Текст книги "Пара для медведя одиночки"

Глава 11
Трофим

По поводу комфортабельной камеры Рем не обманывал и не преувеличивал. Трофима поселили фактически в четырехкомнатной квартире. И все тут было по высшему разряду. Большая кровать в спальне, тумбочки, вместительный гардероб для одежды. Рабочая комната с последними чудесами техники: компьютером, который выходил в сети людей и оборотней, домашний кинотеатр 4Д. Объемней и реальней уже некуда. Даже телескоп дабы вечерами глазеть на звезды. Причем, надо отдать должное сотрудникам ОПО. Их «офис» и все темницы находились глубоко под землей. Однако телескоп встроили в потолок так, что он, видимо, выходил где-то наружу. Потому что небо в него реально просматривалось. Настрой правильно – и вот тебе космические тела, как на ладони. А еще всякие спутники-шмутники…

В большой ванной было все, что требуется для приятных водных процедур и ухода за собой. Огромная емкость для мытья, душевая, прилегающая к помещению, шкафчики с пенками и солями. Даже джакузи – и то обнаружилось…

На кухне готовить мог любой, даже самый неумелый. Плита и духовка программировались, инструкция для разных блюд прилагались. Жар убавлялся и добавлялся по заданной схеме. Куча агрегатов шинковали, резали, чистили, выжимали соки и прочее… Вручную почти ничего делать не требовалось. Холодильник ломился от полуфабрикатов самых разных блюд: от пиццы до овощного рагу. Шашлыки, жаркое и прочие виды готового мяса требовалось лишь разогреть.

При этом, насколько знал Трофим, здесь еще и кормили стандартным меню. А Рем обещал «ВИП-кулинарию».

Из спальни дверь вела на веранду. Разумеется, здесь ни неба, ни леса не было. Но застекленная дверь вывела вербера на просторную площадку, которую впору назвать подземным садом. Зеленая травка, хвойные деревца, даже бабочки и цветы… Здесь все сделали по высшему разряду.

Все тут было шикарно… Только вот пару не увидеть…

Узникам ОПО не давали свиданий и близких к ним не пускали. Максимум – видео звонки для тех, кого считали неопасными и электронная переписка. Это не простая тюрьма, не простая колония. Это место, где содержатся те, кто какое-то время или даже всю жизнь уже не увидят тех, кто им дорог. Потому что любые контакты могут выдать где находится ОПО, где расположены темницы. Секретная организация она и в Африке секретная…

Насколько Трофим знал – местоположение по видео связи и письмам установить не могли даже самые лучшие специалисты. Хотя попытки предпринимались…

И вот теперь, впервые за последние сутки, Трофима накрыло…

В груди сдавило, казалось – небо упало на голову.

Он может ее… никогда не увидеть…

Громыхало в голове и в ушах гудела кровь.

А вдруг его тут запрут навсегда? В этой ВИП-клетке? Трофим вскинул голову вверх и зарычал так, что аж в глотке начало саднить.

Он, одиночка… Ему так просто было раньше остаться с самим собою. Да тут еще и кормят, и содержат. И не надо себя самостоятельно обеспечивать. Почти жизнь… Да, вольерная. Как зверь в зоопарке. Но… зато по высшему разряду.

Наверное, еще недавно он смирился бы. По крайней мере, на время. А сейчас… В груди что-то рвалось, словно сердце пыталось выбраться к ней. Ему будто воздуха не хватало. Хотя не хватало, конечно же, ее…

Да, она замужем! Он запирал эмоции этой простой правдой. Заставляя себя успокоиться. Продавливая внутри простой постулат: он не может на нее претендовать! Она уже принадлежит другому! И не просто физически – по законам!

Да, была надежда… но он старательно прятал ее даже от себя самого, чтобы напрасно губу не раскатывать… Ведь это так просто, когда речь о паре… Вдруг решить: да я одним мизинцем урою ее смертного! И… разрешить себе все…

Это стало бы большой ошибкой. Ведь Трофим знать не знал, как относится к нему Леся. Может она и благодарна, и помочь хочет, но предана и верна мужу… Если при этом он себя вдруг отпустит, может случиться непоправимое. Увидит, как она его… и он ее… И, все, тормоза оборотня откажут. Это же инстинкт, это природа. Тут удержаться бы в обычном состоянии, а надеясь, уверовав в лучшее… Так и убить, и загрызть заживо соперника недолго.

