка не думать о Малике совсем!

Она стала его сном наяву. Его наваждением, бредом. Он жаждал ее улыбки, как манны небесной. Как робких солнечных лучей после продирающей до костей промозглой погоды. Жаждал украдкой пойманного взгляда. Чуть более теплого, чем полагается в обычном деловом общении на станции. Или Альрию только хотелось так видеть и думать?

Жаждал слова, обращенного именно к нему. К нему, Тайрон и его темные божества! К нему!

Даже если ничего особенного Малика не говорила. Просто отвечала на вопросы или бросала как кость голодному псу ни к чему не обязывающее дежурное приветствие.

Короткую реплику и короткий взгляд из-под длинных черных полуопущенных ресниц.

Но она это говорила Альрию!

Не Вехлеру, не кому-то еще из исследователей.

Не пестрой толпе окружающих ее нелюдей.

Обращалась к Альрию – персонально и только к нему.

Без Малики даже воздух станции, специально улучшенный для исследователей, казался Альрию сухим и колким, как на лютом морозе какого-нибудь планетарного полюса. Когда кажется, что и дышать больно, и не дышать больно тоже.

Альрия почти до физического дискомфорта тянуло к Малике.

Так тяжело больной тянется к средству, что приносит хотя бы временное, но облегчение. Даже зная, что недуг оно не излечит.

А без этого живительного источника силы, радости, которая вдруг вспыхивала в груди и разливалась по телу силой, теплом, восторгом, Альрий терял запал даже в работе.

Даже любимое дело было не в радость. Хотя… какая уж тут радость, если его женщине грозили неприятности.

Поэтому старший вальтарх вынужденно «подпитывался». Заходил к Малике на жилу или в лабораторию – смотря где она находилась и чем занималась. Здоровался, спрашивал какую-нибудь ерунду или уточнял – не случилось ли чего-то особенного.

Она удивлялась. И правильно делала. Эта женщина была слишком умной, слишком ловила все на лету, чтобы не понимать всю бессмысленность визитов Альрия.

О всех кризисах на станции вальтарх узнавал первым.

Вехлер тоже периодически бегал к Малике. Бегал, как мальчишка под окна возлюбленной. Чтобы хотя бы краем глаза увидеть ее тень. Мелькнувший силуэт за занавеской.

Пусть на расстоянии вытянутой руки, но почувствовать ее тепло…

От которого и самому становится вдруг теплее… И легче дышать и легче работать…

И Альрий ничего не мог с этим поделать.

Хотя временами, видя на мониторах слежения, как Вехлер заходит к Малике, вроде бы по делу, Альрий буквально сатанел. Бил кулаками в стены, оставляя внушительные следы – шипы выскакивали сами. Рычал и жаждал хорошей драки. Прямо такого месилова, чтобы выплеснуть гранмар и тестостерон вместе со своей и чужой кровью.

А его-то как раз и не предвиделось.

Судя по тому, что Вехлер смотрел на Альрия зверем, он испытывал похожие чувства.

Однако им требовалось работать сообща. Вместе. И в полную силу.

Вальтархи затеяли маленькое совещание, прежде чем вместе отправиться к Малике.

Нужно было обсудить все, что нарыли и выяснили. Все, что подсказывала им интуиция.

Потому что единственный «объект защиты», который они не могли подвести – Малика.

Вальтархи расположились в совещательной, полностью заблокировав ее, защитив от прослушивания и подглядывания. Даже на термодатчиках с браслетов-компьютеров последнего поколения никто не увидел бы где находятся варвары. Даже на датчиках магнитного поля гуманоидов – недавнего открытия – и то не распознали бы пару вальтархов в совещательной.

– В последний раз Каттара видели в «Геракле» – баре при космодроме, где он работал, – начал докладываться Вехлер, который рыл со стороны последних связей убитого. – Там он общался с какой-то девицей. Похоже, полунатильной. Свидетели не уверены. Но судя по видео с камер в баре – думаю, что так.

– На нее что-то нарыл?

– Ничего особенного. Обычная элитная проститутка при космопорте. Давно там работает. Еженедельно обследуется на всякие болезни, делает все прививки. Вроде бы чиста. С криминалом не связана и в чем-либо еще не замечена.

– Дальше?

– Клянется, что клиент остался доволен и она ушла.

– Остался? Где?

– Они поехали к нему домой.

– Камеры?

