Текст книги "Пара для медведя одиночки"

Глава 9
Трофим

Трофим собирался сесть в салон огромной машины для задержания, по типу полицейской и схоже оборудованной. Решетки, прочные стены, все дела… Для оборотней использовались особенные материалы, потому что обычную решетку они бы выломали играючи… Эта еще и током билась при попытке вандализма.

Рем приехал на рабочем авто вместо своего джипа. Все серьезно, официально и сурово. Вербер не удивился. Он еще после звонка работодателя все понял, иллюзий не питал, на снисходительность не рассчитывал.

Рем придержал Трофима за плечо, кивнул: мол, садись пока со мной, по старой дружбе. Вербер разместился рядом с водительским местом, а ребята из ОПО устроились в салоне.

– Ну и зачем? – спросил Рем, сорвав машину с места и подняв непроницаемую для слуха и глаз перегородку между собой и салоном. Разговор по душам третьих ушей не терпит.

Трофим пожал плечами, развел руками.

– Я не мог ей отказать… Она так переживала из-за разлуки с ребенком. Сам знаешь, даже зверь, разделенный с потомством, беснуется и творит глупости…

– Знаю. Но ты не зверь и она не зверь.

– Знаю… – повторил за Ремом Трофим. – Я надеялся, все обойдется. Выпишете мне штраф, подержите в КПЗ. Дадите пару бесплатных заданий… Но парнишка начал обращаться, пришлось принимать меры.

– И драконица твоя тоже превращалась.

– Возможно. Я не разглядел. Они ведь другие. Чей там призрачный зверь начал выбираться на волю – поди пойми. В общем, я решил ситуацию. Но прекрасно понимаю, что произошло. Так что не претензирую… Делай что должен.

– Дурак ты! – рявкнул Рем, издал короткое рычание в воздух и досадливо саданул руками по рулю. – Я попытался замять. Честно! Отчасти понимаю тебя. Столько лет один, семья… та еще… А тут истинная. Мне ли не знать, как это крышу сносит. Сообразить не успеваешь – а уже начудил по самые небеса! Но над нами есть начальство, – он многозначительно ткнул пальцем вверх. – Ты в курсе. А тут всплыл еще случай с твоей сестрой… Ну ты понимаешь, о чем я…

– Да, все понимаю! Ее отправили в человеческую больницу, думали там ей лучше помогут. Все-таки у человеческих хирургов куда больше опыта в подобных случаях. Они людям пальцы, руки и ноги пришивают. А наши… сам понимаешь… привыкли иметь дело с существами, у которых куда больший запас прочности. Оборотень уже начал бы восстанавливаться после подобных повреждений… Но не Слава… И в чем-то родители оказались правы. Она ведь даже в себя пришла… Если помнишь… А наши медики говорили: не очнется, зря не надейтесь. Жаль, что она в бреду… наговорила… Такое… Такое… Я все помню… Не сомневайся.

– Было дело, – вздохнул Рем. – Мы тогда месяц аврально днями и ночами работали с персоналом и пациентами из реанимации. Ну что с твоей сестрой вместе лежали. С их родственниками, медсестрами, санитарами… Информация расползалась, как всегда в таком случае. Один сказал другому, другой – третьему, четвертый с друзьями, родственниками поделился интересностями… Швах… Коллективное сумасшествие можно конечно было пришить. Но… жалко людей стало. Они не виноваты. Пришлось попотеть. Вызвать дополнительных гипнотизеров, оборудование выписать… Вы всем задали жару… И если мы, местные, вас знаем и понимаем… Видели, что вы пережили… То там, наверху… у них ведь в глазах только цифры и факты. Количество денег, угробленных на это дело и то, чем нам всем это грозило. Был момент, когда планировалось уже свернуть операцию и списать все на групповое помешательство на фоне отравления психотропами… Типа был теракт и больницу накрыло… Я еле убедил начальство повременить… Причем, аргументы пришлось приводить не самые для вас удачные. Типа санитары рассказали девушкам, друзьям в ночных клубах, барменам… Больные – приятелям с работы… Ну и так далее. И что же теперь, полгорода в дурку? Мы потом еще через год-другой иной раз отлавливали отголоски той истории…