И все же… Даже если ему ничего не светит, кроме этой проклятущей благодарности… Что б ее! Он мог бы украдкой видеть ее на улице. Ненароком задевать в магазине, притворно проходя мимо. Прятаться, как вор, и, на самом деле, красть мгновения ее улыбки, секунды ее взгляда, срывать с ее губ этот затасканный «Добрый день» или рафинированное «Здравствуйте»… Эти мимолетные осколки общения, которые в такой ситуации дороже осколков бриллиантов, хотя такие же крошечные…

Самому поприветствовать и получить в ответ что-то, сказанное ее голосом! Ее голосом!

Тимофей еще раз взорвал воздух утробным рычанием и вздрогнул, когда на плечо легла рука Рема.

– Хреново без пары?

Вербер промолчал. Повернулся к бывшему заказчику.

– На допрос? – спросил хрипло.

– Ну прости, так положено. Это лишь формальность. Но я должен записать на видео, что мы тебя допросили.

– Веди, – отмахнулся Тимофей, понуро вешая голову. – Делай что должен.

– Долг разный бывает… – покачал головой Рем. – Я тебе тоже должен. Сам знаешь…

– Это как поглядеть.

– Никто из нас не нашел того водителя… Того оборотня… Если бы не он, Слава была бы жива… И уж раз мы на вашу семью навешали ярлыков, какие вы ненадежные и вообще… Практически опасны для общества… То и себя щадить также не следует. Начальство, конечно, иного мнения. Но не я.

– Ты еще ищешь? – искренне удивился Трофим.

– Да, копаю тут понемногу. Так сказать – факультативно. Но пока глухо. Авария случилась в три двадцать два утра. В это время на дороге было до странности много машин. Но это объясняется тем, что соседняя трасса закрыта на основательный ремонт и расширение. Грузовик, груженый бетоном ехал себе с разрешенной скоростью. Как и показал водитель, ничего не нарушал, дистанцию соблюдал. Ты знаешь, у нас мини-камеры, и они дают обзор получше человеческих. Мы все проверили по видео. А вот дальше произошла та трагедия. Внезапно с моста над дорогой тот самый трактор сбросил щебень. Причем, трактор без опознавательных знаков. И… вывалил прямо на дорогу перед грузовиком. Предполагается, что именно на него и направлено-то все было. Остальное – лес рубят, щепки летят… Ну а дальше ты сам знаешь… Грузовик пытался вырулить, одновременно не задеть другие машины. Но там шансов не было… Водитель сделал все что мог. Я бы сказал – даже больше… Но он не волшебник…

– Неужели и вы со своей спецаппаратурой не опознали ни трактор, ни того, кто рулил?

– Увы. Мужик был одет в мешковатую толстовку, в капюшоне. Поди разбери. Мы не рассмотрели на одежде даже бирок. Все было срезано заранее. Головы не видно, из-за мешковатости и позы, можно сказать лишь, что это, скорее всего, мужчина – плечи широкие и возможно – только возможно! – молодой. Потому что если он оборотень…

– Возраст на вид не определить, как и по изменению в позе. Наши почти не меняются. Даже в старости не сутулятся.

– В точку! Сам трактор типичный, такие же используют в ближайшем колхозе. Но они все одинаковые, типовые. Закуплены недавно по правительственному гранту, практически новые. Номер снят. Никаких особых примет: повреждений или чего-то еще мы не заметили. Колхозные машины проверили. Но чужих отпечатков там нет. Думаю, преступник работал в перчатках.

– А сам преступник? Неужели ищейки оборотни не нашли никаких следов? Куда он подевался вообще?

– Следов там масса. И все его. Он как заяц петлял, причем так, что черт пойми куда делся. В обе стороны от моста идут отчетливые отпечатки. Туда-сюда. И уже оттуда в лес. В лесу тоже следов пруд пруди.

– С обеих сторон от моста?

– Ага. Кругами и во все стороны. Заяц не так мастерски петляет на снегу.