– А вот тут возникает проблема. На видеокамере, что выходит на подъезд дома Каттара, видно, как он вошел, но не видно, как вышел. А потом кто-то из сослуживцев сообщил, что Райский на следующий день не явился на работу. К нему домой пришли. Стучали, звонили. Вскрыли дверь – никого. Следов борьбы нет.

– Если на видео он не выходил, значит использовали новые технологии невидимости. Впрочем, заказчики явно очень богаты, так что это совсем не удивительно. Дальше.

– Дальше след Каттара теряется. Все, кто сообщали, что якобы его видели, либо обознались, либо ошиблись. Однако в квартире его нашли-таки кое-что любопытное. След ДНК вайронга. Какой костюм ни надень, дыхание все равно оставляет микрочастицы. А в непроницаемой маске с кислородным баллоном далеко не убежишь. Тем более, с таким крупным оллидианцем на плече. Если помнишь, организм каждого гуманоида оставляет особенные микрочастицы в воздухе. Наночастицы, если говорить по-научному. Плюс следы магнитного поля, уникальные как отпечатки пальцев. Правда, тут похититель подсуетился – надел специальный искажающий поле браслет. Но все равно след удалось восстановить.

– Вайронги действуют только через своих. Если Каттара похитил вайронг, значит, и на станции его подложил тоже вайронг. Это здорово упрощает нашу задачу. Вот только чуют мои пятки – труп Каттара – не последняя гадость, которая нас ожидает… И есть еще одна неувязочка. Вайронги довольно сильны физически. Зачем им волочь труп? Могли донести на руках. Я проверил всех членов исследовательской группы, – настала очередь Альрия положить свои сведения в копилку общего дела. – Вельх – одинокий волк. Почти ни с кем близко не общается. К тому же, у него эмоциональная привязка к Малике.

Вехлер оскалился, но ничего не сказал. Да уж! На эту женщину та еще конкуренция! Впрочем, инорасцев вальтархи не особо рассматривали в качестве соперников. Тторианцы никогда другим расам не проигрывали. Ни в бою, ни на любовном фронте.

– Почему он к ней клинья не подбивал? Столько лет? – уточнил младший варвар. – Они же тут на станции кучу времени. Постоянно работают в связке. И он только облизывался… Странно… Мог развернуть бурную деятельность. Пытаться, ухаживать, добиваться…

Альрий скривился:

– Соблюдал субординацию. У них так принято. Если ты младший по службе, жди шага или разрешения от старшего. И не вякай. Бред, конечно!

– Зато не будет путаться под ногами, – обрадовался Вехлер.

– И то верно. Подозрительным выглядит Эл Дан Норс. Постоянно поддерживает связь с родными на Вайронге. И у них в клане какие-то проблемы. Вроде бы ребенок смертельно болен, нужны особенные лекарства.

– И особенные на них средства.

– Да, – младший варвар ловил на лету. Он бы так легко и без проблем уразумел, что Малике такой салага не пара… вообще цены бы ему не было.

– Напрямую связей Норса с Каттаром или с кем-то еще, кто мог участвовать в его похищении, я не нашел, – вернулся к «герою беседы» Альрий. – С проститутками вайронги высших сословий, сам знаешь, никогда не связываются. Это считается у них позором. Да и непохоже, чтобы Эл Дан Норс и та девица друг друга знали. Из всех, с кем Норс в последнее время контактировал, никого подозрительного не обнаружилось. Я проверил всех, включая случайные контакты в сети. А киллер не мог передать тело Норсу, не имея с ним прямой связи.

– Тогда как?

– Есть еще вариант. Посредничество. Норса могли использовать вслепую. Кто-то из родни или их знакомых попросил синего, к примеру, помочь другому исследователю со станции принять груз. И тот согласился, не зная на что идет.

– Тогда выходит, вайронги не побрезговали и использовали красца?

– Выходит, что так. Для общей цели вполне могли.

– Это уже хуже, – Вехлер задумчиво почесал затылок. – Я проверил всех красцев. Ничего подозрительного. Правда, попасть на жилу могли только четыре из шести красцев. У остальных нет допуска. Сработала бы сигнализация. Ее я тоже детально проглядел. Датчики фурычили исправно. Не выключались и не давали сбоев. Следовательно, на жилу приходил тот, у кого, действительно, есть допуск. Но это не сильно облегчает задачу. Потому что все четверо красцев, что предположительно могли подложить труп и не вызвать сигналы датчиков, в день диверсии находились совершенно в других местах.