– Простите… – Трофим кивнул. – Родители не думали тогда о рисках. Да и я сглупил, упустил это из виду. Была лишь надежда… что Соню…

– Отчего она умерла? Ведь даже очнулась после операции, несколько дней разговаривала, находилась в сознании… Кажется, даже с полицией пообщаться успела…

– Да черт его знает! То ли жировая эмболия, то ли нечто подобное. Я очень далек от медицины. Да и тогда особо не слушал. Знал – врачи сделали все, что могли. Да и какая уже была разница? Я понял одно: организм Сони сдался… Не смог все выдержать…

Трофим глотнул воздуха, пытаясь сбросить наваждение…

…Слава, бледная, с синюшными губами… Глаза закрыты… Тело какое-то странное… Будто слишком расслабленное, что ли. Да и лицо… Морщинки мелкие – и те незаметны. Точно ботокс вкололи…

И длинная линия пульса на мониторе. ННН… звенит и тянется, тянется за горизонт пластиковых краев.

Безжалостно ровная, однозначно фатальная…

Непобедимая, судя по тому, что происходило недавно…

Несокрушимая в своей неизбежности…

Врач вытирает со лба пот после попыток реанимации…

Вздыхает.

– Да, мать же твою! Она еще такая молодая!

А медсестры начинают отключать аппаратуру…

Все…

Это все…

Рем коснулся плеча Трофима, возвращая его в реальность.

– В общем. Слушай. Сделаю что могу. Пока выделю тебе лучшую камеру…

– Лучшую камеру… Звучит, – невесело усмехнулся Трофим. – Но я ни о чем не жалею. Видел бы ты как она радовалась, как светилась, обнимая сынишку! Видел бы ты как сияли ее глаза!

– Дурак! Не сглупил бы, вместе бы ее сынишку воспитывали…

– Это ты дурак! Там муж!

– И отношения у них не ахти… Плюс у нас есть гипноз, если что. Можно внушить, что супруг: умер, развелся, пропал без вести…

– Ну уж нет! Я могу вызвать его на поединок, могу попытаться отбить ее разными способами. Но дурачить… нет, на это я не пошел бы. Она этого не заслуживает! Она имеет право на выбор! И никто не должен лишать ее этого… Даже я!

– Вот вы… Вы такие все чистоплюи… Альфа-оборотни… А я… если бы пара… ничем не побрезговал бы. И совесть не замучила бы. Уж мы бы с моей совестью легко договорились…

– Ну ты – есть ты! Кхм… Вы, сотрудники ОПО вообще другие…

– Да! Мы – зло во плоти! Это все оборотни знают! И родители твои искренне нас проклинали! Тогда, помнишь? Твоя мать кричала, чтобы мы сдохли, чтобы нас убили на очередном задании озверевшие оборотни. Чтобы нас насмерть сбил асфальтоукладчик. Помнишь, Трофим?

Мда уж. Такое не забывается.

Голос Рема звучал глухо, прерывисто, будто каждое слово давалось ему ценой огромных усилий. Словно он выдавливал из себя правду по капле…

И Трофим вполне понимал старого знакомого. Его эмоции и его реакцию.

Конечно за мать говорила убитая горем женщина, что потеряла самое ценное, самое важное в жизни, то, что ничем не заменишь – ее драгоценное чадо. Которое носила под сердцем, разговаривала, ощущала, как малышка пинается. Которое укачивала ночами, прикорнув лишь когда, ребенок заснет. И с которым испытывала самое искреннее, самое честное и самое пронзительное счастье. Когда ребенок брал ее впервые за руку, когда впервые произносил «мама». Это волшебное, невероятное слово, от которого у нее внутри все расцветало.

Разве может контролировать себя женщина, у которой забрали все это?

Да нет, конечно, не может…

Но Рему-то не объяснишь. У него детей нет. Зато есть постоянные косые взгляды двусущих, острые как кинжалы, презрительные как плевок в лицо. Ядовитые как спрей газового балончика.