– Значит, оборотень. Готовился и знал, как наших запутать.

– Да. Скорее всего так. Либо получил от двусущих четкие и подробные инструкции. В лесу его запах теряется, и с одной стороны и с другой. Везде раскидана его одежда и обувь…

– Хитрый мерзавец!

– Да не то слово! Куча следов, весь лес в его запахах… А толку никакого…

В общем… Пока ноль эффекта. Но я лапы не сложил. Даже не думай! Ни на день не останавливаю работу и сотрудничаю с полицией оборотней. Нашел лишь один единственный факт, который все упустили… Оказывается, все машины, что в тот момент попали в аварию, принадлежали оборотням… Да и сам грузовик работал на фирму двусущих. Крупное строительное предприятие, что принадлежит влиятельной семье нэнги.

– То есть преступник думал, что рядом с грузовиком ехали только двусущие и никто не погибнет?

– Похоже, что так. Это было что-то вроде бандитского предупреждения о чем-то… Типа такого. Убивать в планы преступников не входило.

– И? – вскинул глаза на друга Трофим.

– И, если появится повод тебя выпустить, уж поверь – сделаю все, что смогу… Идем на допрос… Я должен отчитаться, что все было по протоколу.

– А камера в протокол входит? Не слишком? Начальство не заругает?

– Не-а! Тут все честно. Ты работал на нас как фрилансер. А для своих у нас вот такие апартаменты.

– Мда… это звучит. Для своих… апартаменты…

– Как будто мы своих готовимся арестовывать?

– Мгу.

– Ну да! Как не готовиться? Всякое случается, сам знаешь…

– Хорошо. Пошли уже. Я буду вести себя так, чтобы у начальства к вам никаких претензий не возникало…

– Это сейчас в наших общих интересах. Если будешь паинькой – это еще один аргумент в пользу того, что на свободе ты не опасен для оборотней.

Рем вздохнул, отвел взгляд и двинулся на выход.

Трофим смотрел на его опущенные плечи, на сгорбленную спину и понимал, что оборотни из ОПО куда больше чтят дружбу и куда больше ценят тех, кто ими не брезгует, нежели любые другие. У вербера с верпантерой не было совместных походов в спортзал, рыбалок вдвоем с задушевным распитием спиртного и глупостями по самое горло. Они не приглашали друг друга в гости, не отмечали вместе важные праздники. Когда у Рема день рождения? Трофим понятия не имел.

Да и вообще, уж если подумать, они ни разу не встречались по неофициальным поводам.

И все же Рем переживал за него куда больше кого-либо. Ведь ни Матвей, никто другой пока не проявил себя в этой ситуации. Только Рем крутился как уж на сковородке, пытаясь хоть как-то облегчить жизнь Трофиму.

Даже врал ради него.

Ведь вербер никогда не работал фрилансером именно на ОПО. Ему многие сбрасывали заказы: ВАО, ОПО, ПОН, СОМ… И не всегда Трофим предпочитал те, что предлагал Рем, если другие платили больше.

Так что… верпантера лукавил, когда говорил, что верберу положена особенная камера…

И ВИП-питание.

Все это было исключительно и только лишь инициативой Рема…

Которого Трофим подставил ради пары. Ведь именно Рем разрешил верберу заниматься нэнги, стеречь ее, лечить и удерживать от глупостей. Трофим обещал и не сдержал слово. Но Рем понял и не обиделся.

И только Рем еще помнил о деле Славы…

Об этом думал вербер пока шагал по широким серым коридорам подземных владений ОПО с дверями без опознавательных знаков. Такими, которые и танком не всегда можно вышибить. Да и с петель вряд ли снимешь…

В допросную… чтобы не дать начальству ОПО повода усомниться в компетенции или беспристрастности Рема. Сейчас это было важно для всех. И Трофим это прекрасно осознавал. Рем не говорил напрямую, окольно подводил к этому, пояснял, намекал, потому что здесь, в этом здании, да даже в камерах, и у стен, и у полов, и у потолков есть уши.