– Точно?

– Всех исследователей фиксирует бортовой компьютер станции. Каждого. Если кто-то сильно болен или погиб – об этом первым делом узнает компьютер при помощи вживленных в тела исследователей биодатчиков. Сообщит Малике как непосредственному начальнику и, вероятно, начальству на Земле. Так что, да. Это точно.

– Хм… Остается один вариант, – Альрий покачал головой.

– Какой?

– Мы неверно определили время смерти Каттара. То есть надо все начинать заново. Закинуть его в анатомическую капсулу и запустить всестороннее исследование. Провести дополнительные тесты. Что-то не сходится. А пока капсула сканирует тело, идем к Малике. Нужно урегулировать наши отношения.

Вехлер аж дернулся и встал: готовый к схватке.

Глаза бешено горят, губы поджаты. Природная броня проявилась из локтей и костяшек ладоней.

Это вызывало и уважение, и раздражение.

Да, мальчишка не промах. Не зря Альрий когда-то выбрал его в напарники. Но за Малику старший вальтарх и такого приличного воина в лепешку раскатает.

– Я тебя в порошок сотру! – рыкнул Альрий. – А это невыгодно. Ты нужен мне здесь для защиты Малики и расследования. И в более-менее рабочем состоянии. А не в виде постоянного жителя камеры для восстановления. Ты не «Белоснежка», а красцы – не гномы. Привлекать кого-то еще на этом этапе крайне рискованно. Мы не знаем насколько распространен спрут заговора. Понятия не имеем – кто замешан, а кто нет. В том числе и в высших эшелонах власти Союза. Которые часто нанимают и наших. Вальтархи давно не те бешеные варвары, как нас называли, и давно уже приспособились. Любой другой наемник может оказаться двойным агентом. Запросто, причем. Как нечего делать.

Поэтому мы назначим свидания. И каждый попытает счастье с оллидианкой. Хотя мне это и не нравится. Но я не вижу другого выхода. Да и убивать тебя как-то не хочется.

Последние фразы Альрий не сказал – громыхнул. Через силу из себя выдавил.

Вехлер кивнул – возразить ему было нечего. Салага уже дважды проиграл Альрию в схватке. Проиграл, но не просил о пощаде. А это означало только два варианта по традициям Ттории. Либо Альрий должен убить Вехлера, либо разделить с ним право ухаживать за Маликой.

И, похоже, Вехлер, как бы ни скалился, как бы ни продолжал сверкать природной броней, понимал, что старший напарник делает ему одолжение.

Еще какое, Тайрон и его темные божества! Еще какое!

Вальтархи двинулись в сторону каюты Малики.

* * *

Малика

Приходилось смириться – моя спокойная жизнь на станции закончилась.

Теперь только хардкор.

И появление вальтархов тут не причем.

Теперь мне приходилось держать ухо востро. Никому не доверять. Никому не говорить лишнего. Жестко отслеживать действия каждого подчиненного.

Потому что на станции завелся предатель. Уж лучше бы завелись марраканы – мутировавшие тараканы, которые недолго, но выживали даже в невесомости космоса.

Пока еще не придумали ни спрей, ни газ, ни какое-то другое средство, чтобы от них избавиться полностью.

Но все же даже подобное соседство меня не так бы напрягало, как нынешние события.

Кто-то продался ушлым дельцам, которые жаждали заполучить новые олидианны или наши разработки с их применением. И пока я не могла предположить – кто же именно.

Вальтархи пытали: кто вел себя подозрительно, у кого проблемы, кому нужны деньги. Может болен кто-то из родных и близких.

Если честно, я понятия не имела.

За столетия на станции мы друг с другом почти срослись. Жили и трудились, как единое целое. Если я вставала чуть раньше, и шла на жилу, по приходу в лабораторию заставала вайронгов уже готовыми проводить нужные исследования. Они словно чувствовали, что мне понадобятся. Аналогично было и с красцами.

Я чувствовала себя как человек, которому поставили неутешительный диагноз, и он искренне не понимает – как внутри него поселилась инфекция. Откуда она взялась?

Моя исследовательская группа была единым организмом, что много лет работал без перебоев. А вот теперь его поразила болезнь под названием измена.