С людьми сотрудники ОПО не общались – им предписывалось избегать подобных контактов. А оборотни… оборотни к ним так относились, что сотрудники ОПО и сами не рвались общаться…

И так из года в год, из десятилетия в десятилетие… Из века в век в случае некоторых…

Тут поневоле озвереешь. Накопишь обиду и станешь выплескивать ее вот как сейчас – не к месту, но едва задели больную мозоль.

– Я не это имел в виду. У вас немного иные установки по жизни. С работой связано, конечно… Она у вас особенная… Требует определенных пересмотров морали… Если бы я относился к вам как остальные – ни за что не работал бы с вами. И ты это отлично осознаешь!

Рем посмотрел на Трофима как-то странно. Дескать, хотелось бы думать, верить… Да. Моральные качества двусущих из ОПО – вечная тема для им подобных…

– В общем, так. Пока посидишь в камере. Выделю лучшую, кормить будем по ВИП-разряду. Дальше посмотрим. Пока начальство беснуется, я ничего не могу сделать. Связан по рукам и ногам. Надо потянуть время. Наверняка, у наших крупных руководителей найдутся и другие дела, и другие проблемы. Вопрос времени.

– А потом? Суд?

– Да. Если до этого дойдет. Я твоей пассии скажу – к кому можно обратиться. Тут один вариант – идти в ПОН, и чтобы те требовали тебя как лучшего наемника, без которого как без рук. Может Матвеич и сдюжит… Вспомнит твои подвиги… Твои заслуги…

– Если захочет…

– Ну здесь все от твоей подруги зависит. Как поговорит, как убедит. Опять же – женские слезы – это как волшебный эликсир против мужской стойкости… Легче согласиться, чем выдержать. На собственной шкуре проверено!

– Ладно… Спасибо. Ты сделал, что мог… Другие ведь и на это не «раскошелились». Просто закрыли дело как глухое и безнадежное. Пусть преступник гуляет… Да… Ах…

Трофим отмахнулся: резко и нервно, едва не саданув ладонью по рулю. Вовремя справился с жестом, чтобы машину не повело. Сработала ловкость и скорость реакции оборотня. Человек бы дел натворил…

Этого еще не хватало в списке его сегодняшних подвигов и заслуг перед народом!

Рем возмущаться и делать замечаний не стал. Напротив. Даже повинился.

– Прости, Тим… Я хотел сделать для тебя больше. Пытался замять еще внизу. Но информация просочилась выше и все… ты понимаешь… У нас такая организация… Мы на том и стоим, чтобы ничего не скрывать. И действовать на опережение. Нас ненавидят, но, если бы не мы… люди давно узнали бы про оборотней. И сидеть бы этим ненавистникам в клетках, в секретных лабораториях, слюни пускать…

– Да. Я все понимаю…

Трофим сделал знак рукой: мол, дело есть и важное.

Вызвал виртуальный экран и клавиатуру из компьютера на ухе. Магнитное поле реагировало на касание ауры вербера. Открывало приложения. Трофим нашел данные нэнги – записал себе еще до того, как ей отдали компьютер-сотовый. Принялся перекидывать на ее счета деньги. Много денег. Почти все, что скопил. Затем переписал на нее часть своего участка. Пока. Там видно будет. Пусть живет как хозяйка части земли. Так вернее. И по документам правильней. Все нужные данные в течение пары часов поступят везде, в том числе и в человеческие картотеки, регистрационные палаты и прочая. Следующим этапом Трофим начал загружать нэнги телефоны. Все, какие обещал. Один за другим. Мало ли? Что потребуется. Теперь она встроена в мир оборотней и пользоваться должна службами двусущих. Там все лучше, дешевле, удобней. Да и спокойней так. Мало ли? Обратится случайно, пока учится быть нэнги. Или сынишка взлетит ненароком. Эти свои, эти поймут. Если все происходит на закрытой территории, фактически – во владениях Трофима и Леси – имеют право почудить. Ближайшее человеческое жилье расположено так, что даже в бинокль никто не увидит. Разве что трубу подзорную заведут. Но для этого случая у Трофима есть жалюзи. Плотные и надежные.