И Трофим прекрасно читал невербальные сигналы старого знакомого, наверное, уже друга(?), хотя никогда начальника местного ОПО таковым не считал… Готовился и собирался с мыслями. Дабы зарядить тем, кому надо такое шоу… какое они еще никогда прежде не видели.

Глава 12
В благодарность

– Да погодите вы! Я не совсем поняла – как вызывать зверя! Говорю же – постойте! Ну что вы? Опя-ять?! – просила я Искандера и Мишутку, которые уже вовсю обращались. Причем делали это синхронно – раз – два – и они в окружении туманных силуэтов своих драконов. Один – голубого, другой – серебристого. Головы наклоняют, крылья расправляют, лапами переступают… И Мишутка с Искандером внутри подмигивают, щурятся… Подзадоривают, засранцы!

Красота!

А у меня пока получалось хуже некуда. Я старалась сосредоточиться как при медитации, воображала своего дракона: когти, крылья за лопатками, рога… Следовала золотистая вспышка, параллельно обращению «товарищей» – и все пропадало бесследно. Пыталась разозлиться, чтобы вызвать зверя, ощутить его, как-то нащупать – где он там, внутри меня. Скалится, когтями скребет по воздуху… Но все без толку. Мой дракон оказался на редкость упрямой зверюгой. Когда не надо – нагло вылезал на свободу, а когда я пыталась его вытащить – упирался всеми аурными конечностями.

– Надо было с нами заниматься! С самого начала! А не болтать по телефону! – ворчал тренер, когда я снова возмущалась тем, что они меня так и «не дождались».

Вроде бы уже чувствовала, воспринимала… лапы, когти, звериное нутро… рога на голове… Хвост, что стучит о пол… И – раз – опять теряла ощущение. И обращение застывало на половине, а затем зверь просто пропадал.

Тем временем, сын и Искандер опять превращались – туда и обратно. Туда и обратно.

Как будто у них все проходило по щелчку пальцев. По нажатию секретной кнопочки…

И вот в какой-то момент я разозлилась. Даже уж не знаю – на них, на себя или на ситуацию! А может на свою упрямую зверюгу? Но возникло странное ощущение. Я словно должна была править, управлять, регулировать. Чем править? Что регулировать? Я и понятия не имела.

Однако, когда Мишутка и Искандер опять превратились, а у меня ничего не вышло, я всплеснула руками и буквально распорядилась – нет, правда, командным тоном приказала:

– А ну всем зверям спрятаться в шкуры!

Внезапно драконы Искандера и Мишутки мигнули, просияли всеми цветами радуги и… пропали.

– Вот всегда бы так! – усмехнулась я. – Спасибо, что послушались…

И тут на меня воззрились два потрясенных по самые гланды оборотня. Мишутка только смаргивал и пялился. Искандер же смотрел как на нечто настолько невиданное и неслыханное, что даже оборотни в каменных джунглях современного города – уже сущей ерундой покажутся. Да что там оборотни! Пингвин, что сидит на радуге в балетной пачке и лыжах и играет на скрипке, уже кажется обыденностью. Причем, тренер замер, тряс головой, будто не верил в случившееся.

А затем попросил:

– А еще раз так сможешь?

– Ккак? – растерянно уточнила я.

– Обращаемся! – скомандовал он вместо ответа сыну.

– Да ну что вы опять! Это нечестно! Ну почему?

Возмущение прокатилось по телу волной: вначале слабости, практически бессилия, что я такая неумеха и ни на что не способна. Что я настолько бездарный оборотень, что своего зверя вызвать не в силах. Хотя вроде бы он – часть меня, неотъемлемая, как рука, нога, голова… Затем вдруг нахлынула злость, перешла в какое-то странное ощущение.

Вроде… Без меня ничего важного случиться не может! Не должно! Я не хочу! И я могу всем управлять! Только я, одна, единолично решаю: какому зверю выбраться на волю, а какому спрятаться в человека!

Я бы назвала это манией величия, помешательством и даже записалась к соответствующему специалисту, если бы не то, что случилось позже…

Я ничего не сказала, лишь посмотрела на довольных аурных драконов, во всей красе второй ипостаси и мысленно приказала им спрятаться. Даже не так – захотела от всей души, на всех парах раскаченных этим днем эмоций. Очень и очень захотела.