Я должна была выявить причину недуга, удалить его как испорченный зуб. Но казалось болезненным даже думать о том, что кто-то согласился не просто продать наши исследования, не просто скопировать кому-то за огромные деньги. Подставить меня! Поставить меня под удар!

План Альрия выглядел просто и вполне выполнимо.

От меня лишь требовалось делать вид, что ничего на жиле не произошло. Никто другой не мог знать о трупе. Только тот, кто его подложил. И Альрий хотел заставить гада занервничать. Начать разбираться – куда делось тело и почему о нем никто ничего не слышал. Почему даже боты не доложили на бортовой компьютер про обнаруженный труп.

Как заинтересованное лицо, я первая попадала под подозрение.

Остальные почти не посещали жилу, особенно ее начало. Поэтому вряд ли им пришло бы в голову прятать труп, даже если случайно его и обнаружили бы.

Я должна была четко следить за подчиненными. Малейшими их вопросами странного характера, недомолвками, попытками что-то у меня выведать. И при малейшем подозрении все докладывать Альрию. Я чувствовала себя тоже предательницей. Ведь остальные-то члены команды, все, кроме изменника, верны мне по-прежнему. А я следила за ними, обманывала их. Я ставила их действия и слова под сомнение.

Это было ужасно неприятно: от начала и до конца. Но выхода не оставалось.

Тем временем, вальтархи взялись расследовать дело какими-то своими способами, при помощи своих связей и чего-то еще. Я полностью положилась на варваров с Ттории. Потому что иного выхода не оставалось. Либо они, либо полиция. А эти ребята церемониться не станут.

Вначале, в лучшем случае, отстранят от работы и занимаемой на станции должности. В худшем – арестуют. А уже затем начнут разбираться – кто прав, а кто виноват.

Я очень надеялась, что разговор о наших личных отношениях вальтархи отложили сильно на потом. Мы с ними виделись в столовой. Они заглядывали в лабораторию, приходили на жилу, когда я там работала. Но вопросов о свиданиях, сексе или чем-то еще пока не возникало.

И вот только я расслабилась, села после тяжелого рабочего и шпионского дня с чаем, орешками, сухариками и компьютером, как в дверь моей комнаты постучались. Причем так, словно пытались высадить ее к чертовой матери.

Здесь уже не требовалось спрашивать кто пришел. Я лишь надеялась, что «зачем» крутится вокруг нашего расследования.

Но… я здорово ошибалась.

– Альрий. Вехлер. Заходите.

Вальтархи едва протиснулись на пару в дверной проем, чуть не застряли, но ни один не уступил другому дорогу.

Мда… Беседа явно пойдет не о расследовании.

Почему-то вспомнилась классика. «К ней в светлицу раз лишь только рассвело всех их семеро вошло…»

Вальтархов было не семеро. Но что-то подсказывало – тем семерым лучше бы не встречаться с тторианцами в «моей светлице». Сложно было бы объяснить детям, почему богатыри в коме.

Самое забавное, что очень скоро мне предстояло убедиться в этой своей теории.

Однако варвары опять меня удивили. Причем Альрий умудрился поразить дважды за один свой короткий монолог.

– Значит так. Дело движется, – туманно произнес он и я вроде бы настроилась на то, что сейчас мы обсудим наш детектив. Не то чтобы расслабилась, скорее дала слабину, не ожидая подвоха. И тут вальтарх закончил. – А пока мы хотели сообщить, что планируем встречаться с тобой по очереди. Дабы ты оценила и выбрала.

Последние слова он сказал сквозь рычание. Метнул в Вехлера взгляд, подобный выстрелу. Младший варвар ответил не хуже.

Вальтархи вдруг приосанились и даже стали казаться крупнее.

– Э-э-э… – я слегка ошалела от резкой смены темы беседы – буквально ее разворота на сто восемьдесят градусов. С нашего трупа к нашим личным отношениям. – А совсем ни с кем не встречаться? Ни одного не выбрать? Такой вариант не рассматривается?

Я понимала, что вопрос риторический. Но мало ли?! Могу же я помечтать?

Хотя я отлично осознавала, что для тторианцев обсуждения с женщиной подобных вещей все равно, что для баскетболистов обсуждение с мечом – закидывать ли его в корзину. Ну правда… нелепица ж.