Рем поглядывал на друга с пониманием. Не спрашивал. Видел и получал данные обо всем что творит Трофим. Сейчас он под колпаком ОПО, иначе никак. Любые его банковские операции, любые сообщения, любые связи с внешним миром, четко контролируются. Рем не комментировал. Все это Трофим имел право делать. Тем более, никто, даже сам Рем, не знал, чем завершится задержание вербера. Как надолго его «закроют» и смогут ли его вообще выручить.

Особенно в свете того, что произошло с Соней…

Однако безнадежность не глушила эмоции Трофима, он не впадал в ступор, не поддавался унынию. Он думал о Лесе и почему-то даже не страдал от неопределенности. Обойдется ли недолгим заключением или… Или…

Наверное, позже, накроет. Будет бесноваться, что пару не видит. Грызть стены от мысли, что с ней больше не встретится, когтями драть… Сейчас, пока что, он чувствовал себя не так плохо, как мог чувствовать себя оборотень, арестованный ОПО по столь серьезному поводу. Гормоны! Будь они неладны! Внутри Трофима все еще бродили гормоны от близости пары, перед глазами то и дело всплывала ее улыбка и… слышались ее встревоженные, заботливые вопросы.

Она пеклась о нем! Она переживала! Она даже просила ОПО его не арестовывать, готова была разделить ответственность!

Значит, не безразлична! Значит, он ей запал в душу!

О том, что нэнги – просто порядочная и не хочет, чтобы из-за нее другой пострадал, Трофим предпочитал сейчас не думать. Зачем? Не факт, что они снова увидятся. Пусть лучше сладкая дымка самообмана, чем злая горечь одиночества! Какая разница? Ей уж точно нет разницы! Если захочет помочь – здорово. Нет – значит и нет. Слишком много неизвестных в этом уравнении.

Насколько злы на семью Трофима там, наверху ОПО. Как долго они будут следить за его судьбой. Насколько Матвеич послушает незнакомую нэнги и нужен ли реально ПОН Трофим… Все эти неизвестные делали систему уравнений о свободе вербера пока нерешаемой.

Трофим подумал и сбросил Лесе телефон Матвея, а ему написал коротко: «Я в ОПО. Подробности можешь узнать у Рема. Дело плохо. Мы многое нарушили. Я отвечаю. И отвечу. Если что, я дал ей твои контакты. Пожалуйста, не отказывай ей в помощи. Мало ли… Тем более, она сейчас очень уязвима. Только учится стать нэнги. Летать… Вдруг повредится еще, травмируется… Вдруг скажется недавняя болезнь… или отголоски переливания… Хочешь навестить – буду рад. Тебе наверняка дадут свидание».

«Тим? Да что ты натворил?» – тотчас полетело в ответ.

Трофим покосился на Рема.

– Да пиши ему. Пиши все, как есть. Мы же тоже с ним имеем дело. Вызываем для медицинской помощи, например. Матвей мужик хороший и от него информация уж точно не убежит куда не надо. Рассказывай… Чего там. Опять же – может и он чем подсобит… Одна голова хорошо, две головы – мутант, а три-то уже змей Горыныч! Мощное сказочное существо.

Трофим улыбнулся старому знакомому. Приятелем или другом он верпантеру никогда не считал. Но вел себя тот более чем порядочно и даже попустительствовал.

Вербер взялся пересказывать, что случилось. Матвей не отвечал, но читал каждый отправленный абзац. Видимо, ждал завершения…

Глава 10
В ожидании

– Ну, наверняка же, можно что-то предпринять? – в сотый раз спрашивала я Искандера. – Ну вы же лучше знаете, как действовать в подобных ситуациях! Тем более, с ОПО вы работаете! Уверена, мой случай не первый…

– Дядя Искандер! Мама! Трофима ведь выпустят? – непосредственно спросил Мишутка, незаметно спустившись к нам со второго этажа.