И… оба нэнги снова стали людьми.

– Э-э-э… Как она это делает? Ты тоже можешь? – спросил у Искандера Мишутка.

И тут тренер сказал такое, что и я замерла, только глазами захлопала.

– Я не могу. Никто не может. Вообще уже много тысяч лет никто не способен управлять обращением других оборотней. Раньше, когда нэнги считали богами, такие были, и они, реально, могли любого из зверя вернуть в человека. Тем самым, даже, например, вмешаться поединок. Представь, дерутся два оборотня, схватились не на жизнь, а на смерть. И вдруг один снова человек. Внезапно. Без предупреждения…

– Так, наверное, и убить можно?

– Ага. Второй-то зверь: рвет когтями, клыками впивается… в куда более хрупкое человеческое тело. А в полете, высоко в небе, над землей…

– Разобьется?

– Нет. Нэнги и в человеческой ипостаси немного летают. Но сможет только спуститься на землю. Продолжать движение в вышине – нет.

– То есть мама…

– Уникальный золотой королевский дракон. Какие не рождались уже много тысяч лет. И считались полностью вымершими.

– Так она любого, то есть любого оборотня способна…

– Мы сейчас на других не проверим. Но теоретически – да. По идее, королевские золотые нэнги любого могут вернуть в человека. Хоть вербера, хоть волка, хоть верпантеру. Хоть самих нэнги… Легенда гласит, что они могли даже создать некий запрет на обращение.

– То есть оборотень, на которого наложен запрет, вообще не сможет обращаться? Никогда? Никак?

– Да, пока запрет не снимут. А это очень чревато. Нэнги то не особо важно. У нас ипостась аурная и при пробуждении становится как бы целым с человеком. Отсюда и кровь особенная, и органы, и прочее. И двигаться мы можем даже людьми быстрее, чем на мотоцикле. Но вот другие… Они должны выгуливать зверя…

– А если у них не получится это делать?

– В таком случае, оборотень сходит с ума… или даже впадает в кому…

– Ого! Теперь ясно, почему нэнги считали богами…

Я растерянно смотрела на Искандера и Мишу, когда тренер всплеснул руками и улыбнулся:

– Я по-онял! Я догадался! Ты не вполне управляешь своим превращением, потому что активировался этот дар. Мы не заметили – но ты руководила нашим обращением! Как бы его разрешала! Я знаю, что нужно делать! Сейчас, все получится!

Но в эту минуту зазвонил мой новый мобильник драконицы и на экраничике появилось имя «Герман».

Я аж подскочила на месте и рванула в спортивную комнату.

– То, что ты – королевская нэнги можно использовать для освобождения Трофима! – с места в карьер начал глава ВАО.

– А вы откуда об этом узнали… Я сама только что… Буквально минуту назад…

– ОПО установило за тобой круглосуточную слежку. Разумеется, в разумных пределах. Не в ванной и не в спальне. Но ваш урок с Искандером записан и зафиксирован… Мне информацию прислали сразу же, как только открылась твоя уникальность. Потому что мне обязаны о подобном докладывать.

– И? Чем это поможет Трофиму?

– Сама посуди. Главная проблема с нэнги, которые могут вот-вот пробудиться в том…

– Что это случается внезапно. И я могу им запретить? Так?

– Да. А потом снять запрет, когда их отправят на обучение. Это очень хороший стимул договориться с нами на счет Трофима.

– С нами? С вами и со мной?

– Нет. Я решил подстраховаться. Заканчивайте тренировку и потом я за тобой заеду. Мальчика оставь на попечение Искандера. Поверь, с ним он как за каменной стеной. А потом мы вместе поедем к кое-кому.

– Хорошо… Как скажете… Но вы ручаетесь, что мой Мишутка с Искандером в полной безопасности?

– Да. Я ручаюсь.

– Ну ладно…

– Да! С тобой пытался связаться Матвей. Ну врач, который тебя лечил. ОПО вызовы заблокировало. Причем, минуя Хорема Фокина, прямо приказом из высших эшелонов. Матвей – друг Трофима, и, видимо, поэтому было решено помешать вам контачить… Хорем мне сразу же доложил. Понял, что мы с тобой заодно и пытаемся помочь Трофиму. Уж не знаю, как догадался, но ощущение, что он в курсе. В общем, я связь с Матвеем тебе разблокировал, регулируя по своим каналам. На это у меня власти хватает. Так что ты можешь сама ему позвонить. Но лучше обожди пока мы закончим собирать поручителей.