Да, я мысленно язвила. Потому что терялась рядом с двумя варварами, и ужасно боялась того, что может случиться в будущем. Интуиция оллидианки даже не подсказывала – кричала на ухо, что одним убийством наши проблемы не ограничатся.

Меньше всего я сейчас думала о свиданиях и сексе. Какая уж тут романтика, когда вокруг изменники и предатели?

Но мне обрубили все надежды на корню, буквально выкорчевали с этими корнями.

– Нет. Ты истинная для меня и Вехлера, – за последние дни Альрий начал говорить за обоих чаще, чем раньше. А Вехлер меньше его перебивал или в обязательном порядке вставлял свои пять копеек. Видимо, в их паре руководил старший, и младший к этому давно привык. Лишь вначале хорохорился, пыжился и пытался выглядеть не менее значимым. – Ты должна дать нам шанс!

Последнее прозвучало как вердикт врача. Вы должны лечь на операцию, если хотите сохранить здоровье. Выхода нет. Не хотите ложиться под нож хирурга, мы вас просто так, в темном переулке прирежем. Какое уже после этого здоровье?

Я робко развела руками, сдаваясь на милость варваров.

– И что же мы? Составим расписание?

Это скорее была шутка, чисто для разрядки атмосферы.

Потому что мужчины все больше бычились, все больше скалились друг на друга. И мне начинало казаться, что от драки их удерживают какие-то считанные секунды. И… вероятно порядок в моей каюте. Я все здесь так любовно расставляла и декорировала.

Изящные ракушки, сушеные морские звезды, кораллы на полочках стеллажей – напоминание о земном море. Засушенные листья и ветки разных диковинных растений с нескольких планет в плетеных вазочках на окнах – сувениры с других исследовательских миссий…

Боюсь, после схватки Альрия с Вехлером все это тоже напоминало бы о море… Только после шторма, когда на берегу находишь обломки всего подряд…

А мой дизайнерский стиль винтаж стал бы дизайнерским стилем – на абордаж и после этого полный раскардаш.

Однако я сама не представляла – сколько в моей шутке доли шутки.

– Точно! – бодро заявил Альрий. – Завтра мы с тобой ужинаем. А послезавтра Вехлер ведет тебя на свидание. Сам скажет куда и как.

– Я завтра скажу! – наконец-то вклинился Вехлер.

Альрий вскинул бровь, полыхнул в сторону напарника уже знакомым мне взглядом «горел бы ты синим пламенем» и снова поменял тему круче, чем гонщик направление на вираже.

– Значит, так. Теперь поговорим кто что узнал и как движутся наши дела.

Поражало насколько же Альрий может быть деловым суровым телохранителем и одновременно вдруг становиться пылким ухажером. Озабоченным и одновременно ни на секунду не забывающим о деле. Вехлер кивнул и вальтархи, не дожидаясь моего приглашения, устроились в креслах, напротив моего.

Ну да. Варвары приглашений не спрашивают, разрешения не ждут, согласием не заморачиваются. Входят, завоевывают, и внедряют свои правила игры.

* * *

Я постоянно косилась на Норса и не могла понять – он, действительно, предатель или все же был втянут в аферу без объяснений. По просьбе родственников.

Норс казался полной противоположностью Вельху. Худощавый, андрогинный, с белыми волосами и крыльями. Пожалуй, он смахивал на ангела куда больше, нежели крепкий брюнет – старший сородич.

Норс любил носить «человеческие вещи». Джинсы, футболки, кроссовки по последнему писку моды. Изредка все же отдавал должное службе – надевал форму космофлота. Но сейчас он нарядился в своем излюбленном стиле. Потертые синие джинсы, белая футболка, спортивные кроссовки дорогой марки.

Благо я не вводила на станции строгий дресс-код. Мы все же исследователи, а не служащие космопорта. Ученые, а не военные.

Норс чувствовал мое внимание. Крылья его трепетали, а взгляд то и дело стрелял в мою сторону.

Пару раз младший варойнг даже сплоховал, отвлекшись на меня. Уронил колбу и едва не разлил ее содержимое. Слава богу, все колбы, склянки и банки у нас делались из специального стекла – расплавленного ултуса – кристаллов с одной далекой планеты. По виду они ничем не отличались от самого обычного оконного стекла. Но по прочности не уступали стальным листам.

Так мы провели большую часть дня в лаборатории. Пока не появился Вельх с новой порцией образцов тканей, уже обработанных разными олидианнами.