– Малыш… пока поиграй в соседней, спортивной комнате… Там стенка шведская, батут, тренажеры и много еще чего еще… – попросила я сына. – Это взрослый разговор, серьезный. Я тебе потом все расскажу… Уверена, мы поможем Трофиму… Я не успокоюсь, пока его не освободят…

Сын посмотрел своим взглядом «ну мама», как делал обычно, когда хотел, чтобы к нему прислушались. Но все же сделал как просят – осознавал всю неординарность сложившейся ситуации. Оборотни, ОПО, драконы… Мы как будто угодили в книгу фэнтези… Надо во всем разобраться, хотя бы свыкнуться с новыми сведениями, как-то уложить их в наших, человеческих головах. Ведь еще недавно все это было для нас мифом, сказкой, легендой…

Я вернулась к диспуту с голубым нэнги.

– Ну не может такого быть, чтобы вы не знали куда обращаться и как действовать в таких обстоятельствах!

– Мы заниматься будем или нет? – недовольно ворчал нэнги. – Я сюда тренировать приехал, а не выручать оборотня, что нарушил закон. Ну, правда! Давай займемся делом! Трофим сам подставился и осознавал, как рискует. Он ведь не малолетка какой-то… Ему уже под семьдесят. Для оборотня, конечно, немного. Мне вот почти триста. Но все-таки… По человеческим меркам – старый мудрый мужик… Ну бог с ней, с мудростью! Ума-то хоть должен же понабраться! Чтобы при его-то семейной истории вот так вот не лезть на рожон!

– При какой такой семейной истории? – насторожилась я.

– А вот это пусть вам он сам или его друзья-приятели поведают. Я права не имею разглашать чужие семейные тайны. Да и лезть в них – не в моих правилах. Тем более, у меня сведения через третьи руки. Мало ли как испорченный телефон исказил информацию. Но, уж поверь! Трофим в теме, что такое столкнуться с ОПО! И для него это не в новинку!

– А, знаете, что? – я посмотрела на Искандера. – Пока позанимайтесь с моим сыном! Если что он мне после расскажет, покажет и все объяснит… Он у меня умничка… У него кое-чему поучусь.

– А вы? Ну трезво подумайте, какие у вас есть варианты? Вы сами участвовали в нарушении… Чуть ли не спровоцировали его. ОПО вас пока и слушать не станет! Не дурите, давайте уже начнем обучение!

– Есть варианты! – упрямо произнесла я. – Есть! У меня есть телефон этого Хорема Фокина. То ли Фима, то ли он сам загрузил. И еще несколько номеров. Германа, например. Он же вроде рулит ВАО. И к ним может любой оборотень обратиться за помощью?

– А толку! Нарушены правила! В данном случае, ОПО не превысило полномочия, даже не применило слишком жесткие меры! Наоборот, действовало мягче, чем могло бы в такой ситуации! И было бы – на минуточку! – в своем праве! Вашего Трофима ведь на месте не заломали и не увезли неведомо куда. Позволили вернуться домой, тут побыть, поесть, с вами пообщаться… Да и у вас, кажется, муж есть?! Чего вы так за малознакомого двусущего печетесь?

Искандер вдруг странно так посмотрел, прищурился. Враз как-то осунулся, щеки втянулись, смуглое лицо посерело… Спина предельно выпрямилась, а ладони сжались в кулаки – да так, что аж по побелевшим костяшкам разлилась синева…

Не знаю почему, но складывалось впечатление, что у голубого нэнги свои воспоминания о замужней женщине-драконице… Он словно воззрился на меня, но видел кого-то другого… И воспоминания вырывали из действительности, погрузив в глухую депрессию и тоску… Уголки губ аурного дракона опустились, лицо напряглось, а ноздри начали раздуваться. Так выглядит человек, что терпит сильную боль, стараясь не подавать виду…

Мда… Похоже, тут у каждого оборотня свои скелеты в шкафу и свои отношения с ОПО. Надо будет потом поинтересоваться, что случилось у Искандера. Шикарный же мужик! Не в моем вкусе! Но красавчик и вполне себе положительный, насколько я успела узнать. Не пьет, не курит, хорошо зарабатывает, если судить по роскошным ботинкам, стоимостью как хороший автомобиль. Такого с руками ногами женщины должны отрывать…

Моему мужу до него как до Луны…

Я мотнула головой. Да. Муж. И еще есть Трофим…

Но я потом во всем разберусь. Пока я очень хочу помочь верберу. И он этого реально заслуживает! Реально! Заслуживает! Он меня выходил, он дал мне увидеться с сыном, на свой страх и риск!