– Кого?

– Терпение. Все объясню при встрече. Лучше нам поговорить в моей машине.

– А-а-а… я поняла. Не спрашиваю.

– Вот и умничка! Всегда мечтал воочию увидеть королевскую нэнги!

– Ну что ж. Мечты должны исполняться…

– Так и есть… Я жду несколько веков.

Глава 13
Трофим

После допроса Рем проводил Трофима в камеру.

– Ладно… Я пойду… Дела… – он собирался отправиться восвояси, когда вдруг выпрямился, напрягся – видимо, получил звонок на мобильник-компьютер на ухе.

Верпантера показал верберу знак: мол, погоди. Такой делают во время важных задержаний, когда требуется скоординироваться в считанные мгновения и на объяснения просто нет времени.

Трофим ответил в том же духе. Дескать: да, понял. Жду и не отсвечиваю, но настороже.

Рем направился в ванную и закрыл за собой дверь. Трофим знал – здесь настолько хорошая звукоизоляция, что он не услышит ни слова. Кроме того, ванная – единственное место где не может быть ни прослушки, ни камер. По закону оборотней – это личное пространство узника. И только тут его нельзя никак контролировать.

Однако странно, что Рем не ушел, а остался в камере Трофима, пусть даже это больше похоже на ВИП-номер пятизвездочного отеля. Дело касается вербера? И Рем хочет потом ему что-то поведать?

Трофим напрягся.

Что, если решение по нему уже принято и суд состоялся. Случается, что судят заочно, если вина оборотня не требует доказательств. В данном случае так ведь и есть. Какие еще нужны доказательства? Трофим привез нэнги к сыну и, тем самым, поставил тайну оборотней под удар… ОПО внимательно следило за драконицей, следовательно, у них и видео есть и запись аурного всплеска – на уровне силовых полей. Так что…

Трофим принялся мерить шагами комнату. Даже удивительно, как эмоции меняют отношение к ситуации.

Леся! Он больше ее не увидит…

Казалось – его подстрелили…

Тело еще движется по инерции, но мозг уже все осознал, до последней точки.

Он…. Ее… больше… не увидит…

Слова вбивались в мозг гонгом, сердце подскакивало к горлу и бахало там как ошалелое. Зверь рвался наружу, рычал и дергался, стремясь к паре.

Трофим подскочил к стене и принялся дубасить по ней, что есть мочи. Не думая, не разбирая – что да как. Просто выпускал эмоции на волю. Свои и зверя.

Леся… Она ведь такая… И даже просто встретиться с ней ненароком на улице поселка… уже здорово! Глупая подростковая мысль и эмоция глупая! Подкарауливать возлюбленную, просто видеть ее, слышать ее голос! Да мать же… Он ведь мужик! Взрослый! Альфа-оборотень! Почему же его так плющит…

Трофим продолжал дубасить стену кулаками, ощущая, как те стали влажными. Кровь… оно и понятно. Сбил костяшки. Но сил остановиться не было. Эмоции били ключом, причем по голове и дальше. Все тело звенело от жажды пор-рвать соперника на части. Сбежать отсюда! Прогрызть каменные стены, пробить башкой бронебойные двери, выбраться из бункера ОПО и добраться до пары. Убить, своими руками задушить ее мужика, этого сморчка, который заставил ее пережить пневмонию… И забрать эту женщину себе по закону сильнейшего, по правилам пары…

Он не мог остановиться. Он просто осатанел…

Перед глазами плыла кровавая пелена, из глотки вырывалось утробное звериное рычание… Он уже плохо понимал: человек он или медведь… Тем более, что местами на обоях появлялись полосы от когтей… Сразу же пропадали. Обои тут были из особого материала, который напоминал очень тонкий резиновый лист или вроде того: не рвался, не сминался и, в крайнем случае, терял форму на несколько мгновений. Но выглядел как самые обычные светло-зеленые обои под покраску.

– Остановись! Дело есть! – рыкнул прямо в ухо Трофиму Рем.

Вербер замер на месте. Остекленел в то же мгновение.

Уж больно голос у старого знакомого был оптимистичный. Только сейчас Трофим осознал – до этого Рем разговаривал с ним так, как говорит брат с братом, у которого нашли смертельную болезнь перед тем, как тот и врачи начнут схватку за каждый лишний день, месяц… Верпантера хорохорился, пытался что-то придумать, сделать, к кому-то обратиться, в конце концов – сам себя хотел убедить, что со временем контроль над делом Трофима ослабнет и начальство отпустит узду… А там… кто знает…

Но… говорил он так… Словно в глубине души сам в это не верит…

Только сейчас Трофим это понял. Воззрился на Рема в искреннем удивлении…

Кап-кап-кап… Кап…

Он даже не сразу понял – что это за весенние звуки…

– Вот ты… – верпантера покачал головой. – Пошли в ванную. Я тебе раны обработаю.

И он так посмотрел, что Трофим понял – в ванную нужно идти совсем не поэтому. На вербере все заживет бесследно. Это сущая ерунда для альфа-оборотня! Делов-то на сутки, не больше.

Но в ванную им с Ремом надо. Очень и срочно.

Послушно двинулся за приятелем, прижав окровавленные руки к толстовке, чтобы кровь не капала по дороге.

– У нас там аптечка хранится, – Рем опять говорил как-то не так. Казалось, он – на помостках театра и декламирует текст из роли. Нет, ну правда! Он будто напоказ все это пояснял. Не Трофиму – кому-то другому. Даже смотрел будто поверх головы вербера…

Ага. Понятно. Представление для начальства.

Им нужно в ванную, поговорить о том, что никто не должен услышать. Тем более – в ОПО. А ссадины вербера – удобный повод. Лучше и не придумаешь. Никто не придерется, не засомневается, что Рем просто пытается оказать помощь старому приятелю.

Ого! Вот это да-а-а!

Рем пропустил Трофима вперед в ванную, закрыл дверь и запер ее.

Включил холодную воду и кивнул верберу – мол, мой руки.

– Мы же должны сделать вид, что я реально тебе помощь оказывал! – озвучил Рем то, что уже давно понял Трофим. И… подмигнул.

Ну раз даже так… Даже до такого дошло… Видимо дело сдвинулось с мертвой точки и у Трофима есть не шанс – вполне себе весомая надежда… А то – и вовсе – план действий.

Вербер подставил руки под холодную воду, наблюдая как розовые струйки и сгустки стекают в сток.

– Я достану аптечку и дезинфекторы. Ты потом садись вон на закрытый унитаз. Я тебе все обработаю. Параллельно расскажу. Давай.

Рем принялся жестами показывать – куда Трофиму перемещаться и что делать. Сам вытащил из шкафа большую аптечку – белый, квадратный пластиковый чемоданчик с красными крестами. По типу тех, что носят врачи скорой. Начал доставать антисептики, бинты, ватные диски и батареей расставлять на полочке возле раковины.

– Ого! Это будут самые тщательно обработанные мои ссадины! – усмехнулся Трофим. У него самого настроение поползло вверх.

– Ну дак! Даже уборщицы, если что, должны доложить, что в ванной использованные средства для обеззараживания, окровавленные ватные диски и прочее…

– Уборщицы у вас тоже на службе?

– Не без этого… В общем, так. Герман порылся в наших законах. Конечно, задачку ты нам задал всем непростую. И даже я уже думал – дело труба. Только ждать пока начальство либо сменит гнев на милость, либо уберет железную руку с контроля за твоей ситуацией… – признался Рем в том, о чем только что догадался вербер. – Но! Герман кое-что раздобыл. Тройное поручительство для преступников. Есть один старый закон оборотней. Но его никто не отменял и не менял. Следовательно, мы имеем право на него сослаться. В общем, если правонарушитель не убил никого из двусущих, не посягал на правительство или властные организации, он имеет право быть выпущен под обязательства трех поручителей. Они должны иметь большой вес в обществе, уважение и высокие чины.