И я не брошу его в беде. А все эти любовные треугольники… как в романе… Это все уже дело второе. Десятое даже, пожалуй.

К тому же, совершенно не факт, что Трофим по мне, действительно, сохнет. Мало ли! Может он просто мне посочувствовал: чисто по-человечески, по-мужски. Может увидел во мне что-то, что сподвигло выручать и поддерживать в беде… Тем более, у него какая-то семейная история… Трагичная, я уверена…

Однако в голове то и дело мелькало предположение… А вдруг я все-таки истинная для Трофима? Та, самая, единственная, о которой он Мишутке поведал?

Вспоминалось, как порой смотрел на меня вербер… Словно… словно не может глаз отвести… Понимает: надо и желательно срочно, потому что ну не дело так глазеть на замужнюю женщину… Но ничего не в силах с собой сделать… Кажется, нет ничего на свете более желанного, важного, ценного… Так смотрит родственник умирающего на человека, что согласится дать тому почку, дабы продлить жизнь… И когда я об этом задумывалась, еще до ареста Трофима, становилось даже немного не по себе от мысли, что этот мощный, умный, роскошный мужчина так от меня зависит…

И одновременно почему-то вспоминалась первая, подростковая весна, когда на меня обратил внимание мальчик, который мне тоже безумно нравился. Это ощущение… оно уходит, теряется, но не забывается.

Когда под ложечкой сосет, сердце подскакивает, дыхание обрывается и вдруг… вдруг тебя словно наполняет кислород… Когда он подходит, говорит, улыбается. И ты улыбаешься в ответ… Не потому, что хочешь, а просто потому, что иначе ну никак не выходит.

Почему, какого черта? Почему я так себя чувствую?

Или я опять просто выдумываю?

Боже! Как трудно разобраться в мире, который совершенно не понимаешь!

– Слушаю!

У Германа был тоже бас, как и у Трофима. Но какой-то менее бархатистый… Или это мне только почудилось?

– Вы ведь Герман? Глава ВАО?

– А вы Олеся Аллизарова?

– Откуда…

– У меня на телефоне определитель. Он идентифицирует всех оборотней, что есть в нашей базе. Олеся. Золотая драконица. Чем могу быть вам полезен?

– Я… Он… Трофим… Герман! Мне очень нужна ваша помощь. Пожалуйста, только, не отказывайте!

– Давайте так. Вы вдохнете. Выдохните… И все мне расскажете…

– Минуточку… Я тогда уединюсь… с телефоном… Я просто не знала – возьмете ли сразу трубку…

– Я жду. Не суетитесь.

Я вышла в соседнюю спортивную комнату, совершив рокировку с Мишуткой. Сын по моему жесту и кивку отправился к Искандеру, и я слышала, что голубой нэнги, действительно, начал с ним заниматься…

Плотно закрыла дверь и вдруг поняла – из ближайших помещений не просачивается ни звука! Даже восторженные и удивленные возгласы Мишутки – и те совершенно исчезли. Вот это я понимаю – звукоизоляция!

– В общем… Тут такое дело… Случилось…

Я принялась сбивчиво, как могла, повторяясь и путаясь, поправляясь и снова путаясь, объяснять – что и как случилось с Трофимом… Герман слушал. Молчал… И в его молчании в трубку мне слышалось нечто такое… Будто для него эта ситуация не внове. И он с чем-то подобным уже сталкивался.

А может у меня разыгралось воображение? Не нервах и от переживаний принимаю желаемое за действительное? Может узнав, что я оборотень и имею уникальные способности, начинаю уже себе надумывать?

Не знаю… Но мне чудилось – я в порядке. Вполне себя осознаю и не поддаюсь на фантазии. Но Герман… Герман он вздыхает в трубку и дышит учащенно потому, что были в его жизни ситуации, когда потребовалось вот также вмешаться в работу ОПО. И все это далось ему ой как непросто…

Когда я закончила, Герман прочистил горло и произнес:

– Итак. Давайте по порядку. Вы не знали, что вы нэнги. Так?

– Да.