– Герман, ты… А кто третий? Матвей? Его вроде высоким чином не назовешь…

– Нет. Мне вмешиваться нельзя. Я не могу играть и за наших, и за ваших. Сам знаешь, если бы правила позволяли – я бы с радостью. И начальство мне не указ! Я столько тут отслужил, некоторые высокие чины столько еще не прожили. Так что… если вдруг… Ко мне отношение особое. Я еще в средние века крестьян отправлял на осмеяние за то, что видели, как волк превратился в человека в лесу… Сложные времена были… Только особые препараты, никакого современного гипноза… Никаких технологий сотой вспышки. Когда тебе перед глазами прокручивают кадры – якобы для опознания человеко-зверя, а между ними вспышки – и ты либо забываешь, либо сам больше не веришь собственной памяти. Да и без этого. Слушай, Тим… Ты один из немногих кто отнесся ко мне без предубеждения, даже узнав о моей работе. Ты не кривил рожу, не делал вид, что весь такой чистоплюй, а я так – грязь под ногами. Белым пальто не сверкал. Ты понял важность моей работы! А она важна! И это правда! Даже когда мы после твоей сестры убирались…

– Тогда и понял… Видел вашу работу…

– Не суть. Ты настоящий. И я для тебя рискнул бы работой. Я Герману себя предложил сразу же. Я начальник этого подразделения. Большого, на многие поселения. Я работаю давно и меня знают, уважают… У меня много столетий опыта и стажа… Немногие могут таким послужным списком сверкать. Но, увы. Поручитель должен быть со стороны. Не иметь отношения к ОПО.

– Э-э-э…

– Герман, Матвеич и Фредерик.

– Кто-о? – Трофим аж приподнялся со своего импровизированного стула. – Ты не шутишь? Фредерик?

– Он самый.

– Мы об одном и том же Фредерике? То есть о том самом?

– А, что, есть другие оборотни с такими помпезными именами, которые еще и в правящие круги затесались? Имеют власть, уважение и влиятельность? Я не в теме, может ты просветишь!

– Погоди… Ты не шути так. Глава нэнги? Ему-то зачем за меня поручаться?

– Потому что твоя золотая драконица… та-да-ам! Оказалась королевской нэнги!

– Ты шутишь опять? Издеваешься? Все знают, что королевские нэнги давно вымерли. Если вообще существовали и это не миф, который сами аурные распространяют, чтобы их уважали и боялись по-прежнему…

– Да не миф это! Я сам в шоке!

– Ты серьезно?

Трофим невольно всплеснул руками, орошая стены ванной кровью и дезинфектором.

– Руки верни на место! Мне надо же забинтовать, дабы все видели, что я занимался исключительно оказанием первой помощи… А не симулировал заботу и лечение.

– Да, на, уж… Так что? Она, правда, королевская нэнги?

– Правдивей некуда. Проверили уже на верпантерах из ОПО, нэнги, волках и верберах. Правда, пока еще не совсем управляет собой. И временами вместо того, чтобы свое обращение контролировать за чужое берется. Но она самая настоящая! Реальная! И не мифологическая!

– Ого!

– Да не то слово! Знал бы ты какой шум поднялся! Фредерик лично связался со мной, чтобы потребовать все данные об обучении королевской нэнги. Сказал: проси, что хочешь. И не смей лишний раз даже пальцем трогать нашу святыню… Теперь же все убедятся, что нэнги не сочиняют и не наводят страхи… Что все, на самом деле! Да и сила твоей нэнги… еще какая. Любому оборотню может надрать зад. Фигурально выражаясь, естественно. Как выдаст запрет на обращение! Все! Туши свет! В общем, пыли поднялось до небес! Начальство на ушах! Одни счастливы до опупения, другие – в ужасе…

– Могу представить себе…

– Ну вот она как редкий экземпляр обратилась к главе нэнги с маленькой просьбой. Малюсенькой такой…

– Представляю, как он был счастлив…

– Ну тут у него, скажу тебе, особо выхода не было. Она ведь может с плохими связаться. И тогда труба нашим правоохранителям. Все же это понимают! Такая нэнги может быть и полезна и опасна…