– Поссорились с мужем и ушли из дома. На эмоциях начали превращаться?

– Наверное. Так говорил Трофим. Я плохо помню этот момент.

– Обычно так и случается. Первые минуты пробуждения ипостаси почти ни один нэнги не улавливает… На самом деле – это и есть одна из главных головных болей ОПО. Вроде бы ипостась дремлет, все нормально и вдруг… И тут надо срочно принимать меры. Хорошо хоть теперь все люди с генами нэнги у нас на контроле, посчитаны и внесены в базу…

– А разве нельзя у них эту ипостась активировать? Ну чтобы не было «вдруг»?

– Было бы здорово. Но, боюсь, пока это нам не под силу. Были идеи, что встреча с оборотнем, даже если нэнги не ведает, кто он, помогает вызвать аурного дракона. Потому что случалось – встретил вербер пару – и драконица начала себя осознавать. Но… как выяснилось, это работает только с парой и только, если чувства взаимны… В противном случае, ничего не происходит. Мы пытались активировать гены нэнги препаратами с сывороткой их крови… Да и многими другими способами. Но ничего не вышло… К сожалению, пока что нет метода сделать так, чтобы спящая ипостась пробуждалась в нужном нам месте и в удачное время. Она активируется сама либо совсем не подает весточек… Такие нэнги проживают обычную человеческую жизнь и даже не ведают кто они.

– Печально…

– Да. Увы. Итак… Вы болели и для ускорения регенерации и активации второй ипостаси получили переливание крови нэнги?

– Да.

– А потом захотели увидеть сына?

– Я не знала… то есть…

– Но Трофим знал. И все-таки отвез вас. Вы его пара?

– Ппочему вы так думаете?

– Потому что оборотень в здравом уме и твердой памяти, тем более, такой как Трофим, опытный и знающий свое дело, никогда не допустил бы подобного. Если только не взыграли эмоции…

– Я не знаю. Мы это не обсуждали. Герман. Пожалуйста, помогите ему!

– Кхм… Мне нужно подумать. В данной ситуации ОПО действовало целиком и полностью в рамках своих полномочий. Больше того – вам даже дали немного времени побыть вместе. Пообщаться… Трофиму еще повезло. Поэтому мне нужно обмозговать как действовать.

– Да, мой тренер – Искандер сказал практически также… ОПО еще мягко отнеслось… Дало нам пол дня… Но вы же поможете?

– Я попробую. Но мне нужно время, чтобы собрать все данные, пообщаться с разными оборотнями. Надо понять – как правильно действовать. Какие вообще есть возможности и рычаги в таком случае. Тут ситуация крайне непростая… И выглядит почти неприступной. Но у оборотней есть множество правил, традиций и старых законов… Думаю, придется в них покопаться. С Харемом я знаком и тоже перетру ситуацию. В общем, дайте мне немного времени.

– Сколько?

– Часа полтора. Я вас сам наберу.

– Точно?

– Да. Олеся. Вы имеете дело с главой ВАО. Всемирной ассоциации оборотней. Если бы я хотел вам отказать – я бы не стал церемониться, не так ли?

– Наверное. Просто вы должны понять – я вообще впервые узнала о таких организациях, об оборотнях… и вообще… Для меня это все внове…

– Понимаю. Но сейчас отключите эмоции и включите мозги. Я – глава одной из самых влиятельных организаций двусущих на этой планете. И я сказал – я вас наберу часа через полтора…

– Хорошо. Буду ждать. Большое вам спасибо, Герман. Пока позанимаюсь с сыном и этим, тренером, нэнги…

– Вот! Отличная идея! Вам нужно осваиваться, учиться контролировать вторую ипостась, чтобы никаких инцидентов с ОПО больше не происходило. Если мы и выручим Трофима, вы же понимаете, что вторая осечка уже однозначно станет для него роковой? Поэтому ваша задача сейчас – сделать так, чтобы ипостась полностью вам подчинялась. Как и вашему сыну. И чтобы никаких претензий у ОПО к вашей семье больше не возникало. В противном случае, и вам, и Трофиму припомнят все… От начала и до конца. И все станет значительно хуже.

– Да, конечно. Я все понимаю…